Текст книги "Гайавата (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)

====== Глава первая. Такая вот жизнь... ======

Питер Хэссун, “гордый гражданин США”, сидел возле своего лежака в парке и пил дешевый виски, на который честно заработал, разгрузив фургон с овощами для кафе “У Мэнса”. Вообще, Мэнс был неплохим парнем, благодаря ему у Питера было где подзаработать немного денег на выпить, а иногда даже закусить. Хотя с закуской получалось не всегда. Последние лет десять у Питера была алкогольная диета(1). Как он дошел до такой жизни? Об этом могла бы рассказать его биография, если бы кто-нибудь взялся её написать.

Родился он в семье Саймона и Микаэллы Хэссун в 1947 году. Произошло это в городе Нью-Йорк, в округе Онондага. Всё бы хорошо, но он родился в семье индейцев, или, как принято говорить с относительно недавних пор, коренных американцев. Его отец, на момент рождения сына, был безработным, хотя до Второй мировой войны имел продуктовый магазин. Его завербовали в армию, он отслужил на Тихом океане свои три с половиной года и вернулся домой, чтобы увидеть разрушенный магазин и узнать, что из родни никого не осталось, все уехали в резервацию Пайн-Ридж, что располагается в Южной Дакоте. Связано это было с тем, что начали нарастать движения за эмансипацию черных. Реакция властей ударила больно... по всем. Казалось бы, причем здесь индейцы? Не имеет значения, ведь “добрая” неправительственная организация Ку-Клус-Клан(2), разницы между цветными не делает. Именно клановцы сожгли магазин, создали невыносимые условия для индейцев и черных, вынудив их уехать. Выбор у Саймона был не богат, он устроился на работу в порт Нью-Йорка, зарабатывал какие-то деньги и в один прекрасный день познакомился с будущей матерью Питера, Микаэллой Кел. Они некоторое время встречались, затем поженились и в 1947 году, 17 декабря, появился на свет Питер, или Пэйта, как его называла мать.

Рос он в счастливой, но бедной семье. Предпринимательская жилка отца и скопленные деньги, позволили им вновь открыть бизнес, поэтому жизнь начала налаживаться. Саймон был человеком деятельным и умным. Он всегда говорил Питеру о важности образования, тот воспринял бесконечные внушения и учился исключительно на “Отлично”. Вообще, Питер отличался от сверстников более высоким уровнем интеллекта и некой житейской сметливостью. Это помогало и в учебе и в жизни.

В 1952 родился брат, Джона. Как показало будущее, парень себе на уме.

Так он и дожил до своего восемнадцатилетия. Получив аттестат с отличием, он продолжил работать в магазине отца, но через два года, в 1967, пришла повестка.

Возможно именно здесь всё пошло наперекосяк. Его завербовали в Армию США. Он четыре месяца провел в учебном центре, где освоил специализацию подрывника, и отправился во Вьетнам. Четвертая пехотная дивизия Армии США дислоцировалась на вьетнамско-камбоджийской границе, где уже несколько лет вела ожесточенные, практически непрерывные бои. Питер долго не мог осознать, в какой глубокой... первое время он был сильно дезориентирован. Бесконечные перестрелки с вьетконгом, смерть, шелестящая по земле своим саваном где-то неподалеку, духота джунглей, ловушки, мины, непрерывные дожди, перманентный страх. Он привык. Некоторые сходили с ума, каждый по своему. Как позже узнал Питер, средний солдат во Вьетнаме проводил 240 дней года в бою. Это слишком много для нормального человека. Ещё его заметило командование, после шрамировавшего его психику боя, у реки с непроизносимым названием. Его определили в подразделение “туннельных крыс”(3) первого батальона четвертой пехотной дивизии, о чём он ещё не один десяток раз пожалел.

Задачей его подразделения была зачистка и подрыв тоннелей, вырытых старательными вьетконговцами. Эти тоннели позволяли им безнаказанно проникать за оборонительные периметры и атаковать с тыла. Питер совершил десятки зачисток в первый год и ещё не меньше сотни в дальнейшем, когда решил остаться на контракт.

