Текст книги "Мечты сбываются (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 31.

Вот и потянулись для неё однообразные дни, наполненные привычными делами: трудом, тренировками, учёбой. Закончилось лето. Осень была в разгаре, когда Рох предложил Вере поездку в город на ярмарку. Вздрогнула Кира, когда вспомнила, чем закончилась для неё последняя такая поездка, но согласилась. Кто из женщин в трезвом уме откажется? Да и купит себе что-нибудь, посмотрит на людей, и на интересное...

Купить то она купила, да только поглазеть толком не пришлось на всякие диковинки. Почему? Наблюдал за ней предводитель оборотней. Хотел, видно, подтвердить свою теорию о том, что вовсе не старая она, как может показаться. Вот и пришлось Кире следить за собой. И отказаться от развлечения. Как объяснишь потом, почему женщина из глухого леса, пусть и средних лет, залипает на вещи, о назначении которых и знать-то не может?

Зато на книги насмотрелась вволю. И в руках подержала. Соскучилась она по ним. Хранитель так и читал ей каждый день, но это ведь не совсем то, как тогда, когда сам открываешь книгу в первый раз, как ворота в неизведанный, новый мир!

Переночевали там же, в городе, и поутру отправились назад. Дорога не близкая. Ещё одну ночь проведут они в лесу и только потом доберутся домой. Кира то глазела по сторонам, когда проезжали придорожные сёла, то дремала. Ехала на одной телеге со старостой, он настоял. А и ладно! Зато просторно и разговорами никто не докучает. Молчун Рох, и она молчунья.

Так и ехали, довольные друг другом, пока в одном из сёл не нарвались на скандал или на трагедию. Как посмотреть. Заслышав вопли и увидев толпу, Кира насторожилась. Может болеет кто, или хоронят? Тем более, что у дома стояла лошадь, запряжённая в телегу, подобную той, на какой катили они. Справная лошадь, хороший дом. Чего кричат? Кира прислушалась. Дико, истерично вопила женщина. Толпа, судя по всему зрители, пока глухо молчала, слушала.

Может быть, они так и проехали бы мимо, если бы Кирия не услышала то самое слово, что раз за разом повторяла женщина: "ведьма". Она резко повернулась к старосте, вопросительно уставилась на него. Рох тоже прислушивался, даже ход замедлил.

Увидел вопрос в её глазах, поморщился:

– Есть в северных сёлах обычай неугодных или больных вывозить в лес и бросать там умирать. Не знаю кто там: ребёнок или взрослый, но его тоже вот-вот увезут. А кричит баба , что избавляется от обузы. Надо же соседям объяснить...

Он ещё не закончил, а Кирия уже слетела с телеги, прямо на ходу, и ужом скользнула в толпу. Рох остановил лошадь. Весь обоз их встал. Староста отдал поводья подошедшему к нему, направился к толпе. Он сам и ещё несколько сильных оборотней. Кто знает, не придётся ли защищать "их" ведьму. Ведь ввяжется же. Чтобы она да не ввязалась!

Кира пока не "ввязалась", а только смотрела и слушала. Аккуратно протолкнулась в первый ряд, откуда было отлично видно. Всё, и правда, было ровно так, как сказал ей Рох: от ненужного избавлялись. Вернее, от ненужной. Особенно страшным происходящее делало то, что увезти в лес умирать, собирались совсем маленькую девочку.

Она стояла тут же. Худая, до измождения, в длинной, грязной рубашке, босыми ножками в холодной осенней грязи. Волосы коротко остриженные и такие грязные, что и цвет не разобрать. А из ворот выглядывала другая девочка, чуть постарше: гладкая, да нарядно одетая.

Кира поняла, что избавляются от ненужной сироты. Прислушалась. Так и есть. Люди шептались, что отец девочки недавно умер и теперь мачеха, прибравшая к рукам дом и всё имущество семьи, избавляется от последнего напоминания о постылом браке, на который и пошла только для того, чтобы обеспечить себя и дочь от первого брака.

