355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мирослав Немиров » А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт » Текст книги (страница 1)
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 16:39

Текст книги "А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт"


Автор книги: Мирослав Немиров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Мирослав Маратович Немиров
А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт

От автора

Так вот: если один раз взять, да и задуматься, то обнаруживаешь: Тер-Оганян А.С. и есть главный художник 1990-х годов, эпохи посмодернизма в СССР.

Если считать, что 1990-е есть эпоха перехода культуры от авангардистского состояния в постмодернистское.

И если считать, что сущность посмодернизма – отказ от авангардизма и возвращение к традиционным системам ценностей.

Тогда Оганянова деятельность – она и есть прощание с авангардистским (позорным) прошлым, осмеяние его («человечество смеясь расстается со своим прошлым») и при этом – оплакивание его, ибо Оганян все-таки модернист до мозга костей, только понимающий, что он более невозможен. Короче –

 
Насмешка горькая обманутого сына
Над промотавшимся отцом
 

Дальнейшее будет представлять, как все и всегда у автора этих строк, собрание разнородных и довольно-таки обрывочных сообщений, расположенных по алфавиту и таким или иным образом имеющих отношение к жизни и творчеству Тер-Оганяна А.С. Какие-то из них будут более-менее развернуты, какие-то – одни тезисы, а какие-то сообщения будут представлять из себя только названия – то, что следовало бы, вообще-то написать, да – в следующий раз. Хорошо или плохо так писать литературно-познавательные произведения, сказать трудно, но я по другому не умею. Пытался много раз – не выходит.

Так что – поехали.

Абсент

Пивал А.С.Тер-Оганян сей знаменитый и воспетый всеми мастерами кисти и пера с Монмартра, крепкий алкогольный напиток.

Оганян отзывался об абсенте в самых наилучших тонах.

Пьют его в Париже, рассказывал Оганян, предварительно добавив в стакан с ним простой холодной воды из-под крана. Тогда, говорил Оганян, – он тут же становится молочно-белый, и…

– Видывал я такую реакцию! – перебил я.

– Знаю-знаю, что ты имеешь в виду! – замахал на меня Авдей, содрогнувшись. – Но тут – совсем другое!

– Тут просто он сразу становится ярко молочно-белым, а главное – очень сильно начинает пахнуть анисом, сообщил Оганян. Тут-то его и нужно хватать и пить, закончил свое сообщение он.

А Оганян хвалить что ни попадя не станет: он есть человек очень большого понимания вопросов выпивки, пьянства и даже алкоголизма.

Поясняю, если кто не понял, что имели ввиду участники вышеприведенного диалога, вспоминая о том, где и когда еще можно наблюдать подобную реакцию.

Ее можно наблюдать у себя дома, нужно для этого проснуться с дикого похмелья и без копейки денег. Тогда нужно идти в ванную комнату, трясущейся рукой снять с полочки любой из имеющихся на ней одеколонов, отвинтить крышку и налить содержимое флакона в пластиковый стаканчик для бритья. А чтобы не опалить бедное свое горло – ибо он очень крепкий напиток, одеколон, от 70-ти градусов и выше – его нужно развести водой из под крана. Тут-то он и станет тотчас, как описано выше, мутно-белым. Хотя и, в отличие от абсента, белизна эта не молочно-чистая, а с желтизной.

Еще одно отличие одеколона от абсента – при разведении водой одеколона на поверхности его появятся жирные бляшки эфирных масел, величиной с копеечную монету, и цвета такого же, грязно-желтого.

Перед тем, как пить, их нужно осторожно снять ложечкой.

А вот абсент можно пить сразу, без всяких этих предосторожностей.


Абстрактный экспрессионизм

См. Поллок, Джейсон, Живописная живопись.


Авангардизм

(Переписать статью из БСЭ)


Актуальное искусство,

оно же «контемпорари арт»

Ключевое понятие для этой книги.

О нем в ней, собственно, речь и идет, ибо именно оно есть то ответвление искусства, которым занимается – и хочет заниматься – и именно и только именно им, а никаким другим – А.С.Тер-Оганян, главный этой книги герой.

«Актуальное» – в смысле… ну, в смысле, актуальное.

В смысле, вот, происходящее здесь-и-теперь, в смысле, самое наиновейшее, в смысле, изобретаемое сейчас и здесь, и представляющее собой что-то прежде небывалое, а не воспроизводящее готовые стандарты, хотя пускай и даже хорошо.

