Текст книги "Изгнанница для безликих_многомужество (СИ)"

Автор книги: Наташа Фаолини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Лихорадка. Но через пару дней будет как новенький, – объявил Аджах, вставая на ноги, ушел в темень к стеллажам, ни разу не обернувшись.

Я бросилась к Алексу, проверяя его пульс, едва удалось нащупать.

Только в такие моменты было понятно, насколько же чудовищную силу в себе скрывают наместники. Интересно, какова магия моего кровного отца?

Одно стало ясно – сила, поселившаяся в первом наместнике чудовищна, ибо он подобрался близко, оставшись незамеченным и неузнанным, пришел в этот мир к дочери, хотя все входы были запечатаны.

И даже помогал мне. То сердечко, что было нарисовано на карте – совсем такое же, как я рисовала в детстве на стенах комнаты. Значит, наведывался и тогда, оставаясь инкогнито в моей жизни, пока я могла быть счастливым ребенком с родной матерью и липовым отцом.

Я сидела возле Алекса, подтянув ноги к туловищу и устроив на коленях подбородок. Неотрывно рассматривала умиротворенное лицо мужчины, время от времени выражающее тревожность хмурыми бровями и поджатыми губами. К большому сожалению, пробраться в его сны, чтобы разогнать кошмары, я не могла. Просто сидела близко, стискивая его ладонь в своей руке, поглаживая тонкую кожу большим пальцем.  И молясь каким-нибудь богам, чтобы все обошлось.

Вообще все. Чтобы очнулся Алекс, вернулся Варт с хорошими новостями, Аджах перестал быть несносным, и я смогла показать своего ребенка хрупкому миру, который с аккуратность и осторожностью смогу выстроить. Хотя бы здесь, по той земле, где хожу сама. Мир не меняется на пустом месте, кто-то где-то должен начать эти изменения.

Элим с Ремом перенесли бессознательное тело Алекса на мою лежанку, но ни к следующему утру, ни через два дня, мужчина так ни разу и не очнулся. У него был жар и тахикардия, шептал что-то невнятное, вертел головой, будто пытался увернуться от удара. Но зато к двум часам ночи первого дня с него слетел морок – передо мной был истинный безликий со всеми внешними признаками. Алекс не полукровка, не как я, просто Аджах очень постарался скрыть его настоящую сущность, маскируя магией выразительные особенности вида детей бездны. Общие черты и вьющиеся взъерошенные волосы остались неизменными, но все остальное в мужчине совершенно преобразилось.

Даже Трой был больше похож на Джефа, чем Алекс на самого себя в другом обличии. Он оставался узнаваемым и симпатичным, но стал непривычным, хотя, со своей урожденной внешностью выглядел более мужественно и органично. Алекс возвращался к тому, кем был по праву рождения, наконец-то сможет жить свою жизнь, а не ту, что прописал ему Аджах, как в сценарии старого фильма на кассете.

– Кли, поспи, – к плечу дотронулась рука Троя, – я разбужу тебя, если он очнется.

– Он обязательно очнется! – перебила я, – просто… ему нужна я. И мой свет. Он потерял столько лет жизни… и все из-за меня, – шмыгнула носом и утерла влажные глаза рукавом, оказалось, я уже готова была расплакаться, не хватало лишь контрольного толчка в виде этого «если».

Именно в этот момент Алекс зашевелился, машинально стиснул мою руку и распахнул глаза.

Я осторожно приблизилась к нему, заглядывая в лицо. Примерно полминуты понадобилось Алексу, чтобы сфокусировать взгляд на мне и, сглотнув, сжать руку еще сильнее. Попросила Троя подать кружку воды и помогла Алексу напиться. Когда жажда была утолена, зрачки мужчины метались, он рассматривал мое лицо так тщательно, словно впервые сегодня увидел.

Я была рада и смущена одновременно, потому что понимала – он все вспомнил, а сейчас у нас почти первое знакомство.

– Как себя чувствуешь? – смущенно прервала неловкую тишину, – голова не болит?

– Хорошо, – хрипло ответил мужчина, неуклюже пытаясь подняться с постели, – у детей бездны голова никогда не болит. У меня крепкий организм.

