Текст книги "Любовь и пряный латте"
Автор книги: Мисти Уилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Когда ты будешь готов.
Джейк закусывает щеку и смотрит прямо перед собой.
Я толкаю его локтем.
– Я говорила, что мне очень жаль?
– Да, и пожалуйста, перестань уже это говорить.
– Ладно.
Мы расходимся: Джейк направляется в сторону «Кофейной кошки», а я иду домой, где буду ждать весточки от Купера, который со вчерашнего вечера признаков жизни не подавал.
И я скрещиваю пальцы, чтобы он все-таки позвонил и не выяснилось, что мы совершили очередную ошибку.
Глава 30
Я как раз ужинаю вместе со Слоаной, мамой и тетей Наоми, когда приходит сообщение от Купера.
Летний Купер: Можешь зайти?
Я: сейчас?
Летний Купер: В любое время.
Я: Даже не знаю. Ты хочешь заманить меня к себе, чтобы сообщить плохие новости?
Летний Купер: Митчелл, просто зайди ко мне.
Я вздыхаю, и три женщины мгновенно оборачиваются ко мне.
– Настал момент истины, – объявляю я и кладу телефон на стол. По дороге из лабиринта я все им рассказала. Вообще я не планировала, но в том состоянии мне надо было с кем-то поделиться. В итоге мы остановились у киоска с напитками, взяли себе по стаканчику газировки и включили в машине обогрев, после чего я пустилась пересказывать события последних двух месяцев. Затем, когда мы приехали домой, мама и тетя Наоми принесли в гостиную все пледы и одеяла, какие только смогли найти, и мы вчетвером устроили импровизированную пижамную вечеринку: смотрели «Практическую магию» и ждали сообщения Купера, которое так и не пришло.
Мама делает глубокий вдох.
– Хорошо, иди. Но к десяти будь дома. Напиши, если надо будет тебя забрать.
– Удачи, милая, – говорит тетя Наоми.
– Если он заявит, что Джейк ему важнее, напомни, что я знаю, как избавиться от тела, – напутствует меня Слоана.
Прихватив куртку, я иду пешком до дома Купера. Я как раз собираюсь постучаться, как открывается дверь гаража.
Купер выходит на улицу и сразу же видит меня. Несколько секунд мы просто стоим и смотрим друг на друга.
– Ты поговорил с Джейком? – спрашиваю я. Задать этот вопрос все равно что пластырь с ранки содрать.
– Да. – Купер показывает рукой на гараж. – Проходи.
Я шумно выдыхаю. Это издевательство – не знать, кто мы все-таки друг другу. Купер берет сумку, которая лежала на дорожке, и я вместе с ним иду в гараж, где уже стоит его машина.
Купер нажимает кнопку на стене, и дверь гаража опускается. Как только она полностью закрывается, Купер стремительно подходит ко мне, зажимает мой подбородок между большим и указательным пальцами и целует меня.
– Мы целовались всего один раз в темном лесу, – говорит он. – Надо было это исправить.
Я смотрю на него из-под опущенных ресниц.
– Ничего не имею против.
Купер выжидательно смотрит на меня, но сложно отвечать взаимностью, когда не понимаешь, что происходит.
– Это значит, что с Джейком у вас все хорошо? – спрашиваю я.
Купер вздыхает.
– Настолько, насколько это сейчас возможно. – Я вся сжимаюсь. – Но, думаю, у нас все нормализуется. Со временем.
– Что он сказал? – спрашиваю я.
– Только то, что мне стоило сразу рассказать ему о своих чувствах к тебе, и… он, в общем-то, прав. – Купер проводит рукой по волосам, еще больше растрепав их. – И что стоило сказать ему, когда я решил действовать в соответствии с чувствами, и здесь он тоже, в общем-то, прав. Я напортачил.
– Ситуация была сложная.
– Но от меня требовалось просто быть честным. В этом ничего сложного не было. – Купер облокачивается на свою машину. – Но поскольку ты уже успела поговорить с ним, он и без меня понял, кем ты была для меня все эти годы.
– Тогда… что насчет нас? – спрашиваю я.
Купер сдвигает брови.
– Что насчет нас?
Я смотрю себе под ноги.
– Не знаю. В смысле, ты с самого начала так боялся расстроить Джейка. Если он огорчится…
Купер отталкивается от машины и подходит ко мне. Аккуратно заправляет прядь волос мне за ухо и поднимает мое лицо за подбородок так, чтобы я посмотрела на него.
