Текст книги "Пламя и пепел (СИ)"

Автор книги: Наталья Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Ксавье закончил писать и протянул мне вырванный из блокнота листок – я только буркнула что-то, поблагодарив, и выскочила в коридор. Взглянув на адрес, я поняла, что придется проехать чуть ли не через весь город. Что же, в каком-то смысле так даже лучше – может быть, по дороге я сумею успокоиться и подобрать слова для разговора.

Добравшись до нужного и совершенно незнакомого мне квартала, я с трудом отыскала дом. Теперь я поднималась на третий этаж, придерживаясь за перила влажными от пота ладонями. Странный коктейль из чувств, бушевавший во мне, почти невозможно описать словами – смешались страх за Этьена, неуверенность, страх за себя и какая-то странная тоска, а еще настойчивая мысль о том, что теперь все будет по-другому – так, как и представить было нельзя. Наконец я медленно потянулась к кнопке звонка, и за дверью послышались шаркающие шаги. Этот звук напугал меня – неужели ему так плохо? Хотя тут стоило благодарить Бога, что он вообще жив.

Спустя несколько вечностей дверь открылась, и я увидела Этьена – красные глаза, под которыми залегли тени, бледное лицо и дрожащие руки, лоб в испарине. Увидев меня, он сделал шаг назад, одновременно пытаясь закрыть дверь. Хриплым голосом, в котором читался ужас, он спросил:

– Кто ты такая?

Глава 9

Я ухватилась за дверь, не давая ей закрыться, и шагнула внутрь. Мне необходимо было попасть внутрь, хоть бы и пришлось с ним для этого драться – тем более, что побороть его сейчас не стоило бы большого труда даже мне. Захлопнув, наконец, дверь изнутри и прижавшись к ней спиной, я ответила вопросом на вопрос:

– Что ты видел?

Схватившись руками за голову, Этьен медленно развернулся и пошел в комнату. Ждать, пока у него появится желание разговаривать, я не могла, поэтому пошла за ним – и, догнав, мягко тронула за плечо.

– Этьен… расскажи мне все. Начни… прямо с озера, когда ты увидел меня.

Он резко обернулся, и его взгляд словно вонзился в меня – так остро я почувствовала его боль. Боль, непонимание, растерянность. В такие минуты нам хочется, чтобы кто-то все объяснил, растолковал, утешил. И становится еще больнее от того, что не знаешь, к кому можно обратиться – потому что в новой стороне этого мира, открывшейся тебе, неизвестны границы добра и зла, и все становится незнакомым, требующим новой оценки… Вряд ли я смогла бы стать тем самым проводником, который нужен был сейчас Этьену. Но за неимением другого стоило попробовать, так что я опустилась на стул, усадив его на кровать напротив, и ждала, когда он будет готов заговорить. Минута прошла в молчании, а потом Этьен взглянул прямо на меня и произнес:

– Озеро… было такое, как всегда. Я иногда выхожу на берег рано утром, кругом еще тихо, и мир какой-то… другой, – я поймала себя на мысли, что он рассказывал мне свою тайну, сам того не замечая, – И в этот раз я тоже вышел пройтись. Даже до воды не дошел – услышал всплеск. Я как-то сразу побежал – почему-то так и подумал, что кому-то нужна помощь. Пригляделся, полез в воду – и, честно сказать, очень удивился, когда увидел тебя.

Он вдруг снова замолчал, только смотрел на меня, но уже по-другому, как будто само мое лицо помогало ему вспомнить и как-то оценить события того утра. Речь его прерывалась, будто ему не хватало воздуха – но было заметно, как он старается ничего не упустить.

– Все-таки одно меня зацепило, даже не сразу поверил – ты лежала прямо на воде, знаешь, как если б плыла, но… ты была без сознания, это ясно. Дальше все понятно – вынес тебя на берег, побежал было за помощью, никого не нашел поблизости, поторопился назад – ты уже сидела в машине. А вот дальше… дальше, конечно, все было странно.

Я попыталась подбодрить его мягким вопросительным взглядом. Мне очень важно было знать, что именно он видел и заметил, каждую деталь.