С этим связан отдельный пункт его биографии. После демобилизации, он ненадолго вернулся в Штаты. Там он узнал, что умерла мать, а младший брат скрылся в Канаде, чтобы избежать призыва. Он его понимал как никто другой.

Через три месяца он решил завербоваться на контракт. Деваться было некуда, работы даже для обычных граждан не было, куда уж “убийце и насильнику бедных вьетнамцев”. Так он продолжил свою службу. Его снова взяли в “тоннельные крысы”, но теперь за вылазки платили просто неприличные, по меркам простых солдат, деньги. Каждый убитый в тоннеле вьетконг пополнял его счет, каждый взорванный тоннель, каждый обнаруженный склад. Пусть начала пробиваться седина, пусть нервы были на пределе, но он делал эту опасную работу, продолжая ползать и убивать. За два года контракта он получил три пулевых ранения, восемь ножевых, один шрам от саперной лопатки, еще один от деревянного кола в бедро. В итоге, он разорвал контракт, когда на его счету набежало сорок тысяч долларов. Государство своё от него уже получило, да и война пошла на спад, он был больше не нужен.

Нью-Йорк встретил его стужей, бомжами, проститутками, депрессивной атмосферой. Отец, сильно постаревший за это время, встретил его в аэропорту. Он был каким-то мрачным. Младший брат решил остаться в Канаде, он нашел там общину соплеменников в одной из сотен резерваций. Приглашал отца туда. Отца, не Питера. Особой братской связи у них не было, поэтому Питер не удивился, да и не горел желанием ехать в Канаду. Отец продал бизнес и уехал. Питеру остался дом, чему он был очень рад.

Решив следовать давно разработанному плану, он изучил вопрос о поступлении в ВУЗ. Все оказалось... дорого. Сорока тысяч было недостаточно для поступления туда, куда он хотел. Пришлось отложить и найти работу. Это тоже оказалось непросто. Брать его никто не хотел, так как он не обладал никакими навыками, кроме тех, которые получил во Вьетнаме. Но здесь эти навыки почти никому не были нужны, кроме одного человека. Шон Грейвз, скотовод из Техаса, искал себе ассистента. Питер сходил на собеседование, и, к его удивлению, его взяли. Работенка оказалась по его профилю. У Грейвза было много конкурентов, очень много. Дельцы из разных штатов, ввиду повышения спроса на говядину из-за развивающихся франшиз быстрого питания, начали осваивать родные края Грейвза. Но Техас такое место, где амбары сгорают, скот умирает от неизвестной заразы или “выбросов заводов”. Все эти “местные спецэффекты” обеспечивал Питер.

Он работал на скотовода три года, за которые скопил ещё шестьдесят тысяч долларов. С таким капиталом уже можно было разговаривать с институтом. Почти все деньги он потратил на оплату обучения в Политехническом институте Нью-Йорка, по специальности “Металлургия цветных металлов”. В резервации, где жили его брат и отец, имелся медеплавильный завод, куда он рассчитывал устроиться инженером. Его ожидаемой зарплаты должно было хватить на достойную жизнь им троим, а в будущем и семье брата. А может даже отец что-то решит и женится на какой-нибудь вдове, кто знает? Все это покрывалось среднестатистической зарплатой инженера-металлурга. Пять лет учебы пролетели как один день. Учиться он любил и умел, к тому же, его интеллектуальные способности никуда не исчезли, в связи с чем он не испытывал особых трудностей при учебе. Друзей во время учебы он не завел, никто не забывал, кто он и откуда пришел.

Питер приехал в резервацию Кахнаваке, где устроились его брат с отцом. Первые же недели дали понять, что здесь его никто, кроме брата с отцом, не ждал. В целом с работой было получше, но на медеплавильный завод его никто не брал. Канадцы в вопросе отношения к коренным жителям не сильно отличаются от американцев. Питеру впервые захотелось напиться. План рухнул в пропасть, а вместе с ним вложенные усилия и деньги. Работать на ферме или грузчиком, Питер не хотел, поэтому направился обратно в Техас, к Грейвзу.

