Текст книги "Люди и Тени. Отредактированная версия (СИ)"

Автор книги: Мох Зелёный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Да ну? Я не давала согласия. Это произвол, – возмутилась Найпа. -

– Сиди, Наследница. Прошу, никому не мешай, – "Тпру-у!" Куттун остановил колесницу.

– Тут и бывалым воинам страшно. Им нужен настоящий вождь! А не перепуганный подросток.

– Но я победила Старшую тень! И вообще, я не буду бросаться в самое пекло. Просто отдам приказы!

– Теперь всё намного страшнее. Не мелкая стычка – побоище! Маразуты сильнее старших теней. Их пятеро. А уж морвошей с ними тысячи. Это будь уверена! Найпа, зачем тебе лезть в кровавую грязь? Пачкаться – мужская работа.

– Но я лишь отдам приказы...

Но Батташ уже командовал. Высокий, на рослом коне, суровый и уверенный. Привстал в стремёнах и мощно прокричал:

– Воины! Все вы слышали о мрачных союзниках Теней, двуглавых маразутах. Теперь судьба свела нас с этими врагами. Легенды не врут, твари и вправду необычайно сильны. Но нас в сто раз больше, мы хорошо вооружены и подготовлены. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Мы воюем за наши семьи и очаги, за детей и жён, друзей и родичей. Потому правда на нашей стороне. Вперёд!

Тес-Нур поддержал варвара:

– Не бойтесь! Двуглавцы свирепые бойцы, но плохая армия – у них как правило каждый за себя. Слишком гордые, и гордость затмевает их мудрость. Потому редко действуют слаженно. Ну а мы сильны нашей сплочённостью и дисциплиной – всё войско как единый бронированный дракон! Ведь правда? Перебьём тварей поодиночке. Мы сильны!

– Да! – мощный многоголосый клич.

– Кумай, воины!

– Кумай!

– Кумай!

Батташ взмахнул ритуальной булавой.

– Для начала разберёмся с морвошами. Я таки знаю как это сделать. Слушайте меня!

'Началось'.

***

Вперёд устремились конные лучники. Развевались гривы коней, из под мелькающих копыт вылетали комки земли. Гордо реяло на ветру красное знамя с золотым волком – символом Орды. Сотня шершней, потомков степняков, мчалась в атаку.

– Урагх! – прогремел боевой клич.

Туман рассеивался, видимость стала лучше. В серой дали, дальше полёта стрел, возвышался дюжий маразут, воин Бездны. Странный, покрытый черной броней, он напоминал обгорелый дуб-уродец. Окрест него – кровавое сияние, над головами кружили вороны. Идол восставший из пепла миров, ошибка природы, жертва древней гордости. 'Марух тавер фо зунге!' Прокричала женская голова, и красные глаза её ярко мигнули. Было видно и слышно, что она спокойна, самоуверенна. Но, при этом, увы, неглупа! 'Тогойго!' – завопила голова мужская. Маразут поднял к небу жезл, увитый колючим терновником. Из грязного тумана вырвались толпы морвошей, гнилых человеческих тел. У каждого вместо головы рука! А вместо душ – воспаленные сгустки боли и ненависти. Прогремел приказ: 'Ошлойго!' И с диким свиным визгом трёхрукие ринулись в атаку.

Варвар-сотник не испугался:

– Огонь!

В сыром воздухе засвистели десятки стрел... Морвошей это не остановило. Стрелы впивались им в суставы, отсекали конечности, пронзали тела – но как убить то, что уже давно мертво? Искалеченные, утыканные стрелами мертвяки продолжали бежать в атаку. Или ползти, или ковылять – впрочем, всё равно очень быстро. Но варвары и не надеялись истребить врага при помощи стрельбы. Стрелы сделали своё дело, ослабили гнилое полчище. Теперь черед рукопашной.

– Сабли к бою! – гортанно выкрикнул сотник. – За наш Род!!!

Момент истины. Два войска схлестнулись как лютые морские волны. 'Урагх!' Сабли разили направо и налево, рубили мертвяков на куски. Но и враг был силён, причем не только численностью. Воспалённые остатки душ заряжали тела яростью, а ярость придавала рукам силу! Мощными ударами сбивали шершней с лошадей, ломали хребты, хватали за горла... К тому же морвоши покрупнее были вооружены и их оружие остро. Черные ятаганы, кинжалы, когтистые кастеты. Лилась кровь... С десяток тварей кинулись на сотника, окружили, убили под ним коня. Сотник упал, всё ещё держа знамя, с трудом встал, взмахнул саблей, дико заорал... Поздно. Вокруг – лютая сеча, а телохранители лежали мёртвые. Варвар отбивался как мог, но морвоши навалились зловонной массой, повалили на землю и задушили. Изорвали знамя – от него остались лишь клочья.

