Текст книги "Правда - в молчании призраков (СИ)"

Автор книги: Наталия Арефьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 27

Макс резко выдохнул и с видимым усилием постарался выглядеть спокойным и собранным. Я видела, как тяжело ему это дается, но сама была не в том состоянии, чтобы помочь погасить то пламя, что горело в его глазах. Тем не менее, он помог мне встать и перебраться на диван у противоположной стены. Крис подал мне стакан воды и сказал:

– Попытайся успокоиться и расскажи все подробно.

Слезы уже не душили, но я чувствовала, что как только заговорю, они польются снова. Выбора не было, Макс сидел напротив меня и смотрел так, как совсем недавно смотрела на него я. Смотрел, как на человека, который может дать ответы на важные вопросы.

Все обиды и разногласия отошли на второй план. Сейчас оказались неважными мои собственные чувства, магия, заключенная в Сфере, просьбы-приказы принца. Важным было донести, рассказать, что случилось на самом деле, и кто это сделал.

Я говорила, не замечая как плачу, лишь чувствовала на щеках мокрые дорожки от слез и видела, как они капают на мою ладонь, которую крепко сжимал Макс.

Когда я закончила, в кабинете воцарилась тишина. Макс продолжал сжимать мою руку, но смотрел как будто мимо меня, а в глазах плескалась ненависть и боль. Я осторожно высвободила ладонь, и он еле заметно вздрогнул, возвращаясь в реальность. С недоумением посмотрел на меня, и я тихо сказала:

– Я в порядке.

Он кивнул, встал и прошелся по кабинету, а потом спросил, ни к кому не обращаясь:

– Почему именно она? Почему Кэсс?

Я знала ответ. Он сказал ей. Сказал, почему именно ее выбрал для ритуала.

– Он ненавидит тебя.

– Что?

– Так он сказал ей. Он ненавидит тебя. Считает тебя самодовольным наглым выскочкой, который недостоин находиться рядом с принцем.

– У нас действительно не самые теплые отношения, – хмуро сказал Макс и потер переносицу, – но же не повод… черт!

– А еще он сказал, что надо сбить с тебя спесь, и смерть любимой сестры – лучший способ сделать это.

Макс выругался. Грязно и со злостью. Взъерошил волосы и посмотрел на Криса. Почти минуту они вели безмолвный диалог, понятный лишь им двоим, затем Крис повернулся ко мне:

– Зачем он забрал резерв? Если бы убийство было основной целью, он мог сделать это другим способом.

– Он и хотел другим. Сказал, что искал что-то совсем другое, но случайно наткнулся на описание ритуала и решил воспользоваться им, чтобы убить Кэсс, а увеличение резерва посчитал приятным бонусом.

С каждым моим словом Макс зверел все сильнее. А Крис все сильнее хмурился.

– Искал? Случайно наткнулся? В Королевской библиотеке? Кто вообще дал ему доступ в закрытую часть? – возмущенно высказался, а потом вздохнул и посмотрел на Макса. – Что ж, мы давно искали повод избавиться от Форса.

Макс кивнул, подошел ко мне и, присев на корточки, снова взял мою ладонь.

– Сегодня тебя не побеспокоят, постарайся отдохнуть, – сказал так, словно не было между нами никакого недопонимания, словно ничего между нами не стояло. Но это было не так. Ничего не изменилось. Ведь как только он разберется с убийцей своей сестры, мы снова вернемся к тому, с чего начали.

Но я промолчала. Макс встал и, бросив на ходу, что вернется к вечеру, стремительно вышел из кабинета.

Мы остались с Крисом одни. Он, перевел задумчивый взгляд с двери на меня.

– Может, приказать подать тебе успокаивающий чай?

– Не поможет. – Я мотнула головой и спросила. – Почему ты хотел избавиться от него? Он ведь в службе безопасности. Почему король окружает тебя ненадежными людьми?

