Текст книги "Гайавата (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Новая, неизведанная земля ждёт их! Будущее, будущее в чистоте, свободное от предрассудков католиков, преследования и жестокости! Он по-особенному относился к свободе, особенно после тех лет рабства в дикой Московии(1)...

Берег

– Ну вот! И никаких вам жестоких дикарей, которые топят корабли на побережье! – улыбнулся капитан Джон Смит своему квартирмейстеру, который действительно опасался реальности этих моряцких баек.

Когда они почти закончили перегружать грузы на сушу, из леса появилась делегация.

– Оружие к бою, это индейцы! – завопил кто-то.

– Отставить! – проорал Джон. – Они не проявляют агрессивных намерений! Может нам удастся поговорить?

Делегация индейцев, одетых в толстые одежды, разукрашенные в различные цвета, приблизилась к настороженным и вцепившимся в мушкеты колонистам.

– Бледнолицый говорить на английский? – спросил один из индейцев. Его голова была украшена самыми большими перьями, если бы Джон не знал, что это невозможно, подумал бы, что это страусиные перья.

– Да, говорить... то есть, я говорю на английском! – ответил Джон. – С кем имею честь?

– Великий-великий-великий вождь Огненный Камень моя есть! – закрутил руками индеец. – А твоя имя какой?

– Меня зовут капитан Джон Смит, я главный среди этих людей, обездоленных искателей... – начал Джон, но прервался, когда увидел изменившееся лицо индейца.

– Джон, мать его, Смит?! – рассмеялся индеец. – САМ, СУКА, ДЖОН СМИТ!? КАПИТАН?! Ах-ха-ха! Не верю, не верю!

– Чего смешного вы находите в этом? – недоумевающе спросил Джон.

– Куа маухия, ко тетенга китепата(перевод: Этого в плен, остальных убить). – ответил индеец на своём языке. – Мать его, я до сих пор не верю! Покахонтас, сука, где Покахонтас?! Ха-ха! Вот умора!

Индеец продолжил откровенно ржать. Остальные индейцы его смеха тоже не понимали. Может он просто местный юродивый? Но откуда он так хорошо знает английский?

– Господа, прошу проследовать за нами, мы проводим вас в нашу деревню, где много еды, воды, и золота! Много-много золота! – продолжил индеец Огненный Камень. – Роутег, кореро киа Татанка ките вахарите ите хуи(2) (перевод: Огонь, скажи Бизону, чтобы подготовил встречу).

Рослый индеец побежал впереди процессии. Джон начал что-то смутно подозревать. Золото, почему он упомянул именно золото? Алчные взгляды колонистов, вспотевшие руки поплотнее обхватывают ложа мушкетов. Предвкушение наживы. Ведь дикари слишком тупы, чтобы заманивать умных и сильных европейцев в ловушку, не так ли?

– Это лов... – удар погрузил Джона в беспамятство. На фоне затухающего сознания был слышен рокот выстрелов, крики, звон мечей.

Неопределенное время спустя

– Ах... – открытие глаз повлекло ослепительно яркую вспышку света, которая заставила дернуться, руки отозвались резкой болью. – Кто-нибудь, помогите...

– Ах помочь тебе? На-ка, хлебни! – неизвестный с вкрадчивым и озлобленным голосом замахнулся зазвеневшим металлическим предметом и в лицо Джону ударил поток холодной воды. – Нормально, да? А так?

Вспышкой и хлестким звуком прошел удар кулаком в лицо.

– Что я вам сделал?! За что вы так со мной? – с отчаяньем спросил Джон. Он висел над полом, его руки были согнуты в неестественной позе за спиной.

– Ты бледнолицый, а бледнолицые несут одни проблемы! – ответил индеец. Теперь его стало видно. Худой, лицо озлобленно. – Лучше, наверное, тебя убить!

– Нет, нет! Молю вас, не убивайте! – начал умолять индейца Джон. Не для того он выживал в дикой Московии, чтобы быть зарезанным каким-то дикарем на другом конце земного шара.

– Не очень искренне, как мне кажется. Не верю! – покачал головой индеец. – И у тебя в глазах написано, что окажись я на твоём месте, а ты на моём – я бы уже давно перестал хрипеть и пускать кровь из перерезанного горла. Так ведь, да? Кто ты такой?! Откуда тебя знает Пэйта?!

