Текст книги "Темнейшая магия (ЛП)"

Автор книги: Морган Родес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Я. – он произнес прежде, чем сумел остановить себя. Признание эхом отдавало в его ушах.

Крис шокировано смотрела на него, ее светло – голубые глаза стали большими и стеклянными.

Фаррелл сжимал кулаки настолько крепко, что короткие ногти впивались в ладони. Он пытался сфокусироваться на боли, надеясь, что она поможет прочистить голову настолько, чтобы парень мог выбраться из создавшегося положения. Но в этом и была проблема.

Его разум казался ясным. Магия Дэмина делала Маркуса похожим на букашку, владеющим стеблем и называющим это палкой. Он не помнил, чтобы с Маркусом у него не было шанса сопротивляться его влиянию. Но Дэмин…Дэмин не оставлял выбора.

– Посмотри на Кристал. – приказал Дэмин все тем же ровным монотонным голосом. – Расскажи ей, что произошло. Расскажи, когда ты убил ее отца.

Как безвольная кукла по воли беспощадного кукловода, Фаррелл повернулся и встретился с застывшим взглядом Крис.

– Это было в ту ночь, когда ты и Бэкка сбежали. Маркус уже знал, что Дэниел – предатель. Наказание за предательство – смерть.

– Нет. – глаза Крис наполнились слезами. Она начала всхлипывать.

Он беспомощно смотрел на нее, когда внезапная тяжесть сдавила ему грудь. Она прошла через метки, через тьму, сковывавшую его, и поразила прямо в сердце. Он понял, что так повлияло на него не воспоминание об убийстве Дэниела, а выражение лица Крис, когда она наконец узнала правду. Ее горе пробило в нем брешь, запав в душу настолько глубоко, что он осознал: она изменит его навсегда.

– Расскажи, как ты убил его. – приказал Дэмин.

– Кинжал Маркуса. – ответил тот с гримасой. – Я вонзил его в сердце, повернул рукоять и видел, как жизнь угасает в его глазах.

– Расскажи, как ты себя при этом чувствовал.

– Невероятно хорошо. – сказал он, ненавидя себя. – Сильным. Достойным. – он судорожно вздохнул. – И отвратительно. Виновным и в ужасе от того, что натворил. Но эти чувства ушли, и я снова почувствовал силу. Я…прости меня, Крис. – как можно извиниться, сделав такой ужасный поступок? Только идиот будет пытаться объяснить простыми, незначительными словами невыразимое. – Мне очень жаль. Правда, очень жаль.

Она дрожала с головы до ног. На ее лице отражалась смесь отрицания, неверия, страха, горя и ненависти. Затем в глазах внезапно вспыхнула ярость, от которой Фаррелл вздрогнул.

– Тебе жаль? – прорычала девушка, ее голос дрогнул и сорвался в крик. – Ты убил моего отца!

С невероятной быстротой Крис оказалась рядом с ним, сжимая кулаки. Она ударила его по лицу, в грудь, по плечам. Она не отступала, а он не пытался остановить ее. Фаррелл чувствовал боль, кровь и ненависть от каждого ее удара.

Ангус кинулся к ней. Он еще не мог говорить без разрешения Дэмина, поэтому молча попытался оттащить ее от Фаррелла. Но его мрачный взгляд выражал все более чем ясно.

– Можете снова говорить, мистер Бальтазар. – разрешил Дэмин.

– Ты – чертов тупица!

– К-кукла. – выдавила из себя Крис. – Фаррелл – кукла, раб. Его метки сделали его рабом.

– Это не оправдывает того, что я совершил. – сказал Фаррелл, истинность этих слов, будто яд, проникала в него.

– Совсем не оправдывает. – сказала Джулия Хэтчер.

Медленно Фаррелл повернулся на ее спокойный, но мстительный голос. Она все еще держала в руках пистолет Ангуса, который теперь направила на него.

Мир вокруг него замедлился, и он смотрел, как она нажимает на курок. Слышал отдаленный выстрел. Фаррелл отступил назад, когда Джулия выстрелила в него. Потом снова, снова и снова. Крис закричала.

Фаррелл посмотрел на себя: на его груди отчетливо проступили четыре черные метки. Затем хлынула кровь, заливающая его любимую рубашку.