– Ты ведешь опасные речи, Сана, – сказал серьезно, но меня его тон совершенно не тронул. По сравнению с той болью, отголоски которой до сих пор бушевали внутри, все казалось блеклым и недостойным внимания. – Но я отвечу, – продолжил, проходя к столу и усаживаясь в кресло, – он надежен. И помешан на безопасности. Вряд ли его можно уличить в измене, а вот в превышении обязанностей и выходящей за рамки инициативе, запросто. Именно поэтому он все еще заместитель.

– Куда Макс ушел? За Форсом? Что он с ним сделает?

– Не переживай, он со всем разберется.

– Ты так говоришь, словно он не твой подчиненный.

– Он мой друг, – помолчав, ответил Крис, – это важнее. И я ему доверяю.

Я только кивнула. Хорошо, когда у тебя есть кто-то, кому ты доверяешь. Жаль, мне это чувство не знакомо.

После видения и от невеселых мыслей я впала в прострацию, просто сидела и смотрела в одну точку. Нужно было встать, пойти в выделенную мне комнату и упасть на кровать, но я не могла сделать ни единого движения. Краем глаза видела, как хмурится Крис, а когда он собрался что-то сказать, я не дала ему.

– Она прошептала “прости”,– сказала тихо.

– Что? – не понял Крис.

– Она прошептала “прости” перед тем, как показать видение. Я только сейчас это поняла по тому, как шевелились губы. Она знала, что я почувствую, и просила за это прощения. Ты ведь знал ее?

– Да. Она была очень светлым человеком.

– Это было так больно, – сказала, продолжая смотреть перед собой. Хотелось выговориться, рассказать, как это было, поделиться, чтобы хоть немного заглушить воспоминания об этой боли. Возможно, принц не лучший кандидат на роль слушателя и сочувствующего, но мне было все равно. – Больнее, чем падать с высоты, больнее, чем когда тебя рвут собаки. Больнее. В тысячу раз.

Я говорила прерывисто. Каждое слово на рваном выдохе. И почувствовала, как глаза снова обжигают слезы. Мне было невыносимо жаль эту девушку. Я видела сотни смертей, сотни раз я бывала в сознании призраков и видела кошмары, которые, казалось, не может вообразить даже человек с самой извращенной фантазией, и никогда мне не было никакого дела до этих людей. Жаль было лишь себя. Но то, что было в этот раз, и то, что я увидела в ее глазах, заставляло плакать по ней.

Но я быстро успокоилась, поняв, что мне действительно лучше прилечь. Вытерла слезы, встала и пошла к выходу.

Все это время Крис молчал, может, не знал что сказать, а может, считал недостойным своего Высочества кого-то успокаивать. Мне было достаточно того, что на сегодня меня оставят в покое. Но, когда уже взялась за ручку двери, Крис окликнул меня:

– Сана!

– Что? – повернулась и посмотрела на него.

– Ты, правда, видела, как собаки рвут человека? – спросил с недоверием.

– Я не просто видела. Я была этим человеком.

И вышла, успев заметить, как в его глазах промелькнул ужас пополам с жалостью.

Они сдержали обещание. Меня и правда никто не беспокоил, не считая горничной, приносившей еду, к которой я так и не притронулась. Весь день я просидела в кресле, поджав под себя ноги, и смотрела в окно. Мыслей в голове была уйма и каждую из них, наконец-то, удалось обдумать. Сестра Макса и видение о ее смерти дали хорошую встряску. Я вдруг подумала: что, если бы магия никуда не исчезла тогда, триста лет назад, и люди были бы полноценными магами с полным резервом? Тогда Форсу не пришло бы в голову убивать Кэсс таким чудовищным способом. Возможно, в его планах ничего не изменилось бы, но при других обстоятельствах, имея возможность использовать магию в полную силу, она смогла бы дать ему отпор и, кто знает, может, осталась бы жива.

И мой собственный отец не ввязался бы в опасную авантюру. Не поехал бы в Актарию, не встретился бы с советником и не погиб.

Эта мысль будто прошила электрическим разрядом. Никого из них уже не вернуть, но если все это не закончить, будут и другие жертвы. Люди умирают каждый день, но становиться причиной смерти кого-то из них, пусть даже косвенной, я не хотела. И, кроме того, пока Сфера не найдена, моя собственная жизнь в опасности, а провести ее в стенах резиденции мне совсем не улыбалось.

И да, Макс прав, отец полжизни посвятил своей мечте. Кто я такая, чтобы не дать ей осуществиться. Даже посмертно. Я ведь помню, как горели его глаза, когда он говорил об этом. Он верил, что этот день придет. За всеми своими обидами и злостью я почти потеряла эти воспоминания, и сейчас, сидя в полумраке комнаты, поняла, что должна это сделать. Должна встретиться с его призраком, как бы ни было мне больно, и узнать, куда он спрятал злополучный артефакт. И пусть мне в любом случае пришлось бы это делать, сейчас это было мое собственное решение и от этого становилось чуточку легче.

Ближе к вечеру я все-таки уснула. Всего на пару часов. А, проснувшись, обнаружила в гостиной Макса. Он стоял у окна и смотрел на небо, совсем как я недавно. Заметив меня, слабо улыбнулся.

– Давно ты здесь? – я подошла и встала рядом с ним. Так показалось правильно.

– Не очень. Не хотел тебя будить.

– Все в порядке?

– Да. Теперь уже да.

Я не стала спрашивать, что стало с Форсом, полагаю, ничего хорошего. Макс выглядел уставшим и ни капельки не довольным, что эта история получила свой конец. Напротив, вся эта ситуация разбередила старые раны и заставила его снова пережить боль от потери сестры. Я вряд ли могла его утешить, но все же сказала:

– Она очень сожалеет, что не послушала тебя в тот день. И очень любит тебя. Я видела это, в ее глазах, когда она смотрела на тебя.

– Разве призраки способны чувствовать?

– Иногда, очень редко, если у человека при жизни была светлая и чистая душа. Если человек был добр, честен, бескорыстен.

– Кэсс была такой, – тихо сказал он.

– Такие способны чувствовать и долго, очень долго помнить того, кого любили. Пройдет время и она тоже забудет, но это будет еще не скоро.

– Почему же она не пришла раньше, если все время была здесь? – спросил, не пытаясь спрятать боль и горечь в голосе.

– Я не знаю. Живым не понять мертвых. Никогда.

Макс глубоко вдохнул, закрыв глаза, и открыл на выдохе. Повернулся ко мне и спросил:

– Ты как?

– Уже лучше. – И, желая перевести тема, сказала. – Передай Крису, что я согласна. Пусть призывает призрак, я все сделаю. Но перед этим я хочу встретиться с мамой.

– Если для тебя это важно, – с сомнением протянул он.

– Важно. Не бойся, я не передумаю, просто хочу понять до конца. Скажи, она была в курсе?

Макс не стал делать вид, что не понимает, о чем я и кивнул.

– Да, но участия не принимала. – Потом помедлил, будто решая, говорить или нет, и все-таки продолжил. – Помнишь, ты видела, как к ней приходил человек, которого она не пустила в дом? Это был служащий резиденции, один из немногих, кому твой отец доверял. После его смерти мы изъяли все документы и бумаги из рабочих кабинетов. Но, разбирая подвал, твоя мама нашла кое-что, не слишком важное, но в случае с профессором все имеет свою ценность. Непонятно, как бумаги оказались в подвале, но она не стала разбираться и позвонила с просьбой забрать их. И в этот вечер ты осталась у нее. А на следующий день за бумагами пришли. Ты все правильно поняла, она испугалась, что ты можешь увидеть, как она что-то кому-то передает, и не пустила его в дом.

– Она могла сказать, что пришли из Академии. Я бы поверила.

– Она испугалась, – мягко повторил Макс, – попросила зайти позже, но… – и он замолчал.

– Но, – поторопила я, уже понимая, к чему он ведет.

– Но через день ты привела меня в подвал, и я нашел то, что нужно. Не знаю, почему она оставила их там, а не спрятала в своем кабинете, но я рад, что не пришлось ничего изобретать, чтобы попасть туда. Ну, и заодно очень удачно попалось фото твоего отца и Себастиана, – пожал он плечами.

Я молча смотрела на него. Чувствовала ли я себя дурой? Не больше, чем вчера. Но вновь возвращаться к этому разговору не хотела.

– Отлично, – я все-таки не сдержала сарказма, – теперь мы выяснили почти все. Так, когда я смогу увидеться с ней?

– Я думаю, завтра. Зачем тянуть.

– Крис ведь согласится? – не то, чтобы меня волновало его мнение, но нарываться на недовольство не хотелось.

– Если это твое условие – да. Спокойной ночи, Сана. Очень надеюсь, что разговор с мамой поможет тебе, а не усугубит.

Он повернулся, чтобы уйти, но я остановила его, вспомнив еще кое о чем:

– Погоди, у меня еще вопрос. Том знал, так? Знал, кто ты на самом деле. Поэтому он каждый раз смотрел на тебя волком?

Макс помолчал, но потом все же кивнул.

– Да. Он посчитал, что если я представился просто сыщиком, значит, собираюсь использовать тебя втемную. Но мы ведь уже выяснили, что это не совсем так? – Не дождавшись от меня подтверждения, он продолжил. – Я знаю, что он приезжал и говорил обо мне. Он очень хорошо к тебе относится, но все же понимал, что раскрывать меня – не самая лучшая идея. Том не зря занимает свое место, он хороший полицейский.

И ушел, не дожидаясь ответа. Злиться на Тома не было смысла, он честно пытался меня предупредить. Это я не послушала. Даже если бы он рассказал, вряд ли что-нибудь изменилось. Итог был бы один, я все равно оказалась бы в резиденции. А потому я просто отправилась спать, все-таки пожалев, что не выпила успокаивающий чай.

Глава 28

Наутро оказалось, что Макс еще на рассвете уехал по каким-то срочным делам, и я почувствовала что-то похожее на разочарование. Почему-то мне казалось, что он захочет сопровождать меня к маме, и, скорее всего, я даже не стала бы сопротивляться. Крис одобрил мою просьбу и выделил мне в сопровождение двоих охранников, хмурых и неразговорчивых, наказав им доставить меня туда-обратно в целости и сохранности. Был он при этом недоволен или нет, я так и не поняла.

Конечно, не позвонив, ехать к маме было бессмысленно. Нужно было убедиться, что я правильно помню расписание и сегодня утром ее еще можно застать дома. Она уже наверняка вернулась из Оферхолма, но так и не позвонила мне. Как и я – ей, впрочем.

Руки дрожали, пока я набирала мамин номер. А когда она подняла трубку, показалось, что не смогу сказать и слова. Наша последняя встреча вышла очень некрасивой. После того раза я не собиралась возвращаться к этой теме в разговорах с мамой больше никогда, но так вышло, что поговорить об отце нам все же придется. Надеюсь, в последний раз.

Мама несколько раз произнесла в трубку мое имя, пока я собиралась с мыслями. И, сделав глубокий вдох, я все-таки заговорила.

– Привет, мама.

– Ох, Сана, почему ты так долго молчала? У тебя все в порядке? Мне звонил тот полицейский, лейтенант Бейнс, искал тебя. Тебя нет ни дома, ни в баре, где ты?

– Мама, – остановила я поток вопросов, – могу я сейчас приехать к тебе? Ты дома?

– Да, пока да. Сана, что-то случилось?

– Я просто хочу с тобой поговорить.

– Ну, хорошо. Буду ждать.

