355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Нариман Ибрагим » Римлянин 2 (СИ) » Текст книги (страница 9)
Римлянин 2 (СИ)
  • Текст добавлен: 23 декабря 2021, 11:33

Текст книги "Римлянин 2 (СИ)"


Автор книги: Нариман Ибрагим



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Он написал вежливый отказ, так как в Швеции слишком много проблем, чтобы оставить её без чуткой, но жёсткой руки контроля.

Есть ведь проблемы, которые может решить он и только он.

Например, мирный договор.

Через трое суток после взятия Стокгольма прибыли российские дипломаты и попали в весьма неловкое положение: видимо, они никогда до этого не заключали мирный договор по итогам войны с наследником престола их государства.

Да, формально получалось, что некий короткий отрезок войны Российская империя воевала против Таргуса, поэтому ситуация вышла весьма щекотливая. Не будешь же предъявлять весьма жёсткие требования императрицы человеку, который в будущем станет императором твоей страны.

Разрешение казуса потребовало дополнительных инструкций из Петербурга, что отняло кучу времени, но буквально вчера мирный договор всё-таки подписали.

Естественно, всё было возвращено к статус-кво на момент начала войны, но пришлось выплатить 2 000 000 рейхсталеров компенсации Российской империи, причём выяснилось, что у Швеции таких денег нет, поэтому Таргус развязал мошну и за свой счёт оплатил контрибуцию.

В конце концов, неприлично начинать правление со скобления шкур шведов на предмет сбора средств на выплату контрибуции. Их шкуры в конце концов будут выскоблены, но несколько позже, когда всё устаканится.

Сейчас они думают, что отделались от войны только потерями солдат, считай, лёгким испугом, но они даже не подозревают, что сами, как говорят русские, запустили хорька в курятник.

Работы много, но это приятная работа: из Шлезвига пять суток назад прибыли заказанные Таргусом специалисты администрации, которые начали налаживать всю бюрократию на местах.

Первым делом Таргус преобразовал риксдаг в Сенат Швеции. Сенат – это пятьсот человек, которых изберут на выборах, назначенных на март следующего года, а до этого Таргус наделил себя временными полномочиями абсолютного монарха.

Столь длительный срок подготовки к выборам он обосновал необходимостью восстановления страны, для чего нужен ручной контроль и минимум совещаний по всем неизбежно возникающим вопросам. Действующий риксдаг проглотил этот отъём власти, но не просто так: Таргус гарантировал им финансирование их избирательных кампаний за собственный счёт, что увеличит их шансы на предстоящих выборах.

Умолчал он только, что его кандидаты, которых он наберёт из «правильных людей», получат существенно большее финансирование и предыдущее правительство в марте 1743 года останется совершенно не у дел.

Они уже не у власти и больше их к ней не допустят. Разумеется, они могут попробовать попасть в пул «правильных людей», но для этого нужно за оставшееся время получить профильное образование в Кильском университете и успеть как-то поработать несколько лет в администрации Шлезвига.

Таргус собирался учредить карманный Сенат, который первые лет десять будет принимать нужные ему законы, а потом, когда романизация покажет свои наглядные результаты и её уже будет не остановить, нужно провести законопроект о максимальном бюджете избирательной кампании. Он ведь специально создал эту очевидную для него уязвимость, чтобы вполне законно запускать в Сенат своих людей.

Настанет время, когда республиканские ценности возьмут верх. В душе Таргус – ярый республиканец, приверженец честной демократии, только вот время сейчас такое, что эффективнее быть диктатором. Когда его держава станет доминирующей, вот тогда можно будет создать полноценный Сенат по образу и подобию того, при котором он жил в родном мире. Сейчас слишком рано.

А вообще, народ любит, когда к его мнению прислушиваются, поэтому идея учреждения древнеримского Сената, где будут заседать все сословия без преобладания знати над ними, нашла тёплый отклик в сердцах людей.

Письмо от императрицы отложено в сторону.

