Текст книги "Темнейшая магия (ЛП)"

Автор книги: Морган Родес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Морган Родес

Темнейшая магия

Переводчик: Marina Kostritsa

Редактор: Лилия Кострица

Глава 1

Мэддокс

Северная Митика

Каждый шаг стал пыткой. Словно проклятие мстительной богини превратило его тело в огонь. Тем не менее, он знал, что должен быть храбрым и вынести испытание как можно дольше. Попутчик Мэддокса с любопытством посматривал на него, пока они шагали по грязной дороге деревни Сильверив.

– Дело в сапогах, не так ли? – сказал Барнабас. Челюсть Мэддокса напряглась.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты хромаешь. Уверен, я только что слышал, как ты хныкаешь. Барнабас нахмурился. – Ты должен был позволить мне самому украсть тебе сапоги. Я бы нашел те, которые подойдут. Но нет же, сам захотел это сделать.

Возможно, Мэддокс не скрыл свою ошибку так хорошо, как надеялся.

– Я не хныкал.

Барнабас ухмыльнулся, белые зубы сверкнули в лунном свете.

– Признайся, что вор из тебя ужасный. Давай, не смущайся.

Мэддокс стиснул зубы. Да, он не мог винить богиню во всех трудностях, с которыми столкнулся.

– Хорошо, если это то, что тебе хочется услышать. Я – ужасный вор и отчаянно нуждаюсь в новых сапогах.

– Мы достанем какие – нибудь сегодня вечером. Обещаю. Прекрасную кожаную пару, подходящую для королевского принца.

В центре деревни, освещенного факелами и ночными светочами, раздался взрыв шумных голосов. Барнабас обернулся, чтобы посмотреть.

– Мне помнится, ты рассказывал, что Сильверив – тихое место.

Как правило, это было так, поэтому сейчас Мэддокс долго и пристально смотрел на каменные стены торговых лавок и прочие достопримечательности, составляющие обычную городскую площадь, чтобы быть уверенным, что они не повернули в неправильном направлении и не оказались все вместе в совершенно другом мире. Он едва мог сосредоточиться из-за громких криков, смеха, пения и ора.

Звуки были такими громкими, а он так напряженно сосредоточился, что не заметил человека с большим круглым животом, ярко-красными щеками и улыбкой до ушей, подошедшего к ним.

– Добро пожаловать, друзья! – прогремел он, шлёпнув Барнабаса по спине и протягивая ему длинную зеленую бутылку.

– Вино сегодня течет рекой. Выпей!

Барнабас скептически взглянул на бутылку в его руке, затем изобразил усмешку на лице.

– Спасибо, друг. Что внушает такую щедрость в этот мирный вечер?

Мужчина выпучил налитые кровью глаза.

– Разве вы не слышали? Именно сегодня Ее Сиятельство объявила, что она продлевает празднования от одного сезона до полного года! А помимо этого, в благодарность верным подданным, вино, тронутое ее магией, будет течь, как вода, во время празднования.

– Так оно и есть. – Улыбка Барнабаса дрогнула, и дружеский свет в его глазах стал холодным и твердым. – Целый год? Что ж, это наша сияющая богиня дарит для вас. Она ведь так великодушна и добра.

– Именно, мой добрый господин. – Мужчина снова шлепнул Барнабаса по спине. – Конечно. Восхвалим ее имя: Валория, богиня земли и воды! И вино!

Пьяный человек отвернулся, а Барнабас отбросил бутылку, словно в ней были мошки и личинки.

– Его коснулась магия, – Мэддокс повторил с отвращением. – Больше похоже на то, что все вино испорчено

Год празднований в честь этого существа тьмы. При упоминании о ней у Мэддокса свело где – то внутри в желудке.

– Как раз то, о чем я подумал, – сказал Барнабас. – Хоть я всегда и не прочь выпить бутылочку хорошего вина, но не прикоснусь к нему до следующего года. Пошли. Давай, заберем твою маму и уйдем отсюда.

После того как отец и сын найдут Дамарис и убедятся, что она в безопасности, они планировали схватить и допросить писца Валории, так как тот провел последние несколько месяцев рядом с богиней. Его работа, по словам знакомой ведьмы Барнабаса, Камиллы, заключалась в том, чтобы переписать историю Митики и заполнить ее ложью, которая одурачит грядущие поколения. Среди десятков уже измененных исторических записей были записи о истинном героическим царствовании короля Тадеуса, а также о существовании законной наследницы – молодой девушки, по имени принцесса Кассия, чей трон Валория украла, когда убила короля.

