Текст книги "Гайавата (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

– Зарядить на две тысячи футов! – дал команду Эктор.

Уже можно было разглядеть фигурки вражеских команд на кораблях, идущих на всех парусах, для них это ещё не стрелковая дистанция.

– Упреждение на три, целься! – продолжил испанец. – Поправка на дальность два!

Питер с любопытством наблюдал тщательно вымеряющих положение орудия могавков-канониров.

– Огонь!

Хлопок выстрела, снаряд полетел в направлении левой бригантины. Недолёт. Канониры быстрыми, отработанными движениями перезарядили орудие.

– Поправка на дальность один! Упреждение неизменно! Целься! – скорректировал ошибку Эктор. – Огонь!

На этот раз, благодаря точному наведению и глазомеру Эктора, снаряд попал в кормовую область палубы, пробив её и исчезнув во тьме трюма. Питер надеялся, что он не пробил дно.

– Заряжай! Живее! – Эктор скорректировал курс, закрутив штурвал. – На полторы заряд!

Низкий Сазан, парень лет двенадцати, выдернул зубами деревянную заглушку картуза, с усилием отодвинул задвижку на запальном отверстии и засыпал порох в уже пробаненный ствол. Лиловый Индиго, здоровенный детина лет сорока, умственно отсталый с рождения, чёткими движениями прибойника забил пыж. Далее он, с очень сосредоточенным лицом, вставил снаряд, снова взял прибойник и несильным давлением, довёл снаряд до упора внутрь. Слабое давление было обусловлено наличием уже отведенного взрывателя, сильный удар по которому приведет к детонации зажигательной смеси. Почему эту процедуру доверили умственно отсталому? Только умственно отсталый может быть достаточно хладнокровен, когда заряжает снаряд в жерло потенциального огнемета. Питер объяснил всему канонерскому расчёту технику безопасности, поэтому никто не хотел становиться прибойщиком, кроме Лилового Индиго. Питер, кстати, уже сделал ему подарок, в котором тот сейчас и ходил. Индиго сейчас был облачён в шлем с прозрачным стеклом, единственным относительно удачным результатом серии неудачных экспериментов, и тонкий сплошной стальной латный доспех, закрывающий всю верхнюю часть тела и частично ноги.

Говоря о самих снарядах. Испытания показали, что каждый десятый снаряд даёт осечку, при стрельбе на суше. В море статистика ещё не собрана. Питер надеялся, что будет в приемлемых границах.

Тем временем орудие было заряжено.

– Огонь!

Снаряд снова полетел в направлении бригантины и ударил в носовую часть.

– Да! – Эктор был рад не меньше канониров. – Ещё три-четыре положим в эту лахудру, займемся следующей!

Ушастый Бизон не очень понимая процесс, но со всё возрастающим азартом, наблюдал морской бой. Его оруженосец положил на палубу щит и уселся на него, положив на колени ножны с мечом.

– Хотят что-то сказать. – вдруг сообщил Эктор.

– На№рать. – ответил Питер. – С пиратами переговоров не ведём.

В безнаказанно обстреливаемой бригантине начало что-то дымить. По палубе заметались матросы, начали черпать воду из моря, кажется снизу что-то серьезно горит.

– Ха! – испанец кажется тоже всё понял. – Сильно горят!

– Это же хорошо? – на всякий случай уточнил Ушастый Бизон. Тихому Орлану тоже было интересно, но статус не позволял спросить.

– Конечно хорошо! – заверил Эктор. – Мы тремя выстрелами уложили целый корабль! Неслыханно! Никто не поверит!

– А мы никому говорить и не будем. – сказал на это Питер. – Колониальное правительство заинтересуется, начнут вопросы задавать... Зачем нам лишние проблемы?

– Но как же... это же мой... – Эктор аж потерял связность речи.

– Твоему королю я и так помогу в следующем году. – пообещал Питер. – Так помогу, что его потомки протянут ещё пару сотен лет...

– Почему ты уверен, что моя держава обречена, Пэйта? – Эктор в прошлый вечер выслушал мнение Питера об Испании, когда тот разговаривал со старейшиной про мир бледнолицых и её место в нём, но вопросов не задавал, как воспитанный идальго, не суясь в чужую беседу без разрешения.

