Текст книги "Оружие-мутант. Антология американской фантастики"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

Соавторы: Крис Невил (Невилл),Джозеф Кэмпбелл,Ромен Старзл,Джек Шарки
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

Глава шестая

Применение термина «игрок» неточно в тех случаях, когда человек использует счетные устройства или теорию вероятностей для того, чтобы произвести расчеты, которые обеспечивают ему благоприятный исход его действий в виде выигрыша. Еще более неточным было бы назвать «игроком» человека, который прибегает к жульничеству в игре. В этой ситуации человек устраняет из своих действий случай. Он не играет.

Настоящий игрок тот, кто идет на риск, не заботясь о случае он действует, повинуясь разуму, интуиции, предчувствию или предрассудку, не думая о вероятностях. Он не ведает, что случай, как и разум, участвует в определении результата любого действия. Под этим углом зрения настоящим игроком является преступник. Он всегда считает, что вероятность не вмешивается, что не может произойти никакого случайного события. Тем не менее до настоящего времени никакой статистический анализ преступления не доказал, что оно является деянием, на которое достаточно разумный человек мог бы рискнуть пойти. Эффект от чисто случайных событий может быть потрясающим.

Фицджеральд. Вероятность и поведение человека

Все ночные звуки на планете Мэрис III порождало открытое пространство за городом. От зданий исходила только тишина. Там и сям между ними были разбиты парки, вдоль улиц встречались скверы. Но все равно город издавал лишь отдельные звуки, в то время как из полей во славу звезд лилась настоящая песня.

Кальхаун остановился со своей бесчувственной ношей. Застыл и Мургатройд. Врач не знал, сколько времени ему придется ждать, пока будет обнаружено отсутствие на рабочем месте оперативного дежурного Центра связи и начнется выяснение причин случившегося. Но независимо от этого он был уверен в том, что, как только захватчики наткнутся на коллегу в стадии комы, характерной для той болезни, от которой агрессоры должны были быть вакцинированы, события будут развиваться по задуманному им плану. Этого человека обязательно доставят к микробиологу: ведь в его обязанности входило знать все, что относится к эпидемии. Можно было предположить, что только самые квалифицированные специалисты из всех, кто работал над концепцией эпидемии на чужой планете, заслужили доверие, необходимое для проведения первого эксперимента. Вполне могло случиться и так, что микробиолог, о котором шла речь, и был тем человеком, который задумал всю эту синергетическую комбинацию. Он должен был быть здесь. Он обязан был иметь в своем распоряжении оснащение ультрасовременной лаборатории, причем в самом корабле, которое могло ему понадобиться в случае необходимости. И дежурный из Центра связи будет доставлен именно к нему.

Кальхаун выжидал, стоя в тени одной из громадных опор энергорешетки. Мургатройд держался около него. Тормаль обычно бывал активен днем, а темнота пугала его. И если в этом случае поблизости не было Кальхауна, зверек начинал хныкать.

Прямо над ними уходили ввысь тяжелые арки посадочной решетки. Она могла обслуживать пассажирские космические корабли с массой в двадцать тысяч тонн и даже более и была задумана для обеспечения коммерческого звездоплавания во всем освоенном человеком мире. За ней на фоне звезд вырисовывался город. Здание командного пункта, из которого управлялась энергорешетка, располагалось на площадке в полгектара недалеко от того места, где ожидал развития событий Кальхаун. Его глаза свыклись с темнотой, и он мог различать слабый свет: это отсвечивали вдали окна. Он находился примерно в сотне метров от гигантского шарообразного корабля, доставившего на планету захватчиков для осуществления задуманной ими бойни.

Все было спокойно, за исключением воспевавших хвалу небесам хора миллиардов тварей, создававших довольно заметный звуковой фон. Иногда Кальхаун различал в нем неспешные трубные звуки, похожие на басы нижнего регистра органа. Порой раздавались плавные трели, которые могли принадлежать каким-нибудь птицам, млекопитающим или рептилиям. В перерывах между ними слышались щебетание и прерывистый мелодичный свист, видимо, от гулявшего по вершинам деревьев ветра.