Далее были письма от глав комитетов с отчётами, ничего интересного, всё как всегда.

Таргус внимательно прочитал все отчёты, внёс выбивающиеся из нормы показатели в блокнот, убрал письма и приступил к написанию ответного письма.

Ему пришлось сходить к шкафу-картотеке за прошлогодними данными, найти там нужные документы и проследить динамику изменения обеспокоивших его показателей.

На основании полученных данных он написал указания для исправления ситуации, вербально настучал по голове заведующим статистических отделений каждого комитета, после чего в конце письма скупо похвалил комитеты в целом, ведь работают они в целом хорошо.

И самым последним письмом был отчёт от Мейзеля.

Оно проделало очень долгий путь. «Плачущая дева» преодолела Атлантический океан, чтобы это донесение оказалось на столе у Таргуса.

Распечатав письмо, он вчитался в шифрованный текст.

Мейзель докладывал об успешном строительстве форта и налаживании снабжения через местные племена, о потерях, которые на момент написания доклада составили восемь человек из пятисот, о проблемах, которые создают живущие неподалёку семинолы, а также о стремительно портящейся репутации курфюршества в глазах белых колонистов. На репутацию плевать, последнее, что заботило Таргуса – это мнение каких-то там английских колонистов.

«Только-только перестали вытирать жопы еловыми ветками, а уже норовят основывать колонии…» – презрительно подумал Таргус.

С проектом колонии дела идут неплохо: место для будущего пополнения из Старого Света уже подготовлено, регион относительно безопасен, местные жители не особо удивлены новым поселенцам, восприняли их практически равнодушно, не без эксцессов, конечно же, но в целом мирно.

«Подкрепление прибудет к сентябрю 1742 года…» – начал он писать ответное письмо.

Запечатав в конверты письма, Таргус вышел из кабинета.

– Фельдъегерь, – обратился он к дремлющему в коридорном кресле молодому парню.

– Здравия желаю, Ваше Величество! – вскочил фельдъегерь и шарахнул себя кулаком по груди.

– Доставь в порт, – передал ему письма Таргус.

– Есть, Ваше Величество!

//Северная Америка, Земля курфюрста, форт «Regina», 4 августа 1742 года//

Солнце находилось в зените.

Капитан Мейзель, вышедший на балкон, оглядел расположившуюся перед ним панораму.

Вокруг зелёный холмистый лес, характерный для данной местности, десятки индейских срубов, которые были возведены не без помощи легионеров, месяц назад окончательно достроившими казармы для будущего пополнения из метрополии.

Строительство казарм было… напряжённым.

Триста человек, пусть и оснащённые качественным инструментом, строили огромные сооружения со всей инфраструктурой, рассчитанные на 5000 человек. Это несколько изматывало.

Лес рубили на территории враждебного семинолам племени крик, они были недовольны, но раз уж начали войну, то пусть теперь пожинают её плоды.

Из сырого дерева получаются весьма поганого качества здания, но времени на сушку не было, поэтому строили как есть.

На западной границе владений семинолов обнаружилось богатое месторождение качественной глины, которую в будущем можно будет использовать для производства кирпича, из которого и строят нормальные люди. Но они сейчас в диких условиях, поэтому паршивенькие казармы из сырой древесины являются временно приемлемыми решениями.

Мейзель учредил специальное дежурство из пятидесяти легионеров, которые поочерёдно занимаются поддержанием конструкций в относительном порядке, то есть устранением каких-либо ляпов или халтур, а также заделкой щелей, которые образуются в ходе высыхания брёвен.

Остальные легионеры, не задействованные в «строительном» дежурстве, занимаются заготовкой провианта: охотой, земледелием и так далее.

Пять тысяч ртов, которые прибудут с запасами только на пару недель, нужно чем-то кормить, прежде чем они встроятся в колониальный быт.

