Текст книги "Гайавата (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

– Не учи дедушку кашлять. – Питер забросил мешок за спину и пошел к своему месту. – Завтра зайду за трубкой.

Положив в карман горсть листьев сверху мешка и с середины, он вышел на улицу и сел у костра перед входом. Далее он выбрал наименее высушенный лист, измельчил табак в него, скрутил его в трубочку и прикурил зажигалкой.

– Кха! Мать твою! – закашлялся он. Три дня от последней в пачке сигареты не прошли даром.

Табак был очень крепким и при большом желании мог отправить кого-нибудь слабенького в мир глюков, ненадолго. Питер приноровился с дозировкой дыма, скурил половину листа и понял что достаточно. С такими концентрациями можно курить одну сигару на весь день. Хотя с трубкой ситуация может измениться.

– Пэйта! Тебя вождь зовет! – подбежал юный воин. Питер видел его в первый день знакомства с могавками. Он вторым зарезал пленного алгонкина. Кажется, его зовут Мертвый Бурундук.

– Чего хотел? – уточнил Питер.

– Не знаю! Сказал позвать. – пожал плечами паренек и помчался дальше.

– Эх... – встал с бревна Питер.

Вождя он застал за длинным домом, где он травил очередную байку группе воинов.

– О, Пэйта! – воскликнул он, вставая с бревна.

Нет, Питеру нужно что-то делать с мебелью. Невозможно жить в обществе, которое всю историю своего существования сидит на брёвнах.

– Звал? – спросил он у вождя.

– Есть у нас идейка одна! – Ушастый Бизон приглашающе указал на место рядом с собой.

– Ну? – Питер сел на бревно. Определенно, нужно что-то с этим делать. – “Следующей формой будет стамеска и лезвие для рубанка. Ещё не помешает пила, но нужно как-то изобрести напильник...”

– Мы хотим затеять поход на селение ленапе в Глубокой Долине. – начал объяснять вождь. – Там мало воинов и они слабы. А с новым оружием мы будем непобедимы! Твои, эти... орболеты, да, орболеты, позволяют бить на сто шагов, а не на пятьдесят как наши старые луки! Мы их перестреляем, а оставшихся зарубим томагавками!

Слово “луки” он произнес с каким-то презрением в голосе. Будто обладатель очередного нового айфона о своём старом девайсе.

– Эх... Потеряешь людей. – покачал головой Питер. – Старейшина?

– Говорит, делайте что хотите. – широко улыбнулся Ушастый Бизон.

Питер давно заметил, что Ушастый Бизон воспринимает мир как какой-то непоседливый ребенок. Если ему что-то нужно, может крутиться вокруг часами, клянча и выпрашивая, как типичный малолетний спиногрыз двадцать первого века. Не удивительно, что старейшина сдался. Такой несерьезный вождь вряд ли выжил бы в племенах готов или вандалов, но здесь ценили за умение сражаться и охотиться, на манеру поведения никто не смотрел, пока ты можешь сломать шею врага одним движением руки. Старейшину понять можно. Во-первых, Ушастый Бизон не отцепится, пока не услышит разрешения. Во-вторых, соседям нужно напоминать время от времени, что могавки всё ещё живы и как никогда опасны.

– А про людей не переживай. Это большая честь – умереть во время набега. – продолжил Бизон. – Так ты с нами? Никто ещё не стреляет из орболета как ты!

– Арбалета. – автоматически поправил его Питер. Людей было жалко. Даже если умрёт несколько воинов, это всё равно существенный урон обороноспособности рода. Так нельзя.

– Ну так что? – нетерпеливо спросил Бизон.

– Есть у меня несколько идей как снизить потери. – сказал Питер. – Новое изобретение.

Глаза Бизона загорелись. Он распробовал и новые ножи, и томагавк, и стрелы, и новые копья. Он стал ярым поклонником “новых технологий”.

– Исобретень! Новое исобретень! – на все тридцать два улыбнулся он. – Что нужно? Ещё руды? Мы принесем сколько надо! Как в тот раз!