– Я уже сказал, что не позволю тебе уехать, не узнав, что могло бы быть между нами.
– Я поняла, но…
Купер прижимает палец к моим губам.
– Хватит. С Джейком все будет в порядке. И у нас с Джейком все будет в порядке.
Я киваю, и Купер убирает палец.
– Как ты понимаешь, я не просто так попросил тебя прийти.
– Ты хотел избавить меня от приступов паники, да?
– Именно. – Купер указывает на вереницу пакетов, выстроившихся вдоль стены. – Сегодня я сходил в магазин и купил… все.
– Для?..
– Для парада. Мы же собрались превратить мою машину в киоск.
– А. Да. Хорошо.
– Но я понятия не имею, что делать, – говорит Купер.
Я иду к пакетам и принимаюсь вынимать оттуда все, что он накупил.
– Так, ладно, я никогда ничего подобного не делала, но мне нравится придумывать прикольные штуки, – говорю я.
– Точно. Мне как раз понадобится твое творческое видение.
– Думаю, лучше всего будет, если мы обернем всю машину вот в эту зеленую материю в цветочек, – говорю я, взяв с пола большой рулон. – Давай займемся этим, а потом по низу пустим бахрому из фольги и «косичку» из искусственной кожи.
Купер таращится на меня.
– После слов «в цветочек» мой мозг завис.
Я закатываю глаза и ухмыляюсь при виде его недоумевающей физиономии.
– Ладно, просто дай мне инструменты и стой тут.
– С красивым видом?
– Именно.
Я разрываю упаковку.
– В другой ситуации я бы предложила зафиксировать все скрепками, но на машине у нас такой номер не пройдет. Нет у тебя случайно суперклейкого двустороннего скотча?
– Я такого не покупал, но дома должен быть, сейчас принесу.
Купер уходит за скотчем, а я выкладываю серебристую бахрому вокруг машины. Когда он возвращается, мы оборачиваем автомобиль в ткань, по низу пускаем порезанную фольгу. В итоге фургончик потихоньку начинает преображаться в парадный киоск.
– Теперь что? – спрашивает Купер.
– Дай подумать. Я хотела сделать из него что-нибудь забавное, но… – И тут я ахаю, потому что меня осеняет.
– Точно. Поняла. – Я принимаюсь срывать бахрому.
– Что ты делаешь? – спрашивает Купер. – Мы только что ее приклеили.
– Тащи коричневую бахрому.
– Как скажете, босс, – отвечает он, но во взгляде чувствуется скепсис.
Мы приклеиваем коричневую бахрому на место серебристой. И отходим, чтобы посмотреть на результат.
– Так, – говорю я. – Коричневое – это тропинка, зеленое – трава, а дальше… барабанную дробь, пожалуйста…
Купер ухмыляется и качает головой, но подыгрывает мне и принимается отбивать руками ритм.
– …а дальше стоит пряничный домик, весь в пирожках и прочей выпечке. Разумеется, ненастоящей и огромной.
– Что? – хихикает Купер. – Ты хочешь сделать из моей машины пряничный домик?
– Да! Что-то вроде того. Декорации сделаем из пенопласта. Попросим Слоану и Ашера помочь нам с ними. И в итоге, – с ухмылкой продолжаю я, – ты будешь стоять за домиком в костюме печеньки и продавать свои десерты, а Джейк в костюме ведьмы будет возить тебя по городу. Конечно, если он согласится.
Купер хохочет.
– Ладно, убедила. Но знаешь, даже если мы с ним окончательно помиримся, Джейк все равно заявит, что он слишком хорош, чтобы быть ведьмой. Я прямо представляю…
Купер изображает Джейка и деланным голосом произносит: «Чувак, от меня так все дамы разбегутся!»
Не поспоришь.
– Ладно. Я тогда Слоану попрошу. Будет очень весело, – говорю я. – Но ближайшие две недели нам придется очень усердно поработать.
Купер пожимает плечами.
– Думаю, мы справимся. Будем приходить сюда каждый день после школы.
– Только не по средам, у тебя работа.
Купер удивленно улыбается.
– Откуда ты знаешь?
Я пожимаю плечами.
– Так…
Купер медленно приближается ко мне.
– Все еще не верю, что это происходит на самом деле.
Я подхожу к нему вплотную и обнимаю за шею.
– Я тоже.
Купер наклоняется ниже и целует меня, но я отстраняюсь прежде, чем мы успеваем раствориться в ощущениях.