– Ты же был рядом, когда я беседовал с Орланом. – Питер увидел в глазах испанца, что тех аргументов недостаточно. – Ну хорошо... Первая причина, это золото. Золота так много, что скоро твой король будет покупать ресурсы у соседей. Французы, англичане, голландцы, с радостью будут продавать сталь, еду, станки и прочее за золото.

– Но это же хорошо! Значит, они признают своё подчинённое положение! – рассмеялся Эктор, не забывая поглядывать на ходы вражеских кораблей.

– Кому-то может показаться и так, но золото уходит к ним. – усмехнулся Питер. – Они на это золото ещё дешевле купят ресурсы у более бедных соседей, наймут себе армию, построят корабли. И всё это на испанское золото, представляешь?

– О-о-о... – Ушастый Бизон, уже кое-что смекающий в понятиях “золото-армия-провиант-порох-война-золото”, восхищенно охнул, явно впечатлённый внезапным поворотом. – Сами кормите своего врага, чтобы он пошел на вас в набег. Пэйта дело говорит.

– Вот оно чё... – Эктор зачесал затылок, сняв шляпу. – Ох ты же...

– Это ещё не всё, Эктор. – продолжил Питер. – Вторая причина – опять золото... Но на этот раз не само по себе, а места откуда оно берется. Колонии – вторая причина. Их много, король создал вице-королевство, чтобы управлять этими огромными территориями. Сейчас он снимает сливки. Горы золота везутся в Старый свет, аристократия шикует, ты сам должен был сейчас шиковать и страстно прыгать на своей Изабелле по ночам, но сложилось как сложилось... Отсюда и проблема. Есть голландцы и англичане. Они заняли несколько островов в Карибах, пытаются отбить у Испании часть пирога, но пока не очень успешно. Но этот пирог лучше оставить испанцам, они этого пока не понимают, и вряд ли поймут, пока время не придёт. Голландцы скоро посмотрят на Северную Америку(3), они придут на Гудзон, а мы их встретим, очень горячо. Французы придут с северо-востока, овладевать территориями родственных нам племён, так как их исследователь уже давно проходил по землям могавков, но начнут они издалека, так что время есть. Ещё будут англичане, но я с ними разберусь. Ты тоже можешь поучаствовать, если есть желание.

– Так в чём проблема с колониями?

– В том, что пока Испания высасывает из своих колоний золото и серебро, французы с голландцами, которые не откажутся от колонизации, будут развивать их, получая стабильный доход. Пусть при этом умрёт очень много коренных жителей, но в конечном счёте они добьются процветания своих колоний и будут получать с этого среднюю по меркам испанцев прибыль, но зато всегда. – Питер сделал паузу, указав на горящую бригантину, которая вывесила белый флаг и начала грузить экипаж на малочисленные шлюпки. Большая часть экипажа погибнет, было ясно как день. – На чём я остановился? Ах да! А ваши колонии будут неразвиты, максимум хлопок да табак, совсем не то, что нужно. Пусть прибыльно, но бессистемно, те же англичане и голландцы смогут в перспективе добиться гораздо больших успехов. Хотя я постараюсь сделать так, чтобы у них ничего не получилось. Ты сейчас слушаешь меня, у тебя в душе есть понимание того, что эти слова соответствуют действительности?

Эктор сидел с кислой физиономией. Ему было за отчизну обидно, но слов опровержения не было. Питер был прав, если не на 100%, то на 75% точно.

– Твоя правда, Пэйта! – наконец выдавил испанец. – Что ты предлагаешь?

