Текст книги "Академия Кроувилл. Искушение для ректора (СИ)"

Автор книги: Наталья Гордеевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11

Глаза ректора потемнели, и в их глубине стал разгораться огонь. Что-то подобное было и в день нашего знакомства.

Словно завороженная, я не могла отвести взгляда от этих таинственных глаз-омутов, а на душе становилось хорошо и спокойно, будто все проблемы испарились.

Внезапно за окном раздался какой-то царапающий звук, словно ветка дерева ударила по стеклу, я вздрогнула от неожиданности и наваждение исчезло.

– Вы умеете ментально воздействовать на людей? – прошептала я потрясенно.

Такой дар был редким, и его обладатели обычно делали неплохую карьеру при дворе короля.

– Я могу забирать эмоции. И внушать их, правда, на короткий срок, – так же тихо, как и я, ответил ректор.

– А мне вы ничего не внушали? – с подозрением спросила я.

Он едва заметно улыбнулся:

– Пока нет. Но ты только попроси, и мигом забудешь свою глупую влюбленность в этого сопливого мальчишку.

Ректор все еще стоял почти вплотную ко мне, и эта близость волновала. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, и легкий запах одеколона: древесный с какими-то цитрусовыми нотками.

Глаза его приобрели свой обычный ярко-серый цвет и были полны … тепла?

Я потрясла головой и попросила:

– Вы не могли бы отойти? А то я себя чувствую так, словно вы меня в угол загнали.

Он немедленно сделал несколько шагов назад, и выражение его лица вновь стало бесстрастным.

– Пожалуйста, больше так никогда не делайте, – я старалась говорить твердым голосом. – Я не хочу, чтобы кто-то влезал мне в голову и устраивал там свои порядки. И забывать никого и ничего я не хочу.

– Как скажешь, – издевательски ответил ректор. – Только потом не жалуйся, что Кевин причинил тебе боль. А это так и случится, будь уверена.

– А вам не все ли равно? – вспыхнула я. – Зачем вы вмешиваетесь в мою жизнь? Вы дали мне работу, и я за это благодарна, но все остальное – не ваша забота!

– Считай, что у меня тут свой интерес, – припечатал ректор в ответ. – Если бы ты не сбежала из дома, то все должно было сложиться совсем по-другому! Но мне приходится действовать в тех обстоятельствах, в которые ты меня поставила! А твоя ослиная уверенность в том, что Кевин – свет в окошке, не оставляет мне пространства для маневра! Разуй глаза наконец!

Последнее он почти прошипел сквозь зубы, сжав кулаки, и я испугалась, что он опять начнет мне что-то внушать. Или снова подойдет так возмутительно близко.

– Вы злитесь, – опасливо сказала я. – И это нехорошо. Давайте оставим этот разговор? Вы меня не понимаете, а я вас, не будем спорить?

– Ты боишься меня? – с удивлением спросил он.

– Ну что вы, – я постаралась ответить невозмутимо, но прозвучало все равно фальшиво. – С чего бы мне вас бояться? Вы же сами говорили, что не кусаетесь.

Я попыталась улыбнуться в знак того, что вовсе его не боюсь. Но ноги предательски подрагивали.

Ректор закатил глаза:

– Этого еще не хватало! Не выдумывай, ничего я тебе не сделаю, – тут же его голос приобрел интригующую хрипотцу, – если сама не попросишь.

Ну раз он начал опять говорить двусмысленно, то значит, опасность миновала. Наверное.

– Тебе незачем меня бояться, крошка Лили. Я могу повысить голос, накричать, но пальцем тебя не трону, будь уверена, – его взгляд откровенно скользил по мне, а глаза ярко сверкали.

– Я, пожалуй, пойду к себе, – пробормотала я, чувствуя, что начинаю краснеть. – В архиве дел еще много, хочу выспаться. Спокойной ночи, господин ректор.

Он в ответ кивнул и сел за письменный стол.

