Текст книги "Оружие-мутант. Антология американской фантастики"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

Соавторы: Крис Невил (Невилл),Джозеф Кэмпбелл,Ромен Старзл,Джек Шарки
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 37 страниц)

Вообще, тема Контакта – мир или война? – с другими цивилизациями или просто с иными проявлениями жизни постоянно звучала в книгах М.Лейнстера (знаменитый «Первый контакт» – 1945 г., «Дары грэгов» – 1964 г., «Странное происшествие с Джоном Кингманом» – 1948 г. и многие другие). При этом автор выступает скорее с позиций недоверия и поединка.

Время и его парадоксы – эта проблема волновала М.Лейнстера начиная с первого его рассказа «Сбежавший небоскреб». Ракурсы ее подачи читателю самые разнообразные: так, в «Катапульте пятого измерения» (1931 г.) поднимается вопрос о многомерности нашего мира, а «В сторону от времени» (1934 г.) путешествие во времени трактуется как течение извилистой реки. В известных нашему читателю рассказе «Демонстратор четвертого измерения» (кстати, возвращаясь к стилю М.Лейнстера, он может служить примером его тонкой иронии и юмора), романе «Туннель времени», а также в произведении «Монумент Моррисону» (1935 г.) дается новое видение проблемы путешествия во времени.

Человек широких интересов, М.Лейнстер легко переключался с биологии («Забытая планета», 1920–1953 гг.) на историческую тематику («За убежищем сфинкса», 1933 г.), с информатики («Компьютер по имени Джо», 1946 г.) на проблемы экологии и даже оживления трупов («Сверхразум», 1935 г.). Его заботило, каков будет психологический климат в многочисленном коллективе звездолета, на долгие годы отправляющегося в просторы Вселенной («Проксима Центавра», 1935 г.), как будут строиться экономические отношения в звездном сверхтехнизированном будущем («Планета-утопия»). Не раз мастер показывает себя удивительно проницательным человеком, еще в 30-е годы предвосхищая, например, многие аспекты ведения грядущих боевых действий: роль танков и бронетехники вообще, авианосцев и вертолетов десантирования («Танки», 1930 г., «Политика», 1932 г., «Моральный дух»), ядерное противостояние («Вторжение», «Конец США»). Как фантаст, он одним из первых, если не первым, ввел такие фундаментальные для SF понятия, как «подпространства», «телепортация материи» и т. п.

Предлагаемый в антологии вниманию читателя сборник М. Лейнстера состоит из двух романов, трех повестей и рассказа, объединенных общей сюжетной линией и единым героем. Исходная посылка автора такова: по мере освоения человечеством Галактики возникнет необходимость создания Межзвездной медико-санитарной службы, призванной ликвидировать в тех или иных участках ойкумены катаклизмы биологического порядка. Эта идея позволяет М.Лейнстеру живо описывать острые, критические ситуации, возникающие на различных планетах как искусственным, так и естественным путем, показывать крутые коллизии, в которых раскрывается поведение и общества в целом, и отдельных личностей, в первую очередь его героя.

Итак, высококвалифицированный космический медик Кальхаун в ожидании ЧП вселенского масштаба бороздит межгалактические просторы на кораблике-лаборатории в сопровождении симпатичнейшей вымышленной зверушки, обладающей особо полезными в его миссии свойствами… Искренне желаем вам доброго знакомства с интереснейшим писателем-фантастом и его героями.

Вторым, контрастным по отношению к М.Лейнстеру, автором в антологии выступает Роберт Шекли. Он переводится у нас с 1961 г. и хорошо известен. Тем не менее хотелось бы напомнить некоторые черты его биографии и творческого пути.

Р.Шекли родился в 1928 г. в Нью-Йорке в семье русского еврея, но детство провел в провинциальном городишке Мэплвуд, штат Нью-Джерси. С малых лет мечтал стать писателем, зачитывался фантастикой, кропал стихи и сочинял небольшие пьесы. Свой первый рассказ он написал в восемь лет.