Я положила трубку, понимая, что руки продолжают дрожать. Удивительно, что голос был ровным. Хотя мама, какой бы она ни была, на то и мама, чтобы даже по ровному голосу понять, что что-то не так. Она тревожится, переживает, это отчетливо было слышно. Вот только за меня или потому что понимает, что я не извиняться за прошлый раз к ней еду, а продолжить разговор.

В конце концов, я справилась с собой и бросила наблюдавшим за мной хмурым ребятам:

– Можем ехать.

Доехали мы быстро, я даже не успела подумать, что именно хочу сказать маме, но очень надеялась, что хотя бы раз в жизни она будет откровенна со мной.

Мои неразговорчивые охранники остались в машине, чему я была несказанно рада. Мама встретила меня, напряженно вглядываясь в лицо. Я даже не предприняла попытку обнять ее, хотя мне очень хотелось. Мама – это ведь… мама, она одна и я люблю ее. Как и она меня. Но я хотела понять, что заставляло ее столько лет мне лгать и недоговаривать. Она не выдержала и с порога спросила, с тревогой заглядывая мне в глаза:

– Сана, у тебя все в порядке?

– Нет, мама, не в порядке.

Если у нее еще оставалась слабая надежда, что предстоящий разговор будет на отвлеченные темы, то после этих слов, сомнения разрушились, и она обреченно вздохнула.

– Что ж, пойдем в гостиную.

В гостиной я села в свое любимое когда-то кресло. Мама прошлась по мне внимательным взглядом и, сев на диван напротив, заключила:

– Я так понимаю, чай предлагать не стоит.

– Позавчера у меня состоялся не очень приятный, но крайне информативный разговор с принцем Кристианом. Я думаю, ты понимаешь, о чем. Я все знаю, мама.

Отнекиваться и делать вид, что ничего не изменилось, не имело смысла.

– Наверное, настало время поговорить откровенно, как ты думаешь?

Она глубоко вздохнула, плечи поникли, а в глазах отразилась усталость.

– Мне очень жаль, Сана, но я обещала твоему отцу не впутывать тебя в это.

– Почему? Он вел двойную жизнь уже очень давно. Зачем было скрывать это от меня? Он же не занимался ничем противозаконным.

– Он не вел двойную жизнь!

– А как это называется, мама? Я всегда думала, что мой отец – преподаватель истории магии, а он работал на корону. Мне говорили, что он уезжает в командировки по делам академии, а он в это время выполнял задания короля, кронпринца и еще бог знает кого.

– Вот именно поэтому он и не хотел, чтобы ты знала. – Она прикрыла ладонью глаза, покачала головой, словно что-то отрицая. – Когда мы только поженились, ему поступило предложение от имени короля поучаствовать в каком-то исследовании. Он не посвящал меня в подробности, да я и не спрашивала. Потом было еще одно предложение и еще. В общем, вскоре для него это стало второй работой. Мне никогда это не нравилось, все эти государственные тайны, секретные исследования – это опасно. Он и сам это понимал, но Сана, он не мыслил себя без магии. Ему было жизненно необходимо постоянно с ней соприкасаться, изучать. Но он не хотел, чтобы ты за него боялась, ему было достаточно и моих страхов. Поэтому для тебя он всегда был простым преподавателем в академии.

– И вас не смущало, что вы мне лгали?

– Милая, твою жизнь и так не назовешь спокойной. Когда у тебя открылся дар, призраки терзали тебя, ты же помнишь, как часто они приходили. В этой ситуации рассказывать тебе о тайнах отца было не лучшей идеей. – Она помолчала и добавила с грустью. – Мы просто берегли твой покой, насколько это было возможно.

– А в академии знали? Он ведь часто уезжал.

– В академии знали, что он… на особом положении, не более. Но этого было достаточно.

Я вытянула руки на подлокотниках, откинула голову на удобную выгнутую спинку кресла и протянула:

– Потрясающе. Значит, только я была не в курсе.

А потом резко подалась вперед и спросила:

– Ты знала о Сфере?

Мама еле заметно вздрогнула, взгляд помрачнел еще больше. Эта реакция всколыхнула внутри меня волну негодования, обиды и злости.

