Текст книги "Гайавата (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)

– Я по делу. – присоединился к столу Питер. – И бросали бы вы курить в помещениях, вредно.

– Мы тут делом заняты. – Утёс потряс пергаментом с картой Гудзона. – Планируем следующий поход.

– У меня дело небольшое. – заверил Питер, принимая трубку и делая затяг. – Учеников хочу на своих иждивенках переженить. Уна выбрала Бобра, Нэша выбрала Соболя, Омуса Кондора. Родство нужно посчитать, это от вас, от меня приданное будет, оружием или бронёй, могу изделиями и посудой. Часть, как полагается, в общий фонд рода.

– Эк ты завернул! Женитьба! Ха! – всхрапнул Утёс. – Да кто же так дела решает? Ты же на них женат!

– Да не трогал я их, не мой возраст. – объяснил Питер. – Так что давайте, ваша часть ясна, моя тоже. Все на всё согласны, можно сказать от чувств женятся. Страха там, или неуверенности. Ну?

– Не нукай мне тут! – возмутился Орлан. – Не со своими детьми говоришь!

– Ну! – поддержал Утёс.

– Так что решили? – проигнорировал выпад Питер.

– Эх... Ладно. Посчитаем родство, свадьбу организуем. – вздохнул Орлан, после кивка одобрения от Утёса. – Недавно же Новый год праздновали, что ты тогда не подсуетился, а?

– Да из головы вылетело. – признался Питер, в очередной раз принимая трубку. – Вы где табак взяли? Терпкий!

– Где-где... Падающий Кречет, он один у нас табачную посадку сеет. – ответил Орлан. – Ладно, иди уже. В течение недели решим твой брачный вопрос. Слушай, раз уж такая гулянка пошла, может постарше жену себе возьмешь? Есть одна вдова, как Мэка возрастом, тебе идеально подойдет!

– Ох нет! Знаю, о ком ты! За дурака не держи, она меня сожрет без соли! – запротестовал Питер. – Б№ядь! Соль! Я пошел.

Питер спешно направился в продуктовое хранилище, отгоняя мысли про Сохатую Сороку, которая уже давно вдова, и славится тем, что проедает плешь любому, даже лысому. Он четыре недели назад приготовил и заложил восемь бочек засоленного мяса разной концентрации и типа засолки. Всё для установления оптимальной концентрации для наилучшего отношения съедобность/долговечность.

Сухой тип посола мяса как и ожидалось, сохранил мясо в консервированном виде, без лишних запахов и изменений пигментации. Четыре бочки с разной степенью концентрации соли без видимых изменений. Сегодня вечером будет испытание на добровольцах. Мокрый тип, с разной концентрацией соли в рассолах, показал разные результаты. Малосольный испортился, чуть повыше начал давать запах, последние два нормально. Питер из соображений здравого смысла не стал делать высоченные концентрации соли, поэтому ожидал, что даже последнюю бочку, с самым высоким уровнем соли из четырех, можно будет употреблять, после обработки. Всё это делалось для разнообразия, если вдруг что-то пойдет не так.

Питер самостоятельно перетащил бочки к себе, объяснил Мэке, что делать с мясом, показал, научил. Так до вечера и готовили оригинальный ужин.

Вечером пришли ученики и состоялся первый ужин будущих молодоженов. Питер внимательно наблюдал за реакцией на вкус мяса, сам пробовал, спрашивал мнение. Будущим супругам всё понравилось, так как оригинальный вкус.

– На самом деле, это соль. – признался Питер. – Да-да, соль. Я никого до этого её есть не заставлял, но сам регулярно подсаливал свою еду.

– А! Ты ещё на лепешки что-то постоянно сыпал! – вспомнил вдруг эпизод Малый.

– Не знаю, как остальным, но мне так даже больше понравилось. – поделился мнением Бобёр.

– Это ещё не всё! – объявил Питер. – Мэка!

Жена ушла на кухню и принесла оттуда деревянное блюдо с обжаренными тефтелями из кукурузы и солонины. Питер чуть подустал нарезать мясо, но оно того стоило, как показала дегустация.

– Что это? Это просто великолепно! – поделилась ощущениями Омуса.

