Текст книги "Правда - в молчании призраков (СИ)"

Автор книги: Наталия Арефьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Мама вошла в кухню уже спокойная и собранная, хотя я отчетливо видела растерянность на ее лице во время разговора с незнакомцем. Или не такой уж он и незнакомец?

– Кто это был? – задала я вопрос, не надеясь на правдивый ответ.

– Ах, – махнула она рукой, – ничего такого, просто ошиблись адресом, как я и говорила.

Я поняла, что больше не могу здесь находиться. Неужели ей самой не надоело мне врать? И неужели она не видит, что я давно ей не верю? От вчерашнего вечера, проведенного с самым родным в мире человеком, не осталось и следа. Я встала из-за стола и сказала, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

– Спасибо за завтрак, мне пора.

И, прихватив по пути вчерашнюю булочку, пошла на выход.

– Хорошо, не буду тебя провожать, – сказала мама, не отвлекаясь от завтрака.

– Не надо, – ответила я, и тихо, но зло добавила, – дойду сама.

Я шла по улице и ела злосчастную булку, даже не чувствуя вкуса. Злость бурлила во мне и не давала мыслить здраво. В какой-то момент я остановилась и удивленно посмотрела по сторонам. Я даже не сразу поняла, где нахожусь. Потребовалось какое-то время, что сообразить, в какую сторону нужно идти. Я выругалась, если не видишь, куда идешь, недолго и заблудиться. А потом долго искать дорогу домой, в Ингфоле и такое бывало.

Вздохнув, и немного успокоившись, я принялась размышлять, что же такое я сегодня видела. Относилось ли это к тем тайнам, что так рьяно оберегает мама? Или эта сцена совсем из другой истории? То, что мама знает этого человека, сомнений не вызывало. Она всегда уверена в себе, в своих словах и действиях. Она никогда не теряется при незнакомых людях. Ведь она преподаватель, у нее таких незнакомцев порой целые аудитории. А тут как будто чего-то испугалась. Нет, так ведут себя только с теми, кого знают, но не желают видеть. Возможно, было просто неудачное время для визитов?

Я немного встряхнулась и направилась домой. Погода начинала портиться, а мне не хотелось замерзнуть и заболеть. Попробую ни о чем не думать в свой законный выходной, а завтра снова на работу, где все просто, понятно и не терзают тайны и загадки.

Следующие два дня прошли относительно спокойно. Меня не одолевали призраки, клиенты были, как всегда, вежливы и, в основном, молчаливы, а их желания не вызывали вопросов.

Вопросы в моей голове возникали, когда я оставалась наедине с собой в своей маленькой квартире. Сон, как это часто бывало, не сразу принимал меня в свои объятия и мысли ходили по кругу.

Я так устала от этого, что, в конце концов, подумала, не накручиваю ли я себя? Что, если на самом деле все намного прозаичнее? Если маму с этим мужчиной связывают отношения? Романтические. Проще говоря, они любовники. Я покрутила эту мысль, посмотрела на нее под разными углами и принялась рассуждать.

Я не ханжа. Конечно, у мамы была личная жизнь. Не то, чтобы мы когда-то говорили об этом, просто логично предположить, что это так. Я не осуждала ее. Она еще молода, папы нет уже пять лет, наверняка, в ее жизни кто-то появился. Может, даже не один раз. Не в этом суть, это ее дело.

Только был один момент. Либо эта жизнь не постоянна, либо проходит не на ее территории. Потому что, если бы она встречалась с кем-то в нашем доме, хоть что-нибудь, хоть какая-то деталь указала бы на то, что в доме бывает мужчина. Что-то должно было прибавиться. Я имею в виду такие вещи, как зубная щетка, полотенце, халат. Появилось бы что-нибудь вроде продуктов в холодильном шкафу, которых обычно там не бывает. Но нет, ничего такого. Все стерильно чисто, каждая вещь на своем месте. И ничего лишнего.

Поэтому, если у нее кто-то и был, они встречались где-то в другом месте. Этого я никак проверить не могла, поскольку жила отдельно, а о своих визитах, как правило, предупреждала.

