Текст книги "Бог возмездия (ЛП)"
Автор книги: Мишель Херд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 20
Габриэлла
Лежа в постели, я изо всех сил пытаюсь заснуть, пока в голове проносятся события последних двух дней.
Сегодня я увидела Дамиано с другой стороны. Когда он держал меня на коленях, я действительно чувствовала себя в безопасности.
Я чувствовала себя не просто в безопасности.
Всякий раз, когда я нахожусь рядом с ним, у меня в животе постоянно что-то трепещет, а сердце колотится со скоростью мили в минуту.
Я все больше и больше понимаю, насколько он привлекателен. То, как он двигается. Его властная манера поведения. Оживленная манера разговора.
Даже молчание.
Такое чувство, что он говорит так много, хотя на самом деле не говорит ничего.
Он крепко обнимал меня, а это значит, что он и правда может заботиться. Он не причинил мне боли с того случая на лестнице.
Он покрывал поцелуями мои волосы, как делает это с тетей Аидой, и это было неописуемо приятно.
Впервые в жизни мужчина проявил ко мне доброту. Я и представить себе не могла, что это будет Дамиано Фалько.
Мои глаза начинают наполняться слезами, потому что теперь, почувствовав хоть какую-то привязанность, я отчетливо вспоминаю свое холодное и одинокое детство.
Это больно.
Я делаю медленный вдох, пытаясь заглушить негативные чувства.
Мне больше никогда не придется возвращаться домой.
Я больше никогда не увижу своих родителей.
Они больше никогда не причинят мне боль.
Постепенно я начинаю успокаиваться, и мои мысли возвращаются к тому моменту, когда Дамиано поцеловал меня.
Я чувствовала, что он хотел меня, и от его поцелуя в моей груди вспыхнули эмоции, которых я никогда не испытывала.
Улыбка изгибает мои губы, и я устраиваюсь поудобнее на подушке.
Поцелуи были идеальными.
Размышляя о предстоящем походе по магазинам, я, наконец-то, засыпаю.
Ногти матери впиваются мне в кожу, когда она тащит меня в гостиную. Я слышу гул голосов, и когда мы входим в комнату, мой взгляд окидывает мужчин.
Мой отец стоит рядом с Санто, и они оба смотрят на меня с ехидными улыбками.
Стефано подходит ближе к Дамиано, который даже не смотрит на меня.
– Ты дашь свое благословение, кузен?
Мое сердце гулко бьется в груди.
Мать толкает меня вперед, и я падаю на колени.
Дамиано наливает себе бурбон, а затем поворачивается ко мне лицом.
Его взгляд с отвращением осматривает меня, затем он бормочет:
– Да.
Это единственное слово, определяющее мою судьбу, эхом отдается вокруг меня.
Стефано приближается ко мне, и прежде чем я успеваю вскочить на ноги, он оказывается сверху.
Внезапно родители прижимают мои руки к полу, в то время как Стефано лапает мое тело.
– Нет! – Кричу я, пытаясь вырваться из их хватки.
Когда Дамиано присаживается на корточки рядом с нами, я кричу:
– Ты должен был сказать «нет».
Его голос похож на низкий раскат грома, когда он говорит:
– Ты недостаточно сильна, чтобы выжить рядом со мной.
– Нет! – Всхлипываю я, когда руки Стефано срывают с меня одежду. В тех местах, где он прикасается ко мне, появляются жуткие синяки, а из кожи начинает сочиться кровь.
Я кричу, чувствуя вкус крови, наполняющий мое горло.
Резко проснувшись, я вскакиваю с кровати и, подбежав к шкафу, забиваюсь в самый дальний угол.
Обхватив руками голени, я сижу в темноте. Затем замираю, пытаясь остановить прерывистое дыхание.
Я часто пряталась в шкафу, чтобы сбежать от родителей. С тех пор прошло много лет, но я до сих пор вспоминаю об этом, пока кошмар еще свеж в памяти.
Всхлип срывается с моих губ, и я быстро прижимаю руку ко рту.
Ш-ш-ш…
То, что тебя не ломает, делает тебя сильнее.
Ш-ш-ш…
Я все еще чувствую руки Стефано на своем теле, и от этого у меня сводит живот.
– Габриэлла! – Голос Карло звучит в комнате подобно грому.
Ш-ш-ш…
– Господи, – слышу я, как он огрызается.
– Где она? – спрашивает Дамиано убийственным тоном.
– Понятия не имею, – бормочет Карло. – Я услышал ее крик, а когда вошел в спальню, ее уже не было.
Внезапно гардеробную заливает свет, и я в панике вскрикиваю. Я отчаянно пытаюсь плотнее вжаться в угол, прикрывая рот обеими руками, чтобы больше не издать ни звука.
– Блять, – слышу я рычание Дамиано. – Ты можешь идти. Я разберусь с этим.
Подняв голову, я вижу Дамиано, возвышающегося над шкафом с пистолетом в руке. На нем только спортивные штаны, но это не умаляет того, насколько опасным он сейчас выглядит, когда его взгляд прожигает меня насквозь.
Я начинаю качать головой и пытаюсь подавить рыдания, которые грозят задушить меня.
Я изо всех сил пытаюсь набрать воздуха в легкие, и когда он приседает рядом со мной, мое сердце почти останавливается.
Его голос звучит гораздо мягче, когда он шепчет:
– Дыши, principessa. – Потянувшись к моим рукам, он отводит их от моего рта. – Ты, блять, задыхаешься.
Когда он вытаскивает меня из шкафа, в моей груди вспыхивает паника.
– Нет! – Инстинкт берет верх, и, как уже случалось сотни раз, я начинаю отбиваться.
Мои кулаки соприкасаются с обнаженной кожей, и я пытаюсь освободиться, но сильные руки обвиваются вокруг меня. Меня прижимают к твердой груди, и из меня вырывается крик.
– Все в порядке, Габриэлла. Я здесь. Ты в безопасности. Никто больше не сможет причинить тебе боль, – повторяет Дамиано снова и снова, и в какой-то момент эти слова доходят до меня.
Борьба покидает мое тело, и я прижимаюсь к нему, отчаянно хватая ртом воздух.
Его рука перебирает мои волосы, и я чувствую, как он целует меня в макушку.
– Я здесь.
Он не дал своего согласия.
Это был всего лишь кошмар.
Когда мое дыхание начинает приходить в норму, он спрашивает:
– Чувствуешь себя лучше?
Кивнув, я отстраняюсь от него, и когда поднимаюсь на ноги, меня захлестывает волна сильного смущения.
Почему я так отреагировала?
Dio. Дамиано подумает, что я слабая.
– Я… я… – заикаюсь я, осматривая гардеробную, дверь в ванную и вообще все, что угодно, только не Дамиано.
– Что случилось? – спрашивает он обманчиво мягким тоном.
Не в силах отказать ему, я смотрю на его лицо. Черты его лица напряжены от гнева, и от этого у меня замирает сердце.
Caro Dio.
– Это был кошмар, – шепчу я. Разочарование растекается в моей груди. – Прости, что разбудила тебя.
– Я не спал.
Он подходит ближе и, взяв меня за руку, тянет в темную гостиную моего номера. Он кладет пистолет на приставной столик и садится на диван с цветочным принтом.
Он похлопывает себя по бедру.
– Садись.
Я опираюсь коленом о его бедро, забираюсь к нему на колени и кладу руку на плечо. Он хватает меня за бедра и прижимает меня к себе.
Когда жар его мускулистой груди проникает сквозь атласную ткань моей майки, до меня доходит, что на Дамиано нет рубашки.
Святое дерьмо.
Мои щеки пылают, но мне все же удается встретиться с ним взглядом.
– О чем был этот кошмар? – спрашивает он.
Я снова чувствую себя неловко, когда отвечаю:
– Ты дал свое благословение. – Меня пробирает дрожь, когда ужасные воспоминания о ночном кошмаре всплывают в памяти. – Ты разрешил Стефано жениться на мне. Мои родители держали меня, а он… он… – Я не могу закончить предложение и просто качаю головой.
Дамиано поднимает руку к моему лицу, и когда его ладонь касается моей щеки, это так успокаивает, что я закрываю глаза.
Его рука перемещается к моему затылку, и он подталкивает меня, чтобы я прижалась щекой к его груди.
Тишина окутывает нас, и это успокаивает меня.
Второй раз за день я чувствую себя в безопасности в его объятиях, и мне становится намного труднее не расплакаться.
Глава 21
Дамиано
Постепенно дрожь в теле Габриэллы ослабевает.
За эти годы у моей матери было столько приступов паники, что я сбился со счета. Поначалу они были ужасными, вплоть до того, что она теряла сознание. Но ни разу мама не дралась со мной во время приступа.
Мне пришлось сдерживать Габриэллу, прежде чем я смог ее успокоить.
Даже во время приступа паники она продолжает бороться.
Я запечатлеваю еще один поцелуй на ее макушке.
Кошмарный сон о том, как я разрешил Стефано жениться на ней, заставил ее спрятаться в гребаном шкафу.
– Что Стефано с тобой сделал? – Спрашиваю я слишком грубым тоном из-за гнева, переполняющего мой разум. Не желая, чтобы она неправильно поняла и подумала, что я говорю о кошмаре, я добавляю: – До того, как я привез тебя в Нью-Йорк.
– Ничего такого, с чем бы я не могла справиться.
Гнев переполняет мою грудь, и я сжимаю челюсти, рявкнув:
– Скажи мне!
Габриэлла дергается в моих объятиях, и когда она слезает с моих колен, я не останавливаю ее.
– Он просто ударил меня несколько раз. – Она делает раздражающе долгую паузу и затем продолжает: – Раньше у меня были очень длинные волосы. И черные. Он хватал меня за волосы и называл своей черной красавицей, поэтому я отрезала их и перекрасилась.
Мой непокорный маленький огонек.
Желая узнать все о ее прошлом, я спрашиваю:
– А твои родители?
Она подтягивает колени к груди и обхватывает руками голени, выглядя рядом со мной чертовски маленькой.
Я не могу просто смотреть на это, поэтому тянусь к ней, усаживая ее обратно к себе на колени.
Когда она снова садится на меня верхом, я беру ее за подбородок и смотрю ей в глаза.
– Расскажи мне все.
Языком она облизывает губы, а затем прерывисто вздыхает. Она снова пытается уйти от темы, говоря:
– Слишком много нужно рассказать. Из-за меня ты не будешь спать всю ночь.
– Не заставляй меня повторять, – предупреждаю я ее.
Черты ее лица напрягаются, затем она наконец бормочет:
– Они часто меня били, а затем оставляли без еды в запертой спальне на несколько дней.
Мой гнев усиливается с каждым ее словом, а от осознания того, что это не самое худшее из того, что ей пришлось пережить, у меня напрягаются мышцы.
– За месяц до свадьбы со Стефано мой отец пытался меня убить.
Мой тон наполняется яростью, когда я спрашиваю:
– Как?
– Он избил меня, после чего сбросил с балкона, – отвечает она. Затем она издает странный смешок. – Удивительно, но я не сломала ни одной кости.
Господи.
– Что еще? – Рычу я.
Когда она скрещивает руки на груди, я беру ее за запястья и снова разжимаю их. Мои пальцы обхватывают ее тонкие, и мне приходится сосредоточиться, чтобы мои прикосновения были нежными.
– Они причиняли мне боль каждый день. Я не хочу перечислять весь список, – бормочет она напряженным тоном. Когда я просто смотрю на нее, она вздыхает, а затем говорит. – Однажды Санто избил меня так сильно, что вывихнул мне челюсть. Отец ломал мне ребра бесчисленное количество раз. Меня морили голодом, и в основном я оставалась в своей спальне. Единственное внимание, которое я получала от своей семьи, было жестоким. – Я чувствую исходящий от нее прилив энергии прямо перед тем, как она вырывает свои руки из моих и слезает с моих колен. – Я не хочу говорить об этом!
Когда она направляется к двери, я рявкаю:
– Стой!