Под тем разом он имел в виду распоряжение старейшины, к которому обратился Питер. Старейшина выделил ему всех свободных воинов и они дружно таскали ему руду в течение полутора недель. Они так увлеклись рудодобычей, что трое воинов приватизировали бронзовые кирки, которые собираются использовать как оружие, а всё после инцидента, когда один из них врезал киркой в бедро другому, совершенно случайно, отскочило от куска железа, вкрапленного в жилу. Питер оказал бедолаге помощь, поэтому он обязательно выживет, но будет жить с уродливым шрамом с внешней стороны бедра. Кусок железа был самородным, но ценности для Питера не имел. Как он его расплавит? Его печь даёт неизвестно какую температуру, но пирит не плавится, а про самородок и говорить нечего.

В общем, силу удара кирки аборигены оценили, ведь виновник производственной травмы божился всеми духами и предками, что “вообще не бил, оно как-то само!”. Испытания на туше дикой свиньи показали, что мощь нового оружия возмездия позволяет пробивать череп свиньи с одного сильного удара. Вопреки опасениям Питера, новое оружие решились взять только трое, остальные предпочли остаться детьми старой школы, пользуясь томагавками. Ага, ещё неделю назад они пользовались кремневыми томагавками, а теперь томагавки из серебряной бронзы – олдскул. Всё-таки, у аборигенов очень пластичная психика(1).

– Что ты замолчал, Пэйта? Не томи! – поторопил его Ушастый Бизон.

– Руды и самородков больше не надо, вы в тот раз принесли на месяцы вперед. – сказал наконец Питер. – Нужны будут помощники.

– Белый Карибу! Спящий Медведь! Хитрый Хорёк! – называл имена Ушастый Бизон. – Хитрый Хорёк умный, Медведь сильный, а Карибу будет на подхвате.

– Я сильнее Медведя! – встал вдруг смуглый даже для аборигена мужик. Был он субтильным, но выпирающие жилы на его руках скажут любому знающему человеку, что он не из слабаков.

– Да верю, верю! – рассмеялся Ушастый Бизон. – Тогда Медведь на подхвате!

– Эй! Я сильнее Карибу! – взвился здоровый, уступающий в размерах только Ушастому бизону мужик.

– Поединок! Поединок! Поединок! – начал орать Хитрый Хорёк.

– По твоему имени видно, что ты за человек. Со всеми бы так. – Питер встал с бревна. – Чем драться попусту, лучше решите мирным путём. Бизон, скажи принести вон тот плоский валун.

Бизон кивнул в сторону валуна и туда метнулись четверо. Когда валун был принесен и поставлен, Питер подозвал Хорька и объяснил ему и всем присутствующим правила армрестлинга.

– Вторую руку использовать нельзя, крутиться нельзя, движется только одна рука, которой борешься. Бить, отвлекать, орать, плеваться – нельзя. Цель – положить руку противника на стол. Начинать бороться нужно по счёту три. Сейчас покажу.

Питер показал как браться за руку, установил руку Хорька ровно и начал счёт.

– Раз! Два! Три!

Хорёк прохлопал момент и его рука была положена.

– Эй, стой! Я не успел!

– Счёт для кого считал? Давай по-новой.

На этот раз Хорёк среагировал, но силёнок и техники у него на Питера не хватило. Да и откуда техника у человека, который увидел армрестлинг только что?

– Понятно? – спросил Питер у всех присутствующих, заинтересованно глядящих на камень и Хорька, разминающего руку. – Тогда Карибу и Медведь, к рубежу!

– Рубизжу? – не понял Карибу. У медведя на лице был написан тот же вопрос.

– К камню, я хотел сказать. – поправился Питер. – Правила усвоили? На счёт три!

Усвоили они оба в достаточной степени, так как внимательно следили за борьбой Питера и Хорька. Началось упорное противостояние на голую силу. В конечном счёте Медведь устал и Карибу поборол его.

– Я сильнее Медведя, я же говорил! – самодовольно заявил победитель, с превосходством глядя в лица другим воинам. Медведь расстроился.

– А ну-ка подвинься! – Бизон оттеснил от камня Медведя. – Давай, посмотрим...

Ну что сказать? Бизон поборол шестерых, затем сменил руку и поборол троих оставшихся. Демонстрация превосходства лидера проведена успешно.

– Пэйта?

– А давай! Самому интересно.

Сразу было ясно, что Бизон берёт грубой силой, но и против грубой силы есть свои приёмы. Хорёк отсчитал счёт и рука Бизона тут же оказалась на камне.