По окончании средней школы «на попутках» отправился «посмотреть мир» (пока дело ограничивалось Калифорнией, «большой свет» он увидит в 60-х годах, путешествуя уже в качестве общепризнанного мэтра SF-жанра). А в те времена он еще зарабатывал на жизнь, не гнушаясь ничем: развозил молоко, был садовником-декоратором, складским сторожем, барменом в ночном баре, просто мальчиком на побегушках.

Во время службы в армии он – младший редактор газеты, писарь, гитарист военного ансамбля.

После демобилизации Р.Шекли заканчивает Нью-Йоркский университет с дипломом инженера-металлурга (параллельно посещает факультатив по литературе и стилистике, в том числе у Ирвина Шоу). Но по специальности проработал на заводе всего несколько месяцев. Хотя впервые он напечатался еще в восемнадцать лет, профессиональным писателем Р. Шекли становится в двадцать четыре года после успешной публикации пары рассказов (первым был «Экзамен»). В двадцать шесть лет он получает признание как самобытнейший фантаст, а всего через девять лет после дебюта его назовут в числе семи «самых-самых» вместе с А.Азимовым, Дж. Блишем, Р.Брэдбери, Т.Старджоном, Ф.Фармером и Р.Хайнлайном.

Выступает Р.Шекли на страницах журнала «Гэлекси», слывшего фрондерским по отношению к «классическим» «Эстаундинг» и «Эмейзинг», причем каждый месяц, а иной раз разражается и сразу несколькими рассказами под псевдонимами Филлис Барби, Нед Лэнг и Финн О’Донневен.

Первый сборник рассказов «Не тронуто рукой человека» выходит в 1954 г. Затем один за другим следуют «Гражданин в космосе», «Паломничество на Землю», «Идеи не ограниченны», «Изобилие бесконечности», «Черепки космоса», «Ловушка для людей», «Робот, похожий на меня». С 1958 г. он успешно выступает и превосходным SF-романистом: «Смертоносное время», «Корпорация „Бессмертие“», «Обмен разумов», «Координаты чудес», «Варианты выбора», «Хождение Джоэниса», «Главная жертва», «Цивилизация статуса» и др.

Выходят в свет и традиционно реалистические, а также приключенческие произведения (например, «Человек в воде»). Серия детективов открывается в 1965 г. «Воскресным шпионом». Им вплотную занялась киноиндустрия. В 1973 г. Р.Шекли присваивают премию «Юпитер». В 1960 г. он совместно с П.Андерсоном, А.Азимовым, М.Лейнстером и Р.Блошем пишет новеллу «Соглашение», где каждый последующий автор начинает с того места, где остановился предыдущий, а ее первое слово становится и финальным. В 1991 г. он выпускает вместе с Р.Желязны роман «Принеси мне голову прекрасного принца». В 1979 г. Р.Шекли пересаживается в кресло редактора популярного журнала «Омни».

О его личных качествах известно мало. Утверждают, что Роберт Шекли застенчив и относительно скрытен по характеру.

В творческом плане с кем только не сравнивали этого выдающегося писателя-фантаста: с Вольтером (ирония), О’Генри (неожиданные концовки), Л.Кэрроллом (другие измерения), Б.Вьяном и Ф.Кафкой (диковинные миры), К.Саймаком (человеколюбие), А.Азимовым (тема роботов), Э.Берроузом (лихие приключения). Утверждали, что «душой он привязан» к М.Твену и Брет Гарту, а сам похож на литературных персонажей – Кандида (Вольтер) и Гулливера (Свифт). Но Р.Шекли – это уникальное и сугубо индивидуальное явление в SF.

Свое писательское кредо он выразил весьма лаконично: «Ни один вид творчества не предоставляет писателю такой свободы действий, как фантастика. Она может охватить – и охватывает – все на свете, от безудержной романтики приключений до сатиры и социального анализа».

