Текст книги "Изгнанница для безликих_многомужество (СИ)"
Автор книги: Наташа Фаолини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Что, простите? – переспросила изумленно, изогнув брови.
– Я готов быть презренным уборщиком в вашем лагере, навсегда запечатлевая в памяти отпечатки ваших ботинок на земле, лишь бы видеть иногда мельком гордый профиль сильной женщины, вселяющий в душу тот трепет, – тараторил мужчина, словно стих одним махом, воодушевленно прижав руки к груди.
Кажется, пора было заводить счетчик того, сколько раз безликие сумели ввести меня в состояние крайнего замешательства.
Очень некстати в голове всплыло воспоминание о том безликом, которого я стукнула ломом, до чертиков испугавшись, когда он подкрался сзади, заманив меня криками о помощи.
– В тот раз… это были вы? Извините, – я отвела взгляд, чувствуя себя не то чтобы виноватой, но смущенной точно.
– Это я должен молить о прощении, – выдохнул мужчина, схватившись за сердце, а немного подумав, упал на колени, протягивая мне руку, – я поступил бесчестно, но заметив там вашу хрупкую фигуру и вкусив живительной энергии, просто не мог пройти мимо, о прекраснейшая эсфира!
Взгляд скользнул на пряжку пояса безликого. На нем было четыре палочки, как у Рема. Значит, этот представитель вида тоже имел сильную магию тьмы и страдал от нехватки светлой энергии. И не врал.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Трой.
– Трой, я не обещаю, что смогу испытывать к вам тот же трепет. Вообще, не уверена, что ваши чувства здоровы. Но, кажется, что я провинилась, ударила, не разобравшись. Мы оба были неправы.
– Вы так великодушны и скромны, – восторженно вздохнул Трой. – Я не заслуживаю.
Возможно когда-нибудь я смогу искупить убийство того человека. Иногда он приходит ко мне в кошмарах и смотрит пустыми глазами в душу. Я спасала жизнь и честь. Мой поступок не был ошибкой, я сделала бы так снова. Но это не сильно утешает бурю в душе. Я лишила человека жизни. Мерзкого и недостойного. Но не мне судить.
Протянув руку вперед, я сжала мужскую ладонь, одеревеневшую от моего прикосновения.
– Надеюсь, я смогу тебе помочь, Трой. Мне нужны такие преданные защитники, как ты.
– Сможете… – хрипло прошептал он после секундной тишины.
Склонившись, мужчина прижался лбом к моей руке. Я почувствовала кожей его прохладное тело. Поднявшись, безликий стал по вторую сторону от спинки моего стула.
Робко повернувшись к Рему, вглядывалась в его лицо, ожидая какой-то реакции. Мужчина подбадривающее мне улыбнулся и легко сжал плечо. К безликому, в порядке очереди усевшемуся на противоположный стул я уже поворачивалась более уверенная в том, что делаю.
– Давайте сразу все проясним, – лениво проговорил он, – как женщина вы меня не интересуете, хотя, безусловно, обладаете исключительной красотой, но я устал от этой тьмы, забирайте все, но излечите меня, как того, – делец кивком указал на Рема.
– И что вы можете предложить?
– В неделе пути отсюда есть город, в котором наши отстроили большой лагерь. Там есть все для жизни. И намного больше эрмир, чем здесь, и набегов диких почти не случается. Поговаривают, даже есть некий женский клуб. Вас там уж точно примут хорошо и будут защищать.
Я с сомнением смотрела на собеседника. С некоторых пор я резко разочаровалась в хваленых общинах, где все по легендам живут одной большой семьей. Как бы не стало хуже.
Но с другой стороны где-то жить надо было. Обитать в сорняках под мостом теперь не казалось достойным вариантом. Не тем ли занимаюсь сейчас, что набираю защитников? Меня теперь не смогут так просто обидеть.
ГЛАВА 10
Ко второй шеренге шла совсем растерянной. Разговоры не помогли, за моей спиной были только Рем и Трой. Не получалось выбирать приближенных безликих, словно участников какого-нибудь старого реалити-шоу, которые я смотрела в детстве по телевизору. Несколько фраз совершенно ничего мне не говорили о них, как о личностях. Подавляющее большинство оставались безликими тенями.