Так, в благодарном труде по уничтожению конкурирующих ранчо, Питер дожил до 2000-х годов. Тут всё точно пошло на перекосяк. Старый Грейвз умер, на его место пришел сын, Шон Грейвз-младший. Он вел дела чисто, поэтому первым делом отказался от услуг Питера, который последние лет пять просто числился в штате, серьезных дел давно не было, Грейвз обезопасил свою территорию от посягательств и использовал Питера как символ, кому надо, тот знал, что это за человек и на чём он специализируется.

Фактически, Питеру выписали чек на пятнадцать тысяч и выпроводили с ранчо. Он вернулся в Нью-Йорк, расконсервировал отцовский дом и стал там жить. Ну как сказать жить... Устроился на работу в строительную компанию “Фиск и сыновья”, где оценили его образование инженера. Стал пить. Сначала по выходным, затем каждый вечер. Дошло до того, что он на работу не мог подняться, если не выпьет пару стаканов. Его уволили через два года, когда алкоголь перестал быть его проблемой, но стал проблемой компании.

Очень быстро он скатился на дно общества, дом он потерял в 2010 году, перед этим по частям продав все свои вещи. На остатках затуманенного алкогольными парами сознания, он позвонил брату, чтобы тот забрал семейные вещи. Брат уговаривал его поехать с ним, даже обязался оплатить лечение зависимости, но Питер не стал ничего слушать и ушел.

Дальше было существование уличного бродяги. Алкоголь какой придется, ночлег там, где получится, проблемы с полицией, драки за денежные места с другими бродягами. Навыки Питер не растерял, они здорово помогали, когда он боролся за возможность разгрузить груз на вокзале, в порту или как сейчас, в кафе Мэнса.

Жизнь, полная сожалений, страха, обрушенных надежд и пустоты бессмысленности, медленно проплывала перед его глазами.

– ...мам, это индеец, да? – услышал он слова какого-то ребенка.

– Нет сынок, это какой-то бродяга, не подходи к таким как он. – ответила на это молодая мама.

– Но это же индеец! Я в учебнике по истории видел! Индеец! – не согласился мальчик лет девяти.

– Это в каком учебнике по истории за четвертый класс есть индейцы? – удивилась женщина, отводя ребенка от Питера.

– Я это в книжке Марвина посмотрел! – охотно поделился мальчик. – Вождь Логан, который мстил за убитую семью, вырезая деревни колонистов! Битва у Желтого ручья, пыщ-пыщ! Это так интересно!

Женщина заметила заинтересованный взгляд Питера и спешно удалилась с мальчиком.

– Да... – вздохнул он, прикладываясь к бутылке. От стаканов он уже давно отказался, ибо непрактично. Проще сразу с горла.

– Эй, Питер! – издалека приветствовал его, можно сказать, приятель. Рональдо Делаво, местный бродяга, который имеет связи с синдикатом паленого контрафакта, который можно приобрести за весьма небольшие деньги в больших количествах. – Как дела, старый пёс? Пережил ночь?

– Как видишь, мексиканская твоя рожа... – недружелюбно ответил Питер, затем посмотрел на дно бутылки. – Есть варианты с нектаром, а то я вижу мель?

– Конечно есть! – широко улыбнулся Рональдо. – Даже лучше! Я знаю одного парня, который за одну услугу может прикатить нам цистерну чистейшего нектара!

– Суть услуги? Если кого-то мочить, я пас. Не занимался этим и не собираюсь. – покачал головой Питер, допивая остатки виски.

– Нет-нет-нет! Никаких мокрух! – замахал руками мексиканец. – Нужно зайти на один складик и вынести один небольшой кейс. Придется помахать руками, но ты это и так умеешь! За это всё дают двадцать штук зеленых президентов гринго! Мои комиссионные – 20%, как всегда.

– Полиция, мафия, правительство? – уточнил Питер. Плохое предчувствие насчет этого дела, но ещё очень сильно хотелось чего-то крепкого. Если у него появится шестнадцать штук баксов, он сможет бессовестно бухать качественный продукт ещё полгода. Главное, чтобы кидаемые не оказались слишком влиятельными.