– Как?! Я же...

– Уметь надо. – наставительно сказал Питер. – Ну так что, мы с помощниками пойдем? А вы тут мерьтесь силой.

– Давай-давай. – отмахнулся Бизон и потёр уставшие руки. – Так, Сапсан, ты будешь бороться с Лосем, у вас же давно там спор идёт...

Новые помощники с неохотой оторвались от увлекательного занятия и поплелись за Питером.

– Эй, пацаны, готовьте самородную медь! – ещё не дойдя до своей мастерской, дал команду Питер. – Будем лить крупную поделку!

Они вошли в помещение мастерской. Питер, в обмен на эксклюзивную гравированную медную кастрюлю для жены местного мастера по дереву, смог получить достаточно брёвен, которые мастер Спокойный Бык рубил авральными темпами при содействии жены, двоих сыновей и зятя с дочерью, и построил здесь капитальное строение. Теперь Питер понимал европейских колонистов. За безусловно полезный в хозяйстве инвентарь, ничего для Питера не стоящий, Бык положил около полутора недель на срубание ровных стволов. Немаловажную роль сыграло то, что Питер вычеканил на кастрюле узнаваемый профиль жены Спокойного Быка. Нет, не немаловажную, он этим самым с потрохами купил тотальное лоббирование согласия на вырубку от его жены. В сухом остатке, это неплохо приподняло семью Быка во внутриродовой иерархии, а всё из-за какой-то дешёвой поделки бывшего алкаша.

Фундамент Питер выкопал с помощью лопат и помощников, залил неким подобием раствора, хотя получилось дерьмо, точную рецептуру он не помнил, кажется получилась противоестественная помесь начала рецепта портландцемента с... глиной. Возможно он накосячил с пропорцией глины. А может и техпроцесс нарушил. Не важно, не двухэтажное здание на него ставить. На фундамент он нарастил камень, связанный “раствором”, а поверху постелил обтёсанные до квадратного состояния брёвна. Нужно будет пройтись по ним рубанком, но это как только он появится. Печь была поставлена внутри, с выходом “кирпичной” трубы наружу, так что мастерская не задымлялась. Стены были высотой семь футов, были вырублены окна, которые при необходимости, закрывались кожаной занавеской. С дверью он возился-возился да так и бросил. Вместо двери тоже кожаная занавеска. Пока он не отольет пилы и не соорудит рубанки с прочим плотницким инвентарем, о досках говорить не приходится. Да и с пилой доски не перестают быть геморроем. К слову, Питер снова стал первым в чём-то. Он первым на восточном побережье построил здание с применением бронзовых гвоздей. Прогресс ступает по Северной Америке семимильными шагами!

Не так уж и давно Колумб приплыл к Карибам на корабле, оборудованном сложным такелажем, бронзовыми пушками, с корпусом из досок(!), экипаж которого вооружен аркебузами, стальным оружием и бронёй, у капитана которого есть навигационное оборудование, компас, карты... А Питер построил дом с использованием гвоздей. И как их победить? Они развиваются всё быстрее с каждым годом. В шестнадцатом веке ещё куда ни шло, а вот в семнадцатом начнутся первые попытки стандартизации вооружения, в восемнадцатом оно будет стандартизировано у могущественных держав, в девятнадцатом появится стандартизированное многозарядное, а под конец и автоматическое оружие. Как их побеждать простому малочисленному народу индейцев? Лучше пока об этом не думать.

– Что будем лить? – деловито поинтересовался Малый Кондор. Питер звал его просто Малым, так удобнее. А то Кондор звучит как-то слишком серьезно для такого щуплого паренька.

– Нечто новое. – пообещал Питер, подходя к столу, то есть вмонтированному в стену набору отёсанных брёвен. – Я слеплю форму, дадим застыть, а пока отбирайте самородки без вкраплений. Рубите их на куски, убирайте всё, что не медь.

Процесс монотонный, отрубил кусок, осмотрел, выковырял крупицу чего-то левого, опять отрубил кусок...

– “Ничего, глядишь, воспитаю мастеров, которые будут делать не то, что интересно, а то, что надо.” – оптимистично загадал Питер, глядя на начавшуюся работу.