Сначала попыталась переключиться и воспринимать все, словно я работодатель, берущий на службу людей. С Троем ведь получилось и так, без замужества и меток. Но затея с треском провалилась – каждый второй пытался неумело со мной флиртовать. Другие точно давали понять, что собираются идти до конца, если я сделаю их своими приближенными.
Справедливости ради, даже Рема я все еще плохо знала, но уже было понятно, что он не бросит в беде, мы прошли вместе сложную дорогу и он не позволял себе лишнего.
Главное отличие безликих от мужчин, которых я знала всю жизнь, заключалось в том, что они были странно вежливыми. Ни одного плохого слова в свой адрес не услышала, никто не возмущался, не пытался украсть силой, если не брать в расчет ту драку, во время которой я сбежала. Даже когда решила, что насытилась разговорами, те, с кем я так и не перекинулась парой слов, не выказывали недовольства, а просто… смирились. Я не видела их лиц, но прочувствовала каждым фибром души гнетущую атмосферу обреченности. И поспешила увильнуть.
Думаю, тех, кто решил покрасоваться внешностью, было всего несколько сотен. Стройный ряд мужчин приковывал взгляд и… смущал, поскольку на этих безликих остались одни штаны.
Внешне все они были похожи между собой – высокие, статные, мускулистые мужчины с приятным серым оттенком кожи и неизменно большими глазами с цветными радужками. Похожи, как люди друг на друга, как один вид, но каждый имел отличительные черты, изюминку. Вот так их невозможно было спутать.
Вот у того строгий взгляд, независимый вид, не смотрит на меня, даже непонятно зачем пришел, волосы короткие, иссиня-черные, немного менее мускулистый, чем Рем, но, похоже, на пару сантиметров выше в росте. Именно так мне представлялся бравый, непоколебимый военный, не знавший слов любви, не понимающий шуток.
У того, что чуть поближе, родимое пятно на скуле, мягкие черты лица, что в купе с большущими глазами делали из него совсем уж мультяшного добрячка. Пытается поймать мой взгляд, сверкая глазами цвета коньяка. К нему я подошла к первому, уж слишком доброжелательно выглядел, искренне улыбаясь.
– Кли, привет, видишь, я снял плащ, как ты и хотела, – улыбался мужчина.
– Тит? – удивленно изогнула бровь, уловив в голосе знакомые нотки.
– Ага, – он кивнул, – сначала думал пойти на разговор с тобой, но потом решил, что и так смогу поговорить, а ты еще и поймешь глубину моих чистых намерений.
Тит оказался настолько улыбчивым, что не проникнуться веселым настроением было невозможно.
– Прости, Рем оказался более проворным, – я неловко отвела взгляд, почесав кончик носа, – не знаю, как у вас принято, но все еще неловко себя чувствую. Я теперь замужняя.
– Это не проблема, – ответил безликий, как ни в чем не бывало, поворачиваясь ко мне спиной, – ты знаешь мое имя, а теперь еще и видела лицо, у меня тоже появилась твоя метка.
– Что?! – спохватилась, но уже явно было поздно пить боржоми.
На плече Тита красовалась рыжая лисица, свернувшаяся калачиком и хитро выглядывающая сияющими черными глазками из-под пушистого хвоста с белоснежным кончиком.
– Лиса? – нахмурилась я, – а у Рема котенок.
– Это… шутки бездны, – обтекаемо ответил мужчина, – награждает счастливчика меткой в виде такого рисунка, в зависимости от того, какая первая ассоциация возникла об избраннице.
– И что теперь будет?
– Решение за тобой, Кли. Скажу лишь, что больше не смогу питаться ничьей энергией, кроме твоей. Никогда. Но это не критично для моей жизни, если ты откажешь, но резко ухудшает ее качество.
– Звучит не очень весело.
– В нашей жизни в принципе мало веселья. Одна тьма.
Я хмуро смотрела на Тита, повернутого спиной. Мне больше нравилось, когда он был задорным, неуемным, этот мужчина точно не должен был впадать в уныние, как сейчас. Иначе мне совсем не на кого будет равняться в непростой ситуации, в которую так тупо угодила.