– И в мыслях не было, вам показалось! Я обычный капитан торгового флота! – Джон начал всеми способами бороться за выживание.

– Не ври мне, бледнолицый! – хлестко ударил его кулаком в скулу индеец.

Он приподнял его голову за подбородок и изучал произведенный ударом эффект.

– Надо было записаться в секцию, когда предлагали... Эх... – посетовал на что-то непонятное индеец. – Ладно, ты сейчас говоришь мне всю правду, засранец, а я не убиваю тебя долго и мучительно. Сойдет? Как тебе такая выгодная сделка?

Дверь за спиной Джона со скрипом открылась, он понял это по упавшему на индейца перед ним светом.

– Оперативный Беркут, а ну отвалил от пленника Пэйты! – на чистом английском заговорил неизвестный индеец. – Он велел затолкать его на ближайший английский корабль, а не убивать!

– Слышь, старикашка, не тебе меня учить! – возмутился этот Беркут. – Чтобы мне всякие Белые Карибу указывали что делать...

– Че сказал?! Охренел, боец?! – вскипел невидимый Джоном индеец. – Рамсы попутал?!

– Я рыцарь, мать твою за ногу! Меня Бизон посвятил, требую уважения к званию! – начал пятиться назад индеец.

– Да на бую вертел я твоё рыцарство, слышь! – наконец появился невидимый индеец.

Это оказался здоровый взрослый мужик, который схватил этого более мелкого индейца за грудки, приподнял и прижал к стене.

– Здесь будет как я сказал. И рыцарством своим подотрись, ты не заслужил. – сказав это, здоровенный индеец отпустил мелкого и развернулся. – Чтобы этот бледнолицый уплыл как Го№но в канализации, первым рейсом в Нью-Лондон. Здесь этому дерьму селиться запрещено. Усвоил, цыпленок?!

– Так точно! – вытянулся в струнку мелкий индеец.

Он так и остался стоять по стойке смирно, пока дверь не закрылась. После хлопка дверью, он медленно повернул голову к Джону и его лицо начала наполнять ненависть.

– Р-р-р-р-сука! – прорычал мелкий индеец. – Слезай, сука, с дыбы!

Он развязал руки Джона и тут же потащил его, упавшего на пол, в сторону двери.

– Вставай, мать твою! Поедешь к своим сородичам, твою мать! – поощрительно пнул его под зад у двери индеец. – Живее!

На улице было на удивление солнечно, глазам открылся вид на большой город каменный, который простирался вокруг. Индеец потащил его по улице. По дороге встретились два бронированных индейца с мушкетами в руках.

Щуплый индеец что-то сказал им приветливо, те ответили ему в том же тоне, далее они начали следовать за его спиной, взяв Джона под руки.

– Слышь, бледнолицый, не хочу чтобы ты передумал уезжать из нашей прекрасной Каренны. – заговорил щуплый индеец. – А то мордам вроде тебя уже почти десять лет как запрещено находиться в этом городе, не оправдали, суки такие, доверия! Я лично дрался на этих улицах с твоими сородичами, которые устроили бунт, переворот, мать твою за ногу! Ты не переживай, в Нью-Лондоне весело! Динамично развивающийся городок, поставляющий соленую рыбу во все окрестные города и села! Ха-ха! Тебе там понравится! Главное к вони привыкни! Пха-ха!

Он сказал что-то полувопросительное двум бронированным воинам, они дружно рассмеялись.

– Во, парни тоже оценили шутку! – индеец остановился перед странными железными полосами на земле. – Блин, когда же уже, а? Пэйта, черт возьми, уже три года обещает! “Скоро будет, скоро будет!” “Я по-твоему кукурузу тут охраняю, а не работаю над проектом?”

Пройдя через непонятного назначения железяки, они двинулись в сторону порта.

В порту на приколе у каменных причалов стояло множество кораблей. Щуплый индеец подошел к какой-то будке и мило побеседовал с молодой индианкой внутри.

– Тебе повезло, с МакДугласом поплывешь! – похлопал Джона по плечу щуплый индеец. – Причал номер восемь, это недалеко.