– Не вставай! – шикнула на него, укладывая обратно.

– Чувствую себя немощным, когда лежу, а ты сидишь, – пояснил Алекс, все-таки перебираясь в вертикальное положение.

Мужчина возвысился надо мной сантиметров на десять, мы так и застыли рядом, рассматривая друг друга. Не знаю, что чувствовал Алекс в тот момент, а для меня мгновения были особенными, в его глазах отражались магические светлячки, скользящие по воздуху над моей головой и казалось, что макушка украшена нимбом.

– Я… пока оставлю вас, – прервал тишину Трой, – но, если что, Кли – зови, я неподалеку и обязательно тебя услышу.

Я осторожно кивнула не поворачиваясь, понимала, Трой не злится и не обижается, он правда считал, что нам с Алексом нужно поговорить.

– Ты все-таки стала прелестной женщиной, – прошептал Алекс, слабо улыбнувшись, когда Трой отошел достаточно далеко, – одиночество не сломало маленькую девочку. Я горжусь тобой, Клэментина.

Глаза сразу защипало от накатываемых слез, я закусила губу, чтобы та не дрожала по-детски.

Он знал, какой я была и видит, какой теперь стала, было бальзамом на душу услышать, что Алекс не разочарован. Но я не была уверена, насколько могу гордиться собой.

– Я… не мыла голову уже много дней, хожу неделями в одной и той же одежде, волосы растут по всему телу. Я не могу их убирать, как часто делали девушки в Общине. Какая из меня прелестная женщина? – прохрипела, опустив глаза.

– Это все пустяки, – хмыкнул собеседник, – ни один из пунктов, что тебя так заботят, никак не унимают твоей привлекательности или духовной силы. Но я проведу тебя и всех твоих мужчин в то место, которое видел. Там, со всеми благами цивилизации, что были разрушены по вине моего народа, ты сможешь почувствовать себя женщиной, а не воином, ведущим войско. В противном случае отрекусь от места первого наместника и откажусь от имени Мрак, которое мне будет пожаловано в день принятия поста.

– Мрак? Где-то я такое уже слышала.

– Созвучно с именем твоего отца, потому что я его преемник.

– Нет… Ведунья с поселения Дарлы. Она говорила, что Мрак рядом. А ты был в доме в нескольких сотнях метров от меня.

– Кли! Варт с группой вернулись! – кликнул меня Трой и мы с Алексом резко обернулись.

ГЛАВА 43

Я ожидала чего угодно: крови, потерянных или потрепанных в бою воинов. Думала, раз уж те люди живут за пределами стены, то умеют эффективно сражаться с безликими или навсегда отпугивать их. Варт и команда вернулись порядком продрогшие, укрытые толщей липнущего снега, слоями покрывающего плащи, проголодавшиеся, но целые и даже не перепуганные.

Они справились быстрее, чем предполагалось и в выведывании информации зашли даже дальше, чем Алекс.

– Фермой заправляет немолодая семейная пара людей, обоим за пятьдесят, но я заметил, что женщина беременна, – выкладывал увиденное Варт перед всеми собравшимися.

– Каким образом тебе удалось увидеть ее так близко? – удивлялся Тит.

 – Мне посчастливилось хорошо рассмотреть жильцов фермы, потому что они вышли поговорить с нами. Они желают видеть тебя для переговоров, Кли. Возможно, согласятся взять к себе в дом. Хозяйка очень заинтересовалась, когда узнала, что ты беременна.

Я переглянулась с Алексом и Троем, первый о чем-то размышлял и явно с сомнением относился к словам Варта, а вот Трой воодушевился, его радовала перспектива улучшения моей жизни, даже если мы станем реже видеться.

– Я… думаю, что нужно пойти на эти переговоры, но все равно в этом есть что-то странное, – размышляла вслух, – как пожилая семейная пара может управлять головорезами, которые держат людей общины в страхе?

– Я думаю, это делают не они, Кли, эта пара выглядела добродушно, – возразил Варт, – женщина даже нам предложила зайти в дом, она не боялась, как большинство людей. Они считают нас не безликими монстрами, а принимают так, будто мы равные. За людьми такое не часто встретишь.