Пять тысяч легионеров – это только треть II-го легиона, направляемого курфюрстом в Северную Америку. Через полгода после их прибытия прибудет ещё пять тысяч легионеров, а ещё через полгода – ещё пять тысяч. В итоге в относительно небольшой колонии будет располагаться полноценный легион, аналогов которого нет в ближайших пяти тысячах километров.

В последнем письме курфюрст велел деликатничать с местными и не слишком уж проявлять агрессию, чтобы не провоцировать нападение, а вот с прибытием первого пополнения можно начать диктовать окружающим свою волю. Они и так слишком вольготно чувствуют себя в колониях, совершенно расслабились и даже потихоньку начинают проявлять своеволие, чего курфюрст, на месте короля Георга, точно бы не потерпел.

Мейзель вообще не собирался тут задерживаться, в Европе гораздо интереснее, поэтому рассчитывал, что соглашение с курфюрстом ещё в силе и получится вернуться. С прибытием командования II-го легиона он тут будет в принципе не нужен, тем более курфюрст обещал…

Полтора месяца назад пришло письмо, дескать, курфюрст-то уже не курфюрст, а всамделишный король Швеции, которая ушла под его руку, но титул официально не менял, чтобы не вносить радикальные правки в документооборот.

Эта история со Швецией в очередной раз убедила Мейзеля, что он не ошибся в курфюрсте. Это действительно великий человек, который по собственной воле кроит окружающий мир под себя как мастерский портной.

«Вчера – курфюршество, сегодня – королевство, а завтра – империя», – с улыбкой подумал бывший баварский охотник.

Чувство причастности к происходящим историческим событиям согревало его душу, ведь в летописях будущего найдётся место и для него. Не прямо рядом с курфюрстом, может, не на первых страницах, но он рассчитывал, что о нём обязательно напишут очень подробно.

Перед самой отправкой курфюрст обстоятельно побеседовал с ним над задачами II-го легиона в Северной Америке.

Первым делом он крепко встанет на землю, подготовит плацдарм, ведь из Старого Света будут непрерывно идти грузовые корабли с оружием, артиллерией, экипировкой и боеприпасами, а далее начнёт активную экспансию.

Тринадцать колоний будут уничтожены, земли их захвачены, ресурсы присвоены, а сами они объявлены распущенными и более не существующими.

Это неизбежно приведёт к колониальной войне, а затем и к войне в Европе, но курфюрст к этому готов. Его глобальная цель – уничтожить нарастающее могущество Англии, угрожающее всему миру. Начать следует с колоний, затем, в ходе войны, уничтожить их флот, и без того подорванный второй год идущей «Войной за ухо Дженкинса» (1), а далее… Далее пока неизвестно.

Свято место пусто не бывает, поэтому кто-то рано или поздно займёт место англичан, но что-то подсказывало Георгу, что это будет курфюрст. Корабли у него пока что покупные, отремонтированные в Кильском доке, но зная курфюрста, можно предполагать, что он не будет полагаться на импортные товары. Скорее всего, лет через 7–8 Атлантический океан будут бороздить шлезвигские корабли.

– Кэп, тут посыльный от наших индейцев, – обратился к продолжающему созерцать горизонт Мейзелю его адъютант, Патрик Бруман.

– Чего говорит? – без особого интереса спросил Мейзель, опершись на перила балкона.

– Англичане отправили карательный отряд в индейские земли и убивают всех, кого увидят, – сообщил Бруман. – Мы будем как-то вмешиваться в это?

Вот за это Мейзель и не любил автономные действия в отрыве от командования.

Его учили подчиняться приказам, оперативно и безукоризненно исполняя их, а не самому решать подобные сложные вопросы. Пришлось думать.

– Труби сбор дежурного подразделения.