Я осторожно вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Не успела пройти и десяти шагов, как передо мной вырос Герберт. Его лицо было искажено такой неприкрытой злобой, что я испуганно вскрикнула. Он резко схватил меня за руку и сжал так сильно, что наверняка останется синяк.

– Ах ты, маленькая дрянь! – прошипел он. – Я так и знал, что ты не отступишься от своего! Покрутила своими прелестями и решила, что управы на тебя не найдется?

– Отпустите, что вы делаете? – испуганно простонала я, чувствуя, как от страха подкатывает тошнота.

Дверь кабинета распахнулась и властный голос ректора прокатился по коридору:

– Что здесь происходит?

Глава 12

Коридор был слабо освещен, поэтому ректор вряд ли мог разглядеть, что Герберт вцепился в меня, как голодный клещ.

– Только посмей нажаловаться господину ректору, – угрожающе прорычал Герберт мне в ухо, – я тебе такие последствия устрою, что мачеха ангелом покажется!

И тут же он громко и заботливо протянул:

– Господин ректор, все в порядке! Я как раз шел к вам с графиком работы на завтра, а тут госпожа Лили запнулась и упала бы, но я вовремя подскочил.

Он наконец отпустил мое плечо и стал демонстративно отряхивать мой рукав:

– Что ж вы так неаккуратно, милое дитя! Надо быть осторожней, никогда не знаешь, где может подстерегать опасность! Глаз да глаз за вами!

При этом он не забывал ухмыляться мне в лицо.

– Лили? – позвал ректор, – Все нормально?

Я едва могла совладать с дрожью в теле, взгляд Герберта буравил насквозь и был полон презрения.

Что я успела ему сделать такого, что он набросился на меня, как сумасшедшая гарпия?

– Все в порядке, господин ректор, – едва выдавила я из себя.

Я не хотела идти на поводу у Герберта, но он действительно меня напугал. К тому же я не была уверена, что ректор станет меня защищать в этом случае.

Слишком нервно он на меня реагирует, да и Герберта знает куда дольше, чем меня. Зачем ему портить с ним отношения из-за какой-то помощницы, которую он знает всего ничего?

И последнее, что мне сейчас хотелось, это чтобы из-за меня возник скандал.

– Вот и славненько, госпожа Лили, – сладким голосом пропел Герберт. – Спокойной ночи, и аккуратней на лестнице!

Я на деревянных негнущихся ногах медленно двинулась по коридору. Плечо, за которое меня тряс этот ненормальный Герберт, болело, а в голове была полнейшая сумятица.

Кое-как добравшись до лестницы, я смогла прибавить шаг и добралась до своей комнаты без приключений.

Лишь только я закрыла дверь и заперла замок, как силы оставили меня, и я в изнеможении сползла по двери на пол.

Столько всего произошло, а ведь это был всего лишь мой первый рабочий день в этой проклятой академии!

Какие сюрпризы она мне еще подкинет? Кому здесь вообще можно доверять?

Закрыв лицо руками, я мрачно вспоминала все, что случилось за сегодня.

Кевин! Я так надеялась, что он меня поддержит и утешит, и совсем не оказалась готова к тому, что мой побег вызовет такие последствия.

И безумно стыдно было за то, что все это слышал ректор.

Наверняка ректор считает меня глупой, легковерной дурочкой, которая приносит одни проблемы.

Неудивительно, что он посмеялся надо мной, особенно после того, как я воодушевленно его убеждала, что вот-вот мой жених заберет меня.

Герберт еще этот. Вот уж он точно способен доставить проблем, а значит, с ним надо быть крайне осторожной и не оставаться наедине.

Кто знает, что придет ему в голову. Охраняет своего ненаглядного ректора, как цепной пес.

Я осторожно встала с пола и подошла к окну. На улице давно стемнело, лишь на стадионе несколько групп молодых мужчин дружно отжимались, освещаемые светом фонарей.

Бедные студенты, нет им покоя ни рано утром, ни поздно вечером.

Я задернула шторы и направилась в ванную комнату. Умывшись и переодевшись в ночную сорочку, я забралась в кровать и почти мгновенно уснула.