– Ты меня прямо напугала. Тебе было плохо, да и вела ты себя странно. И я… не поверил тебе. Не смог просто так оставить одну, хоть ты уже и была у себя дома. Я вернулся и заглянул к тебе в комнату, чтобы проверить, как да что. Я до сих пор не знаю, что увидел, но я очень испугался, и… вот даже не помню, как добрался до машины. Помню, долго сидел там, даже не думал ни о чем, просто был в шоке. Да я и сейчас… А потом вообще – я не знаю, что с мной сейчас происходит…

Я насторожилась. Я не знала, чего ждать от его рассказа дальше. Смертный, на которого попадет хоть искра пламени перерождения, погибнет – вот все, что я знала, и это было непреложным правилом. Но прошло уже несколько дней, а Этьен был жив. Конечно, этому можно только радоваться, но вот что это значило? Я ничего не знала о таких случаях, и вряд ли смогу помочь ему…

– Меня, кажется, лихорадит, – продолжал Этьен, – все горит внутри, но это еще ничего. Я подумал, что просто простудился, даже в аптеку сходил, и больничный взял. Но потом, – он махнул в сторону окна, и я увидела обгоревшую занавеску, мокрыми клочьями свисавшую с гардины, – у меня очень болела голова, а за окном все время сигналила чья-то машина. Я подошел к окну и посмотрел на нее – и вдруг занавеска загорелась…

Я задумалась.

– Ты разозлился, так?

– У меня так сильно болела голова, – пробормотал он, глядя вниз.

– Послушай, не надо себя винить. Во-первых, ты ничего такого не сделал, а во-вторых – сейчас мы спокойно во всем разберемся.

– Что же мне делать? Что происходит? И что было с тобой в тот день?

– Подожди минутку.

Я сорвалась и буквально сбежала на кухню – разговор будет долгим, а потому нам не помешало бы заварить чаю. Странное дело, как порой сближают две чашки с горячим индийским напитком, а кроме того, мне нужно было немного времени. Этьен не стал возражать, видя, что я хозяйничаю в его квартире – похоже, ему просто было все равно. Я заглядывала в шкафчики в поисках чая, сахара, молока и кружек. Открывая и закрывая дверцы, я пыталась понять, как отвечать на его вопросы, не зная всего.

Через несколько минут я вернулась в комнату с подносом, на котором были два больших бокала, сахарница, пакет с молоком – молочника в квартире я не нашла – и две салфетки. Я поставила поднос на небольшой столик у кровати.

– Ой, извини, у меня ведь только одна чашка, – Этьен поднял, наконец, глаза на импровизированную чайную церемонию.

– Одна? – я с сомнением посмотрела на два бокала на подносе, у одного из которых, правда, был отбит край.

– Ну да. Из второй я поливаю свой цветок, – Этьен тут же протянул руку к щербатому бокалу, по-джентльменски предоставляя мне пить из целого.

– У тебя есть цветок? – вот так сюрприз, подумала я.

– Нашел однажды рядом с домом, кто-то выбросил прямо в горшке. Я подумал, это жестоко, совсем как выгнать маленького котенка. Забрал цветок, купил новый горшок вместо старых осколков, и теперь поливаю время от времени.

– Интересно, – сказала я, делая первый глоток чая – черный с каркаде, еще один сюрприз на кухне холостяка, – С чего же мне начать?

Спрашивала-то я себя, а Этьен ответил мне взглядом, напомнившим того самого брошенного котенка, о котором он говорил.

– Начну с себя. Не знаю, чем это предварить, так что так и скажу: я – бессмертный Феникс, – я пропустила мимо ушей то, как Этьен подавился чаем, и продолжила, – итак, я борюсь с негативной энергией, с природными катаклизмами, так мы привыкли их понимать.

– Подожди, подожди, – Этьен вытянул вперед руку, и я замолчала, – так ты, выходит, не совсем человек?

Я пожала плечами. По крайней мере, я чувствовала себя человеком. Остальное не столь уж важно. Поставив чашку, Этьен подошел к окну. Опершись о подоконник, он долго смотрел на улицу, не замечая, что занавеска касается его обгорелым краем. Я тихо сидела, обхватив ладонями горячий бокал, и ждала, когда он обернется. Это были очень важные минуты, и я не собиралась прерывать его мысли. Пусть это будет именно его решение.

В тишине, полной тревожных мыслей, я вдруг подумала о себе. Мне никто не дал выбора, и это было и проще, и сложнее одновременно. Тяжело было бы выбрать. Но, с другой стороны, я просто живу с тем, что мне дано, и мне не приходится кого-то корить за это – ни себя, ни кого-то еще.

– Так тебе, получается, тысяча лет? – он все еще смотрел в окно, а мне бы хотелось взглянуть ему в глаза.

– Несколько десятков тысяч, – кивнула я.

– Надо же, это больше, чем я могу себе представить, – я скорее почувствовала, чем услышала его усмешку.

– Представь себе, я тоже, – засмеялась я, хоть во всем этом и не было ничего смешного. Но смеяться – куда лучше, чем впадать в ярость или депрессию. Этьен повернулся в мою сторону, но так и остался стоять у окна.

– И ты все это время живешь здесь? Интересно, как тут было…

– Нет. Я всегда там, где я нужна. Сейчас – здесь.

– Значит, ты в разных странах бываешь. Наверное, ты столько всего можешь рассказать историкам, что им останется только уволиться. Скажи, а я….

– Нет, – прервала я его, хоть мне и нравилось, что он способен шутить в такую минуту. Однако, если уж я начала говорить правду, не стоило отступать от нее ни на шаг, – я помню только последние сто лет. И еще, скажу честно, хоть это и сложно – я не знаю, что будет с тобой. Похоже на то, что ты приобрел часть моих сил, – я отставила чашку, встала и принялась взволнованно жестикулировать, будто с кем-то спорила, – Может быть, это как-то связано с тем, что ты… что ты видел, не знаю. Но теперь – ты тоже, как я. И тебе обязательно нужно научиться контролировать их. Огонь – все-таки опасная штука, – внезапно мне захотелось побыстрее закончить разговор, – позже нам нужно будет еще встретиться, чтобы ты научился…

– Подожди, – видя, что я собираюсь уходить, Этьен покинул свой пост у окна и подошел ко мне почти вплотную, да так быстро, что я только тихо ахнула от удивления, – я знаю, все изменилось. Я для тебя теперь новая проблема, а ты еще более загадочна для меня. Но ты понравилась мне сразу, еще тогда в кафетерии, хоть ты и рассматривала мой шрам, – Этьен невесело улыбнулся.

– Глаза. Я смотрела в глаза, как и сказала тогда. Я не врала.

– Ну, хорошо, хорошо. Это сейчас неважно. Я хотел сказать, если все так сильно изменилось, давай не будем менять хотя бы это. Что-то должно остаться так, как было.

– Что – это?

– То, что есть между нами. Симпатия. Давай не будем превращать все в формальность.

Я опустила голову.

– Может быть, не сейчас… Все слишком сложно. Нужно время, и вообще я… не собиралась…, – это была правда, даже слишком много правды, но слова звучали как-то неверно, ломано, словно я пыталась лишь сочинить отговорку.

– Послушай, – я удивленно оглянулась, потому что Этьен взял меня за плечи, но так легонько, что этого будто и не было, – всегда нет времени, всегда сложно. Просто давай будем нормально общаться, хорошо?

– Я попробую. Честно. Извини, мне и правда нужно идти, – освободившись от его невесомых объятий, я подхватила сумку и вышла из квартиры.

Я шла сюда, чтобы ответить на его вопросы. Но оказалось, что здесь всплыло слишком много моих собственных вопросов без ответа.

Вот так с нами часто играет судьба, а может быть, наши собственные мысли. Я явилась к Этьену как старший товарищ – ведь и вправду я была намного, намного старше его – чтобы помочь ему справиться с новой и, наверняка, очень пугающей ситуацией. Но я не только не смогла дать ему всех нужных ответов – я лишь задала себе еще больше вопросов, а потом сбежала от него. Мне было стыдно, но ничего поделать с этим я не могла – голова буквально разрывалась на части.

Почему он жив, и какие именно силы ему перешли, кроме огня? Как мне поступать, чтобы он не причинил вреда себе и окружающим? Почему мое тело осталось прежним при перерождении, и почему вообще мне нельзя было прожить, не сгорая, хоть несколько десятков лет? И, в конце концов, ну почему я ничего не помню из всей той жизни, что у меня была больше ста лет назад?

Именно сегодня, впервые за все время, я вдруг почувствовала, как это странно, что моя память отчетливо сохранила лишь последнее столетие, и при всем этом я была абсолютно уверена, что существую уже очень давно. Даже Этьен, узнав, что я – бессмертное существо, первым делом поинтересовался моими знаниями и воспоминаниями. Ему это показалось абсолютно логичным – для такого сногсшибательного открытия, да это так и было. Ведь память не стиралась при перерождении – я помню их уже три, так откуда была во мне уверенность в том, что я очень древнее существо, едва ли не древнее человеческого рода, и куда же делись все мои ранние воспоминания? Куда делась целая жизнь, все то, что я делала много сотен лет… другой мир, другие люди вокруг – и только борьба все та же. Наверное, так – вот только мне не узнать этого.