– Ты знала, мама, – глухим, надтреснутым голосом сказала я, – ты знала, что его убили, за что его убили, и кто это сделал. Сколько раз… сколько раз я спрашивала тебя, но ты лгала мне. Столько лет лгала. – К глазам подступили горячие слезы, но я и не подумала успокоиться, продолжая обвинять. – Ты же видела, как мне было больно, как сильно я хотела знать правду.

– Я боялась за тебя, неужели ты не понимаешь? Твой отец украл у актарийцев бесценный артефакт. Знаешь, как сильно я боялась, что за нами придут? Вздрагивала от каждого шороха, не спала ночами. Нас спасло только то, что люди короля перевернули дом вверх дном и ничего не нашли. Но меня до сих пор не отпускает чувство, что за мной следят. Я не хотела, чтобы ты испытывала то же самое. По-твоему, было бы лучше, если бы я рассказала все?

– А по-твоему, лгать дочери на протяжении стольких лет – это выход? Зачем же ты несла это бремя одна? Почему не поделилась? Я не чужая тебе, мама, я – твоя дочь! – Я встала и обошла кресло, вновь взглянула на маму. На ее лице не было ни страха, ни раскаяния, только твердая уверенность в собственной правоте и от этого становилось еще горчее. – Знаешь, как неприятно узнавать правду от постороннего человека? Почему я узнаю обо всем от какого-то принца, а не от тебя, мама?! Ты даже не попыталась помочь мне справиться с этим и не разрешила помочь себе.

– Сана!

– Нет, мама, тебе стоило нарушить обещание. Я имела право знать, но ты все решила за меня!

Я смотрела сквозь слезы на родное лицо и уже в который раз за последнее время чувствовала, что меня предали.

– Сана, тебе нужно успокоиться. Что бы я ни сказала сейчас, ты не примешь моих оправданий.

– Может, потому что нет оправданий? Может, потому что ты поступила неправильно и не хочешь этого признавать? Если бы ты рассказала, если бы поделилась, сейчас все было бы по-другому.

– Сана.

Она встала и, протянув ко мне руки, хотела подойти, но я отступила на шаг и, покачав головой, вскинула ладони.

– Знаешь, что? С меня хватит. Я ухожу.

Развернулась и быстрым шагом покинула дом. Дошла до машины, ожидавшей меня на дороге, села в нее и только тогда вытерла мокрое от слез лицо. Мне не задали ни единого вопроса и не сказали ни слова, машина плавно тронулась, и меня повезли обратно в резиденцию.

Когда передо мной открылись тяжелые двери, я уже успокоилась. Настолько, что была готова залезть в голову к кому угодно. А потому, увидев принца, объясняющего что-то девушке в строгом костюме, без раздумий направилась к нему. Увидев меня, он кивнул и девушка удалилась.

– Судя по всему, разговор вышел непростой, – протянул он, глядя в мои наверняка покрасневшие глаза.

– Очень, но думаю, тебе не обязательно знать подробности.

– Не обязательно, но если захочешь поговорить…

– Не захочу, – резко перебила я.

– Как пожелаешь. Макс передал мне, что ты согласна на ритуал.

– Да, когда ты планируешь его провести?

– Сегодня на закате.

– Почему не прямо сейчас?

Крис внимательно посмотрел на меня прежде, чем ответить и с неожиданной заботой в голосе сказал:

– Ритуал проводится на смене дня и ночи. Сана, если хочешь, мы перенесем его на утро, отдохни.

– Нет, – я покачала головой, хватит с меня этого фальшивого участия, – давай покончим с этим, наконец.

Крис кивнул, а я направилась к лестнице, бросив на ходу:

– Сообщите мне, когда все будет готово.

Как только я поднялась по лестнице, передо мной тут же возник дворецкий.

– Я провожу вас, – слегка поклонился он.

А я ведь совсем забыла, что без сопровождения здесь легко заблудиться.