Камилла была уверена, что этот книжник знает слабые места Валории.

У всех есть свои слабости. Даже у бессмертной богини.

Они продолжили путь к домику, где вырос Мэддокс, выкрики гуляк эхом отзывались по селу. Парень пытался сконцентрироваться на чем-то, кроме Валории, или своих израненных ног. Поэтому он решил сосредоточиться на спутнике. Барнабас был одного роста с Мэддоксом. Его черные волосы отрасли, стали длинными и непослушными, поэтому он убрал их с лица, стянув сзади повязкой из черной кожи. Короткая густая борода скрывала половину загорелого лица.

Этот человек мог умело сыграть роль дурака, когда этого требовали обстоятельства, но, несмотря на блеск в темно-карих глазах, мужчина выглядел по – настоящему опасно. Впрочем, таким он и был, в чем Мэддокс уже смог убедиться. И у него было еще больше причин ненавидеть Валорию, чем у самого Мэддокса.

Эта ненависть усиливалась с каждым пройденным шагом. Она придавала ему силы и цель, когда они продвигались ближе и ближе к дому. Наконец они добрались, и обнаружили домик пустым и темным; огонь не горел в очаге.

– Не волнуйся, – сказал Барнабас, отчего Мэддокс заволновался еще больше, если он пытался успокоить его заранее, значит, тоже беспокоился о безопасности Дамарис Корсо.

– Ладно, я постараюсь быть спокойным.

– Хорошо, – сказал Барнабас. – Наверное, она тоже празднует.

Мэддокс покачал головой.

– Вряд ли, – сказал он. – Она презирает богиню. Всегда презирала.

– Да, но эти торжества дают ей шанс притвориться, что она чувствует противоположное. Ты, как и я, прекрасно знаешь, что сейчас гораздо безопаснее влиться в часть невежественных дураков в этом королевстве, чем привлекать внимание к своим разумным убеждениям. Мы найдем ее, я обещаю.

Уверенность Барнабаса дала ему некоторое облегчение, но теперь им нужен был план. Они продолжат собирать необходимые сведения на рынке и порасспрашивают тех, кого встретят на пути.

Для Мэддокса каждый шаг этой части Сильверив преследовали призраки прошлого. Сейчас на него нахлынули воспоминания о матери, трудившейся от рассвета до заката, чтобы прокормить единственного сына, сохранить опасный секрет, что он мог видеть духов, мог уговорить мертвых подняться из могилы, не прикладывая усилий. Если Дамарис и ошиблась, то только в том, что чрезмерно заботливо опекала Мэддокса, оставляя его большую часть времени дома и ограждая от потенциальных друзей, которые очень интересовались странным бледным мальчиком с темными призрачными глазами.

Были времена, когда его это возмущало, и он хотел быть таким же нормальным, как любой другой мальчишка его возраста. Но теперь юный маг думал совсем не об этом. Вместо этого он вспомнил, как она нежно обнимала его, когда ему снился очередной кошмар, как твердо обещала, что он будет в безопасности. Как читала ему любимые книги и пекла его любимое хрустящее печенье с растопленным сахаром, когда он сильно пугался.

Она научила Мэддокса читать и вдохнула любовь к книгам – тем самым, что находятся с недавних пор под запретом Валории.

Богиня заявила о своем решении разрешить только утвержденные книги, содержащие те сведения, которые она считает полезными и практичными, а не фантастические сказки, не делающие ничего, кроме как забивающие нелепостями юные умы и заставляют их верить всяким глупостям. Утвержденные же ею книги улучшат интеллект и жизнь жителей королевства.

Мэддокс прожил здесь тринадцать лет, редко уходя с матерью даже на пару миль в соседнюю деревню Блэкторн. Затем появился Ливиус, который узнал о способностях Мэддокса и решил использовать их для своей выгоды, оторвав его от дома и матери, солгав, что они только пройдутся в Блэкторн на один день. Тогда еще Мэддокс не знал, что в следующий раз он увидит мать почти через год.