– Да, – прошептал он, когда глухая боль разлилась по всему телу. – Я думаю, я это заслужил.

Он рухнул на колени, затем на бок. Фаррелл чувствовал, как слабеет шея и становится тяжелой голова, а теплая красная кровь растекается лужицей подле него. Он слышал, как Крис кричит от ужаса и глухой стук падения пистолета на пол. Сколько людей умерло на этой сцене за последние шестьдесят лет, лежали на этом же месте и смотрели, как их кровь течет на старый деревянный пол? Мир становился темнее и темнее, пока наконец он не погрузился в темноту, тишину и холод.

• • •

Фаррелл моргнул. Парень кашлянул раз, затем еще и еще, шаря рукой по скользкому от крови полу в отчаянной попытке сесть. Он продолжил моргать, пока дымка перед глазами не стала отчетливой, и он увидел Ангуса, склонившегося над ним на корточках и прижимавшего пальцы к его горлу.

– Нет, нет. – сказал Ангус отрывисто, качая головой. – Если нет пульса, значит, ты мертв. О Милостивый Боже, парень, почему ты пытаешься встать, если ты мертв?

Фаррелл проигнорировал его и как – то умудрился принять сидячее положение. Крис стояла рядом с ним, прижав руку ко рту. Он посмотрел на вконец испорченную рубашку. Оторвал ее кусок и вытер кровь. Раны от пуль затягивались сами по себе. Все четыре пули попали в грудь, но прошли на вылет. Он потянулся через левое плечо и увидел, что раны, там где вышли пули, заживают тоже. Парень вытирал кровь с недоумением, слишком ошеломленный, чтобы думать о чем – то.

Он совсем ничего не понимал, за исключением того, что по ощущениям в нем что-то изменилось. В центре груди на коже Фаррелл увидел метку, которой раньше не было. Она напоминала серую спираль и выглядела как очень старая, выцветшая татуировка.

– Проверьте его кожу. – велел Дэмин. – Проверьте его руки. Покажите мне.

Двое людей в масках подняли Фаррелла, как тряпичную куклу. Они сняли куртку и то, что осталось от рубашки. Фаррелл посмотрел на руку. Четвертая метка больше не была красной и рваной. Она стала черной.

– Ах, Маркус! – выдохнул Дэмин. – Как же умно! Я бы никогда не догадался.

– Что? – спросил Ангус. – Что, черт побери, происходит? Что это за бред?

– Должно быть, Ева поделилась с ним несколькими своими великими тайнами. Она единственная знала, что у созданий чистой магии есть способ обмануть смерть. Бессмертный должен найти идеальный сосуд, чтобы вместить и выдержать его магическую сущность, пока не окрепнет до возвращения. Изначально полагалось, что Коннор Грейсон будет этим сосудом. Но нет, он обнаружил, что идеально подходишь ему ты, Фаррелл.

Фаррелл не мог говорить. Он знал, что Дэмин прав. И ту всепоглощающую боль он чувствовал, когда Маркус умирал…

Нет, он не умер. Он исчез. Оставил физическое тело и превратился в чистую магию, наполняющую теперь Фаррелла.

– Все верно, Фаррелл. – подтвердил внушительно Дэмин, на чьих губах играла зловещая улыбка. – Твоя плоть и кровь – хранилище бессмертной магии Маркуса. И что же мне теперь с тобой делать?

Глава 27

Бэкка

В один момент Бэкка все вспомнила. События и фразы всплывали в памяти, пока Лиана, обычная девушка, старше Бэкки всего на несколько лет, превращалась в золотоволосую богиню.

Вслед исчезнувшей богине на девушку нахлынуло отчаяние, и она попыталась найти иронию в том, что тот человек, к которому она была послана сюда за помощью, находился рядом с ней целый день. Но этот момент прошел и теперь девушка осознала, в каком трудном положении она оказалась из – за невольной ошибки.

В конечном итоге Барнабас нехотя согласился идти с ней, Мэддоксом и Элом во дворец Клеионы, который находился в дне ходьбы от того места, где они остановились на ночлег. Они отправились немедленно и, хотя Бэкка была ошеломлена и изнурена мыслями о том, к чему может привести ее ошибка, она знала, что должна передать важное сообщение.

Она сидела рядом с Мэддоксом в повозке, подтянула колени к груди, пытаясь успокоиться.

– Расскажи мне все, что помнишь. – настоял Мэддокс.

И Бэкка рассказала. Он очень внимательно слушал ее. Так как Барнабас тоже слушал, управляя лошадьми, она громко поведала обо всем, что случилось в ее мире, включая встречу с Дэмином Винтер.

Мэддокс сидел, поглощенный ее рассказом, парня ошеломила новость о том, что Дэмин был братом – близнецом Евы. Темным и злобным. Ева воплощала в себе свет и жизнь, магию созидания, в то время как Дэмин властвовал над смертью.

Она рассказала, как Ева извлекла магию смерти из Дэмина в попытке ослабить его, чтобы убить и спасти остатки своего мира. Закончив, девушка не стала упоминать о единственном выводе, следовавшем из всей этой истории: когда Ева забеременела, магия, украденная у Дэмина, перешла к ее сыну – Мэддоксу. Конечно, это было всего лишь предположение, но оно имело смысл, объясняло уникальную магию Мэддокса. Все же девушка чувствовала, что пока рано делиться с ним этим умозаключением. Во всяком случае, пока.

Сначала она должна поговорить с Клеионой.

Должна быть храброй.

Как только Бэкка вспомнила, зачем и как оказалась здесь, то постоянно думала о тени. Она искала ее и ждала, но странной тени, следовавшей за ней повсюду в Торонто, не было нигде видно. Девушка могла лишь предположить, что произошло одно из двух: или энергия темной магии была использована, чтобы перенести ее в Митику, или она осталась там, в камере общества Хокспиэ.

«Как я вернусь домой?» – удивленно спрашивала девушка себя, и новое неприятное чувство пронизало ее.

Раскаты грома оглушили их. Бэкка повернулась и увидела, как с севера приближается черная гроза – та же гроза преследовала их с тех пор, как они отправились в путь. Верный признак того, что Валория и ее армия следили за ними, но Бэкке и этого было достаточно.

Чтобы отвлечь девушку от ненастной погоды, Мэддокс рассказал, как они нашли принцессу Кассию, и о чем она попросила его. Услышав, что Мэддокс отказал принцессе в ее жуткой просьбе, Бэкка ненадолго отвлеклась.

– Ты правильно сделал. – сказала она ему.

– Я знаю. – отозвался он, но звучал не очень убедительно.

– Этот день и так достаточно мрачен, чтобы вспоминать о таких неприятных вещах. – вставил Эл. Он сидел рядом с Бэккой, меньше чем на расстоянии вытянутой руки. – Почему бы нам не поговорить о более приятном?

– О чем же еще нам говорить, Эл? – спросил Мэддокс.

Теперь она посмотрела на Мэддокса, но тот терпеливо отнесся к вмешательству Эла. Бэкка почти забыла, какой он интересный со своими темными волосами и шоколадными глазами. Нос с легкой горбинкой, будто когда – то был сломан. И несмелая улыбка, которая заставляла ее сердце биться быстрее всякий раз, когда она ее видела.

– Я знаю. – заявил Эл. – Я расскажу вам историю, написанную мной задолго до того, как Валория избрала меня личным писарем. Она о красивом принце и прекрасной колдунье, которая жила на вершине высокой горы. Однажды жестокая морская ведьма наслала проклятие на принца и превратила его в бессмертного тритона. Там, где когда– то были ноги, появились плавники, и он вынужден был жить в море. Но прекрасная колдунья начала видеть сны о нем, а он увидел в своих снах ее. Каждую ночь они встречались во сне и влюбились друг в друга. Тогда они начали искать свою любовь, но поиски не давали результата, потому что принц не мог покинуть море. Колдунья звала его снова и снова, пока не потеряла голос. Когда она была уже слишком стара, чтобы искать, то умерла, и ее тело унес прилив. Морские люди унесли ее в свое королевство, где она превратилась в русалку. Наконец она нашла своего принца, они поженились и жили вместе вечно в любви и согласии.

Когда Эл окончил рассказ, Бэкка посмотрела на реакцию Мэддокса. Тот изумленно открыл рот и уставился на Эла.

– Я раньше читал эту сказку. – сказал он удивленно. – Она была среди моих любимых историй…

– «Истории сказочника» – дополнили Эл иМэддокс в унисон.