Гипс он нашел в десяти километрах от деревни, поэтому ему таскали его охотники, за всякие побрякушки из меди. Сейчас в тренде висюльки с брелками в виде животных. Питер раскатал лист меди и с помощью кусачек мультитула вырезал плоских зверей, которых потом шлифовали помощники. Безделица, времени много не занимает, зато сильно мотивирует охотников. Они каким-то нелогичным образом начали считать, что Питер даёт более “могучие” амулеты тем, кто принесет больше материала. Пришлось работать на репутацию, и когда присутствующий тут Медведь притаранил ему триста фунтов гипса в одну харю, да на бесколесной волокуше, Питер отлил объемный брелок в виде медведя. Вон, болтается на кожаном ремешке на груди Медведя. “Слава всем языческим и не очень богам и духам с ароматом предков, таких энтузиастов довольно мало.” – подумал Питер.

Пользуясь водой из поставленного на улице ведра, Питер начал лепку. Полтора часа работы, корректировок и постоянного смачивания формы, она была готова.

– Сейчас высохнет, можно будет лить. – сказал Питер, указав “черным” братьям Соболю и Бобру, на уголь и печь. – Разжигайте пока. Парни, идите к руде и отбирайте самородки. Нужно будет очень много.

Воины нехотя направились работать, а Питер тем временем наблюдал, как помощники самостоятельно закладывают самородки в плавильную камеру, равномерно распределяют уголь в топливной камере и готовятся к плавке, надевая грубой кожи нарукавники, фартуки и лицевые повязки. Был эпизод с Черным Бобром, который обжег руку, когда поторопился с наливанием расплавленного металла в форму. С тех пор все помощники во время плавки носят защитную униформу.

– Поехали. – дал добро на начало плавки Питер.

К слову, медные самородки они уже прокалили, так что вкрапления, которые можно удалить таким путём, уже удалены. Девять фунтов меди они заложили в печь, Питер рассчитывал на выход в виде семи с половиной-восьми фунтов чистого продукта. Сгорающих в адском пламени примесей в меди гораздо больше, чем может ожидать неопытный металлург, даже в самородках.

Металл пошел, Питер принял в бронзовые клещи поданный Соболем тигель и начал аккуратно заливать в гипсовую форму. Конечно, гипс крошится и трескается, но не глубоко, огрехи будут зашлифованы. Первый образец нужен для создания на его основе глиняной формы, которую он потом закалит в огне. Ну ещё и для того, чтобы отдать жадному старейшине, чтобы не мешал в будущем. Питер так и не понял, зачем ему оружие, которым он и пользоваться не будет? На охоту он не ходит, слишком стар. На глаз, ему уже лет семьдесят. В боях участвовать не будет, по той же причине. Так зачем ему именно первые образцы? Суеверия какие-то? Или музей открывать собирается?

Металл тем временем, плавно заполнил форму, гипс начал шипеть, в нём тоже есть примеси, которые горят. Был подан ещё один тигель, который Питер постепенно опорожнил в форму.

Наконец, спустя двадцать минут, литье было завершено. Питер выложил полученное изделие на большую бронзовую наковальню, отдубасил её под разными углами и упорами по всей площади, затем перешел на “наноковальню”, то есть маленькую наковальню для точной работы. Здесь он начал стучать маленьким молотком, чтобы проковать изгибы изделия. Пришлось работать быстро, но результат того стоил.

– И что это, Пэйта? – с нескрываемым любопытством спросил Малый.

– Это изделие, Малый. – улыбнулся Питер. – Сейчас я слеплю ещё одну форму, по ней отольём, потом увидите как это работает.

Пока помощники готовили второй сеанс плавки, Питер лепил вторую часть изделия.

– Пэйта, мы тут собрали самые крупные и чистые... – вошел в мастерскую Карибу. – А чой-то такое, а?

Он указал на прислоненную к стене под окном часть изделия.

– Скоро узнаете. – не ответил Питер на вопрос. – Скоро.

Вторая плавка прошла без происшествий, только на изделии образовался пузырь, который не удастся устранить шлифовкой. Но это не критично для первого блина, который вышел почти не комом. Снова этап ковки на большой и малой наковальнях и вот вторая часть стоит рядом с первой.