Девочку жалели.

– Никто из них не возьмёт её к себе,– подумала Кира.– Слишком уж страшные вещи рассказывает о ней мачеха. Подумать только! По её словам выходит, что малышка ведёт себя как чёрная ведьма!

– А стала она такой, люди добрые, с тех самых пор, как заблудилась в лесу и пропала там почти на целый год! Вернулась, и посмотрите на неё! Дикая! Страшная! Изведёт нас того и гляди!– разорялась мачеха.

– Не в первый раз, значит, избавляются от девочки! Первый раз тайком. Теперь вот, открыто. И как выжила в лесу одна?

Кира поняла, что спектакль подходит к концу. Люди не взбунтовались, значит, приняли, согласились с тем, что ребёнок умрёт один, в холоде и в голоде, в осеннем лесу. Уже и смазливый чернявый мужик слез с телеги.

– Хахаль новый!– брезгливо подумала Кира.

И резко выступила вперёд. Заговорила громко, да напористо:

– А пусть, любезная, ведьма эта малолетняя покажет нам на что способна!

Молодка замерла, как конь на скаку. Уставилась на Киру:

– А ты кто такая?

Кира улыбнулась-оскалилась:

– А я та самая... ведаюшая! Так кричала ты, что услышали боги и послали тебе эксперта, так сказать. Кто лучше меня сможет сказать: из наших девчонка или нет?

Толпа ахнула, заволновалась. Оборотни не стали ждать, как отнесутся местные к "их" ведьме. Не таясь, подошли, обступили её. Люди замерли. Мачеха растерялась, залепетала:

– Да не станет она при всех... Исподтишка делает...

Кире надоел этот балаган. И девочка вон, синяя совсем! Подошла к молодке, прямо в лицо заглянула:

– Так и скажи прямо. Не нужна она тебе?

Женщина как в трансе ответила чистую правду:

– Ненавижу её... Избавиться хочу...

Люди ахнули, а Кира повернулась к ним:

– Все слышали? Отказалась она от девочки! Я забираю её себе! А ты,– повернулась Кира к мачехе,– получишь всё, что причитается тебе за доброту твою!

Женщина закричала, теперь уже искренне. От страха великого. Ведь ведьмы слова на ветер не бросают! А Кира и слушать не стала. Подошла, присела перед девочкой. Заглянула ей в глазки заплаканные:

– Пойдёшь ли со мной, маленькая?

Малышка пытливо, не по-детски, посмотрела на неё, вымученными глазами старухи:

– Пойду.

– А как зовут тебя, милая?– Кира взяла в свои руки ледяные ручки.

Люди, пристыжённые тем, что не защитили кроху сами, волновались. Ой, не сладкая теперь жизнь у мачехи будет! Кто-то ответил: "Василиска она!". Кира ждала, и девочка тихо шепнула ей:

– Мама с бабушкой Лушей звали...

Кира моргнула потрясённо. Луша? Воздаяние? Это чудо ясноглазое и есть её воздаяние за Малушу? Улыбнулась солнечно:

– Дочкой мне будешь на веки вечные! Любимой!

Поцеловала девочку прямо в грязную щёчку, подхватила на руки, да и пошла прочь. Усадила на телегу, обтёрла ножки от налипшей грязи ветошью. Нашла одеяло тёплое, что купила для себя. Закутала свою куколку так, что нос один наружу торчал. Забралась на телегу, взяла драгоценный кулёк на руки. Так и замерла.

Пригрелась Луша в скорости, заснула. А Кира лечила её потихоньку, отогревала. Так, чтобы окружающим незаметно было. Застыла девочка, заболела из-за зверини той... Ну, да ничего... Теперь всё хорошо будет!

***

Рох косился на неё всю обратную дорогу. И как она обнимала "воздаяние" своё, и как хлопотала на привалах, да на ночёвке. А что? Луша была больной и запуганной, не разговаривала, на вопросы не отвечала. Нужно выхаживать! А уж как её беспокойство выглядит в глазах мужиков, ей и дела нет!

Предложили одежду от своих дочек? Благодарствую! Всё пригодится! Тем более, что следующая ярмарка будет только весной. Придётся ехать. Одежду-то она своей дочке сотворит, а объяснить как, откуда взялась? Пугать местных ей не с руки, тем более, что староста всё смотрит...

Рох молчал-молчал, да и высказался. Приказал почти. Чтобы перебиралась она с девочкой в тот домик, что для неё и предназначен. И к людям ближе, если помощь какая нужна, и малышке веселее. Кира довольно резко ответила, что своими делами будет заниматься сама, и что труд её не пострадает.

Потом увидела, как огорчился оборотень, и мягко добавила, что, может, и переберутся они, но не сейчас. Нельзя пока. Боится девочка людей страшно. Если пойдёт так, то заикой останется или немой. А в тишине леса, да в одиночестве отойдёт постепенно, тем более, что, похоже, приняла она её...

Приняла. Доверчиво льнула к ней, цеплялась за неё, когда мужики пытались сунуться к ней с добрыми словами, да с гостинцами. Оборотни мрачнели всё больше: это же надо,так искалечить ребёнка! Нет прощения той гадине!

Потому и отпустили Киру в глушь лесную с девочкой. Не было мочи смотреть на загубленную жизнь. Только помощь предложили. Как дотащит она больную да поклажу? Кира поблагодарила и заверила, что дотащит. Поверили оборотни. Кто знает, что за штучки у ведьмы имеются?

Штучки у ведьмы имелись. Ещё какие! Кира дождалась, пока уехали оборотни подальше и открыла портал прямо к избушке своей. Перенесла вещи. Вернулась за Лушей. Присматривалась, как отнесётся она к чуду такому?

Будто бы и не удивилась Луша. Улыбнулась. Рукой прикоснулась к сиянию, когда Кира проносила её сквозь переливающееся марево.

И правда, ведающей будет её девочка. Вот чудеса! Сильной, могучей, можно сказать, будет! Только искалечена она сильно. И не одна звериня тут постаралась, а минимум двое... Мачеха и чёрная ведьма у которой, видно, и прожила Луша тот год, что считалась пропавшей.

Украла её ведьма или мачеха избавилась? Кто знает? Да и значения это не имеет никакого. Мучили девочку и калечили обе. Может быть, когда-нибудь расскажет она... А пока нельзя ей к людям, никак. Убьёт ещё кого-нибудь ненароком...

Рано разбудили её силы и во злое, вот и не владеет она собой. Видно, мачеха на самом деле замечала что-то такое за падчерицей в последнее время, это и натолкнуло её на мысль, как можно избавиться от девочки и не получить осуждения.

Луша хворала. Во всех смыслах. Горела в лихорадке, но с этим справиться было легко. Хуже другое. Вскакивала она, будто нападают на неё, защищалась. Кира и лежала рядом с ней сутками, да к тому же, укрытая всеми щитами, какие есть. Как наградит чем-нибудь дочка в беспамятстве, справляйся потом!

Неделю мучилась. Лихорадка ушла и дышала Луша теперь правильно, а остальное пока не наладилось. Вот и сидела она около неё, вернее, лежала. Устала. Неделю почти без сна. Шутка ли? Потому и по деревням своим не ходила.

А однажды утром сигналку, ту самую, потревожили. Три раза, с равными промежутками. Рох явился! Кира выскочила, избушку заблокировала, чтобы не выбралась Луша, если проснётся. Портал построила почти к месту тому. И едва не забыла об иллюзии!..

Вот было бы... Вышла из портала, дошла до места того, где сигналка была. Рох, как и в первый раз, сидел на пеньке, ждал. Глянул на неё остро:

– Болеет?

Кира опустилась на поваленное дерево, ноги не держали. Кивнула.

– Может быть, помощь какая нужна?

Покачала тяжёлой головой. Собралась и ответила хрипло:

– Всё делаю. Время нужно... Уморили девчонку почти...

Так и сидела, сгорбившись. Устала. Моргнула. Оборотень только на пне сидел, и вот, уже рядом с ней примостился. Обнял за плечи. Она и вырываться не стала из объятий дружеских. Устала. А от него теплом веет и силой. Голову на плечо к нему примостила. Хорошо...

Так и сидели без слов, пока Кира не вспомнила. Встрепенулась:

– Идти надо. Ждёт Луша.

Запнулась и добавила:

– Спасибо за поддержку, оборотень.

Тот улыбнулся:

– Всегда пожалуйста, ведьма!

Узелок ей в руки сунул. Увесистый:

– Тут наши одежду собрали на первое время для девочки и еду вам. Готовить-то у тебя сейчас, поди, ни сил, ни времени.

Кира улыбнулась-поклонилась:

– Вот спасибо!

Рох неспешно уточнил, хоть и знал ответ:

– Может, проводить тебя? Поклажу донести?

Кира покачала головой:

– Сама. Спасибо всем передавай. Через неделю появлюсь уже. Ненадолго, правда. Если что-то спешное, шлите гонца сюда. До встречи, староста Рох!

– До встречи, ведьма!

Через неделю Кира, и правда, смогла появиться в самом большом селе, где жил староста. Принимала она у него в доме, как обычно. Болящих пришло мало, только с серьёзными хворями. Да и те не задерживали. Понимали, что не до того ей.

Кира, пока ждала последнего пациента, предупредили её, огляделась. Раньше и времени не было никогда за суетой этой. Большой дом, добротный. Чисто, по-холостяцки. Молодец, Рох! Видно, что сам управляется. Идеальный порядок и функциональность, как в казарме!..

Мысль пришла и не задержалась в усталом мозгу, потому как явились женщины оборотней, что собственно и были тем самым "последним пациентом". Принесли кучу снеди и одежду для Луши. Отправились её провожать. Донесли туда, куда она позволила. Попрощались. И ушли, даже в гости не напрашивались, на девочку посмотреть.

Кира порадовалась такой деликатности. Открыла портал прямо в избушку и споро перетащила всё это богатство. Принялась раскладывать, да рассматривать.

Луша смотрела-смотрела да и взялась помогать. А потом они сели пить чай с лакомствами. Кира рассказывала, в лицах, что сегодня произошло, кого встретила. Луша молчала, но глазками блестела заинтересованно. Стала оживать.

Глава 32.

Так и прожили они осень. Зима пришла. В Ночь Солнцеворота, что празднуют тут, Леший устроил для Луши целое представление. С огоньками, да зверями, что танцевали и играли с ней. Тогда Луша и рассмеялась в первый раз...

Когда уснула она, Кира уселась праздновать с Лешим. Хранитель у себя был. Праздник же! Не оставишь! Но он завтра явится. Киру тоже звали с Лушей к оборотням. Весело у них сейчас. Не пошла Кира. Луша боится ещё, Леший один останется. И ей без нужды. Странно смотрел на неё оборотень, будто всё рассмотреть пытался.

Нечего! А то вдруг рассмотрит что-то? Странный он, очень. Будто тоже прячется. Навыки проскакивают иногда. И привычка брать всю ответственность и решения на себя... Будто так и положено, и правильно. Не местный, к тому же. Нашли его несколько лет назад в лесу едва живого да и приняли к себе. А потом и возвысили. Свой же, оборотень. Только зверя его никто не видел. Ну, это личное.

Так считали местные волки и медведи. Они и людей к себе в общины принимали, если те желали да правила соблюдали. Девушек человеческих часто брали за себя, тем более, что оборотнята рождались от таких браков. И девчатам хорошо: мужья они были добрые, век им дарили долгий да счастливый, не изменяли никогда.

Как их сюда занесло? Может быть, из того, драконьего мира? Или какого другого? И откуда взялся Рох? Молчал он поначалу. Значит, языка не знал. И память потерял... Как же! Так говорят все, кому есть, что скрывать! Вопросы эти иногда возникали в голове у Киры, но не тревожили её. Каждый имеет право на тайны. И оборотни, и их староста, и она сама. Но вот "дружить" и сближаться с ним она не станет. Уходить потом придётся, а ей тут нравится. Место хорошее, тайное, для её необыкновенной девочки особенное!

Так и жили они с Лушей до весны на отшибе. Звери заглядывали к ним, не со злом, да Хранитель с Лешим. Кира ходила по деревням и сёлам, как и раньше. Задерживалась даже, если была необходимость: роженицу нельзя было оставить, или больного. Не волновалась. Луша отлично поладила с духом-хранителем этого мира, а Леший оказался отличной нянькой.

Женщины в сёлах косо поглядывали на неё, а Кира на незаданный вопрос и не отвечала. С чего бы? До тех самых пор, пока Рох как-то со смехом не сказал ей:

– Привела бы ты Лушу, показала. А то некоторые наши дуры языком метут, будто бы ты съела её!

Кира не поддержала веселье. Тем более, что было оно натужным, ненатуральным. Спросила спокойно:

– И много вас так думает?

Рох тут же прекратил балаган. Глянул серьёзно, прямо:

– Говорю же, пара дурных баб воду мутит. Но надо ли тебе то? Чтобы не доверяли? И к детям с опаской допускали?.. А кто такие, не спрашивай, не скажу!

– Да без нужды мне твои подсказки, староста, сама догадаюсь. Да не бойся! Мстить не буду!

Буду не буду, а глупость эта сердце царапнула. Другая она, чем здешние жители. Нечего и рядиться в друзья! Скучала она по тому, своему миру. И обернуться не могла. Страшилась.

На весеннюю ярмарку собралась, не глядя и не отвечая на недоуменённые взгляды селян. Как оставить такую маленькую девочку на пять дней? Как-как? Об косяк, ответил бы Варг! Есть у неё нянька и не одна. Леший и помощники его справятся. И Луша не боится их ничуть. Принимает как родных, что значит ведающая! А случись что, сообщат ей и в три минуты будет она там, дома.

Не знает никто о способностях её, думают всякое. И на здоровье! Рождалась в Кире злость и противление: если вы не видите, как относятся к вам, как помогают, с полным сердцем и душой, и не понимаете, значит или дурные вы, или подлые. А это не лечится, потому как выбор каждого!

Хмурая сидела Кира на телеге, не разговаривала ни с кем. Вздумали ограничивать её! Правила свои диктовать! У драконьего короля не вышло. А этим куда браться по сравнению с ним? С худшим из её отражений!.. При воспоминании о котором до сих пор натужно болит сердце...

***

Ведьма изменилась. Не улыбалась, не шутила больше. Разговор не поддерживала почти. И не со зла. Просто будто и не тут уже была. Рох понимал. Преданное доверие ранит почище любого удара. И оправиться от него нелегко. Оправится ли она?..

Кто знает? Если некуда податься, как ему, то смирится с людской глупостью. А если есть, то, может быть, и уйдёт. И ребёнок не будет помехой. Рох ни секунды не верил в то, что ведьма могла как-то навредить девочке. Да и все мужики, что видели, как трепетно заботилась она о малышке, защищали её. Но что ж сделаешь, что люди всегда нападают на тех, кто не похож на них? Жаль, это в природе человека, и нужно много душевных сил, чтобы сопереживать кому-то или, тем более, радоваться за него...

А Кира стремилась вперёд всем сердцем. Тем самым, которым услышала "Колокол судьбы". Что-то ждёт её там, в городе или на пути к нему. Вот и смотрела она в оба. Напряжённо ждала и вглядывалась в любой место жительства людей. Вдруг там?

Пока было тихо. Проехали ту самую деревню, откуда забрала она осенью Лушу. На месте нарядного дома зияло пепелище. Только труба и осталась. Кира равнодушно отвернулась. Не её это вина. Нет! Собственное зло догнало мучителей...

Так и доехали до города. Переночевали на окраине. Экономили, а потому искать постоялый двор не стали. Да и не нужно. Оборотни, они крепкие. Женщин уложили на телеги, палатки им устроили. Кира, в этот раз отказалась. Хватит прятаться! Без нужды ей! А потому она под изумлёнными взглядами баб, да и мужиков, нашла себе место неподалёку от одного из костров, завернулась в плащ, как какой-нибудь наёмник, да и улеглась прямо на травку. Рох улёгся рядом. Мало ли что.

На следующее утро, оставив нескольких оборотней сторожить обоз, отправились на ярмарку. Потом их сменят другие. Торг будет идти до самого вечера. Да и возвращаться будет кто-то частенько, принести купленное.

Рох, взялся было ходить за ведьмой, так она рыкнула на него, чтобы шёл он да занимался своими делами и не мешал ей. Послушался, но, кажется, держался неподалёку. Кира не следила. Пошла к торговцам редкостями и очень удачно сторговалась за несколько очень нужных ей и нечасто встречающихся ингредиентов для зелий. Торговцы были так поражены тем, что невзрачная женщина знает толк в таких необычностях и умеет с ними обращаться, ведь для большинства это были всего-навсего смертельно опасные яды, что дали ей хорошую скидку.

Зря опасались, что у странной покупательницы не хватит денег! Она, на радостях, набрала ещё и заплатила полновесным золотом. Караванщики ещё и подарков ей надарили. Да смотрели, как она с ними обойдётся. Она знала! Владела тайными знаниями не хуже, а вероятно, и намного лучше них самих уже хотя бы потому, что брала редкости не наобум, но в то же время, в таких странных сочетаниях, что сыны юга ума не могли приложить, как и для чего это использовать.

Последний подарок женщина отвергла с милой улыбкой:

– А это, мудрейшие, оставьте себе. Хотя я подзадержалась бы и посмотрела, как вы прикасаетесь к этой безделице без перчаток!

Подколола их, высмеяла, дала понять, что знает о личинах их. И свою снимать не собирается. А потому и к артефакту, упраздняющему личины, не прикоснётся. Поклонились ей торговцы уважительно. Она в ответ. На том и разошлись.

После Кира пошла к рядам с книгами, благовониями, лекарствами. Все её покупки пока были очень небольшими, а потому к обозу возвращаться не было и нужды. Ярмарка затянула её, закружила своим оживлением, пестротой. Как давно не гуляла она так, в удовольствие! Пожалуй, что со времён Фина.

О поисках своих не забыла, к знакам прислушивалась и присматривалась. А потому сразу обратила внимание на оживление на помосте, где выносили приговоры и наказывали преступников. Располагался он тут же на площади.

– Воришку очередного изловили или обманщика,– подумала Кира, но двинулась к тому месту.

Там уже толпился народ. Что может быть веселее, чем посмотреть на порку или отрубание руки? Разгорячённые люди толклись у помоста и требовали не затягивать с разбирательством. Тем более, что всё было более чем понятно. Вор, вот он, невысокий рыжий парнишка. Украденное тоже на месте: большой, румяный калач.

Торговцы возмущались и требовали, чтобы Ловкачу, видно так называли они паренька, отрубили, наконец, руку. Сколько можно пакостить! Те, кого он уже успел обокрасть, были против. Как он отработает цену украденного, если станет инвалидом?

Судья и палач сами, похоже, были в сомнениях. Мальчик делал вид, что всё происходящее его вовсе не касается. Но, Кира отлично видела: был он готов дать стрекача в любой момент, как только верёвка, стягивающая тонкую детскую шею, немного ослабеет. Или, и это тоже было заметно, мальчик был готов спрыгнуть с помоста и задушить себя сам, если всё пойдёт по неприемлемому для него сценарию. Видно, лишиться руки не входило в его планы.

А, значит, тянуть нельзя. Кира пробралась к помосту, поднялась по ступеням. Судья, уже изрядно уставший за несколько дней ярмарки, непонимающе уставился на неё:

– Вы желаете чего-то, уважаемая?

Кира ответила без обиняков:

– Да. Хочу приобрести у вас преступника.

Был такой обычай. Преступника, даже убийцу, можно было выкупить. Он становился бесправным рабом, за издевательства или убийство которого не наказывали. Потому несчастные часто кончали в собой в тюрьмах, предпочитая быструю смерть мучениям. Ходили в народе страшилки, что ненормальные и колдуны для того и покупали людей. Да и не страшилки то были...

Ловкач, однако, не испугался. Приободрился.

– Глупыш,– подумала Кира с какой-то нежностью.– Не знает, что часто сковывает не только и не столько верёвка. И что от некоторых зверей только смерть и может спасти.

Судья уставился на Киру осуждающе. Хороший человек. Но против закона не пойдёт. Вздохнул и назвал сумму на которую украл мальчик за всё время своих художеств. Оказалось, что только на три золотых. Так-то немало, но разве это цена руки или, тем более, жизни?

Кирия не стала тянуть. Оплатила цену раба. Верёвка перекочевала из рук палача в её руки. Мальчик обрадовался, дёрнулся, чтобы убежать... да и упал на колени, глаза почти закатились. Колдунья потрепала его по плечу и он покорно встал, загнанно озираясь по сторонам. Судья снова вздохнул. Даже и труп этого бедняги не найдут. Вон как играючи справилась ведьма с мальчиком. Жаль ребёнка!

Кира спокойно пошла прочь. Мальчик, под чарами подчинения, покорно шёл рядом. А что, устраивать концерт прямо тут? Накупила одёжек для Луши, мальчика. На вырост. Он явно недоедал, а значит, как начнёт нормально питаться, так и двинется в рост. Снеди накупила в дорогу и так, домой. Очень полюбила Луша сладости всякие. А теперь двое будет этих любителей.

Усмехнулась. Мальчик пронзал её поистине убийственными взглядоми. А когда она шапку натянула на него, чтобы примерить, хороша ли, он, кажется, даже зарычал от ненависти и безысходности. Так-то, дружок! Был бы умнее, не попался бы ведьме. А так, обеспечит она тебе счастливое детство!..

Только вот как помешать ему сбежать сразу же? Не зря же Ловкачом прозвали. А держать ребёнка под чарами ещё два дня жестоко. Так и размышляла, пока шли они к обозу. Покупки несли вдвоём. Он даже и не прочь был помочь. Взялся добровольно за сумки, без принуждения. Хороший мальчик! Неужто тоже воздаяние?

Они дошли до обоза, где оборотни просто онемели от их явления.

– Думают, не веду ли я себе очередной деликатес на верёвочке?– иронично посмеялась про себя Кира.

Сгрузили они покупки в телегу старосты и повела Кира мальчика прочь. От людей подальше. Уселась рядом с ним на низкий заборчик и заговорила. Сразу, не виляя:

– Хочу, чтобы ты жил со мной. Как смотришь?

– Зачем я тебе?– медленно спросил паренёк и пытливо уставился на Киру.

Она и не пряталась. Прямо смотрела в глаза:

– Помощь нужна. Девчонка у меня маленькая живёт. А я лечу помаленьку. Часто дома не бываю.

Парень недоверчиво покрутил головой:

– А что ж бабку какую не найдёшь для неё?

– В лесу живём. Какая бабка? И людей боится она.

Жизнь в лесу показалась мальчику привлекательной. Глаза блеснули. Но он не сдавался легко:

– А что с девчонкой твоей? Больная?

Кира честно ответила:

– Можно сказать и так. Ей руки не рубили. В лес хотели отвезти, чтобы умерла. И мучили сильно. Бабка тут не справится.

– А я, думаешь, справлюсь?

– Справишься!– уверила себя и его Кира.

И спросила:

– Как зовут тебя?

Мальчик вдруг замкнулся. Зло и как-то отчаянно блеснул на неё глазами.