Кальхаун привык ждать. Все звенья головоломки теперь выстроились у него в сознании в логическую цепочку. Он понял не только то, что произошло в этом мире, но и то, что могло случиться в любом другом, если эксперимент с эпидемией здесь пройдет успешно.

Планета Мэрис III должна была стать филиалом давно заселенной Деттры-2. Предполагалось, что интересы и традиции обоих миров будут тесно переплетаться между собой. Общие предки и истоки культуры развились бы в единство связей двух цивилизаций. Более древняя культура возвела город, разбила поля, подготовила всю инфраструктуру на Мэрис III для полумиллиона своих самых отважных сыновей. По прибытии сюда они должны были войти во владение этим миром и с энтузиазмом начать развивать его по образу и подобию планеты-матери. Через какое-то время новожители с гордостью начали бы отдавать то, что получили от нее вначале, и с еще большей гордостью начали бы готовиться к приему все возрастающего потока новых переселенцев с перенаселенной Деттры-2.

Все это отвечало законам природы, которые не только определяют бег миров вокруг их солнц, но диктуют также и то, что разумно, подходяще и показано человечеству. Но люди не обязательно следуют законам природы. Их нельзя изменить, но можно проявить к ним неуважение. И где-то во Вселенной появился мир или по меньшей мере правительство какой-то планеты, которое попыталось пренебречь этими законами, являющимися, как в этом твердо был уверен Кальхаун, фундаментальными.

В безбрежном космосе даже преступление следовало рассматривать очень конкретно. Ради него могли пойти на нарушение законов природы. Например, если построить космический корабль с крыльями, то в обычных условиях для космоса это никакого значения не имело бы и, более того, оказалось бы просто бесполезным делом. Но если кто-то задумал по-настоящему грандиозное преступление, то подобный корабль можно было бы создать для вполне определенной цели: воспользоваться крыльями для облета по воздуху ничего не подозревавшей планеты другого мира.

В этом случае один из таких крылатых космических кораблей, задействовав реактивные моторы и выступая в роли обычного самолета, мог бы сбросить на намеченный объект замороженные капсулы с возбудителями эпидемии. Он мог бы выбрать для этих целей место, откуда в сторону юрода дул ветер. Он мог бы рассчитать высоту полета, при которой произошло бы оптимальное насыщение невидимыми и смертоносными источниками болезни площади во много квадратных километров. Далее корабль мог бы, удаляясь от места выброса капсул и поднимаясь все выше и выше, покинуть зону плотного воздушного пространства планеты и, выйдя в космос, опять переключиться на двигатель, используемый для межпланетных перелетов. А на базу он вообще вернулся бы через гиперпространство.

Именно так все и произошло. На еще не заселенный жителями город были сброшены в большом количестве ничтожной величины вирусы, наличие которых мог обнаружить только электронный микроскоп, но и он не отличил бы их от других, весьма схожих с ними микроорганизмов. И тем не менее они несли с собой смерть. Не сами по себе. Каждый из двух типов вирусов, взятый в отдельности, мог возбудить лишь банальную инфекцию. Но вместе они создали такой токсин, который лишал человеческую кровь ее способности переносить кислород. В некотором смысле эффект был таким же, как при угаре от углекислого газа. С той лишь разницей, что в данном случае недостатком кислорода умерщвляли хладнокровно и целеустремленно.

А в этом уже ничего естественного не было. Нашлись люди, которые задумали и саму эпидемию, и способы ее распространения. И они осуществили свои планы. В мире, где по безоблачному небу прокатились раскаты грома, погибли люди. А к концу эпидемии прибыл контрольный корабль для того, чтобы воочию убедиться в том, что на Мэрис III произошло самое худшее. Его пассажиры знали, что их эпидемия коснуться не могла. Они уничтожили тех немногих оставшихся в живых, которых смогли обнаружить в городе. На других же, бежавших в сельскую местность, устроили охоту.

Теперь они поджидали прибытия своих сородичей, чтобы оккупировать уже готовенькую, с прекрасной инфраструктурой планету. Когда появятся корабли с Деттры-2, захватчики откажут им в посадке. В принципе они могут даже разрешить им сесть, чтобы те погибли от вируса. Все равно после проведенной акции Мэрис III оказалась бесполезной для тех, кто готовил планету для себя. И отныне только те, кто уничтожил первых ее поселенцев, могли осваивать планету. Потому что колонистов с этой преступной планеты-агрессора можно будет вакцинировать против эпидемии, которую их главари предварительно развязали здесь. Они, как и прибывшие до них головорезы, смогли бы тогда чувствовать себя на Мэрис III спокойно и успешно обживать ее. В известном смысле эту операцию можно было даже считать блестящей.

Кальхаун заскрипел зубами. Он сумел увидеть и другой аспект возможного развития событий. Люди, способные на подобные преступления, могли пойти дальше. Причем намного. Та картина, которую он нарисовал себе, выглядела как невинная забава по сравнению с тем, что последовало бы затем.

В городе замелькали огоньки. Кальхаун, вытянувшись, внимательно наблюдал за ними. По автостраде мчался грузовик, освещая дорогу включенными фарами. Он на мгновение исчез, затерявшись между зданиями, потом появился снова. Пересек длинный мост и опять пропал, чтобы тут же вынырнуть вновь. Он приближался, и наконец свет его фар ослепил Кальхауна. Кто-то весьма нервно вел грузовик прямо по траве газона, окружавшего энергорешетку, к огромному зданию, где размещались трансформаторы и блок управления.

Машина резко затормозила, но фары остались включенными. Из грузовика выскочили люди и побежали к командному пункту. Голосов не было слышно из-за хора ночных тварей. Через несколько минут из здания высыпали другие захватчики и обступили машину. Затем грузовик снова тронулся в путь, дергаясь на неровностях травяного покрова, в направлении к стоявшему на площадке космическому кораблю.

Он остановился примерно в ста метрах от того места, где прятался Кальхаун. Свет фар отражался от корпуса корабля из серебристого металла. Какой-то человек громко закричал, обращаясь в сторону звездолета:

– Откройте! Откройте же! Случилось нечто важное! Заболел человек! Это похоже на эпидемию!

Корабль молчал. Человек закричал снова. Другой начал колотить по толстой металлической стенке входного шлюза.

Внезапно из внешних динамиков раздался голос: «Что такое? Что случилось?»

Люди стали наперебой что-то объяснять ему, пока чей-то командный голос не приказал им замолчать. Он четко доложил о том, что Кальхаун мог бы изложить в письменном виде задолго до того, как услышал его слова. Дежурный в городском Центре связи перестал обеспечивать вызовы, поступавшие из различных занятых оккупантами мест. Начали выяснять, в чем дело, и обнаружили его близ экранов в бессознательном состоянии. По всем признакам его поразило заболевание местных жителей. Было такое впечатление, что сделанные ему прививки не дали эффекта.

Из внешних динамиков вновь раздался голос: «Вздор! Давайте его сюда!»

Мгновение спустя дверь входного шлюза выдвинулась и спустилась вниз, образовав трап, соединивший площадку с входной камерой. Сгрудившись внизу, люди вытащили из грузовика неподвижное тело. Они практически волоком подняли его по трапу. Кальхаун увидел, как открылась внутренняя дверь и человека затащили в корабль.

На время все замерло, но в поле зрения Кальхауна попал человек, который после всего этого старательно отряхивал руками свою униформу. Похоже, его охватил истерический страх заразиться от контакта со своим бесчувственным земляком.

Потом появился другой. Вышли остальные. Чей-то резкий голос решительно произнес:

– Он обязан выяснить, в чем дело. Нам же сделаны прививки. Все должно идти своим чередом. Может, дежурный просто упал в обморок или с ним случилось что-то в этом роде. Не будем паниковать и считать, что он умирает. Возвращайтесь все на свои рабочие места! На всякий случай я проведу сейчас общую перекличку!

Слушая его, Кальхаун испытывал удовлетворение. Внутренняя дверь входного шлюза оставалась закрытой, но внешняя, выдвинувшаяся как трап, оставалась внизу, сохраняя возможность доступа на борт корабля. Машина, переваливаясь на рытвинах, отъехала, остановилась у здания командного пункта, высадив нескольких пассажиров, а затем ушла по автостраде, по которой прибыла.