Я поежилась, обнимая себя руками. Казалось, что температура на складе упала еще на несколько градусов ниже нуля. Меня уже давно не грели горячие напитки. Постоянный холод мало способствовал хорошему настроению и уж никак не избавлял от переживаний о ребенке, который мерз вместе со мной.  Да и вопрос гигиены стоял остро. Я могла умываться, чистить зубы щеточкой, которую соорудил для меня Рем, но о том, чтобы мыть руки с мылом или принимать душ каждый день и речи не шло. Даже элементарный порез мог занести мне инфекцию, а спирта для обработки не было, только вода с ручья.

– Рем, что скажешь? – задала вопрос самому здравомыслящему из мужей.

– Мое мнение такое же, как у тебя. Мне кажется, что подвох есть, но фактов слишком мало, чтобы его разглядеть. Нужно идти. Это лишь первый месяц зимы, дальше станет холоднее.

– Мы либо договоримся, либо возьмем их дом силой, раз уж нет никакой охраны, – вступил в разговор Элим, сжимая кулаки.

– Все можно решить мирно…

– Нет, он прав, – заступился Аджах, до этого молча стоявший у стены в отдалении, – мы должны думать о тебе и ребенке, а не о справедливости. Если не захотят по-хорошему, мы покажем им способ силы.

Я не стала ни с кем спорить, просто ушла к себе. Решено было выдвигаться на рассвете следующего дня, к тому времени снегопад должен был прекратиться. Нужно было поспать и набраться сил для длительного перехода.

Магические светлячки потухали один за другим, с приходом ночи, но уснуть не получалось. Я лежала на боку с открытыми глазами, вглядываясь в пустую темноту. Было и грустно, и страшно, и тревожно, я находилась в темноте не только фактически, а и своих мыслях, не знала, куда мы двигаемся, и куда этот путь приведет всех, пока кто-то не прилег рядом, обнимая меня со спины.

По мыслям мужчины сразу определила, что это Варт. Муж переживал, что мне не понравилось то, что он рассказал и теперь полагал, что я зла на него, словно королева на гонца, принесшего плохие вести.

Повернулась к мужчине передом, утыкаясь носом в теплую ключицу. Объятия стали крепче.

– Не спишь? – шептал он.

– Не могу уснуть.

– Мне показалось, что ты расстроена.

– Это все мой вредный характер. Прости, что ушла так внезапно и не поблагодарила за всю ту дорогу по морозу, которую ты проделал для меня. Я ценю. Честно, – говорила в полголоса, заглаживая мягкие волосы на его голове за ухо.

Варт выдохнул, вроде как, облегченно.

– Трой отговаривал меня идти к тебе, говорил, что спишь, а если и нет, то прогонишь меня.

– Ему самому нужно больше решительности.

– Я тоже так думаю. Тебе нравится решительность, такая как в Элиме и Аджахе? Они много не думают и не сомневаются в себе.

– Скорее да, чем нет. Такое подкупает и заражает. Они знают, чего хотят. Но характер Аджаха – отдельная грустная история.

– Я тоже знаю, – прошептал мужчина совсем близко и, придвинувшись еще на пару сантиметров, поцеловал меня.

Сердце, кажется, сделало кульбит и застыло в полете, потому что я перестала дышать. Варт впервые поцеловал меня по собственной инициативе. Его чуть приоткрытые губы нерешительно прижались к моему рту, и я знала, что дальше дело за мной. Медленно проведя по губам партнера языком, прижалась к нему бедрами, телом чувствуя возникшее мужское возбуждение.

Долго соблазнять Варта не пришлось, уже через минуту он сам уверенно вел поцелуй, сминая мои губы, как сладость.

Я не удержала тихий стон, когда мужская рука скользнула к груди, забираясь под одежду, и пальцы сжали чувствительный сосок. Тело покрылось мурашками, то ли от холода, то ли от удовольствия.

– Эй, может, будете это делать, когда останетесь наедине?! – послышался недовольный голос Тита, – Варт! Мы же все хотим, но терпим, имей совесть, не соблазняй Кли, а то лично мне придется к вам присоединиться!

– Нет, сначала к ним присоединись я! – немного дальше, где-то слева, с места одной из лежанок возник голос Аджаха.

Я смутилась, но отодвигаться от Варта и растаивать его еще больше не хотелось.

– Умеете же все обломать! Ну, ничего, я припомню! – буркнула возмущенно.

– А я помогу! – пробормотал Варт, зарывшись лицом куда-то между моими волосами и подушкой.

– Грозная Кли, как раз для меня! – елейно изрек Аджах.

– Спи уже!

Спать пришлось всем той ночью.

А утро наступило слишком быстро. Казалось, я только прикрыла глаза, тело едва расслабилось, а уже нужно их открывать, чтобы видеть новый день. Я знала – пройдет еще несколько суток и все могло измениться, но не догадывалась, в какую сторону и надолго ли. С тех пор, как Община позади, все меняется так стремительно, что едва ли можно успеть понять обстановку.

Ничто никогда не дается просто так, а уж тем более в этом мире, где бескорыстность равна огромным убыткам, а возможно и утере собственной жизни. Отдашь кому-то кусок хлеба, не съешь его сам, и желудок прилипнет к позвоночнику.

Я надеялась, что все пройдет гладко, что силу применять не придется, ибо я не хотела, чтобы начало существования моего малыша ознаменовалось жестокостью. К тому же, мы до сих пор не знали, каким образом люди выживали за стеной Общины. У них гектары земли, которую нужно обрабатывать и за которой ухаживать, скотоводство, что тоже затрачивает физические ресурсы. Неужели пожилая пара занималась этим всем в четыре руки, притом, что женщина в свои пятьдесят с хвостиком беременна?

Мы выдвинулись на рассвете. Я передвигалась на своих двух слишком медленно и если раньше мужчины умиленно терпели и плелись за мной, то теперь, зимой, когда на улице температура воздуха ниже нуля, а солнце едва ли выглядывает из-за хмурого облачка раз в полдня, безликие по очереди несли меня на руках, не сбавляя общий темп, за которым я поспевать не могла. Тем не менее, своим телом холод чувствовала, а путешествие на руках молниеносно быстрого безликого – все равно, что стремительная езда на мотоцикле, когда ветер хлещет по лицу и острыми, морозными иглами впивается в кожу. Меня укутали в сотни слоев тканей и это, стоит признать, помогало сохранять тепло.

Раннюю половину первого дня меня нес Элим. У него это хорошо получалось, я чувствовала себя перышком, что ничего не весит, настолько подвижным муж оставался, иногда обгоняя остальных. У меня даже получилось поспать, прижавшись щекой к груди мужа. Следом меня передавали из рук в руки, я лишь ненадолго просыпалась посмотреть, к кому прижимаюсь в этот раз, сильнее всего пришлось подавлять внутренний протест, когда, подняв лицо, обнаружила Аджаха. Но он, заметив, как я на него смотрю, лишь сильнее сжал руки.

Первая ночь в дороге прошла относительно спокойно, я смогла согреться в объятиях Варта и Элима, охраняющих мой сон и согревающих тело с двух сторон, и даже не видела сновидений, разоблачающих события прошлого, настолько устала в пути.

А вот после следующих сумерек все было сложнее. Я не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, слушая завывания ветра и видя на свете луны, как снежинки липнут к стенкам палатки с внешней стороны. В ту ночь со мной в палатке были Рем и Тит, но я не стала их будить, когда решила выбраться на улицу, чтобы найти подходящие кустики для восполнения естественной нужды.

С неба лениво спускались пушистые снежинки, кружась на ветру, щеки сразу защипало от морозного холода.

– Кто здесь? – спохватилась я, когда заметила совсем рядом мелькнувшую тень, – Алекс? – озвучила первое пришедшее в голову имя.

Наверное, мне бы хотелось, чтобы это был Алекс, подсознательно желалось какой-то ночной романтики с ним, потом что с этим мужчиной после того раза мы так и не общались, хотя постоянно переглядывались. Я ловила на себе его взгляды каждый раз, как только безликий попадался в поле зрения.  Я боялась, что теперь он займет позицию, какая раньше была у Варта, и будет настаивать, что дружбы и мимолетного общения со мной ему хватит.