– Можно задать вопрос? – спрашиваю я.
– Конечно.
Жар приливает у меня к щекам еще до того, как слова срываются с губ.
– Ты теперь… хм… мой парень?
Купер вскидывает брови, а потом его губы медленно складываются в лукавую улыбочку.
– А ты этого хочешь?
– Надо подумать. Теперь, когда страсти улеглись, ты больше не будешь приносить мне печеньки?
– В этих «страстях» для меня не было ничего приятного. Я уже говорил, что последние недели превратились в пытку. Но ты сама запретила приносить тебе печеньки. И жарить бекон.
– Это было раньше. Теперь я хочу и то и другое, и как можно больше, – говорю я.
– Ладно. Тогда считай, что печеньками и беконом ты обеспечена. – Купер прижимается своим лбом к моему и улыбается. – И считай, что я твой парень.
Я улыбаюсь так широко, что боюсь, как бы лицо не треснуло.
– Ладно. Хорошо.
Купер наклоняется, чтобы поцеловать меня.
– Купер? – слышится из дома голос его мамы.
Купер замирает и издает нечто среднее между стоном и всхлипом.
– Она что, не понимает, что я как раз собираюсь поцеловать свою девушку?
Я смеюсь.
– Кажется, мне пора.
Дверь за спиной Купера распахивается, и я отхожу назад. Мама Купера с понимающей улыбкой смотрит на нас.
– Извините, – говорит она. – Просто хотела убедиться, что вы живы.
– Живы и в полном порядке, мам, – говорит Купер. – Но я как раз собирался проводить Эллис домой.
– Рада снова видеть вас, Аманда, – говорю я.
– И я тебя, Эллис. И надеюсь теперь видеть тебя у нас как можно чаще, – говорит она, подмигивает мне и уходит обратно в дом.
– Я так понимаю, ты все рассказал маме? – спрашиваю я.
Купер пожимает плечами.
– Да. Мама мой самый лучший друг. Я ей почти все рассказываю.
Боже мой. Я и не думала, что могу влюбиться в Купера еще сильнее.
– Что? – удивленно спрашивает он, и до меня доходит, что я просто молча таращусь на него.
– Ничего. Просто подумала, что ты, Купер Барнетт, лучшее, что случалось со мной в этой жизни.
– То же самое могу сказать про тебя, Митчелл.
Я встаю на цыпочки и целую его.
Когда наконец – минут через десять – мы отлипаем друг от друга, в экстазе от нежных чувств и того, что мы теперь вместе, Купер берет меня за руку и не отпускает ее всю дорогу до дома тети Наоми.
Я знаю, что говорить слово на букву «л» еще пока рано, однако оно рвется из груди и молит, чтобы его произнесли. А когда Купер целует меня на прощание, я запечатываю его глубоко внутри, вместе со всеми бабочками, которые проснулись у меня в животе в тот момент.
И я буду хранить его там до самого что ни на есть правильного момента, который, скорее всего, наступит чуть позже. В конце концов, пока что Купер пробыл моим парнем всего пару часов.
Глава 31
Когда в четверг я прихожу на обед, на моем привычном месте рядом с Джейком сидит Слизень. До сегодняшнего дня я продолжала сидеть здесь, а Купер тоже выдерживал дистанцию и садился поодаль рядом с Хлоей, совсем как в те времена, когда избегал меня. А все потому, что мы с Купером решили лишний раз не смущать Джейка.
Ему и шепотков в школе должно быть достаточно.
– Вали с моего места, – говорю я Слизню.
Слизень бросает быстрый взгляд на Джейка и отвечает:
– Теперь это мое место. Ты можешь сесть вон там.
И он показывает на место напротив Джейка, где сам сидит обычно.
– Подожди… – Я хмурюсь и поворачиваюсь к Джейку. – Ты больше не хочешь, чтобы я сидела рядом с тобой?
Всю эту неделю Джейк ходил притихший, но мы нормально общались. Во всяком случае, так мне казалось.
– Нет. Я хочу, чтобы ты сидела там, – отвечает он, кивнув на место напротив.
Я поджимаю губы. Меня это бесит. Но сейчас я ни в чем не могу отказать Джейку, и если он хочет сидеть подальше от меня, то пусть будет так. Но ощущение все равно такое, будто мне под сердце подложили кнопку.
Я как раз обхожу стол, когда слышу за спиной голос Купера.
– Что происходит?
Я оглядываюсь и вижу, что Купер стоит перед Джейком вместе со своим подносом. И переводит взгляд с меня на него и обратно.
– Чего ты, не надо так с ней, – говорит Купер.
Джейк закатывает глаза и вздыхает.
– Купер, я с ней ничего и не делаю. Сядь уже. – Он показывает на место напротив Слизня.
– Нет, я сижу вон там. Я просто…
– Хотел убедиться, что я не обижаю твою девушку. Я догадался, – говорит Джейк. Купер краснеет. – Но только твое место уже, кажется, заняли. Так что садись.
Кто бы мог подумать: какая-то подружка Хлои уселась туда, где обычно сидит Купер.
Кажется, они все заранее спланировали.
Мы с Купером переглядываемся, нам обоим неловко. Но в итоге мы садимся за стол.
– Вот так, – говорит Джейк. – И так будет каждый день до тех пор, пока Эллис не уедет.
– Что? – переспрашиваю я.
– Мне надоело, что вы оба ходите на цыпочках вокруг меня, – говорит Джейк. – Я ценю вашу деликатность, но все эти неловкости за обедом у меня уже вот где. Просто сидите здесь. Ешьте. Общайтесь. Ведите себя нормально. Пожалуйста.
Он ухмыляется.
– Поверь, мне далеко до того жалкого состояния, в котором был Купер, когда ты уехала в тот раз.
Я слабо улыбаюсь, потому что на большее не способна, а Купер молча кивает. Сложно в такой ситуации вести себя непринужденно, даже когда тебя об этом просят.
С другой стороны, если Джейк этого хочет, то мы попробуем.
После обеда Купер вслед за мной идет к шкафчикам. Пока я набираю код, он оглядывается и быстро чмокает меня в губы.
– Эй, мы договаривались, что на людях ведем себя прилично, – говорю я.
– Я не мог удержаться, и вообще это кошмарное правило, – отвечает Купер и демонстрирует мне свою ямочку. – Ты уедешь через пару недель. До тех пор нам следует целоваться как можно чаще.
– Хм. Логично.
Купер наклоняется и целует меня.
– Более чем.
– Ладно, но я не хочу опаздывать на занятия, так что иди отсюда, – с улыбкой говорю я. – После школы занесу тебе костюм печеньки.
– Ты его уже закончила?
– Нет пока. Но я уже близка к этому, и мне не терпится показать тебе, что у меня получается, – объясняю я. – Он очень крутой, и ты будешь потрясно в нем выглядеть.
Купер смеется.
– Мне уже страшно.
– Правильно, бойся.
Купер продолжает улыбаться и отходит от меня спиной вперед.
– Увидимся на экономике, Митчелл.
Последняя неделя – это какой-то сон. Очень загруженный, но тем не менее. Почти каждый вечер мы с Купером до десяти вечера работали в его гараже, – хотя, признаю, значительная часть этого времени уходила на поцелуи и нежности. Во вторник приходили Слоана и Ашер, чтобы помочь с домиком, а мы с Купером тем временем готовили десерты из цветного пенопласта. Сегодня нам осталось только прилепить декор на домик и доделать финальные штрихи. И все, нам больше не придется париться с подготовкой к параду, – если не считать костюм, конечно.
Следующие два урока тянутся целую вечность, сплошные лекции и конспекты. Но наконец я иду на экономику, где меня уже ждет Купер.
Он вытаскивает из сумки карандаш.
– Кажется, сегодня у нас проверочная работа.
У меня кровь застывает в жилах.
– Сейчас?
– Ага.
Я пытаюсь вспомнить, когда последний раз перечитывала конспекты. Недели две назад?
Звенит звонок, и мистер Дэвис постукивает костяшками по столу, чтобы обратить на себя внимание.
– Убрали все, кроме письменных принадлежностей.
– Купер, – шепотом говорю я, – я не готова.
– Все будет в порядке. Ты самый умный человек, которого я знаю.
– Это потому что я всегда готовлюсь! – Меня захлестывает паника.
– Эллис, расслабься. Ты справишься.
Мистер Дэвис раздает листочки с заданиями, и я делаю глубокий вдох. Расправляю плечи. Я справлюсь.
Я смотрю на список из десяти вопросов.
С этим я не справлюсь.
На проверочную работу нам выделяют пятнадцать минут, затем мистер Дэвис переходит к новой теме. Я напрягала мозги изо всех сил. Но на уроке мне уже сложно сосредоточиться.
– Чем могу помочь, Эллис? – спрашивает мистер Дэвис, когда я подхожу к нему после звонка. Все, включая Купера, уже вышли из класса.
– Я знаю, что обычно так не делается, но я хотела спросить, не могли бы вы поставить мне оценку за проверочную работу, – говорю я. – В смысле, прямо сейчас.
Видимо, мистер Дэвис понял, что я сама не своя от тревоги, потому что он идет к своему столу и перебирает стопку исписанных листочков.
– Последнее время я много готовилась к параду… – говорю я, потому что чувствую, что надо объясниться, прежде чем он увидит мою провальную работу.
– Я так понимаю, дополнительные обязанности в связи с тем, что вы живете у тети? – усмехается мистер Дэвис. Он уже нашел мою работу и теперь просматривает ее. – Что ж, у меня для вас хорошие новости. Всего три неправильных ответа.
Кажется, меня сейчас стошнит.
– То есть работа выполнена всего на семьдесят процентов.
– Три неправильных ответа – это все равно хороший результат, мисс Митчелл.
Глядя в пустоту, я киваю.
– Спасибо.
Рюкзак болтается у меня на одном плече, а глаза щиплет, когда я выхожу из класса. Я забираю из шкафчика все учебники и иду на парковку, где меня уже ждут Слоана, Ашер и Купер.
– Чего ты так долго? – спрашивает Купер.
– Я получила тройку, – тихо отвечаю я, мне все еще сложно в это поверить.
– Он уже оценку тебе поставил? – изумляется Купер. – Ну и ладно, могло быть хуже, ты же так боялась, что не справишься.
– Я не получаю тройки. Я даже четверок никогда не получала. Никогда. – Я качаю головой. – Ребята, вы сможете сегодня заняться домиком? Мне надо заниматься.
Купер берет меня за руку.
– Эллис, из-за этой проверочной работы на десять вопросов ты не перестанешь быть отличницей. Ну будет у тебя средний показатель успеваемости 99, а не 100 процентов, ничего страшного.
– Дело не в этом. Куп, я отвлекалась от главного. Мне скоро поступать. Я не могу допустить, чтобы на финишной прямой мои оценки скатились вниз.
Он вздыхает.
– Ладно.
– Мы будем слать тебе фотки, – говорит Слоана.
– Отличный план, – киваю я.
Купер ободряюще пожимает мне руку, когда мы садимся в машину Слоаны на заднее сиденье.
Но сейчас ничто не поднимет мне настроение. Поверить не могу, что поступление в Колумбийский университет ушло у меня на второй план.
Я должна взять себя в руки.
Глава 32
Вечер пятницы я провожу в компании мамы, тети Наоми и Слоаны: мы раздаем угощения всем желающим (скоро Хеллоуин все-таки) и жарим зефир над костерком, который развели во дворе. Наконец мы гасим свет на крыльце, город погружается в тишину, а я иду в свою комнату, где планирую дальше заниматься. Я как раз заканчиваю просматривать конспекты по физике, когда слышу стук в окно. Я оборачиваюсь, вижу с той стороны чье-то лицо и вскрикиваю.
Прижимаю руку к груди и выдыхаю. Купер.
Я подбегаю к окну и открываю створки.
– Что ты тут делаешь? – шепотом спрашиваю я.
Купер дрожит от страха, на нем очки и пижама.
– Я залез сюда по шпалерам.
Я ухмыляюсь.
– Но зачем? Ты писал, что идешь спать. Уже почти одиннадцать.
– Затем, что я почти не видел тебя с тех пор, как ты получила удовлетворительную оценку.
– То есть со вчерашнего дня, – со смехом отвечаю я.
Купер хмурится.
– Весь обед ты просидела в библиотеке, на уроках ни на что не отвлекалась. Это я могу понять. Правда. Но ты скоро уезжаешь. Давай фильм посмотрим.
– Прямо сейчас? – спрашиваю я. – Тебе с утра на работу.
– Пожалуйста, впусти меня, пока я не свалился отсюда. Завтра все нормально со мной будет.
Я отхожу назад, и Купер заползает в окно. Оказавшись внутри, он ухмыляется и говорит мне:
– Я только что ради тебя победил свой страх.
– А по-моему, ты только что победил свой страх ради себя.
– Ладно. Я победил его ради нас обоих, – говорит он. – Но я не знаю, как буду спускаться, потому что шпалеру я сломал.
Я притягиваю его к себе и целую.
– Думаю, с этим мы разберемся позже.