– О! – воскликнул Эл. – Ты читал мои истории! Как замечательно!

– Я даже не знал, что их написал ты.

– Конечно, я! И у меня все еще так много сказок, но благодаря новому закону богини, они останутся со мной.

– Или ты можешь поделиться ими с нами.

– Буду счастлив!

Несмотря на то, что день был настолько наполнен волнующими событиями и то, что им необходимо как можно быстрее добраться до богини, Бэкка счастливо улыбнулась. В этой повозке Эл нашел своего самого пылкого почитателя.

– Бэкка, что ты думаешь о моей сказке? – спросил Эл.

– Я думаю, она рассказана великолепно. – ответила девушка, решая не указывать на недочеты, причем такие, что любой творческий класс в Торонто разобрал бы их в считанные минуты.

– Да, да. – согласился он.

– Морских людей не существует. – вставил Барнабас, направляя лошадей по узкой извилистой дороге. Согласно его словам, они были уже недалеко от дворца богини.

– Именно поэтому это сказка, фантазия. – ответил Эл.

– У меня нет времени на фантазии. С реальностью бы разобраться.

Бэкка обменялась напряженным взглядом с Мэддоксом. С тех пор как Лиана открыла свое лицо, Барнабас пребывал в крайне неприятном расположении духа, но они не решались еще спрашивать его об этом. В прошлый раз Бэкка много наблюдала за ним и была уверена, что Барнабас не тот человек, который позволит личному горю встать на пути к его цели переворота в этом королевстве. Клеиона может стать союзником. И Бэкка верила, что богиня поможет ему.

– Вот он. – сказал Барнабас. – И выглядит также отвратительно, как я всегда и слышал.

– Дворец? – вскричал Эл. – Дайте мне увидеть этот ужас своими глазами.

Мэддокс поднял Эла, чтобы они могли смотреть вперед вместе. За изумрудными лугами и холмами, буяющими зеленью фермерскими угодьями, за солнечным небом, синей кромкой реки, возвышался дворец. Он сиял, как золото и казался огромнейшим из всех виденных ими. Верхушки тонких шпилей украшали сверкающие драгоценные камни, так что вместе они напоминали драгоценную корону.

– Шокирующий вид. – тихо сказала Бэкка, когда дорога повела их в большую деревню. Проезжая мимо они не могли не заметить, что каждый дом и лавка были чудеснее и новее, чем предыдущий. – Да, меня ничто так не шокировало раньше.

Эл нахмурился.

– Этого не может быть. Ее Сиятельство говорила, что Южная Митика в дымящихся руинах, так как богиня подвержена вспышкам гнева, и она извергает огонь из своих ноздрей.

Барнабас посмотрел на него.

– Это то, что Валория рассказала тебе?

– Да. Она также рассказывала, что богиня Юга размером с корову. И все, что она делает – это ест сало и рульку, и сидит на массивном троне целый день, пока шуты развлекают ее.

– Ты сам видел Клеиону. – возразил Мэддокс. – Определенно не похожа на корову, поедающую сало.

– Я полагал, что все дело больше в магии воздуха.

Мэддокс тайком закатил глаза, пока они двигались через деревню. Жители встречали их улыбками и махали им руками.

– Предполагается, что эту местность населяют жестокие, ужасные, сердитые и изнуренные работой люди. – прошептал Эл.

– Мне они больше кажутся счастливыми. – сказала Бэкка, махая в ответ старушке, в чьей улыбке блеснули алмазы среди зубов.

– Обожженные огнем, – говорил Эл и его голос становился все тише и тише. – Пламя, крики и нищета.

– Лишь в моей душе. – добавил Барнабас. – А теперь будь любезен заткнуться хоть на минуту.

Эл сжал губы и продолжил хмуриться.

Наконец дома стали реже, за деревней раскинулось зеленое поле и берег реки. Они пересекли мост через реку и оказались перед высокими украшенными узорами золотыми воротами, ведущими на территорию дворца.

К ним подошел привратник в желто – голубой форме и остановил их.

– Какова цель вашего приезда? – спросил он.

Барнабас остановил лошадей, но не ответил. Мэддокс вздохнул и вышел из повозки.

– Мы здесь, чтобы увидеть богиню.

Страж закашлялся.

– Вы полагаете, что можете просто приехать во дворец и получить аудиенцию у Ее Златости?

Барнабас холодно взглянул на него.

– Простите, но вы только что упомянули богиню как Ее Златость?

Тот кивнул.

– Так мы должны называть ее теперь. Она приказала это только сегодня утром. Она желает, чтобы так к ней обращались, и мы конечно повинуемся.

– Конечно. – согласился Барнабас.

– Они примет нас. – настоял Мэддокс. – Скажите ей, кто мы: Барнабас, Мэддокс, Бэкка и Алькандер. Она знает нас.

Страж окинул повозку оценивающим взглядом.

– Да, Ее Златость упоминала о вас. Сказала, что возможно вы прибудете сегодня. – нахмурившись, он повернулся и дал знак другому привратнику открыть ворота. – Проезжайте. Костас поставит ваших лошадей и повозку в конюшню.

• • •

Костас забрал лошадей, а другой страж повел их всех во дворец. Бэкка пыталась сохранять спокойствие, помнить все, что ей нужно сказать так быстро, насколько это возможно.

Еще несколько стражей присоединились к ним, сопровождая во дворец, и Бэкка с нескрываемым изумлением и восторгом смотрела по сторонам, отмечая окружавшую невероятную красоту. Все сверкало – каменный пол из мозаики, выложенный вьющимися искрами красного, оранжевого и желтого цветов; безупречные стены цвета слоновой кости, украшенные красивыми пейзажами Южной Митики. И конечно здесь были несколько портретов Клеионы, приветствовавших их на каждом повороте к дворцовому залу.

– Тщеславие. – пробормотал Барнабас, посматривая на массивное изображение богини. – Ничего удивительного.

– Я ничего не вижу. – пожаловался Эл из мешка, который на этот раз нес Барнабас.

Бэкка заглядывала в большие двойные окна и восхищалась изумрудно– зелеными лужайками вокруг дворца, где можно было увидеть идеально ухоженные сады, наполненные живыми цветущими изгородями и деревьями. Повсюду цвели яркие, радующие глаз цветы, и Бэкка теперь поняла откуда столько душистых букетов, стоящих в вазах по коридорам.

Они остановились у гигантских дверей. Двое стражей распахнули их, открывая взору роскошный тронный зал и третий страж пригласил гостей внутрь.

Это был второй тронный зал в Митике, который посетила Бэкка и этот, по размерам напоминающий большое футбольное поле – был таким же впечатляющим, как и зал Валории. Главное отличие состояло в том, что Валория использовала свою магию земли и воды, чтобы тот напоминал тропические джунгли, в то время как зал Клеионы был простым и упорядоченный, но таким же красивым.

К трону Клеионы вела другая мозаика, сложенная в виде цветных замысловатых пейзажей. Объемные золотые колонны подымались к позолоченному потолку, а стены декорированы гобеленами и картинами. В конце огромной комнаты возвышался золотой трон, к которому вели десяток ступеней.

Богиня стояла перед троном, наблюдая, как они медленно подходили к ней. Ее платье казалось сотканным из миллиона сверкающих золотых нитей. Белые волосы были настолько красивые, блестящие, что уже от созерцания одного их вида веяло величием, совершенством, очарованием, магией и, как бы в довершении этой неземной красоты, они были украшены россыпью из алмазов и сапфиров в виде обруча; пристально рассматривая Клеиону, Бекка затушевалась, свои волосы показались ей мутными, как грязная вода, по сравнению с этой роскошной богиней. На одном подлокотнике трона сидел ястреб.

Сердце Бэкки стучало так быстро, что она замедлила шаг. Груз обязанностей тяжелой ношей лежал на ее плечах.

– Эй! – позвал Мэддокс, беря руку девушки в свою. – Ты сможешь.

– Надеюсь, ты прав.

– Я верю в тебя. – он сжал ее руку. – Ты когда – то сказала мне тоже самое. И это помогло больше, чем ты могла представить.

Она встретилась с ним взглядом и одарила слабой улыбкой.

– Спасибо.

– Так – так. – сказала Клеиона, взирая на них с высоты золотого возвышения. – Посмотрите, кто пришел. Часть меня даже и не думала, что мы снова встретимся, Барнабас.

– Поверь мне, я бы предпочел то же самое. – натянуто ответил он.

– Значит, молодые призвали тебя к логике и разуму.