Так, например, «актуальным искусством» являлся, например, в 1960-е поп-арт и рок битласов, в 1970-е соц-арт и панк-рок, в начале 1980-х – искусство группы «Мухоморы» (см. Звездочетов) и, может быть, какой-нибудь ленинградский рок.

А нынче все это не является «актуальным искусством» в указанном понимании, хотя те же корифеи поп-арта живы до сих пор – Раушенберг, Джаспер Джонс – и делают вещи и почище тех, что прежде. Но теперь они уже не изобретают ничего принципиально нового, а работают в своей прежней манере (хотя внутри нее и усовершенствуются, и улучшаются), и поэтому —

Дополнительно нужно сказать, что понятие актуального искусства, во-первых, не является синонимом понятия «авангардное искусство». Например, А.Айги или там Э.Неизвестный, несомненно, авангардисты, но ничего актуального в их искусстве нет – они разрабатывают неактуальные нынче ветви авангардизма. А, например, Э.Лимонов или хотя бы автор этих строк – они хотя и не авангардисты, но, в общем, принадлежат к числу представителей именно «актуального искусства».

И уж конечно, понятие «актуального искусства» не совпадает с понятием «хорошего искусства». Например, Тимур Новиков занимается, в общем тем, что можно назвать «актуальным искусством» – но говняным. А, например, поэт А.Кушнер занимается искусством, которое вряд ли можно охарактеризовать термином «актуальное» – но стихи пишет чрезвычайно замечательные.

Так представляет себе автор этих строк значение модного термина «актуальное искусство», хотя, А.С.Тер-Оганян меня, может быть, как раз и не одобрит, и скажет, что я ничего не понимаю и чрезмерно все упрощаю.

Что же. Ну и ладно! Я хоть и взял на себя роль Эккермана при Оганяне, но все-таки не до конца. Все-таки достичь такой степени самоотречения, чтобы полностью раствориться в описываемом и не сметь и пикнуть – к этому я еще не готов. Поэтому мнение я свое все-таки порою буду высказывать, пусть даже Оганян и будет говорить, что оно глупое.


Акционизм

Именно им одним Тер-Оганян и занимается с примерно 1993 года. Объяснение почему см. в сообщ. Материальность искусства.


Алкогольная тематика

Занимает чрезвычайно большое место в творчестве А.С.Тер-Оганяна.

Подробности см. в сообщениях Безалкогольный образ жизни, «Вино и водка», «Выставка-продажа», «Море водки», Париж, «Форма и содержание», «Художник и его модель», Шнапс, и др.


Альбомы художественные

Единственный источник при советской власти, из которого авангардистки настроенные художники черпали сведения о состоянии мирового искусства после кубизма (до кубизма включительно оно хорошо представлено в Эрмитаже и Музее им. Пушкина) – из случайно попадающих в руки альбомов типа «Американское искусство 1940–1970». Что создавало в головах советских авангардистов, конечно, крайне специфическое представление о нем, о «контемпорари арт».

И это, причем, еще в столицах.

В смысле, порою попадались людям в руки альбомы типа «Искусство США» и им подобное.

В городах же вроде Ростова-на-Дону зачастую единственным источником сведений о нынешнем состоянии мирового искусства служили книги типа «Современное западное искусство: кризис безобразия», или «Модернизм: искусство обесчеловечивания». И все эти книжки внимательнейшим образом изучались интеллигентными людьми с целью почерпнуть из них хоть какие-то сведения о том, как обстоят дела и что делается в «контемпорари арт» – за неимением иных источников информации.

В значительной степени деятельность Тер-Оганяна 1990-х есть ирония по поводу понимания советскими людьми авангардизма, сложившегося в результате чтения этих книжек и произведения в уме операции наоборот: где там стоит знак минус, ставить плюс. Ирония и пародия на него.

Но у Т. не просто ирония и насмешка, у него явным образом присутствует «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» Ибо он и сам, конечно же, совершенно такой же, ибо и для него, единственным источником долгое время – см. начало этой статьи.


Америколюбство

1987

Вот из такого, Оганян полагал, вся Америка и состоит, и если у нас сделать как в Америке, то и у нас оно будет так.