– Ну? – спросил Карибу, который уходил погулять на некоторое время, а теперь вернулся и стоит, прислонившись к стене, рядом с ним стоят прислоненные Медведь и Хорёк.

Питер ничего не ответил, лишь собрал два изделия воедино, скрепив своеобразные “лямки” на плечах медными кольцами, которые скрутил с помощью пассатижей из мультитула.

– Ну-ка... – он поднял получившуюся бронзовую кирасу над головой и надел.

Неудобно, но привыкнуть можно. По бокам нужно будет просверлить отверстия, чтобы протянуть кожаные ремни, для подгонки. В целом, успех.

– Ты столько часов делал себе рубашку без рукавов? – скептически хмыкнул Медведь.

– Пойдемте к старейшине и вождю. – снова не ответил на вопрос Питер и направился на выход.

Старейшина почувствовал ажиотаж, когда Ушастый Бизон начал созывать соплеменников на шоу.

– Это рубашка из твердого камня, Пэйта? – уточнил он у Питера.

– Я же сказал, это называется бронза. – устало поправил он его.

– Бронза... – вспомнил это Бизон. На этот раз у него получилось без акцента и коверканья, так как Питер применил слово из лексикона могавков двадцатого века. – БроНза... Или БрОнза? Или БронзА?

– Мне плевать. – Питер снял кирасу и поставил у стены длинного дома. – Кто хочет выстрелить в неё из лука?

– Орболета? – уточнил Ушастый Бизон.

– Нет, из лука. – покачал головой Питер.

– Давай я. – вышел вождь вперед.

Питер отвел его на сто футов и дал добро на стрельбу. Стрелял Бизон стрелами с кремневыми наконечниками. Хруст и треск был слышен отчетливо. Широко раскрытые глаза и рты воинов, звук упавшей корзины, не хватало только перекати-поля посреди этой тишины.

Питер и Бизон подошли к кирасе. Вмятины сильные, но ни одного пробития. Питер и не сомневался. Он увеличил процент добавляемого серебра до естественного оптимума ещё месяц назад. Увеличить процент – ухудшаются характеристики, уменьшаешь – то же самое. Соболя он обучил считать пропорции, он научился, пока что без накладок выходит. Ну может есть ошибки, но на качество они влияют не сильно.

– Пэйта... – Бизон с тревогой метал взгляд между Питером и кирасой. – У меня выстрел ослаб?

– Это бронза, Бизон. – коротко резюмировал Питер. – Любой может попробовать.

Желающие построились в очередь. Питер пустил троих. Они отстрелялись с тем же результатом. Он специально попросил не целиться во вмятины, чтобы не портить чистоту эксперимента.

– Бизон, возьми бронзовую стрелу. – попросил Питер, когда Бизон снова встал на стрелковый рубеж.

Бизон был рад возможности реабилитироваться, он чувствовал уязвление гордости, даже несмотря на то, что после него облажались трое не самых слабых соплеменника.

Выстрел.

– Вахху! – подпрыгнул в воздух Бизон, размахивая своим старым луком.

Естественно, что бронебойный наконечник, который Питер вообще-то изготавливал, чтобы ломать кости животным на охоте, шутя пробил этот примитивный бронежилет. Пулю он не остановит подавно.

– “Надо сделать его потолще. На линию(2) – жирновато, а вот поллинии сойдет.” – сделал зарубку в памяти Питер.

– Я хочу себе такой! А от удара копьем защитит? А дротиком? – Бизон как обычно начал сыпать вопросами.

– Нет. – отрицательно мотнул головой Питер. – Нужно дорабатывать. Я просто показал возможности.

– Я сам к тебе работать пойду, только сделай такие всем воинам! А мне самый могучий! – начал клянчить и умолять вождь.

– Да мне помощники особо не нужны, время нужно.

– Время твоё – твоё время. – завернул Бизон.

Питер хмыкнул и поднял кирасу. Подошел к старейшине и вручил её ему в руки. Старейшина удовлетворенно кивнул и, окинув гордым взором соплеменников, удалился в длинный дом.