– Батташ, там нашим приходится худо! – сообщил один из шершней, прискакав к Главнокомандующему. – Пошли подкрепления!

– Не нужно. Пускай отступают! Заманим трёхруких подальше от их хозяев маразутов. Сила хозяев подпитывает мертвяков.

Всадник быстро отдал честь и умчался на передовую.

– Батташ. Батташ!

– Чего тебе, Найпа?

– Мы должны испытать Оружие...

– Бессмысленно испытывать на морвошах. Нужно поберечь его силу для маразутов. А морвошей изрубят кузуни – саблями.

'Э, ребята, пахнет жареным!' Передовой отряд в спешке отступал. Да что там отступал – бежал! Варвары озирались, пучили раскосые глаза – от морвошей не уйти. Те, пешие, были быстрее лучших человеческих лошадей. Настигали шершней, и нападали – по десять, двадцать, тридцать на одного. Сбрасывали с сёдел, вопили, и разрывали на куски. Но теперь хозяева были далеко, и мертвяки постепенно слабели... Батташ сощурился.

– Тес-Нур! Настало твоё время, господин. Покажи трёхруким где их место!

Тес-Нур поднял синее знамя с золотым орлом, символом доблестного Шанивы, сына Буривая, покровителя элитных кузунийских отрядов. 'За Город, за Княгиню! Вперёд' Мощный отряд помчался в бой. Бряцали доспехи, развевались конские хвосты на шлемах воинов, ржали кони. 'До конца!' Морвоши заметили, что на них надвигается Судьба, и отвлеклись от преследования шершней. Мертвяки не ценили свою 'жизнь', ведь жизнью это назвать нельзя. Но всё равно хотели существовать как можно дольше – чтоб утолять жгучую ненависть убийствами. Теперь, однако, «празднику» пришёл конец... Кавалеристы налетели на врага как орел на старого злобного шакала. На землю падали разрубленные тела, клинки запятнались липкой серой кровью. Да, мёртвое убить нельзя, но если искрошить на мелкие куски, силы покидают тело. Впрочем, морвоши бились отчаянно и зло: вопили, бросались прямо на клинки, хватали людей за руки, хватали коней за поводья, плевались ядом. На каждого человека – десятки тварей. Но куда им, воспалённым от злобы огрызкам, против элиты? Бронированный отряд одолевал: клинки разили быстро и метко, рассекали врагов пополам, кони крушили их копытами. Кавалеристы прорубались через толпу, оставляя кровавый след. Силы мертвяков таяли... Вскоре всё было кончено.

– Кумай!

– Урагх!

– Мы сделали это, – Батташ взглянул на Тес-Нура и отдал честь.

– Да. Хорошо, что трёхрукие 'клюнули' и ввязались в погоню. Сидели бы рядом с хозяевами, нашим пришлось бы ой как нелегко.

Варвар поднял бровь:

– А разве было легко?

Тем временем прискакал ещё один отряд разведчиков. Испуганные, на взмыленных конях, они громко кричали:

– Батташ, Тес-Нур! C левого фланга надвигается отряд Теней! Небольшой, около cотни.

Тес-Нур обратился к своему младшему брату, высокому красавцу Луривуну:

– Ну что, братец, вот и твой шанс прославиться. Веди в бой пехоту, разберись с тенями!

– Есть! – Луривун белозубо улыбнулся. – Можешь на меня рассчитывать.

– Осторожней там, не подставляй голову...

Парень издал боевой клич, пришпорил коня и ускакал. Вскоре пехота пошла в бой. Хорошо вооруженная, обученная, решительная. Но, по сравнению с кавалерией, увы, медленная. Чаще всего гибли на войне именно пехотинцы...

Разведчик продолжил доклад. Лицо красное, покрытое потом, глаза выпучены.

– Мы подстрелили молодого маразута. Он рассекал стрелы, но четыре

всё-таки попали. Здоровяк разозлён, отбился от своих, и прёт сюда!

– Молодцы, воины! Будете награждены, – громко сказал Тес-Нур.

– Хорошо если не посмертно, – тихо молвил Батташ. И обратился к господину:

– Это удача, что здоровяк отбился от своих. Разведчики постарались на славу. А вообще их было слишком мало, для нападения на маразута нужно не менее трёх десятков.

– Как бы то ни было, тварь идёт сюда, – Тес-Нур тревожно закурил. – Надеюсь, наши парни справятся.

– С помощью Небес, – молвил Батташ.

***

Маразут шёл быстро, широко шагая, и размахивал усеянной шипами дубиной. Увидев войско людей, женская голова оскалилась в хищной ухмылке: 'Сейчас будет весело'. Но мужская голова глядела угрюмо.

А Найпа, тем временем, не находила себе места. Вокруг звучали гортанные приказы, развевались знамёна, фыркали и ржали кони. Маразут показался девушке ожившим ночным кошмаром, но окруженная охраной, она не впадала в панику. 'Когда же мне дадут испытать Улей? Ну, когда?'

– Спокойно, Наследница, – Майта уловила настроение Найпы. – Ты ещё покажешь себя.

Мараван и Тариваш растерянно озирались по сторонам, пытались успокоить коней. В жару битву все словно забыли про двух ученых, забыли их пламенные речи и обещания. Впрочем, Мараван сдержанно улыбался уголком рта – явно что-то замышлял.

А Двуглавец надвигался. Как чёрный торнадо, ревущий от осознания своей мощи. Среди тумана разлилось кровавое сияние, каркали вороны. Огромная тварь окинула взглядом человеческое войско. Женская голова злобно сощурилась, мужская сплюнула. «Держитесь, недомерки». Батташ мрачно кивнул. C шумом вздохнул, и молвил:

– Ну что-ж. Сейчас всё и решится. – Он подъехал к Тес-Нуру и хлопнул его по плечу.

– Твои ребята устали?

– Да, но не слишком, – ответил тот. – Сил хватит. Идём в атаку?

– Точно. Нужна вся конница, что у нас есть. Супостат молодой – но даже у молодых силищи немеряно. – Варвар провёл пальцами по лезвию сабли. – Но он один, и без морвошей. Убьём его!

– Убьём.

– Я лично поведу шершней в атаку. А ты веди своих кавалеристов. Ребят нужно воодушевить – ведь будет настоящая бойня. Супостат обязательно шарахнет молнией – испепелит с десяток наших. Старый испепелил бы с полсотни. Дальше всё решит рукопашная, и придётся задавить его количеством... Гвардейцы, учёные, и Куттун пускай остаются с Найпой. И да помогут нам Предки!

– Решено. Пошли!

Тес-Нур затрубил в посеребренный рог – мощный рёв прокатился над полем битвы, даже густой туман не заглушил его. Военачальник закричал приказ, и бойцы подняли к небу клинки. Из сотен ртов вырвался свирепый боевой клич:

– Кумай!!!

– Вперёд.

Тес-Нур и Батташ пришпорили коней. Сотники и десятники действовали по проверенным, давно заученным схемам – конница пошла в бой несколькими отрядами, окружая врага с флангов, и отрезая от "тылов". Развевалось знамя Шанивы, и знамя Орды, и стук множества копыт сливался в единый гул...

– Батташ и Тес-Нур, вам что кровищи захотелось? – закричала Найпа, вслед удаляющимся отрядам. – Зачем повели воинов на смерть, когда у нас есть Улей? – Затем она склонила голову, вытерла выступившие слёзы, и проговорила:

– Плевать. Я запущу его САМА.

Но технократка схватила её за руку.

– Нельзя! Заряд ограничен. Четыре твари на подходе. Вот когда они подойдут – будет по-настоящему СТРАШНО! Тогда и запустим Рой.

– Мне УЖЕ страшно.

***

А бой кипел. Сто десять кузунийских кавалеристов, бряцая доспехами, кружили вокруг двуглавого уродца. Тот махал дубиной – и не вслепую. Тяжелые, сокрушительные удары ломали кости людям и коням, сминали латы, вышибали всадников из сёдел. Ещё один взмах дубины – ещё два всадника покатились по земле, изувеченные, вместе с ржущими конями. Испачканные, оглушенные, они уже не могли встать на ноги. В светлых глазах – боль и опустошенность... Но люди не сдавались. Прочные лёгкие доспехи почти не стесняли движения, живые всадники уворачивались от ударов, и сами не оставались в долгу! Били метко, целились в сочленения черной, закаленной подземным огнём брони, и клинки пробивали кольчугу, ранили обезумевшего врага. Ещё один удар молодого воина-кузуни – и копьё застряло под коленом уродца, брызнула зловонная дымящаяся жижа. «Есть!» Маразут уже шатался, но продолжал биться, обезумев от запаха крови – своей и человеческой. 'Умрите одноголовые!' – ревела на своём тёмном наречии, мужская голова. Женская – дико хохотала. Никто их не слушал... А вокруг разъезжали лихие варвары, пускали острые свистящие стрелы. Целились в уязвимые места – глаза, уши, шеи – и попадали!

– О, Боги, – тихо сказала синевласая Майта, – какая жестокость... С обеих сторон...

– Это война, а не благородный поединок, – молвил Куттун, и вытер лицо рукавом. – Убиваешь ты или убьют тебя. Третьего не дано.

Тем временем Батташ увидел, что враг, наконец, начал ослабевать.

– Верёвки!

Смелые варвары бросили арканы. Одна верёвка опутала правую руку маразута, дубина перестала разить.

– Держать! – кричали потомки степняков, изо всех сил пытаясь не выпустить аркан. Десять человек – и едва удерживали его... Ещё одна, брошенная меткой рукой верёвка обмотала левую руку.

– Ноги! Ноги! – Батташ уже охрип. – Спутайте ноги!

Ух, если бы это было так просто... Враг не собирался сдаваться. Обе головы гордые, да и понимали – пощады не будет. Маразуты никогда не щадили людей, даже если те просили. Наоборот, наслаждались убийствами – а значит и сами не заслуживали милости.

– Так! Давай-давай!

Тварь лягалась ногами, то и дело, сшибая подвернувшихся всадников. Но всё уже было решено. Один моток верёвки охватил ноги, затем второй, третий. Свистели стрелы... Залившись безумных хохотом, враг повалился на землю.

– Урагх!

– Кумай!

Добивание! Воины спрыгивали с коней и изо всех сил рубили поверженного врага. В каждый удар вмещали всю свою безысходную злость, весь страх и скорбь за погибших товарищей. Но вот – гигант содрогнулся, сбрасывая с себя людей. "Э, встаёт! Верёвки разрывает!' Даже самые стойкие бойцы пятились – неужто враг бессмертен?

– Я буду жить вечно. – глухо молвил маразут, обеими головами. Упрямый и жестокий, беспощадный к людям и к себе самому. Четыре глаза лучились ненавистью, не просто злостью, но Ненавистью, уверенной, закостенелой. Схватил зазевавшегося кузуни и раздавил как цыплёнка, хрустнули кости.

– Стреляйте, ребята! – охрипло кричал Батташ.

Но в этом уже не было нужды – силы оставили монстра. Глаза закатились, из лёгких вырвался тоскливый вздох... В двух мозгах прозвучала одна мысль: 'Слишком дёшево продали жизнь'. Скаля снежно-белые зубы, Нурух-Норох, дитя Лумуй-Ломоя, повалился замертво. Земля содрогнулась от падения гигантской туши, настала тишина.

– Двадцать шесть к одному, – тихо проговорил Тес-Нур. Как для боя с маразутом, хорошее соотношение. Обычно всё хуже.

– Двадцать шесть к двум! – мрачно улыбнулся Батташ. – Головы-то две!

ГЛАВА 17. БЕЗУМИЕ ЗАРАЗНО

Кавалеристы возвращались к колеснице. Уставшие телесно и душевно, потные, злые. После жестокой сечи и смерти боевых товарищей, хотелось лишь одного – отдохнуть... Настроение у всех – не самое лучшее. Ещё бы! Тварь завалили, но четыре её сородича целы, а пехота рубиться с тенями – победит ли? В хмурых глазах застыла тоска, как отражение ив в мутной воде. Тем более было много раненых. Но тут случилось маленькое чудо – покров туч истончился, ветер разорвал их покрывало, и зыбкие солнечные лучи коснулись земли. Будто несмелая улыбка сквозь века, привет от минувших эпох... Лучи подсветили мутную мглу, озолотили подушки тумана, и немного согрели воинов, а главное – вернули в души свет.

– Такое случается, – проговорил один бывалый офицер. – Хоть и редко.

А вот и колесница! Целая, невредимая – как воплощение порядка и уверенности, посреди безумной, и, в общем-то, глупой войны-мясорубки. Мараван и Тариваш курили, обсуждали минувшее побоище. 'Да, под коленями слабое место, парень молодец, что туда ударил'. Понимающий кивок. 'Да, но рискованно...' Точь-в-точь, ханаарские зрители, после боя быков. Немного поодаль расположились княжеские гвардейцы, чистые и свежие, они по-прежнему охраняли Найпу. Варвары поглядывали на них с немым вопросом: 'Ага, мы кровь проливали, а вы?' Но гвардейцы не смущались. Они вообще никогда не смущались. Хранили покой души.

На слабом ветру колыхалось желто-белое княжеское знамя, рядом расположилась Найпа. Присев на землю, точнее на узорчатый ханаарский коврик, она медленно пила из чаши молоко. Девушка тоже устала – ещё бы, созерцать такое побоище. Но, как ни странно, слёзы больше не блестели, и лицо было спокойным. После пережитого ужаса, в душе наследницы словно родилось второе дыхание. Такое иногда случается – страх, тревога неожиданно отступают, и человек снова смотрит на мир ясными глазами. Обычная девушка продолжала бы сидеть и рыдать, но Найпа была прямым потомком Лайры, потомком великих владычиц, что правили тысячами и миллионами подданных. Любая власть, даже номинальная, означает ответственность, и потому род Лайры был смелым. Вот и Найпы была смелой – настоящий лайрид.

– Слава Свету! – приветствовал её Тес-Нур.

– Привет! – она шумно вздохнула. – Жаль, что мы так и не испытали Оружие.

– Мы могли бы послать тебя против теней, вместе с Луривуном и пехотой, – молвил Тес-Нур. – Но не успели сообразить. Сама понимаешь – хаос битвы.

– Да, – сказал Батташ. – Мы хранили силу Улья для самого страшного, для атаки четверых маразутов. Но шершни доложили, что её уже не будет. Ведь твари увидели, поверженное тело своего сородича, и не стали рисковать.

Найпа удивилась.

– Хм, они трусы?

– Ну не трусы, – ответил варвар. – Но и бесстрашными их назвать нельзя. Это каста разведчиков-диверсантов, а не воинов. По сути – они разбойники и головорезы. Но всё равно мы были на волосок от гибели! Атакуй они нас сразу всем своим отрядом – и мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

– Да, – подтверждающе кивнул Тес-Нур, – И силища есть, и ум есть, и магическими способностями одарены сполна, а биться как единое войско не умеют. Каждый гордый и заносчивый, только о себе и думает. Потому-то и их держава вечно страдает от интриг и заговоров... Впрочем их воины, жрецы и учёные несколько спокойнее разведчиков и всё же умеют договариваться между собой.

– Вот оно как... – задумчиво молвила Найпа. И сжала кулачки, – Что-ж, возможно когда-нибудь и я с ними "договорюсь". На языке лука и стрел!

Батташ жестко возразил:

– Ну нет. Побереги себя, не путай смелость с безрассудством. Лучше скажи – как себя чувствуешь? Вижу, ты уже не боишься.

Найпа улыбнулась:

– Я взяла себя в руки, – Мне не к лицу робость и пугливость. Ведь я ваша будущая правительница!

Тес-Нур и Батташ отдали честь. Пригретые солнцем, измотанные, но спокойные, они слегка повеселели. «Не всё так уж плохо». Издалека донесся звук флейт и барабанов, затем топот копыт. Обернувшись, Тес-Нур увидел брата, а за ним, озарённые лучами, шли отряды пехоты. Уставшие, но ряды не очень поредели, и было ясно – идут победители.

– Здравствуй, братец, – Луривун спрыгнул с коня, отдал честь. Золотые кудри прям сияли на солнце – но ещё ярче сияла улыбка.

– Здравствуй! Ну как?

– Тес, мы их порвали! Я всё правильно рассчитал, – отдышался. – Тени хотели нас окружить. Я не стал им мешать! Но в самом центре боевого строя расположил лучших солдат, секироносцев. Пока Тени охватывали наши фланги, их строй сильно растянулся, и мои секироносцы прорвали его. И с боевым кличем... ринулись... на Старшую! Она... Бежала! Остальные увидели, что Главная струсила – и тоже бежали. Мы догоняли, рубили им щупальца! Ну, братец, теперь и я одержал победу. Свою первую победу. Когда-нибудь я сравняюсь с тобой – и даже превзойду!

– Ну, победу ты одержал не сам, слегка помогли пехотинцы... – Дружески улыбнулся Тес. – Но всё равно ты хорошо показал себя. Когда-нибудь станешь вполовину таким-же славным как я.

Братья крепко обнялись.

– Кумай, пехотинцы!

– Кумай!

– Кумай!

***

Настало время собираться и уходить в мир живых, тем более, что погода ухудшилась. На Мёртвых Землях, она меняется быстро. Одеяло туч снова сомкнулось, пошел снег. Не белый и радостный, не тот, с которым любили играть дети. Снег Мёртвых Земель, грязно-жёлтый, липко-осклизлый, зловонный, он залеплял глаза и тревожил души. Настроение людей было под стать погоде! После жестокой сечи – немало раненых, хоть и меньше чем ожидали. Солдаты укладывали их на телеги обоза, перевязывали раны. Два капеллана, облаченные в бело-синие одеяния, раздавали кипяченый сок Цветка, живительный, содержащий в себе силу Света. Тес-Нур тоже попробовала пару глотков – и сразу почувствовал себя лучше. Его словно обняло тихое тёплое спокойствие, умиротворение и уверенность. Мысли прояснились, душа согрелась. Нахлынули воспоминания бесконечно-далёкого детства: родное поместье, зелёный садик, запах мёда, улыбка мамы. Даже самым суровым воинам нужно душевное тепло. «Хорошо...» Да и сам сок был вкусным: терпким, маслянистым, душистым.

Тем временем Батташ взмахнул булавой и гортанно прокричал:

– Ну что – задание выполнено! Нас ждут вино и еда – идём в Шиккунай!

Заскрипели телеги, послышались шутки, похрапывали кони. Некоторые солдаты заулыбались. Разведчики докладывали – путь чист. Люди уже предвкушали треск огня в очагах, спокойные беседы у котлов. Путь предстоял нелёгкий, но это путь к теплу...

И тут произошло непредвиденное. Как удар под-дых – после окончания драки. К Главнокомандующему подошёл Мараван, гордый, дерзкий, с жесткой улыбкой на устах. Встряхнул волосатой головой. Взглянул собеседнику в глаза и заговорил, громко и с пафосом, словно толкал речь перед толпой.

– Постойте. Мы получили приказ – испытать Оружие. Волю Княгини нужно исполнять.

'Вот те на!' Солдаты и офицеры переглянулись – про ученых все забыли! Прошелестел ропот. Батташ, однако, ничуть не смутился. Достал трубку, неспешно закурил. Ему нравилось позировать перед своими людьми – варвары вообще любят такие жесты. Он молвил:

– Слушай, не морочь голову. Мы разблокировали Шиккунай, и понесли большие потери. Никто не ожидал, что наткнемся на маразутов. В приказе сказано: 'разгромить морвошей и теней'. О маразутах ни слова. Обстоятельства изменились, понимаешь, друг?

Парень не унимался. Глаза широко раскрыты, голос звонкий и уверенный:

– Как же, понимаю. Вы отступили перед врагом, которого не ждали. Но ведь Эр-Зустун, ваш кодекс чести, гласит: приказы монарших особ нужно выполнять любой ценой.

– Мы выполнили приказ – разблокировали Шуккунай. Двуглавцы ушли, они увидели нашу мощь и вернутся нескоро.

– Хм. Самооправдания – удел слабаков, Батташ.

"Ну и наглость". Однако Батт был спокоен. Как бы невзначай потрогал хлыст и сказал:

– Так, давай прекратим эту болтовню. Не виляй. Вижу что тебе чего-то нужно, и лучше бы ты сказал прямо. Всё равно ведь узнаем.

Вмешался Луривун.

– Слушай, Мараван, ты не замечал, что похож на маразута? Звучанием имени.

– Хм. Провинциальный юмор, наверно мне никогда не понять. 'Мара' в переводе с кузуни-хавач – 'великий'. Мара-ван, великий тигр. Мара-зут, великое зло. Чувствуешь разницу?

Ситуация накалилась, было ясно – никто не станет уступать. Из глаз словно сыпались искры, руки непроизвольно сжимали рукояти сабель и мечей. Подошёл Тариваш и похлопал коллегу по плечу: 'остынь' Но было уже поздно... Найпа созерцала ссору со стороны, ноздри раздувались, глаза прищурены. Снег всё валил, кони фыркали. Вдалеке, в гнилой мути, помигивали красные глаза. Снова прозвучал далёкий гром... Самое время отправляться домой. 'И что мне делать с Мараваном? – тихо пробормотал Батташ, обращаясь к самому себе, – Дать знак воинам, чтоб оглушили да повязали? Пускай не мутит воду. Хотя нет. Он же, гадина, посланец Столицы!'

– Вижу, по-хорошему ты не понимаешь, великий ученый, – наконец молвил Главнокомандующий и затянулся табачным дымом. – Допустим, я тебе поверил – и ты жаждешь чести. Ну что-ж, выполняй приказ. Мои люди выбились из сил, кавалеристы Тес-Нура тоже устали. Ополченцы не обязаны бросаться в самое пекло. Но сам ты свеж, полон сил, вполне можешь напасть на врага и испытать 'Оружие'. Мы дадим тебе колесницу, для перевозки Улья. Дерзай! Да хранят тебя боги.

– Почему бы и нет? Я не струшу. – Мараван вскочил на коня. – Мне известна сила Улья, с ним не страшны двуглавцы. Коллеги поедут со мной.

– Одумайся! Ты не знаешь что такое отряд маразутов! – крикнул Тес-Нур.

– Да всё я знаю. Золотой Улей – сильнее двуглавцев. А их тактику я изучал в академии.

Батташу сплюнул:

– Давай, вперёд! Хочешь стать героем, становись.

– Есть одна проблема. Повелевать Ульем может лишь особа лайриной крови...

'О, Предки!' Лицо варвара исказилось от злости и испуга. 'Точно. Совсем забыл'. Солдаты зароптали, кое-кто даже засвистел. 'Ученые безумцы. Пускай убираются в свой Лаашин!' Несколько офицеров выхватили сабли. А Тес-Нур нахмурился:

– Мараван, ты сдурел? Отпустить Найпу в лапы смерти, поручив её вам – троим юнцам?

– Вы нас совсем не знаете, – дерзко улыбнулся парень. – И вообще, какое вы имеете право Отпускать Найпу, или Не отпускать? Ей уже шестнадцать лет, а по традициям Империи, юный возраст заканчивается в четырнадцать. Найпа уже взрослая! Вполне может решать за себя.

Десятки глаз взглянули на наследницу – та густо покраснела. 'Хоть кто-то признал меня взрослым человеком'. Сердце забилось часто-часто. Страшно? Конечно! Но страх такой... приятный. Она приосанилась, звонко молвила:

– Да. Я будущая княгиня, и должна знать, как работает это новое оружие. Видела его силу на испытаниях, теперь должна увидеть в бою.

– Это безумие.

– Бросать людей на верную смерть – не безумие? А ведь вы так и поступали.

Батташ улыбнулся:

– Знаю, ты обидчивая, – И хочешь показать, что мы тебе не указ. Но если ты погибнешь – нам придётся туго. Потому поехали домой, по-хорошему прошу.

– Ой, угрозы! Ну да, куда мне до вас, великих воинов! – Девушка кивнула. – Ладно, хватит болтать. Я взрослая и неглупая. У меня приказ тёти, я его выполню. Мараван, Тариваш, за мной!

Военачальники переглянулись: 'Пора кончать этот цирк'. Варвар дал знак 'взять Найпу' и четыре шершня быстро метнулись к наследнице. Девушка не растерялась! Ещё бы, с восьми лет изучала технику рукопашного боя. А уж ловкостью одарена от природы... Подставила подножку, столкнула вояк лбами, увернулась – и пронзительно закричала, поняв что схвачена. Шершни таки оказались быстрее.

Но проблемы только начинались!

– Руки прочь от Наследницы! – заорал Мараван. Тариваш засвистел, и выхватил кинжалы. Всё происходило настолько быстро, что даже Батташ не успел среагировать. Технократка разбила небольшую колбу – прозвучал грохот и повалил густой удушливый дым. Воины закашлялись, зазвучала ругань. Бойцы, держащие Найпу, зашипели от боли и упали на землю – с подсечёнными сухожилиями. Это поработал Тариваш. Мараван, тем временем, подхватил Наследницу – и усадил на колесницу, где её уже ждала Майта:

– Молодец, – сказала, улыбнувшись, технократка. Но глаза её блеснули страхом. – Поехали.

– Куда!? – заорал Куттун. – Домой!

– Никаких домой. Будущая княгиня решает за себя. – Синевласая Майта ударила варвара по шее, столкнула с колесницы и хлестнула коней.

– Вперёд к Победе!