В молодости А.С. Тер-Оганян был, присоединяясь в этом ко всей советской продвинутой молодежи от Бродского и Сергеева до каких-нибудь Аксенова или джазиста Козлова, большим поклонником Америки и всего американского: кока-колы, кадиллаков и т. д. Политические воззрения его сводились к тезису «Не фиг мудрить, нужно сделать как в Америке, и все будет отлично». Вот пример америколюбия А.С. Тер-Оганяна тех времен: однажды он спит в начале 1980-х и видит сон, в котором он собрался бежать в Америку и с этой целью пробрался на Чукотку к своему другу Васе Слепченко, который, якобы, служит в армии на границе, охраняя Берингов пролив. Вася его и должен переправить на тот берег. (Вася Слепченко в описываемый период действительно служил в армии, но не на Чукотке, а рядом с Ростовом, в Таганроге.)

И вот Оганян пробирается туда, на оленях и собаках, вокруг сплошной ужас: холод, зима, серое небо, казармы, колючка, солдаты, ушанки, и все не то, даже, что черно-белое, а мутно-серо-серое, и вот. И Вася, действительно, готов переправить Авдея Степановича на тот берег, и у них уже прорыт тоннель и все подготовлено, но это чуть попозже, а сейчас «На, посмотри, как там», – говорит Вася и протягивает Авдею бинокль.

И Авдей смотрит.

И он видит: там, на том берегу, все цветное и разноцветное, сияет солнце, растут зеленые пальмы, ездят разноцветные автомобили, набитые красотками, сверкает переменным красным цветом вывеска «Кока-кола», плещет синее море, и т. д., и т. п.

Сейчас все поменялось на 180 градусов: автор этих строк (который тогда, в 1987 году, был «новым левым», радикалом – Че Гевара, Мао, «винтовка рождает власть» и т. д.) стал умеренным правым в духе какого-нибудь Чубайса, сторонником либерального капитализма, несмотря на порождаемое им мещанство, Оганян же, напротив – леваком, революционером, америкофобом и т. д.

Об этом далее.

***

Неоднократно, например, Т. заводит в те годы с автором этих строк разговор с призывами бросить все и бежать в Америку.

– Что нам там делать? Там своих художников и деятелей искусств полно, чужие там не сильно-то нужны.

– Будем просто жить!

– А на что?

– Армяне прокормят! Там армян до фига – они прокормят.

И задумчиво:

– Ну, выставляться, наверно не буду, так, для себя буду рисовать, буду просто жить, фрукты кушать…


Амстердам

По словам Оганяна, бандитизма там нет, но много воровства.

А вот в Америке – бандитизм.


Английский язык

Так его Тер-Оганян А.С. и не освоил.

Хотя и за границей живал, и подолгу; курсы посещал, и был, вообще, довольно долго женат на Марианне Марковой, профессиональной учительнице английского языка, а потом и переводчице с него и на него.

– Как же ты общался там, в Парижах-Берлинах-Амстердамах, с галерейщиками, которые тебя туда выписывали? – удивлялся я.

– Да как, очень просто. Я ему – «мани!», он – «но!» Я тогда – «пидарасо!», он – «йес, йес!» и давай штаны снимать, насилу отбился.


Антиалкогольная компания

1985-91

Тер-Оганян А.С. считает, именно она нас всех и подкосила, сделав из людей, просто любивших порой повеселиться при помощи некоторых количеств алкоголя, в людей, стоящих на грани заболевания болезнью алкоголизма, а то и за этой гранью. Ибо в Антиалкогольную компанию приходилось и пить всякую гадость вплоть до одеколона и стеклоочистителя, и пришлось пить всегда, когда удавалось добыть, независимо от того, нужно оно или нет, и приходилось пить впрок – быстрей, пока есть! – все это и сказалось.

А иначе бы, считает, Оганян, мы бы и сейчас, как в 25 лет, просто потихоньку выпивали бы себе по паре рюмок за вечер, для оживления беседы, а более – никак.

Такого убеждения придерживается нынче А.С. Тер-Оганян.

Да что-то очень я сильно в этом сомневаюсь.


Арбат

Это было: приехав в 1988 году в Москву, чтобы ее покорять, Оганян со своими ростовскими товарищами, не зная еще, что именно в ней, Москве, нужно на самом деле покорять, начали с того, что лежало на виду – с Арбата.

Чуть ли не ежедневно – ну, конечно, если хорошая погода, – мы отправлялись на него делать всякую фигню для частично собственного развлечения – но частично и для денег.