Скорее всего, она не хочет посвящать меня в свою личную жизнь, не пустить его в дом она могла поэтому, но право слово, человека, с которым делишь постель, встречают, как минимум с улыбкой.

Они, конечно, могли поссориться, расстаться, в конце концов. Зачем, в таком случае он приходил, непонятно, но ведь в ее жизни могли разворачиваться драмы, о которых я могла не иметь ни малейшего понятия. И не потому, что мы редко видимся, а потому, что мне это просто неинтересно. Это грустно, но это так. Я люблю ее, но, наверное, я плохая дочь. Впрочем, и она никогда не старалась стать идеальной матерью. Так что, возможно, мы квиты.

Я так ни до чего и не дошла в своих размышлениях. В этом круговороте мыслей меня беспокоил еще один, не менее важный, вопрос. Рассказывать ли о незнакомце Максу?

Имеет ли этот человек какое-то отношение к смерти папы? Или тайны мерещатся мне на пустом месте?

Я привычно сидела на подоконнике и смотрела в окно. На город уже опустилась ночь и там, внизу горел огнями проспект, из ночных клубов доносилась музыка, а под окнами раздавался смех. Только я ничего не видела и не слышала. От обилия вопросов у меня кружилась голова. Я помассировала виски, со стоном размяла шею и решила прекратить издеваться над собой, хотя бы на эту ночь. Нужно поспать, сегодня позвонил Макс, сказал, что мы должны встретиться завтра. Так что, мне нужна была ясная голова. Я очень надеялась, он хоть что-нибудь обнаружил и не откажется вести это дело, посчитав его безнадежным.

Глава 6

Встречу Макс назначил в той же самой кофейне, где мы были с ним в первый раз. Я не возражала, там тихо и уютно, а еще подают хороший кофе, который сейчас мне был необходим, потому что я бессовестно проспала. Суетливо собираясь, негромко ругалась. Что ему стоило назначить встречу на обед? Ненавижу опаздывать.

Кое-как приведя себя в порядок, схватила сумку и выбежала из квартиры, на ходу натягивая на себя куртку. Когда вошла в кофейню, Макс уже был там, за тем же столиком в углу. Увидев меня, он улыбнулся и помахал рукой, я скривила губы в ответ, искренне надеясь, что это хоть немного напоминало улыбку.

Подошла и не слишком изящно села на стул. Состояние мое было препаршивым, и выглядела я, наверное, примерно так же, потому что после приветствия Макс удивленно спросил:

– Что с тобой?

– Не выспалась, – пояснила я, поморщившись, – поздно легла и утром не услышала будильник.

– Ясно, – он беззлобно усмехнулся, – тогда кофе тебе нужен покрепче.

Макс подозвал официантку и сделал заказ. После того, как девушка ушла, на столешнице засветился ровным голубым светом символ тишины, как и в прошлый раз, он позаботился о том, чтобы нас никто не услышал.

– Может, подождем, пока принесут кофе, и ты окончательно проснешься? – спросил он, закуривая сигарету. Я вскинула бровь, почему-то мне казалось, что Макс не курит. Ну да это не мое дело, тем более что с дымящейся сигаретой он выглядел еще более привлекательно.

– Говори сейчас, – я отрицательно качнула головой.

– Как скажешь. Я смотрел материалы дела, изучил все, что там есть, результаты осмотра места смерти, рабочего кабинета в вашем доме, опросы друзей и коллег.

– Ну и, – поторопила я.

– И не нашел ничего странного. Все выглядит так, будто в один, ничем не примечательный день, после очередной лекции он зашел к себе в кабинет, и там ему стало плохо. Никаких странностей в поведении незадолго до смерти никто не заметил.

Мою сонливость окончательно смыло волной разочарования. Совсем не это я ожидала услышать от него.

– И ты позвал меня, чтобы сказать, что ничего не нашел? – поинтересовалась я тоном заправской стервы.

– Может, я просто хотел увидеть тебя? – ни капли не смутился он.

– Тогда тебе нужно было назначать встречу вечером, чтобы я успела убрать круги под глазами от недосыпа.

Я начала злиться. За каким чертом было заставлять меня вставать утром и бежать в эту чертову кофейню, если сказать «прости, я облажался» можно было и по телефону?

– Не злись, – примирительным тоном сказал он, – есть и хорошие новости. Я показал результаты вскрытия знакомому эксперту, он утверждает, что такие поражения сердца возможны только при физическом воздействии. Никаких следов на теле обнаружено не было, но добраться до сердца через закрытую грудную клетку невозможно, а это значит, что имело место магическое вмешательство.

– То есть, – я подалась вперед, – это значит, что моего отца все-таки убили? – злость прошла, и я не поверила своим ушам. Неужели хоть кто-то смог разглядеть что-то необычное.

Нам принесли кофе, и мы ненадолго отвлеклись от разговора, хоть символ тишины надежно скрывал наши слова от посторонних, мы все равно дождались пока, официантка поставит чашки на стол и уйдет. И только тогда Макс ответил:

– Пока это значит только то, что без магии в этой истории не обошлось, что, в общем, не удивительно.

– Поясни.

Он на минуту замолчал, пристально глядя на меня, а потом осторожно заговорил, будто подбирая слова:

– Я бы не стал пока утверждать, что это убийство. Твой отец был ученым. И сильным магом, к тому же. Мало ли, экспериментировал с заклинаниями, где-то ошибся. Возможно, это просто стечение обстоятельств.

Он не верит. Думает, что в этом деле все прозрачно и ясно. Второй раз за полчаса он убивает во мне надежду. Я вздохнула и тут только окончательно поняла, что именно он сказал.

– Погоди. Почему ты решил, что мой отец проводил какие-то эксперименты? Он был историком. Да, он специализировался на истории магии, но ведь история – не тот предмет, где проводятся лабораторные и практические занятия.

– Он тесно дружил с заведующим кафедрой магии символов.

– Да. Я знаю, Питер Стоуман, он часто бывал у нас в гостях, что с того?

– Сана, у твоего отца был пытливый ум, он любил магию в любом ее проявлении, он собрал огромную коллекцию разных артефактов и других магических предметов. Неужели ты думаешь, что ему было интересно просто читать лекции по истории?

– Все это ты узнал из сухого отчета? – недоверчиво спросила я.

– Нет, я говорил с его бывшими студентами. Они много рассказали о нем.

– Я думала, ты будешь говорить с другими преподавателями в академии.

Мне бы этого не хотелось, но когда я поняла, что Макс не может не пойти в академию с вопросами, было уже поздно предупреждать, так что мне оставалось лишь надеяться на его сообразительность, и он не подвел.

– В этом случае о моем интересе узнала бы твоя мама, а мне показалось, что ты этого не хочешь.

– Спасибо за понимание, – пробормотала я, и отвернулась к окну.

– Сана, ты никогда не задумывалась, что могла чего-то не знать о своем отце? – осторожно спросил он.

Если бы пять лет назад, за день до его смерти, мне сказали: «Ты не знаешь своего отца», я бы посмеялась. Но сейчас я вынуждена была признать, что сидящий напротив меня сыщик прав. Не то, чтобы я совсем ничего не знала о папе, но кое-что, похоже, действительно прошло мимо меня.

Его убили. Что это? Интуиция или что-то другое, но я знаю, что это так. Вот только кому понадобилось убивать простого преподавателя истории? Нет ответа. А это может значить только одно – отец и правда занимался чем-то, о чем я не имею ни малейшего понятия.

– Хорошо, допустим, ты прав, – согласилась я, – но эксперименты на себе?

– Согласен, Винсент Амбери не стал бы так рисковать, – задумчиво сказал Макс.

– Макс, – позвала я, – если ты мне не веришь, просто скажи и можешь забыть об этом. Я не стану больше ничего с тебя требовать.

– Я не сказал, что не верю, – он твердо посмотрел мне в глаза, – просто пытаюсь представить причины, по которым это могло произойти.

– Хорошо, – сказала я, делая глоток кофе, – а тот мужчина с фотографии, рядом с моим отцом? Ты узнал, кто это?

– Пока нет, я спросил Томаса, думал, мне он расскажет, но мы с ним недавно повздорили и он, вроде как на меня в обиде до сих пор, – Макс поморщился, явно не желая вдаваться в подробности, – старый лис понял, что интересовался я не для себя и ничего не сказал. А узнавать по другим каналам было некогда. Но я займусь этим завтра же, – он побарабанил пальцами по столешнице, о чем-то размышляя, а потом спросил, – ты говорила, что нашла эту фотографию в подвале вашего дома? – я кивнула, – как думаешь, может быть там что-то еще, что могло бы относиться к этой истории?

Я задумалась. Иногда мне казалось, что в нашем подвале может находиться вообще что угодно, так много там было всего. Поэтому я просто пожала плечами, а Макс продолжил свою мысль:

– Что, если нам с тобой съездить и поискать там что-нибудь? У тебя ведь есть ключи от дома?

Да он никак мысли читает? Я и сама подумала наведаться в родной дом в мамино отсутствие и хорошенько порыться в подвале. Вряд ли мама выбросила то, что принадлежало папе, а значит, были шансы что-нибудь найти. Но сама я могла пропустить или не заметить что-то важное. Да и находками своими мне в любом случае пришлось бы делиться с Максом. Так что идея поехать сразу вдвоем пришлась мне по душе.

Я знала расписание мамы, сегодня она была занята до самого вечера, так что мы вполне успевали. Но прежде я все-таки решила рассказать ему о странном госте, которого мама не пустила домой.

– Есть еще кое-что, – Макс показал, что внимательно слушает, – в тот день, когда мы с тобой встретились у участка, я снова поехала к маме. Ночевала у нее. А утром, когда я уже собиралась уходить, в дверь позвонили. Мама не разрешила мне выйти и открыть, пошла сама. Но я подсмотрела в окно. Это был незнакомый мужчина. Вернее, мне он был незнаком, но мама точно его знает. Она не пустила его в дом, была напряжена, даже напугана, они о чем-то поговорили, потом он ушел. А мне она сказала, что просто ошиблись адресом.

– Но ты, конечно, уверена, что это не так.

– Конечно, уверена, иначе не говорила бы тебе об этом.

Макс задумчиво посмотрел в окно, затем перевел взгляд на меня и медленно, подбирая слова, спросил:

– Сана, а ты не думаешь, что это мог быть ее…ну… – он замялся, и я решила ему помочь.

– Любовник.

– Да, – с облегчением выдохнул он.

– Называй вещи своими именами, я уже большая девочка. И я об этом думала. Может, и любовник, но с таким испуганным выражением лица любовников не встречают.

Я посмотрела на него в упор и он, вздохнув, сказал:

– Хорошо, я попробую аккуратно проверить связи твоей мамы.

Сдается мне, я с ним не расплачусь. За час разговора работы у него прибавилось вдвое.

Задерживаться мы не стали и, расплатившись, вышли из кофейни. Макс пошел к машине, которая стояла недалеко от входа. Когда я шла сюда, я спешила, поэтому не сразу заметила ее, а посмотреть было на что. Большая, черная, красивая и явно очень дорогая. Что же это за сыщик такой? Какие такие услуги он оказывает, что зарабатывает так много? А может, он только притворяется сыщиком? Но мы вместе были у Тома, и представился Макс при нем. Томас предупредил бы меня, если бы считал, что с Максом опасно связываться. Причин не доверять Тому, у меня нет. И все же что-то с этим сыщиком было не так.

А впрочем, какая мне разница? Если он сможет мне помочь и докопаться до правды, то мне плевать, кто он такой и чем занимается. Да, именно так. Я кивнула своим мыслям и уверенно направилась к машине. Уже протягивая руку к ручке дверцы, я рассеянно посмотрела в сторону, и вдруг на противоположной стороне улицы в толпе мелькнуло что-то непривычное глазу, но показавшееся знакомым. Я отошла на шаг и внимательно посмотрела в ту сторону.

– В чем дело? – Макс заметил, что меня что-то заинтересовало.

– Это он, – я удивленно воскликнула, – тот человек, что приходил к нам домой.

На мужчине, которого мама не пустила в дом, был очень приметный плащ, обычно такие носят женщины, длинный, почти до колен, но тот был явно мужского покроя и такие встречались на улицах Ингфола крайне редко. Настолько, что вряд ли за три дня можно было увидеть двух разных мужчин в таких плащах. Но сейчас, на другой стороне дороги, уходил и грозил затеряться в толпе мужчина именно в таком плаще.

– Где? – Макс посмотрел в ту сторону, но, конечно, не мог знать, кого нужно высматривать.

– Вон там, – указала я направление и, понимая, что сейчас он просто скроется из виду, сорвалась с места и побежала за ним.

– Сана! – Макс крикнул мне вслед, но меня уже вряд ли можно было остановить.

Зачем я это сделала и что хотела в итоге узнать, я не смогла бы объяснить и себе. Но мне казалось, стоит только увидеть, куда придет этот человек, как ответ хотя бы на один вопрос будет получен. Конечно, он мог пойти куда угодно, даже в тот же «Рока». И это ровным счетом ничего не дало бы мне. Или, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, это мог оказаться совсем другой человек. Но ничего из этого в тот момент не пришло мне в голову. Меня захватил какой-то странный нездоровый азарт.

Мужчина вышел на широкую и людную улицу, и я вслед за ним влилась в людской поток. Людей вокруг было очень много и, чтобы не потерять его из виду, мне пришлось поработать локтями. Я шла и шла, даже не задумываясь в какую вообще сторону мы движемся. В какой-то момент ему позвонили, и он с кем-то коротко переговорил или ему просто что-то сказали. Я видела, как он поднес телефон к уху и быстро его убрал. Он ни разу не обернулся и не прибавил шаг, между нами было десять метров и идущие мне навстречу люди. Я не боялась его потерять, слишком приметно он был одет.

Очередного прохожего я случайно толкнула чуть сильнее, чем рассчитывала, и мне пришлось отвлечься, чтобы извиниться. А когда я посмотрела вперед, преследуемого мной мужчины уже не было. Я ускорила шаг и, дойдя до того места, где он пропал, увидела справа узкий переулок. Не задумываясь, прошла через него. Он вывел меня на параллельную улицу, в конце которой быстро скрылся за углом человек, который, возможно, мог что-то для меня прояснить.

Я, опять не задумываясь, рванула за ним, но время уже было упущено. Улица, на которую я попала, завернув за угол, была абсолютно пуста. На ней не было абсолютно никого. Ровным рядом уходили вдаль десятка три домов. На эту улицу выходили задние дворы и, теоретически, он мог скрыться в любом из них.

Я оглянулась, чтобы понять, где нахожусь, но, кажется, я попала на одну из неизвестных мне улочек Ингфола. Такие были у каждого жителя города. Где никогда не был, не знаешь названия и не представляешь, где вообще она находится.

Конечно, мужчина в плаще не растворился в воздухе, он вошел в какой-то из ближайших домов, до дальних не успел бы дойти. Но что это за дома и кто в них живет, я понятия не имела. Не пойду же я стучать во все двери подряд.

Я прислонилась к стене дома, стоявшего на углу, и опустила голову, выравнивая дыхание.

– Сана, – подняла глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Макса.

– Как ты меня нашел? – нахмурилась, ведь точно помнила, что он остался на месте. Хотя, может, он все же пошел за мной, но я этого уже не заметила.

– Ты недалеко ушла.

Мне не показалось это стоящим объяснением, но я не стала заострять на этом внимание.

– Зачем ты побежала за ним? – спросил Макс.

– Не знаю, – ответила честно.

Макс посмотрел на меня, приподняв брови в удивлении.

– Может это был другой человек? – он попытался донести до меня разумную мысль.

– Нет, это был он, я уверена.

Мне не хотелось вдаваться в подробности о причинах своей уверенности, поэтому я удостоилась еще одного прищуренного взгляда. Но спрашивать дальше Макс не стал, просто повторил еще раз:

– Я проверю связи твоей мамы, и мы узнаем, есть ли в ее окружении этот человек.

Я молча кивнула и развернулась, чтобы выйти из переулка и вернуться к кофейне. Думала, что Макс следовал за мной пешком, но тут увидела его машину, стоящую на этой же улице, куда меня привел незнакомец. Проехать на машине следом за мной, он не мог. Чтобы попасть сюда, наверное, нужно было объехать улицу с другой стороны. Но как он узнал, где именно я окажусь? Мысль резанула сознание. На эту странность я просто не могла не обратить внимания.

Я резко повернулась к нему, чтобы задать этот вопрос. Но тут же закрыла рот, встретившись с безучастным взглядом призрака, выросшего за спиной Макса.

Глава 7

Девушка, совсем молодая, не больше восемнадцати. Она была полностью обнажена, и я поняла, что сейчас ее воспоминания, скорее всего, будут выдавать мне картины изнасилования и, вместе с ними, всю палитру ощущений. Я осознала это за миг до того, как реальный мир подернулся пеленой видения. Подготовиться к такому невозможно, но я хотя бы знала, что меня ждет. Я еще успела услышать, как Макс зовет меня, но чужие воспоминания уже поглотили.

Она попала в руки двух садистов, которые долго измывались над ней. Они мучали и пытали ее. Видение было смазано из-за слез, она плакала и кричала, пытаясь вырваться, будучи уже без одежды, которая была разбросана вокруг, порезанная на куски. Но они, конечно, были сильнее. Сначала ее избивали, снова и снова нанося удары, не сильно, но очень болезненно. Затем один из них достал нож и стал медленно и с удовольствием наносить на тело порезы, не глубокие, но он знал, как доставить мучительную, невыносимую боль и при этом оставить в сознании.

Мое собственное тело уже горело от бесконечных ушибов и кровоточащих резаных ран. Кажется, они сломали ей пару ребер. Когда девушка совсем обессилела и только тихонько выла, не в силах выносить чудовищную боль в теле, но все еще оставалась в сознании, они приступили к тому, к чему, похоже, готовили ее тело. Чертовы извращенцы! Они насиловали ее долго и со вкусом. Она все-таки теряла сознание, потому что пару раз видение прерывалось вязкой темнотой, ничуть не приносящей облегчение. Но потом она снова открывала глаза, видела ухмыляющиеся лица и мечтала умереть, лишь бы это, наконец, прекратилось.

Кажется, я мечтала вместе с ней. Девушка умирала несколько часов, но в моем видении они пронеслись за считанные минуты. И такое восприятие времени только усугубляет состояние спирита. Мне безумно хотелось выпутаться из этих воспоминаний, но видение не отпускало меня до последней секунды. Как всегда, впрочем. Но сегодня мне было особенно мерзко и больно.

Последнее, что увидела девушка – занесенный над горлом нож. Она снова потеряла сознание за миг до полной и вечной темноты.

Я пришла в себя резко, будто поднялась над поверхностью воды и судорожно вдохнула воздух полной грудью. А потом так же резко согнулась от неожиданной боли и схватилась за ребра. Такое бывает, я слишком сильно сливаюсь сознанием с призраком и часто после видения чувствую боль, которую человек чувствовал перед смертью.

– Сана! Наконец-то! – Видя, что я пришла в себя, облегченно выдохнул Макс, но тут же забеспокоился снова. – Что с тобой? Тебе надо в больницу.

Он помог мне выпрямиться, а я, вцепившись ему в руку, отрицательно покачала головой:

– Нет! Нам надо к Тому. Я знаю, кто ее убил.

– Кого? – нахмурился Макс.

– Девушку, призрак которой я сейчас видела. Или ты, правда, думаешь, что спиритам нравится изображать из себя чокнутых?! – Разозлилась я и, оттолкнув его, пошла к машине.