– “Сука... Со шлемами обалдею. Лучше отработать технологию на кирасах, потом на наручи-поножи перейти, глядишь и до шлемов доберусь...” – размышлял Питер, возвращаясь обратно в мастерскую, ученики, а это уже ученики, не помощники, шли следом, из уважения держа дистанцию. Есть такой момент с личным пространством у аборигенов. Даже если поход, лидер идет отдельно, а остальной отряд отдельно. Видимо чтобы не загораживать стратегический полёт мысли. – “Ладно, броню сделаю, изведу все самородки. Нужно заказывать ещё меди и приступать к пилам. Пусть сами до ленапе гуляют, мне недосуг. Доски нужны. Много.”

Комментарий к Глава седьмая. Концерн “Медь и серебро”. Часть вторая Copperworks – работы по меди.

1 – Это не авторская отсебятина. Сознание индейцев Северной Америки не было забито под кровать тысячей лет мозгоклюйства религиозных культов, жесткой системой табу и прочим типично евразийским мерчОм. Это не значит, что они все такие прогрессивные чингачкуки, у них были и табу и прочие атавизмы. Просто очевидно более эффективное оружие/инструмент/методика, будет ими принято гораздо легче, чем крестьянином где-нибудь в Русском Царстве или в королевстве Западной Европы, который проконсультируется со священником/попом, перетрёт с соседом и всё равно откажется от использования, ибо “диды без этого жили и мы проживем, ни надо нам бесовщины вашей миханичиской”. Для примера, оружие и тактику белых колонизаторов индейцы перенимали на лету. Вначале они до усрачки боялись лошадей и огнестрела, а уже через считанные десятки лет гарцевали верхом на мустангах(которые получились в результате одичания брошенных или потерянных колонистами лошадок) и палили из мацавакенов(гром-железо с лакотского) по бледнолицым захватчикам.

2 – Линия – это из имперской системы мер, 2,54 миллиметра. Поллинии – миллиметр с копейками.

Граждане, квириты, соотечественники, друзья! Вот снова прибыла новая глава!

Опять производственная, к сожалению (или счастью).

Экшн (который у меня, говорят, хреново получается) будет! Будет ещё экшн(я не считаю, что он у меня хреновый, по сравнению с некоторыми экшнами, он у меня весьма не бедный, хотя динамика иногда не качает)! Vale!

====== Глава восьмая. Боевые трофеи ======

Питер как раз валялся на нормальной кровати, которую соорудил и застелил буквально только что, когда пришли воины с набега. Кровать он поставил в мастерской, которая естественным образом стала его домом.

– Пэйта! – громко позвал его Ушастый Бизон.

Питер проигнорировал возглас и перевернулся на другой бок.

– Пэ-э-йта-а-а! – продолжал орать боевой вождь.

– Мать твою... – Питер с кряхтением и большой неохотой поднялся с кровати.

Он вышел из мастерской и застал Бизона, который лыбился на все свои тридцать два и ждал его.

– Ну? – спросил он, недовольно глядя на Бизона.

– Пришли же! – Бизон подошел ближе.

– И? – Питер уже собрался вернуться обратно.

– Мы их сломили! – Бизон похлопал амулет, висящий на шее поверх кирасы, пополнившийся ещё несколькими черепками. Один из черепков был покрыт запёкшейся кровью. – Ленапцы вообще ничего не смогли поделать! Я такой, раз! Череп у их вождя лопнул! Я такой, два! Мозги разбросало! О-очень хорошая дубина! О-очень хорошая! Ха-ха! Пойдем трофеи делить!

Питер с тоской посмотрел на мастерскую.

– Ладно, – кивнул он, после минутной нерешительности. – Ночью посплю. Вы же, заразы такие, сейчас орать и шуметь будете на весь лес.

– Ага! – закивал Бизон, скалясь белоснежной улыбкой на смуглом лице, покрытом красной краской.

Первое, что он заметил, это около двадцати женщин и детей, которые были привязаны к столбам, по несколько к одному. Выражения лиц у них были потерянными, обреченными. Питер прошел мимо. Судя по одежде, те самые ленапе.

– ...топор вождя рода! – поднял старейшина кремневый топор над головой. – Кто из воинов достоин получить его?

Питер вошел в длинный дом, где возле горки трофеев стоял старейшина и занимался раздачей слонов. Сев на бревно, Питер принялся смотреть на это шоу. Почему-то топор никого не заинтересовал. Это естественно, ведь кремневые топоры живут мало, приходится часто менять сам топор. Если судить по топорищу, меняли часто. Но относительную ценность могли представлять зарубки на топорище, обозначающие поверженных наглухо противников. Кстати, женщин и детей в таких списках не регистрировали, только воинов.