– А что я могу предложить? Ты меня в проблемы державы своей не впутывай! У меня есть маленький народец могавков, мне и с ним проблем выше крыши! – сразу открестился Питер. – Да и ты не сможешь ничего поделать. Не сорить золотом ты своего короля не заставишь, он на то и король, что живет на широкую ногу. Развивать колонии? Как ты это себе представляешь? Кто мы? Я вот что-то вообще не вице-король Новой Испании! Ты, случайно не вице-король? Нет? Тогда и говорить нечего. Хотя кое-что мы можем сделать. Скоро будет заварушка в Старом Свете, там ваша держава соберет НЕПОБЕДИМУЮ АРМАДУ, которую размажут по дну океана ПОБЕДИМЫЕ АНГЛО-ГОЛЛАНДЦЫ. Не знаю деталей, но знаю одного адмирала, который сыграет важнейшую роль в этом событии, некий Фрэнсис Дрейк, который сейчас пиратствует неподалёку, всецело работает на королеву-девственницу, слушается её как мать родную, но иногда шалит. Короче, совершенно случайно, он через два года будет проплывать мимо колонии Роанок, которая будет основана в следующем году. Мы, по возвращению из гаванского путешествия, отправимся навестить колонистов, устроить им сладкую жизнь, чтобы насладились нашим гостеприимством. Сильно убивать не будем, у меня планы на Дрейка.

– Какие у тебя планы на Дрейка? – ухватился Эктор, не обращая внимания на то, что на фоне взорвалась крюйт-камера бригантины.

– Слушай, а может вернемся к бою? Канониры ждут. – попытался сменить тему на актуальную, Питер.

– Бой? – Эктор уставился на флаги ещё целой бригантины. – Да они уже сдаются, белый флаг подняли. Нужны тебе?

– Можешь сигнализировать, чтобы собрали своих пострадавших и передали на шлюпке капитана на переговоры? – спросил Питер.

– Так... Как там у французов? Туманный Вечер, сигнализируй... – обратился капитан корабля к пареньку у флагштока. – Желтый...

Через десять с лишним минут общения флагами, пираты подтвердили принятие и направились к обломкам корабля, где сейчас активно тонули пережившие взрыв члены экипажа. Сейчас сезон тигровых акул, они уже должны мигрировать к экватору, а значит вопрос времени, когда моряков начнут жрать. А может Питер не прав. Даже отсюда видно, как моряки по одному уходят ко дну, силы человека не безграничны, а море жестоко.

– Так какие у тебя планы на Дрейка? – Эктор отвлёкся от управления, повернув корабль подальше от бригантины.

– Я планирую его прикончить. – коротко ответил Питер. – Ты знаешь его?

– Не лично. Но он потопил корабль на котором служил один знакомый моего отца. – ответил Эктор.

– Как думаешь, эти французы могут знать, где сейчас обретается Дрейк? – спросил вдруг Питер.

– Ну... Пираты обычно трутся во владениях своих стран, но может и знают? – предположил Эктор.

– Дождемся парламентеров...

– Это на французском? Парле... А! Переговорщики! – Эктор рассмеялся. – Ты назвал их на французском, потому что это французы?

– Ну... да. – Питер не подозревал даже, что парламентер – не общенародное обозначение переговорщика.

Через три часа, ближе к вечеру, подошла лодка с капитаном пиратов и помощниками.

– Английский? Испанский? – спросил Питер сразу, как на борт поднялся неприятный тип в классической мятой треуголке, засаленном сюртуке, растоптанных сапогах, кутлассом в ножнах и трубкой в зубах. Не хватало только повязки на глазу, деревянного протеза ноги и попугая на плече, а так вполне стереотипный пиратский капитан.

– Инглез. – ответил капитан пиратов, недовольно оглядывая команду победителей. – Моя звать Арманд Льеро, вольный торговец! Твоя как имя?

– Пэйта Хэссун, настоящий вольный торговец, пират! – оскалился Питер.

– Твоя из индейцев! – вдруг сделал внезапное открытие француз. – Вы здесь индейцы все! Все! Мама Бога! Людоеды! Вы нас сожрать? Я защищаться! Моя смерть в вода, а не желудок английский индейский людоед!

– Переговоры, идиот. – Питер наблюдал этот аттракцион паники, хватания за кутласс, попытки перепрыгнуть через фальшборт, с постным лицом.

– Переговоры? – осёкся француз. – Не жрать?

– Откуда ты вообще взял, что мы едим людей? – с недоумением спросил Питер.

Вообще, Питер слышал версии о том, что многие жители карибских островов были не прочь отведать человечины. Но вот версии о том, что индейцы в Карибах ели людей ради англичан...

– Все знать, индейцы на островах есть человеков! – француз с помощниками чуть успокоились. – Какие требования ты выставлять, чтобы я и мои человеки уходить с мире... мира... миром?

– Перегружаете мне весь ваш порох. Стальное оружие, аркебузы, мушкеты – тоже. – Питер начал перечислять. – Еду, так и быть, оставляйте себе. Подзорные трубы передайте, карты, компасы, вообще всё оборудование. Начнёте хитрить, или нам покажется, что не весь порох отдан, мы расстреляем вас издали. Никто не узнает даже, ты понимаешь?

– Моя понимать твой позиция. Мы сделаем твои слова, лучше смерть. – кивнул французский капитан.

– Лучше смерть? – не понял Питер.

– Да, лучше смерть. – ещё раз кивнул капитан Льеро.

– Может, лучше ЧЕМ смерть? – уточнил Питер.

Француз слегка сбледнул, осознав, что только что два раза сказал, но быстро взял себя в руки.

– Мы доставим тебе всё наше порох, навигацьон прибор, мечи, другой оруж, аркьебуз, пуль, прочий снаряженье. – перечислил француз и направился к спуску. – Через два час, нет, три час, будет готово.

Французы ушли, экипаж принялся ждать. Бригантина не двигалась, но даже через три часа не было ни одного движения.

– Эктор, дай по ним снаряд, без зажигалки. – приказал Питер.

Орудие было развернуто, наведено, Эктор лично прицелился в гальюн. Выстрел.

Носовой гальюн был пробит, часть его обвалилась в воду.

– Ха-ха! Отличный выстрел, испанский бледнолицый Эктор! – хлопнул его по плечу Бизон. – Отличный выстрел!

Французы зашевелились. Тут же было спущено четыре шлюпки, две из которых до этого перевозили выживших со сгоревшего корабля. Споро было перегружено требуемое и направлено к кораблю.

– Вот суки, ничего не понимают... – Питер посмотрел на слишком многочисленных вооруженных “носильщиков” на шлюпках. – Абордажная команда, строиться!

Приказ передали под палубу. Наверху построились шестьдесят бронированных и вооруженных воинов. Арбалеты были направлены на шлюпки. “Носильщики” приуныли. Кошки опали в их руках, лица приобрели грустное выражение. Дальше все необходимое было перегружено на “Гудзонскую Изабеллу”, оружие изъято, а шлюпочники отправлены назад. Когда французы были на половине пути к своему кораблю, Питер отдал приказ:

– Потопить и корабль и шлюпки.

Комментарий к Глава шестнадцатая. Эпоха больших кораблей 1 – Бригантина – не доспехи, а судно! Легкое, как творожок “Чудо”, судно, зело любимое пиратами(не нарушителями копирайта, а самыми настоящими), вооружение не превышало 20 орудий разного качества и калибра. Вообще, бригантина – идеальное средство для быстрой погони за неповоротливыми торговцами, быстрого обстрела картечью, быстрого грабежа и не менее быстрого сваливания с места преступления. Потом конечно, побыстрее корабли пошли, но вот именно в шестнадцатом тире семнадцатом веке – они. Кстати, brigante с итальянского – грабитель, пират.

2 – Книга же о конце 16 века, заре пиратства, поэтому Веселого Роджера ещё нет. Но черный флаг означал ультиматум, а красный говорил всем желающим, что это французы и они хотят крови. Тогда французы были ещё те, а не то что сейчас.

3 – Да, околонаучные вы копальщики! В XVII веке уже все знают, что это не Индия, за два века как-то догадались видимо! В начале шестнадцатого ещё поняли, практически сразу. Один Колумб не подозревал...

Народ! Всем привет! Вот ещё одна глава. Спойлерну немного, но следующая глава будет про лошадок, собак, свиней и англичан. Да-да-да! Настало время свиней!

====== Глава семнадцатая. Отблеск Старого Света ======

– Не по-рыцарски это было, Пэйта... – покачал головой Бизон.

– Уж ты бы молчал! – вспыхнул Питер, ударяя деревянной кружкой по столу. – Мать вашу!

Они шли уже второй день. Второй день Питер подвергался остракизму от команды, Эктора и Бизона с оруженосцем. Только старейшина был нейтрален.