Купер улыбается мне в губы.
– Если будешь и дальше целовать меня, до фильма мы не доберемся.
Я пожимаю плечами.
– Киноман из меня все равно никакой.
Купер смеется.
– Эллис, иди выбери фильм.
Я надуваю губы.
– Ты не можешь просто заявиться сюда в очках и ждать, что я не стану тебя целовать.
Купер вскидывает бровь.
– Хочешь сказать, дело только в очках?
– Конечно, – отвечаю я. – В них ты шикарен, дорогой мой.
– Хм. Не знал. Запомню на будущее, – говорит он с усмешкой.
Купер скидывает ботинки и забирается на мою кровать, а я достаю старый диск с фильмом «Скорость».
– Что это? – спрашивает Купер, когда фильм начинается. Он положил себе за спину подушку и поднял левую руку, чтобы я села рядом. Я забираюсь к нему под бочок и уютно устраиваюсь в его объятиях, прижавшись щекой к его груди.
– Ты «Скорость» не смотрел? Это же классика. Идеальная комбинация мелодрамы и экшена.
– Ладно. – Купер накрывает нас одеялом. – Я заинтригован.
Следующие полтора часа мы лежим в кровати и смотрим фильм. Я борюсь с желанием целовать Купера, а он ласково водит пальцами по моей руке, вверх-вниз.
Когда начинаются титры, я поднимаю голову.
– Жалко, что ты не можешь остаться. Я могла бы так уснуть.
– Я тоже. – Он целует меня в лоб. – Но мы и без того уже рискуем.
– Знаю, – вздыхаю я.
Я сажусь прямо, и Купер притягивает меня к себе для поцелуя.
– Итак, какой у нас план? – спрашивает он, отпустив меня. – Мне придется прыгать с крыши? Если да, то лучше убей меня сразу.
– Я провожу тебя вниз. Все уже спят. Выйдешь через входную дверь.
Мы вылезаем из кровати, Купер берет свои ботинки и тихо спускается по лестнице вслед за мной. Мы осторожно выходим в коридор и спускаемся на первый этаж.
У самой входной двери нас настигает чей-то нарочитый кашель. Мы с Купером резко оборачиваемся и видим мою маму, которая, скрестив на груди руки, стоит в центре гостиной.
– Купер, – говорит она. – Я так рада тебя видеть – особенно в ночи.
Купер стоит как вкопанный.
– Он просто забежал, чтобы отдать кое-что для парада, – быстро говорю я.
– Правда? Должно быть, это что-то очень важное.
Я вздыхаю.
– Мы просто смотрели фильм. И все.
– Ну-ну. – Мама поворачивается к Куперу. – Спокойной ночи, Купер. Хорошо тебе добраться до дома.
Купер кивает и шустро ретируется.
– Ты не можешь водить мальчиков в дом тети Наоми, – говорит мама сразу же, как только Купер скрывается за дверью.
– Я знаю.
– Завтра я положу тебе в тумбочку презервативы.
– Ма-а-ам, – я закатываю глаза. – Мы не…
Она вскидывает руку.
– Мне все равно. А сейчас иди спать.
Я киваю и иду обратно на чердак. Если презервативы в тумбочке – единственное наказание, которое мне завтра грозит, то я не возражаю.
Я ложусь в еще теплую кровать, которая теперь пахнет Купером: цитрусом, сахаром и стиральным порошком, – и тут у меня жужжит телефон.
Летний Купер: Я уже по тебе скучаю.
Я: Тогда возвращайся.
Я нажимаю на его профиль и на кнопку «редактировать».
Осенний Купер: Боюсь, твоя мама нас убьет. Но по крайней мере завтра нас ждут Тыквенные танцы.
Я: Жду с нетерпением.
Я прячу лицо в пахнущую Купером подушку и улыбаюсь. Неужели так в жизни бывает?
Глава 33
На следующий день солнце светит ярко, но на улице все равно холодно. Мы со Слоаной идем в «Кофейную кошку».
– Надо было на машине ехать. Холод страшный, – хнычет Слоана.
– Это ничего еще. Тебе надо как-нибудь приехать ко мне в Нью-Йорк. Погулять по улицам. – Температура там и здесь примерно одинаковая, но в большом городе воздух почему-то ощущается холоднее.
– Я бы хотела к тебе в гости, – говорит Слоана. – Может быть, на зимних каникулах.
– Отлично. Тогда узнаешь, что такое настоящая нью-йоркская зима.
– А мы пойдем на каток в Рокфеллер-центр? И встретим Новый год на Таймс-сквер? – спрашивает она, явно загоревшись идеей. – Пожалуйста-пожалуйста! Будет весело.
– Ну, так все туристы делают, но ладно, – говорю я.
– Но я и буду туристом. Я никогда не была в Нью-Йорке. Еще надо будет пойти посмотреть на Статую Свободы и на Эмпайр-стейт-билдинг.
Я смеюсь.
– Если хочешь, то сходим.
– И в Центральный парк.
– Ладно, давай ты составишь список, и мы сходим, куда только успеем, – говорю я.
Мы как раз проходим мимо книжного магазина, когда из соседнего цветочного выходит Дороти.
– О, Слоана, Эллис! А у меня как раз хорошие новости!
Мы со Слоаной переглядываемся. Слоана пожимает плечами.
– Твоя мама собирается купить дом на улице Яблоневого цвета, – продолжает Дороти.
– Моя мама? – изумленно переспрашиваю я. Качаю головой и смеюсь. – Извините, но это явно ложный слух. Думаю, не стоит рассказывать об этом кому-то еще.
– Мне сказал об этом сам Джо Мерсер, – отвечает Дороти.
– Я понятия не имею, кто это, но он ошибается, – говорю я и смотрю на Слоану, которая вдруг как-то притихла. В ее глазах читается недоумение.
– Он владелец агентства недвижимости в Брэмбл-Фолс, – тихо говорит она.
– Что? – Я не верю своим ушам.
Что-то не так. Где-то что-то перепутали. Мама не стала бы покупать дом в Брэмбл-Фолс. Ко Дню благодарения мы должны вернуться домой.
И все же у меня перехватывает дыхание.
– Мне надо идти, – по-моему, я это сказала.
Я бегу домой, Слоана старается не отставать.
– Эллис, выдохни. Мы не знаем, что правда, а что нет.
На адреналине я быстро добегаю до дома. Распахиваю дверь и, еле переводя дыхание, бросаюсь в кухню. Мама отрывается от чашки кофе и художественного журнала, который лежит перед ней.
– Что случилось? – спрашивает она, поставив кружку на стол; мой вид ее явно встревожил.
– Ты собираешься купить дом в Брэмбл-Фолс? – спрашиваю я.
Мама бледнеет. Она встает из-за стола и идет ко мне медленно, как будто пытается не спугнуть нервное животное.
– Я хотела поговорить с тобой об этом завтра. Чтобы сегодня ты без помех повеселилась на танцах.
– О чем именно ты хотела поговорить, мама?
– Я подала запрос. Это еще не значит, что мы получим дом.
– Какого черта? Зачем тебе дом здесь? Мы скоро поедем домой. – Кровь стучит и свистит у меня в ушах, от страха я задыхаюсь. – Ты… ты разводишься с папой?
Мама смотрит в пол.
– Я не могу вернуться к нему, Эллис.
У меня падает челюсть.
– О чем ты? Вы же только временно разъехались!
– Я знаю, милая. Сначала так и предполагалось. Но нам же хорошо здесь, разве нет? – В ее вопросе звучит неприкрытая надежда. Это выводит меня из себя.
– Нет, мам!
Я сама виновата: глядя на меня, мама решила, что я буду счастлива поселиться здесь. Я смаргиваю слезы, которые угрожают затопить всю кухню.
– Я хочу домой. Да, в Брэмбл-Фолс было не так уж плохо. Не так ужасно, как я ожидала. Мне было весело. Но я должна вернуться в прежнюю школу и на стажировку. И к папе! Да я почти не разговаривала с ним за эти два месяца! Я скучаю по нему. Как ты этого не понимаешь?
– Я ни за что не стала бы запрещать тебе навещать папу, Эллис, – говорит мама.
– Я не хочу навещать его. Я хочу вернуться домой, в город, где мы живем. Где я буду учиться в университете в следующем году!
Мне трудно дышать.
– Переезд сюда еще не означает, что ты не сможешь поступить в Колумбийский университет, – говорит мама.
Я качаю головой. Видимо, она не понимает, что это означает.
Это означает, что родители непременно разведутся. Это означает, что я лишусь тех возможностей, которые дает мне Нью-Йорк, возможностей, которые необходимы мне, чтобы точно поступить туда, куда я хочу. Это означает, что я никогда не увижу папу, потому что он постоянно работает. Это означает, что новая стажерка выдвинется в компании, а про меня все забудут, папа и мистер Стрит в том числе. Это конец всей моей прежней жизни.