Примечания:

1 – Война за ухо Дженкинса – колониальная война между Англией и Испанией, происходившая в основном в Карибском бассейне. Официально она шла с 1739 по 1748 год, но фактически активные действия, ввиду закономерного логического тупика, происходили до 1742 года. Англичане потеряли 407 кораблей и 30 000 человек, а испанцы 24 боевых корабля, 1249 морских судов, а также 11 000 человек. Потери несопоставимы, но это легко объясняется: у испанцев было тупо больше кораблей и со стороны англичан война была нацелена на то, чтобы отжать часть торгового влияния у столетиями доминировавших в Новом Свете испанцев. Название войны отсылает нас к слушанию в английском парламенте, где английский купец Роберт Дженкинс продемонстрировал лордам и пэрам своё законсервированное в банке ухо, которое ему отрезал Хулио Леон Фандиньо, капитан корабля «Ла Исабела». Это ухо послужило поводом для начала войны, поэтому в его честь её и назвали.

Глава XIII. Чёрный и золотой

//Российская империя, Санкт-Петербург, 6 сентября 1742 года//

Таргус с мрачным видом шёл по длинному коридору в императорский тронный зал.

Белые мраморные колонны, древние статуи, цветастые гобелены на стенах, картины различных художников, органично смотрящиеся в текущем антураже латные доспехи эпохи Ренессанса, лепнина на потолке, мрамор на полу и стенах, всё подчёркнуто дорого-богато, что должно говорить о том, что здесь обитает владыка могучего государства.

Ведь власть такая штука… Если её не видно – значит, её как бы нет.

Таргус тоже вынужден тратить деньги на облицовку своих обиталищ, хотя сам в дорогих и ярких декорациях к своему существованию не нуждался. Он мог бы продуктивно работать и из аскетичного бетонного кабинета с необходимым минимумом приспособлений, но тогда его не поймут. Посчитают, что он либо жаден до беспамятства, либо беден как церковная мышь.

Это же касалось и одежды, транспорта, других деталей быта. Причём не только его, но и немногочисленного двора.

Он сам до сих пор с недоумением глядел иногда на сотни костюмов, которые бессмысленно висят в шкафах его дворца. Таргус всё равно растёт и каждый раз с него снимают новые мерки, и шьют сотни новых костюмов по каждому поводу, 99 % которых просто никогда не случится надеть. Но статус требует.

Встречающиеся по пути придворные кланялись перед Его Величеством и наигранно, но весьма верноподданнически поздравляли его с викторией над шведами, не забыв упомянуть, что эта победа затмила его же военные успехи в Таврии.

Таргус молча кивал и продолжал путь.

В тронном зале его ждала тётушка, которая принимала делегацию англичан.

Агентура докладывала, что эти островные хмыри сильно недовольны его действиями в Северной Америке, где уже должен начаться подрыв устоев.

Имея дополнительные пять тысяч легионеров в распоряжении уже можно не нежничать с колонистами и начать их банально вырезать.

В отдалённом будущем, после обретения независимости, Тринадцать колоний станут большим геморроем для Европы, поэтому надо этот процесс прекращать, причём радикально. Вообще, в идеале лучше сделать ту территорию запретной для англичан, франков и иберов, что, при наличии желания, не так уж и трудно осуществить. Три-четыре легиона – дело в шляпе.

Истребить всех на корню, без мнимого милосердия, максимально жёстко, чтобы у всех потенциальных колонизаторов возникло стойкое убеждение, что любые попытки основать что-то на американской земле – это гарантированная и неотвратимая смерть.

А там уже плановая колонизация освобождённых земель гражданским населением романо-скандов, романо-германцев и романо-русских.

Индейцев истреблять бессмысленно, они, как показывает практика, не привязаны к земле и могут сотни лет сопротивляться жестокой экспансии. Это существенно отличает их от земледельцев, которых на корню истребить теоретически реально и осуществимо, пусть и крайне сложно.

«Зачистка» Тринадцати колоний растянется на годы, но ей на пользу сыграет наличие путей отступления. Колонисты будут бежать в Европу, рассказывать про ужасы, учиняемые дикими шлезвигцами, что сугубо положительное явление.