Он – отличный стилист с редким чувством ритма (убрано все, что мешает действию), блестящий юморист и сатирик, грандиозный выдумщик («Разве перечислишь все, что навыдумывал Шекли?» – вопрошает Ю.Кагарлицкий, добавляя, что талант у этого «сказочника» и «оптимиста» «удивительно светлый»). У него непреходящая любовь к Человеку, одухотворенному, не обремененному вещизмом и голым техницизмом, находящемуся в гармонии с Природой и выступающему за динамичное общество, где мерилом его прогрессивности является он сам. Констатируя болезни современного человечества, он, однако, не ставит диагнозов, тем более не дает рецептов для лечения. У него «зло присутствует, но фигуры не имеет, вина есть, но нет виновников» (А.Степин). Высказывалось мнение, что в отдельных своих произведениях он подходит к границам фантастики как самостоятельного жанра.

«Шекли идет по жизни, и смотрит, и смеется, и злится, и облекает это все в слова с тем артистизмом, какой свойствен только настоящим художникам… Он не поучает и не развлекает – он вместе с нами размышляет о жизни. Поэтому читать его легко, забыть – трудно» (Ю.Кагарлицкий).

В антологии Р.Шекли представлен двумя неизвестными у нас романами: «Игра агента Икс» (веселая пародия на «шпионские романы») и «Десятая жертва». Последний появился как писательское оформление одноименного фильма с участием Марчелло Мастроянни, поставленного в свою очередь Э.Петри по рассказу Р.Шекли «Седьмая жертва». Искренне надеемся, что читатель оценит удивительный дар этого прекрасного прозаика, девиз которого очень точно сформулирован в «Обмене разумов»: «Ничто не вечно под луной, кроме наших иллюзий».

Известная писательница, адепт «космической оперы», Ли Брэкетт выступает в антологии с романом «Звездные люди». В нем через каскад преследований, драк, похищений, хитроумных маневров сторон раскрывается тема способности человека совершать межгалактические перелеты и возникшей вокруг открытия подобной возможности острой борьбы звездных систем.

Ли Брэкетт (1915–1978 гг.), полушотландка, «основным фактором» своей молодости считает океан (она проживала тогда близ полупустынных пляжей в Южной Калифорнии). «Я смотрела, как Тихий бежит по краю мира, и мечтала… Но самое главное, я познала, что значит быть собой… „сидела“ наедине с собой достаточно долго, чтобы обнаружить это».

С семи лет она жадно следила за похождениями героев Э.Бэрроуза. Свое первое произведение опубликовала в пятнадцатилетнем возрасте. Слава пришла к ней к концу тридцатых годов.

В 1940 г. познакомилась, а в 1946 г. вышла замуж за другого маститого писателя-фантаста Э.Гамильтона. Примечательно, что в числе их друзей называют другую семейную пару замечательных представителей жанра – К.Мур и Г.Каттнера. Другой близкий к ней гигант SF-литературы – Р.Брэдбери. Вместе с ним она написала роман «Лорелея красного тумана».

Одно из последних крупных ее произведений перед переключением интересов преимущественно на работу сценаристом в Голливуде («Долгое завтра», 1955 г.) критики расценивали как «крайне близкое к тому, чтобы считаться выдающимся в области фантастики». В Голливуде ей приходилось сотрудничать с У.Фолкнером.

Если в начале своей карьеры она, как признавалась в том сама Ли Брэкетт, писала, в основном, стихийно, т. е. «…с самого начала, и пусть растет», то после замужества узнала от Э.Гамильтона «целую кучу всего насчет структуры» (в свою очередь последний от нее «воспринял кое-что в смысле стиля»). Критики действительно указывали на ее «необыкновенное умение» излагать свои мысли, безрассудную «задиристость» в подаче романтических приключений в иных мирах. В этом смысле ее часто ставили в один ряд с А.Нортон.

«Мне нравится писать фантастику, – признавалась она в 1976 году. – Кроме радости от близкой сердцу работы и заработка, SF дала мне нечто большее, чем деньги: друзей на всю жизнь, всемирную семью и брак, который продолжается почти тридцать лет. Никакое сказочное богатство не окупит этого».