Кричали стихи, стоя на ящике; предсказывали будущее (в картонном ящике сидел, скрючившись в три погибели, Оганян и шептал в щелочку на ухо желающему узнать, что ему делать в жизни: «В ближайший четверг езжайте на платформу Тайнинская, там пройдите 148,5 метров на юго-запад, три раза повернитесь на одной ноге и плюньте. За это вам все в жизни изменится в лучшую сторону!»), рисовали портреты, согласно приложенному прейскуранту (каждый глаз – по 30 копеек, с одной ногой – 15 копеек, с двумя – рубль, с героическим видом – 3 рубля, в виде Мэрилин Монро – 5 рублей, и т. д.), собирали вступительные взносы в «Общество по борьбе с «Обществом борьбы за трезвость» и даже выдавали художественно нарисованные удостоверения этого Общества.

За вечер назарабатывывалось таким образом рублей до 50 – по советским временам деньги совсем неплохие, и на пьянку хватало, и на еду оставалось.

К 1990-му году Оганян уже в московской художественной ситуации разобрался и перешел на более серьезные и основательные формы – выставки, галереи, каталоги и т. д., и на Арбат уже безумствовать не ходил. Да и Арбат стал уже не тем: его полностью оккупировали матрешечники, которые бизнес делали, а не шутки шутили.

***

Какие такие стихи читали, что за них люди деньги платили?

Ну, например, такие:

Быть падшей женщиной – приятно:

За сиськи всяк тебя берет,

Ходить ведет по ресторанам,

Деньжата пачками дает,

Но время быстро пролетает,

Уж замуж просится душа,

И тут девчонка понимает,

Что честь ей – ужас как нужна.

Так берегите честь, девчата!

Без чести просто никуда!

И трата-тата тратата

До свадьбы лучше – никогда!

Уж лучше без ноги остаться!

Полюбит, может, инвалид.

Бесчестной ж век одной скитаться,

Постыдный свой влачая быт.

Картинка: Этот манекен Авдей привез с собой из Ростова-на-Дону.


Красивая молчаливая подружка участвовала во всех акциях художников на Арбате и составляла компанию в путешествиях по Москве. Она была очень популярна, и ее фотографии, с Авдеем и без него, то и дело появлялись в разных газетах в виде «фотозарисовок» – я лето 1990 года проводил в городе Надыме, на самом крайнем из северов Тюменской области, и мне было приятно, открыв «Труд», увидеть в разделе «Фотоконкурс Труда» изображение Оганяна с этой вот красоткой в обнимку, пьющего газировку из автомата.


Снимки эти появляются в газетах до сих пор, например эта – из «Аргументов и фактов» за 1997 год. Хотя сама красотка давно уже куда-то пропала.



Армения

А.Сарьян, классик армянской живописи

Армянин Тер-Оганян в Армении как раз никогда не был, и побывал там лишь в середине 1990-х, будучи уже весьма выдающимся московско-международным художником.

Именно в качестве известного международного художника он там и пребывал: он там был с выставкой.

Это не была его персональная выставка, это была грандиозная выставка всех нынешних московских авангардных художников. Большой группой они посетили дружественную суверенную Армению, возглавлял делегацию аж сам замминистра культуры РФ, вот фамилию забыл, нужно уточнить у Оганяна. Целым табором («богема», кстати, в переводе с французского, как раз и значит – «цыгане»), караваном «Икарусов» месяц они разъезжали по градам, селам и селениям Армянской республики вплоть до самых горных глухих ее углов, чтобы продемонстрировать дружественному армянскому народу новейшее московское искусство, – выставка специально была затеяна так, чтобы ознакомить с этим искусством не одних столичных жителей Еревана, а —

Объясним, почему это стало возможным.

Потому, что организовывало ее – армянское КГБ.

Точнее даже – армянское НКВД, ибо КГБ с милицией там объединено в единую организацию, подобно тому, каковой было именно НКВД во времена Берии.

Дело в следующем: начальник армянского НКВД – во всяком случае, тогдашний – был не кадровый мент, с юных лет посвятивший жизнь и душу ментовскому образу мысли и жизнедеятельности, а это был интеллигентный московский армян-диссидент, вынесенный на свой пост революционными преобразованиями конца 1980-х. Вся его предыдущая жизнь протекала в Москве, и притом в московских диссидентских подпольях, поэтому с еще 1970-х он был знаком и дружен с московскими еще тогдашними авангардистами, также, как известно, находившимися в полуподпольном состоянии. Став большим армянским начальником, он и пожелал проявлять себя, кроме прочего, покровителем искусств. Им указанная культурная акция и организована. По его повелению указанная кавалькада автобусов и мчится по высокогорному серпантину.