Расстраивало Таргуса то, что он заранее уговорился с Мейзелем о том, что тот по завершению основной деятельности вернётся в Европу на «Плачущей». Это было условие, при котором разведчик вообще согласился на это предприятие в далёких краях.

Освоившийся в тамошних условиях командир – это ценный ресурс. Пока командиры II-го легиона освоятся на местности, пока начнут разбираться в ситуации и так далее – это потеря времени и потери.

Там совершенно другой мир, Таргус знал это не понаслышке.

«Надо продлить Мейзелю командировку на три-четыре месяца», – подумал Таргус, вполуха слушая довольно напряжённые переговоры англичан с его тётушкой. – «Войдёт в положение».

Англичане беседовали с Елизаветой Петровной ещё несколько минут, после чего откланялись и покинули тронный зал.

– А вот и наш герой! – радостно воскликнула увидевшая Таргуса императрица. – Проходи, садись, золотой!

Таргус сдержанно кивнул присутствующим придворным, улыбнулся тётушке и сел на трон по соседству с нею.

Трон он привёз свой, курфюрстский. Таргус – человек привычки. Он когда-то давно подобрал себе наиболее удобный трон. С тех пор и пользовался только им.

Это трон из сандалового дерева, окрашенный толстым слоем золотой краски. Спинку оббили чёрной кожей, а сиденье – красной. По центру на вершине трона находится витая золотая фигура с чёрным сапфиром, а на боковых устоях расположены золотые шпили.

Такая модель трона устраивала Таргуса, он хотел сидеть только на таком, поэтому Елизавете пришлось изменить некоторые декорации и собственный трон, чтобы всё это смотрелось уместно.

Чёрный и золотой – это теперь преобладающие тона в тронном зале Зимнего дворца. Императрице такой новаторский ход, исключивший пурпур и слишком яркие краски, пришёлся по нраву.

– Что нового у тебя? – с тёплой улыбкой поинтересовалась императрица.

– Всё идёт по плану, – пожал Таргус плечами, а затем тихо добавил. – Но детали только в кабинете.

– Хорошо, – степенно кивнула Елизавета. – Англичане, как видишь, приходили. Сэр Сирил Уич просил меня повлиять на моего наследника, который, подумать только, разместил свои войска опасно близко к английским колониям. Ты же не собираешься развязывать войну?

– Это не разговор для тронного зала, – вздохнул Таргус. – Тем более что я честно купил землю у индейцев, поэтому пусть англичане не лезут в мои с ними дела. Если им кажется, что я несу для них угрозу, то пусть озаботятся дополнительной защитой своих колоний. Если ты не можешь защитить что-то – значит это не твоё.

– Ха-ха-ха! Ох, как хорошо сказал! – заливисто рассмеялась императрица Елизавета, дщерь Петрова. – Если не можешь защитить – значит, это не твоё? Ха-ха-ха!

– Это очень глубокая мысль, Ваше Величество, – с поклоном похвалил его герцог Бирон, присутствующий сейчас при дворе.

– Спасибо, – дежурно улыбнулся Таргус. – Тем не менее, считаю, что я прав. Если они не способны защитить свои колонии, то кто виноват, если их кто-то захватит? Необязательно я.

Высказанная мысль заставила задуматься всех присутствующих.

– Но с точки зрения дипломатии – это варварство, – вступил в беседу Воронцов, недавно ставший графом.

Варварство – суть, пребывание в дикости, ведомым примитивными пещерными верованиями и в святой уверенности, что твой первобытный образ жизни самый лучший. А то, что собирался сделать Таргус – это право сильного. Он является цивилизованным человеком, поэтому его методы сложно назвать варварскими. Геноцид может быть как варварским, так и цивилизованным, суть его от этого не меняется.

– Это колонии, в настоящий момент совершенно другой мир, – пожал плечами Таргус. – Англичане действуют такими же методами, поэтому, если кто-то уничтожит их слабозащищённые колонии, то значит, такова их печальная судьба. Горе побеждённым.

– Мало кому понравится такое, – хмыкнула Елизавета, а затем улыбнулась. – Но французский король будет очень рад, если английские колонии исчезнут. Ладно, не будем засиживаться бессмысленно, пойдём в кабинеты, племянник.

– Но голландская делегация… – обречённо заговорил церемониймейстер.

– Мы ненадолго, – махнула рукой императрица. – Пусть ждут.

Они прошли в императорский кабинет, только теперь наедине, без всяких прихлебателей из свиты.

– Что-то серьёзное? – обеспокоенно спросила Елизавета.

– Твои люди чинят мне препятствия, – пожаловался Таргус. – У меня есть интересы за Уралом, но мои подчинённые наталкиваются на бюрократические ограничения, делающие невозможным открытие там каких-либо дел.

– Акционерное общество Демидовых купили у меня монопольную лицензию на разработку гор Урала, – ответила Елизавета.

Акционерные общества – это то, что придумал проклятый аф Лингрен, хаотический швед, который всё никак не оставляет попыток убить Таргуса.

Концепция быстро распространилась по миру, поэтому они встречаются сейчас в самых неожиданных местах.

За Уралом, например.

– Надолго? – уточнил Таргус.

– Двадцать лет, – ответила императрица. – Деньги были очень нужны.

– Можно было попросить у меня, – вздохнул Таргус.

– А ты бы дал? – Елизавета пристально посмотрела ему в глаза.

– Конечно, дал бы, – заверил её король Швеции. – Думаешь, мне жалко?

Повисла пауза, во время которой Елизавета изучающим взглядом посмотрела на свои ногти правой руки.

– Да, жалко, – признался Таргус. – Но если действительно было надо – я бы дал тебе столько средств, сколько нужно.

– Даже пять миллионов серебряных рублей? – недоверчиво усмехнулась Елизавета, оторвав взгляд от ногтей.

Серебряный рубль в установленном номинале весит 25,85 грамм, в то время как рейхсталер весил 25,88 грамм. Получается, что масса их, примерно одинаковая и при расчётах монеты обычно используются 1 к 1.

– Конечно, – улыбнулся Таргус. – Не просто так, разумеется, но мы же не чужие люди! Сочлись бы как-нибудь к всеобщему довольству.

– Неплюев, змея подколодная… – со злостью прошептала императрица.

– О каком Неплюеве речь? – поинтересовался Таргус.

Их было два, отец и сын. Имелся ещё и третий, но он сейчас по малолетству не представляет никакой политической ценности.

– Иван, – процедила императрица. – И какой ведь, змей, убедительный был!

– Да что произошло-то? – не понял Таргус.

– Неплюев меня надоумил меня согласиться на предложение Демидовых, – тяжко выдохнула императрица. – Сказал, что знает тебя как записного крохобора, который точно не даст такую астрономическую сумму даже родной тёте.

– Вот сука… – произнёс Таргус. – И сделал он это публично или при частной беседе?

– Во время конференции министров, – ответила Елизавета.

Конференция министров – это аналог кабинета министров покойной императрицы Анны Иоанновны. Елизавета не могла оставить прямое напоминание о предыдущей императрице, поэтому расформировала Кабинет, а его члены попали в опалу и отправились в Сибирь. Все, кроме Бирона, официально прощённого и приставленного к наследнику в качестве советника по российским делам.

– Он сейчас при дворе? – нейтральным тоном поинтересовался Таргус, пригубив вина.

– Убыл в родовое поместье, – покачала головой императрица.

– Пусть никуда не уезжает, – посоветовал ей Таргус. – Записной крохобор, да? Я это запомню.

– Не надо с ним ничего делать, – попросила Елизавета. – Я сама.

Таргус задумался, а затем кивнул:

– Хорошо, не буду.

– Как дела со шведами? – решила прервать повисшую паузу императрица.

– Пока что хорошо, – ответил Таргус, бросив взгляд на красивые синие занавески на окнах. – За прошедшее время удалось внедрить кое-что из задуманного, но впереди долгая работа. Мои люди управляют государством из Шлезвига, поэтому я счёл возможным оставить Швецию ненадолго.