– Неужели никто не хочет себе топор вождя рода? – удивленно вопросил старейшина. – Тогда я заберу. Следующим идёт набор чаш...

На чаши желающие нашлись. Воины брали самое лучшее, поэтому чаши были не простые, керамические и с животным орнаментом. Определили, что оно отойдет жене боевого вождя Ушастого Бизона, Ловкой Вороне. Как всегда, первыми в раздаче участвуют руководители.

Дальше пошла рутина. Какие-то примитивные золотые украшения, костяные амулеты, инструменты, луки, наборы стрел, одежда, обувь, Питер задремал. На фоне о чём-то бурно спорили, но ему было плевать. Вчера до поздней ночи он плавил металл, учеников отпустил в полночь, а сам продолжил. Теперь слева от двери стояли заготовки бронзовых мечей, один уродец, который должен быть шлемом, его он переплавит позднее, и пятнадцать десятифунтовых слитков чистой бронзы. Питер знал, что она не чистая, но в текущих условиях планки пришлось сдвигать на понижение. Ещё, с утра он делал кровать, закончил только далеко после полудня. Он устал и лёг спать, а тут это шоу с ведущим старейшиной.

– ...Пэйта забирает! – провозгласил старейшина.

Он резко пришел в себя. Не понятно, сколько времени прошло и что решили втюхать ему.

– Пэйта, заберешь свои трофеи после окончания раздачи. – продолжил старейшина. У Питера начало назревать нехорошее подозрение. Которое подтвердилось следующими словами Тихого Орлана. – Следующими идут трое детей и женщина, кто у нас там на очереди? Белый Карибу? Белый Карибу забирает!

Дерьмо. Он и так в одиночку тащит слабо сопротивляющееся тело племени к свету прогресса, а ему ещё и иждивенцев на шею вешают!

– Пэйта, поздравляю! – подошел как всегда лыбящийся Бизон и похлопал его по плечу. – Давно пора было тебе семью завести!

– Чего? Какую семью? – Питер развернулся к нему.

– Ну старейшина же сказал! – удивился Бизон тому, что кто-то мог не слушать старейшину.

Это объяснимо. Как понял Питер из бесед с Падающим Кречетом, Бизон лишился родных где-то спустя семь-восемь зим после рождения, гризли задрал. История была трагичной, его мать с отцом пошли в священную рощу, чтобы собрать каких-то трав для ритуала семейного благополучия, но там в тот момент что-то искал гризли. Когда гризли напал, отец Бизона бросился на него с кремневым ножом и томагавком. По всем правилам, мать должна была бежать, но её обглоданный труп обнаружили рядом с телом мужа, со сломанным коротким копьем в руках. По мнению Питера, если и существует любовь, то она проявляется именно так. Гризли нашли, он истёк кровью в неполной миле к закату, слишком много ран топором и копьем. Ушастого Бизона, который тогда был ещё Ушастым Лисом, принял к себе старейшина, так как был ему дядей. Воспитывал, опекал, вырастил могучего воина, который довольно быстро стал боевым вождем. Его отец тоже был аномально здоровенным, поэтому неудивительно, что сын вырос под стать. Сыновья Тихого Орлана мощью не удались, обычные рядовые воины, которым особых перспектив в племени не светит, тем сильнее он привязался к Бизону, а тот к нему. Питер усвоил, что слово старейшины для Бизона – закон.

– Я не расслышал. – Питер повел Бизона наружу.

– А как же... – остановился он.

– Без нас всё разделят. Или ты старейшине не доверяешь? – усмехнулся Питер.

– Доверяю. Но вдруг...

– Ты своё уже получил, я получил. Хотел бы он нам что-то дать, уже дал бы. Пойдем.

Снаружи, у столбов, стояли привязанные пленные женщины и дети.

– Вот, гляди. Вот эта старая твоя, вон та молодая, и вот эти двое малых. – Бизон указал на два столба. – Можешь селить их у себя, можешь в длинном доме, места пока хватает.

– “Слона подарили.” – с досадой подумал Питер, подходя к пленникам.