– Ты будешь делать то, что я скажу. – прошипел Ливиус Мэддоксу, как только они ушли из Сильвервива. – Иначе, когда вернешься сюда, найдешь свою мать мертвой. И винить в этом ты сможешь только одного человека – себя.

Тринадцатилетнего парня напугать легко, так как он едва ли обладал опытом. Он поверил в угрозы Ливиуса, и поэтому сделал именно так, как было сказано: путешествовал с ним по всей Северной Митике, убеждая дворян, что их дома населены злыми духами и что только юный маг мог бы им помочь, конечно же, за определенную цену.

Время от времени Мэддоксу приходилось иметь дело с настоящим духом. Но эти встречи были редкостью, и вскоре он узнал, что дворян было удивительно легко обмануть.

Всю свою жизнь Мэддокс ненавидел эту темную магию, которая привлекала к нему пугающих теней. Но недавно все изменилось. Потому что, как оказалось, не все духи одинаковы. Он познакомился с красивым, добрым и готовым помочь духом: девушкой по имени Бэкка, утверждавшей, что она из другого мира.

К сожалению, дух Бэкки вернулся в свой мир еще до того, как он был готов попрощаться. И теперь дни, что они провели вместе, казались сном. «Но она – не сон.» – твердил Мэддокс про себя. – «Она была настоящей, такой же реальной, как и я. Однажды я увижу ее снова.»

Мэддокс держался за эту надежду, отказываясь думать о том, насколько она невозможна.

Наконец они добрались до переполненной деревенской площади. Сотни мужчин и женщин прошли мимо них, смеясь и потягивая вино из бутылок и фляг. Мэддокс и Барнабас просмотрели во всех уголках, но Дамарис нигде не было видно. Когда Мэддокс попытался остановить гуляк и спросить, знают ли они, где она, то все, что он получил в ответ, это пьяный кивок головой и бессвязное бормотание.

Беспокойство о безопасности матери росло с каждым мигом. Мэддокс схватил за плечо мужчину с красным лицом и жесткими черными волосами.

– Простите, – сказал он. – Не могли бы вы сказать мне, знаете ли Вы женщину по имени Дамарис Корсо?

– Дамарис Корсо, говоришь? – Затем мужчина громко рассмеялся. – Я знаю ее.

– Отлично! – Мэддокс попытался улыбнуться, держа руку на плече мужчины и удерживая, чтобы он и его зловонное дыхание не приближались к нему близко. – Вы случайно не знаете, где мы могли бы ее найти? У нас к ней срочное дело, но ее нет дома.

– Так я думаю, ее там и нет. Она следит, чтобы у всех было набито брюхо в «Змеином Языке». Прелестная она штучка. Успел схватить ее за юбку сегодня, прежде чем она ускользнула от меня.

– Успел? – спросил Барнабас тихо и ровно, пока Мэддокс сжал кулаки по бокам, возмущенный словами этого человека.

Пьяный подмигнул:

– Дай мне время, и я получу от этой женщины все, что хочу.

– В этом я уверен. – кивнул Барнабас, а затем ударил его кулаком прямо в лицо. Тот шумно рухнул на землю, ворча и схватившись за нос, из которого теперь хлестала кровь. Если бы Барнабас не ударил его первым, Мэддокс точно сделал бы это сам.

– Что…, – выплюнул пьяный, – ты, ослина, что это было?

Барнабас сердито посмотрел на него.

– Ты оскорбляешь мою сестру, я ломаю тебе нос. Справедливая цена, я думаю.

Мэддокс недоуменно моргнул. Сестра?

– Твоя сестра, – мужчина неуклюже встал на ноги, его глаза сверкнули от ярости – не более, чем обыкновенная шлюха.

На этот раз Барнабас ударил его достаточно сильно, чтобы тот свалился без чувств. Затем прошелся по нему взглядом с ног до головы.

– Хорошие сапоги. – кивнул на них Барнабас. – Мэддокс, думаю, это твой размер.

Но Мэддокс просто смотрел на него.

– Твоя сестра?

Выражение лица Барнабаса стало напряженным. Он опустился на колени и поспешно развязал сапоги.

– Да. Разве я этого не говорил?

– Думаю, я бы запомнил, если бы ты сказал.