– Так что ты хочешь за Уралом? – императрица самостоятельно подошла к столику с напитками и разлила по бокалам вино.

– Там очень много ресурсов, – приняв бокал, ответил Таргус. – Желательно разведать там всё и ставить серьёзный промышленный город. Насколько далеко зашли Демидовы?

– Их общество, включающее в себя ещё пятьдесят с лишним купеческих домов, собирается осваивать всё до Хабаровска, – сообщила императрица, отпив из бокала.

Таргус задумался. Получается, что акционерное общество они поставили серьёзное, масштабное. Денег у них, с учётом участия в акционерном обществе такого количества купеческих династий, не мерено, и они могут рассчитывать на полномасштабное освоение Востока. Это будут не жалкие попытки ставить небольшие города, а полноценная колонизация. И это плохо.

Только государство должно проворачивать подобное, а никак не какие-то сообщества купцов.

Но фарш невозможно провернуть назад, поэтому придётся мириться с такими условиями.

А ведь императрица даже не понимает сейчас, какую бомбу подложила своим августейшим потомкам.

Акционерное общество купцов Демидовых будет разрастаться, наращивать капитал до невероятных размеров, а затем, когда станет слишком большим, чтобы умереть, начнёт диктовать свои условия государству.

Прямых способов уничтожения этого зарождающегося гиганта нет, но есть косвенные.

Оптимальным сейчас является принцип «не можешь остановить – возглавь».

– Какой принцип участия в демидовском акционерном обществе? – поинтересовался Таргус, в голове которого уже созрел план.

– А что это такое? – не поняла императрица.

– Любой может вложить деньги в их предприятие? – уточнил формулировку Таргус.

– Не знаю, надо у Воронцова-старшего спросить, – пожала плечами Елизавета.

– Не надо, – сказал Таргус. – Мои люди самостоятельно выяснят все детали.

– Хочешь вложиться в их дело? – улыбнулась императрица.

– Да, если это поможет мне продвинуться за Урал, – ответил Таргус. – И тебе советую выделить часть личных средств на участие в этом акционерном обществе. Дело, скорее всего, верное. Как только я выясню все обстоятельства, порекомендую подробнее.

Невероятно элегантное вхождение концепции акционерных обществ индустриальной эпохи Таргус считал самым странным явлением, которое видел в этом мире.

Предпосылок к их появлению не было никаких, но вот появился хаотический швед, внедрил их в Швеции, а потом они расползлись по Европе как высококонтагиозное инфекционное заболевание. От человека к человеку.

Не было никаких трудностей, дельцы уловили идею, переварили её и начали укрупнять масштаб. Сотни участников, тысячи – демидовское акционерное общество ещё мелковато в мировом масштабе. Но даже такого количества купеческих династий в участниках достаточно, чтобы провести целенаправленную экспансию на Восток.

Раньше у них работал принцип «купец купцу фискальщик», то есть каждый сам за себя. Теперь же капиталы объединяются под флагом общих интересов. А какой у купцов может быть общий интерес? Деньги, только деньги.

Эта неожиданная дружная кооперация купцов была Таргусу совершенно не ко времени, ведь по отдельности разорять их гораздо проще.

Но Таргус не был бы Таргусом, пасуй он перед неожиданными осложнениями задач.

– Когда будешь заниматься Таврией? – поинтересовалась императрица, повторно разлив вино по бокалам.

– Там ещё работают мои люди, – ответил Таргус. – Пока не подавлены остатки сопротивления, все города будут находиться под управлением военного коменданта.

– А когда ты собираешься заканчивать подавлять сопротивление? – нахмурилась императрица.