Я и не удивлюсь, если после переезда мама попросит меня не поступать в университет в Нью-Йорке.
Наверное, таков был ее план с самого начала.
– Поверить не могу, что ты так обошлась со мной, – говорю я прерывающимся голосом.
– Милая, о чем ты? – спрашивает мама, подойдя ближе.
– Ты такая эгоистка.
– Что?
– Ты отнимаешь мой дом, мои цели, только чтобы сидеть у себя в комнате и рисовать. Ты наказываешь меня потому, что ненавидишь папу. Чтобы не дай бог я захотела стать похожей на него, а не на тебя. – Я стискиваю зубы и делаю шаг назад. – Делай, что хочешь, мам. Но я не перееду сюда. Ни за что.
Я поворачиваюсь и вижу Слоану, которая все слышала и теперь изумленно таращится на меня. Я протискиваюсь мимо нее.
Слезы хлещут у меня из глаз, стоит только двери дома закрыться за моей спиной. И они не утихают всю дорогу до «Кофейной кошки».
Когда я вхожу внутрь, Купер расплывается в улыбке. А потом понимает, что я плачу.
Бетти Линн встает за стойку, и Купер выходит со мной на улицу.
– Что такое? Что случилось? – спрашивает он и обнимает меня. Но в его объятиях мне хочется только сильнее плакать.
Папа был бы разочарован. Эллис, нельзя быть такой несдержанной.
Я вытираю лицо и делаю шаг назад.
– Я уезжаю.
– Куда?
– Домой.
Купер грустнеет.
– Когда?
– Сейчас.
– Твоя мама даже заранее тебе не сказала? Не предупредила? Ты просто… уезжаешь? – спрашивает он, явно не понимая, что происходит.
– Мама подала запрос на покупку дома в Брэмбл-Фолс.
Лицо Купера выражает максимальную степень недоумения.
– Ничего не понимаю. Она подала запрос, но вы обе уезжаете в Нью-Йорк?
– Она остается. Я уезжаю, – объясняю я.
– Значит, ты еще вернешься?
– Не знаю. – Я пожимаю плечами. – Мне как минимум придется вернуться, чтобы забрать вещи. Но сначала я попытаюсь вразумить папу. Он должен наладить отношения с мамой. В худшем случае постараюсь убедить его, чтобы он поговорил с мамой, и она разрешила мне остаться с ним в Нью-Йорке, раз уж она внезапно решила, что не хочет уезжать отсюда.
Купер закусывает губу.
– Но разве это так плохо? Закончить школу здесь? Со мной?
– Куп, я тут не на своем месте.
– С чего ты так решила? – спрашивает он. – Тебя здесь знают и любят. Ты именно что на своем месте. А о будущем мы подумаем вместе.
Он берет меня за руку.
– Не уезжай. Пожалуйста.
– Я должна. Все плохо. В смысле, я получила тройку, и…
Купер стонет.
– Да о чем ты? Скажи, что это все не из-за одной дурацкой оценке, Эллис!
– Дело не в самой тройке. А в том, что она означает. Я здесь слишком расслабилась.
– И что? Ты была счастлива. В кои-то веки позволила себе проводить время в свое удовольствие. Что в этом плохого?
– Купер, мне кажется, что мое будущее ускользает от меня.
– А как насчет нас? Как насчет нашего будущего?
– Мы что-нибудь придумаем. Мы же так и планировали, правда? Я с самого начала должна была вернуться в Нью-Йорк.
– Вот именно, раньше у тебя выбора не было. А теперь он есть, – говорит Купер. – Этот город тебе уже как родной. Если тебе нет места в Брэмбл-Фолс, то мне в Нью-Йорке уж тем более.
– Что? Ты же в следующем году приедешь туда поступать.
– Ага, и я буду как лишний кусочек пазла, который некуда приткнуть. Каким образом я впишусь в твои планы на будущее? – Купер качает головой. – Никаким.
– Ты не можешь ставить меня перед таким выбором: ты или мое будущее. Не можешь требовать, чтобы я отказалась от всех своих планов ради тебя.
– Нет. Я прошу, чтобы ты отказалась от этих планов ради себя, Эллис, – раздраженно говорит он. – У нас сейчас все хорошо. Очень, блин, хорошо. Но тебе, видимо, этого мало.
– Купер, хватит тебе.
– Не уезжай.
Мне жжет глаза.
