Текст книги "Мечты сбываются (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Глава 9.

... Прошло три года...

Сегодня Кира нашла в лесу первый подснежник. Весна идёт. Четвёртая весна, какую она встречает дома, с тех пор как вернулась. Природа радовалась. Птицы весело тренькали под стрехой её избушки уже с месяц, встречая яркое солнышко. Медведи просыпались. Звери носились по лесу, задрав носы. Весна идёт!

Кира тоже радовалась. За них всех. За себя не могла. Нет! Она не тосковала, а погружалась в покой родного мира всё глубже и глубже, как в зелёный пушистый мох-сфагнум. Ей было хорошо так. Покой. Вот чего она хотела.

И выбирала его для себя. Поселилась в самом глухом месте, в вековом лесу, куда даже местные не решались ходить. Слава у него была недобрая. Кира ещё и добавила: напугала парней, которые решили сунуться за каким-то надом в вековой ельник, где кроме мухоморов да вороньего глаза ничего не растёт. Ребята добрались до человечьего жилья потом свято уверенные, что только чудо позволило им выжить.

Больше сюда никто не совался. А с трёх других сторон Кирин лес охраняли непролазные топи. Идеальное место для старой карги, что хочет уединения! Иллюзию для себя Кира выбрала не менее колоритную, чем раньше: маленькая, скукоженная старушка, тёмная глазами. Бабка Гера.

Её боялись. Местные совались к ней только в крайнем случае, что случалось редко: рядом только три захудалые деревеньки. В основном "в люди" выходила сама Кира. Раз в неделю приходила в каждую деревню и принимала "пациентов" в доме старосты.

Лечила, чего ж не лечить. Да, только по старинке лечила. И старикам давала отойти, если время подошло, не боролась за них. И пьяницам почти не помогала, и дурным, что совали свои головы по пьяни куда не следует. Пряталась.

Знала, что ищут её. Кто и почему даже не интересовалась, хоть были у неё мысли... Проверять, себе дороже. Сунешь нос, куда не следует, и очнёшься где-нибудь в застенках. Ещё очень повезёт, если в камере Тайной Канцелярии или ещё где, а не в казематах дворца драконьих королей. Оттуда хода назад не будет.

Потому она совсем не пользовалась магией. Абсолютно. Зелья варила только ведьмовские. Времени убивала немеряно, если кому-то из её подопечных требовалась серьёзная помощь. Классическая магия ускорила бы всё в разы. Но даже под экранирующих куполом не решалась. Тем более, что купол ей иногда приходилось использовать и так. Поневоле.

У неё случались приступы. Первый раз, когда эта беда приключилась с ней, она едва успела сотворить купол, на скорую руку. А потом месяц ждала к себе "гостей". Пронесло. Но после того случая, она готовилась заранее.

Случалось это, вероятно, из-за переизбытка магии в её теле. Ещё тогда, когда вернулась, она заметила, что те силы, что она забрала у Дароса и не израсходовала на построение порталов, остались с ней. Не растворились, как бывало раньше, как и должно быть по всем канонам магии.

Чувствовала она их как тёплую светлую точку внутри себя, в груди, рядом с сердцем. Поначалу её даже радовал тёплый огонёк. Он словно согревал и был тем единственным, что напоминало ей о драконе. Она и засыпала только так: приложив ладонь к этому месту. Словно становилась ближе к нему.

Со временем огонёк этот рос, видно подпитываемый её собственными силами, пока однажды не полыхнул. Хорошо, что она была в тот момент дома и одна. Успела. Почти полностью теряя соображение и связь с реальностью, выстроила кокон вокруг себя, который гасил бы всё. Что тогда происходило, она почти не помнила. Очнулась на следующий день, слабая как новорожденный котёнок. Огонёк в груди снова стал маленьким, тёплая точка внутри.

Приключалось подобное с ней не часто, раза два-три в год. Приближение приступа она стала чувствовать довольно точно. И научилась правильно его переживать. Даже сознание не теряла. Строила купол, зажимала зубами угол одеяла, чтобы не кричать от боли, максимально расслаблялась. Противиться тому, что происходило с ней, было невозможно. Становилось только хуже. А так, несколько часов горения, и можно жить до следующего раза.

Она реально горела во время приступов. Было похоже на то, что, судя по рассказам Варга, случилось с ней после смерти Любы. У неё было только небольшое кривоватое зеркальце. Многое в нём не разглядишь. Но глаза у неё горели как плошки. Что да, то да. И лицо светилось. Руки, ноги, всё тело будто перевивали сосуды, только бежала по ним не кровь, а огонь.

И ничего с этим не поделаешь! Привыкла она активно пользоваться магией за время жизни в далёком мире. Резерв раскачала нешуточно. Если бы могла выплёскивать, тратить всё это "богатство", то была бы польза и людям, и ей.

Не могла! Её искали. Как зверь, которого загоняют в ловушку, она чувствовала это всем своим существом. Пряталась. Презирала себя за то, что по-настоящему лечила только детей, но иначе просто не могла. Ей нельзя попадаться никому из тех, кто её ищет.

Искали её минимум двое: дракон и его дядюшка. И там, и там её ждала смерть. Только, мрачно шутила Кира, в первом случае она будет восхитительно приятной, а во втором, в той же мере мучительной. И второй вариант гораздо более вероятен, чем первый. Почему? Да потому, что для короля драконов не было никаких нравственных табу. Он будет искать ведьму и найдёт.

Почему ведьму? Кира была уверена, что до этого Армос дошёл очень быстро. Племянник связал себя обетом и сам искать для себя кого-нибудь не пошёл бы. Значит, случайная встреча и сильнейшее влечение. А иначе зачем он удалял бы домашних из дома на месяц? Кто там жил? Ради кого он стал бы творить несвойственные ему вещи? Только ради той, кого мог бы посчитать своей парой. А парами для драконов могли быть только ведьмы.

Вот и вся задача. За Даросом, вероятно, неусыпно следят, ведь король думает, что он сам спрятал свою женщину от внимания дядюшки. И параллельно ищут её своими силами. А сил и коварства у короля...

За ведающими охотятся. Кира чувствовала это. Но ничем не могла помочь сёстрам. И просьб о помощи к ней не поступало. Быть может, проверки проходили так, что ведьмы и не замечали слежки. Но в это Кира не верила. Значит, нападение всегда было внезапным, а после него просить о помощи было некому...

Ожидание конца окутывало жизнь Киры дымным покрывалом, оседало на губах вкусом пепла и высасывало из неё надежды на лучшее. Ничего не будет. Хорошего... Она не боялась смерти. Если её и убивало что-то, то только то, что она была бессильна что-то изменить. Любое её вмешательство сделает только хуже для всех.

А потому она пряталась. Скучала в серости жизни, но не позволяла себе ничего. Кроме тренировок. Они стали её единственной отдушиной, как в первое время у Варга. Помогали отсрочить приступы и хоть немного сбросить напряжение. Она загоняла себя настолько, что, в какой-то момент падала без сил и плакала оттого, как болит всё тело.

Тренировалась, не сбрасывая иллюзию. Если бы кто-нибудь мог видеть, на какие фортеля способна столетняя бабка, он бы, наверное, подумал, что мир перевернулся!

***

Всё, что позволяла себе Кира из контактов с внешним миром, это только редкие поездки на ярмарку в город. Находился он довольно далеко. Чтобы добраться, приходилось трястись на телеге целый день. Там закупала самое необходимое. И только то, что могло бы заинтересовать бабку Геру, не Кирию.

Ни книг, ни общения. Ничего! Кира ни разу за эти годы не позвала Хранителя, хотя могла. Он бы начитывал ей мудрые книги, вёл задушевные разговоры. И рассказывал бы новости...

Потому и не звала, хотя знала, как обижает духа. И считала, что поступает правильно. Если рвать что-то, то рвать. Незачем тянуть. Ну, узнает она о новых горестях дракона. И что? Кинется его спасать? Справлялся он как-то до неё. И после неё справится. А нет... что ж. Она тоже под дамокловым мечом каждый день.

Кира немного лукавила, даже сама с собой. Она чувствовала дракона. И заглядывать к нему не было нужды. Да, и не стала бы она. Сильнейший тут же "скрутил" бы её и выдал сам себе...

Кира брела по многолюдному рынку и размышляла. Жив её дракон. Жив. Пусть так и будет. И она поживёт столько, сколько боги позволят. Купит себе сейчас необходимый минимум и завтра поутру со "своими" селянами отправится в привычную чащобу ещё на полгода, до следующей ярмарки...

Громкие крики и причитания разорвали весёлый гомон торга как злая рука ситцевый платок. Что-то случилось. Зовут на помощь. Народ сгрудился вокруг, кто-то пробивался вперёд, чтобы поглазеть или помочь. Кира, по-старчески шаркая ногами, потащилась прочь. Туда, где притулился их обоз. Нечего тут делать, нечего. Особенно ей... Ловушка это. На ведающих рассчитанная. Каждая нормальная ведьма кинется помогать.

– Так то, нормальная,– хмуро думала Кира,– а не я...

Сколько ещё несчастных умрёт по приказу князя? И что посулил ему драконий король за ведьму?.. Его же собственную жизнь и посулил! Этот слизняк за свою жизнь отдаст что угодно! И законы свои людоедские не отменяет потом! Так и будут гнать ведающих, как до сих жгут любого, кого заподозрят в сопротивлении драконам!

– Страшное время!..– грустно думала Кира, а сама споро трусила по улочке. До обоза оставалось совсем недолго...

... Когда какая-то девица врезалась в неё и едва не сбила с ног. Затараторила:

– Тебя-то мне и нужно, бабушка! Учиться у тебя хочу. Уж и научишь ты меня!..– девка цеплялась за неё как репей. Не отставала. Безумная что-ли?

Произошло всё невероятно быстро. Буквально мгновение, и было поздно. Когда Кира поняла, что за неё не просто держатся, а удерживают за руки, она с силой оттолкнула мерзавку от себя. Но уже не успела.

Знакомая боль прошила тело. Ошейник защёлкнулся. Ноги подломились и она упала в пыль.

Она бы сняла ошейник, если бы ей дали время. Но у них всё было отработано. Дракон, незнакомый, сбросил с себя полог невидимости, нагнулся над ней и деловито проверил, ладно ли сидит ошейник.

С сомнением уставился на тощую старческую шею:

– А ты уверена, что это та, кто нам нужна?

– Более чем!

Дракон всё ещё сомневался:

– Ты и в прошлый раз была уверена, женщина. И до того...

Девка поднялась, подскочила к лежащей Кире и саданула носком красного щёгольского сапожка ей по рёбрам. Зашипела, рассерженной кошкой:

– Уверена я. Уверена! Жизнью своей могу поклясться. Она это. Она! Чую я её, гадину! Хитрая тварь! Три года за ней бегала!

Расхохоталась, запрокинув голову:

– Теперь и награда моя будет. Надену венец по праву!

Ведающая?! Предавшая своих ради того, чтобы занять её, Кирии, место? Да, она просто безумная, если думает, что князь или кто-то другой волею своею может даровать ей этот титул. Выбирает только магия и мир, где живут ведающие. А они всегда мудры в своём выборе.

Кира прикидывалась, что силы стремительно покидают её. Нужно разобраться. Уйти она ещё успеет. А не успеет, и ладно. Но гадину эту покарать обязана.

– Скольких своих сестёр ты убила?– просипела Кира, едва справляясь с собой.

Дракон странно посмотрел на неё, а безумная дура радовалась:

– Видишь? Я была права! У неё и говорить сил хватает. Даже с вашей дрянью на шее. Остальные не могли, и помирали быстро!

– Такой и была проверка? Сколько ведьма протянет с ошейником? Сколько их было? Не лги мне, Малуша! Прокляну так, что остаток своей поганой жизни стенать будешь! И ты, дракон, не мешайся в наши дела. Знаешь, что такое проклятие ведьмы?

Дракон знал и язык понимал, а потому отшатнулся от неё. А Малуша безумно улыбалась:

– Знаешь меня! Точно ты! Не боишься душу проклятием погубить?

Кира отрезала:

– Ты свою не побоялась! А моей скоро и так конец придёт. Сколько?

Молодая женщина через силу произнесла:

– Тридцать восемь душ...

Кира откинулась на землю, будто силы кончились у неё. Нельзя уходить сейчас. Даже если потом не выйдет. За преступления нужно карать. Это её, как главы Ковена, обязанность.

Дракон опасливо приблизился к ней. Построил портал. Подхватил её на руки и вошёл в марево. Малуша за ним.

Глава 10.

Кира осторожно приоткрыла глаза и сквозь ресницы глянула, куда её притащили. Так и есть! Княжеские палаты! Светлые стены, расписанные диковинными цветами и зверями. Чересчур ярко, на её вкус, но красиво. Комната пуста. Малуша, как только вышла из портала, так и кинулась обрадовать «любимого». Они, конечно, любовники. Князь – ходок, это известно любому, а ведьма хороша. Да, и контролировать дуру легче, когда она уверена, что любима.

Кира прикрыла глаза, будто бы от слабости. Дракон положил её на лавку. Уставился на неё. Кира кожей чувствовала его плотный, тяжёлый взгляд. Пусть смотрит. Сама же она отрешилась от всего и "огляделась" внутренним взором, ища для себя пути отступления...

Ей хватило беглого взгляда, чтобы понять: их нет, и чтобы уразуметь замысел драконьего короля. Она не сможет уйти порталом. Армос не поскупился! Вся княжеская резиденция была охвачена цепью мощнейших артефактов, глушащих магию. Что-то простое, она безусловно сделает и так, но вот портал не построит.

И за стены княжеских хором не выйти. Три дракона стерегли на стенах. Четвёртый тут. Встанут по периметру на всю ночь, и мышь не проскочит. Со всеми ними скопом ей не справиться. Двоих бы потянула, но ведь навалятся все сразу.

Такая задумка и была у драконьего короля, Кира была уверена. Он вызовет племянника сюда и натравит на него четверых. Рассмотрела получше врагов. Сильны! Даросу, конечно, не чета, но ведь четверо. А если ещё и ослабить его!..

Но даже не это испугало больше всего. Армос давным давно мог заманить племянника в ловушку и убить, но не сделал этого. Почему? Да, потому, что ему нужна была она, предполагаемая пара Дароса. Именно её мучениями будут склонять дракона покориться. Чему? Не важно. Для неё уже всё не важно...

– Отбегала ты своё, Кира!– поддела она себя.

Страшно не было. Наоборот. Ласковый огонёк разгорался в груди, даря ощущение силы, уверенность. Как, оказывается, устала она от сна разума и духа! Она сделает то, что должно, и не позволит шантажировать её дракона. Когда она умрёт, руки у него будут развязаны. И горе будет подспорьем в битве. В таком состоянии он убьёт не то, что пятерых драконов, а, если понадобится, то и гораздо больше. Вот оно, решение! То, что позволит жить Даросу и избавит его мир от безумного маньяка на троне. Не станет ли сам Дар таким после её потери? Ответа на этот вопрос она уже не узнает, но будет надеяться на лучшее и цену за надежду для всех них заплатит.

Да, Кира была уверена, что Армос явится за ней сам. Завтра поутру. День клонится к вечеру. Не станут они затевать всё это на ночь глядя. У неё есть время. Это хорошо.

Хлопнула дверь и в покои ворвался князь. Подбежал к лавке, на которой она лежала. Завопил довольно, к слову, визгливым голосом:

– Вот это?! Ты притащила мне вот это?!

Малуша ответила мягко, льстиво:

– Светлый князь! Ты не видишь сути вещей...

Вот дура! Разве можно сильнее обозлить самодура, чем если указать ему на то, что он чего-то не знает или не понимает!

Князь рассвирепел:

– Заприте старуху в темницу! Ошейник не снимайте! Если не подохнет до утра, будем смотреть.

А вот это в планы Киры не входило! Она рывком села на лавке, опустила ноги на пол. Заговорила "тем самым" голосом: грудным, глубоким, как омут, западающим в душу.

– Что ж не веришь ты, князь, любке своей? Не доверяешь? Али не люба?

Замерли все: князь, дракон, стража у дверей и сама Малуша. А Кира взялась руками за ошейник, разомкнута его и легко сняла. С подчёркнутым удивлением воззрилась на свои окровавленные ладони, и раны на них и на шее тут же затянулись.

Легко встала. От неё шарахнулись. Даже дракон дрогнул. А Кира рассмеялась переливчато:

– Хочешь увидеть меня, князь?

Кадык дёрнулся на шее у князя. Ещё бы! И Кира позволила проявиться собственному обличью, только шрамы на щеках спрятала. А так, вот она! В простом домашнем сарафане. Но хороша! И коса длинная, не стыдно показать. В память о драконе своём отрастила и лелеяла.

Мужчины дар речи потеряли. Даже дракон глазами ел. Правильно, голубчики! Теряйте последние мозги! Кира плавно приблизилась к князю, заставила себя мягко коснуться его щеки. Хорош, красавец, хоть и оплывает уже. И под щёгольской бородкой прячет безвольный подбородок и слишком пухлые, сластолюбивые губы. Усмехнулась:

– Ну что, князь? Нравлюсь ли?

Снова молчание и красноречивое движение кадыка.

– А хочешь ли, заменю тебе эту?

Князь едва не заплакал, заблеял:

– Больше жизни... Но не могу! Дракон заберёт тебя утром!

Значит, не ошиблась она в своих предположениях. Ладно. Улыбнулась обольстительно:

– Так то утром будет. Ещё вся ночь впереди! А хочешь ли, чтобы я поцеловала тебя сегодня ночью?

Дракон, кажется, едва слышно зарычал, а князь простонал:

– Чего ты хочешь? Всё отдам!

Колокольчиком серебряным лился голос ведьмы:

– Не нужно мне всего, князь. Хочу смерть этой предательницы!

Малуша ещё стояла, глупо разинув рот, а князь метнулся, выхватил у одного из стражников меч, на ходу вытащил его из ножен и ни секунды не медля всадил в живот любовницы. Та упала, захрипела, бессильно заскребла ногтями по доскам пола.

– Довольна ли ты?– приблизился к Кире князь, заглядывая в глаза как пёс.

Она кивнула:

– Вполне.

Он искательно улыбнулся:

– Поцелуй?

Был совсем рядом и Кира ласково пропела:

– Тебе нужен только поцелуй, князь?

Тот едва не захлебнулся слюной, а она продолжила, так же пристально глядя на него:

– Тогда дай мне умыться и одежду пришли по твоему вкусу. А как ночь наступит приходи... пировать.

– А не сбежишь?

– Слово даю, князь. Ты же знаешь, как ведающие слово держат?

Князь перевёл дух. Он знал. Конечно!

Тут заговорил дракон. Не выдержал:

– Мой господин будет недоволен!

– Чем?– высокомерно задрал бровь князь.– Договор я выполню, а остальное его не касается!

Дракон, знатный, цветной, заскрежетал зубами. Кира мстительно улыбнулась:

– Подрядился быть наёмным убийцей, учись быть слугой, а после и рабом. Потому, что никто и никогда не будет уважать тебя больше: ни хозяева, ни ты сам!

Дракон правильно прочитал её взгляд, вспыхнул и громко хлопнув дверью ушёл. Сообщить королю, что ведьма именно та, что нужна им. И караулить на стенах со своими. Сегодня ночью драконы не сомкнут глаз и не только потому, что нельзя. Просто не смогут!

***

Киру проводили в покои. Роскошь в них била в глаза. Огляделась:

– Как в комнатах наложниц у драконов!

Тут, видно, князь и держал каждую любовницу, пока новая не приглянется. Не Малушу, следов присутствия ведьмы Кира не ощущала. У той, наверняка, была личная комната.

Три года искала её, тварь! Тридцать восемь душ ведающих загубила! Их и так мало. Такая потеря! Ровным счётом будет сорок завтра к утру. С безумной этой и с ней самой. Зато что-то изменится. Новый князь будет другим, она была уверена в этом. Знала наверняка.

Девушки споро готовили ванну для неё. Кира подошла к окну, выходило оно как раз на крепостные стены. Посмотрела в далёкую даль. Последний закат её жизни был прекрасен, ярок и обещал на завтра тёплый безоблачный день. Пусть так и будет! Для этого мира и того, что тоже стал ей близок и дорог! Дракон её пусть будет силён завтра и мудр. Пусть боги дадут ему надежду и будущее! Пусть будет будущее и у неё там, за Последним порогом! И, может быть, она вернётся однажды и увидит ещё небесный свет плотскими глазами...

Кира опустила глаза ниже и натолкнулась на взгляд дракона, что стоял на крепостной стене. Усмехнулась недобро. Перекинула косу вперёд и стала медленно, очень медленно её расплетать. Уверена была, что он видит каждое движение её пальцев. С их зрением как не увидишь, особенно то, что вожделенно?..

Чем выше к голове подбиралась она, освобождая шелковистые пряди, тем сильнее горели глаза у дракона. Натурально, причём, горели. Он был в шаге от оборота, но держался. Силён! И пытка продолжалась.

Разобрав косу Кирия тряхнула головой и вся масса волос окончательно рассыпалась, накрыла её солнечным покрывалом. Дракон сдавленно застонал. Кира не услыхала, почувствовала. И пусть! Пусть мучается! Предатели и подлецы не заслуживают милости!

Она так и смотрела на мужчину, не таясь, без улыбки, в упор. Пусть для всех они далеко друг от друга, но не для дракона. Он видит всё. Каждый волосок на её голове. Впитывает. Да, и другие трое тоже чувствуют её и мучаются, ведь она, в кои-то веки не таилась. Сильная ведьма, прекрасная. Что может быть для дракона искусительнее?

Кира улыбнулась, колюче, зло. Смотри, ты, тот, кто завтра попытается убить её дракона! Смотри, помни, теряй контроль, чтобы завтра ты думал о чём угодно, только не о битве.

– Думай обо мне!– прошептала Кира и развязала шнурок на горловине рубашки.

Повела плечами. Рубаха упала. Дракон ничего не мог видеть за покрывалом волос, что окутывало плечи и грудь, всю её. Но и не нужно было видеть. Он знал. Этого достаточно! Застонал, весь как-то потянулся к ней. Помани пальцем и придёт. Не посмотрит ни на князя, ни на драконьего короля!

Кира не позвала. Развернулась и отошла от окна. Отправила девушек вон. Те не посмели перечить ведающей. Осталась одна, забралась в ванну. С удовольствием полежала в горячей ароматной воде. Соскучилась. Банька хороша, но и в ванна тоже! Вымылась и с сожалением выбралась из воды.

Ночь грядёт. Скоро и князь уже явится за "поцелуем". А ей ещё подготовиться. Высушила волосы магией, заплела свободную косу. К окну больше не подошла. Выбрала сарафан из предложенных ей, самый неброский. Светлый да с золотым шитьём. Остальные были похожи на павлинье перо: яркие, многоцветные, не по ней. К украшениям не притронулась. У неё своё будет, не хуже!

Достала из пространственного кармана прощальный подарок Грана, задумчиво покатала в пальцах. Вот и пригодился! Сотворила для "жемчужины" тонкую оправу и надела колечко на палец. Красиво! Смертоносная жемчужина переливалась при свете свечей своими глянцевыми, перламутровыми боками, соблазняла...

Не время ещё! Кира прикрыла кольцо иллюзией. Не нужно князю его видеть. Вдруг насторожится? Вряд-ли, конечно, но вдруг? Слишком уж отличается оно от цацек, которые, судя по всему, нравились ему.

Кира вышла из ванной, прошла в трапезную. Девушки уже накрыли на стол и исчезли при её появлении. Пошли, видно, князя звать. Пусть зовут! И Кира стала ждать. Недолго пришлось. Князь влетел в комнату, замер, благоговейно взирая на неё.

– Каков кобель!– брезгливо подумала Кирия и уселась за стол первой.

Ну, и пусть она нарушает принятые в их мире нормы поведения со "светлейшим". Он простит ей сейчас. И правда, подскочил, принялся потчевать, вина налил. И всё норовил прикоснуться ненароком. Притворялась, что не замечает.

Делать нечего. Уселся напротив. Разливался соловьём, смотрел на неё как кот на сметану. Почти не ел, только пил жадно, словно это помогало утолить жажду другого рода. Кира тоже не ела, ни к чему ей уже. Но кубок вина выпила с удовольствием, соскучилась. И вспомнила как-то особенно остро, как ужинали они вместе с Даросом.

Резко кольнуло в сердце. Неужто сейчас умирает её любимый? Любимый... Кира не обманывала себя. Если бы могла она выбирать себе судьбу по вкусу, то выбрала бы быть рядом с ним, где-нибудь вдалеке от всех, на берегу океана. Там, где буйный прибой дробит воду на мириады брызг. И в каждом из них отражается солнце. Да, только вот она, её судьба: сидит напротив и жжёт палец ожиданием. Да, и он, выживет ли?

– Выживи!– попросила-крикнула она куда-то сквозь пространство.– И живи!– глаза защипало. Хватит! Оттягивать неизбежное и мучиться!

Обольстительно улыбнулась. Князя сорвало с места и принесло к ней мгновенно.

– Поцелуй?– заискивал он масляно блестя глазами.

– А давай-ка сразу в спальню, светлейший!

Князь просиял, схватил её за руку, вывел из-за стола и почти потащил в спальню. Подвёл к постели и кинулся обнимать. Кира, будто бы стыдясь, отвернулась, и пока он обнимал-уговаривал её со спины, поднесла руку с кольцом ко рту.

"Жемчужина" оказалась почти безвкусной. Только вязало во рту. Глотать она её не стала, пока. Позволила яду растечься. И повернулась к князю. Толкнула его легонько на кровать. Тот послушно улёгся и потянул её за собой. Она позволила. Поцеловал.

Кира не целовала его в ответ, много чести! Он сам заберёт от неё достаточно яда. Пять минут. И время уже пошло. Стало спокойно. Как бы оно ни было, своё она исполнила. Отомстила и защитила.

Князь внезапно поперхнулся, отвалился от неё, засучил руками и ногами. Она и не посмотрела на него. Быстро он. Ждала, когда её очередь. Дождалась.

Ледяные волны накатили и забрали её с собой. Свет померк.