Утром меня снова разбудила Кларисса.

Когда я спустилась вниз на завтрак, столовая была полна людей. За столиками сидели мужчины, которые молча поглощали еду. Мое появление вызвало неподдельный интерес у присутствующих, и они уставились на меня, словно на что-то необычное.

Кларисса поманила меня рукой из кухни, и я проскользнула к ней.

– Кто эти люди? – тихо спросила я у нее, помешивая рисовую кашу с вареньем.

– Это преподаватели, в основном, – словоохотливо ответила Кларисса, с удовольствием наблюдая, как я наслаждаюсь вкусным завтраком. – Еще библиотекарь, пара работников лечебного крыла и смотритель казармы. Ты со всеми познакомишься со временем, когда господин ректор позволит тебе покидать основное здание.

– А вы не знаете, почему он запретил мне выходить? – поинтересовалась я. – Я бы очень хотела прогуляться хотя б вокруг здания.

Кларисса чуть нахмурила лоб и поставила передо мной чашку кофе с молоком.

– Думаю, что это для твоей же безопасности, детка, – мягко сказала она. – Наши студенты исключительно мужского пола. Академия Кроувилл принимает на обучение далеко не всех подряд! Только тех, чьи способности могут быть полезны на службе Его Величеству. А мальчишки там есть и со сложным характером, с трудом перевоспитываются и приучаются к дисциплине. Таким хорошеньким девушкам, как ты, лучше в одиночку там не оказываться.

Так вот почему в столовой я не увидела ни одной женщины! Видимо, работать со студентами допущены только мужчины, которые и поддерживают железный порядок.

– Кларисса, завтрак сегодня особенно великолепен! – в дверном проеме кухни появился молодой светловолосый мужчина. – А что за красавица с тобой? Занята или можно за ней приударить?

– Об стену себя приударь, – внезапно раздался злой голос ректора. – Красавица занята.

Глава 13

Светловолосый мужчина, все еще стоящий в дверях, обернулся на голос ректора и весело произнес:

– Занята? Как жаль! Вечно я в пролете у красавиц!

В кухню вошел ректор и ледяным тоном дополнил:

– У этой красавицы аж два жениха и один из них Ворон. Так что тебе разумнее держаться как можно дальше.

– Вот так новости! – развеселился светловолосый. – У Ворона невеста и соперник? Когда будет финальная битва за сердце дамы? Я буду в первом ряду, ни за что не пропущу это представление!

Кларисса тихо ахнула и посмотрела на меня ошарашенным взглядом.

Я же старалась не поднимать глаз от тарелки с кашей, чувствуя неловкость. Зачем он сказал про двух женихов? Не хватало мне еще слухов про мою неразборчивость.

Вот спасибо, господин ректор, удружили.

– Кларисса, Герберт уехал в город за почтой, когда он вернется, рассортируйте ее, я жду письма из Министерства, – обратился ректор к Клариссе, которая, кажется, еще не пришла в себя от удивления.

– А ты, Лили, не рассиживайся долго, сегодня будешь выполнять работу секретаря, пока Герберт отсутствует. Заканчивай завтрак и ко мне в кабинет, у нас много дел.

Я кивнула, а ректор стремительно покинул кухню.

Светловолосый же сел за стол напротив меня, весело подмигнул и протянул руку:

– Кстати, я Патрик Рауф. Обучаю здешних оболтусов боевым искусствам.

Я пожала протянутую ладонь и осторожно ответила:

– Лили Беннет, помощница секретаря господина ректора. Меня недавно наняли на работу.

Патрик был довольно милым внешне: светлые волосы чуть ниже ушей, высокий умный лоб, голубые глаза, острые скулы и четко очерченные губы. Он не был высоким как ректор, скорее, чуть ниже среднего роста, но довольно крепким на вид.

Никогда бы не подумала, что человек с такой безобидной внешностью может оказаться преподавателем боевых искусств.