– Что ж, говорю теперь. Это правда. Дамарис – моя сестра, поэтому она одна из немногих людей в этом мире, которым я доверяю, несмотря на ее неудачное решение передать тебя Ливиусу.

– Она не совсем передала меня.

– Не взирая на это, мы обязательно с ней все обсудим.

Голова у Мэддокса все еще шла кругом.

– Твоя сестра. – снова повторил он.

– Ты уже говорил. – сказал Барнабас.

Но подобное действительно казалось невероятным. Почему он не упоминал о таких важных вещах до этого момента?

– Сколько у тебя братьев и сестер? – спросил Мэддокс.

– Насколько я знаю, только двое. Дамарис и Кир.

И Мэддокс вспомнил его – тот был мятежником, который служил стражем Валории, то есть занимал положение, дающее доступ к разным сведениям и иногда позволяющее ему помогать другим арестованным бунтовщикам.

– Прежде чем ты начнешь меня распекать за то, что я хранил это в секрете, – сказал Барнабас, бросив пару тяжелых черных сапог Мэддоксу, – знай: просто это то, что я должен делать. Из необходимости, чтобы выжить. У меня есть секреты. Я доверяю очень немногим людям в этом мире, и скоро это не изменится.

Мэддокс умерил свой пыл, но лишь на долю секунды.

– Разве ты не доверяешь мне?

– Доверяю, конечно. Я просто… – Барнабас застонал. – У меня есть секреты от всех. Ты не единственный. Итак, – сказал он, явно пытаясь сменить тему, – что это за место «Змеиный Язык»?

– Таверна. Она недалеко отсюда.

Барнабас кивнул.

– Показывай дорогу.

Новые украденные сапоги идеально подошли Мэддоксу, будто были сшиты специально для него. Но Мэддокс оказался не готов изливаться в благодарностях. Он сильно рассердился на Барнабаса, который умалчивал до сегодняшнего вечера тот факт, что Дамарис его сестра, и открылся он, только среагировав на насмешки пьяницы.

Это было особенно тяжело, потому как Мэддокс все еще привыкал к той новости, что единственная мать, которую он когда-либо знал, не была его кровной матерью. Его родила бессмертная, влюбившаяся в смертного. Так родословная парня с каждым днем становилась все более изогнутой и запутанной.

К таверне они шли не долго. Мэддокс никогда раньше не осмеливался заглядывать сюда, но проходил мимо нее много раз и узнал бы ее где угодно. Массивные входные деревянные двери украшала вырезанная голова шипящей змеи, кончики ее острых клыков едва не касались макушек голов посетителей, входящих в темное и переполненное заведение.

Сегодня, в час когда многих уже разнесли по домам, таверна была заполнена людом, сидящим за длинными деревянными столами, прогинавшимися под тяжестью местных посетителей и гостей, присоединившихся к празднованию.

Ты ее видишь? – спросил Барнабас.

Мэддокс всматривался в море потных лиц, казавшихся поголовно пьяными и счастливыми.

– Нет.

– Давай сядем где – нибудь.

– Где? – спросил Мэддокс, кивая на полностью заполненную таверну. – Места все заняты.

Внезапно, не прикладывая никаких усилий, Барнабас спихнул двух парней с деревянной лавки слева от него.

– Что ты там говорил? – спросил он, присаживаясь.

– Ничего полезного, по всей видимости. – Мэддокс продолжал рыскать глазами по толпе. Недалеко от них женщина, курящая сигарету, выпустила облако едкого дыма прямо в Мэддокса, от чего у него заслезились глаза.

Парень потер их и продолжил поиск, останавливаясь на каждом лице. Несмотря на то, что он прожил здесь всю свою жизнь, никто из присутствующих не был ему знаком. И никто не смотрел на него, узнавая.

Пузатый мужчина кружил смеющуюся женщину в такт музыке скрипача, играющего прямо на столе в центре таверны. Несколько человек хлопали в такт песне, которую Мэддокс не узнавал. Трое одновременно вместе ударили по их столу, сотрясая его, чтобы привлечь внимание служанки.

Еще вина! – рявкнули они.

Когда она появилась, то ей пришлось локтями проталкивать себе дорогу. Она улыбнулась и кивнула, пообещав, что вернется как можно быстрее. Один из парней шлепнул ее ниже спины, в ответ она быстро развернулась и что-то резко ответила, но при этом рассмеялась и повернулась к столу, за которым сидел Мэддокс.

– Мама… – прошептал он, душу переполняли нахлынувшие чувства. Он поднял руку, приветствуя ее, и понял, что у него даже кольнуло где – то в щеке: так широко и радостно он улыбался.

Хоть она и выглядела сегодня по-другому в своем белом корсаже с облегающим лифом, открывающим ее грудь больше, чем он привык видеть и длинную черную юбку, облегавшую бедра, он узнал бы ее в любом случае. Ее улыбку, ее смех, доброту в глазах – даже, казалось, когда она имела дело с желающими выпить варварами.

Дамарис Корсо быстро прошла через толпу к нему и крепко – крепко обняла.

Мой милый мальчик! Как же я соскучилась по тебе!

– Я тоже очень скучал! – ответил он, горло сжало от счастья и облегчения, что они нашли ее. Он бросил взгляд на сидящего Барнабаса и тот одобрительно кивнул.

– Когда тебя не оказалось дома, я думал….я не знал, что и думать. А теперь ты здесь и ….ты…..

– Да, прислуживаю. – она вздохнула, улыбка не покидала ее лицо, когда она снова поцеловала Мэддокса в обе щеки. – Со всеми этими празднованиями это самый легкий путь заработать немного монет.

В ее глазах лучилась доброта, но только теперь парень увидел, насколько она устала и тут же почувствовал укол совести за то, что на миг устыдился того, как она зарабатывает на хлеб. – Ох, как я рада, что ты вернулся домой!

Да, и от этого его сердце готово было разорваться.

– Я тоже, мама, я тоже. – он улыбался, чтобы не дать непрошеным слезам дорогу.

Мгновения спустя радость на лице Дамарис исчезла.

– Где Ливиус? – спросила она, понизив голос.

– К счастью, не здесь. – ответил Барнабас вместо него.

Она повернулась на голос, Барнабас поднялся со своего места и откинул капюшон плаща, чтобы она могла увидеть его лицо. Рот Дамарис раскрылся от удивления. Казалось, она не могла подобрать слова.

– Ты… – вот и все, что она сумела сказать. Барнабас кивнул.

– Да, это я. Как поживаешь, сестра?

В один миг она сильно ударила его по левой щеке. Барнабас отшатнулся, осторожно потирая левую щеку.

– Полагаю, я это заслужил.

– Шестнадцать лет! Шестнадцать лет я не получала от тебя вестей! Я думала, ты мертв! – затем она крепко обняла его. – Как же я тосковала по тебе, бессовестный!

Барнабас тоже обнял ее за плечи и улыбнулся.

Взаимно, Дэм. Теперь нам необходимо уйти отсюда.

– Что? Я не могу уйти. Ты видишь, сколько здесь людей? Да в такую ночь я могу заработать столько, что хватит на целый месяц! Возвращайтесь домой, оставайтесь, сколько нужно, а когда таверна закроется, я приду домой. И тогда мы обсудим все, что накопилось.

Незнакомец с бритой головой в красной тунике вскарабкался на стол рядом и поднял свою кружку высоко вверх.

– За нашу лучезарную богиню Валорию! – проорал он невнятно. – Пусть она правит еще тысячу лет! И проклинаем темную богиню Юга! Мы скорее сплюнем, чем произнесем ее имя вслух!

Оглушающий крик поддерживающих тост последовал за этим, посетители одобрительно и дружно застучали по столам. С тяжелым сердцем Мэддокс наблюдал за всем происходящим. Что бы они все делали, если бы знали ужасную правду о их любимой богине?

– Всем еще вина! – выкрикнул пьяный.

– Я не могу долго разговаривать. – сказала Дамарис, указывая на крестьян, несущих свои кружки и кубки к стойке. – Но обещаю, вернусь как можно скорее.

Мэддокс схватил ее за запястье, прежде чем она смогла уйти.

– Я знаю, мам. Я знаю все.

Ее лицо побелело, но она посмотрела ему прямо в глаза.

– Как только я увидела Барнабаса… – она снова вздохнула. – Если он нашел тебя, я знаю, это значит…. – она сглотнула. – Ты знаешь все?!

Он кивнул с серьезным видом.

– Значит, ты знаешь, что Барнабас – твой…твой…

– Мой отец. – закончил он, до сих пор еще с трудом сам в это веря. – И что на самом деле ты не моя мама, хотя ты….ты и есть моя мама. Я столько времени думал об этом. Ты всегда будешь мамой для меня. Ты оберегала меня всю свою жизнь, и никто тебе не помогал в этом, хотя всегда знала кто я. И что из себя представляю. Я люблю тебя за это, и всегда буду любить.

Дамарис судорожно дышала, в глазах блестели слезы, и она, притянув его к себе, погладила по затылку.

– Мэддокс, я хотела тебе рассказать, но как – то не было подходящего времени. Я хотела быть уверенной, что твои…способности…идут от добрых сил. Не от зла. И ты никогда не был злым, мой сын.

Мэддоксу не хотелось, чтобы она уходила, но он наконец отпустил ее, она хлюпнула носом и потерла рукой над верхней губой.

– Когда появился Ливиус, я подумала, что если он будет знать какую – то часть правды, тогда возможно он поможет мне защитить тебя. Глупая, я поверила ему. Чувствую себя полной дурой. Мне так жаль. Мне очень жаль, что этот человек причинил нам столько страданий.

Мэддокс взял ее за руки и легонько пожал их.

– Все в прошлом. Правда. Та часть нашей жизни закончилась. Но я должен сказать, что тебе необходимо уйти с нами.

Рассказывать обо всем сейчас не было времени. О том, что Ливиус мертв, умер от ядовитого укуса кобры – любимца Валории. Что Мэддокс и Барнабас пытались изгнать Валорию в другой мир, но потерпели неудачу и преследуемы яростью богини. Что теперь их план состоит в том, чтобы похитить и выведать все у писца Валории. Брови Дамарис недоуменно сошлись.

– В чем дело? Барнабас, что происходит?

На лице Барнабаса царила угрюмость.

– Дэм, Мэддокс не единственный, кто теперь знает правду.

Она сдержала крик рукой.

Валория.

Он утвердительно кивнул.

– Мы должны отвести тебя в какое-нибудь безопасное место. Уже не секрет, что все эти годы Мэддокс прожил с тобой. И теперь, когда она знает, кто он, вполне возможно, попытается использовать твою безопасность против него. Она хочет забрать его магию себе. И чтобы он был в ее распоряжении навечно.

– У нее это не получится. – оскалился Мэддокс.

Дамарис замолчала на долгую минуту, затем кивнула утвердительно.

Ладно. – сказал она. – Идем.

Без лишних слов все трое пробирались через таверну к выходу. Благодаря удобным сапогам и тому факту, что теперь его мама будет в безопасности, Мэддокс шел, не ощущая боли ни в ногах, ни на сердце.

– Не останетесь выпить еще? – Парень в красном, который ранее на столе возносил тосты в честь богини, теперь стоял между ними и дверью.

– Боюсь нет, друг мой. – отозвался Барнабас. – Я полагаю, тебе же от этого достанется больше.

– Им. – ответил он, кивнув на пьяную толпу подбородком. – А я держусь подальше от хмельного. Оно туманит разум. Разве ты, Барнабас, не согласен?

Барнабас вытащил кинжал из ножен на поясе.

– Кто ты?

– Меня зовут Горан.

– Откуда тебе известно мое имя, Горан?

Горан взглянул на Мэдокса, чье сердце начало бешено стучать в груди.

– А ты Мэддокс, не так ли? Я ожидал встретить не более чем простого мальчишку, но посмотри…Почти мужчина.

– Дай нам пройти. – глухо прорычал Мэддокс, в то время как Дамарис ухватилась за его руку. Горан взглянул на оружие в руках Барнабаса.

– Не слишком хорошая идея размахивать этим, Барнабас. Могут пострадать невинные люди.

– Я не планирую кому – то навредить. – отозвался Барнабас. – Только тому, кто стоит у нас на пути.

– Возможно, тебе и не по душе ранить кого – нибудь. Но что касается меня, то я мог бы убить их всех, не моргнув глазом.

Глаза Барнабаса сузились.

Кто ты? Наемник?

Был им. Но теперь избран следовать по более достойному пути.

Барнабас склонил голову.

Дай угадаю. Валорией?

Горан улыбнулся.

– Ее Сиятельство рассказала мне, что случилось. Неужели вы думали, что все может закончиться по-другому? Парнишка идет со мной. Если вы попытаетесь остановить меня, я убью вас и всех здесь сидящих.

– Да, это требует достаточного умения даже для самого тренированного наемника.

– Ты думал, что все будет так просто? – огрызнулся Мэддокс. – Что ты просто заберешь меня отсюда, мы уйдем и все?

Горан приподнял бровь.

– Мальчишка, конечно, я слышал о твоей магии. И знаю, что как только мы уйдем, ты попытаешься меня убить. Следовательно, мне стоит убедиться, что во время путешествия ты будешь без сознания.

Мэддокс встревожено оглянулся. Казалось, никого в таверне не волновало, что ведутся переговоры и на кону жизнь или смерть. Желудок свело, но заинтересованное выражение лица Барнабаса помогало ему оставаться спокойным.

– Валория послала за нами всего одного наемника. – сказал Барнабас, вращая кинжал в руках. – Что ж, черт побери. Как будто мы побеждены.

– Ты говоришь насмешливо. – сказал Горан. – Не советую.

– О да, ты прав. Я невероятно напуган. – Барнабас шагнул ближе и посмотрел ему прямо в глаза. – Прочь с дороги, или я отправлю тебя обратно к твоей лучезарной богине по частям.

– Не надо сыпать угрозами. – прошептала Дамарис, крепче сжимая руку Мэддокса. – Можно найти мирное решение.

Мэддокс почти улыбнулся ее словам. Мама всегда искала мирные решения. Как часто он находил большого паука на кровати и только смотрел, как мама осторожно ловит его в котелок, чтобы потом отпустить, пока он искал, чем бы его прихлопнуть.

«– Каждое существо имеет право на жизнь, – говорила она ему. – Даже самое уродливое и восьмилапое.»

Но наемник, работающий на Валорию, несомненно мог сделать что-то намного ужаснее, чем паук.

Мэддокс внимательно рассматривал Горана. Его шея и мускулистые плечи были покрыты татуировками в виде черно – золотого письма. Мэддокс не мог прочесть на этом языке, хотя тот казался ему странно знакомым. Он отвел взгляд в сторону, когда почувствовал, что наемник заметил его взгляд.

– Мои татуировки, – сказал Горан, вытягивая руки вперед. – Чернило еще такое свежее, что не совсем высохло. Это подарки самой богини. Она сказала, что будь у нее кинжал, она бы смогла сделать метки глубже, постоянней, чем с помощью одной магии земли. Хотя и эти получились прекрасно.

Среди всех предметов, которые богиня неистово разыскивала, больше всего она хотела заполучить золотой кинжал. Этот кинжал, как она верила, обладал способностью превращать смертных в рабов, если с его помощью на теле вырезались особые символы.

На данный момент Мэддокс подозревал, что все символы были словами, написанными на языке бессмертных – те же слова и символы из магической книги, приславшей дух Бэкки Хэтчер в Митику.

– Как нарядно, – сухо ответил Барнабас. – Но твои маленькие рисунки ничего не изменят. И ты стоишь на нашем пути. Предлагаю убраться.

Он поднес кинжал к горлу Горана, но тот даже не дрогнул.

– Когда вернешься к своей богине с поджатым хвостом, можешь милостиво ей передать, что она может поцеловать меня в зад.

Горан двигался с сверхчеловеческой скоростью, выхватив кинжал из рук Барнабаса. Тот посмотрел на свою пустую руку с изумлением. У него не было времени больше ни на что, кроме как взглянуть вверх, в то время как Горан схватил Барнабаса и швырнул его через всю комнату, как будто для него это было не тяжелее, чем бросить камешек в реку. Барнабас глухо ударился об стену и приземлился на стол, от чего тарелки и кружки, стоявшие на нем, разлетелись в разные стороны.

Дамарис вскрикнула и отпустила Мэддокса. В таверне мгновенно стало тихо, все удивленно смотрели на такое проявление жестокости. Мэддокс не ждал ни секунды. Он сжал руки в кулаки и высвободил магию смерти. Достаточно, чтобы навредить, но не убить. Внутри него словно подымалась тень, заполняя тело темной силой, и он сфокусировал ее на врага.