Другим известным писателем, представленным в сборнике романом «Третье ухо», является Курт Сайодмак. Выходец из Европы, 1902 года рождения, он был привлечен к сотрудничеству в своем журнале X.Гернсбеком в 1926 г. Тогда был опубликован его роман о пришельцах-насекомообразных «Яйца из озера Танганьика». К.Сайодмак считался своего рода вундеркиндом, поскольку впервые напечатался, когда ему было всего восемь лет. Известность пришла к нему с выходом в свет в 1930 г. романа «Ф.П.1 не отзывается». В 1932 г. по роману сняли фильм, показанный одновременно в Германии, Франции и Англии, причем с тремя различными актерскими коллективами. Успех в Англии привел к тому, что автора пригласили в Голливуд, где он выступал сразу в ролях директора и писателя. Он известен, в первую очередь, ставшей классикой новеллой о бестелесном разуме «Мозг Донована» (1942), а также произведением «Память Хаузера» (1968), в котором все воспоминания и знания умершего переходят в мозг другого человека.

Писатель Рог Филлипс в России никогда не переводился. В публикуемом романе «Ловушка во времени» ставятся в основном две проблемы: путешествие во времени и реакция на оккупацию Соединенных Штатов неизвестно откуда появившимися грозными пришельцами. Оригинально обыгрывается известный парадокс, гласящий: что будет, если я отправлюсь в прошлое и убью своего дедушку? Появлюсь ли я после этого на свет? А если нет, то кто же тогда убьет его?

Герои романа – типичные американцы пятидесятых годов, какими их видел, может быть несколько идеализируя, автор. Они борются, как умеют, за будущее своего мира, своей цивилизации.

В произведении Р.Филлипса нашли отражение составляющие обстановки периода его написания: бум «летающих тарелок» и нестабильность международной обстановки. Ею-то как предлогом воспользовались пришельцы-варгиане, объявив себя гарантами всеобщего мира. А в области «уфологии» фантаст блестяще предвосхитил современные объяснения феномена «летающих тарелок» как объектов невидимого нам параллельного мира или же аппаратов потомков из будущего.

Герои Р.Филлипса так и не могут решить вопрос о времени, в связи с чем невольно на ум приходят слова философа Августина Блаженного: «Я прекрасно знаю, что такое время, пока не думаю об этом. Но стоит задуматься – и вот я уже не знаю, что такое время».

В задачу антологии входит показ американской SF в самых различных ракурсах тем, направлений и авторов, как именитых, так и не очень нам знакомых. Достичь, хотя бы частично, этого предполагается подбором серии рассказов. Остановимся лишь на некоторых из них.

В этом смысле было бы кощунством не отдать должное одному из «отцов» современной американской SF – Дж. Кэмпбеллу, который не чурался и сам (в начале карьеры) пробовать перо в этом жанре. Поэтому на суд любителей фантастики представляется один из его рассказов «Венец эволюции» (1932 г.). Пусть они сами убедятся, какие темы волновали того, кто в течение десятилетий задавал тон в американской фантастике и выявил для нас целую плеяду ее мастеров суперкласса.

Любопытен своей гротескностью и сатирическим уклоном рассказ X.Эллисона и К.Лоумера «День птеранодона». Первый из авторов был в свое время отчислен из университета после полемики с профессором филологии, заявившем об отсутствии у него какого-либо литературного таланта. Вопреки этому мрачному прогнозу X.Эллисон стал одним из самых плодовитых, хотя и противоречивых, писателей SF, буквально «коллекционирующим» самые престижные премии жанра (шесть «Хьюго» и три «Небьюлы»), а также в области детектива (имени Э.По, присуждается профессионалами в этой области). Он пишет неповторимым стилем, порой резок до шока, близок к «новой волне». К.Лоумер – один из выдающихся фантастов нашего времени. Славится крутой интригой, пародийностью, юмором и умением головоломно закрутить сюжет. Хорошо известен нашим «фэнам» по многим уже опубликованным произведениям (например, «Миры Империума», «Желтая зона», трилогия «Затерявшийся в мирах», «Укротитель времени», «Похититель тел» и др.).