На причале стояло явно английское судно. Английский флаг, европейские, нет, типично английские лица на палубе. Джон испытал чувство радости и восторга. Он наконец-то оказался среди своих!

– Беги-беги, бледная ты погань! – подтолкнул его щуплый индеец к кораблю. – Привет передавай МакДугласу, и скажи чтобы аккуратнее целовал задницу своему королю, а то треснет!

“Королю?!”

Комментарий к Глава тридцать девятая. Тирания добрых намерений 1 – Исторический факт. Только не совсем в Московии, но очень и очень близко.

2 – Это совпадение, мать его!

Всем привет. Эта глава особенная, так как я сделал “небольшой” таймскип. Я предупреждал раньше, что такая тема будет, надеюсь вы не сильно расстроитесь. Да и вообще, думаю глава удалась! Нихххййййёёёёвввввааааяяяя!

====== Глава сороковая. Гайавата ======

Каренна. 1610 год

Закат на берегу океана в один из тихих теплых дней заканчивающегося лета. Непередаваемое ощущение щемящей душу тоски, когда солнце почти зашло, но всё ещё отдаёт последние блики серой воде. Плотные серые облака, с трудом пропускающие последние солнечные лучи, пурпурно-розовая линия на горизонте, обещание чего-то... возможно завтрашнего дня?

Роутег отвернулся от океана и его взгляду открылся город. Каренна. Для кого-то мечта, для кого-то душный ворот ежедневных бытовых обязанностей. Отец всегда говорит ему, что всё относительно. Кроме смерти.

В новом районе города, на улице Отца-Основателя, уже неделю как поставлен памятник. Над ним трудился целый отряд мастеров-скульпторов из Священной Римской Империи, которые день и ночь пропадали в ангаре, который построили специально для этой скульптуры. Полгода работы, сотни фунтов золота в оплату – мраморный памятник готов.

Открытие было торжественным, отец Роутега выступил с речью, овации, длившиеся около пяти минут, цветы, возложенные к основанию статуи специально отобранными детьми, пятидесятипроцентные скидки на питание во всех кафе и ресторанах города, оплаченные государством, оркестр, пляски, контрабандный крепкий алкоголь... город отдавал дань памяти великому человеку.

События тех дней отец вспоминать не любил. Потеря друга, полная парализация управления Сердца-Стали, кровопролитное наведение порядка, бесконечные встречи, в те дни Роутег его почти не видел. А когда всё стабилизировалось, отец вернулся домой вдрызг пьяным. Единственный раз, когда он видел его таким.

Памятник высотой в сто пятьдесят футов, изображал старейшину Тихого Орлана, который восседал на троне Верховного Старейшины и глядел вдаль уверенным взглядом. Руки его лежали на подлокотниках, на лице его была добрая полуулыбка, так старики смотрят на своих внуков. За памятником стояла трехсотфунтовая мраморная плита, на которой были выгравированы три слова: “Правитель. Отец. Человек.”

В городе только-только начинался всеобщий праздник. Люди набивались толпами в заведения общественного питания, где предавались чревоугодию, пили, смеялись и говорили. Дух торжества чувствовался в воздухе, хотя для многих смерть Тихого Орлана была трагедией, и связана была с чередой тяжелых потрясений.

В тысяча шестисотом году что-то изменилось в климате. Зимы стали холоднее, лёд сковывал реки до поздней весны, лета были короткими, осенью начал рано выпадать снег. Благодаря действиям отца, который после первой же ледяной весны отдал приказ о увеличении интенсивности заготовки мяса бизонов для создания запасов пеммикана, удалось избежать сильного голода, который прокатился по всем северным племенам, не входящим в Лигу. Некоторые отдаленные колонизационные поселки не пережили этих тяжелых зим, вынужденные вернуться в Каренну и Сердце-Стали, но ужасов каннибализма избежать удалось. Вообще, эти аномальные холода стали катализатором увеличения населения на территории Лиги. Многие независимые племена перебрались на специально выделенную территорию, где ими занялись специалисты из Иммиграционного Комитета Лиги Ирокезов. Они пережили карантин, прошли вакцинацию, после чего их поселили по разным районам. Теперь запрещено селиться родами, дабы не препятствовать интеграции новых жителей в социум. Пользуясь полномочиями Патриарха, отец смог осуществить свою давнюю задумку о прекращении этого осточертевшего всем землячества и кумовства, характерного для Совета Старейшин.