– Состояние нашего пациента, – уверенно сказал Кальхаун Мургатройду, – вызвало у них тревогу. Правда, они еще надеются, что это всего лишь несчастный случай. Увидим. Сейчас их командир объявит общую перекличку. По ее окончании обнаружат нечто такое, что взволнует всех.

«Чи!» – согласился с ним Мургатройд.

Снова установились тишина и спокойствие, прерываемые лишь загородным концертом коренных обитателей планеты в честь звезд. Но теперь в этом хоре звуков, казалось, время от времени возникала дробь барабанов.

Прошло с полчаса, прежде чем у командного пункта мелькнул свет, как будто кто-то приоткрыл дверь. Спустя несколько минут появилось движущееся светлое пятно, затем оно исчезло и показалось снова. А далее все произошло точно так же, как и в первый раз.

– Ага! – с удовлетворением отметил Кальхаун. – Ясно, что они обнаружили человека, которого мы оставили на улице. Сообщили об этом. Вполне возможно, что проинформировали и об исчезновении еще двоих – один из них сейчас находится рядом с тобой, Мургатройд. Теперь они, должно быть, слегка сбиты с толку.

Машина пересекла центр площадки, на которой располагалась посадочная решетка, и затормозила. Прибывшие на ней тут же подбежали к звездолету, дверь которого оставалась открытой. Чей-то грубый голос сокрушенно выкрикнул:

– Эй, появился еще один! Сейчас поднимем его на борт!

По динамику довольно раздраженно ответили: «Очень хорошо. Но первый пострадал совсем не от эпидемии! У него нормальный обмен веществ. Никакого заражения не было!»

– Но ведь нашли еще одного точно в таком же состоянии!

Люди поволокли бесчувственное тело по трапу. Через несколько минут они спустились обратно.

– Ему не удалось разбудить первого, – взволнованно сказал кто-то. – Если это не болезнь, то что?

– Но он сказал, что зараза здесь ни при чем.

– Раз он так сказал, значит, ее и в самом деле не было, – оборвал его властный голос. – Он знает, что говорит. Ведь именно он разработал все, что связано с этой эпидемией!

Стоя за гигантской стойкой посадочной решетки, Кальхаун спокойно отметил для себя: «Вот так-то!»

– Но давайте все же разберемся, – продолжал напуганный голос. – Когда мы прибыли сюда, в городе еще работали местные медики. Может быть, кому-то из них удалось скрыться и… рассеять кругом возбудителей болезни, чтобы покончить с нами…

Командный голос рыкнул снова. Затем все слилось в беспорядочный гул. Захватчики были обеспокоены, они испытывали страх. Не будь этих двух случаев, им бы и в голову не пришло подозревать кого-то в умышленном распространении болезни среди них. Они прибыли на планету, чтобы убедиться в эффективности последствий заражения, в сути вопроса они не очень разбирались. Просто они хотели извлечь выгоду из ситуации, которая до этого складывалась целиком в их пользу. Теперь же независимо от того, что именно случилось, они почувствовали собственную уязвимость. Им представлялось вполне вероятным, что речь шла о той же самой эпидемии, в их неуязвимости для которой заверяли шефы. И некоторых уже начала бить дрожь.

Грузовик отъехал от корабля. Он долго еще стоял у командного пункта. Судя по всему, там разгорелась нешуточная дискуссия. До Кальхауна доносились приглушенные и искаженные расстоянием голоса. Машина опять отъехала.

Кальхаун обождал еще двадцать минут. Они показались ему целой вечностью. Затем он подхватил человека, сознание которого вырубил у дома, где тот находился в шумной компании загулявших пришельцев, и взвалил его себе на плечи. Поверх своей одежды он напялил униформу своей третьей жертвы.

– А сейчас мы запросимся на борт корабля и в лабораторию, Мургатройд. Вперед!

Кальхаун направился к звездолету. По мере того как он подходил, тот как бы увеличивался в размерах. Внешняя дверь была по-прежнему выдвинута вниз, образуя трап. Он поднялся по ней до шлюзовой камеры и громко постучал кулаком в дверь, прокричав:

– Эй! Появился уже третий человек! Он, как и остальные, без чувств! Что мне с ним делать?

В стены шлюзовой камеры были, видимо, вмонтированы микрофоны, точно так же, как и где-то вне корабля. Но отсюда его голос едва ли могли услышать в командном пункте. Говорить тише было нельзя, так как тогда ему могли не поверить. Кальхаун напустил на себя крайне взволнованный вид.

– Вы слышите? Я доставил еще одного, и тоже в бессознательном состоянии!

Разъяренный голос с металлическими нотами приказал:

– Подождите!

Кальхаун повиновался. В ситуации, когда два бесчувственных человека были привезены сюда по отдельности двумя группами людей, причем во второй раз более напуганными, было весьма вероятно, что с третьим явится уже не взволнованная толпа. Более подходил вариант, когда подвергнуться уже предполагавшемуся всеми заражению рискнет одиночка.

За внутренней дверью шлюзовой камеры послышались шаги. Она открылась, и раздался сиплый голос:

– Внесите его!

Человек, открывший внутреннюю дверь, повернулся спиной. Кальхаун последовал за ним, под его ногами семенил перепуганный Мургатройд. Дверь закрылась. Человек, одетый в белый лабораторный халат, ковылял впереди. Он заметно хромал и не отличался хорошей фигурой.

Кальхаун прикрывал безвольным телом оккупанта свой пистолет-распылитель. Его применение в качестве оружия пока вполне себя оправдывало. Кальхаун продолжал идти за человеком, настороженно прислушиваясь и пытаясь по звукам определить, есть ли кто-нибудь еще на корабле. Теперь, увидев воочию перед собой руководителя программы уничтожения подлинных хозяев Мэрис III, медик мог вполне обоснованно считать это маловероятным.

Странный тип, который шел впереди, принадлежал к особой категории людей. Есть люди, которые, не обладая хорошими внешними данными, воспринимают этот недостаток мужественно и вырастают в достойных деятелей. Но далеко не все. Иные озлобляются и начинают бунтовать.

Уже поняв, что вышагивавший перед ним человек весь свой интеллект, мастерство и тяжелейший труд потратил на то, чтобы разработать метод массового истребления себе подобных, Кальхаун чувствовал, что в состоянии хоть сейчас написать его биографию. Над ним наверняка все время потешались из-за его внешности. И он терпеть не мог этот сброд, не желавший замечать в нем ничего другого, кроме малопривлекательной наружности. Его обуревали грандиозные мечты о завоевании такого рода власти, когда он мог бы расправиться со всеми, кому завидовал и кого всю жизнь ненавидел. В конечном счете он взлелеял планы мести всему космосу, который им пренебрег, и свою буйную энергию, достойную лучшего применения, направил на достижение именно этой цели. Он приучил себя к необыкновенному терпению, к невероятному для нормального человека восприятию смерти. Его планы со временем становились все более грандиозными. Субъект, хромавший перед ним, не пожелал следовать законам природы, которые требуют проявления мужества. Он выбрал ненависть, и неизбежным следствием этого стало состояние постоянной и глубокой ущербности.

Они вошли в лабораторию. Мургатройд обрадовался: все кругом было залито ярким светом. Блестящие инструменты были ему хорошо знакомы. Даже запах этой прекрасно оснащенной биологической лаборатории приободрял его. Весьма довольный сменой обстановки, он воскликнул: «Чи-чи-чи!»

Человек, идущий впереди, резко обернулся. Зрачки его черных глаз расширились. Кальхаун мгновенно сбросил свою ношу на пол, из-под напяленной одежды показалась униформа Медслужбы.

– Очень сожалею, – вкрадчиво произнес Кальхаун, – но вынужден вас арестовать по обвинению в нарушении основополагающих принципов общественного здоровья. Планирование и реализация смертельной эпидемии, во всяком случае, относятся к этой категории.

Хозяин звездолета крутанулся, что-то схватил на лету и бросился на Кальхауна. Он безуспешно попытался вонзить в него скальпель – единственное смертоносное оружие, находившееся в его распоряжении.

Но Кальхаун уже нажал на спусковой механизм своего пистолета, изначально предназначавшегося для покраски стен. И вырвавшиеся из ствола невидимые глазу пары декстретила вновь доказали свою эффективность.