Я встаю с дивана и сокращаю расстояние между нами. Взяв Габриэллу за руку, я разворачиваю ее лицом к себе.
Она смотрит на меня, и я вижу в ее взгляде абсолютную пустоту.
– Никогда не уходи, пока мы разговариваем, – бормочу я.
Габриэлла просто кивает.
В моей груди нарастает гнев.
– И не надевай эту гребаную маску передо мной.
На ее лице мелькает замешательство.
– Какую маску?
– Ту, где ничто не сможет тронуть тебя. – Я слегка наклоняюсь, прожигая ее взглядом. – Не прячь от меня свою уязвимую сторону.
Ее глаза сужаются, когда она говорит:
– Показать какую-либо уязвимость – значит проявить слабость.
Я качаю головой.
– Не тогда, когда мы вдвоем. В окружении других людей ты можешь быть немного вспыльчивой, но со мной ты будешь откровенной и честной. Мне нужно знать, какую травму ты пережила, чтобы знать, как с ней справиться.
Ее глаза темнеют от беспокойства.
– Ты не будешь плохо думать обо мне?
– Нет. – Я поднимаю руку и обхватываю пальцами ее шею. – Ты моя невеста, и мне нужно узнать каждую частичку тебя, Габриэлла.
Непокорность в ее глазах немного ослабевает.
Благодаря свету, льющемуся из гардеробной и спальни, я могу разглядеть каждый дюйм Габриэллы; ее пижама едва прикрывает тело. Ее соски натягивают атласную ткань, а шорты… к черту ее шорты.
Желание струится по моим венам, и поэтому я хватаю ее за бедра. Я поднимаю ее, и когда мой рот захватывает ее в плен, подхожу к ее кровати и бросаю на смятые покрывала.
Из нее вырывается шокированный вздох, и я пью его как сладкий нектар.
Когда мое тело накрывает ее, руки Габриэллы ложатся мне на плечи. Я хватаю ее за запястья и прижимаю их по обе стороны от головы, и ей ничего не остается, как раздвинуть ноги, чтобы вместить мои бедра.
Я, блять, наслаждаюсь ее ртом; мой разум быстро затуманивается от голода, которого я никогда раньше не испытывал. Это чертовски ненасытно и опасно.
Опасно, потому что эта женщина уже имеет надо мной власть, от которой я не могу избавиться. Она забралась мне под кожу и теперь движется туда, где должно быть мое сердце.
Мой язык соприкасается с ее языком, запоминая ее рот и ее чертовски сладкий вкус.
Мои руки скользят вниз по ее рукам и бокам. Когда мои ладони находят ее задницу, я трусь своим ноющим членом о палящий жар, исходящий от ее киски.
Мы оба стонем, и я почти теряю свой гребаный рассудок.
Поцелуй становится диким, и, не контролируя себя, я начинаю вонзаться в ее киску, мой стояк трется о ее клитор через ткань.
– Dio, – стонет она мне в рот. Она подносит руки к моему подбородку, и тогда мой маленький огонек начинает целовать меня в ответ с такой страстью, что у меня перед глазами вспыхивают звезды.
Мои бедра продолжают двигаться, и я вбиваюсь в ее киску. Мой член отчаянно нуждается в каждом возможном прикосновении.
Когда Габриэлла поднимает бедра и начинает встречать мои толчки, с ее губ срываются вздохи.
– Dio… Dio… Dio.
Ее тело прижимается к моему, и я прерываю поцелуй, чтобы посмотреть на ее лицо, когда она распадается подо мной на части.
Она выглядит как гребаный ангел: ее припухшие губы приоткрыты, а глаза затуманены удовольствием.
Ничто не может остановить меня, когда я спускаюсь по ее телу. Схватив шорты, я срываю их с ее ног.
– Сними майку, – приказываю я слишком резким тоном от нетерпения.
Мой взгляд прожигает каждый дюйм ее кожи, пока она выполняет заказ, и когда моя невеста лежит обнаженная на белом покрывале, что-то сжимается у меня в груди.
Она чертовски идеальна.
Я стягиваю с себя спортивные штаны, и глаза Габриэллы расширяются, когда осматривают мой член.
Она девственница.
Слова всплывают где-то на задворках моего сознания, когда я снова скольжу по ее сладкому маленькому телу, дрожащему от только что испытанного удовольствия.
Это был ее первый оргазм или она и раньше заставляла себя кончать?
Эта мысль мимолетна, когда я целую ложбинку между ее грудями, прежде чем мой рот находит ее сосок. Я втягиваю его в рот, в то время как мои руки наслаждаются ее чертовски нежной кожей.
Мои прикосновения становятся все грубее, а ладони прочерчивают дорожку от ее боков к груди.
Я прокладываю дорожку поцелуев вверх по ее шее, а затем снова завладеваю ее ртом.
Габриэлла обвивает руками мою шею, и когда я чувствую, как ее пальцы перебирают мои волосы, мое тело вздрагивает от удовольствия.
Мои руки опускаются ниже, и я располагаю свой сверхчувствительный член у ее влажного входа.
Блять, как давно у меня не было секса. Я долго не протяну.
Я прерываю поцелуй и смотрю ей в глаза.
Пока я смотрю на Габриэллу, ее руки скользят по моим плечам и вниз по груди, а затем снова поднимаются и ложатся на шею.
Я должен быть мягче. Я должен спросить, готова ли она.
Мне многое следовало бы сделать, но я не могу сдержаться.
Мои бедра двигаются, и я наталкиваюсь на абсолютное сопротивление ее девственной киски.
Я кладу предплечье рядом с ее головой, а свободной рукой крепко сжимаю ее бедро. Я толкаюсь снова, умудряясь на пару дюймов войти в ее влажный жар.
Господи, она чертовски тугая.
Спина Габриэллы выгибается дугой, мышцы напрягаются и боль отражается на ее прекрасном лице.
Я чувствую, как ее грудь прижимается к моей, когда вхожу глубже, и на этот раз она сжимает челюсти, чтобы не издать ни звука.
Не желая мучить ее, я прижимаю ее ногу к своей заднице, чтобы раздвинуть ее пошире. Когда я врезаюсь в нее, она отдергивает руки от меня, чтобы прикрыть рот, и из нее вырывается крик.
Блять.
Блять. Блять. Блять.
Оказаться полностью во власти ее слишком тугой киски – это просто охренительно.
Отпуская ее бедро, я поднимаю руку и отвожу ее руки от лица.
– Дыши, – выдавливаю я из себя это слово.
Она задыхается, и когда слезы катятся из ее глаз, она пытается вытереть их, но я беру ее за запястья и прижимаю их по обе стороны от ее головы.
Я смахиваю поцелуем слезинку с ее виска и, не в силах более сдерживать себя, просовываю руку ей под спину и прижимаю ее к себе.
– Моя, – рычу я прямо перед тем, как начать двигаться.
Удовольствие от того, что я нахожусь внутри нее, превращается в ад, охватывающий все мое существо. Я чувствую себя одержимым, когда вбиваюсь в нее, и совершенно не могу контролировать темп.
Блять.
Я слышу звуки соприкосновения наших тел, когда мое прижимается к ее.
Я слышу ее вздохи и полные боли всхлипы, поэтому прижимаюсь к ее губам, потому что каждый из них принадлежит мне.
Глава 22
Габриэлла
Я не могу сдержать слез, чувствуя боль, которой никогда раньше не испытывала.
Я знала, что терять девственность будет больно, но не настолько. С каждым толчком кажется, что Дамиано пытается разорвать меня на части, и каждый раз, когда он выходит из меня, мне адски больно.
Его рука вокруг меня сжимается сильнее, и я цепляюсь за него изо всех сил, пока он толкается все сильнее и сильнее.
Прервав поцелуй, он не сводит с меня глаз, когда заявляет на меня права, и, хотя мне больно, я не отвожу взгляда.
Я наблюдаю, как напрягаются черты его лица, затем он дергается один раз, после чего всем весом наваливается на меня. Его лицо из жестокого превращается в самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видела.
Когда Дамиано испытывает оргазм, и я чувствую, как силы покидают его тело, я понимаю, что в этот момент он уязвим как никогда.
Я крепко обвиваю руками его шею, и он практически поглощает меня, прежде чем погрузиться в меня еще дважды.
Когда его тело замирает, он не вырывается.
Боль начинает понемногу стихать, и пока мы просто обнимаем друг друга, серьезность ситуации становится очевидной.
Дамиано только что лишил меня девственности.
Мы заключили наш союз, и ничто не сможет его разрушить.
Я принадлежу ему.
А он принадлежит мне.
Мои глаза расширяются, когда я смотрю в потолок.
Святое дерьмо.
Capo dei Capi принадлежит мне.
Я ношу его кольцо.
Я рожу ему детей.
Я буду рядом с ним до конца наших дней.
Дамиано поднимает голову, и его глаза снова встречаются с моими.
Я подношу руки к его подбородку и, подняв голову, целую его в губы, а затем шепчу:
– Я заплатила за тебя кровью. Теперь ты принадлежишь мне.
Когда я снова опускаю голову, его пристальный взгляд прожигает мой с такой силой, что я чувствую его в своей душе.
_______________________________
Дамиано
Слова Габриэллы переполняют меня, и, когда мой член погружается глубоко в ее тело, она овладевает мной.
Я смотрю в ее светло-карие глаза, зеленые искорки в которых становятся ярче от выплаканных ею слез.
И. Я. Влюбляюсь.
Чертовски сильно.
Чем дольше я смотрю на Габриэллу, тем больше эмоций переполняет мою грудь, пока мое сердце не начинает биться быстрее, как у лошади, попавшей в лесной пожар.
Собственничество, которое я испытывал раньше, выходит из-под контроля. И желание защитить становится живой силой.
Я настолько одержим ею, что не могу перестать смотреть, не желая упустить ни единого вздоха с ее губ.
И она выдерживает мой взгляд.
Хриплым голосом я бормочу:
– Моя королева. – Я прижимаюсь к ее губам и шепчу: – La mia regina11.
– Il mio re12.
Я испытываю глубокое удовлетворение, услышав, как она называет меня своим королем.
Я прижимаюсь к ее губам еще одним поцелуем, затем говорю:
– Твоя девственная киска так хорошо приняла меня.
Ее щеки розовеют, и мне нравится видеть, как она краснеет.
Когда я выхожу из нее, краска сходит с ее лица, пока она не бледнеет от боли.
– Ты в порядке? – Спрашиваю я.
Она кивает и садится.
Мой взгляд останавливается на крови, покрывающей ее киску и внутреннюю поверхность бедер.
Обеспокоенный, я спрашиваю:
– У тебя должно быть так много крови?
Я смотрю на себя и вижу, что мой таз и член покрыты ее кровью.
– Прости. Я быстро все уберу, – говорит Габриэлла, поднимаясь с кровати.
Она делает всего два шага, а затем опускается на пол.
За долю секунды я вскакиваю с кровати и заключаю ее в объятия.
Она тихо хихикает.
– У меня затекли ноги.
Когда я вижу всю эту кровь, боль на ее лице и то, что она, черт возьми, даже не в состоянии ходить, меня охватывает глубокое сожаление.
Я был с ней чертовски груб.
Поднявшись на ноги, я несу ее в ванную, а затем сажаю на тумбу.
Я открываю краны в душе, и как только вода становится достаточно теплой, веду ее под душ.
– Обопрись на меня, – приказываю я.
Ее руки обхватывают мои бока, а грудь прижимается к моему животу.
Руками я смываю ее кровь с наших тел, и когда мои пальцы нежно проводят по ее киске, она испускает вздох.
– Почти готово, мой маленький огонек, – бормочу я.
Закончив, я выключаю краны и беру полотенец. Я вытираю ее тело и, обернув вокруг нее полотенец, поднимаю ее, снова усадив на тумбу. Затем вытираюсь сам.
Обернув полотенец вокруг талии, я поднимаю свою женщину на руки.
Выйдя из ванной и пройдя через гардеробную, я останавливаюсь в гостиной и наклоняюсь, чтобы она могла дотянуться до приставного столика.
– Возьми мой пистолет.
Габриэлла берет оружие, а я прохожу через ее спальню и направляюсь в свои апартаменты.
Даже не потрудившись включить свет, я отношу Габриэллу к себе в кровать и осторожно укладываю ее.
Забрав у нее пистолет, я кладу его на прикроватную тумбочку, а затем иду в ванную, где у меня хранится аптечка и обезболивающие на случай травм.
Я беру Тайленол и бутылку воды из мини-холодильника в моей личной гостиной, а затем возвращаюсь к кровати.
– Прими две, – приказываю я, протягивая Габриэлле воду и обезболивающее.
Я беру с прикроватной тумбочки пульт и нажимаю на кнопку, чтобы включить свет, а затем смотрю, как она принимает лекарство.
Когда она заканчивает, я спрашиваю:
– Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке.
Когда я тянусь к полотенцу, обернутому вокруг ее тела, и распахиваю его, ее брови взлетают до линии роста волос.
В тот момент, когда я раздвигаю ее ноги, чтобы посмотреть, остановилось ли кровотечение, она ахает:
– Мы снова будем заниматься сексом?
Я усмехаюсь.
– Нет. Просто проверяю, стоит ли мне вызывать врача.
– Не вызывай врача и не смотри туда, – огрызается она, сжимая ноги и пытаясь отпихнуть мою руку.
Я перевожу взгляд на нее, и, положив руки по обе стороны от ее задницы, бормочу:
– Твоя киска принадлежит мне, и я буду смотреть на нее, сколько захочу.
– Это неловко, – возражает она.
Она, блять, спорит.
Со мной.
Я пару раз моргаю, глядя на нее, затем заставляю ее раздвинуть ноги и вижу, что кровотечение остановилось. Убедившись в этом, я беру ее за подбородок и наклоняюсь к ее лицу.
– Между нами не должно быть никакого смущения. Чем скорее ты привыкнешь быть обнаженной рядом со мной, тем лучше.
В ее глазах появляется упрямство.
– Это не произойдет в одночасье.
Я сажусь рядом с ней и, не сводя с нее взгляда, полностью стягиваю с нее полотенце и бросаю его на пол.
Медленно опускаю взгляд на ее потрясающую грудь и живот, а затем смотрю на ее киску, которая едва видна из-за плотно сжатых ног.
– Откройся, – требую я.
– Dio, – бормочет она, прежде чем слегка раздвинуть ноги.
– Еще.
– Дамиано, – выкрикивает она мое имя.
Когда я просто смотрю на нее, она вздыхает и, нахмурившись, раздвигает для меня ноги.
Мой член твердеет от этого эротического зрелища, но я стараюсь игнорировать желание, горящее в моих венах, потому что ей нужно время, чтобы прийти в себя.
– Ты такая чертовски красивая, – бормочу я хриплым от желания голосом. – Я снова смотрю ей в лицо. – Мне больше всего нравится, когда на тебе только мое кольцо.
Она опускается на колени, и когда тянется к полотенцу на моей талии, я приподнимаю задницу, чтобы она могла стянуть его с моего тела.
Она подносит руку к моей груди, и когда ее ладонь скользит вниз по моему прессу, она с трепетом втягивает воздух.
– Ты первый обнаженный мужчина, которого я вижу, – признается она.
– Твой первый поцелуй был со мной? – Спрашиваю я.
Она кивает, когда ее рука опускается ниже.
– А первый оргазм? – Спрашиваю я.
– Да.
Ее пальцы касаются моего члена, и моя душа почти воспаряет и покидает содрогающееся тело. Мой член дергается, требуя от нее большего внимания.
По сравнению с другими мужчинами моей профессии, у меня была спокойная сексуальная жизнь. Я смог вытерпеть только шестерых женщин, и секс был далеко не так хорош, как сегодня вечером.
Я целовал только первую женщину, с которой был. Я подумал, что мне это не нравится, и больше не делал этого до Габриэллы.
Оказывается, я люблю целоваться.
– Обхвати пальцами мой член, – приказываю я.