– Потом тебе объяснят. – Питер подмигнул жене. – Малый, чего там с предшедевром?

– Делаю, учитель. Скоро будет готово. – ответил Малый, жуя тефтелю.

– Остальные? – спросил Питер.

– Будет готово скоро. – заверил Бобёр.

– Уже готов. – ответил Соболь.

– Да ну! – не поверил Питер. – Покажешь после ужина.

Ученики переглядывались с будущими женами, Мэка довольно на это смотрела, Питер несколько раз попытался разговорить компанию, но не имел успеха. Потихоньку доели и разошлись. Соболь повел его с остальными учениками в свою комнатушку.

– Вот он, мой предшедевр! – стянул он кусок ткани с предмета на полу.

– Ну что сказать... – Питер сделал паузу, за время которой Соболь вспотел. – Поздравляю, ты подмастерье!

На полу стояла ручная борона типа “зиг-заг”. Цепь с кожаными лямками на четверых, бронзовая основа и железные зубья.

– Как придумал и откуда взял железо? – задал вопрос Питер.

– Придумал... Ты же в тот раз сделал грабли для женщин, чтобы землю рыхлить? А я в один день подумал, а чего много раз водить ею, если можно за раз пройти? Вот и представил, что шесть граблей друг за дружкой идут, так и придумал. А железо из того чугуна взял, намаялся с молотком, но сделал.

– Почему именно железо? Чем бронза плоха? – продолжил опрос Питер.

– Так я заметил, что грабли бронзовые ломаются иногда, зубья откалывает, гнутся... Предположил, что железо будет более твердым. – ответил Соболь.

– А ты смекалистый. – похвалил Питер. – Молодцом, поздравляю. Вы двое, жду от вас чего-то ещё более выдающегося. Всё, по домам.

У учеников были свои отдельные комнаты, так как их статус в роду был довольно высок. Ну не может воин несерьезно относиться к человеку, который делает ему оружие, броню и расходные материалы. А видя уважение воинов, уважительно относятся и женщины. Поэтому и комнаты отдельные, дабы в спокойной обстановке отдыхалось лучше, чтобы потом лучше работалось.

Питер вернулся домой, чтобы быть встреченным Мэкой. Он упал на кровать, куда она его толкнула. В комнате было темно, лампа осталась на столе. С жены упало кожаное платье, если верить шорохам. Плеч Питера коснулись тёплые руки, он притянул её за талию, поцеловал в шею, затем заметил, что его коснулись ещё одни руки. Он напрягся, Мэка это почувствовала.

– Это Кэнти(2)... – прошептала она, обдав его ухо горячим дыханием. Упругие груди прижались к нему и она медленно выдохнула с полустоном.

Вечер удался на славу, а ночь так вообще.

Комментарий к Глава двенадцатая. Власть холодного металла 1 – Блауофен – высокая шахтная печь, разработанная сумрачным гением штирийских металлургов. Выход больше, чем у более древних штукофенов, но примерно 30% руды превращается в чугуний, с которым хрен что поделаешь до 19 века. Штукофен даёт лишь около 10% чугуния, но и партии у него существенно меньше. Знайте одно – если осилишь блауофен, хрен тебе кто страшен, главное уголь или кокс(не тот кокс! Этот жгут, а не нюхают) с рудой засыпать не забывай. Эпоха полных латных доспехов началась со стали, выплавленной штукофенами, а теперь представьте, какие объемы попёрли с изобретением блауофена!

2 – Совершеннолетняя, же!

Всем привет! Вот новая глава, целых семь страниц А4(знаю, для некоторых слишкоммного-ниасилил, но, как сказала Саша Грей...). Короче, там немного взаимодействий было в конце, без подбровностей, хе-хе. И ещё, как сказал один турист в тюрьме Бразилии: она была совершеннолетней! Не, я серьезно. Самая старшая дочь того индейца-детопродавца, ввиду того, что ему где-то около тридцати с копейками, а женился он теоретически лет в четырнадцать, то имеются ненулевые шансы, что она совершеннолетняя, просто он её поздно инвестировал, но зато выгодно. Иногда лучше придержать акции, да? подмигивание

====== Глава тринадцатая. На тотемных столбах ======

Лето 1582 года

Питер недоверчиво осматривал днище судна, мерно покачивающегося на слабых колебаниях речной воды.