– Что ты! Какие мафии, полиции и власти?! Чисто бизнесмены! – улыбка Рональдо крупным шрифтом говорила, что он врёт.

– Врешь ведь. – покачал головой Питер, глядя с сожалением на пустую бутылку.

– Я не знаю всей информации, но намеки на участие грязных копов есть. – развел руками мексиканец. – Так тебе нужны деньги?

– Конечно нужны. – кивнул Питер. – Но ещё мне нужно опохмелиться и прийти в порядок. Этого оказалось мало, приятель.

Он бросил бутылку в урну, находящуюся в пятнадцати метрах. Бутылка упала на двадцать сантиметров левее.

– Эх... Глазомер уже не тот... – слегка расстроился индеец.

– Шутишь?! – воскликнул мексиканец. – Да я даже в рядом стоящую урну бумажкой попасть не могу!

Питер молча посмотрел ему в глаза и направился в сторону кафе Мэнса.

– Мэнс, мне и Питеру по 0,5 пива. – положил на стол пять долларов Рональдо, затем повернулся к Питеру. – Одну кружку и всё, тебе надо прийти в форму. Ребята там будут непростые, но без личных армий, не настолько они непростые.

– Где склад, сколько их, пути отхода, подхода? – задал вопрос Питер, без особой надежды на правильный ответ.

– Хе-хе, не первое дело вместе делаем, Пит! Вот, гляди! – мексиканец вытащил из внутреннего кармана новенький яблокофон и открыл онлайн-карту. – Вот этот склад. Входов хоть ж№ой жуй, насчитал десять, но половина закрыта на ключи, я вчера все изучил. Сколько народу будет? Персонала человек пять, сам бизнесмен, его телохранители, вот они опасные, какие-то мастера боевых искусств, если верить информации от Диего. Скорее всего вооружены.

Диего – это “окультуренный” бродяга, который смог сколотить неплохой капитал, торгуя различной информацией. Бродяжничать Диего с Рональдо начинали вдвоем, как-никак родственники, поэтому по старой памяти Диего иногда делился с Рональдо различной информацией. Сегодня было что-то новенькое, раз Диего “пробил” дельца и охрану. Значит Рональдо ему что-то обещал. Питеру было плевать, даже если придется поделиться, на бухло денег сильно много не надо. Будет шестнадцать – хорошо, будет десять – всё равно хорошо. Даже тысяча сейчас ценнее, чем когда-либо. Организм требует.

– Ладно, я пойду. – допил пиво Рональдо и вышел из-за стойки. – Готовься, сегодня вечером пойдем. Я буду на шухере, а ты внутри, не наоборот! Хе-хе-хе!

Рональдо, довольный своей незамысловатой шуточкой, направился в сторону своей лёжки. Питер неспеша допил пиво и пошел к своей. Нужно хорошо подготовиться.

Отодвинув свой “дом”, картонную коробку из-под холодильника, он выкопал небольшую ямку. Внутри оказались два кастета, завернутых в промасленную бумагу. Ещё был нож М7 в ножнах, но его он решил не брать, ибо “меч сам по себе подстрекает к насилию”, как выразился однажды Гомер. Хотя потом ещё раз подумал и взял. Ибо “везде, где есть жизнь, есть и опасность”, как сказал однажды Ральф Эмерсон.

– “Нужно отоспаться, пиво не сильно помогло.” – решил Питер и вернул землю и коробку обратно.

Забравшись внутрь, он укрылся грязным ковром и заснул.

Промзона на окраине Нью-Йорка. Острова Бруклина

Ехать пришлось долго, благо дорогу на монорельсе оплатил Рональдо. Был уже поздний вечер, улицы освещались фонарями, но промзона наоборот была погружена во мрак, исключая отдельные островки света в кабинках охраны.

Питер прокрался к ограде, опоясывающей территорию склада и извлек из кармана кусачки. Вроде стоят копейки, а в некоторых ситуациях просто незаменимы. Три минуты потребовалось на то, чтобы вырезать “окно”. За оградой были нагромождения битой техники, ящиков и строительного мусора.

– Я тут побуду, на шухере, так сказать. – сказал Рональдо, нервно оглядываясь.

У главного входа стоял охранник, лениво ковыряющийся в своём телефоне. Лезть к нему индеец не стал, просто по большой дуге дистанцировавшись от него и проверив один из показанных Рональдо входов. На удивление, он был открыт.

Питер тихо вошел, сразу же прижавшись к стене. Из дальней части склада слышались голоса. Сам склад представлял из себя десятиметровые стеллажи, набитые картонными коробками. Освещалось всё люминесцентными лампами, но, к большой удаче Питера, очень плохо. Часть давно перегорела, часть светила едва-едва. Идеальные условия для туннельной крысы. Тихо переставляя ноги, Питер дошел до края стеллажей. Сложность была в кафельном полу, который совершенно не глушил шаги, но он быстро приноровился. За стеллажом находилась группа людей в дорогих костюмах. Точнее две группы. Они стояли друг напротив друга. Два представительных мужика стояли перед железным столом и спокойно о чем-то говорили, пока их “бойцы” нервно переглядывались. Чувствуют беспокойство и готовятся к драке, хотя по диалогу лидеров и не скажешь, что переговоры зашли в тупик. Наконец, один из лидеров открыл лежащий на столе кейс.

– Вот оно. – сказал он и приглашающе указал рукой на кейс. – Всё в соответствии с запросом.

– Давайте. – лаконично потребовал другой мужик, скорее всего итальянец, но Питер мог и ошибаться.

Из его “бойцов” вышел один молодой парень с кейсом.

– Здесь двадцать, как и договаривались. – сказал итальянец. – Мой хозяин просил передать слова благодарности мистеру Бранду, в случае успеха сделки.

Все как-то успокоились, но молодой парень задергался. Тут Питер услышал кое-что, что ему не понравилось. Едва слышные шаги на крыше.

– “Дерьмо.” – мысленно ругнулся он. – “Сейчас будет жарко, если я умею понимать намёки.”

Его ожидания оправдались, когда остекленная крыша со звоном разбилась и в пробой начали спускаться полицейские спецназовцы. Питер едва успел упасть и заползти под стеллаж, как увидел пробегающих мимо полицейских.

– Это подстава! Мочим их! – заорал кто-то. Началась стрельба.

Спецназовцы, падающие сверху, начали активно умирать. Вообще, это попахивает некомпетентностью, спускать людей с крыши ещё до прибытия основных сил. Весь склад поглотил грохот беспорядочной стрельбы. “Группа с деньгами” полегла в полном составе. Питер даже не стал доставать нож. Когда говорят штурмовые винтовки, нож лучше даже не показывать. Лучшим решением будет дождаться кульминации и тихо убраться отсюда.

Тем временем перестрелка стала более ожесточенной. Но самое главное, у бандитов оказался припасен приём на случай чего-то подобного. Спецназовцы начали умирать, так как их отстреливал внезапно активировавшийся неизвестный со скорострельной винтовкой, на крыше соседнего здания.

– “У полицейских тоже должен быть снайпер...” – слегка удивленно подумал Питер и сразу же получил ответ.

Укрывшийся за погрузчиком бандит, надежно прикрытый толщей металла, получил пулю в голову. Полицейские снайперы за работой. Несколько минут продолжалась ожесточенная перестрелка. В секунды затишья были слышны стоны и крики раненых. Питер ждал.

Статистика у спецназа была лучше, бандиты умирали один за другим. Уже казалось, что хорошие парни одержали верх, но вмешался ещё один фактор. Стену склада пробил мощный грузовик. Двери распахнулись и из него высыпали ребята, одетые в бронежилеты, каски, баллистические маски и вооруженные отнюдь не пистолетами и дробовиками. Дело приняло совершенно иной оборот, так как они оказались на стороне бандитов и без раздумий принялись щедро обстреливать тут же залегший спецназ. В небе стал слышен стрекот лопастей вертолета, кто-то что-то орал в громкоговоритель, а почти все присутствующие на складе занимались делом смертоубийства. Все кроме Питера, он ждал удобного момента.