Судорожно зажгла несколько светлячков и хотела метнуться обратно в палатку, не испытывать судьбу, но на свет вышла мужская фигура. Я сразу поняла – это не Алекс. Слишком неприступным, мощным и наполненным силой казался тот, кто стоял напротив меня.

– М-мирак? – выдохнула дрожащими губами.

Крупный безликий остановился в десяти метрах от меня. Я не видела его лица, но точно знала, что он смотрит на меня, чувствовала это буквально кожей.

– Пожалуйста, не трогай меня… мы можем договориться. Если… если ты мой отец…

– Через сутки будет снежная буря. Снегом заметет на несколько метров над уровнем земли. Буди всех, и выдвигайтесь прямо сейчас. Не останавливайтесь, пока не дойдете, иначе не успеете.

Мужчина развернулся спиной, снова уходя в темноту.

Я последовала его совету. Спустя час весь лагерь был на ногах, а еще через пару часов снегопад усилился. Я была уверена в том, что Мирак не обманул. И оставалось все меньше причин его бояться.

Сутки пути по холоду и снегу, который приходилось вытаптывать, выжали все соки даже с не убиваемых безликих. Мужья храбрились, все остальные точно так же старались не показывать слабости, но я чувствовала общий фон усталости.

Все понимали, что буря усиливается. И когда мы подобрались к ферме к ночи следующего дня, снега уже было по колено даже Элиму. Мокрые снежинки липли к лицу, нервные окончания заледенели, кожа чесалась еще полдня назад, но теперь ощущения полностью исчезли. Дело было плохо.

В доме горел свет. Я даже не поверила своим глазам. Одним взглядом можно было вычислить, что внутри сооружения тепло и уютно, не то, что на сыром складе.

В окно выглядывала маленькая кучерявая девочка. В ее глазах не было страха, хотя, море теней безликих, тянущихся из-за горизонта – зрелище не для слабонервных. Но она словно привыкла и знала, что никто ее не обидит.

Входные двери резко отворились, по крыльцу в снег спустилась женщина в объемной теплой куртке и шапочке с помпоном. Она точно была на последних сроках беременности, потому что внушительный живот было видно издалека. А за ней седой, но хорошо сохранившийся мужчина в строгой черной накидке. Человек. Это была та самая пара держателей фермы, о которых говорил Варт.

– Я буду говорить только с беременной! – крикнула женщина поставленным командным тоном, – она и один ее муж пусть выйдет вперед, а остальные – назад!

Варт не обманул, они готовы были к переговорам. И я должна была сделать все, чтобы эти люди нам помогли. Ибо если безликие и переживут эту ночь, поскольку с регенерацией уродились хорошей, то я точно получу жесткое обморожение.

ГЛАВА 44

Я взяла с собой Рема. Протаптывая в снегу две дорожки подошвами обуви, мы подошли ближе. Женщина с мужчиной выдвинулись нам навстречу, они смотрелись слишком уверенно как для тех, кто видит перед собой полчище безликих, готовых в любой момент ринуться на мою защиту. Наверное, из этого можно было сделать вывод, что вредить они мне не собирались.

В итоге мы встретились на половине пути, словно главнокомандующие войсками перед тем, как пустить свои армии в мясорубку, совсем как в средние века, но без звона мечей.

Только вот за прямыми спинами людей был дом. И несколько детей, выглядывающих в окно. У них не было защиты. На первый взгляд. А может они знали, что безликие не нападают без причины?

– Милая, как тебя зовут? – хозяйка дома обратилась ко мне дружелюбно, от нее веяло теплом и заботой, и я смогла немного расслабиться.

– Клэментина… Кли. А это Рем, мой муж.

– Я Эльда, а этого седого деда зовут Дункан, – смешливо проговорила женщина, ткнув строгого мужа локтем.

Они смотрелись гармонично, было видно, что эта пара вместе уже несколько десятилетий. Даже внешне чем-то похожи, с прямыми носами, заостренными на концах, только лицо Эльды было более округлым, губы пухлые, тогда как ее муж словно иссох, у мужчины были удивительно строгие и неказистые черты лица.

Дункан кивнул и подошел ближе, чтобы пожать руку Рему, благо мой безликий не растерялся и по-мужски сжал протянутую ладонь, с ходу поняв, чего от него хочет человек.

– Какой у тебя срок, Клэментина? – Эльда кивнула на мой живот и вопросительно вздернула брови, у нее была живая мимика, и по морщинкам вокруг губ и на лбу можно было понять, что женщина часто улыбается и удивляется.

– Несколько месяцев, я полагаю, – ответила неуверенно, съежившись от сильного потока ветра.

Рем прижал меня к себе, пытаясь согреть. И я вдруг заметила, что выражение лица Дункана всего на пару мгновений стало брезгливым, тут же становясь обратно отстраненным.

– Это... мальчик или девочка? – задала очередной вкрадчивый вопрос Эльда.

– Как я могу знать такое?

– Да, ты права, – натянуто улыбнулась собеседница, – может ты и… твой спутник хотите согреться в доме? Я как раз приготовила ужин.

– Помимо него у меня еще шестеро мужей и все эти мужчины, – я обвела жестом руки всех, стоящих в ста метрах от нас, отсюда они казались стаей муравьев, – нуждаются в помощи. Варт приходил сюда и говорил с вами, он тоже мой муж.

Эльда нахмурилась.

– Варта я помню, но я и не думала, что вы придете такой толпой. Можешь взять еще нескольких в дом, но остальные пусть убираются.

– Нет, прошу вас, – спохватилась я, – мы найдем, как отплатить вам за добро.

– Милая, это не щенки. Безликих не убьет и температура в минус сто. Они почти не чувствуют холода. Их холод тьма. Каждому из них лишь бы погреться возле какого-нибудь света и как любому мужику засунуть куда-нибудь член.

Я смотрела на нее самым жалобным взглядом из своего арсенала и не моргала.

– Ладно, – махнула рукой Эльда, – могут переночевать в сараях и на ферме, только если с животными в стойлах что-то случится, я это с рук никому не спущу, – пригрозила она пальцем.

– Спасибо, – выдохнула счастливо, – мои безликие не обижают животных.

Спустя полчаса я стояла на пороге теплого дома. Хватило нескольких минут для того, чтобы на ковре образовалась лужа из растаявшего снега. Отсюда было сложно рассмотреть, что творится на улице, но бьющиеся в окно снежинки доверия не внушали.

Вопреки просьбам хозяйки дома, все семеро моих мужей решили обрадовать Эльду своим присутствием, отказавшись ночевать в сарае, поодаль от меня.

– Вот тот, тот и тот пусть выйдут, – Эльда указала на Тита, Элима и Аджаха пальцем, наугад, потому что они были в капюшонах, промокших от снега, – у нас нет столько комнат. Да и энергетика у них странная.

– Мы и на полу поспать можем и, впрочем, тут не для того, чтобы нравится вам, достопочтенная, – елейно проговорил Аджах, впервые я была рада, что его невозможно переспорить.

– Это мой дом, – в коридор выглянул недовольный Дункан, – и либо вы делаете, как велела моя жена, либо убирайтесь вместе с Клэментиной. У нас здесь не пункт помощи бездомным, – в его голосе звучали командные нотки, теперь я уверилась, что он смог бы управлять людьми с оружием и отдавать неоднозначные приказы.

– Мы уходим, – возгласил Тит и примирительно поднял руки вверх.

Я знала, что все трое недовольны, но даже Аджах решил, что лучше повиноваться, чем оставить меня беременную на улице. Трое названных мужчин вышли за дверь, а у меня в груди болезненно сжалось сердце, настолько быстро они пропали в завывающей темноте.

«Она права, цветочек, мы сильно не мерзнем, не волнуйся. Увидимся утром» – пронеслось в голове теплое послание от Аджаха и стало немного легче.

Сняв обувь и скинув несколько слоев мокрой одежды, нетвердым шагом вышла в гостиную. Там стоял большой круглый обеденный стол, ломящийся от ароматного поджаристого мяса и аппетитных салатов. Над потолком сияли лампочки, вкрученные в роскошную люстру с висюльками в виде капелек, у дальней стены стояла ёлка, украшенная различными шариками и бантами.

Большинство стульев были заняты, на двух сидели Дункан и Эльда, напротив них были дети. Одна кучерявая светловолосая девочка с открытым взглядом, выражающим неприкрытый интерес, ей на вид было не больше восьми, ее сестра восседала рядом, и казалась более стеснительной и смущенной гостями, хотя точно была на пару лет старше.

– Это мои дочери, Флора и Ария, – сказала Эльда перед тем, как выкрикнуть: – Оливия, спустись, пожалуйста! У нас гости!

– Чего, мам? – буркнула вошедшая в комнату угрюмая девушка лет шестнадцати, она была больше похожа на отца, чем на мать, но это не унимало ее юности и красоты: стройное телосложение, высокий рост, румянец на щеках и длинные ресницы.

– Мам, Оливия вчера ночью куда-то выходила, мам, – стала ябедничать Флора.

Взгляд, которым Эльда наградила старшую дочь, можно было описать только как выражающий желание уничтожения, но, видимо, при гостях ругаться было не принято. Оливия опустила голову и молча плюхнулась на свободный стул рядом с сестрами.

– Кли, дорогая, присаживайся тоже, – тон хозяйки дома стал доброжелательным и мягким.

– Но… свободное место одно, моим мужьям негде присесть.

В помещении повисла тишина, я чувствовала, что к словам отнеслись так, словно я ребенок, который не понимает очевидного. А мне не хотелось понимать. Я и так претерпела моральных лишений, отослав во вьюгу половину мужей.

– Обычно мы не пускаем безликих в дом. Но сделали это маленькое исключение для нашей гостьи. Не разочаровывай меня, Кли.

– Я…

Рем не дал сказать, погладил рукой мою спину и мысленно добавил:

«Делай, как она говорит. Здесь что-то не так, мы понаблюдаем со стороны».

Оливия проводила меня в ванную зачем-то вымыть руки отвратительным мылом с  химозным запахом. Пришлось кривиться и задерживать дыхание, чтобы выполнить пожелание Эльды.

– Это миндаль. Уж не знаю, где люди отца и матушки нашли склад с этой пакостью, но мы уже лет пять моем руки только таким мылом. Мне самой оно не нравится. Приелось.

– Почему твоя мама так злилась из-за того, что ты выходила из дому ночью? – спросила тихо, чтобы не было слышно по ту сторону двери. – Она строга к вам?

Не уверена, что сама осталась бы довольна, если бы моя дочь-подросток ускользала из дому ночью, но нужно было с чего-то начать разговор. Мне казалось, что лучше всего это было сделать так, словно я готова была выслушать жалобы, которые бедняжке некуда было выплескивать.

– Да, мама строгая. Я… нарушила правило, ходила пообщаться с безликими, которых заметила за окном. Мне хочется самой вершить свою судьбу, поэтому не устраиваю маму, как дочь. Старшая сестра, Ривз, была лучше меня во всем. Послушная. Но два года назад ей исполнилось восемнадцать.

– И что с того?

– У нее началась взрослая жизнь. Тебе ведь явно больше восемнадцати. И уже семеро безликих, которые готовы отдать жизнь за твое благо и прихоти.

В дверь ванной грубо постучали, прервав нашу беседу.

– Ждем только вас! – послышался напряженный голос Эльды по ту сторону двери.

Я так и осталась в недоумении от слов, высказанных Оливией. Причем тут восемнадцать лет и куда делась старшая сестра?

Присев за стол, я обернулась посмотреть на мужей, они стояли у стены и цепко следили за каждым моим движением. Заметив, что ванной комнате со мной ничего не произошло, все четверо расслабились.

Было полное чувство, что мне приходится отдуваться за всех, пока они могут просто спокойно постоять в сторонке. Несправедливо! Но бурчащий желудок выдавал совершенно другие прихоти организма, взгляд то и дело возвращался к румяным куриным ножкам.

– Милая, обрати внимание – салфетка, – пробормотала Эльда, бросив на меня один выразительный взгляд.

– Что с салфеткой? – спросила удивленно.

В комнате снова повисла тишина, я заметила, как малышка Флора смеется в кулак и украдкой указывает на свои колени, пришлось заглянуть под стол, чтобы заметить – салфетка расстелена на ногах каждого из присутствующих. Смутившись, проделала то же самое со своей, гордо вздернув подбородок.

Разговор не шел, мало того, что приходилось подспудно следить за салфеткой, что так и норовила соскользнуть с коленей, так еще и нужно было орудовать вилкой и ножом, повторяя за домочадцами. Жутко неудобно. Я уже довольно давно не ела столовыми приборами, в общине у меня было несколько ржавых ложек и вилка без зубца, но в походных обстоятельствах чаще это было просто неудобно и неразумно.

– Откуда вы пришли, Кли? Твоя тысяча безликих – явно нездешние. Но, готова признать, их послушание поражает. Ты большая молодец.

– Как вы поняли, что они не отсюда?

– Я довольно хорошо знакома с безликими из наших краев.

– Этих безликих я приняла к себе в соседнем городке, но вообще родом отсюда, из Общины в километре на восток, – закинула удочку, плюнув на приличия и взяв ножку курицу за кость рукой, чтобы нормально откусить мясо.

На несколько секунд Эльда с Дунканом замерли, но это было все, что выдало их замешательство в связи с брошенною мною фразой.

Я все больше склонялась к первой мысли, озвученной Алексом по поводу этой фермы – здесь живут люди, что дистанционно управляют Общиной, где людей держат, как хомяков в клетке, кормят дозировано и творят беспредел. Я сама была подопытной еще полгода назад, сама недоедала, и сама не знала, в какой бы угол забиться.

А сейчас вижу, кто живет в роскоши, наперевес бедным людям. Сколько их осталось в той Общине? Несколько тысяч? С каждым годом все меньше. И никого это не беспокоит. Людей держит в узде страх, никто не объясняет бедолагам, что, вероятно, они бы жили лучше за стенами Общины, которая их губит. Но запуганным сложно это объяснить, я помню себя и мысли, страх, что не давал спокойно вздохнуть.

– Неужели? – наигранно протянула Эльда с фальшиво-удивленной интонацией, – здесь неподалеку есть община?

Я подняла на женщину убийственный взгляд, казалось, что наглой ложью провоняла вся комната.

Накаляющийся разговор прервал громкий стук во входную дверь.

– Дункан! Открывай, это я! – орал кто-то с улицы, – мы тут зады себе отморозим или нам их откусят монстры, которыми кишит твоя ферма, если не пустишь!

Хозяин дома подскочил, направляясь к двери. С прихожей доносились тихие переругивающиеся голоса, а через пять минут гостиная наполнилась новыми действующими лицами, уже не безликими, но людьми. На их плечах висели винтовки, как и вся одежда облепленные снегом, одеты были в военную форму, скорее для маскировки, чем для удобства. Но, похоже, не рассчитали, мимикрировать в темной одежде на фоне белоснежного снега довольно сложно, если ты не волшебник.

Я узнала одного из них с ходу, пусть тело и укрывали слои одежды, а шапка была натянута почти на глаза. Но это лицо я бы не выкинула из памяти никогда.

Мужчина пятидесяти лет стянул перчатки и потирал руки, пытаясь согреться. Не шибко рассматривал обстановку, что указывало на то, что он здесь частый гость. Когда взгляд мужчины опустился на меня, разом все его тело застыло, рот приоткрылся, словно он собирался что-то сказать, но тут же передумал.

– Здравствуйте, Дэн, – слабо улыбнулась мужчине, на удивление, я не испытывала к нему сильной неприязни, по крайней мере, этот человек не отдал меня своим головорезам на ночь, перед тем, как изгнать.

– Клэментина… Бишоп, – выдохнул он пораженно, так, словно завидел мертвеца.

ГЛАВА 45

– Совсем не рады меня видеть? – хмыкнула иронично, откусывая последний кусочек мяса с обглоданной куриной ножки, – я-то вас и не вспоминала, врать не буду.