Текст книги "Когда умирает свет (СИ)"

Автор книги: Мирослава Адьяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Важный вопрос

– Это самая старая часть города.

Альханд стоял на возвышении, указывая длинным когтем на массивные ворота. Створки были плотно сомкнуты, на шероховатой поверхности камня угадывались витиеватые узоры и вставки из того же синего камня, что я видела на площади.

– Мы не ходили туда уже много лет. Теперь это пристанище для хищников.

Прекрасно. Все, чего нам не хватало, – это пробежки по логову разъяренных тварей, что готовы на все ради свежего мяса.

Впрочем, если вспомнить, на что были способны сами охотники, – всякое желание спорить с ними отпадало сразу же.

Выбор без выбора.

Мы или пойдем против них и умрем, не успев и на милю продвинуться, либо нырнем в забытый всеми лабиринт, с призрачной надеждой на спасение. И при этом Альханд обещал следить за нами – значит, обмануть теней и рвануть к центру города не выйдет.

И проверять его угрозы совсем не хотелось.

Кто знает, насколько велик кредит доверия этих существ. Вдруг один неверный шаг – и их предводитель отдаст приказ вырезать всех?

Он пытался поступить благородно, понимая, что все хотят жить.

Но благородство – хрупкая субстанция. Она могла почернеть и рассыпаться трухой, стоило только обмануть доверие.

Гадское гадство!

Шагавшие рядом Карлос и Берта хранили мрачное молчание. Нам вернули отобранные вещи – я могла порадоваться хотя бы этому. С оружием в руках и остатками припасов – шансы повышались. Не на миллион очков, конечно, но все же…

Я коснулась висевшего на поясе револьвера, и он вселил в меня уверенность, а короткий клинок на бедре давал надежду, что в близкой стычке у меня будут варианты спасения.

Рюкзак приятно оттягивал плечи, и я впервые порадовалась его тяжести. В голове медленно вращались самые дурные мысли, но я старалась смотреть на ворота и не думать о том, что нас за ними ждет.

– Это будет самый жуткий забег за всю мою жизнь, – хохотнула Берта. – Пожалуй, хуже было только на Бархаше.

Улыбка Карлоса была натянутой, а карие глаза растеряли привычный блеск.

– Там город буквально уходил у нас из-под ног.

– И сейчас у меня такое же чувство, – Берта повела плечами, будто разминала затекшие мышцы. – Что все вокруг вот-вот сорвется в бездну.

– Существует дорога, – говорил Альханд. – Она ведет к вратам на противоположной стороне города. Они давно разрушены и не работают, но вы увидите их издалека. Там же вы найдете нужный переход, что вернет вас домой.

– Как мы его узнаем? – гаркнула Берта.

– Вы почувствуете.

Таинственный ответ тени меня совсем не успокоил.

Что значит “почувствуем”? А если нет?

Мысленно я прыгнула на несколько дней назад, ко входу в руины, когда я и Карлос только осматривали стены и думали о том, что нет в этом задании ничего сложного, что вернемся через день, максимум два, с новостями об Илиасе и его группе.

Я прикрыла глаза, вспоминая тот коридор.

Тяжелые шаги. Крики.

Слабое, едва уловимое давление, будто прорываешься через какую-то невидимую мембрану, и вой города, ворвавшийся в уши как раз в этот момент.

Воспоминания уже потускнели, и меня это удивило. Мозг словно изо всех сил пытался изгладить, выхолостить эти мгновения, стереть их, чтобы жуткие картины прошлого не тревожили сны и не разъедали разум.

Вряд ли я когда-нибудь забуду все, но уже сейчас, всего несколько дней спустя, память затянулась тонкой паутиной.

Мы прошли сквозь мембрану. Через странный, противоестественный портал между привычным “здесь и сейчас” и неизвестностью. Если такой же портал ждет нас впереди, то понятно, почему тень сказала “почувствуете”.

Мы и правда почувствуем этот переход, если будем внимательны.

– Разве мы не можем использовать какую-нибудь стену, чтобы сразу попасть, куда нужно?

Ответом на мой вопрос стало молчание. Альханд либо пытался подобрать слова, либо намеренно утаивал, опасаясь, что я обману его и через портал рвану прямиком в сердце города.