Мне хотелось броситься на поиски утраченного прошлого – но я понимала, что более насущными были другие вопросы из этого списка – те, что касались Этьена и моих сил. Я даже не знаю, что пугало меня больше – появление второго Феникса или то, что мои собственные силы, похоже, иссякали. Как иначе можно объяснить внезапное перерождение после битвы с монстром Лемана? Странная цепочка, где одно, вероятно, послужило причиной другого, но предыдущее звено осталось неизвестным.

Снова и снова я думала – почему я не могу спросить совета у богов, почему я не слышу их? Как никогда мне хотелось стать к ним ближе. Стать ближе… как мне раньше не пришло в голову, где именно нужно искать ответы? Словно озарение, посланное кем-то, пришла эта мысль – о Риконе.

Глава 10

Мне просто необходимо было действовать, иначе я взорвалась бы, словно бомба или вулкан. И я металась по квартире, собирая вещи и пытаясь заодно упорядочить еще и мысли.

Я поняла, где искать потерянный покой, и только удивлялась, как такая простая мысль не появилась раньше. Страна, разодранная на куски, лишенная своего лица – но не забывшая себя, загнанная в угол и расселенная по всему земному шару – но продолжающая чтить свою религию и говорить на своем языке. Здесь, в Швейцарии, тоже был кусок этой страны – принятый в объятия Европы, но все еще кровоточащий.

В Швейцарии существовала крупнейшая в Европе тибетская диаспора – пока мне не добраться до самого Тибета, его заменит монастырь в Риконе. Уединиться – и найти контакт с божественным, так долго скрытым от меня. В конце концов, где, как не в храме и монастыре, искать ключи к загадкам, разгадать которые под силу только богам?

Словно какой-то вихрь вселился в меня – по комнате будто сами собой летали вещи, некоторые оседали в моем чемодане, решив остановить свой полет именно там. Все тело наполняла энергия, казалось, что я хожу, не касаясь пола. Эта сила снова вела меня куда-то, и я послушно подчинялась ее бурному потоку. Я уже не контролировала ситуацию, но это меня даже не пугало. Захлопнув крышку плотно набитого чемодана, я едва ли не бегом покинула дом мсье Пуазе. Сев в поджидавшее такси, я только каким-то чудом не забыла наскоро написать сообщение мсье Кортену и Алисе – пусть не ждут меня на работе в ближайшие пару недель. Что будет дальше – обиды, увольнение – мне было все равно.

… а ведь еще сегодня утром это казалось едва ли не самой важной частью моей жизни – работа, которую я так легко могла потерять, мсье Кортен, Жан, Венсан, Алиса, Этьен…

Я посмотрела в окно такси – мы уже выехали из города, и теперь автомобиль мчался по шоссе, набирая скорость. Под шаманский танец мелькающих мимо деревьев я вдруг ужасающе четко поняла, как мне не хочется отдаляться от этого места. Я решила крикнуть шоферу, чтобы он остановил машину, но вместо крика вышел лишь едва слышный шепот.

Словно что-то резко щелкнуло внутри, посылая импульсы по всему телу, и я высвободилась из круга чужих мыслей и эмоций. В самом деле, разве мне пришло бы в голову так стремительно исчезнуть из этого города? Да что там – просто сбежать! Я посмотрела на телефон, на экране которого светилось недописанное смс-сообщение, и теперь уже твердым голосом обратилась к шоферу.

Машина съехала к обочине, и я вышла на свежий воздух, вдыхая скорость автострады с запахом нагретой резины. Мне отчаянно необходимо было вновь найти то равновесие, которое лучше всяких чар оградит меня от вторжений в разум. Возможно, Рикон и был подходящим местом для раздумий, но теперь я точно знала, что не могу никуда уехать одна. Может быть, в том, что случилось, я и не была виновата – но так уж выходило, что именно я была в ответе. И сбежавших богов этого мира мы будем искать вместе. Я вернулась в машину и назвала свой адрес. Серые нити растворялись, покидали мое сознание – я изгоняла их.

Через полчаса, поздоровавшись с удивленным мсье Пуазе, я втаскивала свой чемодан обратно на второй этаж. Оставив свой багаж подпирать стенку не распакованным, снова взялась за телефон, стерла текст на экране, набрала новый и уселась ждать ответа. Неисчислимые вопросы снова атаковали меня, но я постаралась ни о чем не думать.

И все же – как странно все складывалось в последние дни! Начиная со всего, что произошло на озере, и заканчивая тем, как я только что чуть не сбежала. Как пишут в книжных батальных сценах, армия отступала в полном беспорядке – сегодня это было про меня. Вспоминая бурю чувств, бушевавшую, пока я спешно паковала вещи, я подумала – все это были словно и не мои мысли. Нет, это было не оправдание, а действительно будто чей-то чужой, чуждый голос пытался увести меня. И этот серый след… Но кому это могло быть нужно и зачем? Верно, это все мои расстроенные нервы, и нечего искать причины в ком-то другом.

Я вздрогнула от вибрации телефона в моей ладони, волной расплескавшейся, казалось, по всему телу. Какая глупость, ведь я же ждала ответного сообщения! Видно, мне и вправду не лишним будет немного успокоиться. Выдохнув, я, наконец, посмотрела на экран, мысленно затаив дыхание и приготовившись увидеть окончательный маршрут дальнейших действий.

Этьен с трудом разлепил глаза. В прошлые ночи ему не удавалось поспать, не считая коротких урывков, наполненных смутными сновидениями, в которых лишь одно было определенным – еще немного, и они стали бы ночными кошмарами.

19:38 – первая мысль, что пришла Этьену в голову. Через пару секунд он понял, отчего проснулся – его разбудил короткий сигнал мобильного. Этьен посмотрел на экран, где нетерпеливо мигал конвертик непрочитанного сообщения – и не поверил своим глазам. Часы показывали 19 часов 38 минут… Что это, продолжение его запутанных и тягостных снов? Или какое-то странное совпадение? Но, кажется, он больше не верил в случайности, слишком много невероятного составляло теперь часть его реальности. Даже пришедшее сообщение с незнакомого номера, еще непрочитанное, казалось ему теперь вестником чего-то недоброго. Нехотя он нажал на кнопку, и на экране высветился текст:

«Это Вивиен. Как насчет ускоренного курса обращения с огнем?»

Этьен нахмурился – предложение вполне понятное и даже ожидаемое, но под силу ли ему все это? Он разбирался в «машинном нутре», как сказала однажды его теперь уже бывшая подруга, мог запечь на праздник поросенка в вине и любил читать Луи Арагона, но что он сможет в магии? Даже странно было ставить рядом эти два слова – он, Этьен, и магия. Уставшее сознание продолжало глухо твердить, что такого вообще быть не может, хоть и понимало уже, что этого никто не слушает. Реальность, как видно, становилась теперь невероятнее любой небылицы.

Однако, как ни крути, в этот раз жизнь уже все решила за него – хоть подобная мысль и не могла ему не претить. Вчера сгоревшая занавеска – а что, если завтра он ненароком подожжет весь дом? Нет, он отвечал не только за себя, но и за окружавших его людей – как случайных соседей, так и друзей, родных… Да еще этот странный «таймер» внутри, будто маятник, неутомимо отсчитывающий время, тоже не давал ему покоя. Вдохнув поглубже, словно готовясь к прыжку, Этьен набрал короткое сообщение в ответ.

Темнота свалилась сверху как-то неожиданно, и я металась по дому, зажигая в комнатах свет. Меня раздирало на части волнение, причину которого не получалось ясно объяснить даже самой себе. Наконец я остановилась посреди самой большой комнаты на этаже, служившей мне гостиной. Мебель сейчас была сдвинута к стенам, в углы, и образовавшееся свободное пространство ярко освещалось люстрой. Мсье Пуазе весьма кстати ушел в гости, и весь дом был пуст. Я открыла окно в гостиной, и свежий воздух наполнил комнату. Легкий ветерок словно пытался смахнуть всю тревогу, а непривычная тишина заменилась тихим вечерним пением птиц.

Дверной звонок показался мне громким, как колокольный звон, и я едва не подскочила на месте. Сбежав с лестницы, сломя голову я кинулась открывать, но в холле все-таки остановилась, заглянула в большое настенное зеркало и размеренными шагами дошла до двери.

– Привет, – я немного задержалась на пороге, сжав взмокшей ладонью открытую дверь. Потом, удивляясь сама себе, неловко шагнула в сторону, пропуская гостя в дом, – Ну, мои владения – наверху.

Минуту спустя мы стояли друг напротив друга в полупустой гостиной, и снова звенела тишина. Когда я заметила растерянный взгляд Этьена, до меня, наконец, дошло, что нужно немедленно забыть о своем волнении – в конце концов, я здесь за старшего. Конечно, никому еще не приходилось обучать новорожденного Феникса, и, может быть, я и имела право сходить с ума от зашкаливавшего адреналина, но Этьену сейчас было в тысячу раз сложнее. Шумно выдохнув, я взяла его за руки. Нужно было как-то успокоиться. Он чуть дернулся, но ладоней отнимать не стал.

– Что… что ты сейчас собираешься делать?

Ничего себе наставник из меня – хотела успокоить, а только напугала, ведь он-то не знал, что и думать. Засмеявшись и покачав головой, я ответила, напоминая заодно и себе:

– Просто слушай. Спокойствие – ключ к контролю. Нам необходимо уметь управлять своими эмоциями – в первую очередь, конечно, негативными. А значит – нужно уметь быстро успокоиться, а еще лучше – вообще не начинать переживать, – я пока не стала упоминать, что мне и самой это не всегда удается. Вряд ли сейчас его это сильно ободрит. – Начнем, все-таки, с чуть более простого, попытаемся успокоиться.

Тем более, нам обоим сейчас это было необходимо. Этьен смотрел на меня излишне сосредоточенно, как бывает, когда это дается с трудом, и я чувствовала легкую дрожь в его руках все время, пока не отпустила их, и в расплавленном металле его глаз плескалась тревога. Я продолжила маленькую лекцию, специально стараясь говорить размеренно.

– Естественнее и быстрее всего успокаивает правильное дыхание. Я буду показывать, ты повторяй. Поднеси руку к носу, вдохни, а теперь закрой пальцем левую ноздрю. Так, теперь правую. Ну вот, минут десять таких манипуляций – и ты у цели! – я нервно расхохоталась, глядя, как Этьен сосредоточенно держится за нос. Просто удивительно, как быстро сегодня менялось настроение.

– Эй! Ты мешаешь мне сосредоточиться, – улыбнулся мой подопечный.

– Ладно, ладно. Не буду. Так, поскольку у нас с тобой курс «взлет-посадка», перейдем к следующему виду. Это, конечно, лучше делать лежа, но… – не успела я договорить, как Этьен грациозно приземлился прямо на пол, и теперь вопросительно смотрел на меня снизу вверх. Я тоже присела на корточки, – Что ж, отлично. Так, клади руку на живот и медленно вдыхай, чтобы живот стал круглым. Грудью не дыши вообще. Сконцентрируйся на том, как входит и выходит воздух, и ни о чем не думай.

На лице Этьена снова появилось серьезно-сосредоточенное выражение, но через полминуты он взвился:

– Не могу я животом! Для чего тогда человеку легкие?

Я на пару секунд задумалась, как бы лучше объяснить, и вспомнила, как наставляли меня саму.

– Окей, тогда представь, что животом тебе нужно оттолкнуть руку, но не мышцами, а только с помощью набираемого воздуха. Смотри, – я продемонстрировала надувающийся живот, медленно вдыхая через нос, – Давай, теперь ты.

Я положила руку ему на живот, чтобы понять, правильно ли он все делает – и тут же отдернула. Атмосфера резко переменилась, словно кто-то неожиданно разбил дорогую вазу, из которой к тому же высыпались цветы и разлилась вода. В неловком молчании, не зная, куда себя девать, мы попытались еще позаниматься, но после нескольких мучительных минут я решила, что на сегодняшний день довольно.

Этьен ушел так быстро, что мы даже не договорились о следующей встрече – видно, ему тоже было неловко до крайности. Я занялась уборкой, гоняла по всем каналам старый телевизор – только бы не задумываться над произошедшим, только бы поскорее закончить этот день. Наконец, сдавшись, я забралась в постель. В окно ярко светила луна, сон не шел, и уставшую голову снова стали одолевать мысли. Только в половине третьего я решительно отвернулась лицом к стене, беспощадно выгнала все размышления и окунулась в зыбкий сон…