Почетный эскорт милицейских машин сопровождает их. С песнями, гиканьем и свистом они врываются в мирное армянское село, мечущееся в ожидании почетных гостей. Выстроенные в шеренгу, руку под козырек, их встречают те, кому их указано встречать. Ереванский гэбэшный начальник, приданный художникам в качестве сопровождающего, представляет им встречающих: прокурор района, районный начальник милиции, начальник ГАИ.

– Господа московские художники! Райотдел милиции для встречи с прекрасным построен! – докладывает начальник.

Художники в ужасе переминаются с ноги на ногу. Те самые менты, основная цель жизни которых, как известно, тащить мастеров искусств к себе в узилище из-за факта распития спиртного напитка в неположенном, по их ментовскому мнению, месте, и запирать в обезьяннике за отсутствие прописки, и бить дубинкой по бокам просто потому, что они – менты, и вот —

Шкловский об аналогичной ситуации, о том, как в 1934 году он объезжал Беломорканал в составе делегации писателей, которую возглавляло ЧК, говорил потом, что ощущал себя там шикарнейшей из чернобурок в наишикарнейшем из меховых магазинов.

После того, как художники сооружали свою экспозицию, естественно, совершался банкет. Столы ломились от армянских яств, произносились тосты о русско-армянской дружбе и процветании ментов и искусств, и пили при этом – именно и исключительно русскую водку, и – исключительно из граненых стаканов.

Художники были удивлены.

Водку они могли и дома пить!

На вторую неделю своей поездки они были этим уже и опечалены: ментам что – выпили с начальством, начальство уехало, они —; но художникам-то по-честному приходилось пить ее ежедневно, гранеными стаканами!

На одном из банкетов Оганян не выдержал:

– Может, винца? – робко предложил он. – Вы же виноградная республика, у вас же должны быть всякие сухие вина!

– Тш! Тш! – зашикал на Авдюшу сопровождающий кэгэбист из Еревана. – Ты что говоришь? Не роняй мой авторитет перед подчиненными! Вина! Мы что – барышни?

Так что пришлось Оганяну два месяца пить водку не просыхая, что для него, человека, и так измученного алкоголем, явилось тяжелым испытанием.

***

Уточнение.

– Не на «Икарусах» мы там ездили, – сказал Тер-Оганян, прочтя вышенаписанное. – На черных «волгах».

Ну, так это еще лучше!

Кавалькадой из десятка черных волг, сопровождаемой ментовскими газиками, въезжает в мирное армянское село делегация московских авангардных художников!

***

Вообще, армянского в Тер-Оганяне, конечно, только фамилия, папа (мать – русская), да личико ярко выраженного человека кавказской национальности. Насчет всего остального правильно было бы сказать, что он по национальности просто – русский: родился и вырос в русском городе Ростове-на-Дону, жил всю жизнь среди русских, воспитан исключительно на русской культуре, не знает никакого другого языка, кроме русского, и вообще вся остальная культура мира, от армянской до и американской для Оганяна на самом деле – экзотика. Но поскольку личико его все-таки таково, что русским его назвать язык ну никак не поворачивается, можно использовать термин «советский». В позднем СССР, в период принятия брежневской конституции 1977 года, обсуждался вопрос, что нужно бы, в знак ознаменования полного построения новой социалистической общности людей, официально узаконить такую нацию – «советские». И так прямо и писать в пятой графе паспорта.

Но не ввели.

А зря.

Была, была в этом некая сермяжная правда.


Атеизм

Тут нужно признать прямо: Тер-Оганян А.С. является личностью с атеистическим мировоззрением, твердо убежденный – никакого Бога нет, и вообще ничего такого нет, одна химия.

И он является настолько приверженным этому своему убеждению, что не верит, что кто-то, если он не дурак и не дикарь человек, может думать иначе.

– Ты же умный человек! – восклицает он, когда я призываю его прекратить порочащие высказывания относительно, например, Патриарха Алексия, ибо иначе я, как человек, придерживающийся учения Православной церкви, вынужден буду уйти.

Много лет он никак не может поверить, что это я всерьез.

Он думает, я это придуриваюсь из каких-то совершенно непонятных ему соображений, что это такая игра в ортодоксальность, как у Тимура Новикова.

Я сначала его пытался переубедить, а теперь только пожимаю плечами: уж такой он есть, и пускай его жизнь переубедит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю