Текст книги "Изгнанница для безликих_многомужество (СИ)"
Автор книги: Наташа Фаолини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Тем более что даже волосы не успела вымыть.
Варт ведь прав. К нему у меня меньше всего чувств, более того, он раздражал всю дорогу. Продолжить все так спонтанно было бы ошибкой, хорошо, что он мыслит логически. Возможно, стоит сосредоточиться только на тех, кого хочет мое сердце.
– Кли, все хорошо? – на лестнице стоял Тит, встревожено меня рассматривая.
– Лучше не бывает, – пробурчала я, закутываясь в сползающее полотенце.
Скрывшись за дверью ванны, стала с какой-то неоправданной грустью рассматривать себя в зеркале. С той стороны на меня смотрела растрепанная и расстроенная девушка, она отличалась от того, что я видела раньше, явно набрала пару килограмм, стала выглядеть более здоровой.
И, что уж греха таить, в глазах не было той бездонной пустоты.
– Так почему грущу? Нет ни единого повода, – приободрила свое отражение, улыбнувшись и послав воздушный поцелуй.
Обратно выходила явно в приподнятом расположении духа, отыскала в шкафу в хозяйской комнате удобные штаны и рубашку, правда, на размер больше, чем нужно, но удобные и опрятные.
С кухни, как всегда, уже доносился запах чего-то хорошо приготовленного. Меня ждал сервированный стол, почти как на королевском приеме, с блестящими белыми тарелочками и салфетницами.
Кажется, безликие думали, что я все еще злюсь, поэтому бросили в бой Рема.
Муж оказался рядом сразу, успокаивающе чмокнул в макушку и пригласил за стол рядом с собой. Только за это его спокойствие и ощущение того, что ничего не произошло, которое оно создавало, я готова была все всем простить.
После вкусной трапезы, прошедшей бы в молчании, если бы не Тит со своими дурацкими темами для разговора, которые его мозг генерировал на ходу, Элим вызвался со мной поговорить.
– Иди, – кивнул Рем, – ни о чем не волнуйся, если что, я всегда рядом.
Я уже примерно догадывалась, чего хочет от меня Элим – постоять рядом, даже не касаясь, подышать воздухов в одной комнате, таков уж он и большего, наверное, добиваться глупо.
Но он меня удивил.
Нет, сначала все было ожидаемо. Я удобно умостилась на диване, наигранно равнодушно рассматривая Элима, выражение лица которого менялось только в каких-нибудь стрессовых ситуациях. Он застыл на пороге, прикрыв дверь кухни за спиной и лишь по вздымающейся грудной клетке было понятно, что безликий дышит и вообще жив.
– Может, присядешь? – предложила я.
Мужчине понадобилось еще секунд пятнадцать, чтобы сдвинуться с места и опуститься на краешек дивана рядом со мной, на удивление даже не отсев в самый дальний угол. Подавшись вперед, он уперся локтями в колени и стал тереть лицо ладонями, собираясь с мыслями.
Я ему не мешала, отстраненно уставилась в окошко у двери в прихожей, его прикрывала легкая прозрачная тюль, но обзору ткань не мешала. На улице, выйдя из помпезного дома напротив, переходила дорогу худенькая беловолосая женщина, неся что-то в руках и направляясь к нашему дому. Типичная домохозяйка в фартушке с кудрями, накрученными на бигуди. Видимо, в этом городке женщины делали вид, что мир прежний. Сзади нее, выстроившись в форму стрелочки, тенями плелись несколько безликих, которые явно исполняли роль телохранителей воздушной особы. Они-то в картину былого мира и не вписывались.
– Мне все говорят, что я расстраиваю тебя, Кли. Но я понятия не имею, что делаю не так, – тяжело вздохнул Элим, в его голосе проскальзывала растерянность, но в целом мужчина держался почти как скала.
Нервно прикусив губу, повернулась к Элиму, понимая, что сейчас его редкий поток слов прервут гости.
– Я защищаю тебя и добываю еду, – продолжил мужчина, – слова ничего не значат, я предпочитаю действовать, чем говорить о действиях. Но даже так не могу понять, в чем ты нуждаешься. Подумал, что без разговора не обойтись.
– Дело не в этом, Элим. Не волнуйся, ты можешь не обращать внимания на слова других, и не обязан переступать через себя. Ты заботишься обо мне, и я благодарна, – положив руку на ладонь, встретилась с ним взглядом и ободряюще улыбнулась.
Хотела встать, чтобы пройти к двери, в которую уже громко стучались, но Элим встал следом, преградив мне путь. Нависнув сверху, он впервые так долго смотрел мне в глаза. И если честно, я едва держалась, чтобы полностью не утонуть в его взгляде.
– Я чувствую твои эмоции, Кли. Ты все еще недовольна. Скажи, что не так. Есть то, что выше моего понимания.
Растерянно сцепив руки в замок, облизала губы. Понятия не имела, что ответить. Покаяться в том, что хочу от него большего, чем просто защиту, было бы ужасно смело и рискованно. С другими безликими получалось выстраивать диалоги на эту тему, но перед Элимом я робела. Он был слишком прямолинейным, простым, как бревно и не понимал намеков.
В дверь уже откровенно ломились, но мы оба игнорировали гостей.
Разжав кулак, подняла руку и опустила ладонь на его грудь, там, где сердце. Оно было не таким беспристрастным, как хозяин. Билось быстро и гулко, я даже увлеклась ритмом, на несколько мгновений выпав из реальности.
– Действия ведь бывают разными, как думаешь, Элим? – спросила, вскинув на него взгляд, – если задуматься, о чем могут говорить мои?
– Эй, извините, но там уже долго стучаться, – прошептал Тит, выглядывая в приоткрытую щелочку с кухни.
Элим повернулся к нему, очень многозначительно взглянул, нахмурив широкие брови. Они с Титом о чем-то переговаривались мысленно несколько секунд, после чего Тит в быстром темпе закрыл дверь, поджав губы и наградив друга злым взглядом.
Подхватив меня на руки и направившись к лестнице, Элим монотонно проговорил:
– Прости, побудешь гостеприимной хозяйкой следующий раз, думаю, на тебя не станут обижаться. А если да, то можешь винить меня. Я еще не все понял, хочу продолжить диалог.
Я едва разобрала сказанные им слова, настолько подскочил уровень окситоцина в теле, все мысли были только о том, куда он меня несет и что будет дальше. В любом случае мне нравились все варианты, которые генерировал перевозбужденный мозг.
Краем глаза заметила, что другие безликие вышли, чтобы открыть дверь, когда мы заходили в спальню.
– Продолжим, – проговорил мужчина, поставив меня на пол.
– Эй, ты! – с первого этажа послышался женский надменный крик, – я хочу поговорить с вашей хозяйкой, не приближайся, от тебя за версту тьмой несет!
– Кажется, у них проблемы, – прошептала, прислушиваясь к гомону снизу, – они ведь не могут ее выгнать сами?
– Нет, женщины неприкосновенны, – ответил Элим, – мы спустимся, но ответь, что мне делать, чтобы не расстраивать тебя?
Снизу послышался звук удара и возни.
– Пойдем, разберемся! – занервничала я, но Элим схватил меня за запястье.
Сегодня он был на удивление решительно настроен.
Выдохнув, как перед прыжком в самую глубокую впадину мира, развернулась, и, зарывшись руками в жесткие на ощупь мужские волосы, наклонила лицо безликого к себе, впившись в твердые губы, провела по ним языком, забираясь глубже, встречаясь с его языком, поглаживая руками статные напряженные плечи.
Элим стоял, как истукан, даже не двинувшись. И не дышал.
Я прекратила так же резко, как и начала, отстранившись на несколько шагов.
– А теперь идем спасать от соседки твоих друзей! – припечатала я, дергая ручку двери спальни.
ГЛАВА 19
– О, милая, как хорошо, что ты все-таки спустилась, – давила лыбу женщина.
Когда мы с Элимом присоединились к знакомству, соседка как раз замахивалась, чтобы ударить по лицу Троя, но наше появление остановило чудачку. Хотя по тому, как держался за щеку Варт, стало понятно, что ему пощечину она влепить успела. Внутри меня волнами плескалась ярость. Рем положил руку на плечо, давая знак, что все хорошо. И пусть я понимала, что ссоры в этом городке нам ни к чему, спустить такое на тормозах не могла.
– Как мило с вашей стороны принести нам пирог, – осклабилась я звериным оскалом, хватая за запястье гостью, чтобы вытащить на улицу с порога дома.
– Пусти! – возмутилась она, пытаясь сбросить мою руку.
К слову сказать, женщина была довольно приятной наружности, лет тридцати пяти, хотя выглядела довольно молодо, возраст выдавала лишь сеточка проклевывающихся морщин вокруг глаз.
Ее безликие гуськом потянулись за нами, впереди шел тот, что держал в руках яблочный пирог. Но мои парни были быстрее и уже окружили, подстраховывая со всех сторон, но не вмешиваясь.
– Я вот одного понять не могу. Какого черта происходит в этом городе? Ты что, царица? По мне так обычная замухрышка. Так какое право имеешь трогать моих мужиков?! – прорычала, толкнув тело вперед, – своих загнобила, так на чужих перешла? Апокалипсис наступил и рабство вернулось?!
– Ты кто такая? – обиженно воскликнула пострадавшая, – они сами согласны на все ради меня!
– Думаешь? – хмыкнула я, – парни, можете перебраться ко мне, – повернулась к ее «согласным на все».
Те и слова не сказали, синхронно кивнули и упали на колени.
– О, боги, – скривилась я, – Тит, помоги жертвам домашнего насилия, проводи и напои чаем.
Тит не стал возражать и забрал четверых бедолаг в дом.
– Но ты не можешь! – поджала губы женщина, – Дарла говорила, они мои навсегда! Эти существа согласны на все ради женщин, как ты не понимаешь! Им не нужна свобода! Они как тараканы, заберешь этих, так к вечеру найду других!
– С Дарлой я еще поговорю. А сейчас забери свой пирог и не попадайся мне на глаза.
Тенденция дискриминации по половому признаку в этом городке мне совсем не нравилась.
Женщина зло зыркнула и скрылась за дверьми соседнего дома, хотя через минуту рассерженное лицо показалось возле отодвинутой шторки в окне.
Похоже, мне объявлена тихая война. Как-то переживу. Только нужно научить мужчин не открывать посторонним женщинам двери, а в случае чего дать отпор. Уважение к женщинам, безусловно, похвальное качество, но и не стоит давать залазить себе на шею.
На кухоньке мы едва втиснулись все. Стульев не хватало, но меня посадили во главе стола еще и пледиком ноги накрыли.
– Давайте знакомиться, – вздохнула я, грея об чашку ладони и рассматривая слабых магов тьмы, рассевшихся вокруг стола.
Мои безликие стояли за спиной и, наверное, это выглядело несколько устрашающе, с учетом того, что магами они были куда более сильными, так еще и с недоверием смотрели на доходяг.
– Меня зовут Клэментина, можно просто Кли. Ваши имена не спрашиваю, ибо не хочу, чтобы произошли казусы. Давайте условимся, у меня уже есть четверо мужей, и больше вступать в браки пока не планирую.
Только проговорив это, поняла, что до этого момента все еще держала в тайне то, что обрела метку Элима.
– Четвертый Варт или Элим? – с недовольством в голосе спросил Тит, игнорируя такое понятие как тактичность.
Сам Тит был моим мужем уже давно, но мы с ним контактировали больше как друзья, чем парочка. Хотя я точно знала, что мужчину такое не устраивает.
Я молчала. Признаваться желания не было, решила, что поговорю об этом с Элимом наедине и все объясню. Тем более, что после того поцелуя у него точно появились новые вопросы.
– Замужество редкость, мы на такое и не надеемся, – покачал головой один из новеньких, – ваша энергия просто… вкуснее. Никогда в жизни не видел эсфир.
– Так дело в этом? Не в том, что с вами плохо обращались?
– Нам все равно. Кристина не могла делать больно физически настолько, чтобы это было хуже зова бездны, мы то ему совсем противиться не можем, не то что ваши мужья, в них изначально больше силы. А Кристина в принципе не так плоха, с ней можно было чувствовать себя живым.