– Как же тебя угораздило охомутать Ворона, а? – продолжал веселиться Патрик. – Я уж думал, что он так и помрет убежденным холостяком!

– Вы знаете этого человека? – безмерно удивилась я.

Кажется, этот Ворон известней Его Величества. Все его знают, кроме меня!

Патрик обескураженно захлопал глазами:

– А ты что, не знаешь что ли? Шутишь?

Кларисса возмущенно зашикала на него:

– Так, хватит! Не ваше это дело, господин Рауф! Ступайте в казарму, ваши ученики вас наверняка заждались!

– Все-все, милая Кларисса, понял, ухожу, не нападай на меня! – Патрик вскочил, отвесил шутливый поклон и оставил нас одних.

Я без аппетита дожевала кашу, выпила кофе несколькими глотками и направилась к выходу.

– Лили, детка, – окликнула меня Кларисса. – Все будет хорошо, не переживай!

Я слабо улыбнулась ей в ответ и поплелась в кабинет к ректору.

Тот сидел за письменным столом и подписывал какие-то документы из красной кожаной папки. Увидев меня, он показал мне пальцем на стопку бумаг и произнес как ни в чем не бывало:

– Тут расписания занятий от деканов на ближайший месяц. Твоя задача – свести их в одну таблицу. Как закончишь, покажешь мне.

Я принялась за работу.

Взяв большой лист бумаги и расчертив его на клетки, я тщательно разносила информацию по таблице.

Ректор занимался своими делами, не обращая на меня внимания, а я украдкой на него бросала осторожные взгляды.

Вот когда он молчал, то выглядел просто идеально, аж залюбуешься!

Несколько прядей спадали ему на лоб, а воротник рубашки был немного расстегнут, открывая крепкую шею.

Интересно, он сегодня утром бегал по стадиону? А если да, то снова полураздетый?

В памяти всплыла вчерашняя картина встречи с ректором рано утром: растаявший снег на его волосах, широкая мощная грудь…

Я мысленно влепила себе пощечину и вернулась к работе, прогоняя непрошенные и такие неприличные воспоминания.

Спустя полтора часа я закончила свою таблицу, удовлетворенно выдохнула и протянула лист бумаги ректору:

– Господин ректор, все готово.

Он внимательно изучил расписание, сверяясь с записками от деканов, и восхищенно воскликнул:

– Браво, даже лучше, чем у Герберта! Кажется, я не прогадал, взяв тебя на работу.

Внезапно дверь кабинета распахнулась и на пороге показался запыхавшийся от бега Патрик Рауф. Без лишних слов он коротко бросил:

– У нас проблема. Стюарт не смог справиться с огнем и подпалил однокурсников. Нужна твоя помощь!

Глава 14

Ректор в одно мгновение оказался рядом с Патриком, бросив мне по дороге:

– Иди к себе и не выходи, пока не позову!

Я осторожно вышла в коридор и меня тут же подхватил под локоть какой-то мужчина в черной одежде и быстро повел по коридору со словами:

– Не задерживаемся, проходим в свою комнату, не выходим без команды!

Я не успела даже опомнится, как он протащил меня до лестницы и передал другому мужчине, который уже сопроводил меня до комнаты.

– Что происходит? Зачем мне отсиживаться в комнате? – я пыталась узнать, что происходит, но ответом мне было вежливое молчание.

Затолкав меня в комнату, мужчина крикнул кому-то:

– По трое на этаж, остальные на стадион!

Я чуть приоткрыла дверь, собираясь осторожно выглянуть в коридор, как кто-то самым бесцеремонным образом меня втолкнул обратно и захлопнул дверь.

– Сидите тихо, госпожа Беннет, – проговорил мужской голос. – Как только все закончится, вы сможете выйти.

Мне ничего не оставалось, как растеряно плюхнуться на кровать и ждать, когда я смогу выйти.

Стадион! Мужчина крикнул, чтобы «остальные» шли на стадион! Я подскочила к окну и отдернула шторы.

Вид открывался такой, что я в ужасе отпрянула.

По полю метался человек, полностью охваченный огнем.  Группа студентов пыталась укрыться за трибунами от языков пламени, которые вырывалась из рук этого несчастного почти на несколько метров, но, видимо, не всем это удалось: несколько человек ничком лежали на земле без признаков жизни.

Значит, это тот самый Стюарт, который подпалил однокурсников, как сказал Патрик.

Через пару минут от нашего здания потянулись друг за другом несколько человек, в которых я опознала преподавателей академии.

Они шли медленно, чуть пригнувшись, пытаясь пробраться к трибунам, вероятно, собираясь вывести студентов с поля.

Самый первый, тот, кто вел преподавателей за собой, отделился от них, встал напротив охваченного огнем студента и, обхватив себя за голову руками, замер на месте. Несколько языков пламени долетели до него, но он не шевельнулся.

Кажется, это был ректор.

Я не сразу догадалась, что он делает, лишь только когда Стюарт врезался на бегу в невидимую преграду, мне стало все понятно.

Он был заперт на поле, как я в академии.

Огонь уже не доставал до трибун, натыкаясь на препятствие и рикошетя обратно в Стюарта.

Я была настолько взволнована, что не заметила, как искусала себе губы, переживая за всех сразу.

Больше всего пугало то, что Стюарт сгорит дотла, ведь не может человек без вреда выдержать столько времени в бушующем пламени.

Смотреть на это без содрогания было невозможно, но и отвернуться сил не находилось.

Постепенно Стюарт все чаще натыкался на барьер, как будто он сжимался вокруг него кольцом. Огонь начинал стихать. Через пару минут потухший и обессиленный студент рухнул на землю и замер.

Я облегченно выдохнула.

Патрик, а я легко узнала его по росту, легко запрыгнул на трибуну и принялся выводить оттуда студентов.

Другие преподаватели подбежали к пострадавшим, вероятно, оценивая их состояние.

Ректор с видимым трудом наконец отпустил руки и слегка покачнулся.

Я ахнула, боясь, что он сейчас упадет, как и Стюарт, но ректор удержался на ногах и направился помогать остальным.

Я на ватных ногах отошла от окна и снова села на кровать, задумавшись.

Я кое-что слышала про дар огня, он считался одним из самых редких и опасных.

Обычно его обладатели предпочитали селиться где-то в глуши и одиночестве, т.к. с трудом контролировали эту стихию и могли кому-то навредить.

А бедный Стюарт жил в академии среди других людей… Очень рискованно со стороны ректора принимать на обучение такого студента.

С другой стороны, если его обучат контролю, то на службе Его Величества он может построить головокружительную карьеру.

В дверь постучали, оторвав меня от раздумий. Я открыла и увидела Клариссу с корзинкой в руках, прикрытой белой салфеткой.

– Лили, детка, – сказала она, отказавшись войти. – У меня к тебе просьба.

– Конечно, Кларисса, я сделаю все, что могу!

– Сейчас почти все заняты в лечебном крыле, очень много обожженных студентов. Да и бедный мальчик Стюарт все еще не пришел в себя. Я пойду туда, помогу с размещением и уходом, а ты отнеси это господину ректору.

Кларисса протянула мне корзинку.

Я машинально взяла ее в руки и спросила:

– А что там? Мне нужно что-то сделать?

Кларисса вздохнула:

– Ты только не пугайся, хорошо? Господина ректора сильно обожгло.

Глава 15

– Насколько сильно? – с беспокойством спросила я.

– Не знаю, я его не видела. Господин Рауф помог ему добраться до кабинета и попросил меня зайти с целебными мазями, – Кларисса виновато отпустила глаза. – Но я понадеялась, что ты не откажешь и сама ему отнесешь, а я уж побегу в лечебное крыло.

Как я могла отказать? Ректор хоть и вел себя иногда как … совершенно невыносимый тип, но он только что спас студентов и преподавателей от взбесившегося дара Стюарта.

Кларисса ласково потрепала меня по руке и торопливо ушла, а я, крепко сжав корзинку в руках, вышла в коридор и отправилась на первый этаж.

У самого кабинета я пригладила волосы, поправила воротничок на платье и, тихо постучав, вошла внутрь.

Ректор сидел в кресле, развернув его так, чтобы быть спиной к двери. Я деликатно покашляла в кулак и сказала:

– Господин ректор! Кларисса попросила меня отнести вам целебные мази, она побежала в лечебное…

Он медленно развернулся в мою сторону, и я растерянно закончила:

– … крыло.

Огонь затронул только левую сторону, поэтому кожа лица, шеи и плеча полыхала ярко-красным цветом. Мокрые горелые остатки рубашки свисали черными лохмотьями. Кажется, волосы тоже опалило, но не так сильно.

Должно быть, это ужасно больно. И выглядит не менее жутко.

Я спохватилась, что стою истуканом, разглядывая ректора, вместо того, чтобы чем-то помочь, и засуетилась:

– Давайте посмотрим, что Кларисса приготовила для вас.

Поставив корзинку на стол, я сдернула с нее салфетку и увидела все необходимое: обеззараживающий раствор, марлю и мазь от ожогов.

– Вам помочь или вы сами справитесь? – робко произнесла я, не зная куда деть руки от неловкости.

– Да уж, помоги, – издевательски проговорил ректор.

Вот что за человек? Я пришла с помощью, а он снова говорит со мной так, будто я ему что-то должна!

Хотя, я и должна. Вроде как. За приют, работу и прочее.

Я проглотила резкий ответ, который был готов сорваться с моих губ, и максимально миролюбиво сказала:

– Скажите, что от меня требуется, я все выполню.

– Так уж и все, крошка Лили? – он снова ответил тем же тоном.

Может, ему не так уж и больно, если сил хватает на то, чтобы язвить?

Он, видимо, по моему лицу понял, что перегибает палку, и продолжил:

– Помоги мне снять рубашку, только осторожней, кажется, кое-где она прилипла к коже.

Я посмотрела на него округлившимися глазами. Как-то я совсем не ожидала, что мне придется обрабатывать ему раны. Я же не целитель и совсем не умею этого делать!

– Давай, Лили, не томи, – подбодрил меня ректор. – Я бы и сам справился, но не дотянусь. Не укушу я тебя в конце концов!

Он встал с кресла и застыл в ожидании.

Глубоко вздохнув, я приблизилась к нему и дрожащими руками потянулась к уцелевшим пуговицам рубашки.

Ничего в жизни я не расстегивала так осторожно, боясь ненароком дернуть ткань и причинить боль.

Аккуратно вытягивая края рубашки из черных брюк, мне пришлось на секунду завести руки ему за спину, отчего получилось так, будто я его обняла.

От его тела исходил жар, будто огонь все еще полыхал где-то рядом, и я поспешно отпрянула, пытаясь скрыть свое смущение.

Правую руку ректора я быстро освободила от рукава, а вот с левой пришлось повозиться: ткань действительно прилипла к коже, пришлось размачивать обеззараживающим раствором и снимать горелые остатки рубашки по кусочкам.

Было очень неловко от того, что мне приходится прикасаться к его обнаженной коже и быть так близко, что я вновь почувствовала аромат его одеколона, перемешанный с запахом сгоревшей ткани.

Пока я возилась, ректор ничем не выдавал того, что ему было больно, хотя мышцы на его груди чуть подрагивали, когда я снимала очередной лоскут рубашки.

– Потерпите, – почти умоляюще прошептала я, – мне не нравится делать вам больно, но выбора нет. Я сейчас закончу и дам вам немного отдохнуть.

– Ты поэтому так краснеешь, что от тебя можно костер развести? – неожиданно спросил ректор.

– Я не краснею, – сказала я и почувствовала, как заливаюсь краской еще сильнее. – То есть краснею, но … мне просто жарко, вот и все.

Он усмехнулся:

– Или это от того, что ты впервые раздеваешь мужчину, крошка Лили?