– Да, – хрюкнул довольно Горан. – Я чувствую ее. Будто чья – то рука приходит сквозь мою грудь, чтобы сжать сердце. Как и предупреждала богиня.

Боковым зрением Мэддокс видел, что Барнабас поднялся на ноги и подкрался ближе. Шатаясь, Горан сделал шаг вперед. Следующий шаг был уже уверенней. И еще один. Прежде никто не был в силах устоять перед магией Мэддокса. Перед ними стоял не обычный человек.

Мэддокс, будь осторожен. – предупредил Барнабас.

– В общем, не такой уж и сильный. – констатировал Горан сквозь сжатые зубы. – И это все на что ты способен, мальчик?

«В метках Горана магия земли.» – подумал Мэддокс. Может ли она ослабить эффект от его магии?

– Нет, вовсе нет. – выплюнул Мэддокс в ответ.

Мэддокс потянул еще больше магии. Холод пронизывал его вены и все внутри, а на лбу выступила испарина от усердий. Раньше ему никогда не нужно было столько энергии, и он удивлялся, сколько еще ее у него оставалось в запасе. Будет ли ее достаточно?

Он сжал зубы и руки в кулаки, при этом мышцы напряглись настолько, что его начала сотрясать дрожь от попыток остановить этого мужчину, стремившегося приблизиться к нему.

Хватит! – сказала Дамарис. – Мэддокс, остановись!

Она встала перед ним. Женщина подняла руку и взглянула на Горана.

– Я не позволю кому – нибудь пострадать сегодня ночью. Сейчас уходи.

Передай богине, что если она хочет встретиться с Мэддоксом, пусть придет к нам сама.

– Отойди от него! – прошипел Барнабас.

Но она обратила все свое внимание на наемника.

– Нет, Барнабас, позволь мне уладить самой. Ты сделал достаточно.

Горан остановился всего на расстоянии вытянутой руки от Мэддокса и Дамарис. Уголки его губ изогнулись в улыбке.

– Знаешь, о чем говоришь, да? И хочешь найти мирное решение всему этому.

Дамарис вздернула подбородок.

– Да.

– У меня не много слабостей, особенно сейчас, – сказал он, поглядывая на свежие метки, – но одна из них относится к храбрым женщинам, которые стоят грудью за то, во что верят. Которые защищают тех, кого любят. Я восхищаюсь ими больше, чем могу сказать.

Удивленный, Мэддокс наблюдал за переменой в Горане. Неужели его мама может остановить наемника, используя лишь слова в качестве оружия?

Дамарис твердо кивнула.

– Хорошо.

Улыбка Горана стала еще шире.

– К счастью, я научился игнорировать эту слабость давным – давно.

Серебряный клинок мелькнул в тусклом свете таверны, Горан полоснул кинжалом, выхваченным у Барнабаса, и разрезал горло Дамарис одним движением.

– Мама, нет!! – Мэддокс подхватил ее, когда она упала на пол, прижав руки к горлу, пытаясь остановить кровь. Она встретилась глазами с Мэддоксом, в ее взгляде читались боль и сожаление. Барнабас оказался тоже рядом, опускаясь на колени перед сестрой и сжимая ее руку.

Горан взглянул на них сверху вниз.

– Идем со мной, мальчишка, и больше никому не придется умереть.

Мэддокс оторвал взгляд от умирающей матери и направил волну холодной черной энергии смерти на убийцу. Глаза Горана расширились от боли, он выпустил из рук окровавленный клинок и схватился за горло. Наемник сделал шаг назад, лицо стало красным и по нему пробежали конвульсии.

– Что…? – едва выдохнул он. – Твоя магия….намного….сильнее…

Он упал на колени, когда Мэддокс выбросил магию, как черный клинок, и из носа наемника хлынула кровь. Таверна мгновенно превратилась из пристанища пьяниц в хаос. Посетители сообразили, что их жизням угрожает опасность и рванули к выходу, закрывая убийцу от Мэддокса. К тому времени как они выбежали, Горана нигде не было видно. Наемник сбежал.

– Черт побери!! – сказал Барнабас дрожащим и полным боли голосом. – Черт все побери! И Валорию за это!!

По щекам Мэддокса текли горячие слезы. Дамарис из последних сил взяла его за руку.