– Вы, благородные сукины дети, не понимаете даже! – Питер смахнул кружку со стола. – Узнай о нас французы, а они бы точно узнали, нам конец! Нас вычислили бы и уничтожили! Эти пираты были изначально мертвецы, неужели кто-то сомневался?!

– Умом я тебя понимаю, но не сердцем. – Эктор впервые, после исполнения приказа, заговорил с ним.

– Ты их в рабство на смерть среди табачных плантаций отправить хотел! – Питер чувствовал настоящую ярость, оттого, что его не понимают.

– Их убила бы природа, малярия и плохая еда, а не моё хладнокровное решение. – ответил Эктор, а затем ушел в свою каюту.

Что сказать? Рыцарство ещё играет в задницах многих аристократов. Только одно не понятно, какого дьявола оно так активно полыхает у Бизона?

– Да прикалываюсь я над тобой, Пэйта! – рассмеялся вдруг вождь. – Ты поступил правильно, а я решил подшутить над тобой. Правда старейшина отказался в этом участвовать, так было бы ещё смешнее!

– Ха-ха-ха! Охренительно смешно! – саркастически рассмеялся Питер. – Ты прямо Вупи Голдберг(1) в мокасинах, мать твою!

– Мать-то мою не трожь... – напрягся Бизон.

– Да мне... – хотел что-то ответить Питер, но...

– Пха-ха-ха! Твоя физиономия говорит раньше тебя! Ха-ха! Оборжаться! – снова заливисто рассмеялся вождь.

– Иди ты... – махнул на него рукой Питер и встал из-за стола.

– Эй, прости! Ладно, шутка затянулась! – спохватился Бизон, а затем замер. – Но ведь смешно же!

Питер ушел на палубу.

Куба. Порт Гаваны

– Кто тебя учил такие узлы вязать, Лосось?! – Эктор спустился на причал по выставленному трапу, придирчивым взглядом рассматривая швартовы(2) узлы на палах(3). – Для второго раза сойдет, опустим.

– Какие дальнейшие действия? – спросил Питер.

– Пойдем в адмиралтейство, зарегистрируем судно и поведаем о судьбе “Святой Валенсии”. – сказал Эктор. – Потом, скорее всего, нас направят к губернатору.

Все случилось как он и сказал. Они прошли по узким улочкам, между слегка обшарпанными, желтоватого цвета каменными домами, полностью деревянными зданиями, коих было большинство, сквозь скопления людей, одетых в колониальном стиле. Одежда у большинства была простой. Хлопковые или льняные штаны с рубахами у мужчин, такого же материала платья у женщин, широкополые кожаные и соломенные шляпы, обувь из кожи встречалась далеко не на каждом жителе, да даже встречающаяся была незамысловатой, тяжелые ботфорты или неказистые туфли а ля “медвежья лапа”. Многие ходили босиком, в основном рабы. Рабов было очень много, если, конечно, железные ошейники не означали чего-то ещё. Встречались аборигены, чернокожие, мавры, и даже белые рабы.

– Не пяльтесь так на людей. – сказал Питер Бизону и Орлану. – Никто не любит, когда пялятся.

Судя по надписи на трёхэтажном каменном здании, они прошли Суд. Построено оно было основательно, Питер даже подумал, что изначально планировался бастион, но потом передумали. А может это привет из тех времен, когда местные аборигены ещё существовали.

– Сюда мы зайдем, когда покончим со всеми делами. – Эктор указал на большую вывеску “Кокетливая Кончита”, выполненную на трёх языках и иллюстрированную изображением распутной барышни.

– Бордель? – брезгливо осведомился Питер. – Мы туда ни ногой. В мире и так слишком много болезней, чтобы добровольно заражать себя ещё и венерическими.

– Ну, тогда в кабак. – предложил альтернативу испанец.

У Питера что-то дёрнуло в душе. Пусть он и получил омоложение и исцеление, но разум остался тот же. А алкоголизм – болезнь, в первую очередь, разума, а уже потом тела. Вдруг жутко захотелось отложить все дела и пойти хлебнуть давно забытый вкус хмеля, ну или вина.

– Нет. – взял он себя в руки. – И не уговаривай. Будешь уговаривать, запру тебя в твоей каюте до отплытия. Никакого алкоголя.