Я сконфужено моргнула. Так соседка была права, их все устраивает!
Слова новенького не внушили доверия. Рем рассказывал мне совсем другое – чем меньше сила, тем слабее зов. А причин не доверять своему первому мужчине не было.
И что мне теперь делать с этими примерами стокгольмского синдрома?
– Кли, тебе пора собираться в женский клуб, – напомнил Трой, забирая мою опустевшую чашку.
– Что-то мне все меньше хочется туда идти, сомневаюсь, что смогу завести здесь подруг.
– Если не пойдете, станете изгоем и долго здесь не задержитесь, – покачал головой кто-то из четверых, если честно, даже голоса у них были одинаковыми, отличить я не могла.
– Только берите нас, а не своих безликих, они слишком сильные, будут возмущения из-за давящей энергии тьмы, здесь такого не любят, – говорил, кажется, третий.
– Я не собираюсь плясать под чужую дудку и следовать глупым правилам. Со мной пойдут Элим, Трой и Рем, а остальные приглядят за вами.
– Но я тоже хочу пойти! – выразил недовольство Тит, – почему должен быть нянькой?
– А почему ты всегда споришь?
– Потому что ты всегда выбираешь не меня, а я вообще-то такой же муж, как и Рем!
– Отлично, значит останется Рем, а ты пойдешь с нами, только перестань дуть щеки, как мальчишка.
– Ура! – засиял Тит, кинувшись меня обнимать.
***
– Кли, дорогая, оставь своих темных за порогом дома, будь добра, – лепетала вышедшая на встречу Дарла, – мы хотим приятно провести время, а не давиться темной энергией.
Мы полчаса искали в городке ее дом, а потом оказалось, что женщина выслала за нами кого-то из своих безликих, бедняжка едва нас нашел, плутающих по безлюдным переулкам богатых домов. Как оказалось, Дарла жила в самом дальнем доме и явно неслучайно поселила меня настолько далеко от себя. Было в этом что-то предусмотрительное.
За ее спиной уже толпилось несколько представительниц слабого пола и по совместительству местного бомонда, выглядывая из-за могучего плеча большой мамочки. Одета она была простенько в сравнении с тем, в чем щеголяла на улице. Какой-то шелковый халат, завязанный на едва проклевывающейся талии и тапочки с мохнатыми помпонами на носах. Возле лица держала мундштук с сигарой, над губой зияла жирно подрисованная родинка.
Я покосилась на лужайку у дома, на ней действительно в ряд сидело несколько десятков безликих, ожидая у моря погоды. Один подметал граблями лужайку от опавших листьев, кто-то подстригал большими ножницами кусты, еще один красил бежевой краской забор, словно кому-то было дело до того забора в мире, превращенном в руины.
– Если кто-то надо будет, сможешь позвать в дом, а сейчас пусть идут к остальным ребятам, – она сказала это таким покровительственным тоном, словно на лужайке был детский сад.
Я с сомнением покосилась на Троя, Тита и Элима. Разлучаться с ними в тылу врага не хотелось, но с другой стороны вряд ли на меня бы стали нападать прямо в доме, когда защитники буквально за стеной и в любой момент могут почуять опасность.
Я кивнула мужчинам, чтобы ждали здесь и зашла в любезно приоткрытую Дарлой дверь. Спиной чувствовала пристальные взгляды безликих, но сама за них не волновалась, мои парни могут постоять за себя.
Оказалось, все кроме меня уже были на месте. Даже Кристина пришла, она была единственной, кто не вышел меня встретить, оставшись сидеть за столом с выпивкой. В комнате было накурено, окна закрыты и задвинуты шторами. Гостевая Дарлы скорее была похода на бункер вампиров с бильярдом и шкафчиком с дорогим коньяком.
– Я Эмбер, – осклабилась сухонькая женщина лет сорока, когда мы все уселись за стол, – а это Кристи, – она указала на женщину, волком глядящую из-под бровей.
– Мы знакомы, – безразлично сообщила я.
– Любопытно, – протянула Эмбер накуренным глубоким голосом, переводя взгляд с меня на Кристину.