Что же можно сказать про приход Пэйты Хэссуна, отца Роутега Хэссуна, к власти? Изначально он хотел восстановить Совет, но его отговорили. Слишком хорошо все усвоили их склонность к подлогам и коррупции, которая многим вышла боком, а для кого-то изгнанием и смертью. Никто не хотел старейшин обратно, пусть при них было интенсивное развитие бизнеса и промышленности, но даже последняя проститутка в порту понимала, что это не их заслуга. В глазах ирокезов виновником успеха был Пэйта, поэтому видеть хотели только его. Были и сторонники возвращения Совета, но такое мнение было далеко не в почёте, особенно если учесть специально нанятых “специалистов по связям с общественностью”, то есть людей, которые громче всех орут, что “долой Совет, даёшь Пэйту в правители!”

В итоге был создан Патриархат, новая форма власти, при которой патриарх управляет страной пожизненно, но может быть смещен с помощью импичмента, производимого при доказательстве совершения им преступлений или результатов чрезвычайного всенародного голосования. При патриархе формируется аппарат власти, который включает в себя всенародно избираемые должности его заместителей и предводителей по отраслям. Управляют страной непосредственно они, а патриарх является гарантом надлежащего исполнения ими своих обязанностей. В Конституцию внесли правки, которые фиксируют эту форму власти, а также добавляют новые полномочия прокуратуре, которая была сформирована Спящим Медведем. Генеральный прокурор – тоже выборная должность, но в аппарат власти патриарха она не входит. Полномочия у него узкие, но глубокие. Он имеет право разбирать подозрительные моменты и действия со стороны патриарха, предводителей и заместителей. И это помимо надзора за Воинством Законников. Должность надзорная, реальной власти над армией и флотом, а также над воинами-законниками прокуратура не имеет, но обладает собственным, весьма ограниченным силовым составом из пятисот воинов. Прокуратура тесно переплетена с судебной системой Лиги, где верховный судья тоже избирается народом. Приговоры верховного судьи не могут быть оспорены даже патриархом, не говоря уже о генеральном прокуроре, но вот проверку правильности проведения следствия и сопровождения дела они провести могут. Только в этом случае, при доказательстве фальсификации улик, или нарушений в ходе следствия, приговор будет обжалован и отменён. Как сказал отец, “лучше пусть преступник окажется на свободе, чем на плаху взойдет невиновный”.

В итоге, в течение одного года в подвешенном состоянии, когда Пэйта Хэссун единолично принимал решения, был собран кабинет заместителей и предводителей, а затем и полный набор судебно-исполнительных функционеров. Верховным судьей назначили Спящего Медведя, тот оставил Воинство Законников на своего заместителя, который выиграл выборы на своё место за отсутствием другого кандидата. Нет, серьезно, выборы были проведены, но никто, кроме Кровавого Смога не выставился. Генеральным прокурором народ избрал Хассана ибн Рабаха, туарега по происхождению, весьма уважаемого как в Сердце-Стали, так и в Каренне. Роутег его практически никогда не видел, так как с отцом тот не особо общался, возможно, они даже встречались лишь один раз – когда отец покупал туарегов на рынке Гаваны.

В общем, к девяносто девятому году ситуация в Лиге стабилизировалась, вновь возобновилась интенсивная торговля с Европой, Азией и Вест-Индией. А потом вновь удар судьбы. В тысяча шестисотом начались аномальные холода. Выяснилось через несколько лет, что в Южной Америке было серьезное извержение вулкана Уайнапутина, которое, как считает отец, повлияло на климат. В Европе также были отмечены суровые зимы и неурожаи, повлекшие массовый голод, особенно сильно пострадало Русское Царство, как отмечали тогда в отчетах европейские агенты Комитета Международной Разведки.