Внезапность – большое преимущество. Ни кузуни, ни шершни не ждали такой дерзости. Мараван и Тариваш с диким криком ринулись на нескольких воинов, двух ранили, других растолкали, и прочистили путь. Колесница сорвалась с места и помчалась в бой – лихо, неудержимо. Звенели колокольчики, развевалось княжеское знамя. Ветер трепал конские гривы, свистел в ушах. 'Вот это жизнь!'

Но дым быстро рассеялся, и военные пришли в ярость. Кузуни и варвары вскочили на коней. 'Ну, держись'

– Сумасшедшая! Да, Найпа, ты. Капризная глупышка. – Батташ дал сигнал начинать погоню. – Найпа, ты пустоголовая белка. Будешь наказана!

Последние сомнения девушки рассеялись. 'Они ещё смеют меня злословить. Чумазые варвары. Ага. Ну их в болото... Битва ждёт!'

***

Догонять колесницу было тяжело! Во-первых, запряженных княжеских коней поили соком Цветка. Во-вторых, они почти не устали, ведь в битве не участвовали. В третьих княжеские кони принадлежали к особой, элитной и древней породе, что брала начало от легендарного Златогрива, коня Буривая. Колесница была сделана из дорогого южно-кузунийского кипариса, прочного и очень лёгкого дерева. И Улей, при своих размерах, весил немного... Потому-то кавалеристы вскоре отстали. Первыми сдались бронированные всадники-кузуни. Тес-Нур выплюнул трубку и выругался. Лёгкие и шустрые шершни продолжали погоню, пытаясь образумить Найпу и отчаянно ругая ученых. Но вскоре тоже отстали, остановили взмыленных коней, и тихо засмеялись от досады. Колесница мчалась навстречу Судьбе.

– Найпа, ты похожа на Рау-Рау, ханаарскую богиню! – Весело кричал Тариваш. Другая девушка распознала бы такую бесстыдную лесть, и ответила меткой колкостью. Но Найпа была очарована быстрой ездой, стуком копыт, свистом ветра...

– Спасибо, друг!

– Да-да, прямо как в древних гимнах! 'О, Велика ты, Рау-Рау, когда с грохотом ездишь по небесам, в серебряной своей колеснице, и мечешь в демонов священные стрелы-молнии!' Ла-куса! – парень прокричал боевой клич ханаарцев. Тоже увлёкся быстрой ездой.

– Ла-куса! – подхватил Мараван. Его русые волосы, заплетенные в косички, колыхались в такт езды. Лицо бледное как мел, но в глазах – гордая отвага. – Мы сильны!

Снег прекратился, ветер ослаб, рассеялись клубы зловонной мглы. Тёмное небо порозовело – Закат. И вот они, Маразуты, медленно отступающие вглубь мёртвых земель! Тяжелые, уверенные в себе, мрачные. Существа широко шагали, оставляя огромные следы. Младший из двуглавцев, «самый мелкий и изящный», отстал от остальных – те ушли вперёд. Услышав стук копыт, звон колокольчиков он медленно обернулся. Четыре глаза едва не вылезли из орбит!

– Сейчас сгинешь, – Найпа погрозила монстру кулачком. – Сейчас познаешь ужас!

– Успокойся, – испуганно крикнула технократка. И обратилась к Маравану. – Ты уверен, что мы поступаем правильно? Может, повернём назад, пока не поздно?

Парень невесело улыбнулся:

– Поздно. Мы поступаем совершенно неправильно! Но именно так и вершиться История – нужно ломать правила и мчаться против ветра. Мы получили задание, мы его выполним, вопреки всему.

– Красивые слова... А я ещё пожить хочу. Но в одном ты прав – поворачивать уже поздно. – Девушка слегка притормозила коней, сдула с лица синие локоны и взглянула на Найпу. Рожица наследницы выражала восторг.

– Ну, давай, слушай меня. Пора запускать улей. Нажимай сюда и сюда...

– Угу...

– Держись крепче! Не то выпадешь. Так. Нажимай сюда...

Копыта отбивали шаманские ритмы, сердца стучали в такт. Мараван помчался прямо на маразута, с копьём наперевес. Тварь чуть не посинела от удивления! Никогда ещё на неё не нападали в одиночку. И никогда не видела колесниц, управляемых хрупкими девушками. Словно привычный мир переворачивался и катился кубарем – неведомо куда... Но двуглавая тварь была не из пугливых. Взмахнула саблей.

– Найпа! – Кричала технократка. – Смотри не на Маравана, на Улей.