Текст книги "А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт"
Автор книги: Мирослав Немиров
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
«Красота»
Понятие, никак не фигурирующее в актуальном искусстве – полностью отданное на откуп массовой культуре.
Ну, разве что Кошляков, стыдясь и не произнося этого слова, не дай Бог, вслух, он на самом деле добивается в своих произведениях —
Ну, может быть – варварской и непристойной, но именно ее, – Звездочетов.
А прочие …
Крещение
1983 (?)
При всем своем атеизме, А.С.Тер-Оганян крещен, причем крестился сам и добровольно, в начале 1980-х. В первую очередь, конечно, назло советской власти, которая этого очень не одобряла, а во-вторых – так было положено среди интеллигентов (см. Клуб «ЭТО»). Вот история, как это было, рассказанная им самим.
– Ну, пошли с Максом крестить детей (Макс – Белозор, а детей у Оганяна – двое) – так тогда было положено, ну, раз так, окрестились и сами.
Вышли из церкви, стоим – ну, нужно теперь как-то новую жизнь начать, не шутка ведь! Крещение!
Постояли, подумали, ничего не придумали, пошли в винный магазин, накупили портвейна и напились в сракотан.
Кубизм
Кулик, Олег
Осенью 1998 года Оганян был в Курске со своим «Передвижным музеем». Рассказывал курской культурной общественности о московском контемпорари арт, показывал слайды, показывал свой «Передвижной Музей».
– Ну, а вот еще есть у нас в Москве такой Кулик. Ща покажу! – и быстро разделся догола и с лаем бросился на публику.
Публика была чрезвычайно шокирована.
Но это неправильно.
Не так нужно было!
Нужно вот как: у Тер-Оганяна все в «Передвижном Музее» маленькое – ну тогда нужно чтобы и акции-перформансы изображались посредством маленьких человечков!
Кукол нужно сделать, как в «Спокойной ночи малыши!», которые надеваются на руку, и при помощи этих кукол изображать – Кулика– собаку, Бренера-забияку.
***
Вообще же, Кулик О. – самый успешный – добившийся успеха – из нынешних московских деятелей актуального искусства: он и на обложке «Флэш Арта», главного журнала по контемпорари арту; и на международную выставку в Нью-Йорк его везли голого, на цепи и в клетке – короче, оказывают ему знаки почтения.
Основное направление его деятельности – он изображает из себя собаку. Точнее, он изображает сумасшедшего, который воображает себя собакой.
Какой в этом художественный смысл?
Я думаю, это материализация стихотворения Маяковского «Вот так я сделался собакой»:
И когда, ощетинив в лицо усищи-веники,
толпа навалилась,
огромная,
злая,
я стал на четвереньки
и залаял:
Гав! гав! гав!
– Вот до чего довела жизнь человека! – таков я думаю, не очень богатый, но упорно проводимый в жизнь смысл деятельности О.Кулика. – И именно за упорство, с которой проводится, в первую очередь и ценимый.
Левый образ мысли
К которому Оганян перешел к концу 1990-х.
Ленин
Летов, Егор
– Этот твой Летов, он что – за коммунистов? – спрашивает меня Тер-Оганян А.С. в середине 1990-х.
– Ну, во-первых, Летов никак не мой, я с ним никогда не дружил, музыку его считал суррогатом, а политические его изыски, конечно, всячески презираю, – отвечаю я. – Но если пытаться пересказать его теории, почему он так, то он как бы всегда против всего: против любой существующей власти. При коммунистах он был против коммунистов, сейчас он против Ельцина.
– Против всех – это понятно, – отвечал Оганян. – Я сам против всех. Но почему при этом – за коммунистов?
Можно прибавить: спустя пару лет оганяново «Я и сам против всех» превратилось в его активность в создании Движения «Против Всех Партий», а с конца 1998-го, после «Юного Безбожника» так и вовсе в чуть ли не цветаевское
Одна – из всех – за всех – противу всех.
Об этом см. романтизм.
Лисовский, Всеволод
Стоят слева направо: В.Лисовский, А.Тер-Оганян, В.Кошляков. На переднем плане Г.Салаватова. Москва, Раушская набережная, 1989.
Лихтенстайн
Один из классиков поп-арта.
Перерисовывал комиксы и прочие картинки из журналов.
Один раз перерисовал Пикассо – собственно, газетную репродукцию с картины Пикассо.
Ну, а тогда Оганян перерисовал, как Лихтенстайн перерисовал.
Лужков, Юрий
К середине 1990-х – чуть ли не личный враг Тер-Оганяна А.С. – да и вообще всех московских авангардных художников.
Церетели расплодил!
Деньги крадет – и в Храм Христа Спасителя несет!
– А ты хочешь, чтобы он крал – и вам, авангардистам, нес? Так я буду против. Уж лучше пускай несет в Храм!
Оганян не нашелся, что на это ответить.
Лукьянов
И этот написал на Оганяна заявление в прокуратуру с требованием привлечь, наказать и т. д! Да-да, тот самый, при Горбачеве – председатель Верховного Совета СССР, а теперь один из заправил КПРФ.
Вот уж оплоты Православной Веры – Лужков, Лукьянов, Макашов, Илюхин…
Конечно, Оганяну, несомненным образом, именно бес нашептывал рубить иконы (ох, как он будет возмущен, читая это), но кликать одних бесов на борьбу с другими…
Магритт
А вот к нему Ог., как ни удивительно, положительно относится.
Ко всему сюрреализму в целом, и к Дали в частности и особенности – очень отрицательно (попсня!), а вот Магритт, по его мнению – совсем другое дело.
Хорошо было бы, конечно, изложить здесь, что же именно он находит в Магритте «совсем другого» – увы, это невозможно. Оганян было начал это излагать, но тут пришли люди, нас перебили, а потом стало уж совсем не до Магритта.
Май 1968
Не могу понять, что они все носятся с ним, как с писаной торбой?
В Америке все 1960-е дела происходили куда более радикальные и масштабные, и это длилось много лет, а не полмесяца. И столкновения с полицией, и многостотысячные митинги, и захваты университетов, и ЛСД, и контркультура, и коммуны, и рок, и всевозможное левачество, и вооруженные восстания (Лос-Анджелес, 1967), и хиппи, йиппи, везермены и проч. и проч. Парижский май – это, в сущности, не более чем провинциальное всему этому подражание, очень убогое и краткосрочное. Почему же именно он —?
Так я полагаю, камрад Осмоловский. И прошу разъяснить.
Малевич, Казимир
«Последняя футуристическая выставка, 1915, 1.0.»
Маркова, Марианна
Первая жена Тер-Оганяна, мать его детей.
Подробности см. в сообщении Болгария.
Масс-медиа
И вот: раньше были вопросы «художник и власть», «поэт и толпа», сейчас добавился еще один – «поэт и масс-медиа».
И вот: одна из точек зрения состоит в том, что нужно, необходимо поэту нынче становиться поп-звездой и торчать в телеэкране. И чтобы газеты желтой прессы сообщали сенсации из его жизни.
Западло, конечно, и противно – но так нужно…
В целях выживания и сохранения самоей поэзии как таковой, с целью ее самообороны. Чтобы обыватели поэта уважали, и, хотя стихов его не читали и не понимали, но знали: это крутота, не по нашему уму.
То есть, хочешь не хочешь, а жизнь заставляет и требует романтизма: культивировать образ поэта как героя, и причем героя – для толпы. Чтобы обыватель знал: те, которые поэты, это – особые существа, живущие особой жизнью, воспламеняемой Аполлоном, не нам чета.
Иначе поэзия потихоньку кончится: по причине отсутствия притока в нее свежих сил: никто не —, ибо никто не —.
То есть, тут простая на самом деле война с поп-культурой за умы: на уничтожение. Как Рима с варварами. Как наших с фашистами.
Или она – поп-культура – полностью все уничтожит и везде будет только Илья Резник и Влад Сташевский – или мы отобьемся, их оттесним, свое отстоим. И при этом так отстоим и так себя поставим, чтобы всем было очевидно: есть Царьград, который – цивилизация, культура, истинная вера, мощь, блеск, сияние и слава, – и есть жалкие варвары в шкурах, которым жить в Царьграде не дано, но можно пытаться ему подражать.
Или будет все так, что Царьграда больше нет, а есть позорный Истамбул, в котором дикие варвары дико жируют на пепелищах былого величия.
Так примерно рассуждал Тер-Оганян осенью 1997.
Порою я именно такой точки зрения придерживаюсь.
Массовая культура
Вот уж лет сорок авангардистское искусство занимается тем, что использует ее в качестве материала для своих манипуляций: поп-арт, соц-арт, «Мухоморы», теперь, например, Дубоссарский, Тимур Новиков.
Да и тот же Оганян: вся его деятельность – это же манипуляции с образом авангардистского художника, каким он исторически сложился в массовом сознании.
Интересно при этом, что сам Оганян удивительным и редкостным образом искренне и абсолютно равнодушен к этой самой массовой культуре в любых ее проявлениях – никогда не читает ни детективов, ни научной фантастики – скучно! и к поп-музыке, и к спорту (не знал, как ЦСКА расшифровывается, и с какой периодичностью чемпионаты мира по футболу проходят!).
Разве что блатная музыка – Шуфутинский, например, вызывает у него какие-то симпатии – да и то, не столько блатная, сколько всякая скорее цыганщина.
Да еще он, вроде, любитель фильмов о Джеймсе Бонде.
Например, про этих Оганян точно не знает кто такие.
***
И это – правильно.
В смысле – обращение к языкам и образам массовой культуры.
Потому что если все-таки пытаться выйти из сектантского кружка, в который превратилось контемпорари арт – собственно, и было всю свою историю, к людям, то нужно говорить на понятном людям языке. А такой нынче один – язык поп-культуры.
Если считать позволительным апеллировать к собственному опыту, то я этим – и именно после увещеваний Оганяна – и занимаюсь вовсю – и тогда-то и стал – уж скажу правду, как она есть – более-менее выдающийся поэт современности. А то был авангардист типа Парщикова, который —
Такие призывы я обращал к Тер-Оганяну А.С., и даже дарил ему книгу Хэммета, чтобы он прочел.
Но Ог. к этим призывам остался равнодушным. Преодолеть себя и заставить себя прочесть Хэммета он так и не сумел.
Например, про этих Оганян точно не знает, кто такие.
Международный Общественный комитет
защиты Авдея Тер-Оганьяна
Т. 345-59-13, e-mail: [email protected]; http://www.pravo.liter.net
«Материальность искусства»
То есть способность произведения искусства быть просто вещью, имеющую, среди прочего, и некую потребительскую ценность – служить украшением интерьера, услаждать глаз, и проч. способность являться вещью, материальным объектом, который можно купить и продать, повесить на стену, поставить в углу и т. д.
Так вот: се есть то, с чем мировой авангард борется уж лет 50, все больше и больше стремясь к тому, чтобы его произведения никак и не при каких условиях не могли иметь какой-либо потребительской ценности: не могли являться вещью, которую можно купить и продать, и даже выставить в музее: «10 гектаров земли, выкрашенные синей краской» Клайна, например. Мертвый заяц, покрытый медом и завернутый в войлок, Бойса. Акции и перформансы вместо картин и скульптур. И т. д.
В русле той же логики развивалось и творчество Тер-Оганяна А.С., который с середины 1990-х окончательно отказывается от написания картин и создания хоть каких-либо «материальных» произведений, а становится чистым акционистом.
Также см. концептуализм, формализм.
Матисс, Анри
Одалистка
Примерно в 1988 году я Тер-Оганяна А.С. и спрашиваю:
– Ну, а вот ежели на самом деле, как оно есть, то – кто лучше художник, ты или Матисс?
– Конечно, Матисс, – не раздумывая ответил О. – тут и сравнивать смешно!
Я был весьма поражен такой скромностью. Спроси меня в те времена, кто лучше поэт, я или Пастернак, я бы, конечно, признал бы, что Пастернак, но добавил бы – «пока». А вот со временем, дескать, я окончательно развернусь, и вот тогда-то …
Ментальность русская и западная
1997, зима
Среди подруг Т. после Людки была, например, одна немка по имени Катя. Вот он ей звонит, пребывая с похмелья:
– Приходи скорей, купи по дороге зажигалку и две бутылки вина.
Та приносит бутылку вина и две зажигалки:
– Ты сказал, чего-то две и чего-то одну, я и …
– Ну подумала бы, зачем мне две зажигалки?
– А зачем тебе две бутылки?
Такова разница русской и западной ментальности, и она свое взяла, и постепенно Оганян с немкой все-таки вынужден был расстаться.
Мертвецы
Середина декабря 1996, на Бауманской у Ог. сидят Осмоловский с Мавромати и обсуждают как встретить новый, 1997-й год, так, чтобы – ух! Мавромати предлагает:
– Вот! Я придумал! У меня есть знакомый в морге, у него можно на одну ночь мертвецов взять! С мертвецами встретим новый год!
Оганяна отнюдь не привлекает перспектива встречать новый год с мертвецами. Но и сказать, что на фиг нужно, он не решается – друзья-авангардисты не поймут! И он начинает выкручиваться:
– Ну, ты же хороших мертвецов не достанешь! Если бы хороших достал, тогда бы, конечно… Но ты же плохоньких каких-нибудь достанешь …
Милиционеры
К лету 1999 дела Т. были совсем весьма не очень хороши.
После безобразия, учиненного им с иконами – см. «Юный безбожник», его стали активно сажать в тюрьму (см.) – по настоящему, не просто только попугать. При этом общественность, на поддержку которой ему только и оставалось уповать, как раз его нисколько не поддержала. Даже писаки-журналюги. Даже свои же художники. Даже те из них, которые сами принадлежат к числу личностей атеистического образа мыслей, и те Оганяна осуждали за чрезмерный радикализм и безобразие.
Оганян, такой реакции не ожидавший, сильно ругался. Я ему придумал:
– Ты бы лучше против милиционеров выставку сделал! Сделай резинового милиционера в два метра высотой, ужасного и гориллоподобного, выстави его в Манеже, и – еби его в сраку! И – предлагай всем желающим его ебать! Также понаставь гробов для ментов, хороших и плохих, по анекдоту*: повесь лозунги СЛОН (Смерть Легавым От Ножа), ПЛЕН (Пиздец Легавым, Ебаным Начальникам). ЗЛО (За все Легавым Отомщу), ГЛОБУС (Гадам Легавым Отомщу, Блядь Убью, Сука!); нарисуй и повесь плакаты, по образцу военных; девочка бросается к папе в ужасе от звериного оскала звериной личности и надпись: «Папа, убей мента!»; развесь по стенам еще вырезки газет о злодеяниях ментов. И вот тебе все и будет чего ты хочешь: и – скандал, и – возмущение начальства (и, кстати, возмущение его посильнее будет, чем что ты попов обижал), и – общественность тебя как раз тогда вся поддержит.
– Да только ты забздишь, – говорил я ему. – Попов-то легко обижать, они христиане. А вот милицонеры-то тебе сразу за это —, тут же, не отходя от кассы!
– Забздеть-то я не забздю, – отвечает Оганян. – Да что менты? Про ментов и так всем все понятно: менты – козлы. А вот про попов – непонятно людям. Вот я им и объясняю.
За это все Оганян перестал тырить мне бумагу. Раньше он ее тырил для меня в офисе фирмы, контору которой сторожил, ради денег работая в ней сторожем – см. сторожба, – теперь перестал. Точней сказать, тырить-то тырил, но ровно в таких количествах. чтобы я распечатал порцию своих сочинений – для него одного.
– А в Тюмень свою сраную посылать – пускай для этого тебе твои тюменские православные бумагу присылают! Да только хуй они тебе что пришлют! – говорил возмущенный Оганян.
И, кстати, насчет что хуй пришлют, – истинную правду.
– А и более, – добавлял он. – На самом-то деле они, православные твои, они сначала меня посадят, а там и до тебя очередь дойдет: стихи матерные пишешь? в церковь не каждый день ходишь? в очках, в шляпе, да притом и картавишь? Ну так сам понимаешь – иди сюда, мой белый хлеб! Джордано Бруно – сожгли? Галилея отречься – заставили? Меня в тюрьму – сажают? Ну так и до тебя доберутся, если им не дать вовремя окорот!
***
Некоторые не знают, о каком анекдоте идет выше речь. Сообщаю его: поймал мужик золотую рыбку.
– Отпусти мня старче, исполню твое главное желание!
– Главное? Ну тогда пусть сейчас по реке менты в гробах поплывут!
– Как? Ведь бывают же и хорошие менты?
– Хорошие менты – пусть в хороших гробах плывут!
«Милосердие»
осень, 1991 Трехпрудная галерея
Экспонат выставки «Милосердие»
«Море водки»
1991, поздняя осень, галерея в Трехпрудном
Совместное произведение А.С.Тер-Оганяна и В.Кошлякова.
Кошляков нарисовал море а-ля Айвазовский, Оганян поставил очень большой стол, как на свадьбе, и весь, от края до края вдоль и поперек уставил рюмками с водкой. Пришедшие на выставку эту водку пили, потом глядели на море и чувствовали, что девятый вал, действительно, страшная вещь – несет тебя, как щепку утлую.
Рюмки Оганян брал напрокат – была такая служба, которая давала напрокат принадлежности для банкетов, в том числе и рюмки.
– А если что-нибудь разобьется? – на всякий случай спросил Авдюша.
– Ничего страшного, дело житейское. Определенный процент боя предусмотрен заранее и входит в стоимость проката. Только принесите ножки – они нам нужны для отчетности.
После выставки Оганян приходит в прокат с мешком, сдавать рюмки.
– Только немножко побилось.
– Ножки принесли?
Ножки Авдей принес. Целый мешок ножек: одни только ножки, потому что побились рюмки – все.
В прокате были очень удивлены.
– Такого еще ни разу не было. – сказали они. – Понятно, банкет, пьянка, но чтобы все побились, чтобы ни единой целой не осталось – такого еще не бывало.
Москва
Фото В.Кошлякова
1988, октябрь: ростовское-на-дону товарищество независимых художников «Искусство или Смерть» всем табором одномоментно решается сняться с места и отправляется в нее, Москву, столицу нашей родины, с целью получения своей порции славы и денег за талант и душевный жар: Тер-Оганян А.С., Кошляков В., Тимофеев С., Слепченко В., Константинов Н., Палайчев Ю., Шабельников Ю., Немиров М., автор этих строк.
Собрали картины, написанные за много лет предыдущей жизни (в том числе и здоровенные, 3 на 2 метра, и не на холсте, на оргалите, – не свернешь и не согнешь!) и поехали неизвестно, в общем, куда: как-нибудь пробьемся!
На первое время сложили их у знакомой девушки Юли Глезаровой, загромоздив ими половину ее квартиры, и стали искать как, где, куда все это пристроить. Где жить, как зарабатывать на жизнь, где и как – самое главное – познакомиться с московскими деятелями авангардного искусства и вписаться в эту московскую художественную жизнь.
И, потихоньку-полегоньку, —
Подробности см. в сообщ. «Гуманитарный фонд», Капа-кооператор, Речной вокзал, Раушская набережная, Салаватова Г., «Юность», и др.
Правда, часть участников товарищества, не выдержав тягот первого периода жизни в чужом городе без угла и двора, денег и приюта, отсеялась и вернулась назад в Ростов-на-Дону, но остальные —
Мясо кита
Поп-звезд принято расспрашивать об их кулинарных пристрастиях. Если предположить, что А.С.Тер-Оганян нынче является чем-то типа поп-звезды, то об его особенностях по части еды нужно сообщить следующее: он не ест рыбы и вообще любых «даров моря». Пьем пиво – приносят воблу – Оганян морщится.
Ладно воблу – приносят раков! – нет, брезгует.
– А вот икру черную, например, – спросил я его эксперимента ради. – Икорочки, а?
– Фу! – ответил Оганян.
***
Один раз, зимой 1990-го года, проживая на Речном Вокзале, сообщает Салаватова Г., есть уж очень сильно хотелось – а из всей еды обнаружились припрятанные консервы «Мясо кита».
– Ведь кит же – млекопитающее, это же не рыба, животное! – убеждали О.
Есть так хотелось, что он вроде бы и собрался.
Но понюхал – и не стал:
– В воде живет!
«Не фонтан»
5 декабря 1991, Трехпрудная галерея
Она пуста. Единственное, что здесь есть – к стене привинчен писсуар. В нем журчит вода, – он не просто так привинчен, для красоты, он именно подключен к канализационной системе. Он действует. Над ним табличка: «Тер-Оганян А.С., «Не фонтан». Ибо это и есть произведение указанного Т., оно так и называется: «Не фонтан».
Смысл его: М.Дюшан в 1919 (кажется году) произвел революцию в авангардистском искусстве выставив писсуар под названием «Фонтан». Эта революция состояла в том, что он показал: можно ничего и не рисовать и не лепить, и не изготовлять, в общем, своими руками. Можно брать существующие уже готовые вещи «реди мейд» ы – и, никак их не преобразовывая и не обрабатывая, в абсолютно таком же виде, как они есть, помещать их в выставочную (галерейную, музейную) среду.
И в результате этой операции переноса, этого изменения контекста, они, эти вещи прежде никакого отношения к искусству не имевшие, теперь это отношение приобретают: автоматически становятся произведением искусства: приобретают новые значения и смыслы, коннотации, и начинают являть нечто новое, иное, по сравнению с тем, что они являют из себя в свой обычной утилитарной функции. Тот же писсуар, или дюшановская же «Сушилка для бутылок», становящаяся вдруг весьма зловещим объектом; и т. д.
С Дюшана, в общем, и можно отсчитывать начало «концептуального искусства», искусства, оперирующего прежде всего со смыслами, а не с формами. Искусство, один из главных принципов которого – не нужно ничего изображать, рисовать, красить, лепить, достаточно увидеть нечто – и показать другим, чтобы те тоже увидели.
И вот: Оганян произвел обратную операцию. Взял предмет из музея – дюшановский «Фонтан» – и перенес его в бытовую среду.
Вернул обратно.
Поместил его снова в сортир: не фонтан это! Писсуар! В него нужно ссать! (Более того: для пущей функциональности выставленного писсуара, пришедших на выставку специально поили не чем-нибудь, а именно пивом, а дверь в галерейный сортир была специально заколочена, – то есть, волей-неволей, люди вынуждены были использовать писсуар по его назначению). То есть, это была еще одна из акций Оганяна в его деятельности по развенчанию авангардизма, его норм и правил, догм и ценностей.
***
Я ему потом говорил:
– Вообще-то, можно было бы это сделать и еще радикальней: просто пойти в настоящий публичный туалет – привокзальный, например, да рядом с писсуаром приклеить бумажечку: «не фонтан».
– Ну, это уже был бы чистый концептуализм, – сказал Оганян. – А у меня все-таки материальный объект, сделанный руками.