Питер-то прекрасно понимал, что уговоры его сломят, а стоит ему только начать пить... закончит он только от смерти. Осознание этого факта сильно помогло набраться решимости и воли, чтобы отсечь возможность налакаться местным алкоголем. Что бы они там не подавали. Хоть ром, хоть виски, хоть дрянное пиво, да пусть даже и вино... Креплённое вино неплохо бьет в голову...

– Мать твою! Не поднимать тему алкоголя при мне. – Питер с досадой сплюнул. – Где это долбанное здание?!

– Да уже пришли почти! – Эктор искренне не понимал, почему Питер взвился.

У ворот на территорию губернатории, стояли стражники в морионах и кирасах, вооруженные аркебузами. Эктор предъявил выданный ему в адмиралтействе квиток и их пропустили.

Двухэтажное логово гаванского губернатора не поражало богатством или размахом. Хотя то, что оно было построено из завозного гранита, много скажет знающему. Питер не знал, поэтому не оценил. Внутри было побогаче, чем снаружи. Мраморный полированный пол, ковры, гобелены на стенах, широкие стеклянные окна, экзотических пород дерева мебель, слуги, пажи, постфеодализм.

– Молчите, говорить буду я. – испанец глубоко вдохнул и выдохнул, стоя у двери в кабинет губернатора.

– ...лейтенант Эктор Армандо дель Элькано, сын Роберто Гарсии дель Элькано, со свитой! – объявил их церемониймейстер.

Питер научился кое-как понимать по-испански, так как кое-какой базис имел в прошлой жизни, да и во время путешествия делать особо было нечего, а знание языка лишним не бывает.

Дальше Эктор разлился в труднопереводимом потоке восхвалений, перечислений титулов, извинений, поклонов, отступов, опять восхвалений. Когда расшаркивание состоялось и закончилось, они перешли к сути.

Габриэль де Лухан(4), генерал-капитан Кубы, губернатор Гаваны, лениво выслушал все формальности и этикет, хотя Питер заметил, что солдату чуждо это, а затем сказал что-то вроде “ближе к сути”.

Далее Эктор рассказал злоключения “Святой Валенсии” на восточном побережье Северной Америки, свои злоключения и спасение. Генерал-капитан выразил сожаление о том, что команда не выжила, а также сообщил, что про каравеллу, которая не прибыла в Старый Свет, уже доложили и записали как пропавшую в шторме или от пиратов. Хотя никаких слухов о неслыханном богатстве, внезапно всплывшем на руках рванья в каком-нибудь порту, не было, поэтому решили, что всё-таки шторм.

Эктор замолк, генерал-капитан де Лухан выжидающе на него уставился.

– Какие-то планы на будущее? – задал он наводящий вопрос.

– Ах да! – вспомнил вдруг Эктор. – Я же привёз товар на пробу! Новый источник этого слова Питер не понял наслаждения!

– Какое-то дикарское яство? – уточнил генерал-капитан.

– Очень необычное, скажу я вам! – Эктор совсем не умеет разжигать интригу, но его энтузиазма хватило.

– Я заинтересован. – кивнул де Лухан, отваливаясь на своеобразный трон. – Это что-то вроде опия?

– Вовсе нет! – заверил его Эктор. – Извольте распорядиться приготовить комнату для отдыха.

– Это не опасно? – уточнил один из присутствующих офицеров.

– Я два года употребляю и неизвестное Питеру ругательство не было! – довольно поделился Эктор. – Итак?

– Пройдёмте в гостевой зал! – провозгласил всем присутствующим церемониймейстер.

Слуги хотели задержать могавков, но Эктор пригрозил им расправой за урон чести свиты.

– И чем вы нас удивите, идальго дель Элькано? – развалился на мягком диване генерал-капитан. Он, видимо, уже несколько лет ведет сибаритский образ жизни, так как хоть и производит впечатление бывалого воина, но образовавшееся брюшко этот образ слегка смазывает.

– Прошу... – Эктор дал знак и оруженосец Бизона поставил на стол заранее напечённые женой испанца булочки с гашишом. – Если не затруднит, извольте распорядиться о вине.

Питера опять защемило душой, но он сдержался.

– Простой хлеб? – удивился один из офицеров, смазливый молодой парень, но уже имеющий три отметины шрамов на лице.

– Отнюдь нет, идальго Алькиро. – усмехнулся Эктор. – Прошу!

Он первым взял булочку и бодро её зажевал. Принесли вино, губернатор наконец решился, ему подал булочку специальный слуга. Он обнюхал её, будто так можно учуять гипотетический яд. Он почти донёс её до рта, но остановился.

– Пусть кто-нибудь из твоей свиты съест одну из булочек. Я сам выберу. – сказал он.

Эктор проявил недовольство недоверием, но кивнул Бизону на булочку, протянутую слугой. Тот пожал плечами и одним куском проглотил её.

– Прости за недоверие, но мы в колониях, всякое бывает... – развел руками де Лухан, одновременно жуя булочку. Он всё еще не знал, как относится ко вполне обычному кукурузному хлебу, поданному как деликатес.

Через двадцать-тридцать минут всем всё стало ясно. Глаза поплыли, появились придурковатые улыбки. Губернатор зачем-то схватил последние три булочки и с азартом и жадностью их поглотил.

– “Типичная ошибка новичка.” – с грустной усмешкой подумал Питер, наблюдавший за всем этим процессом.

Эктор спросил у губернатора разрешение на то, чтобы свита отправилась по делам, тот махнул рукой, полностью отдавшись чувству эйфории.

– А есть кто-нибудь, кто говорит и на испанском и на английском? – уточнил Питер у церемониймейстера.

– Хм... Хозяин не давал никаких распоряжений... – задумчиво ответил тот на чистом английском. – А для каких целей вам такой человек нужен?

– Показать город, лавки. – ответил Питер чистую правду.

– Тогда я могу дать вам одного слугу, но под ответственность, чтобы с ним ничего не случилось. – церемониймейстер пристально посмотрел Питеру в глаза. – Иначе, будут большие неприятности от самого губернатора. Понятно?

– Понятно. – кивнул Питер.

Улицы Гаваны

– Сколько этот мужик хочет за набор инструментов? – спросил Питер у слуги, испанца Хорхе.

– Сто пятьдесят песо. – перевел Хорхе.

– Это дорого или нет? – уточнил Питер, разменявший двухфунтовый слиток на горку монет по весу, получив семьсот двадцать три песо.

– Инструмент хорош, цена нормальна. – ответил слуга.

– Ладно. Беру. – кивнул Питер. – Веди меня к лучшему кузнецу-броннику.

– Следуйте за мной...

Через некоторое время

Питер отправил часть воинов на корабль, чтобы они погрузили закупленные товары в трюм. Он также купил двести фунтов хороших железных гвоздей, двадцать три ящика стального инструмента, от молотка до пилы, вымел вообще всё, что было. Приобрёл эталонную, очень и очень дорогую версию полного латного доспеха максимилиановского типа, за два слитка золота. Толстый, гофрированный, из высококачественной стали, которую Питер получить может, но в слишком ограниченных количествах, чтобы затевать такое произведение искусства. Ещё бронник продал руководство по сталеварению на испанском. Питер не стал вчитываться, так как всё равно бы ничего не понял, да и что там может быть секретного, раз его продают первому встречному? Два песо и брошюра на двадцать листов заняла место в коробке. Также Питер приобрел эталонный мушкет, очень дорогой и аккуратно исполненный. Качественная штучная работа, с чеканкой, батальной сценой на прикладе. Интересен был колесцовый замок, который Питер собирался разобрать дома. Также были куплены рапиры, сабли, шпаги, несколько щитов, запас пороха, образцы одежды и главное, несколько километров хлопковой ткани.

Ближе к вечеру, Питер наткнулся на заинтересовавшее его заведение.

– Это рынок рабов? – уточнил он у слуги.

– Он самый. – кивнул Хорхе. – Хотите прикупить себе кого-то на корабль?

– Хорхе, а здесь торгуют мастерами? – без особой надежды уточнил Питер.

– Хах, кто же продаст мастера? – рассмеялся тот. – Это в Старом свете их куры не клюют, а здесь они на вес золота! Здесь торгуют грубой рабочей силой, так-то.

– Заглянем, приценимся.

Питеру рабство претило. Совсем не в духе его воспитания, противоречит кое-каким его принципам, да и вообще, рабство – мертворожденный детеныш цивилизации.

Рынок был обширен, торговали много кем. Когда Питер вошел на территорию, мимо него как раз проводили колонну скованных цепями высоких африканцев. Судя по характерным лицам, украшениям и одежде, масаи. Питер часто смотрел выпуски Дискавери, где-то в девяностые, там был выпуск про масаев, их специфические костяные бусы, красные тоги и растянутые уши.

У Питера дух перехватило. Точно такие же одежды и украшения масаев, как в передаче, без особых изменений. Некоторые вещи не меняются веками.

– Обалдеть... – прошептал он.

Тут его внимание привлекло скопление белых людей на торговом постаменте. Белые люди в грязных робах, на некоторых костяные амулеты и украшения.

– Это ещё, мать их, кто такие? – скорее себя, чем кого-то спросил Питер.

– Эти? Дикари с Канарских островов. – пренебрежительно махнул рукой Хорхе. – Ничего не умеют, на человеческом языке почти не говорят, бесполезные.

Питер что-то слышал про коренное население Канар, но вот что именно, не помнил(5).

– Как они сюда попали? – спросил он у Хорхе.

– Сейчас спрошу.

Слуга подошел к работорговцу, лысому и потному мужику лет пятидесяти, и у них завязалась беседа.

– Нашли их деревеньку высоко в горах на острове Тенерифе. – ответил Хорхе, отойдя от внимательно поглядывающего на Питера и воинов лысого. – Говорит, там никто жить не должен был, зимой очень холодно, но пастух наткнулся на охотящегося гуанча и пошел уже с ополченцами, которые захватили их и продали на первый же пришедший галеон.

– Интересно... – Питер задумался. – А почему бы и нет? Беру всех.

– Всех? – прищурился слуга. – Зачем?

– Будут пахать на меня. – пожал плечами Питер. – “Как род Высоких Людей на меня пашет, так и они будут. А что? Я с дикарями работать умею.”

Хорхе снова подошел к лысому работорговцу и завязал диалог.

– Требует двести тридцать три песо, за всех, включая детей. – доложил слуга.

– Эх... ладно. – как бы нехотя расстался с деньгами Питер, скорчив печальную мину. А в душе он ликовал. Целая толпа из полутора сотен новых соплеменников, по цене бесполезного для него золота, которое они нашли давно, да и другие роды нанесли значительно, самородное, чистое, бесполезное. А тут рабочие руки за бесполезный мягкий металл! Ценились бы у европейцев стеклянные бусы и ржавые ножи, Питеру пришлось бы заморочиться с их изготовлением. Но европейцев интересует золото, а с ним возни меньше, это отличает европейцев от африканских дикарей в лучшую сторону.

– Вон тех негров почём продают? – спросил Питер, указав на рослых африканцев, стоящих на высоком постаменте.

– По двадцать песо за штуку. – прищурился Хорхе, читая табличку.

– Дорого! – Питер отвернулся от негров. – Нужно кого-то попроще. Есть наподобие канарских дикарей?

– Ну... – Хорхе активно зачесал затылок. – Есть мавры, но сухонькие они, да к климату не приспособлены. Вон тот сеньор продаёт их по пять песо за штуку.

Питер присмотрелся. Мавры оказались совсем не маврами. Что-то европеоидно-монголоидное... вроде берберы, но Питер не стал бы ставить на это деньги.

– “Ха... деньги. Что для меня теперь деньги?” – мысленно усмехнулся он.

– Беру всех. С детьми, женщинами и стариками. Будут пахать на моей плантации. – решил Питер. – “Плантация, имя которой – могавская жизнь. Во сто крат хуже, чем сахарный тростник”.

Воинов для охраны должно хватить, да и буянить не должны, ситуация совсем не та.

– Их же кормить придется! – начал мыслить рационально Питер. – Нужно много не скоропортящейся еды. Солонина, овощи. Где найти?

– Следуйте за мной, сеньор... – повёл его Хорхе.

– “Уже сеньор... Видимо произвело впечатление, когда я спокойно купил себе две роты рабов, выбросив на стол денег больше, чем он за всю жизнь заработает” – подумал Питер, идя за ним.