В остальной мир было решено не лезть, разобраться бы со своим. Новые поселения, после того как холода отступили, начали разрастаться как грибы. Город Танец в шестом году подтвердил свой статус и официально стал членом Лиги. До этого он был подчинен Сердцу-Стали, но теперь у него появился свой губернатор и аппарат местного самоуправления. Там до этого был старейшина, ставленник Сапсана, но выборов он не перенес, буквально. Система вымогательств и взяток была раскрыта совместной инспекционной комиссией от прокуратуры и законников, аккурат перед выборами. О ней знали все дельцы Танца, поэтому делопроизводство и поиск улик много времени не занял. Старейшину и его подчиненных казнили на главной площади, где через неделю произошли всенародные выборы нового губернатора. Пришел один парень из онондага, который почему-то был на слуху у местных, но это их личное дело, кого ставить во главе.

По состоянию на тысяча шестьсот десятый год – активно развивающихся колоний всего двенадцать, три из них получат статус городов Лиги максимум через пять лет. Это Тайна, Шепот и Копьё. Тайна считается самой перспективной. Она располагается далеко на западе, но к ней уже активно прокладывали железную дорогу, так как там были обнаружены гигантские запасы меди, которой хватит на сотни лет непрерывной добычи, а также восточнее колонии обнаружился неопределенный пока запас цинка, который не особо ценен, но перспективы применения есть, если научиться извлекать его из соединений. К северу от колонии имеются богатые залежи каменного угля, но они на другой стороне реки Теннесси, поэтому сейчас производится строительство постоянного моста. Ещё имеются небольшие запасы золота, серебра, свинца и сурьмы, их разработкой тоже планируется заняться. Местные чероки, которые мигрировали подальше от Лиги, оказывали сопротивление колонистам, но были усмирены армией. Дорогу планируется закончить к тысяча шестьсот двадцатому году, тогда поток меди и угля удовлетворит потребности Сердца-Стали и Каренны, которые уже вынуждены закупать медь у испанцев, частью бизнеса которых стала добыча руды в Южной Америке и перепродажа её такому близкому потребителю в Северной. Это не очень выгодно, поэтому активно велся поиск столь дефицитной меди. Обнаружение крупного источника в тысяча шестьсот пятом году заставило отца бросить все дела и заняться организацией нового колониального конвоя, который уже через полгода выдвинулся по координатам от рейнджеров. Две тысячи человек построили деревянный форт, а двести воинов обеспечили их безопасность. Очень быстро было налажено медеплавильное производство и потекли караваны по маршруту Тайна-Шепот-Каренна-Сердце(1). Сейчас до Шепота уже есть железная дорога, что сократило и удешевило время доставки во много раз.

Между Каренной и Сердцем-Стали, к слову, появилась первая железная дорога, на которой установили первый в мире паровоз. Дорога сразу была построена двухколейная, чтобы быть готовыми к быстрому нарастанию трафика. Сейчас очень легко добраться из Каренны до Сердца-Стали. Расстояние в восемьдесят миль паровоз преодолевает за десять часов, тогда как морем обычно добираются два-три дня, а на дилижансе путь мог отнять двое суток при благоприятных условиях. Существенная экономия времени оживила и без того ускоренную телеграфом жизнь. Дельцы, пользуясь телеграфами, обстряпывали свои дела за многие мили от города, а теперь ещё и имели возможность перевозить грузы в кратчайшие сроки. Очень быстро, за деньги общества бизнесменов Каренны и Сердца, были построены ещё три паровоза, на основе мощностей фабрики Черного Бобра. Паровозы вышли золотыми, из-за срочности, но окупились они очень и очень быстро. Сейчас сообщение по линии Каренна-Сердце самое оживленное, а вот сообщение Сердце-Шепот только набирает обороты. На поездах едут на фронтир колонисты, авантюристы, воины, ученые и исследователи. Тонны грузов ежедневно меняют свою дислокацию, теряются, находятся, крадутся и конфискуются. Лига Ирокезов вступила в новую фазу развития, за которой Европа наблюдала с открытым ртом и выпученными глазами.

Английский город Нью-Лондон не остался в стороне, туда сейчас стягиваются беженцы из Ирландии, которую начала грабить Англия. Ирландцев и так насильственно обращали в рабство и продавали в Вест-Индию, но последние пять лет что-то пошло совсем не так. Яков VI, сбросивший с себя ярмо влияния Испанской Империи, активно, при молчаливом попустительстве последней, начал колонизацию “Ньюфаундленда”. Там до этого жили лишь беотуки и небольшое количество французских колонистов, но в связи с ударной пропагандой богатств Нового Света из Англии начали выходить колонизационные корабли, перевозящие сотни и сотни искателей счастья. Поделать с этим ничего было нельзя, то есть можно, но не нужно. Выкурить их с американской земли никогда не поздно, так как популяционную гонку англичане уже никогда не выиграют.