Ребра продолжали болеть, я морщилась и останавливалась, с шипением выпуская воздух, сквозь сжатые зубы. Макс не стал оправдываться, и правильно поступил. Сделал бы только хуже. Вместо этого молча помог мне дойти и сесть в машину. А когда завел ее, все-таки извинился:

– Прости, просто мне не приходилось видеть спиритов во время или после транса, – он посмотрел на меня, но я промолчала, только снова поморщилась от боли, и Макс кинул на меня еще один обеспокоенный взгляд, – может, все-таки, сначала в больницу?

– Нет, врач не поможет, это психосоматическая боль, скоро пройдет.

– И часто у тебя такое бывает?

Злость прошла, но это не та тема, на которую мне нравилось говорить, поэтому я просто ответила:

– Бывает.

Больше он с расспросами не приставал и путь до участка мы проделали в полнейшей тишине. Макс припарковал машину неподалеку, и я сразу рванула дверцу, мне необходимо было как можно скорее рассказать Тому о том, что я видела. Чтобы призрак отстал, рассказать можно было и Максу, но я не хотела все это повторять и прокручивать в голове дважды.

Увидев, что я готова сорваться на бег, Макс окликнул меня:

– Постой! Я пойду с тобой, вдруг тебя снова накроет по дороге.

Я хотела было возразить, но не нашла нужных слов и, уже сделав несколько шагов, притормозила, дожидаясь его и нетерпеливо притоптывая ногой, пока он закрывал дверь и догонял меня.

Мы беспрепятственно вошли в здание участка и по пути к кабинету Тома, я вдруг поняла, что снова не удосужилась узнать, а на месте ли сейчас лейтенант. Мой спутник, похоже, этим вопросом тоже не задался. Или же он уверен, что Том у себя.

К счастью, Том оказался на месте и, увидев нас, явно удивился.

– Очень интересно, – пробормотал он, отрываясь от каких-то бумаг, – и что же вы делаете вместе?

Я отчетливо услышала в его голосе недовольство и, если до этого я не собиралась рассказывать ему про Макса, то сейчас разозлившись на его реакцию, сказала, как есть:

– Я наняла его для расследования дела о смерти моего отца.

Потому что я не любила, когда меня поучают и говорят мне, что делать. А Томас иногда перегибал палку, играя в заботливого дядюшку. Ему совершенно точно не понравилось, что я продолжила знакомство с Максом. Если бы он считал его опасным, обязательно предупредил бы меня, а поскольку ничего подобного мне не говорили, то считаю, что я сама способна решить, с кем общаться. И уж точно не Томасу решать, что мне делать со своей жизнью.

– Вот как, – сказал он сам себе и обратился к Максу, – а ты, значит, согласился.

Это был не вопрос, скорее, утверждение, но Макс, пожав плечами, ответил:

– Не вижу причин для отказа. Тем более, мне самому стало интересно. Отец Саны был человеком незаурядным, да и в истории этой много белых пятен.

– Ну, а ко мне чего пришли?

– Я здесь не по этому поводу, – сказала я.

Присела на стул, потому что ребра до сих пор ныли и в ногах чувствовалась слабость, и, зло усмехнувшись, продолжила:

– Я, так сказать, по прямому своему назначению.

– Снова призрак? – уточнил Том, быстро перестаиваясь на рабочий лад.

– Да, девушка лет восемнадцати. Она попала в руки двум садистам, ее истязали несколько часов, потом изнасиловали и убили, перерезав горло.

– Ты знаешь, где тело?

– Нет, но я знаю, кто убил. Один из них – тот самый убийца мужчины в парке, со шрамом на все лицо.

– Ты уверена? – переспросил Том.

– Видение было смазано, жертва плакала, не переставая, но он часто наклонялся близко к ее лицу, так что я хорошо рассмотрела.

– А второй?

Я покачала головой.

– Смогу примерно описать, но нужно время.

– Хорошо, я позову Мэтта, расскажешь все подробно, пока снова не накрыло.

Все верно, том прекрасно знал, что если я подробно не опишу видение, призрак явится и покажет все сначала. Как кино. Очень страшное и очень реалистичное кино. И я была благодарна Тому за его расторопность.