Представителем самого старшего поколения выступает Р.Ф.Старлз (родился в 1899 г.). Учился в Чикагском университете, после чего долгое время был редактором-издателем провинциальной газеты в родном городе. Его карьера фантаста очень коротка. Публикуемая в антологии «Микро-Вселенная» была куплена Гернсбеком в 1928 г. и сразу же стала классикой, поскольку в ней впервые развивается тема сокращения времени в микромире.

Крайне оригинален рассказ Дж. Шарки «Вопрос протокола», где обосновывается уму непостижимая экологическая цепочка. Он входит в сериал «Космическая зоология», с продолжением которого читатель, возможно, познакомится в последующих публикациях издательства.

В новелле К.Невила «Война по всем правилам» в стиле буффонады остро раскрывается тема противоестественности и абсурдности этого бича человечества. В данном случае необычная форма повествования лишь усиливает значимость главной идеи.

В заключение повторим вместе с Вольтером, что мы не хотим «никого восхвалять, ни осмеивать», претендуя только на «полезность» и памятуя, что предел жизненных сил Человека и таинств Природы еще далеко не достигнут. Хотя порой приходят на ум, возможно, грешные мысли о том, что

 
Природа – сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
 

(Ф.Тютчев)

Ю.Семенычев, И.Каленов

Мюррей Лейнстер
Запрещенная планета

Глава I

Небольшой корабль Межзвездной медицинской службы вынырнул из подпространства. Его окружало странное звездное небо, необычный вид имел Млечный Путь. Впрочем, удивляться этому не стоило, так как и Млечный Путь, и местные Цефеиды, которые служили ориентиром, просматривались отсюда под непривычным углом. Кроме того, расположение звезд переменной величины также было необычным.

И все-таки Кальхаун удовлетворенно хмыкнул. Слева по борту сияло солнце, окруженное кольцом. И это было хорошо. Выскочить вот так, всего в шестидесяти светочасах от цели, на незнакомый для тебя участок Галактики, после трех световых лет полета при полном отсутствии какой-либо видимости, – совсем неплохо!

– Мургатройд, вставай и приведи себя в порядок, – сказал Кальхаун. – Расчеши усы. Подготовься так, чтобы местные жители, увидев тебя, рты пораскрывали от восхищения!

Сонный, тоненький и пронзительный голосок ответил: «Чи!»

Тормаль Мургатройд на четвереньках выполз из своего убежища и, моргая ресницами, посмотрел на Кальхауна.

– Скоро посадка, – заметил Кальхаун. – Ты должен произвести впечатление на местных жителей. Мне, по всей видимости, нечего надеяться на хороший прием. Судя по документам, за последние двенадцать эталонных лет ни один корабль Межзвездной медицинской службы не посетил эту планету с инспекцией. Да и последнюю, если судить по отчету, нельзя считать инспекцией в полном смысле этого слова.

Мургатройд ответил: «Чи! Чи!» – и принялся приводить себя в порядок, облизав прежде всего шерсть на правой, а затем на левой лапке. Затем встал, лениво потянулся и с интересом уставился на Кальхауна. Тормали, маленькие зверушки и хорошие товарищи для человека, приходили в восхищение, когда кто-нибудь разговаривал с ними. Они получали большое удовольствие, подражая действиям людей, подобно тому, как попугаи и сороки имитируют человеческую речь. Кроме того, тормали обладали некоторыми передающимися генетически талантами, которые делали их более ценными, нежели просто попутчики или домашние животные.

Кальхаун между тем сориентировался по лучу окольцованного солнца. Нельзя сказать, что это был наилучший способ измерения расстояния, но в качестве отправной точки мог сгодиться.

– Мургатройд, цепляйся за что-нибудь, – приказал Кальхаун.