– А я Тереза, – представилась девушка, сидящая слева, на вид она была чуть старше меня, круглое лицо, алеющие щечки, бегающий взгляд. Девушка точно чувствовала себя тут неуютно, и я предположила, что, возможно, с ней стоит наладить контакт, потому что в компанию Тереза не вписывалась.
– А вы? – я повернулась к женщине в преклонном возрасте, сидящей возле Дарлы, на вид я дала бы ей около шестидесяти или чуть больше. Волосы с проседью, лицо довольно морщинистое и усталое, но ярко-голубые глаза… очень пронзительные, наполненные жизнью, как у молодой девушки.
– Она притворяется, что немая, – ухмыльнулась Дарла, поднося ко рту мундштук, – говорит, только когда якобы приходят видения и лишь по существу, мы не знаем ее имени, но зовем Ведуньей. Смешно, правда?
Пожилая женщина недовольно посмотрела на Дарлу и залпом выпила оставшуюся янтарную жидкость из своего стакана.
– Я Кли…
– Ну и отлично, – перебила меня хозяйка дома, – раз уж познакомились, пора отдыхать.
Дарла хлопнула в ладоши и включилась томная музыка с саксофонами и пианино. В комнату проскользнули танцующие безликие, махом скинувшие свои плащи, словно те держались на одних завязках, как профессиональные стриптизеры. Мужчины поигрывали внушительными мускулами, и единственная одежда, что осталась на каждом – трусы, от которых сохранилось только название, и крутились вокруг стола, не касаясь нас.
Все было так смазано, что я не могла рассмотреть их лиц и, по правде сказать, взгляд не тянулся вверх. Выдохнув, опрокинула в себя содержимое стакана, любезно подсунутого Эмбер.
А были надежды, что они тут вышивают.
Когда Тереза потянула на себя одного из мужчин, впившись в губы французским поцелуем, и вовсе стало ужасно душно.
– Мне нужно на воздух, – каркнула я, поднимаясь с удобного стула.
– Эта церемония посвящения для тебя, – схватила меня за руку Дарла, – это мои лучшие мальчики, на сегодняшнюю ночь можешь выбирать любого.
«Мальчики» обступили меня со всех сторон и стали выполнять свои самые удачные движения тазом и накаченными руками, не касаясь моего тела лишь благодаря нескольким сантиметрам.
Внезапно заорала Ведунья. Откинув голову назад, женщина тряслась, словно получала множественные разряды током, морщинистыми пальцами сжимала подлокотники. Все остановилось также неожиданно, как и началось, она опустила голову и посмотрела на меня абсолютно белыми глазами без радужки и зрачка. И лицо ее было другим, не таким, как при знакомстве десять минут назад. Морщины разгладились, а черты лица стали более угловатыми.
– Скоро. Уже скоро. Мрак нашел суженую. Он рядом. Совсем рядом. Уже скоро, – провозгласила грубым, высоким, почти мужским голосом.
Ведунья расхохоталась, закашлялась и потеряла сознание.
ГЛАВА 20
– Кажется, она перестала принимать успокоительные, – сделала затяжку Дарла, наполняя и без того надымленную комнату еще одним слоем дыма, пуская изо рта аккуратные кольца, расплывающиеся над столом, – хотя у тех таблеток истек срок годности, я ее предупреждала, что эффект может быть обратным.
– Нужно ей помочь, – хмуро посмотрела на хозяйку дома, опускаясь на корточки возле пожилой женщины, потерявшей сознание.
Мне было некомфортно в той комнате. На вычищенном идеальном ковре. Слишком помпезно и чисто, я к такому не привыкла. Нигде больше не может быть такой порядок, это как-то… неправильно. В мире больше нет порядка, а здесь, напиваясь, мы словно отрекались от существующего порядка вещей, который теперь не был лояльным к обывателям. Мы теряли бдительность.
Говоря свое предсказание, Ведунья смотрела на меня, но не уверена, что могу принимать эти слова всерьез на свой счет. Хотя если учитывать все, что произошло до этого, не удивлюсь, если и некий Мрак появится, перевернув все, что было до этого вверх тормашками. Такое происходило со мной чуть ли не каждый день.
А что если ее слова о первом наместнике бездны? Если он появится, то сможет ответить на мои вопросы?
– Сейчас очнется.
– Ей нужен врач, – запротестовала я, нащупывая неровный пульс, дышала женщина нервно и мотала головой так, словно видела страшный сон.
– Отлично, давай позвоним в скорую помощь. Ах да, ее больше нет, – едко ухмыльнулась Дарла, – она скоро очнется, такое происходит каждый раз, когда она начинает говорить, перестань наводить панику там, где не нужно.
– Лучше выпей еще стаканчик, – на мое плечо легла рука Терезы, повернувшись, я всмотрелась в глаза девушки, излучающие понимание, – тебе стоит расслабиться.
– Вы здесь только и делаете, что расслабляетесь, – я сбросила с плеча руку Терезы, игнорируя огорчение, проскользнувшее в светлых глазах.
Нахмурив лицо, я недовольно посмотрела на ряд безликих в просвечивающихся трусах, выстроившихся у стены, словно музейные экспонаты. С эстетической стороны они были прекрасны, как спортсмены, профессиональные атлеты. И стало даже немного грустно, что все, что уготовано этим красавцам – роль постельной игрушки в объятиях какой-нибудь высокомерной дамочки типа Дарлы.
А ведь их все устраивает.
И, несмотря на то, что я узнала за разговором с безликими, отобранными у Кристи, у большинства этих мужчин были пустые взгляды, направленные в пол. Таких было жаль больше всего. Должно быть, их не устраивает происходящее, но желание напитаться энергией все равно сильнее. У каждого есть право выбора и у каждого варианта есть своя цена.
Хотя другие не стеснялись показывать вожделение, во всю рассматривая нашу разношерстную дамскую компашку. Самого большого внимания удостаивались мы с Терезой, хотя нашелся и один почитатель форм Дарлы, который буквально раздевал ее взглядом.
– Быть расслабленными – наша обязанность в этом городе, – лениво протянула Эмбер, – мы отвечаем не только за себя.
Мне было неприятно это слышать. Эмбер точно возомнила себя королевой, без которой жизнь прекратит движение, а небо упадет на землю.
– Насчет этого, я не хотела поднимать подобную неудобную тему сегодня, но раз уж подвернулся случай… Кли, Кристи жаловалась, что ты отобрала у нее мужчин, это правда? – взгляд Дарлы прожигал, но я не дрогнула.
Посмотрела на молчаливую Кристи и едко ухмыльнулась. Кое-кто уже нажаловался мамочке. Это было по-детски.
Не успела ссора развернуться, как на улице послышался грохот, сродни очень сильному грому прямо за окном, да такой, что затрясся сервант, а со стены упала картина, расколов красивую рамку с вензелями. Ведунья очнулась и снова заорала не своим голосом, сотрясая руками.
– Я пойду, проверю что там, – бросилась к двери, волнуясь за Тита, Элима и Троя.
– Стоять! – рявкнула Дарла, – держите ее!
Полуголые безликие растерялись, но среагировали быстро. Не прикасались ко мне, а просто преградили путь к двери, хотя уже за это я сама готова была накинуться на них с пощечинами.
– Не глупи, если произошло что-то серьезное, тебе точно туда не надо, – пропыхтела Дарла.
Грохот повторился с удвоенной силой, мебель в комнате ходила ходуном, царапая паркет там, где не было ковра.
– Пустите, – прорычала я, пытаясь растолкать живое препятствие.
– Уже близко, – расхохоталась очнувшаяся Ведунья, автоматически делая атмосферу порядком более угнетающей.
– Что это значит?! – крикнула я.
– Тьма любит Свет, а Свет ненавидит Тьму, только другой пары не подобрать, – улыбнулась женщина во все тридцать два, щербинка между ее зубов напоминала черную космическую дыру.
Дверь слетела с петель и в комнату ворвались мои мужчины, окутанные тьмой и в полной боевой готовности, сразу найдя меня взглядом, окружили со всех сторон. Просканировав местность и поняв, что здесь мне ничего не угрожает, Тит кинулся меня ощупывать на предмет повреждений.
– Ты не пострадала?!
– Нет, все в порядке, – я взяла его за руку, – что это за звуки снаружи?
– Землетрясение, – констатировала невозмутимая Дарла, – в этой местности такое случается время от времени.
Ведунья расхохоталась, и улыбка ее была чересчур двусмысленной.
– Нет, это что-то странное, – тихо проговорила Кристи, заметив что-то в окне, – на улице слишком темно и звезды не светят. Сплошной мрак, даже если хорошенько вглядываться. Еще ведь только вечер, а я не помню сумерки.
Ненадолго в комнате повисла гнетущая тишина, все смотрели в то окно, вид из которого представлял собой черный квадрат без каких-либо теней или пятен. Не было видно даже полотна неба, полоса горизонта словно стерлась. Когда к стеклу резко подлетела птица, разбившись об холодную поверхность, оставляя кровавый след, я вздрогнула, сжимая руку Троя, а Кристи взвизгнула и отскочила назад, машинально задергивая штору, девушка чуть не споткнулась о стул.
– Потушите свет! – рыкнул Тит, кинувшись к одной из масляных ламп.
– Ты не слишком ли много берешь на себя, мальчик? – проскрежетала Дарла, с нехорошим прищуром рассматривая моего мужа, – в моем доме я раздаю указания, уж не знаю, что вам позволяет Кли.
На Тите был плащ, но я кожей почувствовала его раздражение. Тем не менее, он смолчал, не реагируя на провокацию, точными движениями потушил огонек за толстым стеклом светильника.
– Тит, ты понял, что это там, на улице? – нервно переспросила я.
– Ничего хорошего, слишком насыщенная темная энергетика вокруг. Комната и без того фонит светом, в основном из-за тебя, но несколько эрмир только увеличивают эффект, а если еще огни в окне гореть будут – нас быстро найдут.
– В доме нет подвала? – обратился Элим прямо к Дарле, – Кли нужно спрятать.
– С чего бы это? – прищурилась Эмбер. – Клэментина, ты даешь своим темным слишком много воли, приструни уже, чтобы не мешали, раз уж пришли без спроса.
– Лучше делайте, как они говорят, девочки, – покачала я головой, – и попросила бы разговаривать вежливее с моими мужьями, я не очень люблю, когда моих мужчин обижают, Кристи подтвердит.
Участницы женского клуба переглянулись, да с такими лицами, что стало понятно – не поверили, что я взяла таких сильных темных магов в мужья, или приняли за пустую угрозу.
– Сейчас мир лоялен к женщинам, как никогда. Смысл прятаться? Никто не сделает плохо ни одной из нас.
Перед тем, как Элим потушил вторую керасиновую лампу, сиротливо стоявшую на полочке у входа, я заметила, как лукаво ухмыляется Ведунья, казалось, ее глаза полностью безумны, в них был страстный азарт, словно женщина действительно заранее знала, что должно произойти дальше.
Начались новые толчки, словно из нутра земли рвалась неведомая сила, пытаясь расколоть пол и вытиснуться наружу. Из глубины сознания поднялись старые детские воспоминания, которые мозг старательно блокировал все эти годы – что-то такое уже происходило, грохот, громкие звуки, сопровождающиеся страхом за свою жизнь. Пятнадцать лет назад.
Мир содрогался, мебель стала съезжаться в левый дальний угол, хрупкие предметы со звоном бились, а с потолка посыпалась штукатурка. Я схватилась за руку близстоящего Троя, в панике прислушиваясь к своим ощущениям, потому что ни черта видно не было.
Кто-то из мужчин схватил меня за руку, спасая от падающего серванта, и потянул под стол, там я нащупала Дарлу и остальных девочек, на повышенных тонах о чем-то переговаривающихся среди шума.
– Какого черта здесь происходит? – истерично кричала Эмбер, толкаясь и пытаясь заползти подальше, выталкивая меня из укрытия.
Сквозь стену звуков я внезапно четко услышала шаги. Они выделялись на общем полотне. Звук был резким и четким. Он пугал, но внезапно я осознала, что теперь слышу только его, все остальное померкло, превратилось в журчание воды.
Я попыталась отползти подальше, но за спиной оказалась знакомая твердая преграда. Ощущение тьмы, окутывающей тело, не покидало. Больше всего ужасало то, что я не видела ничего и могла понять, что творится вокруг. Я стала судорожно отводить от себя воспоминания о том, что случилось, когда подобное произошло прошлый раз. Не хотелось осознавать, что сейчас я снова мышь в клетке хищника.
Шаги приближались. Идущий был уже совсем близко. Это можно было понять даже по давящей ауре, по мурашкам на коже, оно готово было поглотить меня.
Он остановился совсем рядом, присел, склонившись ко мне. Думаю, я знала кто это, но одновременно боялась подобного варианта.
Зажмурившись, я беззвучно плакала, слезы стекали к губам, оставляя на языке неприятный соленый привкус. Было безумно страшно, казалось, что чувствую дыхание смерти на своем лице. Оно проникало под кожу, сжимало каждый орган, каждую молекулу в моем организме.
Когда что-то прикоснулось к щеке, я заплакала, попыталась отвернуться, но это что-то последовало за лицом, оно было похоже на прикосновение пальцев. Жутко холодное и неприятное.
– Ты прекрасна, – прошептало нечто, что разглядеть я не могла, – по-другому и быть не могло.
Сбоку послышался глухой удар, словно что-то ощутимо ударилось об толстый вакуум, пытаясь разрушить его. Звук повторился еще множество раз, прежде чем послышался треск. И звуки внешнего мира вернулись. Вернулся и свет.
Кто-то со знакомым запахом подбежал ко мне, сжал в объятиях.
– Кли, все хорошо? – обеспокоенно спросил, принявшись ощупывать мое тело на предмет повреждений.
– Элим, – выдохнула я облегченно.
В этот раз Элим пришел быстрее, чтобы спасти меня.
ГЛАВА 21
– Ты нашла себе достойную опору, Нийя, – шептал глубокий голос за спиной Элима, он напоминал шелест ветра и далекий раскат грома, – низший готов на все ради тебя. Он смог пробить барьер бездны, это огромный нераскрытый потенциал. Я приятно удивлен.
Тяжело дышащий Элим сжал сильнее плечи, а следом поднял меня на руки, чтобы вынести из кокона тьмы на свет, пробивающийся через образовавшуюся щель неподалеку, кажется, оттуда кто-то светил нам фонарем и лучики света преломлялись, словно источник их был в другом измерении, где-то там, далеко, а не в нескольких метрах впереди. Я бы остановилась полюбоваться всем этим несколько мгновений, но не было времени на созидания. Хотя что еще делать перед смертью?
– Подожди, я хочу спросить у него кое-что, – шепнула на ухо своему безликому, выглядывая из-за его плеча, чтобы разглядеть смутный высокий силуэт в темноте.
Слезы поутихли. Смешно, но теперь, с появлением Элима было чувство, что мне ничего не угрожает. Он действительно был для меня стеной и беспрекословной опорой. А теперь еще это и доказал на действиях, что возводило мое увлечение этим мужчиной в абсолют. Не скажу, что подобное было правильным с моей стороны, но чувства контролировать чаще невозможно.
– С такими как он нельзя разговаривать, Кли, – ответил мой мужественный спаситель, – как только вступишь в диалог – у него будет больше власти над тобой. И тогда мы не сможем беспрепятственно уйти.
– Слова не добавляют мне власти, низший, – в голосе, доносящемся из тьмы звучала неприкрытая насмешка, – ваши смешные легенды врут.
Мужчина, стоявший во тьме, негромко щелкнул пальцами и Элим выронил меня из рук, подлетев на несколько метров над землей, подвешенный жгутами тьмы за ноги. Потирая копчик от боли, вспыхнувшей после удара об землю, смотрела как плащ мужа перекрутился, и подол сполз вниз, закрывая голову.
Здесь было слишком мало света для того, чтобы рассмотреть лучше, но увиденное заставило меня в панике подобраться, а мозг мыслись на благо спасения мужа, в которого была влюблена и не хотела потерять.
– Ответь на несколько моих вопросов, Нийя. И я отпущу тебя. И его. Обещаю.
– Покажись, трус! – зашипела я, – ты напал на него со спины!