Габриэлла придвигается ближе, пока ее колени не прижимаются к моей ноге. Когда ее рука обхватывает меня, я резко выдыхаю.
Впервые ощущая женскую руку на своем члене, мне кажется, что я попал в другой мир.
– Погладь меня, mia regina.
Она начинает массировать мой член, и когда моя задница отрывается от кровати, чтобы толкнуться в ее кулак, она крепче сжимает меня, и я опускаюсь обратно на матрас.
Так чертовски хорошо.
Ее свободная рука поглаживает мой пресс и грудь, пока она продолжает жадно накачивать мой член.
Господи, я люблю ее руки на себе.
– Вот так, – хвалю я ее; мое дыхание учащается. – Заставь меня кончить.
Ее глаза изучают мое тело, пока она ускоряется, и когда ее чертов язычок высовывается, чтобы облизать губы, удовольствие пронзает меня насквозь.
Габриэлла наблюдает, как я кончаю на нее: моя разрядка разливается по ее руке и моему животу.
Моя невеста слишком нетерпелива, и мне приходится обхватить ее руку, чтобы не дать ей снова погладить мой чувствительный член.
Когда она смотрит на меня, я объясняю:
– Я очень чувствителен после оргазма.
Она слезает с кровати, и я хмурюсь, наблюдая, как она идет в ванную. Она возвращается с мочалкой и начинает вытирать сперму с моего живота, но затем делает паузу, и только когда я киваю, аккуратно вытирает мой член.
Для меня это тоже впервые.
Взяв у нее мочалку, я бросаю ее рядом с полотенцем и говорю:
– Ложись в постель.
– Я буду спать здесь? – спрашивает она.
– Да. – Я встаю и откидываю одеяло. – Твоя кровать выглядит так, будто я расправился с твоей киской.
– Именно так все и было, – нахально заявляет она, когда ее сексуальная попка заползает под одеяло.
Я ложусь рядом с ней и, потянувшись к ней, крепко прижимаю к себе.
– Сильно больно?
– Терпимо.
– Как тебе твой первый секс?
Она прижимается к моей груди, и из-за этого я не вижу ее лица.
– Посмотри на меня, – приказываю я.
Она откидывает голову назад, и когда ее глаза встречаются с моими, отвечает:
– Несмотря на то, что это было больно, это было в миллион раз лучше, чем я ожидала.
– Господи. – Я хмуро смотрю на нее. – Насколько сильной боли ты ожидала?
– Я говорю не о боли. – Эмоция, которую я не могу определить, появляется на ее лице. – Это было в миллион раз лучше, потому что это был ты. Когда я продолжаю хмуро смотреть на нее, она добавляет: – Это был не Стефано.
Наконец-то поняв, в чем дело, я провожу рукой по ее спине, а затем прижимаю к себе.
– Спасибо, что сказал "нет", – шепчет она.
Мы лежим в тишине, пока я думаю обо всем, что произошло с того момента, как я увидел Габриэллу.
Я забрал ее для Дарио. По крайней мере, так я говорил себе.
Честно говоря, я забрал Габриэллу, потому что, впервые увидев ее, я понял, что она – самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел.
Я пытался бороться с влечением, но каким-то образом она преодолела все мои защитные механизмы и потребовала посмотреть правде в глаза.
Я влюбился в Габриэллу с первого взгляда.
Я целую ее в волосы, затем шепчу:
– Сказать "нет" было лучшим решением в моей жизни.
Она поднимает голову, посмотрев на меня, и я подношу свободную руку к ее лицу. Проводя пальцами по ее щеке и подбородку, я признаю:
– Ты была моей в тот момент, когда отказалась разорвать зрительный контакт со мной.
Она приподнимается и целует меня в губы.
– Хорошо, что я упрямая.
Габриэлла снова расслабляется рядом со мной, и я беру пульт, выключая свет.
Глядя в темноту, я наслаждаюсь ощущением ее тела, прижатого к моему.
Умиротворенность моего личного пространства окутывает нас, и впервые за все время я не чувствую дискомфорта от присутствия другого человека.