Тормаль увидел, что Кальхаун выполняет определенные операции, которые всегда служили предвестником дискомфорта, и вновь юркнул в свое убежище. Кальхаун включил коммутатор перехода в подпространство, и космический корабль опять оказался в том сомнительном состоянии, когда возможны скорости, в сотни раз превышающие световую. Ощущения перехода в это состояние были не из приятных. Да и сразу при выходе из него они были не лучшими. И хотя Кальхауну приходилось их испытывать неоднократно, он не любил это состояние.

Солнце Вельда, огромное и ужасное, пылало в космическом пространстве. Теперь оно было совсем рядом. Его диск занимал на небосводе дугу в полградуса.

– Очень хорошо, – заметил Кальхаун. – Порт назначения нашего полета, Мургатройд, Вельд-3. Плоскость эклиптики должна составлять… гм…

Он развернул внешний электронный телескоп, навел его на ближайший сверкающий объект, увеличил его изображение, чтобы рассмотреть детали, и сравнил его с каталогом-путеводителем местных звезд. Затем быстро сделал необходимые расчеты. Расстояние было слишком небольшим даже для самого краткого прыжка в подпространство, и в то же время при использовании собственной двигательной установки, предназначенной для солнечных систем, перелет был бы довольно продолжительным.

Кальхаун нажал кнопку коммутатора и сделал вызов,

– Говорит космический корабль Межзвездной медицинской службы «Эскулап 20». Сообщаем о своем прибытии и просим указать координаты для посадки, – сказал он спокойно. – Цель посещения – проведение инспекции санитарно-эпидемиологической обстановки на планете. Масса корабля – пятьдесят стандартных тонн. Выйдем на точку начала спуска примерно через четверть часа. Повторяю: корабль «Эскулап 20»…

После двукратного вызова он в ожидании ответа занялся приготовлением кофе. Мургатройд пошел за своей чашкой. Он обожал кофе и поэтому вскоре беззаботно потягивал обжигающую жидкость, крепко держа чашку в своей маленькой пушистой лапке.

Из динамика послышался голос:

– «Эскулап 20», еще раз идентифицируйте себя.

Кальхаун направился к пульту управления.

– «Эскулап 20», – терпеливо ответил он, – это медицинский корабль, посланный Межзвездной медицинской службой для проведения инспекции санитарно-эпидемиологической обстановки на планете Вельд. Свяжитесь с вашими органами здравоохранения. Это первый медицинский корабль за двенадцать эталонных лет, который прибывает на вашу планету. На мой взгляд, этому нет оправдания. Но ваша медслужба должна быть в курсе дела. Свяжитесь с ней.

Грубый голос прервал его:

– Ваше последнее место посадки?

Кальхаун ответил. Вообще-то это был не его участок, но в Секторе 12 сложилась тяжелая ситуация. Некоторые из планет этого сектора не посещались около двадцати лет, а интервал между инспекциями в двенадцать лет был почти обычным делом. Поэтому пришлось прибегнуть к помощи сотрудников других участков.

Кальхаун как раз и был одним из тех, кого привлекла Медслужба для выполнения задания. Именно из-за чрезвычайности ситуации он должен был проинспектировать одну за другой полдюжины планет вместо того, чтобы после каждого визита возвращаться на базу сектора. А сейчас, похоже, у него появились проблемы с операторами энергетической посадочной решетки.

Но несмотря на возникшие затруднения, он оставался очень спокойным. Он сообщил, на какой планете проводил последнюю инспекцию и откуда стартовал на Вельд-3. Голос из динамика сухо спросил о предпоследней остановке. Кальхаун ответил и на этот вопрос. Но в ответ услышал резкое и грубое:

– Не смейте приближаться, иначе будете уничтожены!

На этот раз твердость появилась и в голосе Кальхауна:

– Послушайте, мой боязливый друг! Я – представитель Межзвездной медицинской службы. Немедленно свяжитесь с вашей планетарной службой здравоохранения! Напомните им о Договоре о Межзвездной медицинской инспекции, подписанном двести сорок эталонных лет назад на Трэйли. Напомните им, что, если они откажутся сотрудничать с медицинской инспекцией, я объявлю планету зоной карантина и ваша космическая торговля прекратит свое существование.