– Я бы не назвал это разумом.

Придя в себя и немного устав от постоянной борьбы с собой, с охватившими ее сомнениями и тревогами, Бэкка все же решилась заговорить.

– Простите, – слабо вставила она, – но мне необходимо…

Клеиона подняла руку, призывая Бэкку замолчать, ее внимание полностью было поглощено Барнабасом.

– Шестнадцать лет. Прошло уже шестнадцать лет, а ты ненавидишь меня также, как и тогда.

– И даже больше.

– Знаю, ты считаешь, я убила Еву. Но я этого не делала. Понимаю твое желание отомстить, но оно направлено не к тому человеку. Твою ненависть ко мне лучше применить в другом направлении.

Челюсть Барнабаса напряглась так сильно, что, казалось, ему больно.

– Ты, Валория и все остальные – все сговорились против нее. Она рассказала мне, чего бояласьи какой страх пережила.

– Тебя не было в тот ужасный день. Ты не видел всего, что произошло.

– Нет, не видел. Но зато сейчас я вижу двух богинь, усевшихся на трон в больших дворцах, пока простые смертные преклоняют перед ними колени и боготворят их имена. Я вижу, что вы украли у Евы те вещи, которые должны были вместе с ней охранять, а теперь они впечатаны в ваши ладони. Это и есть доказательство вашей вины.

– И все же ты сегодня пришел ко мне просить помощи, чтобы уничтожить мою сестру.

– Я знаю, ты тоже ненавидишь ее.

– Ошибаешься, я не питаю к ней ненависти. – она нахмурилась и посмотрела на ястреба. – Она беспринципная и вызывающая. И не видит ценности смертной жизни. Сестра всегда была такой. Но в глубине души ее сердце не такое черное, как вы считаете.

Барнабас закашлялся.

– Должно быть, где – то очень глубоко. Слишком глубоко, чтобы простой смертный вроде меня смог увидеть эти ничтожные проблески.

– Я могу попросить ее прийти на открытые переговоры со мной и тобой, чтобы мы обсудили любые обиды, которые ты питаешь к нам. Мы договорились оставаться в своих королевствах и не пересекать территорию друг друга, но ввиду ее одержимости Мэддоксом, кажется, правила изменились.

– О да, правила действительно изменились.

Богиня замолчала и на ее лице появилась печальная улыбка.

– В твоих глазах, Барнабас, столько ненависти. Ты никогда не смотрел на Лиану с такой яростью.

– Лиана – это ложь.

– Нет, не ложь. Лиана и я – одинаковы. – она вздернула подбородок. – Можете продолжать называть меня Лианой, если хотите.

– Я думаю, вы предпочитаете титул «Ваша Златость», не так ли? Как интересно, что ты выбрала прозвище, которым я назвал тебя, учитывая, что оно не несет ни доли уважения.

– А я нашла его интересным. Теперь мало вещей кажутся мне интересными. – она заколебалась. – Я хочу, чтобы вы называли меня Лианой.

– Нет, думаю, я не стану. Лиана для меня мертва, также как и Ева. И молюсь, чтобы время, проведенное здесь с тобой, стало последней нашей встречей.

Богиня вздрогнула.

– Очень хорошо.

Бэкка была заворожена смелостью, с которой Барнабас разговаривал с богиней, как будто он не боялся, что она в любой момент выплеснет на него силу своей магии. Но Клеиона все восприняла спокойно, ее прекрасное лицо помрачнело, а блестящие сапфировые глаза наполнились печалью.

Мэддокс пожал Бэкке руку.

– Давай, скажи то, что должна. – прошептал он. – Ты должна быть настойчива, иначе между этими двумя не вставишь и слова.

– Лиана, – обратилась Бэкка, и богиня прямо взглянула на нее. – Барнабас пришел сюда, потому что я настояла. После вашего ухода я вспомнила, зачем была послана сюда.

– Правда?

Бэкка собрала все свое мужество, чтобы ее голос не дрожал. Она глубоко вздохнула и выпалила.

– Меня сюда отправил Маркус. С сообщением. Дэмин вернулся.

Клеиона моргнула. Затем глубоко вздохнула и тяжело опустилась на трон.

– Невозможно. – внезапно ее глаза яростно вспыхнули. – Ты посмела прийти ко мне с такой изощренной ложью?

«О черт!» – Н-нет, это не ложь. – умоляюще сказала Бэкка. – Это правда!

– Быть не может. Маркус исчез, изгнан. И сейчас его магия уже иссякла. А Дэмин…Дэмин давно мертв.

Девушка не могла отступить. Не имеет значения, какой казалась Лиана, Бэкка не сомневалась, что если Клеиона посчитает ее лгуньей, пытающейся манипулировать Клеионой, то отреагирует совсем не по-хорошему. А ей необходимо убедить ее в правдивости своих слов, причем быстро.

– Дэмин обладает магией смерти он может убивать силой мысли, – сказала она, и ей пришлось проигнорировать шокированный взгляд Мэддокса, чтобы продолжить. – Я видела это своими глазами. Я также знаю, что он – брат-близнец Евы. В своем видении я видела, как Ева истощила его магию и пронзила золотым кинжалом – тем самым, который Маркус украл, прежде чем бессмертные изгнали его. Дэмин похитил меня и Маркуса. Мы были в одной темнице вместе, и Маркус использовал остатки своих сил, чтобы отправить меня сюда и передать это сообщение.

Богиня уставилась на нее, по ее лицу невозможно было ничего прочесть. Гнев еще полыхал в ее глазах.

– Да кто ты такая, что способна на такие видения, а? Кто ты, если способна путешествовать между мирами?

Бэкка сглотнула комок в горле.

– Я – дочь Маркуса.

Клеиона замолчала. Бэкка чувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она не смотрела на Мэддокса или Барнабаса, пытаясь сосредоточиться на богине. Клеиона встала, спустилась по ступенькам и встала прямо перед Бэккой. Она потянулась и взяла девушку за подбородок, слегка приподымая его.

В глазах богини Бэкка видела огонь, прожигающий, казалось, ей кожу. Девушка не была уверена, что страшнее: глаза, полыхающие огнем или черные глаза.

Богиня тщательно осматривала девушку, вглядываясь в черты лица и волосы, затем ее фигуру с головы до ног. По ее сдержанному виду девушка могла сказать, что той не понравилось то, что она увидела.

– Маркус сказал тебе прийти именно ко мне? – наконец спросила Клеиона. – Странно, я никогда не была с ним близка.

Закричал ястреб, сидевший на троне.

– Ну… – замялась Бэкка. – он сказал мне, что важно найти любого бессмертного. Валория уже показала, что ей говорить не имеет смысла, и я подумала, что стоит сказать Вам. Надеялась, что вы выслушаете.

– Дэмин не может быть живым. – повторила богиня, и ее голос дрогнул. Она прикрыла глаза, а когда открыла их, то они блестели.

Барнабас склонил голову.

– Ты…плачешь?

Богиня моргнула блестящими глазами.

– Конечно, нет.

– Ты в ужасе. – спокойно сказал он, почти прошептал. В его взгляде мелькнуло беспокойство, и он шагнул к ней, почти прикоснувшись. – Не мое дело, конечно. Просто не плачь. Это не свойственно богиням.

– Спасибо за твой интерес к тому, что мне следует делать, а что нет. – Клеиона судорожно вздохнула и повернулась к Бэкке. – Что еще ты можешь мне сказать? Что еще Маркус просил поведать обо всем этом?

– Больше ничего. – ответила Бэкка, беспомощно пожав плечами. – Я полагала, вы знаете, что делать дальше.

– Ты полагала? – богиня рассмеялась горьким смехом. – Дэмин почти уничтожил мой мир. Он превратил его в ничто. Мои ближайшие друзья и соратники оказались в ловушке того, что осталось в нашем мире. И из-за этой чудовищной ошибки, – она протянула свои руки, показывая элементные символы, – они попали сюда, а я заперта здесь.

– Ошибки? – повторил Барнабас. – Вы украли Киндред, чтобы ты и Валория смогли стать богинями.

– Это не так. – возразила она. – Еще один пример вашего смертного невежества. Мы едва прикоснулись к кристаллам, как они сами впечатались в нас, изменив навсегда. Валория, может, обманула вас, но это – она снова указала на свои ладони – грань, ежедневная пытка, которую я едва выношу все эти годы. Бэкка, мне очень жаль, но я мало что могу сделать против Дэмина. Даже сейчас не в моей власти остановить его.