– Точно не течёт? – на всякий случай спросил он.

– Да мы неделю следили, всё законопачено надёжно. – заверил Дерзкий Енот, помощник испанца в сфере кораблестроения. – Это судно лучше, чем каноэ, в десять раз! Если бы я был моряком, то выбрал бы баркас!

– Ты что, продаешь мне его? – спросил Питер. – Достаточно. Эктор?

– Руль вмонтировали, надежно стоит. Даже бронзовыми пластинами корпус в его области обклепали, как ты просил. – взял слово испанец. – Правда я не понимаю, зачем днище покрыли медью?

– Знаешь, что такое докование? – спросил Питер, садясь на одну из лавок гребцов.

– Конечно! Не будь я моряком последние пять лет! – кивнул Эктор.

– Медь позволяет обходиться без него намного дольше. Карибское море очень тёплое, всякие ракушки и черви крепятся к днищу, замедляют ход, портят дерево и приводят корабль в негодность. – объяснил Питер. – Парус?

– Сшили, но из льна они выходят не очень. – Эктор облокотился об фальшборт, обшитый медью. – И вот эта медь на фальшбортах! Зачем?

Он не возмущался, ему было интересно.

– Очевидно же. Защита от стрел. – улыбнулся Питер.

Корабль был готов. Баркас, голимый каботажник, зато не каноэ. Вмещает сорок человек, три тонны груза, ещё и место для двух баллист имелось, но за сами баллисты даже не брались. Корпус ниже ватерлинии покрыли тонким слоем меди, Питер кое-что помнил про то, почему корабли в Карибах служили в два раза меньшее время, чем в открытом океане. Это была не особо важная модификация, даже, скорее, ненужная, но... Питеру нужно было время, чтобы Эктор научил учеников как можно большему, даже таким незнакомым ему вещам, как покрытие корпуса медью. В девятнадцатом веке – нормально, покрывать корабли медью, а в шестнадцатом – безумие и идиотизм.

– Когда пойдем, и главное, куда? – поинтересовался испанец.

– За углём будем ходить. Его не хватает. – ответил Питер. – Так и будем ходить, пока ты не достроишь нам грузовик. Тогда и поговорим о твоей отправке в Гавану.

– Да там работы на год! – возмутился Эктор. – Будь у нас надлежащие инструменты, толковые ребята, хоть раз державшие их в руках, тогда я бы построил это судёнышко за пару месяцев!

Ещё когда детали корпуса баркаса досушивались, они заложили под гнёт ещё один набор, под грузовой корабль с полезной нагрузкой около восьми тонн. Пусть он будет маленьким, зато будет своим, для перевозки угля достаточно.

С углём тоже нужно что-то делать. Верхний пласт они уже сняли, Питер задумывался о шахте, но с таким инструментарием...

– Короче, планы меняются, Эктор. – Питер подозвал испанца, который отошел к корме судна.

Испанец вопросительно уставился на Питера, в глазах было какое-то ожидание и затаённая надежда.

– Если соорудишь хотя бы общий корпус судна к осени, пойдем в твою Гавану. – сказал Питер. – Я попытаюсь к тому времени организовать фунтов тысячу золота, купим нормальные инструменты, наймем специалистов... ...оставим тебя.

– А моя жена? – спросил он.

– Обсуди со старейшинами, я в семейных делах совсем не специалист. – пожал плечами Питер. – Вот твоя Испания, через два-три месяца, всё от тебя зависит. Думай, решай вопрос с женой и будущим ребенком. Разбирайся, а я пошел домой, завтра выходим на воду.

Питер зашел к себе, обнял Мэку, вошел в свой кабинет и продолжил писать учебник по математике. Дело нужное, пусть он далеко не гений математики, но хоть что-то. Так-то он преподаёт арифметику, язык, кое-что из астрономии, показывает созвездия, даёт элементарную физику, но нужно что-то, что останется после. Учебники – не самый худший выбор. Не эти дети, так следующие за ними, будут свободно их читать и учиться по ним. Наследие, за которое его никто не прозовет “Пэйтой-Учителем”.

– Пэйта! Тревога! – раздался с улицы отчаянный крик. – Враги!

Питер вскочил, молниеносно впрыгнул в кирасу, надел шлем, прицепил колчан, ремень с мечом, повесил щит на спину, взвёл арбалет, и выскочил наружу.

– Я же говорил! – стоящий во дворе Бизон указывал на него рукой и кивал в его сторону. – Меньше тридцати ударов сердца.

С ним были все воины, в полном боевом облачении и вооружении, сам Ушастый Бизон был в своей бронзовой снаряге, но со стальным мечом и бронзовым щитом, покрытом полосами стали.

Меч у него был самым настоящим бастардом, не в смысле ублюдочным, а по типу. Полуторный прямой обоюдоострый меч, над которым Питер, шапочно знакомый с черной металлургией, корпел целую неделю. Полуторный меч получился версией далеко не для широкого потребления, с такими-то затратами “питерочасов”. Бизон в тот же день испытал меч и нервы Питера на прочность, рубанув полено. Полено было расколото с одного удара, но Питер матерно посоветовал ему больше так не делать. Сталь-то сталь, что совсем не значит, что оно несокрушимо.

В общем, вождь теперь с нетерпением ждал новой коллекции доспехов и щитов. На вождя смотрят остальные воины, для которых он является эталоном “вот каким надо быть”, а значит, Питера уже начали потихоньку одолевать просители, которые “я-то давно твой друг, Пэйта, по-дружески, один меч, небольшой, но из стали...”

За стальное оружие Питер поставил планку в две тонны медной руды, одну тонну железной или полторы тонны угля в “колониальных владениях на той стороне реки”, но зная, что это их не остановит, потихоньку копил стальные болванки для “призового фонда”. Всё-таки, боком выходит его эта затея...

Основная масса стали уходила на изготовление деталей для ковочного молота, приводимого в действие противовесом и, в перспективе, гидроэнергией. Да, есть у Питера план, соорудить водяную мельницу, чтобы совсем не привлекать воинов для “выбивания всего дерьма” из крицы. Место он уже выбрал, но пока что придется обойтись противовесным, тем более, по задумке, чтобы орудовать им, достаточно пятерых не самых дюжих мужиков. Или троих амбалов, кои есть у Питера в очень больших друзьях и должниках.

– Ты ушел в мир духов, как бывает с Падающим Кречетом? – спросил Ушастый Бизон, лыбясь во все свои тридцать зубов. Два он потерял во время стычки с могиканами на той стороне реки.

– Это шутка такая была? Проверить мою боеготовность? – спросил Питер. Хотя сам знал ответ, но спросил.

– Неа. – ещё шире, хотя казалось, что больше не удастся, улыбнулся вождь. – Ленапе(2) собрали могучее племенное воинство, чтобы разобраться с обнаглевшими нами. Вчера разведчики донесли.

Питер ещё год назад посоветовал Бизону завести отряд из самых быстрых и глазастых воинов, чтобы они, применяя некоторые хитрости из двадцать первого века, пробирались на территорию вражеских племён и следили за патрулями, докладывали об обострившейся активности или явных признаках боевого похода. Под хитростями Питер подразумевал собственноручно сшитые подобия гилли-сьютов(1), к которым вражеские воины и охотники оказались совсем не готовы. Один разведчик, Быстрый Волк, докладывал, что целая пятерка охотников на территории могикан с воплями дала дёру, стоило им увидеть ожившую кучу травы. Костюмы были изготовлены из измазанных травой разных цветов полосок льняной ткани, измочаленных камнем и изрезанных ножницами, пришитых к льняным же плащу с капюшоном и штанам. По качеству им было далеко до гилли на вооружении Армии США, но здесь у них не было аналогов. Разве что сливающиеся со снегом маскировочные шкуры эскимосов Аляски...

Раз они решились собраться всем племенем, то хорошего ждать не придется. Это значит, их будет от пятисот до тысячи обученных воинов, которые будут готовы решительно поставить жирную точку в их существовании.

А всё из-за многотысячелетнего статуса-кво, который сохранялся здесь. Ленапе готовы были смириться с фактом того, что могавки оттяпали часть их охотничьих угодий десять лет назад, но когда они продолжили отнимать их кусочек за кусочком, уничтожая рода, встречающиеся на пути – их чаша терпения переполнилась.

– Сколько их? – уточнил Питер, поправляя крепёжные ремни кирасы.

– Семьсот сорок три, может на одного или двоих Волк ошибся. – охотно поделился информацией Бизон. – С ними пять боевых вождей, один старейшина пошел, три шамана и порядка двухсот будущих воинов из молодняка. Сильная... как там?.. А! Армийя. Сильная армийя.

– Армия. – в очередной раз автоматически поправил его Питер. – Нужно устроить засаду на нашей земле.

– Зачем? – удивленно спросил Бизон. – Геракл бы просто вышел и перебил всех.

– Ты Геракл? – Питер скептически оглядел его. – Геракла хрен убьешь, он же полубог, а ты человек, тебя можно проткнуть копьем, стрелой, разбить твою голову дубиной. И воины у нас далеко не аргонавты, пусть и одеваются похоже. Нужна засада.

Бизон после серии бескровных для рода побед, окончательно зазнался. Эти легенды и мифы – ещё одна вещь, которая выходит Питеру боком. Осторожнее надо быть. До встречи с Питером, Бизон бы долго не раздумывал, а просто объяснил ситуацию старейшине и они всем племенем переехали обратно на земли могавков, признав поражение. А теперь, мало того, что уходить не собираются, так ещё и “честной и славной” битвы хотят.

– Послушай меня, Бизон! Их не сотня, не две сотни! Почти восемьсот, это племя! А мы пусть и большой, но род! Никакая броня не поможет, если нас просто засыплют стрелами! – принялся убежать давно всё решившего Бизона Питер. – Сука, ты уже все решил, да?

Бизон не ответил. Развернулся и дал знак воинам выходить из селения. Питеру ничего не осталось, кроме как последовать за ними.

Пограничье

– А-а-а-а!!! – вопль вырвался из общей свалки, завязавшейся посреди леса. – Ар-р-р-р!

Не несущий информационного смысла вопль издал кто-то из воинов могавков. Бой шел уже больше часа, ленапе ломят. Теряют десятки людей в минуту, но не отступают, что нехарактерно для местных.

Питер держался рядом с Бизоном, который орал что-то про триста спартанцев и резал наступающих воинов. В отличие от остальных, у него щит был чист от стрел, так как сталь не пробивалась кремнем.

Диспозиция боя была безрадостная, совсем. Встретились воинства, как всегда, внезапно, несмотря на наличие следопытов впереди, которые вернулись как раз к началу боя и сообщили запоздалую информацию. Два встречных марша по лесу, всё это грозило перерасти в кровавую мясорубку с печальным для могавков исходом, но Питер успел через Бизона дать дельные команды и они заняли каменистую сопку, завоевав преимущество в высоте. Потеряли троих при отходе на неё, но это стоило того, как бы цинично не звучало. С высоты стало легче стрелять по наступающему противнику, который не имел опыта ведения войны больших батальонов, и шел в лобовую атаку. Стрелы усеивали сосны, с хрустом разбивались об гранит сопки, с глухим звуком впивались в щиты прикрывающих арбалетчиков воинов, построившихся в стену щитов. Это обошлось Питеру в моток нервов, но двадцать человек он обучить такой “сложной” формации смог. Это здорово сократило потери на стадии перестрелки, но тут у командования противника начали работать мозги. Около сотни воинов ленапе нестройной толпой двинулись огибать сопку слева, рассчитывая ударить с тыла. Питер перехватил командование у не знающего как действовать Бизона и отправил тридцать воинов на перехват.

Щиты ленапе совсем не помогали против бронзовых болтов, которые если и теряли убойность после их прохождения, то не очень сильно.

– Не нападать без команды, вести огонь! – Питер постоянно осаживал старших воинов, которые норовили ударить по поднимающемуся на сопку врагу раньше времени. – Копья наизготовку!

Бизон ошарашенно наблюдал, как битва идёт без его участия. Теперь у него начала складываться мозаика непонятных требований Питера, непонятных тренировок с копьями, щитами и арбалетами. Он понял, что Питер готовил их для чего-то подобного.

На фоне, где-то в тылу, остатки сотни воинов ленапе затеяли паническое бегство. Питер отправил туда Спящего Медведя, чтобы он вправил мозги начавшим их преследовать воинам. Всё и так на волоске, глупо будет провалить игру с максимальными ставками из-за недостатка дисциплины.

Не было громкого столкновения волн воинов, как любят показывать в эпических фильмах. Ленапцы попытались пробиться через строй, но увидели стену копий и щитов, некоторые отмороженные повисли на них, а вот остальные остановились и не знали что делать, как Питер и ожидал.

– Шаг! – проорал он.

Строй дал шаг и ударил копьями. Не стройно, но подобно. Не ожидавшие подобного враги потеряли около двадцати воинов, это шокирующая статистика для войн аборигенов, которые привыкли терять максимум одного-двух воинов за бой, который мог ограничиться парой выпущенных стрел с максимальной дистанции.

– Шаг! – повторил приказ Питер.

Уже не так эффективно, рассредоточенным по сопке врагам было куда отступать. Один из могавков раздосадованный вышел из строя и проколол недостаточно далеко отошедшего врага, за что получил две стрелы в кирасу и одну в ногу. Отползая назад, получил ещё одну стрелу в спину и уже две в бедро правой ноги. Питер не стал бы ставить на то, что они не задели ничего важного, возможно к строю ползёт мертвец.

Из леса продолжалась пусть и беспорядочная, но зато непрерывная стрельба. Как минимум трое уже лежали со стрелами в шлемах, им уже не помочь.

Стадия перестрелки подходила к концу, судя по тому, что из леса подтягивалось всё больше воинов. Им как будто было плевать на болты, которые собирают ужасную жатву среди их беспорядочных рядов, а может им действительно плевать, так как родовое деление никуда не делось, а погибшие в другом роду воины – неминуемое уменьшение его охотничьих угодий, то есть перераспределение их в пользу остальных.

Обычный обыватель, увидь он боевую раскраску ленапе, обделался бы в штаны. Пепельно-белые отпечатки, “кровавые” разводы из охры, желто-белые орнаменты, красные лики в белом обрамлении – так выглядели лица врагов, вышедших на тропу войны. Выглядит жутко, но могавков этим напугать сложно.

Сами могавки начистили броню и щиты до зеркального блеска, что под солнцем выглядело довольно красиво, а на закате вообще фантастически, как античная броня из пеплумов(3) шестидесятых годов. У многих на шлемах была нанесена родовая боевая раскраска, некоторые нарисовали боевой камуфляж на лицевых щитках, а кто-то вообще с помощью золы сделал шлемы и кирасы матовыми, а лица выкрасил в красный. Видимо не всем нравится блистать на солнце. Хотя Питер решил задуматься о единообразии, если они выживут в этот раз.

Питер ничего не мог с этим поделать, но их взяли в кольцо. Отправленные на уничтожение сотни врагов воины вернулись в количестве двадцати пяти, так как пятеро вырвались вперед и погибли от флангового обстрела.

– Нужно пробиваться к их командованию! – Питер взглядом искал наиболее удобный пункт для наблюдения нашел его. Природная просека от давно минувшего пожара, открывала прекрасный вид на холм, всмотревшись, он обнаружил скопление воинов противника.

– Плотный строй! – дал команду Питер. – Вперёд!

Воины не сразу, но сформировали плотный строй, закрывая щитами уязвимые точки. Получилось что-то вроде болезненной, туберкулёзной римской черепахи. Щиты не те, выучка не та, вот и результат. Но кое-какой эффект строй дал, враг был удивлен, да и эффективность стрельбы упала ещё ниже.

Многие хромали, так как какие-то сволочи догадались стрелять по ногам. Кто-то медленно истекал кровью от многочисленных порезов на руках и ногах, а кому-то повезло обойтись без ранений. Сам Питер давно должен был получить несколько серьезных ранений, но выручали надежные доспехи.

– Ускориться! – дал команду Питер, когда до начавших скапливаться для отпора врагов осталось немного. В спину летели стрелы от оставшихся сзади, но интересовали Питера только вожди и старейшина. Если убрать их, остальные дрогнут, такая тут психология. Самобытная.

– Бизон, сейчас будет мясо, постарайся не сдохнуть! – постучал он по поноже вождя мечом.

Перед ними предсказуемо образовался заслон.

– Залп! – дал команду Питер, когда до заслона осталось меньше восьмидесяти футов.

Нагло украденная у древнеримских легионеров методика, срабатывавшая тысячи лет назад, сработала и сейчас. Правда вместо пилумов были полновесные боевые копья, но вес уже летящего во врага копья – проблема врага.

Получилось не так эффективно, как хотелось, но несколько десятков трупов – удовлетворительный результат. В ход пошли мечи. Томагавки вообще не помогают против мечей. Томагавк – пусть и оружие, но он универсален. Веток нарубить – томагавк, метнуть – томагавк, рубануть по незащищенной голове – томагавк, каноэ выдолбить – томагавк. Он одинаково применим во всех четырех случаях. Инструмент. А что меч? Ткнуть во врага, резануть по врагу, отсечь конечность – меч. Узкая специализация на убийстве противника делает меч очень эффективным в этом деле. Оружие.

Развернулась ожесточенная рубка, ленапе падали с отсеченными руками, с разрубленными черепами, перерезанными глотками. Могавки падали со вмятыми в череп шлемами, врезавшимися в шею томагавками, копьями, вбитыми в грудь сквозь кирасу. В этот раз было как-то по-другому. Видимо идёт обмен опытом между сбежавшими с прошлых битв воинами и другими племенами. Копья у всех ленапе хоть и кремневые, но с совершенно другими наконечниками. Узкие, острые, как на медвежью шкуру.

Питер был вынужден потерять контроль над отрядом, так как воина перед ним ударили дубиной по голове и он встал на его место, подрубив дубинщику бедро мечом. У него всё ещё был бронзовый меч, так как возможности выковать стальной не предоставилось, да и лень было. Главное, функцию свою выполняет. Пусть и не получится разрубить врага горизонтально пополам одним ударом, как это только что совершил Бизон.

Их снова окружили, но как минимум один боевой вождь был убит.

– Натиск! – прокричал Питер и одновременно с остальными ударил щитом по врагу. Укол, снова удар. Укол-удар.

Новый фокус со стороны врага ленапцам совсем не понравился, но поделать они ничего не могли, и так делают всё возможное.

На Питера вышел ленапский боевой вождь. Гигантский ворчиф(4) снёс соседнего воина гигантской дубиной со вставленным кремневым клювом. Головы воина просто не стало. Наполненные яростью глаза уставились на Питера, который вынужден был покинуть строй и поднырнуть под удар дубиной, одновременно рассекая колено гиганту. Яростный рёв боли прервался ударом меча по затылку. Лысый затылок раскроился, вывалив кусочек мозговой ткани при извлечении меча. Но Питер даже не смотрел на результат, знал.

Враги начали колебаться. Смерть самого большого человека, из всех, кого Питер встречал лично – плохо для боевого духа. Враг начал потихоньку пятиться, теряя инициативу и людей.

Стрелы у врагов уже давно закончились, никто не ожидал, что кто-то вообще переживёт такой ливень стрел. Но ливень был пережит, стрелять нечем. Часть стрелков тупо сбежала, не вступая в бесперспективный ближний бой.

Тут нужно знать психологию ведения войн аборигенами. У них нет таких понятий как – родная земля, до последней пяди, за Отечество, Мазерленд, не бросать товарищей на погибель, не бежать, не отступать. Если абориген понимает или ему кажется, что дело швах – бежит так, что пятки сверкают, ибо “лучше отступить сегодня, чтобы ударить из засады завтра.” То, сколько воинов сегодня потеряли ленапе – поставило крест на пяти-шести родах как минимум, они точно не переживут зиму. Поэтому многие сейчас бегут, чтобы сохранить жизни и род, никто ведь не ожидал, что кто-то сможет устоять против такого полчища опытных воинов...

В конечном счёте, они остались одни на этом поле боя.

На ногах стояло около пятидесяти воинов. Вдоль просеки лежали люди в доспехах. Одного как раз сейчас утаскивали два воина ленапе.

– Огонь! – Питер сам снял арбалет со спины, но кто-то оказался расторопнее.

Болт сбил одного, второй же бросил гиблое дело, сорвал болтавшийся на надорванном ремешке шлем и сиганул в кусты.

– Обеспечить охранение и поиск раненых! Быстро! – дал команду Питер, одновременно ища взглядом Бизона.

Тот обнаружился у сопки, добивающим раненых. Оказывается в горячке боя он свернул в лес, увлекшись одним противником. Незаметно для него, он оказался среди врагов, абсолютно один. Его пытались взять живьем, затем пытались просто убить, потом сбежать, меньшая часть сбежать смогла, остальные жестоко погибли.

У Бизона из сочленения чешуи с наплечником торчала стрела, на шлеме царапина от стрелы, бронзовый наколенник левой ноги вмят, грудь кирасы исцарапана многочисленными попаданиями и покрыта вмятинами. Щит куда-то пропал.

– Хорошо подрались! – воскликнул Бизон, тяжело дыша. Побегать ему пришлось. – Мы же победили?

– Ага. – кивнул Питер, автоматически пробивая спину зашевелившегося ленапца. – Куда щит дел?

– Вырвали из рук, прикинь! – улыбнулся Бизон. – Дерусь с толпой этих уродов, значит. Тут какая-то сволочь дёрнула, аж ручка оторвалась! Хотел отобрать, куда там! Смотрю, бежит уже, в лесу.

Раненые были собраны на более или менее чистой полянке. Своевременно оказав им помощь, можно избежать большей части потерь, свойственных для этой эпохи. Раны промыли, кое-где потребовалась помощь Питера. Он имел немалый опыт самооказания помощи при серьезных ранениях, так что в этом вопросе был неплохо квалифицирован.

Конечно, некоторых пришлось забраковать как покойников, которые ещё не знают, что мертвы. Тот парень с тройным поражением ноги, к удивлению, был ещё жив, хоть и ненадолго. Слишком много крови потерял, так как не догадался перевязаться пока лежал, отчего и помрёт. Ещё у одного вмялся шлем в череп, обычно такие сразу умирают, а этот вот лежит, способный лишь моргать глазами. Питер пробил ему ухо стилетом, чтобы зря не мучился.

Легкораненые перевязались, тяжелораненых перевязали, а летально раненых уже отправил на тот свет, из так чуждого людям этой эпохи гуманизма.

– Пэйта, почему мы так много потеряли? – с каким-то детским удивлением спросил подошедший Бизон.

– Я говорил про засаду. – напомнил Питер. – Тогда бы потеряли меньше.

– Эх... Чего же я не послушал-то... – вождь смотрел на длинный ряд из покойников, аккуратно уложенных поодаль. Несколько усталых воинов заготавливали самодельные носилки из веток.

– Задерживаться нельзя, раненых лучше доставить домой, к шаману. – поторопил его Питер. – Но ты помни, никакой воинской славы от честных сражений нет, Бизон. Одни трупы, в соотношении 1:1, а порой и хуже. Может я от этого и плохой человек, но всё равно предпочитаю нападать из засады.

Обратно шли не очень быстро. В начале пути Питер начал что-то подозревать. Подозрение подтвердилось, когда он увидел следы. Кто-то шел в их дом, в количестве не менее сотни.

– Бежим! На селение напали! – Питер помчался вперед, бросив на ходу пятерке воинов. – Вы пятеро, охраняете носильщиков!

Остальные быстрым бегом промчали порядка пяти миль и вышли на селение. Что-то горело, поле у ворот было усеяно телами, ворота почему-то открыты. На частоколе висел воин ленапе.

За частоколом они обнаружили бегающих туда-сюда врагов, собирающих награбленное в телегу. Расплата за беспечность была жестока и молниеносна. Когда неорганизованные враги нашли своё последнее пристанище на утоптанной земле внутреннего двора, Питер помчался к своему дому. Дверь была закрыта, из одного окна торчали ноги.