Текст книги "Когда умирает свет (СИ)"

Автор книги: Мирослава Адьяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Краткая справка об использовании подручных средств

– Завитки должны что-то значить. Нужно только найти последовательность…

Соберись, Оттавия, и вспомни, что именно ты сделала, прежде чем провалиться в эту дыру!

Руку на камень, вот так.

Хорошо.

Я провела по поверхности вроде бы так, сверху вниз.

Что-то должно произойти, правда ведь?

С замиранием сердца я смотрела на каменную глыбу, и с каждой прошедшей секунды полной тишины меня охватывало отчаяние.

Что не так? Это односторонняя система? Сюда пройти можно, а обратно – нет?

Предательски задрожали губы, и мне пришлось закусить нижнюю с такой силой, что во рту появился противный металлический привкус.

– Не смей реветь, – зашипела я тихо, – не смей! Карлос тебя ждет, он там, наверное, с ума сходит от волнения.

Руку на камень. Вспомни, что ты делала, в мельчайших деталях.

Ладонь съехала вниз, ощущая каждый бугорок и выемку.

Ничего не произошло.

Ни вспышки света, ни слабого мерцания, ни дрожи, никаких признаков, что стена – живая и может меня пропустить.

– Да что за хренотень, а?!

Топнув ногой, я попыталась успокоиться.

У всего есть смысл. Даже у этих завитушек! Так что нужно пробовать снова, до тех пор, пока проход не откроется.

Расхаживая перед стеной, я так и эдак пыталась сложить в голове хитрую головоломку, но тут и там не хватало частей – что только злило меня еще больше. Будто какой-то невидимый кот спер у меня несколько кусочков мозаики и не дал закончить картину.

Еще один тщательный осмотр, наконец, дал свои плоды.

Некоторые углубления в узоре были больше и аккуратнее остальных. Их будто специально шлифовали внутри до зеркальной гладкости; правда, заметить это удалось, только расковыряв слой пыли и грязи, что наросли за долгие годы без использования.

Тратить воду на очистку узора я не стала. Ее у нас и так немного, а будет ли где-то поблизости хоть один пресный источник, не знала, наверное, даже Саджа. Пришлось справляться подручными средствами, вычищая крошку за крошкой в тех отметинах, которые показались мне подозрительными.

Вспомнилось, что на противоположной стороне такой грязи не было.

Возможно, как раз оттуда сюда кто-то и пользовался стеной, а вот обратно…

Нельзя об этом думать!

И не хочется знать, кто именно здесь шастал.

– Осталось только понять последовательность. – Дотрагиваясь до блестящих выемок, я напряженно наблюдала, как с каждым моим прикосновением они начинают мягко светиться. Впрочем, ликование длилось недолго. Стоило только коснуться “не того” углубления – и весь узор гас, заставляя меня снова и снова пробовать активировать портал.

Если тут еще и разные комбинации на разные порталы, то я могу надолго застрять! Или, наоборот, крепко влипнуть.

Нелепая случайность может забросить меня на первый затопленный ярус, прямо под воду. Придется как-то проверять, что на той стороне. Однако как это сделать безопасно, если портал почти силой засасывает в себя, стоит его только включить?

Задачка?

Тыкать в него чем-нибудь?

Длинная палка не помешала бы, но где ее взять?..

Продолжая играть с комбинациями, через десять минут я добилась первого результата: стена тихонько завибрировала, загудела и пошла слабой рябью. К сожалению, что находится на противоположной стороне – не посмотреть. Это тебе не транспортные порталы Заграйта, где хоть и смазанная, но есть картинка места прибытия. Здесь же могут ждать одни сюрпризы.

Оглядевшись, я тяжело вздохнула. Ни палки тебе, ни чего-то похожего, чтобы потыкать в портал. Не совать же туда голову в самом деле. Откусят еще.

Взгляд сам собой вернулся к распластанному на земле телу хищника.

У меня был клинок, а лапа у твари достаточно длинная, чтобы ее использовать…

Нужно только отрезать.

– Словно это так просто. – Будь существо живо, оно бы немедленно скончалось от вида моей кислой физиономии, но других вариантов я не видела.

Отходить от портала и шариться неизвестно где в поисках подходящего инструмента – долго, бессмысленно и опасно.

Достав оружие, я опустилась на корточки и ткнула тушу острием. На всякий случай.

Шкура оказалась толстой и плотной – так просто не разрежешь. Промучавшись несколько бесконечных минут, я зло выругалась и, выхватив револьвер, отступила назад на пару шагов и пальнула в ту часть лапы, где предположительно был сустав.

Выстрел пробил шкуру легко, почти отделил конечность от тела, и мне осталось только доработать ножом.

– Не такая уж и плохая “палка”, – хохотнула я, с трудом подняв лапу. – Тяжелая только, з-зараза.

Не мешало бы, конечно, избавить ее от лишнего мяса и кожи, но лишь представив, что придется кромсать и резать плоть чудовища, – и меня чуть не вывернуло прямо себе под ноги.

Прикрыв глаза, я отогнала жуткую картину и подошла к порталу. К моему удивлению он не схлопнулся с громким издевательским хохотом, а продолжал призывно мерцать, будто умолял меня проверить, что же прячется на той стороне.

– Ладно, – размяв шею и перехватив лапу поудобнее, я встала так, чтобы длинные когти касались колеблющейся стены, – проверим, что там.

Качнувшись вперед, я погрузила конечность в камень и замерла. Чего следовало ожидать, я не знала.

Возможно, сейчас какая-нибудь тварь втянет меня в проход и радостно откусит голову беспечной добыче. А может, ничего там нет и я отойду назад и увижу капли воды, что скажут мне только одно: противоположная сторона затоплена и нужно искать другой путь.

Ничего не происходило.

Руки начали мелко подрагивать, а пальцы совсем онемели, так что пришлось вытащить лапу и положить ее на землю.

И она оказалась точно такой же, как и до “путешествия”: сухой и нетронутой хищниками. Была, конечно, вероятность, что эти самые хищники просто обалдело пялились на портал, который сто тысяч лет никуда не вел, но стоило проверить самой.

Глянуть одним глазком.

Резко выдохнув, я забросила на плечи рюкзак и шагнула к мерцающему проходу с одной единственной мыслью: “Если впереди ждет смерть, то пусть она будет быстрой”.

Теневая охота

Карлос ходил возле стены, как загнанный зверь, ощупывал ее, рассматривал, что-то бормотал себе под нос, но все тщетно: ничего не помогало и камень оставался глухим и не отвечал на его молитвы.

– Как это вообще возможно?! – рычал мужчина. – Как можно было дожить до ее возраста и не умереть по чистой случайности?!

– Угомонись, – гудение Берты откровенно его раздражало, и Карлос сдерживался из последних сил, чтобы не обложить ее всеми известными ругательствами, каких только нахватался за свою долгую работу. – Стена на тебя никак не реагирует – возможно, она желала пропустить только Оттавию.

– Не хочешь же ты сказать, что этот долбаный город настолько разумен?

– Ты не забыл, что на телах мы видели следы человеческих зубов? Возможно, он настолько разумен, что может внушить человеку самые жуткие помыслы.

Берта резко замолчала и прислушалась. На ее виске нервно забилась жилка, и Карлос, на секунду отвлекшись, проследил за взглядом подруги.

Он заметил черноту, скользнувшую в ярких солнечных лучах. Тень, что попыталась проскочить мимо, но все равно выдала себя звуком, тихим свистом рассекаемого густого воздуха.

– Уходим, – сказала Берта, отступая на шаг. – Немедленно.

– Но Оттавия еще там!

Женщина упрямо мотнула головой, отмахнулась от его слов, как от надоедливого роя мух.

– Мы ничем ей не поможем, если погибнем прямо здесь. Понимаешь? Найдем укрытие, скоро стемнеет. Нельзя оставаться на улице!

Тень мелькнула снова, и Карлос прекрасно рассмотрел очертания человеческой фигуры, слишком длинных рук, широких ладоней, в которых были зажаты странные изогнутые клинки. Интуиция вопила в полный голос: нельзя дать этим тварям до них добраться! Нельзя дать им использовать оружие!

Под горлом заворочался противный комок кислого страха, который всегда был верным спутником мужчины. Он не давал ему наделать глупостей и всегда подсказывал, когда дело начинало пахнуть жареным.

И сейчас он не просто шептал.

Он орал и требовал уходить.

Берта права. Если они здесь погибнут, то Оттавия останется совершенно одна, а он никак, совсем никак не мог этого допустить.

Берта хлопнула его по плечу и быстро двинулась прочь от злополучной стены. Бросив взгляд на карту, Карлос чуть не застонал от ужаса, заметив огонек датчика Оттавии где-то на границе отснятой территории. Единственное, что внушало надежду, – девушка была жива, ее показатели прыгали, как сумасшедшие, но Оттавия была жива.

Ухватившись за эту мысль, Карлос зашагал вдогонку Берте, не забывая поглядывать за спину. Не хотелось бы, чтобы тени подкрались незаметно и нанесли удар, когда никто не ждет.

Почему все так? Почему?

Дурацкая, абсолютно немыслимая ситуация, будто весь мир ополчился против них!

Карлос не мог сказать, что все в их с Оттавией жизни складывалось гладко. Саджа, нет, никогда там не было гладко. Ничего по плану, никакой определенности, ничего конкретного.

Но в работе никогда они не сталкивались с таким странным городом, такой планетой, существами, готовыми разорвать, растерзать, выпотрошить.

Были, конечно, опасные хищники. Невиданные монстры всех расцветок, форм и размеров: начиная от причудливых каплевидных тварей, похожих на желе, способных за доли секунды растворить все, что попадет им внутрь, до массивных, тяжеловесных чудовищ, покрытых пластинами брони, настоящих драконов из сказок. Правда, охраняли они не груды золота и вообще предпочитали жрать не людей, а их транспорт, жадно высасывая из трубок машинное масло, как мозг из косточек.

Флора и фауна иных миров несла смертельную опасность, могла ранить или покалечить.

Но никогда раньше они не сталкивались с силой, способной уничтожить в человеке все то, что вообще делало его человеком; способной заставить убивать себе подобных, проникать в их разум, вкладывать туда свои мысли.

Однако все это меркло на фоне одного простого и болезненного, как удар тока, осознания:

“Где-то там Оттавия.

Беззащитная, испуганная, беременная”.

Он все еще не мог поверить во все, что узнал, и пытался справиться со злостью и обидой, что медленно пустила корни в душé.

Оттавия носила под сердцем его ребенка! Его!

И, что хуже всего, намеревалась все скрыть. Впрочем, даже не это. Хуже всего, что она поперлась на задание, даже не попытавшись уклониться. Не связалась с ним, не дала знать.

Карлос поджал губы и отбросил со лба непокорные пряди. Невыносимая жара превращала его в один большой комок нервов, и ярость, клокотавшая в груди, медленно растекалась по кровотоку, отравляя сознание и притупляя бдительность.

Разве он не заслужил хотя бы капли доверия? Разве не доказал, что всегда поможет и выручит в любой беде? Нет, Оттавия вбила себе в голову совершенно идиотские убеждения о том, что он тиран и непременно запрет ее в доме, стоит только сказать о ребенке! Немыслимо! Невероятно!

Оттавия хотела… “решить проблему”. Только от одного этого сочетания слов внутри Карлоса все переворачивалось и хотелось вытряхнуть из девчонки все эти глупые, ужасные мысли; но, пока они оба работали на компанию, мужчина не мог не признать, что в чем-то она была права.

Без подходящего плана для отхода их обоих привлекут к ответу, и даже богиня не ведала, что именно компания решит сделать.

Шейн – лишь небольшой винтик колоссальной машины, что могла перемолоть и его тоже, при необходимости. Он не был обязан и не стал бы жертвовать собой ради одного Слышащего, пусть даже и бывшей любовницы, и Мастера, которому можно найти замену.

– Карлито, будь внимателен, – голос Берты звучал непривычно тихо, и мужчина понял: она чувствует присутствие врага. Она подобралась, стиснула оружие и осматривалась по сторонам.

– Прости. – Преодолев лестницу и оказавшись в начале широкой дороги, зажатой среди белых глыб домов, Карлос, впрочем, не замечал ничего подозрительного. Вокруг было тихо.

Даже слишком.

– Мы ее спасем, вот увидишь.

Слова Берты не успокоили – только взволновали сильнее.

Резкая черная тень скользнула по стене справа, но не так быстро, чтобы Карлос ее не засек. Он как раз успел вскинуть дробовик и крикнуть:

– В сторону!

Оглушительный залп оставил на камне внушительные подпалины, заставив тень метнуться вбок и через несколько футов скатиться вниз и перекинуться на землю. Чернота забурлила, как взволнованная ветром поверхность воды, подскочила, вытянувшись в струну высотой не меньше шести футов. Карлос бы сказал, что она встала на ноги, если бы видел эти самые “ноги”. По земле за существом тянулась жирная темная полоса – маслянистый след, похожий на свернувшуюся кровь.

Тварь не успела уйти от удара и получила хороший заряд прямо в голову.

Точнее, туда, где должна была быть голова.

Тень расщепилась на две, и такой подлости Карлос от нее не ожидал.

Еще один выстрел вырвал из черного тела внушительный кусок, но существо восстановилось за считанные мгновения, совершенно никак не отреагировав, будто в нее влетела не горсть дроби, а охапка перьев.

Карлос с трудом увернулся от удара, когда вытянувшаяся лапа одного из чудовищ прочертила воздух прямо перед его лицом, оставляя за собой мерцающий алый свет. Рядом грохнула пушка Берты, но мужчина не отрывал взгляд от противника. Одно неосторожное движение – и он останется без головы.

Резкий рывок вниз – и когти прошли над головой, врезались в камень стены, выбивая из него искры.

Тень снова разделилась, буквально разорвалась, на короткий удар сердца оставаясь соединенной тонкими черными нитками, похожими на вязкую слюну. Существа растеклись в разные стороны, собираясь зажать Карлоса в клещи.

Когда когтистая лапа врезалась в плечо мужчины, он выстрелил снова, без особой надежды, без веры, что сможет вырваться. Тварь регенерировала так быстро, что Карлос едва успел моргнуть.

Новый удар пришелся в живот. Выдохнув со свистом, мужчина упал на колени и, с трудом хватая раскаленный солнцем воздух, попытался поднять оружие, упрямо сопротивляясь, не желая так дешево отдавать свою жизнь.

Лапа сомкнулась на его горле и с размаху впечатала Карлоса затылком в камень, отчего перед глазами мужчины поплыли разноцветные круги.

– Мы… не убьем…

“Что? Они говорят на всеобщем?”

Заставив запрокинуть голову, существо склонилось впритык к Карлосу, обдав его горько-кислым дыханием. Хоть силуэтом тени и напоминали людей, но вместо лица была сплошная глянцевая маска. Ни глаз, ни рта.

“Как оно разговаривает? Телепатия?”

– Где третий?

“Оно спрашивает об Оттавии?”

– Где?

Монотонные, безэмоциональные вопросы никак не сочетались с крепкой хваткой, от которой каждый вздох Карлоса давался с трудом, а в груди все горело.

Берту тоже повалили и ткнули носом в землю, да с такой силой, что, казалось, женщина потеряла сознание.

– Я ничего не скажу, – прохрипел Карлос.

Тень повернулась к своему двойнику. Даже если они и разговаривали, то делали это беззвучно.

– Это неважно…

Мужчина попытался дернуться, дотянуться до оружия, что выпало из рук от удара, но существа были начеку, и последнее, что увидел Карлос – летящий ему в лицо массивный черный кулак.

Зеркало иных миров

Я зажмурилась, потому что стоило только переступить зыбкий “порог”, как по лицу раскаленной плетью хлестнул свет. Хотелось отступить назад, но проход, до этого не проявлявший вообще никаких признаков жизни, внезапно схлопнулся, оставив за спиной только глухую, покрытую узорами стену.

В нос ударили запахи цветов и нагретого солнцем камня, влажной кожи коснулся жаркий ветер, отчего закружилась голова и мысли спутались в один большой пушистый клубок, из которого во все стороны торчали “нитки” невысказанных вопросов и сомнений.

Когда же уже закат?

Надеюсь, что в сумерках будет прохладнее, иначе я просто стеку в собственные сапоги.

Уперевшись затылком в шершавую стену, я несколько раз моргнула, пытаясь осмотреться. Когда белесая пелена немного рассеялась, я сдавленно охнула, рассмотрев абсолютно круглую площадь, вымощенную зеркально-лазурным минералом.

Это не был сцил, который легко узнать даже на ощупь; такого я никогда раньше не видела и даже на корточки опустилась, чтобы изучить поближе, прикоснуться, проверить: может быть, этот камень сможет мне что-то рассказать?

До этого я видела только белые стены и землю под ногами. Или повсюду присутствовала одна и та же белая порода. Здесь все было по-другому.

Я почувствовала слабую вибрацию под дрожащими ладонями: что-то ворочалось там, внутри, в лазурной глубине идеально-квадратных плиток, подогнанных так плотно, что вся площадь выглядела мазком гуаши на белоснежном холсте – ни единого шва не видно.

От камня веяло прохладой и терпким запахом морской соли, а мое отражение в нем мягко мерцало и расплывалось, как на поверхности воды.

Слух уловил тихий шепот, неразборчивый, больше похожий на шелест ветра в кронах деревьев. Я не могла разобрать ни единого слова – камень слишком давно был превращен в украшение, чем-то исковеркан и измучен. От его “души” остались одни лохмотья, сотканные из неизвестного языка и древних воспоминаний, совершенно для меня бесполезных.

Точно в центре площади медленно вращались три треугольника, разных размеров, окруженных каменным кругом из абсолютно таких же лазурных плиток, поставленных друг на друга.

Кроваво-красные пластины из неизвестного мне материала, висящие посреди ничего, ничем не удерживаемые, приятгивали взгляд, как магниты. Один из треугольников вращался вокруг собственной оси, указывая острой вершиной вниз. Два других, побольше, носились вокруг своего собрата по широкой окружности, и иногда все фигуры сходились в одной точке, поверхности накладывались друг на друга, превращаясь в густое красное пятно, чтобы через мгновение снова разойтись.

Треугольники походили на застывшую карамель – такие же тонкие и полупрозрачные. Через них я могла рассмотреть противоположную сторону площади, стену дома и изгибы растений, тянувшихся вверх, к крышам.

С широко распахнутыми от удивления глазами я смотрела на диковинное устройство. Пластины вращались в плавном гипнотическом танце, выписывали замысловатые вензеля.

Мне показалось, что я слышу тихий смех.

Детский смех.

Вздрогнув от неожиданности, я подняла руку и впилась взглядом в инфобраслет. Я жадно всматривалась в карту, выискивая сигналы Карлоса и Берты, и, когда увидела две мерцающие точки, из груди вырвался вздох облегчения.

Вышла я не там.

Кто бы сомневался? Без знаний языка и механизма работы портала мне еще повезло, что я вообще не вывалилась куда-нибудь в жерло вулкана. Если здесь, конечно, есть вулканы.

Но что такое пять миль? Ерунда!

Особенно если сравнивать с путешествием с другого конца города.

Взгляд снова притянуло к треугольникам. Они занимали все мои мысли, все чувства всколыхнулись в груди – и смех повторился. На этот раз где-то за спиной, отчего кожа покрылась мелкими мурашками, а по вискам вниз медленно заскользили капли холодного пота.

В мыслях развернулась грандиозная неоновая вывеска: “Опасность”, и шестое чувство тянуло прочь, все инстинкты восстали, умоляя меня сделать шаг назад и бежать так, будто все известные твари космической пустоты наступают мне на пятки, но я ничего не могла с собой сделать.

Тонкая, едва ощутимая струнка протянулась от меня к неизвестному механизму, связывая нас прочнее сциловой нитки. От болезненного укола противно дернуло сердце и дыхание сбилось. Воздух превратился в густой горячий кисель, что с трудом протискивался в легкие, вынуждая меня напрягать все свои силы в войне за каждый крохотный вдох.

Поверхность одного из треугольников потемнела, став почти черной.

Он замер, повернулся так, чтобы я в полной мере могла рассмотреть глянцевый мрак, нырнуть в него взглядом.

Встав в полный рост, я шагнула вперед, подгоняемая любопытством и сверхъестественным притяжением.

Стоило приблизиться к треугольнику, как по нему прошла мелкая рябь, а вместо стен и растений я увидела совсем другую картину.

В пепельной дымке на другой стороне угадывались очертания высоченных колонн, вытянувшихся от земли, скрытой от посторонних взглядов, до темного неба, похожего на штормовое море. Облака катились черными волнами из одного края в другой, пенились, бились друг об друга, и время от времени я замечала странные тени в их глубине. Змееподобных существ, что скользили среди кипящей “пены” с такой легкостью, что было несложно догадаться – они здесь хозяева, а я всего лишь посторонний наблюдатель, незваный гость, которого могут в любой момент вышвырнуть вон и навсегда захлопнуть дверь перед носом.

Солнечный блик отвлек меня, и стоило только оторвать взгляд от треугольника, как картинка подернулась дымкой и исчезла. Поверхность снова стала полупрозрачной, танец треугольной структуры продолжился как ни в чем не бывало. Тихий детский смех заставил меня содрогнуться всем телом и отступить назад, отвернуться, чтобы прервать зрительный контакт.

Нужно идти, нужно добраться до Карлоса и убедиться, что с ним все хорошо.

Приложив руки к груди, я пыталась успокоить колотящееся сердце, а затем, растерев лицо влажными ладонями, я с удивлением поняла, что глаза опять на мокром месте и слезы катятся по щекам без моего ведома.

– Ну хватит, Оттавия! Ты скоро их найдешь, вот посмотришь. Мы еще будем над всем этим смеяться, лет через десять.

Если доживем, конечно.

Уходить от площади было тяжело. Детский смех не отпускал, хотелось обернуться и снова посмотреть в алую глубину загадочной пластины, узнать, что еще она может мне показать, но задерживаться – означало подвергать себя большему риску. Город не будет нас ждать, ведь он предупреждал – времени мало.

Но с каждым новым шагом идти было все легче, с плеч свалился неподъемный груз, и ноги несли вперед, прочь от площади, навстречу хитросплетению улиц.

Остановилась я только, пробежав полмили, когда легкие уже готовы были разорваться от напряжения. Привалившись к стене, я медленно сползла вниз, прямо на землю, и принялась потрошить рюкзак, чтобы добраться до воды.

Припав к горлышку, я сделала несколько жадных глотков и зашлась рваным кашлем. По лицу мазнули лучи закатного солнца, окрашивая все вокруг в красный.

– Нужно встать, – пробормотала я, а в голове медленно растекался вязкий туман. – Давай, Оттавия, тебе нужно подняться. Нельзя ходить по этому городу в темноте, кто знает, какие твари выползают на охоту после заката. Вставай, Оттавия! Вставай…

Напрягая каждую мышцу в окаменевшем теле, я с трудом поднялась и, уперевшись в стену рукой, попыталась удержать равновесие, чтобы не растянуться здесь же, на земле, и не отключиться.

Шаг. Еще один.

Мне приходилось их считать, чтобы сосредоточиться хоть на чем-то. Глаза слипались от усталости, но меня держала на ногах мысль о Карлосе. Нас разделяло всего ничего, каких-то пять миль. Скоро мы снова будем вместе и все обязательно наладится.

Обязательно наладится.

Дорога под подошвами сапог тоже была вымощена квадратными лазурными плитками, и я подумала, что, возможно, эта площадь имела для местных жителей особое значение. К ней вел отдельный путь, будто это алтарь для ритуалов. Здесь они молились своим богам? Пытались проникнуть в другие миры? В треугольнике я видела ни на что не похожее место, и он мог быть точно таким же порталом, как и стена.

Сколько, вообще, здесь возможных порталов?!

Не сходя с дороги, я медленно брела вперед, постоянно уговаривая себя сделать каждый новый шаг. Рюкзак за плечами казался невыносимо тяжелым, он тянул вниз, мне даже казалось, что каждый мускул в моем теле тихонько шепчет: “Остановись, отдохни. Посмотри на небо, Оттавия, скоро совсем стемнеет, неужели ты собираешься идти дальше по темноте? Не проще ли забраться в какой-нибудь дом и там немного поспать? Ты же хочешь спать? У тебя глаза слипаются”.

– Да, очень хочу, – пробормотала я и облизала потрескавшиеся губы. – Но я сильнее этого. Сильнее… я смогу идти дальше.

Подозрительный шорох заставил замереть на месте. Взгляд мазнул по стене дома справа, по темному провалу, заменявшему дверь, по густой вьющейся зелени, ставшей в сумерках почти черной.

В голове образовалась пустота, а где-то в животе осел противный холодный ком животного ужаса. Вечерние сумерки играли в свои причудливые игры, вычерчивали вокруг резкие пятна мглы, где мог спрятаться кто угодно.

Густая тень мелькнула на самой границе видимости, и, схватившись за револьвер, я нырнула в ближайший дом и застыла у стены.