– Но Маркус сказал…

– Меня не волнует, что сказал Маркус. Он лжец. – прошипела она. – Ты говоришь, он пожертвовал магией, чтобы отправить тебя сюда? Даже для того, чтобы передать такую важную информацию, я не верю, что он так легко отдал свое бессмертие. Нет, он полностью не мертв. Не поверю в это ни на секунду.

– Я видела, как он исчез, он словно взорвался в вспышке света! И после него не осталось ни следа!

Клеиона усмехнулась.

– Ты придерживаешься понятий жизни и смерти, присущих всем смертным. Мы другие.

Она скрестила руки на своем великолепном золотом платье и начала расхаживать вперед и назад.

– Ее Светлость могла бы помочь. – вставил Эл из мешка. – Представьте: два великих разума работают вместе, соединив свою магию. Вы только что отрицали, что ненавидите ее.

– Нам с Валорией тяжело находиться вблизи долгое время.

– Почему это? – поинтересовался Барнабас.

Клеиона нетерпеливо взглянула на него, но ничего не ответила. Затем она посмотрела на Мэддокса.

– Я искала тебя все эти годы, веря, что ты – девочка. И теперь ты здесь. – она покачала головой, ее взгляд стал серьезным и задумчивым. – Так похож на отца, но я в тебе вижу и мать.

Бэкка видела, что Клеиона несколько смягчилась, и теперь ее нетерпение возрастало, так как богиня должна что-то решить, придумать искусный план, чтобы спасти ее мир от Дэмина. Она отчаянно пыталась держать язык за зубами. Богиня нахмурилась.

– Я должна кое – чем поделиться с тобой, Мэддокс. – сказала она. – Это подходящее время. Но…я не совсем готова сейчас. Я распоряжусь, чтобы вас провели в комнаты, где вы перекусите и отдохнете, а затем мы снова поговорим, когда я решу, что время подходящее.

Бэкка больше не смогла молчать.

– Вы хотите, чтобы мы сидели и ждали, пока вы будете готовы сотрудничать с нами? Мой мир в ужасной опасности! Той ночью я видела, как Дэмин убил пятерых людей, не моргнув глазом. А вы хотите отделаться от нас, чтобы мы отдыхали и ели?

Брови Клеионы сошлись вместе.

– Я понимаю, как это незамедлительно…

– Я так не думаю!

– …но это мне решать, и только мне.

– Отлично. – сказал Барнабас, явно пытаясь избежать гнева богини. – Мы останемся, но недолго. А если тут есть мужской гарем для личных удовольствий, я бы хотел знать, в каком крыле, чтобы избегать этого места, если вы будете так добры.

– Здесь нет никакого гарема. – холодно произнесла она.

– Хорошо. – неловко прокашлял он в ответ.

– Мне нужно подумать в одиночестве. – сказала Клеиона. – Я отправлю за всеми вами, когда снова буду готова к разговору. – она повернулась к одному стражу, и он сразу подошел к ней. – Моим друзьям необходимы комнаты и еда. Пожалуйста, хорошо о них позаботьтесь.

Страж поклонился.

– Да, Ваша Златость.

• • •

В своих покоях, которые были больше и роскошнее, чем весь второй этаж Ангуса, Бэкка не могла расслабиться. А как тут можно успокоиться? Даже в этих покоях, подходящих принцессе, они могла лишь нервно расхаживать.

Знает ли семья, что она исчезла? В безопасности ли они? Что сделал Дэмин, когда обнаружил, что Маркус и она исчезли из камеры? Найдет ли Клеиона способ остановить Дэмина? Или это путешествие станет ничем, кроме чудовищной ошибки? И сможет ли она когда – нибудь вернуться домой без тени? Слишком много вопросов и мало ответов.

Она едва взглянула на подносы с едой – фрукты, сыр, маленькое прелестное на вид печенье – которые принесли недавно. Девушкаа чувствовала себя слишком больной, слишком обеспокоенной, чтобы подумать о еде, но заставила глотнуть хотя бы один кусочек печенья, чтобы поддержать силы.

Бэкка стояла на балконе и смотрела на красивый зеленый вид, раскинувшийся перед ее взором, и яркое голубое небо. Когда они прибыли, солнце сияло высоко в небе, и теперь готовилось покинуть небосвод.