Пленники смотрели на него с безнадежностью в глазах. Понять их можно, полдня назад их жизнь разрушили, род истребили, а будущее в руках врагов.

– По человечески говорите? – грубо спросил Бизон.

Пленники молча смотрели на них.

Бизон произнес что-то вопросительное на другом языке или наречии. Ему ответила “старая” женщина. Говорила она много, несколько раз ругнулась, если верить скривившемуся лицу Бизона.

– Значит будешь учить их говорить на человеческом языке. – сделал вывод Бизон. – А старую ещё и воспитывать. Ругается зло. Вот эту молодую зовут Анпэйту Иоки, что по-человечески звучит как Сияющий Дождь. Старая сначала представилась как Сношающая-мою-мать, но потом я понял, что это она так меня обматерила. На самом деле её зовут Кэм Мэка, что по-нашему Тайная Земля. Этих малых звать Кичи Кел и Кэчада Мэхпи, что значит Храбрый Воробей и Белый Враг.

– Белый Враг? – не поверил Питер.

– Да я тоже ошарашен! После твоих рассказов про бледнолицых... – Бизон обдумывал такое совпадение. – А! Не Белый Враг, а Белое Небо, неправильно слово перевел. Враг – это мэтво, а не мэхпи.

У Питера аж от сердца отлегло. Такое имя дало бы основания полагать, что где-то южнее уже вовсю идет колонизация и у его племени ещё меньше шансов на выживание, но миновало, просто ошибка в переводе.

– Слышь, чего, Пэйта. – Бизон как-то ехидно заулыбался. – Знаешь как твоё имя по-ленапски? Роутэг!

– Очень полезная информация. – саркастически скривил губы Питер. – Как тебе кираса?

– Кийраса очень хорошая! – похвалил Бизон, постучав кулаком по груди. – В меня копьем ткнул их вождь, кийраса даже не погнулась, хотя ты говорил, что от копья не защитит!

– Это я про первую говорил, не перевирай тут меня. – Питер подошел и взял шейный отдел кирасы в два пальца. – Видишь? Ты же сам умолял меня сделать тебе самую мощную, вот тебе и досталась самая мощная. В палец толщиной, она может даже арбалетный болт с кремневым наконечником выдержать, но проверять не советую.

– Я проверять не буду, я тебе доверяю! – серьезно заверил его Бизон. – Забирай своих женщин и детей, кормиться они будут со всеми, но можешь ограничить еду в воспитательных целях.

– А если я откажусь от них? – спросил Питер.

– Ты что?! Нельзя! Трофей! – зачастил Бизон, затем замер и произнес одно слово. – Табу(1).

– Мать его за ногу... – вздохнул Питер. Сон откладывался. – Забираю.

Питера и так считали очень странным могавком, а если ещё и табу будет нарушать, точно изгонят из рода от греха подальше. Что-то такое он слышал, про священность трофеев, взятых в честном бою, в культуре могавков, но размыто, неточно и недостоверно. Хорошо, Бизон предупредил. Аборигены про табу стараются лишний раз не говорить, ловко обходя эту тему, а вот Ушастый Бизон человек простой, говорит как есть.

Питер вгляделся в лица своих новых пленниц и пленников. “Старая” была возрастом лет двадцати семи, может тридцати. Комплекция не экстраординарная. Широкие бёдра, маленькая грудь, видно, что уже рожала. Мускулатуры особой нет, руки в мозолях, ногти разгрызены и сломаны. Лицо у неё надменное, широковатые скулы, маленький рот, не очень выразительные глаза, морщинки в уголках глаз, бледная кожа, антрацитово черные волосы, тёмно-карие глаза, татуировка в виде узоров в типично индейском стиле, на висках и части лба. У Питера была татуировка эмблемы Четвертой пехотной дивизии США на правом плече, но он тогда нажрался как свинья в Сайгоне и не помнил, как согласился на это. Под эмблемой была надпись “Стойкость и верность”, которая была девизом, кхм, дивизии. Но он татуировкой не гордился и вообще их не любил, так как они портят кожу и расползаются с возрастом. В этом мире татуировка вообще исчезла, как и шрамы, трещины в костях, намечающийся рак, проблемы с суставами и прочие “радости” стариковской жизни.