– Я… Тит. Хорошо, – подойдя ближе, положила руку на его плечо. – Другого выхода нет. Тебе нужна я, а мне защитники, по крайней мере, в этом уверяет Рем, хотя я сама ничего в этом не смыслю.
– Я не разочарую, – повернувшись, улыбнулся Тит, и показалось, что даже солнца не нужно, чтобы осветить улицу.
У меня и у самой плечо обожгло, вздохнув сквозь зубы от боли, снова отодвинула ткань платья, обнаружим рядом с ремовской меткой новый рисунок. Возле черно-белого цветка теперь красовалось миниатюрное солнышко. Думаю, теперь в детском саду я бы стала экспонатом номер один.
Тит крепко обнял меня, прошептав на ухо:
– И ты приняла меня. Спасибо, Кли!
Вымученно улыбнувшись, повернулась к тому серьезному мужчине, стоявшему рядом.
– Ты Элим, да? – спросила жалостливо, уже зная ответ.
Черноволосый мужчина кивнул, поворачиваясь ко мне спиной, на которой тоже была свежая метка.
Да бл*! Что здесь происходит?!
На меня смотрела тигрица. Гордая, свободная красавица, тянущаяся полосатым хвостиком к затылку Элима. Но вид у нее был явно перепуганным перед неизвестным врагом. В принципе, тоже котенок, не домашний, но милый и своеобразный.
– Тигрица, – констатировала я с тяжелым вздохом, чувствуя себя до крайности глупо.
Понятия не имею, где Элим разглядел во мне прекрасного хищного зверя, но сейчас проблема была не в этом. Хотя я польщена.
Отсутствующие пазлы в загадочном полотне внезапно появились сами по себе, словно тут и лежали, просто я упорно закрывала глаза, рисуя в воображении пони такими, какими хотела видеть.
Нужно знать лишь имя и лицо безликого, чтобы навсегда привязать его к себе этой странной меткой. По крайней мере, тех, что находятся здесь точно можно, ибо они пришли уже готовые к тому, чтобы стать моими. Рем говорил о том, что это тоже обязательное условие для бездны – согласие со стороны безликого посвятить себя носительнице энергии.
Здесь были тысячи мужчин. Возможно, десятки тысяч. Огромный гарем. Я могла бы переплюнуть императоров древности. Но… мне это не нужно. У меня никогда не было романтических отношений. Даже в период юности, когда гормоны бурлили, а кругом было много мужчин, готовых лишить девственности задарма – стоит лишь потерять бдительность в темном переулке Общины.
Иногда мне все еще остро хотелось испытать любовь, какой видела ее в любовных романах между мужчиной и женщиной – чтобы сразу и навсегда, до самой старости. Но в моих мечтах все было не так. С одним, а не с толпой!
К этому нужно привыкнуть.
– Элим, ты идешь с нами, – проговорила глухо, отворачиваясь, чтобы уйти к столу. – И скажите всем, пусть нацепят обратно свои балахоны и не смеют показывать лиц!
– Что, Кли, ты не примешь Элима? – искренне удивился Тит, двинувшись ко мне, но Рем преградил ему дорогу, мужчины помолчали с минуту, переговариваясь своим беззвучным способом, и после вопрос последовал только один:
– Ты хочешь прекратить церемонию? – тихо спросил Рем, поравнявшись шагом, сзади плелись Тит и Элим, а Трой тенью двигался справа.
– Да, – кивнула я, подарив благодарный взгляд мужу… фиктивному.
Возле полупустого стола нас ждал Варт – безликий, что пообещал имущество и безопасность в лагере в соседнем городе. Я не отказала ему категорически, но и не приняла. Он был странным, темнил, я не могла раскусить этот орешек, поэтому решила подождать и не делать поспешных умозаключений. Подожду, пока покажет себя.
– Скажи, мы сможем выдвинуться в то место, о котором ты рассказывал прямо сейчас? – спросила его, как только опустилась на соседний стул, утомленно выдохнув на всю мощь легких.
– И это весь ваш отряд? – из-под капюшона послышался смешок. – Четверо не сильно-то и больше одного. Пусть даже все они магически сильны, но против двух сотен слабых магов не выстоят. Даже эрмиры запасаются лучше.
– Я чужого мнения не спрашивала, – недовольно поджала губы.
– Тихо-тихо, красавица, дело твое, но при первой опасности убегу, сражаться за тебя не буду. Подлечусь только твоей энергией в обмен на путь к лагерю.
– А ты своего не упустишь, – ухмыльнулась я, – по рукам! Но только смотри, я тоже на твое благо стараться не собираюсь, под ногами сильно не путайся.
– Тогда нужно подготовиться, запастись едой, переодеть тебя во что-то приличное, церемониальная женская одежда выглядит невинно, но, кажется, дикие в таком мешке корнеплоды носят.
Стоит признать, что одежда и правда была такой себе. Холодало, на улице давно уже не лето, а ткань не плотная. Да и кто вообще меня переодел?! Безликие, принесшие меня сюда явно надеялись, что я выберу их, вот только даже подсказок никаких не оставили. Святая простота.
– Я бы оскорбилась, но сил уже нет, идемте отсюда поскорее!
Как показала трехчасовая практика, добыть еду в разрушенном городе не так-то просто даже для сильных магов тьмы. Безликие умели ловить тьмой птиц, иногда получалось найти грызунов и даже вышло растащить завал продуктового магазинчика, работая впятером. Мне-то не давали даже камушек ногой пнуть. Рем тащил с собой стул всю дорогу и усаживал меня в него, как только делали остановки.
Я далеко не все знала о безликих, но получилось выведать небольшой секрет – магией они могли сбрасывать вещи в бездну, как в безразмерную ячейку для хранения, а потом без проблем извлекать припасы обратно, как только появляется нужда. Узнав это, сначала стало завидно, потом грустно, а следом радостно – по крайней мере, магию Рема в этом плане я точно могла эксплуатировать.
– Кли, пить хочешь? – крикнул издалека Тит, махая мне рукой, в которой держал бутылку, которую только что наполнил водой из старого колодца, он опустил капюшон, чтобы я видела лицо, и улыбался ярко, как полуденное солнце.
Не успела ответить, как рядом оказался невозмутимый Элим, протягивая мне кружку с водой. Мужчина даже не взглянул мне в глаза, снова скрываясь в обвалах.
– Эй, я же первый у нее спросил! – раздраженно выкрикнул Тит, насупившись, словно еж.
В конечном счете, все было сделано до обеда. Мне нашли одежду и обувь в завалах модного магазина. Его почему-то даже не стали пытаться разграбить до нас. Та одежда, что находилась в коробках, почти даже не была порванной, они были в самом низу, не попадая ни под дождь, ни под пески, поднимаемые ветром.
– Ну, теперь можем идти, – заключил Варт, когда все собрались в одном месте, насобирав кучу полезного барахла.
ГЛАВА 11
Мы с Ремом шли, держась за руки. Солнце постепенно стихало, в права вступал осенний прохладный вечер, передающий атмосферу неповторимого уюта. Мне всегда нравилось кутаться в одежды в такие вечера и не отлипать от костра. Иногда даже позволяла себе тратить воду, заваривая собранные травы.
Неподалеку болтал Тит, пытаясь всех развлечь, а Варт играл в великого исследователя, идя впереди и не принимая никакого участия в разговоре.
Трой, как и обещал, пытался услуживать и ничем не расстраивать. Он поставил для меня найденную ранее палатку ближе к ночи, когда мы решили сделать привал, ловко оборудовав ее изнутри несколькими дырявыми пледами. Костер никто разводить не спешил, хотя уже было ощутимо холодно.
– Мы с Элимом заберемся выше и будем наблюдать, чтобы никто сюда не подкрался, пока Кли будет отдыхать, – отчитался Тит перед всеми, после чего два друга скрылись в темноте.
– А я пойду, поищу себе место для сна, – развел руками Варт.
– Я буду здесь неподалеку! – серьезным тоном промолвил Трой, уверенно кивнув капюшоном.
– Идем, Рем, – зевнула, сгребая руку мужа в ладонь и разворачиваясь к палатке.
– Ты хочешь, чтобы я охранял тебя в палатке?
– Нет, будем спать вместе, как тогда. Холодно, одна я не смогу уснуть.
– Я не спал тогда, – не моргнув глазом, загробным голосом поведал безликий.
Внутри шатра было уютнее и теплее, если сильно поощрять воображение. Резиновые неоновые стены просвечивались на свету луны, и по играм теней можно было заметить, если бы кто-то подошел к палатке.
– Будешь спать в плаще? – прошептала, с сомнением разглядывая Рема, словно самурай сложившего на бедрах могучие руки.
Я сама скинула в сторону новую флисовую кофту, решив в первый же день не марать обновку потом, закутавшись в три слоя одеял. На теле оставалась только тонкая майка и штаны.
Рем не стал отвечать – расстегнул плащ, снял его и осторожно сложил, откладывая в сторону.
Чисто женский взгляд сразу прилип к мускулистому мужскому телу, карманный эстет пнул сердце, ускоряя его в три раза, и откинулся, удовлетворенно дрыгая короткими ножками. Даже в полутьме Рем казался Аполлоном, сошедшим с обложки женского романа. Кожа цвета железа манила, хотелось прикоснуться, чтобы проверить, так же ли она тверда, как металл, будет ли такой гладкой и приятной для подушечек пальцев.
Мужчина не двигался, позволяя мне любоваться. В конечном счете, я устыдилась, румянец окрасил щеки, слава богу, в темноте это было незаметно. Я отвернулась, забираясь под одеяло.
– Кли, можно обнять тебя?
– Да, – кивнула я, пытаясь скрыть радость, бурлившую внутри в тот момент.
Пододвинувшись ближе, Рем притянул меня к себе, ласково обвив руками и уткнувшись носом в макушку. Я тут же прижалась ступнями к его голеням, пытаясь согреться.
Предполагалось, что так я должна была заснуть, но не отгулявшие в подростковом возрасте гормоны внезапно взбунтовались. Тело стало реагировать на тесные объятия с двухметровым привлекательным мужчиной, по позвоночнику пробежали мурашки, опускаясь к бедрам и сворачиваясь в пульсирующую воронку в нижней части живота.
Тело Рема, оказавшееся в паре сантиметров от моего лица, пахло волнующе. Я точно знала, как пахли обычные мужчины, мало у кого в Общине была возможность мыться часто – смрад как от квашеной протухшей капусты следовал за мной везде.
Безликий пах, как какой-то загадочный мужской парфюм с полочки дорогого магазина. Это был запах полыни, теплой древесины и невообразимой свежести прямиком из детства, окутывающей засыпая на постиранном постельном белье. Завтра ты проснешься, мама сделает яичницу с беконом, а потом вы пойдете гулять, заскочив к папе на работу, чтобы принести ему обед.
Опомнилась, когда уже нагло обнюхивала Рема, уткнувшись носом ему куда-то в район груди.
Попыталась отстраниться, но мужчина позволил забрать лишь несколько сантиметров расстояния между нами, а после и вовсе опустил голову, во тьме нащупывая губами мой рот.
Объятия уже сильно отличались от невинных обжиманий, предназначенных для согрева холодной ночью. А слово «фиктивный» в описании нашего брака трещало по швам. И… черт возьми, почему меня это только радовало?!
Сжав дрожащими пальцами ткань пледа, выгнулась, ожесточенно вжимаясь в губы Рема, его рот приоткрылся, наши языки встретились. Тело мужчины завозилось рядом, большая рука скользнула по ноге, сжимая бедро, а потом отпуская, словно опомнившись. Дыхание было тяжелым, прерывистым, как у загнанного зверя, но поцелуй фонтанировал чувствами, которые никто из нас в жизни не выражал так ярко – то опускаясь к чему-то медленному и нежному, то снова взрываясь страстью.
В разногласии собственных эмоций не заметила, как слезы побежали по щекам.
– Кли, ты плачешь? – хрипло, но обеспокоенно спросил Рем.
Несколько секунд я не знала, что ответить, а потом решила… правду.
– Мне страшно Рем, – просипела я, прижимая ладони к лицу.
– Если не хочешь, я не буду тебя целовать.
– Я не о том! – всхлипнула еще сильнее. – Я не понимаю, во что превращается моя жизнь, до сих пор не верю, что все правда… Я всегда была одна, никому не нужная, гуляющая сама по себе в мире, ставшем отстойником. Мне так отчаянно хочется верить тебе и ребятам, но я боюсь… А если мышеловка захлопнется? А вдруг ты исчезнешь также стремительно, как и появился? А еще я убила человека! – вывалила на него все, что волновало все эти дни.
Рем притянул меня к себе обратно, позволив уткнуться носом в широкую грудь.
– Я не оставлю тебя. Клянусь. До последнего вздоха буду рядом. И даже после смерти найду тебя, чтобы охранять. Ты больше не одна. И никогда не будешь.
– Правда? – всхлипнула я и шмыгнула носом.
– Да, – уверенностью, что сквозила в голосе Рема, можно было резать камни.
– Только не вздумай умирать! Присматривай за мной так.
Рем молчал, и я уже успела подумать, что заснул, но, когда подняла голову, заметила, что уголки губ мужчины приподняты. Мы встретились взглядами, и я робко улыбнулась в ответ.
Протянув руку, приложила ее к мужской щеке. Рем прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением, и положил руку поверх моей ладони.
Его кожа была мягкой и шелковистой на ощупь, как и ожидалось.
– Скажи, насколько мы совместимы? Как вы размножаетесь? – спросила неловко, стараясь добавить несуществующей уверенности в голосе. Впервые я поднимала подобную тему с мужчиной.
– С человеческими женщинами мы полностью совместимы, как духовно, так и физически, – немного хрипло добавил он, и мне показалось, что большие глаза сверкнули в темноте, а хватка обнимающих рук стала чуть сильнее.
Вот только складывалось ощущение, что в этом он хочет убедить скорее себя, чем меня. Кажется, Рем и сам не знал, насколько наши тела совместимы в сексуальном плане, но, по крайней мере, от поцелуев мы получали одинаковое удовольствие.
– Разденься, Рем, я хочу посмотреть, – прошептала, покраснев до кончиков ушей, но гордо выдержала наступившую тишину.
– Но вокруг темно, – описал безликий местность спустя пару мучительных мгновений, – ты ничего не поймешь, придется щупать.
– Разберемся, – кивнула я.
Чтобы снять штаны, мужчине пришлось привстать. Я с замиранием сердца наблюдала за движениями, силясь что-то рассмотреть.
Покончив с одеждой, Рем снова сел напротив, ожидая моих дальнейших поручений.
– Можно? – спросила, протягивая к нему руку.
– Да, – ответил коротко, но я с трудом узнала слово, звук мужского голоса был скрипучим словно немазаное колесо.
Рука наткнулась на гладкий торс, я провела по нему пальцами, прислушиваясь к ощущениям. Собственное тело необычно реагировало на подобные действия. Подушечки пальцев волнующе покалывали, дыхание спотыкалось. Я возбуждалась, покусывая губу, и опьяневшая опускала руку ниже.
Я не была совсем непросвещенной в вопросе мужской физиологии, но во втором классе нам такого еще не преподавали. А дальше… мир сошел с ума. Поэтому знала я не то чтобы много и не была уверена, что все из имеющейся информации правда. Источники были неблагонадежные – любовные романы, рассказы Джефа и девочек из Общины, которые норовили похвастаться после каждого похождения в гости к разведчикам.
Поняла, что что-то нащупала, когда со стороны Рема послышался тихий стон. Перепугавшись, отдернула руку, но мужчина схватил ее на лету, возвращая обратно.
– Теплый, – констатировала я, проводя рукой по так называемому мужскому половому члену, который, по ощущениям, был около двадцати сантиметров.
Девочки говорили, что двадцать сантиметров – это хорошо, но я не особо верила, что что-то настолько большое и инородное проталкивающееся в твое тело – это к добру.
– Скажи, Рем, ты девственник?
– Я… ну… в общем, да, – проговорил сквозь зубы, пока я гладила пальцами забавную головку его органа, из которого выделялась липкая жидкость.
– Я тоже. Давай исправим это сегодня, – проговорила уверенно, почти не дрогнувшим голосом.
– Ты уверена? Место плохое, да и я не самый идеальный партнер.
– Не хочешь? – переспросила дрожащим голосом, – тогда ладно, давай спать, – отвернувшись, поползла моститься под одеяло.
Момент, когда Рем аккуратно, но молниеносно перевернул меня на спину и навис сверху был безбожно упущен.
– Так хочу, что скулы сводит. Ты чистая и невинная, как энергия, что излучаешь. А я никто. Тень, что должна охранять твой свет.
– Ты не просто тень, Рем, – приподнявшись, обняла его за плечи, зарываясь пальцами в волосы, – а я не какое-то там божество, а обычная девушка, которая наконец-то нашла того, кому не стыдно отдать невинность, кто примет ее правильно. В мире творится хаос, а мы два кусочка огромного пазла, которые нашли друг друга. Непонятно, что нас ждет завтра, каждый день – путь по краю вашей бездны, но я знаю, чего хочу сегодня, сейчас. Тебя.
Дальше говорить было бессмысленно. Наши губы слились в нереальном поцелуе, наполненном первобытной страстью, эссенцией чистого желания. Руки Рема более уверенно скользили по телу, сжимали ягодицы, поднимались к грудям, проскальзывая под ткань майки.
Мы были как монолитный факел вспыхнувшей страсти. Я впервые ощущала нечто подобное и это было чумовое ощущение единения. Почему я ждала почти целую вечность, если этот мужчина уже так долго рядом?
Не отрываясь от моего рта, нежно поглаживая ноги, Рем осторожно развел их в стороны. Я лежала ни живая, ни мертвая, боясь вдохнуть, но сгорая от страсти, обуревающей тело.
– Ты недостаточно мокрая. Может быть слишком больно. Скажи, что тебя возбуждает, и я сделаю. Что угодно.
– Я… я не знаю, – скисла, наверное, похожая на спелый помидор от стыда.
Выдохнув, словно перед прыжком в холодную воду, Рем опустился, став покрывать мое лицо поцелуями, спускаясь к ключицам и вызывая по телу табун слоновьих мурашек.
Прокладывая дорожку из поцелуев вниз, мужчина обвел языком съежившийся сосок, вызывая мягкие волны удовольствия, накрывающие с головой.
– А-ах, – не сдержала стона, начиная понимать, о чем говорил Рем – на бедрах отпечатывалась влага моего возбуждения.
Склонившись к моему уху, мужчина прошептал:
– Ты такая чувствительная. Сводишь меня с ума.
Усмехнувшись, подняла на него смущенный взгляд, укрытый поволокой возбуждения. Сверху вниз смотрел такой же лохматый и тяжело дышащий мой партнер.
– Не боишься?
Я отрицательно замотала головой, а потом добавила:
– Немного.
ГЛАВА 12
И все-таки было больно. Приступив к главному этапу нашей внезапной близости, Рем старался двигаться плавно и осторожно, но боль все равно присутствовала. Я волновалась, кусала губы и настороженно прислушивалась к каждому ощущению. И не могла расслабиться до конца. Казалось, что девочки мне соврали о том мифическом удовольствии, которое можно получать от секса.
– Прости, – взволнованно прошептал мужчина мне на ухо, услышав тихий всхлип, – хочешь, я перестану?
– Нет! – я ухватилась за его плечи, грозно сверкнув глазами. – Продолжай, я собираюсь понять, в чем дело!
– Кровь, – растерянно, с паническими нотками в голосе констатировал любовник, – тебе настолько больно?!
– Да нет же, это нормальное физиологическое явление. Слышала, что у многих девушек вот так в первый раз. Хотя я не эксперт в этом деле.
– Может, перестанем? Я не хочу, чтобы у тебя шла кровь. Прости, я оказался недостаточно умелым, чтобы твой первый раз прошел лучшим образом.
– Нет, не вини себя! – спохватилась я, повиснув у мужа на шее и толкая его на постель, чтобы оказаться сверху, – я не собираюсь ни о чем жалеть. Продолжаем! Нужно, чтобы было что вспомнить, это ведь и твой первый раз!
Опустившись, успокаивающе чмокнула разволновавшегося мужчину в губы и попыталась взять инициативу в свои руки, чтобы контролировать процесс.
На удивление, вернуть член Рема в прежнее твердое и непоколебимое состояние оказалось несложно, несмотря на опасения. Я даже увлеклась процессом, и саднящая боль внизу живота чуть стихла.
И вот уже подо мной лежит снова до крайности разгоряченный нагой красавец, пожирающий взглядом больших глаз. Мне нравился этот взгляд, словно происходящее здесь – сокровенное таинство, что-то нерушимое, что теперь навсегда останется между нами. А я сама – главный приз всей его жизни.
Сглотнув ставшую вязкой слюну, вдохнула полной грудью и шагнула в эту пропасть. Пути назад уже не осталось.
В этот раз ощущения немного отличались, несильная боль скорее будоражила, чем мешала. С нескольких толчков получилось приноровиться и даже почувствовать отголоски обещанного удовольствия.
В следующее мгновение Рем застонал, схватил меня, перевернул и сделал несколько контрольных толчков, оказавшимися на удивление приятными, после чего еще громче застонал, застыл и одним движением повалился на постель, прикрывая глаза, дыша громко и часто. А во мне словно разбилось что-то стеклянное – было жарко, хорошо и спокойно, как после спуска вниз по огромной горке.
Я пристроилась рядом, положив голову Рему на плечо, и задумчиво рассматривала потолок палатки. В тот момент обстановка казалась довольно романтичной.
– Прости, мне еще учиться и учиться, но в будущем я постараюсь быть лучшим мужем. Ты невероятная, – поцеловал меня в макушку.
– Перестань так волноваться об этом, мы оба неопытны, дело не в тебе одном. Как говорил один мой знакомый – все приходит с опытом, – вспомнила слова Джефа и почувствовала грусть.
– Хорошо.
Приобняв за талию, Рем во второй поцеловал мои волосы, вызвав волну нежных мурашек и довольную улыбку.
Некоторое время мы молчали, размышляя в тишине. Произошедшее казалось чем-то невероятным, слишком спонтанно и быстро, но обстоятельства такие, что хотелось получать от жизни максимум каждую секунду. Тем более теперь, с мужем.
Я даже не думала начинать разговор. Казалось, что на сегодня эмоций достаточно – я потеряла девственность с безликим. Любая информация после такого показалась бы блеклой.
Но мужу хотелось больше обо мне разузнать.
– Тот человек, которого ты убила, как это произошло?
Я отвела взгляд, растерянно прикусив губу, с одной стороны хотелось забыть о том инциденте, а с другой – с кем-то поделиться.
– Тогда случилась стычка… он начал приставать ко мне, а друг заступился, за что поплатился жизнью, – на последних словах голос дрогнул, – тогда я впервые почувствовала, что больше ничего не боюсь, но чертовски хочу жить. И как-то само получилось. Было много крови, но я не останавливалась, хотела, чтобы он умер. Вспоминая те мгновения мне страшно от самой себя. Я была в отчаянии. Мозг словно затуманила пелена, не давая ясно мыслить.
– Я понимаю, о чем ты, у меня, да и у всех, кого знаю, такое происходит частенько. Но тебе больше не придется этого делать, я не отпущу тебя в то дикое общество, где женщина выживает таким способом. Среди нас такое невозможно. Именно женщина продолжает род, она его хранительница. А ваш вид еще и настолько совместим с нашим, что в это сложно поверить. Каждая секунда, вот так рядом с тобой – это блаженство, и для других тоже, не только я это чувствую. Даже насыщенность воздуха меняется. Тебя могут хотеть заполучить, выкрасть, держать рядом, но никто и никогда не посмеет навредить. Это немыслимо. Ты жила в по-настоящему диком обществе.
– Насколько я знаю, люди всегда были жестоки, но стало только хуже после вашего прихода. Откуда вы вообще взялись? Почему убиваете людей?
– Мы убиваем? Никто из нас не стал бы нападать первым. Мы не животные. А вот люди, обуреваемые страхом перед неизвестным, частенько портят жизнь нашему народу.