Удобный момент настал. Бандиты решили покинуть склад, когда с другой стороны появились обычные копы. Подавив остатки спецназа, они пошли на прорыв, к несчастью, по направлению к Питеру. Штурмовики выбили и так открытую дверь и пошли наружу. Мужик с кейсом шел чуть позади. Из-за смежного ряда стеллажей выбежал полицейский и разрядил ему в спину шестизарядный кольт. Мужик упал, придавив своим телом кейс. Один из штурмовиков развернулся и дал по копу очередь из РПК. Коп сложился, а штурмовик побежал дальше. Питер решил, что это его шанс. Он рванул быстрым стартом из-под стеллажа и пинком перевернув труп, подхватил кейс. Нужно было убираться, с копов станется, после такого провала, начать гасить всех. Ну и крайних они далеко искать не будут, рядом же есть старый индеец, который имеет навыки, чтобы участвовать в чем-то подобном. “Дерьмовый расклад...” – подумал Питер и побежал к выходу, вслед за штурмовиками. По логике вещей, копов они пропускать не будут, а значит есть шанс прорваться.

Все шло хорошо, штурмовики шли вперед, не подозревая, что им на хвост сел индеец. Попадающиеся по дороге трупы, конечно, не хорошо, но это не относилось к перечню проблем Питера. На трупы он уже насмотрелся и сделал их достаточно.

Вот, наконец, заветное “окно” в ограде, Питер пролез через него и уже было направился в направлении “затеряться между массивами складов и производств”, но... никогда нельзя расслабляться, даже в паре десятков метров от спасения.

– Стоять! Не двигаться! Руки за голову! – заорал чей-то испуганный голос. Раздался щелчок взводимого курка.

– Спокойно. – сказал Питер и начал медленно разворачиваться. – Я не могу руки за голову, у меня кейс. Отпущу – он упадет, а ты меня пристрелишь.

Остановил его обычный патрульный. Вооружен он был Глоком 17, под патрон 9х19 Парабеллум. Дырки будут широкие, так как копам выдают экспансивные патроны.

– Вы имеете право хранить молчание... всё... всё что вы скажете, будет использовано против вас! – неуверенно заявил патрульный.

– Парень, почему ты один? – спросил Питер. С патрульным он справится. Правда придется покинуть город. Оставалось надеяться, что в кейсе действительно что-то ценное. Когда тот бандит сказал “двадцать”, он имел в виду двадцать тысяч или двадцать миллионов? Лучше бы первое. Хотя лучше смотреть правде в глаза, сделки на двадцать штук баксов заключаются совсем не так.

– Это не твоего ума дело, индеец! – патрульный видимо набрался решимости арестовать его. – Положите кейс на землю. Быс...

Раздался громкий выстрел. Какая-то винтовка. Явно не 5.56. Минимум 7.62. Питер даже не вздрогнул, а вот патрульный... вздрогнул. Беспорядочной стрельбой по Питеру. Все что он мог, это прикрыться кейсом, но надежды на него было мало. Пули изрешетили и кейс и тело, Питер упал.

– Кх... – смог издать он звук.

Из кейса на упавшее тело потекла какая-то светящаяся синяя жидкость. Питер чувствовал и боль и ещё кое-что, теплоту в местах, куда натекла жидкость. Ещё было какое-то совершенно новое ощущение. Он чувствовал, как теряет частички тела, вместе с болью.

На фоне что-то лепетал патрульный, но Питер не слышал. Он был погружен в воспоминания о сегодняшнем дне. “...мам, это индеец, да?” “...который мстил за убитую семью, вырезая деревни колонистов...”

Дерьмовый день, начавшийся с похмелья, продолжился не менее дерьмово, а закончился целой обоймой из Глока в груди...

Комментарий к Глава первая. Такая вот жизнь... 1 – Калорийность 100 гр. водки – 231 ккал. Это значит, что раз уж ты алкаш, то в еде не нуждаешься, сугубо только чтобы закусить. А в виду того, что Питер потребляет виски, то он в ней особенно не нуждается, так как у виски калорийность ещё выше. Правда не следует забывать, что в алкоголе нет полезных микронутриентов, витаминов, аминокислот и прочего полезного контента, поэтому долго жить, питаясь исключительно бухлом, нельзя. Но пообедать водкой, чисто технически, можно. Это не значит, что я кому-то что-то навязываю или пропагандирую, просто поделился фактом... Нет. Пить – плохо, а хорошо пить – ещё хуже.

2 – Ку-Клус-Клан – вы знаете кто это. Островерхие белые капюшоны, линчуемые негры, погромы, поддержка отдельными слоями населения и терпкие нотки нацизма – рецепт этого дебильного явления. К слову, эта шарашка возобновила деятельность в 1946 году, хотя перед этим возобновлялись в 1915 году. Потом этот гейский цирк прикрыли, но в каком-то виде он существует до сих пор.

3 – Тоннельные крысы – спецподразделения, направленные на уничтожение многочисленных сетей туннелей, которые рыли вьетнамцы. Работа была тяжелая и страшная, если солдат вообще имел хоть какой-то шанс сойти с ума, то он имел 100% шансы сделать это во время зачистки этих тоннелей. Брали туда худых и невысоких солдат, отличающихся сообразительностью, хорошей реакцией и ориентированием в темных земляных тоннелях. Потери среди них были ужасными, так как вьетнамцы в этих тоннелях чувствовали себя как дома.

====== Глава вторая. ...беспросветная ======

Аналитический доклад отдела бихевиористики ФБР. Заказчик: Центральное разведывательное управление

Имя: Питер (Пэйта) Хэссун.

Дата рождения: 1947 год, 17 декабря.

Рост: 172 см.

Вес: 63 кг.

Цвет волос: черный.

Цвет глаз: карие.

Внешность: американоидная раса.

Характерные признаки: шрам на левой щеке (1,5 дюйма в длину, ранение нанесенное режущим предметом (предположительно не предназначенным для ведения боя), медицинских записей не найдено), шрам на правом бедре (колотое ранение овальной формы, согласно записи в госпитальном журнале, удар деревянным колом, в результате активации ловушки в тоннеле, во время прохождения службы во Вьетнаме), шрам на правой руке (огнестрельное, сквозное, кость не задета, получено во время несения воинской службы(далее НВС)), шрам на третьем правом ребре (пулевое, касательное, получено во время НВС), трещина в берцовой кости правой ноги и шрам в том же месте локализации (травматическое воздействие пули калибра 7.62, поразившей исследуемого на излёте, получено во время НВС), шесть шрамов в области поясницы (нанесены острым предметом, опознанным как советский “Нож разведчика НР-40”, локализованы в квадрате тела 4х3 дюймов, получены во время НВС), два шрама на кисти левой руки (нанесены острым предметом, опознанным как советский “Нож разведчика НР-40”), следы извлечения кожных паразитов в антисанитарных условиях (вероятно гельминтов шистосом(1), данные медицинской карты подтверждают случай заражения исследуемого шистосомозом, распространенным на территории Вьетнама).

Физическое состояние (на момент исследования военно-медицинской комиссией при прохождении отбора кандидата на контрактную службу, 1969 год): Превосходная физическая форма. Тесты на физическое развитие сданы на А+. Патологических отклонений не имеет. Полная прививочная карта.

Психические качества (на момент исследования военно-медицинской комиссией при прохождении отбора кандидата на контрактную службу, 1969 год): Движения хорошо координированы, быстры и точны. Реакция выше нормы. Мимика выразительная, без искажений выражения. Жестикуляцию при общении почти не использует. Речь четкая и ясная, с хорошей дикцией. Психически устойчив. Высокая степень адаптивности к новым и агрессивным условиям. Взвешенно подходит к необходимости рисковать. Очень высокий интеллект. Закончил старшую школу с отличием. Способен к быстрому анализу динамических ситуаций и принятию оперативных решений. Замкнутость. Скрытен, никогда без необходимости не начинает разговор. Высокие волевые качества. Следует некоему протоколу “хорошо-плохо”. Плохо уживается в новых коллективах. Друзей нет, близкой женщины нет. С родственниками связи не поддерживает. Упорен и последователен при выполнении поставленных перед собой целей. Вывод: Почти идеальный кандидат в подразделение по ликвидации подземных тоннельных коммуникаций вьетнамских партизан.

Физическое состояние (на 2018 год): нет данных, ввиду отсутствия страховки и личного дела в медицинских учреждениях США.

Психическое состояние (на 2018 год): нет данных, по вышеописанным причинам. Также не обнаружены записи о посещении психиатров, психологов и обращении в службы психологической помощи.

Образование: Бакалавриат “Металлургия цветных металлов” (1973-1977 гг.).

Семейное положение: Холост, детей нет.

Привычки: Никотиновая зависимость, сильная алкогольная зависимость.

Отношение к воинской службе: в отставке, ввиду достижения предельного возраста.

Воинское звание: сержант сухопутных войск США.

Воинская специальность: сапер-подрывник.

Участие в военных конфликтах: 1967 – 1970 – Вьетнамская война (1 год – службы по призыву, 2 года – контрактная служба, прекращена досрочно ввиду разрыва контракта со стороны Хэссуна)

Военные награды: Серебряная звезда(1969), Медаль Министерства обороны США за отличную службу (1969), Пурпурное сердце (5 дубовых ветвей – 1967, 1967, 1969, 1969, 1970), Медаль за службу во Вьетнаме(1970)

Социальный статус: – бездомный.

Аналитические выводы по бихевиорическому портрету П. Хэссуна:

...исследуемый потерял смысл жизни после провала его плана по устройству на работу в резервации Кахнаваке, ввиду дискриминационного поведения руководства медеплавильного концерна “Калхун Индастриз”(соответствующий запрос отправлен в организацию по делам защиты прав и интересов коренного населения, начинается разработка факта дискриминации представителя коренного населения Америки).

После прохождения службы во Вьетнаме, исследуемый переживал пролонгированный посттравматический синдром, продолжавшийся по сей день. Сразу после разрыва контракта в Армии США, исследуемый нашел работу у скотовладельца из города Даллас, г-на Шона Грейвса. Криминальный характер работы, рискованные условия и не слишком высокая оплата вполне устраивали исследуемого, так как он поставил перед собой цель – заработать достаточную для поступления в Нью-Йоркский политехнический институт суммы.Судя по данным из личного дела, исследуемый мог достичь высоких результатов в науке, бизнесе или по своей дипломной специальности. Преподавателями отмечены высокие показатели усвоения материала исследуемым, а также последовательное упорство в постижении трудно дающихся дисциплин. По окончании института, исследуемый имел все данные для работы по специальности и достижения выдающихся результатов. Но ввиду травмирующего психику эффекта боевых действий, неблагоприятной обстановки для ветеранов вьетнамской компании и презрительного отношения к представителям коренного населения Америки, он был лишен шанса занять хоть какое-то достойное место в обществе, не говоря уже о работе в крупных промышленных компаниях, поэтому он вернулся на работу у г-на Шона Грейвза (в отношении партнеров покойного г-на Грейвза возбужден ряд уголовных дел, под юрисдикцией ФБР). По окончании работы на ранчо г-на Грейвза(2000 год), которое прерывалось до этого на попытки устроиться инженером в различные промышленные предприятия, исследуемый поселился в Нью-Йорке, где устроился на низкооплачиваемую должность помощника инженера в строительную компанию “Фиск и сыновья”. Через год был повышен до должности штатного инженера. В это же время у исследуемого начались первые признаки алкогольной зависимости. Частота и объем потребления алкоголя росли с каждым месяцем, пока он не был уволен из компании. Далее началась социальная деградация исследуемого. По данным от собутыльников исследуемого, пить он предпочитал в одиночестве, к компании прибегал только при отсутствии наличности. Брат исследуемого, при проведении беседы с нашими оперативниками, отметил, что пытался организовать ему лечение в реабилитационных клиниках, но получал отказ от лечения. Из этого следует сделать вывод, что исследуемый испытывал тяжелую зависимость от алкоголя, которая наложилась на чувство вины за провал плана по достижению экономической безопасности семьи. Возможно, исходя из предпосылок в характере исследуемого, алкоголь был избран как орудие для самоубийства, в качестве расплаты за провал.