Без санитарной инспекции ни один космический корабль с других планет этой Галактики не получит разрешение на полет к Вельду! Что касается Медслужбы в этом секторе, дела идут из рук вон плохо, и эти проблемы должны быть решены. И я помогаю сделать это. Даю вам пятнадцать минут для принятия решения! После этого я начну движение, и, если мне не удастся совершить посадку, будет установлен карантин! Передайте это вашей санитарной службе!

Молчание. Кальхаун выключил связь и налил себе вторую чашку кофе. Мургатройд протянул свою, и медик наполнил ее.

– Понимаешь, Мургатройд, не нравится мне прикрываться законом, – сказал он с досадой, – но, увы, есть люди, которые вынуждают нас к этому. Правило предписывает, чтобы мы никогда не прибегали к нашему авторитету без особой нужды, но когда это необходимо, мы должны показать свои власть и могущество тем, кто хочет быть сильнее нас.

Мургатройд заметил: «Чи!» – и допил свой кофе.

Кальхаун проверил курс корабля. Он продолжал рассекать космическое пространство. Из коммутатора послышался шум. Были слышны какой-то рокот, странные громкие и иногда прекрасные мелодичные звуки, происхождение которых являлось загадкой. Из-за бешеной пляски длины волны при электромагнитной их передаче практически исключалось предположение, что это была знаменитая «музыка небесных сфер».

Через пятнадцать минут уже другой голос раздался из динамика:

– Медицинский корабль «Эскулап 20»! Медицинский корабль «Эскулап 20»!

Кальхаун ответил и услышал встревоженный голос:

– Приносим извинения за прием, но перед нами стоит вечная проблема «синекожих». Поэтому мы вынуждены предпринимать меры крайней предосторожности. Вы готовы совершить посадку?

– Я уже в пути, – ответил Кальхаун.

– Органы здравоохранения планеты, – продолжал еще более встревоженно говоривший, – очень заинтересованы в сотрудничестве. Нам нужна помощь Медслужбы. Мы даже спать не можем из-за этих «синекожих»! Вы можете нам назвать имя последнего медицинского корабля, который посетил нашу планету, имя инспектора и дату последней инспекции? Мы хотим отыскать соответствующие документы для того, чтобы максимально облегчить вашу задачу.

– Он лжет, – сказал Кальхаун Мургатройду, – но это скорее от страха, а не из-за враждебности.

Он взял папку с документацией по Вельду-3 и сообщил запрашиваемую информацию о последнем посещении планеты кораблем Медицинской службы.

– Что же это такое – «синекожий»? – произнес он.

Раньше он уже читал документацию по Вельду, но сейчас, когда корабль продолжал двигаться в пространстве, вновь перелистал ее. Последняя медицинская инспекция была все же чисто символической. Двенадцать лет назад, вместо положенных трех, корабль Медицинской службы опустился на Вельд. Были проведены официальные встречи с представителями местных органов здравоохранения, представлен отчет об уровне рождаемости и смертности, об аномалиях, описаны все известные заразные заболевания. И все. Не было ни специальных комментариев, ни общей картины ситуации.

Наконец Кальхаун отыскал требуемое слово в словаре сектора, где фиксировались только слова местного употребления.

«Синекожий» – разговорный термин, который обозначает человека, выжившего после эпидемии, следствием которой являются большие пигментные пятна синего цвета, нерегулярно расположенные по всему телу. Главным образом это обитатели планеты Дейра. Говорят, что это следствие хронической, но не смертельной формы болезни планеты Дейра, которая якобы не является заразной. Однако полной уверенности в этом нет. Этиология болезни не установлена. Болезнь является наследственной, но в то же время речь не идет о генетической модификации, так как появляющиеся пятна не подчиняются законам Менделя.

Кальхаун очень удивился. Никто так и не смог прочесть весь ежегодный отчет сектора, даже располагая бесконечно свободным временем при перелетах из одной солнечной системы в другую. Кальхаун тоже не пытался. Но сейчас очень внимательно и дотошно изучал все замечания и комментарии. Тем временем корабль продолжал свой путь в пространстве.

Однако другой информации о «синекожих» Кальхаун не обнаружил. Тогда он стал искать информацию о планете Дейра. Это была обитаемая планета, заселенная около четырехсот лет назад, располагавшая энергетической решеткой для посадки и запусков космических кораблей, и на время написания данного меморандума планета имела высокоразвитую и процветающую межзвездную торговлю. Кроме этого, Кальхаун обнаружил дополнение, сделанное, по всей видимости, в одном из последних изданий: «После эпидемии необходимо иметь специальное разрешение Медицинской службы на посадку».

Это была вся информация. Абсолютно вся.

В динамике раздался вкрадчивый голос:

– Медкорабль «Эскулап 20»! Включите, пожалуйста, визор!

Кальхаун направился к пульту управления и выполнил просьбу.

– Что еще вы хотите? – спросил он.

Экран визора засветился. На него смотрело чье-то невыразительное лицо.

– Мы… проверили всю вашу информацию, – с Вельда донесся третий голос. – Еще только один вопрос. Вы один на корабле?

– Конечно, – ответил Кальхаун, нахмурив брови.

– Абсолютно один? – настаивал голос.

– Несомненно, – ответил Кальхаун.

– Никаких других живых существ? – продолжал настаивать голос.

– Ах! Вот в чем дело! – сказал с досадой Кальхаун и, повернув голову назад, позвал: – Мургатройд! Иди сюда!

Тот прыгнул ему на руки и с живым интересом уставился на экран. Голос стал более приветливым:

– Очень хорошо. Очень и очень хорошо! У «синекожих» нет тормалей. Вы действительно принадлежите к Межзвездной медицинской службе! Добро пожаловать! Ваши координаты…

Кальхаун записал их, вновь выключил коммутатор и проворчал, обращаясь к Мургатройду:

– Стало быть, я мог оказаться «синекожим», а? И ты являешься моим паспортом, потому что только корабли Медслужбы имеют на борту представителей твоего племени. Что это, черт побери, означает, Мургатройд? Они действуют так, словно думают, что кто-то хочет совершить посадку на их планету, прихватив с собой возбудителей эпидемии.

Некоторое время он продолжал ворчать. Жизнь сотрудника Медицинской службы была далеко не синекура. Приходилось длительное время находиться в абсолютной мертвящей скуке подпространства. Затем два-три дня на какой-нибудь планете, проверка официальных и статистических документов, сбор информации об имеющейся на планете современной медтехнике и предоставление информации о технике, которая еще не поступила.

Затем старт в пространство, снова все та же скука, чтобы опять все повторилось в каком-нибудь другом месте. Экипаж медкорабля обычно состоял из одного человека, потому что двое, оказавшись в столь маленьком замкнутом пространстве, неминуемо начинали выяснять отношения. Именно поэтому на медкорабли стали брать тормалей, вроде Мургатройда, поскольку человек и тормаль прекрасно уживались, как человек и собака. Конечно, это была не равноправная дружба, но, похоже, она удовлетворяла обоих.

Кальхаун почувствовал большую досаду от того, как работала Медслужба в Секторе 12. Кальхаун был одним из многих, кто бился над устранением последствий некомпетентного руководства сектором. Всегда тоскливо исправлять ошибки других в то время, как можно было сделать столько нового. Примером тому могла служить подозрительность персонала службы посадки. «Синекожие» были людьми, унаследовавшими пятна на коже от других, которые выжили после эпидемии. Вне всякого сомнения, Вельд установил против них карантин. Но вообще-то ото чрезвычайная мера. Медслужбе полагалось держать ситуацию под своим контролем, устранить причину, вызвавшую карантин, а затем отменить его. Ничего этого не было сделано.