Почему? Потому что за эти годы население Сердца-Стали выросло в десять раз, причём основную роль сыграл естественный прирост, а не миграция. У жителей Лиги нет никаких предрассудков касательно ограничения количества детей, так как проблема воспитания ложится на плечи всех родственников и образовательной системы государства. В связи с развитием системы здравоохранения, первой и пока что единственной в мире, деторождение стало более безопасным, смертность детей и рожениц уменьшилась, условия быта возросли до недостижимого остальным миром уровня, что обеспечило колоссальный естественный прирост населения. Ну не могут люди осознать тот факт, что эти дети не умрут, почти каждый рожденный будет жить дальше, если не вмешается судьба, а не плохая гигиена и отсутствие медицины или голод и холод.

В Каренне тоже до сих пор наблюдался взрыв деторождения, который требовал открытия новых детских садов и школ. Это создавало рабочие места, что тоже благотворно влияло на экономику города. Ещё лет десять-пятнадцать и жителей города будет некуда девать, так как расчеты статистиков говорят, что население за эти годы увеличится пятидесятикратно при текущих темпах прироста. Отец что-то предпринимает в этом направлении, строятся новые районы в обоих городах, активно поощряется покорение новых земель, для чего формируются колонизационные конвои, которые финансируются государством, при частичном финансовом участии желающих отправиться в неизведанные края. На самом деле в края, изведанные рейнджерами вдоль и поперёк. Просто куда попало людей не отправляют, колонии возводятся только возле богатых и ценных месторождений полезных ископаемых, или в транзитных узлах между крупными колониями. Есть для отдельных желающих конвои в живописные места, где в будущем, как сказал отец, будут некие “курорты”. Эти колонии-“курорты” делают упор на аграрном развитии, поставляя пищу промышленным городам, получая взамен их товары. У большей части этих поселков совсем никакой объем, но они все стремительно развиваются.

Время любоваться закатом прошло, солнце окончательно село. Пора возвращаться домой. Роутег встал с лавки и неспешно пошел по мощеной дорожке вниз с холма. На холме разбили небольшой парк памяти воинов Африканского похода, красивое место и вид с него прекрасный.

Дома было шумно. Семья уже отужинала, ему отложили порцию, на которую молча указала Кэнти.

– Где отец? – спросил у неё Роутег.

– У себя, как обычно. – ответила та улыбнувшись. – Опять пропадал в парке?

– Ага. – Роутег уселся за стол и быстро разобрался с фирменным картофельным пюре с мясом за авторством матери. – Спасибо, мои комплименты мастеру.

– Я передам. – Кэнти убрала посуду. – В кабинете ещё друган твоего папаши, Бизон.

Роутег кивнул и поднялся по лестнице на второй этаж. Был ещё и третий, но там жили четыре его брата и две сестры. Вроде как их не было, а потом бац, попёрли один за другим, этот резкий скачок населения коснулся каждого дома в городе, да...

– Здорова! – Бизон подошел и крепко обнял Роутега. – Пэйта, твой пацан пришел! Ты где там?

Из подсобки раздалось позвякивание стекла и голос отца:

– Да сейчас!

Дверь подсобки открылась и наружу вышел отец с двумя пыльными бутылками.

– Опа-на! – широко улыбнулся Ушастый Бизон. – Вот это я понимаю! Дай угадать! Из Старого Света?

– С тобой не интересно. – притворно расстроился отец. – Оно самое. Уже десять лет храню, купил в Гаване ровно в январе тысяча шестисотого. У меня в подвале хранится ещё двести бутылок, только ты т-с-с!

– Могила, брат. – приложил руку к сердцу Бизон. Затем повернулся к Роутегу. – А ты, пацан?

– Я надгробный камень. – ответил тот.

– Жизнерадостные вы какие-то сегодня... – покачал головой отец. – Ладно, знаете что сегодня отмечаем?

– Без понятия. – честно признался Бизон.

– Да брось! – неверяще посмотрел на него отец. – Прошло три месяца с момента объявления “вечного мира” между Испанской и Османской империями! Это значит, что снова можно будет отправлять торговые эскадры за дешевой сталью и медью! Ахмед I адекватный мужик, он не будет запрещать торговлю с Эктором и его ребятами, как его папаша.

Да, в тысяча шестьсот пятом году, когда султан Мехмет III скончался от сердечного приступа из-за гибели целых трёх дивизий янычар под Нюрнбергом, к власти номинально пришел Ахмед I, который узнал об этом находясь в Африке, в составе штурмовой бригады, берущей захваченный испанцами Тунис. Пока он добирался до Стамбула, власть захватила его бабушка, Сафие, которую он первым же указом сослал в Смирну, где её изолировали в отдаленной султанской вилле. Потом была ленивая грызня с собственной матерью, которая “точно знала, как надо управлять трансконтинентальной империей”. Тихое противостояние закончилось её смертью от паралича. Это повлияло на султана, который тяжело перенес такую потерю, ведь даже смерть отца была для него сильным ударом. Он вел войну ещё пять лет, а теперь, как выяснилось, заключил “вечный мир” с Европой. Информация дошла только через три месяца, океан пропускает далеко не все корабли. Бригантина-вестник от агентуры КМР, пропала бесследно, поэтому новости дошли с первым голландским торговцем.

Вообще, османы оказались самым выгодным из европейских партнеров. Пусть Эктору с помощниками, ради снижения пошлин, пришлось внезапно стать мусульманами, зато дела с ними стали вести относительно честно. Раньше, при дедушке нынешнего султана, пошлины не вменялись из-за крепкой дружбы между Эктором и Мурадом III, но сейчас Ахмед I особого доверия не оказывает, допуская Лигу на рынок на общих основаниях. Поэтому пришлось идти на уступки, но Эктор внакладе не остался. Теперь две его жены стали официальными, он ещё и подумывает над третьей кандидатурой, из какой-нибудь знатной османской семьи. Изабелла, его старая любовь и вторая по счёту, но не по значению, жена, недовольна, но помалкивает, так как получает всё, чего только может захотеть. Род у неё пусть и знатный, но богатством никогда не отличался, чего не скажешь об Экторе, который сейчас мог позволить себе купить небольшую страну, или оплатить орду наёмников для захвата большой. Работорговлей он теперь брезгует, так как прибыль с поставок опиума, идущего через остатки Великого Шелкового Пути, намного выше и чище. Опиум лежит в трюме, его не нужно кормить и поить, знай себе вези.

– А вот и Эктор, миллиардер, филантроп, просто хороший парень! – приветствовал вошедшего в кабинет испанца отец.

– О! Это то, о чём я думаю? – спросил Эктор, глядя на две пыльные бутылки.

– Именно! – широко улыбнулся отец.

Дальше началась вдумчивая дегустация напитка, проходившая в молчании.

– Кисловато, на мой взгляд. – поделился ощущениями Бизон. – Дерьмо, одним словом.

– Ни хрена ты не понимаешь в благородных напитках! – вступился за бережно хранимое десять лет вино отец. – Эктор, объясни этому неотесанному!

– Вообще-то, десять лет для такого типа вина – малый срок. Оно не додержалось. – вынес вердикт испанец.

– Поторопились, значит... – отец тяжелым взглядом обвел присутствующих. – Зато в голову дало!

Бизон слегка хмельно рассмеялся. Эктор заулыбался. Роутег не знал как себя вести в такой ситуации.

– Короче, этот сука-Яков, который то ли первый, то ли шестой, активно шлет своих колонистов из земель Нейтральных, рейнджеры Быстрого Волка их выбили, но с территории беотуков их выкурить быстро мы не сможем. Те сами уже согласны мигрировать в Лигу, лишь бы не терпеть бледнолицый произвол у себя дома. Поэтому сейчас начал собирать конвой с транспортными кораблями, чтобы перевезти все пять тысяч сто сорок один человек в карантинный район. Ближе к середине года привезем их сюда. Шелестящий Щебень!

В помещение вбежал парень лет двенадцати. Четвертый блокнотоносец после Реки, которая вышла замуж за Воробья, приемного сына Пэйты Хэссуна. У неё уже третий ребенок, возвращаться к обязанностям она не собирается, но отец предложил ей сформировать специальный отдел при патриархе, занимающийся доставкой посылок и отправлений. Ещё планируется отдать ему все телеграфы и средства связи, чтобы начать наконец приводить в порядок этот стихийный и бессистемный комок проводов, растянувшийся по всем направлениям.

– Я! – выкрикнул блокнотоносец, вытянувшись по стойке “Смирно”.

– Узнай, что там насчет моего вагона в Сердце-Стали. – отец сделал небольшой глоток из фужера. – И скажи Джону Ноттингему, чтобы Георг захватил свои регалии, из Сердца пойдем в Ньюфаундленд. Завтра.

Роутег вспомнил этого жизнерадостного англичанина. Предсмертный Джордж, Георг-одной-ногой-в-могиле, или Его Величество король Англии и Ирландии Георг I Тюдор. Они неплохие друзья, так как половину своей жизни Джордж провёл у них дома. Он думал на могавском, говорил на могавском, но владел английским в совершенстве, досконально разбирался в придворном этикете, обучен наукам самим Пэйтой Хэссуном, и ещё слушался его во всём. Родного отца и мать он не знал, так как они умерли рано. Елизавета I умерла при родах, а её фаворит погиб под стенами Сердца, когда англичане хотели захватить город. Грустная история, но своим отцом Георг считал Тихого Орлана, а Пэйту – скорее дядей.

Коронация нового монарха была проведена первого января тысяча шестисотого, возложил корону епископ ноттингемский Александр. Сейчас Георг якобы правил Нью-Лондоном, хотя на деле управление городом лежит на губернаторе из Лиги. Голосование там не проводилось, так как у них своя хартия и действие конституции на них не распространяется. Чисто технически, управлять городом и страной должен Георг, но по понятным причинам, он этого не делал, так как доверия к англичанам нет, у них на счету уже две попытки вооруженного захвата власти, три раскрытых заговора и несколько десятков преступлений на национальной почве. Пусть у ирокезов тоже с последними пунктами не всё в порядке, но вот вооруженных захватов власти за ними не числится.

На политической карте маркированная территория Нью-Лондона является зависимым королевством Англией, под протекторатом Лиги Ирокезов. Зато у них есть свой король Георг I, со стороны выглядящий марионеткой Патриарха, и по сути ею и являющийся. Это не имело бы для Лиги никакого смысла – содержать целого короля и двор, если бы в самой Англии Старого Света, среди аристократии не было симпатизирующих легитимному Королю-за-Океаном, который более родовитый, чем Яков I или VI, Роутег путался в его королевской нумерации(2). Эта симпатия выливалась в серию тайных кораблей, на которых вывозили тайных протестантов, среди которых были и знатные мастера разных ремесел. Благодаря этим эпизодическим наплывам поселенцев в Нью-Лондон, удалось наладить производство пороха, производство ювелирных изделий, рыболовецкий промысел, были построены плавильни, которые плавили медь из руды, так как Лига закупала любое её количество по достойным ценам. Основной упор был на рыбу, так как дельцы Лиги в этом вопросе совсем плавали, то есть, вообще не плавали. Нет технологии и культуры рыболовства, помимо речного копейно-неводного метода. Англичане посчитали это своим преимуществом и вся рыба, которую перевозят в могавских же передвижных ледниках, добывается только англичанами. Ледники – большие дилижансы, стены которых не пропускают тепло, а внутри лёд. Настоящий лёд, который изготавливается в шумном здоровенном механизме в одном из зданий промзоны. Плитками льда полностью обкладывают внутреннюю поверхность дилижанса, после чего помещают требующий пониженной температуры товар, например рыбу. Благодаря одноколейной ветке железной дороги из Сердца-Стали в Нью-Лондон, и ледовым вагонам, океанскую рыбу можно увидеть на каждом рынке более или менее крупных городов Лиги. А в мелкие поселения рыбу, а порой и другие скоропортящиеся продукты, завозят эпизодически различные предприимчивые лавочники из столицы или Каренны.