Он встал, чтобы выйти в коридор и позвать Мэтта, я встала вслед за ним, желая выглянуть в окно и глотнуть немного свежего воздуха, но не успела сделать и шага, как наткнулась на внимательный взгляд мертвых глаз. Призрак попался слишком настойчивый. Он не хотел ждать.

В этот раз все то же самое, что я уже видела и прочувствовала, промелькнуло еще быстрее, отчего все ощущения слились в один пульсирующий ком боли, так, что я не могла даже сделать вдох. А закончилось все ощущением ножа по горлу. Я ошиблась, она не теряла сознания за миг до смерти, в первый раз она просто прервала видение, а сейчас решила дать мне в полной мере «насладиться» ее последними мгновениями.

На мое счастье, призраков, что приходят ко мне, таким способом убивают редко. Всего один раз, кажется, лет восемь назад, я испытывала подобное. Пожалуй, это было одно из самых отвратительных ощущений. Лезвие вгрызается в горло, перерезая трахею и артерии, из которых тут же брызжет кровь. Ты пытаешься вдохнуть, но легкие не наполняются воздухом, а ты даже не сразу понимаешь, почему. Хотя, осознание так и не приходит, ты захлебываешься раньше.

Когда я пришла в себя, первым делом схватилась за горло. Я, конечно, дышала, но мне казалось, что нет. Несколько раз попытавшись сделать глубокий вдох, я все таки потеряла сознание.

В себя я приходила быстро, но мучительно, голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота от вкуса крови, который я все еще ощущала во рту. Закашлявшись, открыла глаза и огляделась. Судя по всему, без сознания я пробыла недолго. За окном по-прежнему был день и в кабинете Тома ничего не изменилось. Разве что Мэтт с непривычно серьезным выражением лица сидел за столом. Макс никуда не ушел и наблюдал за мной, стоя у окна. Я лежала на небольшом диванчике, стоявшем в углу. На нем спал Томас, когда оставался ночевать в участке. Сам лейтенант сидел рядом и считал пульс, держа меня за запястье.

То, что я пришла в себя, все трое заметили, кажется, одновременно. Даже Макс дернулся было в мою сторону, но остался стоять на месте.

– Сана? – позвал Том, – Ты в порядке?

Я села и меня тут же начало мутить еще сильнее.

– Пить, – слабым голосом протянула я.

Мэтт подал мне стакан воды, и я осушила его в несколько глотков. Стало легче. Привкус крови во рту пропал, и головокружение прошло, осталась лишь легкая слабость в теле.

– Уже лучше, – я протянула стакан обратно.

– Говорить можешь? – спросил Том. Я кивнула, и он повернулся к Мэтту, – Записывай.

Мэтт приготовился записывать и я, не теряя времени, подробно рассказала все, что видела. Не передать, как противно мне было все это пересказывать. Я чувствовала себя гаже, чем во время видения, будто я сейчас была не жертвой, а преступником. Захотелось вымыть рот от слов, что я произносила. Наконец, пересилив себя, я поставила в рассказе точку, и устало откинулась на спинку дивана.

– Второго я опишу позже, когда окончательно приду в себя и разберу видение еще раз.

– Хорошо, – легко согласился Том, – тебе нужно домой. Я вызову такси.

– Не стоит, – сказал Макс, – я сам ее отвезу.

Все это время он находился здесь, все так же стоял у окна, не меняя позы, и внимательно слушал меня. Лишь изредка они с Томом обменивались взглядами. Мне показалось, что Том смотрит на Макса осуждающе и недовольно. А Макс никак не реагировал, смотрел в ответ, но взгляд ничего не выражал. Этих двоих явно связывало что-то большее, чем просто знакомство. Только думать об этом мне не хотелось. Мне хотелось спать. Поэтому я без сомнений приняла предложение Макса, и плевать мне было на вспыхнувшее в глазах Томаса недовольство и сжатые в нитку губы.

Я просто махнула рукой на прощание и вышла из кабинета, еле передвигая ноги. Макс, не задерживаясь, вышел вслед за мной.

Он снова помог мне забраться в машину и, устроившись рядом, спросил:

– Ты всегда теряешь сознание после видений или это зависит от тяжести преступлений?