– Когда они хотя бы в течение месяца не будут устраивать стычки и налёты на конвои, – пожал плечами Таргус. – Пусть их жалкие попытки прервать цепочки снабжения заведомо обречены на провал, тем не менее, я не могу считать регион полностью безопасным. Тут может быть только два варианта развития событий: либо они убьются об моих легионеров, либо перестанут сопротивляться. Тайные лагеря выявляются каждую неделю, всех их обитателей мы уничтожаем без лишней жалости, поэтому лишь вопрос времени, когда у них кончатся люди или воля к сопротивлению. Торопиться ехать туда и налаживать администрацию я не буду, военный комендант прекрасно справляется со своими обязанностями.

– О тебе уже начала ходить молва, что ты крайне жесток, – произнесла императрица пространно. – И твои легионеры.

– У меня нет такой прорвы времени, чтобы они успокаивались постепенно, – вздохнул Таргус. – Османы открыто поддерживают своего вассала: присылают мушкеты, боеприпасы, янычар, пушки и провиант. Корабли топить я не могу, это создаст казус белли для султана, который набрался уверенности в персидских походах и улучшил положение своей казны. Он может рискнуть и объявить нам войну. Поэтому если я не буду крайне жесток с крымскими татарами, мира этому краю не видать следующие десятилетия. И потери в таком случае будут гораздо существеннее, причём среди нашего мирного населения в том числе. Я долго думал над тем, как разрешить эту ситуацию, но во всех случаях это вело к вялотекущей партизанской войне. Кроме одного.

– Партизанская война? – не поняла термина Елизавета.

– Война неклассическими способами, – объяснил Таргус. – Из засад, в ночное время, с организацией налётов, рейдов и устранения ключевых лиц. Низко, подло, но эффективно, если имеется поддержка от мирного населения. В случае с Таврией мирное население представляет собой освобождённых рабов, расселённых по всему полуострову, поэтому поддержки у налётчиков нет, и они не гнушаются грабежами ради еды. Но им всё равно конец в перспективе. Легионы никуда не делись, они защищают поселения бывших рабов, патрулируют территорию и перехватывают прибывающие с побережья отряды осман.

– То есть у тебя всё под контролем? – уточнила Елизавета.

– Разумеется, – усмехнулся Таргус. – Я ничего не оставляю на самотёк.

– Это ты молодец, золотой ты мой, – с тёплой улыбкой похвалила его императрица. – Мне бы пару таких как ты в советники, совсем бы горя не знала!

– А есть причины для горя? – нахмурился Таргус.

– Кавказ… – вздохнула Елизавета Петровна. – Османы тянут туда свои магометанские лапы, а это опасно.

– Ты хочешь, чтобы я отправился на Кавказ и покорил все местные народы? – уточнил Таргус.

– Да, – залпом выпив содержимое бокала, ответила императрица. – Но есть одно условие.

– И какое же условие? – ещё сильнее нахмурился Таргус.

– Русские войска, – закусила горечь вина кусочком сыра императрица.

– Причины? – Таргус не понимал и ему это начало не нравиться.

– Ты одержал серию блистательных викторий, это да, золотой мой, – после недолгой паузы заговорила Елизавета. – Но ты сделал это своими войсками, германскими.

– Это не германские войска, – резко отреагировал Таргус. – Римские.

– Называй так, – пренебрежительно отмахнулась императрица. – Главное – не русские. В мире прекрасно понимают, что не будь тебя с твоими легионами, Таврику бы у татар не отняли, а со шведами всё вышло бы не так очевидно, как получилось у тебя. Где здесь победа русского оружия? Да, наследник престола победил, но ведь не русскими войсками! Поэтому легионеров своих бери самую малость, тысячи три-четыре, а я дам тебе 40 000 своих солдат. Будешь главнокомандующим экспедиционной армии. И одержать победу ты должен именно этой армией и никакой иной.

– Сколько у меня есть времени? – поинтересовался Таргус.

– Да сколько хочешь, – улыбнулась Елизавета. – Главное – чтобы Северный Кавказ был нашим. Если у тебя всё закончится успехом, мы построим там сеть крепостей, которые сделают его неприступной стеной от османов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю