Текст книги "Изгнанница для безликих_многомужество (СИ)"
Автор книги: Наташа Фаолини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Внезапно Дэн спохватился, отскочил к стене, а его люди за ним. На лицах новых гостей отразился страх, и я поняла – мои мужья были замечены. Головорезы из общины хорошо знали, что вступать в бой с безликими чревато, их слабо берут пули. Но когда оказываешь в закрытом помещении с четырьмя экземплярами, волей-неволей приходится насторожиться.
– Клэментина, спрячьтесь за мою спину! – скомандовал мужчина, снимая с плеча винтовку.
– Спокойнее! – вскрикнула я, соскакивая со стула, – на такое я не подписывалась!
– Дэн, эти безликие – наши гости и мужья Клэментины, пожалуйста, опустите оружие, – нехотя пробормотала Эльда, досадливо скривив лицо.
– Эти… эти монстры ваши гости? – сокрушенно, с нотками злости в голосе пробормотал мужчина. И я понимала, для него процесс, когда рушится все, что хорошо знал уже необратим.
– Ну вас к черту! Вы… что не видите?! Это же чудовища! – вскрикнул срывающимся голосом какой-то молодой человек с перепуганными глазами из отряда Дэна и выбежал на улицу, хлопнув входной дверью.
Остальная часть отряда осталась с капитаном, хотя по трясущимся рукам, в которых были заряженные орудия для убийств, было понятно, что уверенности в том, что каждый из них хочет быть именно здесь не было. Страх порождает не благородные человеческие порывы, а показывает всю грязь, которая накоплена в душе.
– Отставить, – устало проворчал седовласый мужчина, – Эльда, Дункан, я вам доверяю, вы всегда умели находить общий язык с этими… монстрами, за это мы и уважаем вашу семью. Но неужели было обязательно впускать их в дом? У вас дочери!
– Монстрами?! – прошипела я, – вообще-то у них есть имена. Две ноги, две руки, сердца, глаза и эмоции! Как и у тебя!
Мужчина смотрел на меня с неверием. Оно и понятно. Он отправлял меня на смерть, думал, уже на следующий день вне стен общины буду безжалостно растерзана когтями монстров. Но сегодня я здесь и защищаю тех, кто должны были стать моими убийцами.
– Хватит! – вскрикнула хозяйка дома, – Кли, думаю, тебе и твоим мужьям пора готовиться ко сну. Оливия проводит вас в большую гостевую.
Хмыкнув, с гордым видом сгребла тарелку с куриным мясом, махнула мужьям и пошла за Оливией, ожидавшей у лестницы.
– Ты мне нравишься, Кли, – прошептала Оливия, когда мы вышли в коридор на втором этаже, – поэтому, лучше держись подальше от моей матери. А вот и комната, в которой вы проведете ночь, – улыбнулась девушка, указывая на красивую, резную дверь.
Внутри все было гармонично, нет, даже роскошно. Широкая кровать из тяжелого дерева, бежевое мягкое постельное белье, прозрачная тюль, прикрывающая створчатое окно, за которым кружился снег. В высоком комоде одежды не обнаружилось, зато за соседней дверью была ванная с душем, я чуть не запрыгала на месте от счастья.
– Вот, вы пока поешьте, – я водрузила тарелку с мясом на поверхность комода, в душе испытывая сожаление что могу накормить лишь четырех безликих, – а я приму душ.
Я переживала за Тита и Элима. И даже за Аджаха. Пожалуй, за него больше всего, потому что Элим с Титом друзья и постоят друг за друга в случае чего. А у второго наместника скверный характер, за него не вступятся. Но были надежды, что Мирак за всеми присмотрит, раз уж стал на помогать, почему бы и не продолжить?
– Кого возьмешь с собой? – деловито уточнил Рем.
– Ах… ну да. Я уж и забыла, что мы в доме не одни. Кто хочет пойти со мной?
Руки подняли все четверо. Этого и следовало ожидать.
– Ладно, сыграйте в «Камень, ножницы, бумага» победителя возьму с собой, – пробормотала, решил поручить все воле случая и стала пояснять мужчинам правила игры.
Через пять минут, ко всеобщему удивлению, победителем вышел Варт, наобум выставив камень, и выбив с игры последнего оставшегося игрока – Алекса.
Едва ли я когда-то до этого видела Варта таким довольным. Чуть щеки не залились румянцем, так чувственно он взял меня за руку. В ванной комнате, слава богам, была защелка изнутри, потому что муж сразу наклонился и стал меня целовать, с энтузиазмом сминать губы, пока дыхание становилось все более рваным, а руки уже не гладили по плечам, а стискивали их.
– Погоди… да погоди ты, – шептала, пытаясь отстраниться от мужчины, который все никак не хотел выпускать мои губы из плена, – мне в душ нужно.
Варт подумал несколько секунд, подхватил на руки, посадил на умывальник и стал постепенно раздевать, начав с носков и легкого массажа ступней.
– Я очень долго ждал момента, когда мы сможем остаться наедине.
У меня перехватило дыхание и мурашки бегали по телу каждый раз, когда он касался пальцами неприкрытых участков кожи.
Когда осталось лишь нижнее белье, руки Варта замерли на моих бедрах. Мужчина поднял на меня пронзительный взгляд.
«Можно?»
Я прикусила губу и слабо кивнула.
Муж быстро расправился и с трусиками, и с потрепанным бюстгальтером, его руки беспрепятственно гуляли по обнаженному телу, заставляя выгибаться им на встречу и громко дышать, подавляя стоны, когда пальцы специально останавливались на сосках.
Стоило мне чуть поддаться вперед, в желании снова прижаться к губам, как они сами прильнули ко рту, Варт чутко реагировал на каждое мое движение, следил за реакциями и повторял то, на что тело реагировало более чутко. Мужу удалось выудить несколько бесконтрольных стонов, которые он сам же и заглушил поцелуем.
Обняв мужа ногами, прижалась к нему всем телом, чувствуя животом твердые намерения в его штанах довести меня до высшей тоски наслаждения.
Слов не требовалось, я потерлась об него, как мартовская кошка и Варт несколькими движениями скинул с себя мешающуюся одежду. Приподняв меня под ягодицы, мужчина прошел в душевую кабину и открыл гран с горячей водой. Мы целовали друг друга страстно и необузданно минут пять, исследуя руками тела друг друга.
А потом Варт прижал меня к стене и на всю длину, но медленно и осторожно вошел в лоно, растягивая влажные стенки. В глухом ритме наши стоны слились в один, хотя звук льющейся воды немного их заглушал. Острые ощущения набирали обороты с каждым толчком, двигая меня к желанной грани.
Яркое удовольствие пронзило каждый миллиметр тела под очередное вбивающееся движение, одновременно чувствуя, как член мужа содрогается прямо во мне и становится более мягким.
Мы вместе одновременно опустились на пол душевой, дыша как загнанные звери, с легкой улыбкой заглядывая друг другу в глаза.
Наконец-то в душу снова пришла гармония.
Вернувшись в спальню, стали укладываться спать, вместе с остальными мужьями. Занятие то еще – пытаться поместиться на двуспальной кровати впятером, когда все пихаются и пытаются устроится поближе ко мне, чтобы обниматься. На мое удивление, более всего воинственно был настроен Алекс, он мало смотрел мне в глаза, но зато смог заполучить спальное место на соседней подушке. Жаль только, что я не могла понять его эмоции, поскольку магия наследника моего отца была сильнее моей, как и ментальные щиты.
Мужья единодушно решили, что на сегодня с Варта меня хватит и выгнали его спать на пол. На мою радость мужчина не чувствовал обиды, а скорее ностальгировал по прошедшему вечеру в то же время понимая, что это не последняя наша близость.
Еще через час мы слышали, как по этажу поднимается шумная компания других гостей, кажется, Эльда с Дунканам дали бандитам выпить, чтобы усмирить их протесты, поскольку голоса были пьяными и сложно разборчивыми. К тому же, мужчины не контролировали слова, громко обсуждали, что убьют любого монстра, который сейчас выскочит из-за поворота и ехидно смеялись. Слава богу, монстров в доме не было, а мои мужья уже давно устроились по своим уютным спальным местам и не стали бы ломиться снести головы пьяным чесальщикам языками. Уж я-то знала, кто победит в этом неравном бою.
– Закройте рты! – разнесся строгий голос Дэна из коридора, – как думаете, насколько хороший слух у безликих? А? Лучше поберегите силы, в этом доме мы в безопасности, но сами видели, что творится на улице. И я не про метель.
Я гордо подумала, что мои безликие даже находясь от меня далеко навевают страх на окружающих. И уснула со спокойной душой – значит, все мои мужчины были в безопасности, а не только четверо.
А пробуждение было резким и внезапным. Я подскочила от крика, разнесшегося по дому.
– Что происходит?
– Тише. Кажется, Эльда рожает, – попытался меня успокоить Трой, стоящий у открытой двери, ведущей в коридор, Алекса и Рема в комнате не было.
Соскочив с кровати, накинула на себя махровый халат, позаимствованный из ванной комнаты, всунула ноги в мягкие тапочки и побежала в конец коридора к хозяйской спальне. Навстречу мне как раз двигались мои мужья.
– Кли, она просит тебя… – нервно проговорил Рем.
– Меня? – удивленно воскликнула я.
– А-а-а-а-а, – новая волна крика, кажется, была еще громче.
– Блин! – выругалась я и повернула ручку спальни, входя в помещение.
– Возьми ее за руку, – скомандовал Дункан, принимающий роды, мужчина вытер рукавом пот со лба и добавил, обращаясь к жене: – тужься!
Нервно сжав руки в кулаки, не стала спорить и кинулась к Эльде, схватив ее за руку. Ладонь тут же до боли сжала мои пальцы, пришлось стиснуть зубы и терпеть.
– Спасибо… милая, – обессиленно прошептала женщина, повернувшись ко мне в перерывах между схватками.
Я вымученно улыбнулась и кивнула.
Роды прошли без осложнений и уже через несколько часов Дункан держал в руках здорового малыша весом килограмма четыре, не меньше.
– Мальчик, – выдохнул мужчина как-то разочарованно.
Повисла тишина.
– Как… мальчик? – прошептала дрожащим голосом Эльда, – н-нет, этого не может быть.
– Забери своего сына, женщина, – внезапно зло проговорил мужчина, только что ставший пятый раз отцом и впихнул орущего мальчика в руки обессиленной роженице, выбежал из комнаты, хлопнув дверью так, что стены задрожали.
– Не-ет, это неправда, – вдруг стала плакать женщина, отложив ребенка на соседнюю подушку и повернувшись к нему спиной, горько разревелась.
– Эй, успокойся, у тебя ребенок плачет! – одернула я мать за плечо, но она не реагировала.
Я никогда не имела дело с новорожденными, но стало понятно – с малым, которому едва только перерезали пуповину, нужно что-то делать. Первое что пришли в голову – укутать ребенка в одеяло и обнять. Я ходила с ним из стороны в сторону минут пятнадцать, но Эльда так и не соизволила даже повернуться к нам. Поняв, что с ней все ясно, вышла из комнаты в поисках Дункана. Он сидел на диване в гостиной и смотрел в одну точку перед собой.
– Убери это от меня! – огрызнулся мужчина, стоило мне ступить на ковер, расстеленный на первом этаже.
– Ты нормальный? – укоризненно спросила я.
Вокруг нас стали собираться остальные домочадцы, Флора с Арией и Оливией заинтересованно заглядывали в сверток в моих руках, а безликие нервно расхаживали вокруг, Трой все норовил забрать ребенка, но я несильно била его по рукам и качала головой.
– Что здесь происходит? – спросил Дэн, протирая сонные глаза.
На улице как раз стало светать.
– Всему придет конец, – покачал Дункан головой, сгорбившись и зарываясь ладонями в волосы, – как только наши дочери повзрослеют и уйдут, нам больше нечего будет дать безликим, они перестанут нам служить. Мы умрем в нищете и голоде, некому будет ухаживать за фермой и обрабатывать поля. Мы уже старые и скончаемся как весь тот сброд в забытой, убогой Общине. Она обещала мне! Обещала, что и в этот раз будет девочка!
Я удивленно вздернула брови и так и застыла, переваривая новую информацию. Так вот о чем говорила Оливия! Как только старшей дочери семейства исполнилось восемнадцать, ее выгнали к безликим, купив тем самым их расположение и рабочую силу.
– Вы… продаете своих дочерей этим монстрам? – потрясенно спросил Дэн, сбежав вниз по лестнице и схватив Дункана за шиворот, а потом зарядил кулаком в лицо.
– Не трогай его! – к отцу подбежала Оливия, обнимая его, – они не продают нас, я жду дня своего совершеннолетия с трепетом, для безликих я словно королева. И знаю, о чем говорю! Я много раз сбегала из дома чтобы повидаться с некоторыми, никто из родителей и не думал принуждать меня к чему-то! Просто все это на договорных основах.
Краем уха слушая перепалки, прошла на кухню, став искать в ящичках смесь для новорожденного. Кажется, он уснул у меня на руках. Дальше решила, что пора его вымыть. Действовала по наитию и, хотя Трой ходил сзади, умиляясь и любуясь малышом, я сбежала от него в ванную на втором этаже, попросив не мешать мне. Не хотелось выпускать мальчика из рук.
Попыталась настроить воду, идущую из крана, чтобы она была и не холодной, и не горячей, когда дверь за спиной хлопнула. Я резко повернулась, инстинктивно прижав новорожденного к груди. У двери стояла, растрепанная, измученная и заплаканная Эльда и я уже успела подумать, что в ней наконец-то проснулись материнские чувства, но в руке у обезумевшей женщины был нож.
– Ты беременна моей девочкой!
ГЛАВА 46
– Эльда! Спокойно! – вскрикнула я срывающимся голосом, быстро отскочив к дальней стене и прижимая ребенка обезумевшей матери в груди. Кажется, мальчик родился с неистово крепкой нервной системой, потому что наши крики его даже не разбудили, спокойствию новорожденного можно лишь позавидовать.
– Только попробуй позвать своих! – огрызнулась женщина, сделав шаг в мою сторону и подняв нож на уровень лица, – и я сделаю так, что даже тела твоего не найдут! – говорила, а глаза блестели, словно у маньяка.
– Не буду, только не подходи, – замотала я головой не представляя, как обороняться с новорожденным на руках, ну не на холодный кафель же его класть!
«Помогите!» – отправила мысленный клич своим мужчинам, но понятия не имела, получили ли они его. Скорее всего нет, потому что в хорошем случае безликие примчались бы за несколько секунд, выбив дверь с концами и с ходу проанализировав ситуацию, защитили.
– Я не могла родить мальчика! – захныкала женщина, пошатнувшись и чуть не порезав свою же руку ножом, запутавшись двумя ногами, словно опьяненная крепким алкоголем. – Он твой! Забери его и отдай мне девочку! У меня всегда были мои принцессы!
– Послушай, Эльда, это невозможно, – я старалась говорить спокойно и выражать в голосе сочувствие, чтобы не провоцировать нездорового человека, – мальчик – это тоже прекрасно, он ведь твой ребенок, у тебя четыре дочки, почему бы и не родиться парню в цветнике?
Несколько секунд вид у Эльды был задумчивым, а потом она скривилась и выдала:
– Не пудри мне мозги! Ты беременна и отдашь свою девочку мне или я заберу ее силой!
– Каким образом?! До рождения моего ребенка еще далеко! Даже живота еще нет! Опомнись, Эльда. Не стоит делать того, о чем будешь горько жалеть впоследствии.
– А ты не указывай, что мне делать, – зло проговорила она, сделав еще несколько шагов ближе, теперь нас разделял лишь угол умывальника, – хорошо устроилась, куча защитничков! А я мужа своего люблю и не представляю, как тебе хватает совести спать со столькими мужиками! Да и к тому же они же мерзкие, совсем не люди! Я научилась выживать в новом мире не потеряв достоинства, не то, что ты!
Мне было что сказать, да, я могла отвечать ехидно, но провоцировать безумную женщину не хотелось. Были надежды, что она выговорится и успокоится.
Но не тут-то было, замахнувшись ножом, Эльда собиралась наобум полоснуть меня лезвием, но, когда я отскочила, попала в кафель. Я поскользнулась и повалилась на пол, больно ударившись плечом о ванной, но не выпустив из рук мальчика, который проснулся и стал плакать.
– Отдай мою девочку мне, либо сдохни, – рычала маньячка, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на ребенка и замахнулась снова.
Первая мысль была – откатиться в сторону, но руки были заняты, отбросить дитя, которое стало сиротой при живых родителях я права не имела.
Мысли метались судорожно, но все равно не поспевали за движениями обезумевшей. И тогда я заметила, что тень Эльды на противоположной стене стала двигаться самостоятельно, отделилась и преобразовалась в черный силуэт выше ее на две головы, смотрелось так, будто сама Смерть притаилась за спиной и собирается вот-вот перерезать очередную нить.
Сразу было понятно, что это безликий.
Нож, подлетающий к моему телу, вошел в густую черную дымку и тут же со звоном отлетел к стене, не коснувшись ни меня, ни ребенка. Сама Эльда неестественным образом выгнулась и разрушая все законы физики откинулась в сторону, не сделав и шага, оказалась у двери рядом с ножом, она перепуганными глазами смотрела на моего спасителя, отползая к углу ванной, чтобы забиться там, дрожащими руками прижав колени к груди.
Безликий не проронил ни слова, он подал мне руку, помогая встать.
– Папа? – дрожащими губами то ли спросила, то ли утвердила, пытаясь понять, кто передо мной.
Я не чувствовала его эмоций и это точно не был ни Аджах, ни Алекс, а значит… Мирак. Через его ментальные заслоны не смог бы пробраться даже самый искусный эмпат.
Мужчина кивнул.
– Только не уходи, – спохватилась я, хватая его за руку, – мне о многом хочется спросить. Я думала… думала оба моих родителя мертвы.
– Ты… полукровка?! – ошарашенно выпалила Эльда откуда-то с угла, – но это невозможно, у безликих не рождаются девочки!
– Рождаются, – наконец-то заговорил Мирак и звук его голоса был громоподобен, – свет твоей матери был сильнее моей тьмы. Именно поэтому ты смогла увидеть этот мир, и тьма не забрала тебя.
– Но мама же была простым человеком.
– Она была невероятной. И ей не нужно было быть земной принцессой, чтобы светить ярче всех.
– Как вы познакомились? Почему разошлись? Разве тебе не хотелось участвовать в моей жизни? – я стала засыпать его вопросами, которые мучали меня с того самого дня, как узнала правду о своем происхождении, слезы сами собой полились по щекам.
– История длинная и к великому сожалению, не терпит сослагательного наклонения, – Мирак говорил ровно, но его рука чуть сильнее сжала мою ладонь, – но я расскажу тебе все.
Мне показалось, что именно в эту секунду я смогла понять его чувства, но не магической силой, не своим даром, а сердцем, все-таки в нас течет одна кровь.
– Ты… до сих пор любишь маму?
– Все мы однолюбы, Нийя. Я буду любить ее, пока могу жить.
– Расскажи историю вашего знакомства. Прошу.
– Я забрел в этот мир случайно в поисках мимолетного развлечения. Мне не нужны были дети, ибо знал, что любого мальчика, рожденного от меня, заберет тьма. Я не желал своему ребенку тех испытаний, вечного холода, осознавал, что сам живу уже более половины столетия, но так и не нашел свой очаг света.
Это случилось внезапно, я встретил твою маму на живописном мосту в красивом городке, поросшем зеленью. Его еще не съели бетонные джунгли, как повадилось в этом мире. Прелестная, но грустная девушка сразу приковала взгляд, от нее шел чистый свет, и я не удержался, притворился человеком, используя магию, познакомился с ней и был галантен, как никогда. Она не спешила таять от моего обаяния, но недели ухаживаний давали свои плоды, светлая душа открывалась навстречу, и пусть свет моих очей призналась, что любит другого, какого-то человека, с которым разошлись всего пару недель назад, но я уже был влюблен и решил, что вытесню его из сердца светлой человечки.
Мы стали близки, и я решил, что тоже могу быть честен. Я показал ей свой настоящий облик, рассказал, кем являюсь и ее это испугало. Она стала отдаляться, не приходить на встречи, просила не трогать ее, когда приходил выяснить, в чем дело. И я решил, что буду наблюдать издалека.
Она вернулась к тому человеку, казалось, что чувства к нему так никогда и не умирали, а ко мне и не успели появиться. Я наблюдал за ними каждый день чувствуя, как разрушаюсь изнутри, но не мог остановиться, только сильнее любил, видя ее изо дня в день.
Через несколько месяцев у нее стал расти живот, они с человеком заключили брак, я пытался остановится на том моменте, стал приходить все реже в этот мир, запрещал себе, закрывался в бездне, но самый длительный срок, на который хватило моей выдержки – несколько лет.
Когда пришел в очередной раз, сливаясь с тенями от мебели в твоей детской комнате, то с болью в душе решил, что судьба так издевается, ты росла и становилась все более похожей на меня. И к тебе ненависть испытывать не получалось, хотя я отчаянно ненавидел твоего отца.
– Он не мой…
– Он растил тебя. И был рядом, когда я отпустил драгоценность всей своей жизни. Когда позволил себе исчезать, пока ты росла, – в грубом голосе явно слышалось сожаление.
– И когда же ты понял, что я твоя родная дочь?
– Когда ты начала пулять сгустки тьмы, сожгла свою детскую кровать и комод.
– Чего? – прокряхтела, открыв рот от удивления.
– Я и сам не мог поверить в это. От нас рождаются лишь мальчики. Но ты еще и унаследовала не только мою тьму, но и свет матери. И пусть света было больше, мне пришлось запечатать твою тьму, поскольку я не мог обучать владению ею, необузданной силой ты могла разрушить все вокруг. Обычно мальчики учатся владению тьмой, находясь в объятиях бездны, но тебя она не забрала. Думаю, это связано с тем, что от меня в тебе на несколько процентов меньше, чем от мамы.
– Так значит ты часто был рядом…
– В любой свободный момент. Пока мог. И чем дольше я находился здесь, тем сильнее связывался этот мир с Бездной, напрямую через меня. Пока врата не запечатались. Слишком поздно понял, что этот мир чересчур притягателен, для таких как я. Во многих вселенных мы зовемся странниками, поскольку путешествуем между мирами, но нигде больше не найти столько света, как на Земле. Это особенный уголок Мироздания, словно что-то, что оторвалось от Бездны, поскольку является полной противоположностью, две разделенные половинки чего-то полярного.
Я сделала несколько неуверенных шагов в сторону Мирака, попыталась неуклюже обнять свободной рукой, но в дверь постучали с той стороны, наконец-то вспомнив обо мне. Видимо, представление Дункана и Дэна подошло к концу независимо от того, состоялась драка или нет.
– Кли, все нормально? – по ту сторону двери послышался беспокойный голос Алекса, – я войду?
Я замешкалась с ответом и дверь резко отворилась, на пороге стоял перепуганный седьмой муж и округлившимися от удивления глазами рассматривал нас троих, точнее четверых, если и ребенка тоже считать.
Эльда, забившаяся в угол, я пытающаяся обнять безликого, застывшего посреди ванной комнаты. Кажется, самым равнодушным ко всему здесь был новорожденный.
– Мирак, – выдавил Алекс и опустился на одно колено перед моим отцом, склонив голову в знак уважения.
– Встань с колен, ты выполнил свое последнее поручение.
– Это не так, – ответил мужчина с нотками сожаления в голосе, пока за его спиной начали толпиться все остальные обитатели дома, включая Дэна и его людей, – ваша дочь была в опасности более десяти лет, а я не защищал ее. И не был рядом.
– Я и сам стал чувствовать Нийю лишь недавно, когда моя кровь стала проявляться, а силы тьмы в дочери вновь просыпаться.
– Нет… я… я думаю, я не справился.
– Это он так шутит, – из тени бедной Эльды, не смевшей и пикнуть более, вышел еще один безликий – Аджах. Выглядел он на удивление довольным, как человек, что провел ночь в курятнике. Кажется, на его плаще еще остались прицепившиеся перья и сено.
– И давно ты наблюдаешь? – спросила хмуро.
– Уловил твой крик о помощи – примчался, но не так быстро, как папочка, – смешливо развел руками мужчина. – Кстати, может он снимет капюшон и наконец-то покажет нам, под чьей внешностью скрывался все это время, раз уж сладкое семейное воссоединение уже состоялось?
ГЛАВА 47
– Может, не здесь? – я выразительно посмотрела на дверь, как бы указывая на то, что свидетелями отцовского каминг-аута собирались стать все, кому не лень было подойти к двери и выпучить глаза.
– Нет, Аджах прав. Я не боюсь, пора открыться, – запротестовал Мирак, я словно в замедленной сьемке высокобюджетного фильма смотрела, как руки, затянутые в кожаные длинные перчатки, поднимаются к капюшону и медленно сдвигают его назад, оголяя серебристо-седые волосы, которые были такими по вине моей магии.
Ахнули все, малыш разразился новой волной заливистого плача. Ноги подкосились, пришлось сесть на бортик ванной, придерживаясь за него же дрожащей рукой.
На меня воззрились самые яркие серые глаза в мире. Но только сейчас я поняла – в глазах этих слишком много глубинной мудрости, как для того простачка, за которого я выходила замуж когда-то. Слишком знакомые аккуратные черты лица, светлые волосы, разметавшиеся по плечам. Все было очень знакомо. И так фальшиво… теперь фальшиво, потому что до этого никаких изменений не замечала.
– Трой, – выдохнула дрожащими губами, пока взгляд метался по лицу мужчины, подмечая, насколько же ювелирная работа эта их магия превращения, – но… если ты занял место Троя, то где мой настоящий муж?!
– Думаю, стоит объясниться, – он даже говорил голосом мужа, нет, все-таки Мирак отличный актер, – я долго наблюдал за тем, к кому из своих мужчин ты испытываешь меньше всего страсти, не показывался, а следил со стороны. Может к Трою у тебя и была нежность, но не страсть. Я изучил его характер, повадки и решил, что смогу остаться не раскрытым. Когда ты решила, что я враг, лучшим решением было остаться в тени, но не терять возможности помочь тебе.
– У тебя… получилось, отец… остаться в тени, – едва выдавила из себя, – я в шоке.
– Погодите, она что ли дочка безликого?! – послышался шепот командира Дэна из коридора.
– Да тише вы! – шикнула на него Оливия.
Мирак поднял руки и вокруг него заклубились жгуты тьмы, увивая темную фигуру, словно лассо, на несколько секунд его очертания стали размытыми, а потом все схлынуло. Отец поменял облик, стал сантиметров на десять выше и крупнее, раскрыл перед нами свое настоящее лицо – грубые, мужественные черты лица, густые брови, острый нос и раскосые глаза, разрез которых заканчивался едва ли не на висках. Ему нельзя было дать больше сорока с хвостиком, морщин почти не наблюдалось, но по взгляду можно было сразу сказать, что мужчина понял некоторые мудрости существования.
Я правда была похожа на него, не точная копия, но некоторые черты хорошо читались, даже узнавались волосы с рыжеватым отливом, совсем как у меня.
– С твоим мужем все в порядке. Чтобы полностью закрепиться в этом мире мне пришлось… поменяться с ним местами. Сейчас он… ненадолго занимает мое место в Бездне.
– Мой милый, нежный муж стал регентом Бездны? – спросила, ужаснувшись такой перспективе. Хотя… с добрым сердцем Троя даже сама Бездна могла бы поменять принципы.
– Такого он бы не потянул. Просто физически сейчас там. Его никто не тронет.
– Верни мне его!
– Всему свое время, – устало выдохнул Мирак, – я собирался заняться этим, когда меня раскроют. Видимо, пора.
– Так что все-таки здесь произошло? – не унимался Дэн, оттеснив всех, зашел внутрь помещения, он настороженно смотрел на отца, явно подспудно испытывая к нему страх, но желание разобраться, кажется, было сильнее. Люди Дэна смотрели на него как на героя, выглядывая из-за спин дочерей домовладельцев.
– Эльда напала на меня с ножом, пока я пыталась искупать ее новорожденного ребенка, – сдала психованную с потрохами, та только сильнее сжалась в углу, волком на меня посматривая. Кажется, за пятнадцать лет это был худший день в жизни этой женщины. Родился мальчик, так я еще и попрала неприкосновенные устои этого дома.
– Это правда, Эльда?
– Она все врет! – вскипела женщина, – не было ничего подобного! Отдай мне сына!
– Клэментина, Эльда утверждает, что вы врете, – провозгласил человек, что длительное время в Общине занимал место судьи, видимо, действовал по инерции, как и с тем, чтобы принимать неправильную сторону.
– Дэн, в прошлую нашу встречу вы сказали мне запомнить ваше имя. Имя того, кто принял решение о моем изгнании. Это было мое наказание, вы сами сказали, что оно может быть только одно. Я считаю, что справилась достойно, смогла не просто выжить, а и понять культуру тех, кого мы больше десятилетия считали чудовищами. Здесь и сейчас я хочу возразить – в людях больше чудовищности, чем в безликих. Вы же видите, они могут говорить, думать. Они не нападают без причины, иначе мы бы с вами уже не разговаривали. И отношение родителей к этому маленькому человеку, – я указала на ребенка в моих руках, – прямое тому подтверждение. Вы сами слышали. Эльда и Дункан согласны на все, лишь бы жить в изобилии, даже жестоко вертеть жизнями своих дочерей, используя их как разменную монету.
Дэн Карперс смотрел на меня, поджав губы.
– Безликие убили сотни людей из обороны Общины. Я своими глазами видел, на что они способны. Это животные, Бишоп, не люди. И в них нет человечности. Если бы ты не представляла для них интереса, тебя бы саму не пощадили.
– А что насчет вас, Дэн? Вы знали, насколько хорошо живет эта семья. В холодильнике портятся продукты, их не успевают съедать, ферма и поля, усеянные едой, производят больше, чем успевают потребить четверо человек. Но ни что из этого не попадало к людям, что умирают в Общине. В ком нет человечности?
Мне показалось, что в глазах собеседника промелькнула капелька стыда.
– Вы знали, да? Вы все это время знали, что творится. Вы ведь служите Дункану и Эльде.
– Мне жаль, – голос мужчины был полон сочувствия, – но только так я мог прокормить себя и свою семью, у меня дочь твоего возраста и больная жена.
– И ради них вы покрывали беззаконие. В какой-то степени, это можно понять. Но от этого преступности против человечества в этом не меньше. Как часто ваши люди насиловали преступниц, Дэн? Я чудом избежала участи в тот день. Это было ради ваших дочери и жены?
– Нам было приказано держать людей в узде. Лучше всего толпу контролирует страх. Поймите, Бишоп, мы не знали, как этим двоим удается управлять безликими. Лишь наблюдали, как порождения бездны подчиняются семье, живущей в этом доме и буквально служат им, выполняя любую работу. Со стороны казалась, что замешана божественная сила, не меньше. Кто еще, как не боги могут управлять тварями?
Теперь все мои мужья со злостью смотрели на притихшего Дэна и его отряд, едва ли не впервые я ощущала настолько сильную злость и неприязнь в Реме, ни к кому доселе он не испытывал подобного.
У всех «провинившихся»: Дэна и его прихлебателей взгляд был направлен в пол. И как настолько ведомые люди смогли заполучить хоть какую-то власть? Они были пешками, но фактически продали в себе все человеческое.
– Мы все исправим. Нужно рассказать людям правду, принесем еду и одежду и нас выслушают, хотят они того или нет. А сейчас все вон в коридор, мне нужно искупать ребенка.