Второе. Он определенно не позволит нам использовать возможности города.

– Ты должна понимать, Оттавия.

Я понимала.

Пешком так пешком. Сейчас точно не время спорить с бессмертными когтистыми охотниками, особенно когда даже висящие на поясе “аргументы” на них не действуют.

Альханд прощелкал что-то, и две тени скользнули вперед, к створкам. Коснувшись камня, они буквально растеклись по нему неровными чернильными кляксами, впитались в него, чтобы там, внутри, запустить известный только охотникам механизм.

Ворота дрогнули, створки плавно разошлись в стороны, открывая нашим взглядам дорогу, плотно покрытую густым зеленым ковром, и стены домов, увитые плющом и усыпанные мелкими цветами.

Нетронутый уголок, полный опасностей.

Казалось, что если немного подождать, то можно услышать пение птиц, но мир вокруг угрюмо молчал. Тишину нарушало только мое хриплое, сбивчивое дыхание и мягкий шелест листьев.

Почувствовав, как кто-то коснулся моей руки, я вздрогнула и повернула голову, чтобы через секунду увязнуть в полном затаенных страхов взгляде Карлоса. Сейчас между нами не было ничего: ни решеток, ни прошлых противоречий, ни моего недоверия и сомнений. Как так вышло? Как можно было перескочить от снедавшего меня желания бежать на край света до слабой, едва ощутимой уверенности, что стоило бы держаться вместе?

Стоило бы вообще попытаться найти компромисс еще три года назад, но никто из нас не был готов, а сейчас, на пороге возможной смерти, уже слишком поздно.

Или нет?

Вдруг справимся? Вдруг все получится…

Все равно страшно.

Страшно, что я делаю неверные выводы и буду за них расплачиваться. Немного позже, но буду.

Но лицо Карлоса не умело врать. Он физически не мог обмануть, не выносил лжи – чем всегда мне и нравился. Мои тревоги медленно крошились под силой его взгляда, и в эту самую секунду я осознала, что именно этого и боялась.

От этого и бежала.

От осознания, что он может убедить меня в чем угодно. Особенно спустя годы, став не таким взрывным и бескомпромиссным, обтесавшись, сбросив мальчишескую шелуху.

Или мне просто казалось, что он таким вообще был?

– Выходи за меня, – вдруг выдал Карлос, а я так и застыла, вцепившись в его руку, под пристальным наблюдением теней, на пороге новых опасностей.

– Ч-что?

– Да или нет, – голос мужчины стал резким, низким, а в карей глубине глаз мелькнула такая решимость, что у меня дыхание застряло в горле.

– А это не подождет до нашего возвращения домой?

– Ты опять от меня сбежишь, а я снова не успею спросить, – криво усмехнувшись, Карлос крепче сжал мою ладонь.

– Снова?

– Я хотел, правда. Каждый раз, как мы встречались! – сделав шаг к воротам, мужчина нахмурился. – Но ты уносила свою задницу из квартиры быстрее, чем я успевал хоть что-то сделать.

Каждый раз?

Все это время?!

– Мы участвовали в одних заданиях. Ты ведь мог…

– Мог. Но осознавал, почему ты убегала, и не решался завести разговор. Он бы рассорил нас окончательно.

Стиснув зубы, я понимала, что он прав. Рассорил бы.

Я бы цеплялась за свободу, за компанию, что давала мне возможность работать на любой интересной планете.

Скорее всего, после такого я бы свалила на другой край галактики на годик-два.

– Ты же понимаешь, что, если надумаешь запереть меня дома, я точно сбегу. С кольцом на пальце или без него.

Карлос серьезно кивнул.

– Понимаю. Придется искать новые компромиссы. Но ты не ответила на мой вопрос.

– А вот возьму и выйду! – проворчала я. А затем добавила тихонько: – Если выживу.

– Свидетельницей меня возьмите, – прогудела рядом Берта.

Закатив глаза, я послушно шла за Карлосом, что так и не отпустил мою руку. Вел вперед как маленького ребенка.

– Шутники… мы, вообще-то, можем здесь погибнуть.

– Хотела бы я глянуть на ту тварь, что встанет между мной и горячей ванной, – проворчала Берта. В ее тоне слышалась самая настоящая угроза, и я подумала, что хищникам и правда не стоит попадаться ей под ноги.

– Ты готова? – спросил Карлос, и, наверное, впервые за все это время я могла сказать уверенное “да”.

Несколько последний шагов

Ворота за нами захлопнулись в тот же момент, как мы переступили порог древнего лабиринта. Я даже удивилась, ведь тени обещали следить за нами, но сразу же отогнала радостную мысль.

Я не видела их истинного облика – как люди они выглядели только для нас. Кто знает, вдруг эти существа могли просачиваться через мельчайшие трещины и стелиться по земле, словно туманная дымка? Тогда заметить их будет почти невозможно.

Не расслабляйся, Оттавия.

Еще ничего не закончилось.

Берта шла впереди. Осматривалась по сторонам, держала оружие наготове и регулярно замирала на секунду-две, прислушиваясь к посторонним звукам, а их здесь было достаточно.

Шелестела листва, стрекотали насекомые. Пожалуй, это были первые звуки живых существ, что я слышала за все время в городе. Все вокруг было сочно-зеленым, заросшим плющом и какими-то растениями с крупными, мясистыми листьями, от которых исходил мощный перечный запах. Под ногами тугими завитками стелились красные усики неизвестных мне цветов.

В животе противно заурчало.

Да чтоб тебя! То полоскает так, что на еду смотреть невозможно, то теперь смертельно хочется жрать.

Сцепив зубы, я упрямо шагала вперед, не собираясь останавливаться, чтобы достать из рюкзака питательный брикет. Если у нас и будет привал, то только на закате, а до этого времени я не буду тратить время на остановки, даже такие незначительные.

Стены домов были привычно исписаны знакомыми узорами, но я решила, что лучше их не трогать. Не хотелось провалиться в очередной портал и заставить теней нервничать.

Если исчезну, то они могли подумать, что это обман.

И тогда Карлосу и Берте не выжить.

Дорога под ногами медленно пошла вверх, стали видны края массивных ступеней, а вдоль всего пути появились округлые камни, напоминавшие те сказочные штуковины, где обычно писали: “Направо пойдешь – смерть найдешь”. Я очень надеялась, что здесь таких жутких надписей не будет. Впрочем, я не могла знать, какими шутниками были местные жители.

Через несколько шагов над камнями появились полупрозрачные сферы. Совершенно неподвижные пузыри, в которых я рассмотрела тонкую структуру, похожую на паутину. Она не двигалась, порывам не удавалось проникнуть сквозь “стеклянную” оболочку.

Никакая гравитация не могла справиться с этими странными пузырями. Они спокойно себе зависли в нескольких дюймах от поверхности камней.

– Интересно, для чего они?

Голос Карлоса рядом меня немного успокоил. Все-таки вокруг было слишком тихо и стрекотание насекомых не спасало. Казалось, что липкая, невыносимая тишина пробирается под одежду, под кожу, путается в пальцах, в волосах. Ты весь пропитался ею, принимал в себя и медленно сходил с ума от страха. Вдруг одно лишнее слово может спровоцировать нападение хищников?

Но Карлос не боялся, и я была ему благодарна.

– Самая странная идея, что это – уличные фонари, – задумчиво произнесла Берта.

Мужчина тихонько рассмеялся, но я видела, что его поведение – напускное. На деле Карлос ни на секунду не выпускал из виду мир вокруг. Откинув со лба влажные пряди, он наградил меня насмешливым взглядом.

– Вот так путешествуешь по разным планетам, изучаешь древние цивилизации, а в итоге выясняется, что им тоже нужны уличные фонари.

– Все боятся сломать себе ноги в темноте, – возразила я.

– Особенно если их больше двух, – хохотнул Карлос.

– Ты представь, если из четырех ног сломаешь две, – Берта поднялась еще на несколько футов и заглянула за угол. – А если три? Приятного мало.

Некоторое время мы шли молча, а ступени стелились под подошвами сапог, мимо проплывали белые стены и затейливые узоры. Я старалась не поднимать голову и смотреть вниз, отсчитывая шаги. Я не чувствовала усталости, хоть отдых в клетках теней и отдыхом-то назвать было нельзя.

Но на смену физической усталости пришла душевная тяжесть и тоска.

Желание вернуться домой было настолько сильным, что стало больно дышать. Меня окружала только пустота: даже если я коснусь стены дома, то не услышу голоса камня, я не почувствую пульсирующей жизни, что прячется глубоко под грубой оболочкой.

Этот мир мертв. Поражен безумием существа, что так отчаянно мечтало о свободе.

Так отчаянно, что слушать его было невыносимо больно.

Внутри медленно подняло голову чувство вины и стыда.

Я не знала, как могла помочь городу освободиться, но он верил, что я способна на это. Что в моих силах протянуть ему руку помощи, а теперь бегу, спасаю собственную жизнь, оставив его медленно гнить.

Что я могла сделать?

“Ты обещала, Оттавия!”

Что я могла на это ответить? Я знала, что это чувство рано или поздно растворится, сотрется из памяти, останется только в самой глубине сердца, превратиться в крохотную занозу, что иногда будет напоминать о себе и подкидывать мне кошмары.

Я спасала не только свою жизнь. Я не могла требовать поддержки или помощи от той же Берты. Ее ждали двое детей.

И я даже не хотела представлять, что будет, если что-то случится с Карлосом.

Никакого эффективного оружия, никакой возможности обхитрить теней.

Слишком тяжело.

Невыносимо.

И мне придется жить с мыслью, что город останется здесь, а мы улетим. И, скорее всего, сюда никогда больше не допустят Слышащих, что могут стать мишенью неизвестного древнего разума, способного проникать в сны.

Ступени закончились, дорога пошла немного вниз, и дома отступили в сторону, превращаясь в размытую белоснежную полосу. Слева я рассмотрела край обрыва. До слуха долетел шум волн, и лицо обласкал прохладный соленый ветер.

– Что-то здесь не так, – сказала Берта.

Я понимала, о чем она.

Мы уже долго топтались по этой “закрытой территории”, а все еще не видели ничего опасного. На входе в руины, целую вечность назад, нас здорово потрепала какая-то тварь, а здесь, на открытом месте, – ничего.

И это заставляло нервничать.

– Нужно двигаться быстрее, – Карлос сошел с дороги и, остановившись на краю обрыва, глянул вниз. – Предлагаю шагать до заката и переночевать в одном из домов.

Вокруг все было закрыто деревьями и зеленью, а я все думала: где же тот самый ориентир, который способен подсказать – вот он, переход в нормальный мир?

– Мы должны увидеть врата, – я почти шептала, не решаясь повысить голос. Воздух потрескивал от напряжения, кровь пульсировала в висках, и температура, как мне показалось, взлетела на миллион градусов, отчего спина и лоб покрылись липким потом. Инстинкты вопили, что одно неверное движение – и нападения не избежать. Каждый шорох вокруг вызывал мурашки.

– Для этого нужно подняться выше, выйти на открытое место, – Карлос изогнул смоляную бровь, заметив, что я готова сорваться и бежать, куда глаза глядят. – Расслабься, palomilla. Все будет хорошо.

– Жаль, что наш дрон не дожил, – выдохнула я. – С ним было как-то спокойнее.

– Бедолага потерялся, когда нас тени схватили, – Берта уверенно зашагала дальше по дороге. – Мы с Карлито уже почтили его минутой молчания.

Я хотела сказать что-то еще, но громоподобный рев заставил меня захлопнуть рот и втянуть голову в плечи. Где-то вдалеке затрещало и захрустело, с грохотом повалилось дерево, а Берта и Карлос, быстро переглянувшись, чуть ли не схватили меня в охапку и потащили к стене зарослей, куда уходила дорога.

Лабиринты на земле и под ней

Пока мы пробирались через заросли, стараясь не поломать ноги среди мощных, выпирающих из-под земли корней, я постоянно оглядывалась. Сердце колотилось где-то под горлом, дыхание срывалось, превращаясь в задушенные хрипы, и одежда казалась невыносимо тяжелой и душной. Хотелось сбросить этот проклятый рюкзак, куртку и бежать вперед налегке, надеясь, что никакая тварь помельче не заинтересуется свежим мясом.

Рев за спиной не стихал, и уже через минуту послышался треск ломающихся веток. Что-то упорно нас преследовало и точно не собиралось выпускать из этих смертоносных “джунглей”.

– Туда! – отрывисто гаркнула Берта и указала куда-то вправо, где корни не просто выпирали из-под земли, они поднимались на добрых пять футов и сплетались в крепкие узлы, среди которых вполне можно было затеряться.

Но Берта заметила не только это.

За корнями угадывался проход в кромешную темноту.

Пещера?

Карлос резко дернул меня за руку, и в голове запоздало завопил сигнал тревоги.

Что, если там мы наткнемся на еще одного опасного хищника?!

Это убежище совсем не выглядит безопасным!

Но револьвер на поясе и полный решимости взгляд мужчины заставили меня вести себя тихо, просто подчиняться и нестись вперед. В этом странном городе невозможно избегать опасностей вечно, а прямое столкновение – лишь вопрос времени. Если не спрячемся, то нос к носу столкнемся с нашим громогласным преследователем, а он, судя по реву, – слишком опасен для открытой стычки, пусть даже и с оружием.

Вдруг его тоже пули не берут?

Нырнув под сплетенный из корней навес, мы все вместе ввалились в темный зев пещеры и застыли в нескольких шагах от выхода. Святляков никто использовать не стал: если хищник увидит отсветы снаружи, тогда неприятностей точно не избежать.

Берта стояла немного впереди, а Карлос приказал замереть между ними и желательно также громко не дышать. Его взгляд был устремлен вглубь пещеры, мне даже показалось, что мужчина принюхивался, как хищник, пытавшийся найти своего врага.

Или добычу.

Ничего не обнаружив, Карлос снова посмотрел на выход, и с губ мужчины сорвалось тихое ругательство. Солнечный свет, что и так едва пробивался сквозь кроны деревьев, окончательно исчез за размытой тенью. В нос ударил кисловато-гнилостный запах, будто кто-то открыл дверь холодильника, куда никто не заглядывал лет десять, вонь прокисших ягод и влажной земли.

Меня так сильно замутило, что пришлось зажать рот и нос ладонью, чтобы случайно не сделать даже крохотного вдоха.

Существо я увидела не сразу; воздух всколыхнулся, прошелся по коже, как влажный невидимый язык, а через мгновение в заросли корней вцепилась мощная когтистая лапа.

Взревев, тварь дернула с такой силой, что потолок над нашими головами заходил ходуном, вниз посыпались комья земли и мелкие корешки.

Достав из сумки светляка, Карлос поднял его над головой, чтобы осветить всю пещеру.

Вглубь уходил довольно широкий коридор, правда, пришлось бы хорошо пригнуться, чтобы двигаться вперед.

– Карлито, идешь первым, – зашипела Берта. – Оттавия, не отставай, я буду прямо за тобой.

Я не успела подумать, есть ли отсюда выход. Не успела подумать о том, что этот коридор мог вести в тупик или в логово очередного чудовища. Берта подтолкнула меня вперед и закрыла собой мою спину, как щитом.

Стараясь не отставать от Карлоса ни на шаг, я наклонилась и брела по темному проходу в никуда, перебирая в голове возможности, как дракон перебирает драгоценные камни.

Мы могли выйти к тупику – и тогда не останется ничего другого, как вернуться и дать бой. И надеяться, что красный сцил прожжет в чудовище достаточно дыр, чтобы оно испустило дух.

Мы могли попасть в очередной лабиринт.

Будто лабиринта на поверхности было недостаточно.

Под землей никакие карты не сработают, здесь придется двигаться наугад и уповать на удачу.

Вариант “пристрелить хищника” нравился мне больше, чем “блуждать под землей, пока питательные брикеты и вода не закончатся”. В перестрелке был хотя бы шанс сбежать, если откровенно повеет жареным.

Правда, я не знала, сколько других хищников может привлечь лишний шум и возня, запах крови и смерти. Вдруг таких огромных существ здесь несколько?

Пока все это вертелось в моей голове, коридор стал ýже и ниже, отчего пришлось ползти чуть ли не на четвереньках. Карлос и Берта упорно молчали, а в загустевшем воздухе было слышно только их сбившееся дыхание и шорох пыли под ногами.

Минуты тянулись бесконечно, я даже начала про себя считать, чтобы окончательно не потеряться во времени. Светляк иногда выхватывал стены коридора, покрытые странными бороздами и завитушками.

Это могли быть как ничего не значащие узоры, так и местный язык, но размышлять об этом мне никто не дал. Пришлось немного ускориться, чтобы сильно не отстать от Карлоса. Он уже добрался до конца коридора и встал в полный рост.

Последние футы я преодолевала “со скрипом”, обдирая ладони об мелкие камешки, и вывалилась из туннеля с шипением и кряхтением, вспоминая все ругательства и костеря Саджу за ее “несправедливость”. Поднявшись, я запрокинула голову, проверяя, есть ли здесь потолок, но рассмотрела только кромешную темноту. Светляк не выхватил ничего похожего на каменный свод.

Шагнув вперед, Карлос тихо выругался, раздавив что-то на полу. По воздуху мазнул огонек светляка – и в густом мраке проступили белые осколки.

Кости.

Ну просто прекрасно, твою мать.

– Да мы счастливчики, ты так не думаешь? – В его вопросе не было ни капли веселья, и я напряженно рассматривала осколки, пытаясь прикинуть, как давно они здесь валяются.

В воздухе не было никакого постороннего запаха, кроме влаги и духоты замкнутого пространства. Капли пота медленно стекали по вискам, а Карлос пытался оценить масштабы логова, где мы оказались.

Костей нашлось много. Пожалуй, из них можно было бы сложить дом в пару этажей, но на полу не было ни свежих следов, ни пятен крови. Кто бы здесь ни обитал когда-то – сейчас это жилище стояло заброшенным.

Или его хозяин просто перебрался поглубже…

– Хороший вариант – дождаться темноты и вернуться назад, – предложила Берта. – К этом моменту хищник может уйти.

– Или просто залечь в засаде, – парировал Карлос. – Наш запах остался – тварюшка не успокоится, пока обед сам не выйдет ей навстречу.

– Идти вперед – большой риск, – в голосе Берты впервые проскользнуло что-то еще, кроме шутливой уверенности.

Страх.

И это, пожалуй, испугало меня даже сильнее, чем тварь, сидящая у входа.

Заметив краем глаза слабое голубоватое свечение, я повернула голову и рассмотрела на стенах крохотные выступы и еще один проход. Туннель уходил вниз, а выступы, оказавшиеся на поверку крохотными кристаллами, обрамляли его по какой-то совершенно удивительной, будто под линейку, выведенной линии.

– Карлос, – позвала я и кивком указала на туннель.

И в этот самый момент, со стороны коридора, откуда мы выползли всего несколько минут назад, прокатился грохот и стены задрожали с такой мощью, что мне на волосы осела пыль, а по плечам больно ударили мелкие осколки.

Без лишних слов Карлос зашагал обратно, чтобы проверить проход, оставив меня и Берту одних.

– Если честно, – выдохнула я, пытаясь говорить ровно и не показывать как сильно на меня давит невидимый в темноте потолок, – какие у нас шансы?

Берта ответила не сразу. В какой-то момент мне даже показалось, что она на самом деле прикидывает в уме, что мне сказать. Высчитывает во какой-то своей боевой формуле. Прибавляет их с Карлосом совместный опыт, отнимает мой, множит все это на уровень опасности.

Процент, наверное, получился не просто низким, а отрицательным, отчего Берта все больше затягивала с ответом.

Я хотела было пошутить на тему “отрицательной величины”, но ругань и глухие шаги из коридора, заставили меня отвлечься и встретиться взглядом с Карлосом, что выбрался из проема весь в пыли и грязи.

– Завалило, – сказал он всего одно слово и отвернулся.

Вот и приплыли…

Не осталось сил даже для полноценной паники, а на дне души, где тяжело булькала безнадега, не было почти ничего, кроме тупой усталости и способности переставлять ноги на автомате, не задумываясь, куда я иду и зачем.

– Теперь у нас и нет особого выхода, – промямлила я и качнула головой в сторону обрамленного кристаллами туннеля.