Текст книги "Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП)"
Автор книги: Мими Джин Памфилофф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 32
Спустя час после встречи, так и не сумев сложить кусочки эмоциональной головоломки, я стояла и пялилась на спящего Кинича. Я погладила его золотисто-каштановые локоны. Казалось, они светились, как заманчивое полуденное солнце, льющееся в окно. Я злилась из-за того, что он сказал про Пиел, но поражена тем, что он выбрал свою роль, а не наши чувства. И его слова, что ничего не может поделать с этим, ничего для меня не значат.
А всё равно больно. Полагаю, часть меня, ошибочно, поверила, что его чувства ко мне – какими бы они ни были – будут сильнее божественных инстинктов или багажа в семьдесят тысяч лет, который включал в себя веру, что мы никогда не сможем с этим справиться.
Но его чувств ко мне недостаточно. Недостаточно… меня. На самом деле, он хотел рискнуть всем, лишь бы разделить нас. И правда в том, что я боялась опять остаться одной. У меня нет сил, чтобы выжить в этом новом мире, в который меня втянули.
Я стянула красную повязку и пригладила, теперь уже короткие, волосы. Как ни странно, но я скучала по ним. А ещё по маме, своей жизни и дурацким волосам. И я буду скучать по Киничу, находящемуся так близко со мной. Он был частью меня, и мне нравилось это. Даже слишком. Я все поглядывала на большие стеклянные двери, выходящие во внутренний дворик и бескрайние просторы пустыни.
– Тебе должно быть ненавистно застрять внутри ничтожной Пиел, – пробормотала я себе под нос.
«Нет, Пенелопа. Как ты можешь такое говорить после всего, что произошло между нами?»
– Как могу? – прошептала я.
«Я говорил тебе раньше, что мои чувства к тебе… сложные».
– Тьфу! Что это значит, Кинич?
«Как уже говорил, я не способен дать тебе то, что ты заслуживаешь и в чём нуждаешься, потому что мои личные нужды всегда будут на втором плане. Их затмевает защита человеческой расы – расы, которая включает и тебя».
По какой-то причине образ сирот из его альбома всплыл в сознании. Мы никогда не говорили о них – в конце концов, я рылась в его вещах (упс) – но человек не будет совершать такие добрые поступки, не отдавая всего себя делу, хотя уверял, что не может так. Нет, в этом мире не было никого сознательнее Кинича. Так в чём настоящая причина?
– И что, по-твоему, мне нужно?
«Например, то, что мужчина даёт женщине, когда обещает любить её сильнее всего на свете».
Но мне ведь это не надо, да?
Ладно. Боже. Возможно надо. Или, может мне просто необходимо знать, что он любит меня, и этого было бы достаточно. Я уже совсем ничего не понимаю.
Я вздохнула. Мы оба ходили по замкнутому кругу.
– Хорошо, тогда, давай поступим по твоему.
«Пенелопа, я хочу, чтобы ты знала… – он замолчал, – быть рядом с тобой так близко дар. Это позволило мне увидеть твоё сердце и узнать, какое прекрасное ты создание на самом деле. Твоя целеустремлённость сильнее моей, и мне немного стыдно. Но пойми, у меня есть судьба, которую необходимо исполнить, как и у тебя».
– Судьба? У меня?
Единственно, что включено в мою судьбу это – найти маму, затем принять горячую, расслабляющую ванну и устроить марафон мелодрам, поедая при этом пончики.
«Да. У тебя. А остальное неважно».
– Звучит немного обременительно. Может, поделишься этой загадочной судьбой, которая уготована мне?
«Я не знаю».
Здорово.
– Ты свою-то знаешь?
Прошло несколько минут, прежде чем он ответил:
«Хочу верить, что знаю».
– Ты не собираешься со мной этим поделиться?
«Нет».
Ничего себе.
– Должны ли мы разрывать связь? Это рискованно?
А что если живым ему не выбраться?
«Я тоже боюсь».
– Может они захватят Мааскаб, и мы сможем узнать, как отменить… – о чёрт, как бы мне это обозвать и чтобы оно не звучало по-идиотски? Чары? Заклинание… Тьфу! Кому какое дело – «шнягу» – Господи. Прекрасно, Пен, – то, что они с нами сделали.
«Мы не можем ждать. Если есть шанс вернуть меня в мою оболочку, то я воспользуюсь им. Думаю, что Великая Война наступит раньше, чем мы ожидали, и для победы моя помощь будет не лишней.
А мы должны победить. Я не могу допустить, чтобы мир пал и ты вместе с ним». – На секунду он замолчал. – «Мне тяжело думать о том, что с тобой может произойти».
И тогда стены разрушились. Его признание лишь укрепило мою любовь к Киничу.
Ну, чёрт подери! Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!
– Ты вот просто взял и сказал это? Именно в тот момент, как я уже решила ненавидеть тебя.
Кинич усмехнулся.
«Аххх. Вот она. Моя милая Пенелопа. Готовая внести легкомысленность в любую ситуацию – даже столь сложную, как эта».
– Вот такая я.
Да, я всегда становилась несерьезной только потому, что в ужасе и не хочу, чтобы Кинич знал это. Тогда я и поняла кое-что: мне нужно верить в эту любовь – независимо от того, насколько сложной, причудливой и невероятной она казалась, и я должна была донести эту веру до Кинича.
Со временем, возможно, мы найдем истинные причины, почему я хожу по земле. Возможно, эта причина разрешит его внутренний конфликт. В любом случае, другого выбора для нас нет, кроме как двигаться вперед. Следовать нашим судьбам. Пончики включены.
«Произнеси это, Пенелопа. Произнеси до того, как мы начнем сомневаться».
Я сжала кулаки. Ты сможешь. Не бойся. Верь. Верь.
– Ты уверен?
«Ты должна», – произнес он.
– Знаю, – прошептала я, смахнув слезы с глаз. – Я люблю тебя. – Я знала, что он не ответит взаимностью, но мне уже все равно.
Поцеловав его в холодные губы, я положила голову ему на грудь и прочитала слова, которые Фейт написала на бумажке после встречи.
– Catcha lum tumben caah.
Когда комната внезапно превратилась в вакуум, лишенный света и звука, у меня перехватило дыхание. Голова закружилась, а тело пробрала дрожь.
Затем я закрыла глаза.
Всё кончено.
* * *
Сработало?
С ужасом я задержала дыхание и накрыла ладонями лицо. Что если открою глаза и найду холодное мертвое тело Кинича?
Ну, тогда он уже вернулся в сенот и получил новое тело.
Но, чтобы узнать произошло ли это или нет, нужна пара дней
Я чувствовала, что весь мой мир балансирует на вершине огромной шпильки, где стоять также было больно, как падать.
Подглядывая сквозь пальцы, я сосредоточилась на теле, которое лежало передо мной.
– Да! Да! – вскочив, закричала я. Его грудь вздымалась, а цвет лица обрел нормальный оттенок. Сработало!
Я наклонилась к нему и поцеловала в губы. Они были теплые!
– Кинич! ты меня слышишь? О, боже мой. Сработало, Кинич!
Ничего не происходило, и застыла на месте.
– Кинич? – потрясла я его за плечи.
Ничего.
О нет. Нет. Нет! Что-то не так, опять, блин не так. Внешне Кинич выглядел нормально: великолепным, сильным и невероятно неотразимым, и серьёзно, действительно великол…
Прекрати похотливо глазеть на него, идиотка! Он не приходит в себя.
Мне нужна помощь. Да, помощь! Другие боги точно знают, что произошло.
Я соскочила с кровати и помчалась к двери.
– Пенелопа?
Я остановилась.
– Куда ты собралась? – глубокий голос произнес это так же ясно, как день.
Я развернулась на пятках, сердце готово выпрыгнуть от восторга, потому что на меня смотрят самые поразительные глаза цвета аквамарина.
– Кинич! Сработало! Ты вернулся в своё тело!
Я так быстро побежала обратно, что споткнулась и упала на него.
– Хмм. Думаю, ты очень рада видеть меня, – сказал он низким и хриплым голосом.
Было удивительно чувствовать его тело под своим. Гораздо лучше, чем удивительно. Я прильнула к нему поцелуе, отдавая через него каждую унцию эмоций.
Он быстро перевернул меня и плотно прижался ко мне между бедер.
– Боги, как превосходно, Пенелопа, – прошептал он, всё ещё не сводя с меня взгляда.
– Потому что я такая, – в шутку сказала я.
– Не могу не согласиться.
Дверь распахнулась, и Эмма с Гаем уставились на нас.
– Вот чёрт! Извините! – отвернувшись, сказала Эмма.
Гай, с другой стороны, выгнул бровь и улыбнулся.
– Рад видеть, что ты… встал, брат.
– Вон! – зарычал Кинич.
Эмма потянула Гая за собой и захлопнула дверь. По мере того, как они отдалялись от комнаты, их голоса стихали.
Кинич встал у подножья кровати и сорвал с себя футболку. Выражение его лица было свирепым и решительным.
– Ты делаешь то, что я надеюсь, ты делаешь? – спросила я, не в состоянии удержать возбуждение, которое проносилось по телу.
На его лице появилась улыбка, от которой я тут же растаяла.
Я вздохнула. Эти губы…
– Никаких фантазий, – сказал он глубоким, решительным голосом, – никаких снов. Пришло провести время вместе и быть уверенными, что это произошло.
– Что ты имеешь в виду? – прошептала я.
Не отводя взгляда, он стянул с себя льняные штаны и встал передо мной совершенно голый.
Я упивалась им. В моих снах он был совершенен. Но в реальной жизни он просто великолепен – каждый дюйм, начиная с отрезанных волос, цвета солнца до накаченных бицепсов с выпуклыми мощными мышцами. Его точеная грудь и рельефный пресс были твердыми и загорелыми, как и мощные бедра. А его мужские вкусняшки… Вау. Что тут можно сказать? Его член, налитый кровью, был огромным и торчал, как ракета с тепловой системой самонаведения.
– Я практически уверена, что той ночью мы не переспали, – сказала я, практически мурлыкая, – потому что, если бы мы это сделали, я точно не смогла бы ходить на следующий день.
На его восхитительных губах появилась улыбка.
– Мы проверим эту теорию.
Кинич наклонился и, схватив за ноги, притянул меня к себе, а его член уперся мне в живот.
– Я хочу, чтобы ты знала, – прошептал он, – что после того, как я продемонстрирую тебе все фантазии, мы обсудим несколько важных деталей, начина с тех, что происходит со мной, когда ты флиртуешь с моими братьями.
В голове вихрем закружились эмоции и мысли. Он категорически отказывался верить, что у нас есть будущее, но ясно дал понять, что делиться мной не намерен. Было также ясно, что он не в состоянии противостоять умопомрачительному притяжению, которое мы испытывали.
Всё так… сложно.
– Звучит, – слова застряли в горле, – как х-х-хороший план.
Он отпустил меня и схватил полы футболки. Я не успела заметить, как мой бюстгальтер оказался на полу, рядом с футболкой.
Кинич смотрел на мою грудь, медленно скользя теплыми, сильными руками по бокам бедер, талии и грудной клетке, пока не достиг возбужденных сосков. Его голодный взгляд напоминал мне дикого зверя, выжидающего добычу.
Кинич облизал губы, и на мгновение я подумала, что он втянет в рот мой сосок. И Боже, как же я об этом мечтала. Фантазировала о его горячем, влажном рте, который дразнил бы вершинки моих грудей. Но, он просто гладил и зачарованно смотрел.
– Мне нравится, как ты на меня реагируешь.
Кинич медленно опустился на колени и сжал мои бедра.
Когда он притянул меня, оставляя нежные поцелуи внизу живота, я резко выдохнула. Большими руками он скользнул к поясу моих джинсов и потянул их вниз, полностью раздевая меня.
Тихий первобытный звук вырвался из его горла, прежде чем Кинич поцеловал мой пупок и скользнул к линии бикини.
От предвосхищения, что Кинич может сделать, меня бросило в дрожь. Но он воздержался от ныряния прямо к чувствительной, горячей плоти между ног. Пульсирующее напряжение было почти невыносимым.
Подхватив меня под попку, Кинич запечатлел долгий поцелуй чуть выше моего пульсирующего, чувствительного бугорка.
Я задрожала.
И желала, чтобы Кинич пошел дальше, глубже и поэтому, сжав в кулак его густые волосы, я притянула его ближе. Господи, ожидание убивало. Он сделал всё, чтобы во мне вспыхнул огонь, и ничего, чтобы потушить его. Теперь задыхаясь, я была готова. Каждое интимное место покалывало от возбуждения.
Он медленно поднимался, и тлеющий взгляд в его глазах обещал одно: в конце ночи не останется ничего. Кинич собирался меня сожрать, планировал брать меня снова и снова, пока бы от оргазмов я не стала испытывать боль и полностью не истощилась.
Мне нравился, нравился, нравился такой план.
Когда он встал во весь рост и прижался ко мне. В этот момент я осознала, что мы оба голые и прижимались друг к другу.
И это казалось таким правильным. Приятным. Райские ощущения.
Он резко развернулся и направился в сторону ванной, захватив с собой его налитые мужские вкусняшки.
– Эй! Ты куда?
Он исчез в ванной комнате.
– Душ. У нас есть незаконченное дело.
Вспоминая наш горячий, мысленный секс в душе, у меня перехватило дыхание.
– Б-б-будь здесь.
Мне нужно остыть, иначе я и секунды не продержусь.
Я тряхнула головой.
Этот мужчина – моя погибель. Казалось, я могла справиться со всем: потерей, информацией, что я, возможно, потомок невропатического бога, сражением с ужасным отродьем Сатаны – жрецами Майя со сверхчеловеческими силами… Но этот мужчина – моя ахиллесова пята. Я не могу отказать ему ни в чём. Я бы жизнь отдала только, чтобы услышать его смех, пожертвовала бы всем, чтобы знать, что он в безопасности, счастлив и доволен. Даже после того, как он сказал, что вместе нам не быть.
Он был моей личной загадкой. А значит проверкой моей воли и веры.
И я собиралась победить.
– Ты идешь, женщина? – выкрикнул он из ванной.
Я широко, и что ни на есть, искренне улыбнулась.
– Ох, уж не сомневайся в этом.
– Не забудь надеть ожерелье! – напомнил он.
Точно. Черное нефритовое ожерелье. Без него бог не может быть с человеком.
Интересно они изнашиваются или устаревают?
– Думаю тебе придется сделать упаковку таких! – прокричала я.
Глава 33
Когда я вошла в ванную, через матовое стекло виднелось мускулистое тело Кинича.
– Ожерелье надела? – спросил он.
О, да. Удивительно, черный амулет чувствовался легким, как перышко.
– Да.
– Хорошо, тогда тащи свою сладкую попку сюда, – приказал он.
– А если нет?
– Тогда я выйду и возьму тебя. Но предупреждаю, я за свои действия ответственность не несу.
Хммм. Мне нравилось, как это звучало.
– Серьёзно. А за какие именно действия? – Голая, я прислонилась к раковине и обхватила столешницу граничащую с ней, чувствуя себя горячее, чем свежий пакет с попкорном.
Кинич высунул голову из душевой кабины, с его волос капала вода на гладкие, твердые плечи и идеально мускулистую грудь.
– Это что вызов?
Мне захотелось прикусить палец, именно это я и сделала.
– Возможно?
Он, мокрый, сексуальный и возбуждённый, выскочил из душевой кабины…
Я сглотнула, когда он смерил меня свирепым взглядом аквамариновых глаз.
Без предупреждения, он развернул меня и склонил над прохладной раковиной.
Я ахнула, когда он надавил рукой мне на спину, а другой расставил шире ноги.
– После того как я закончу с тобой, Пенелопа, ты возможно не сможешь ходить.
Через долю секунды головка его твердого члена уже прижималась к входу в моё тело. Затем Кинич вошёл в меня, и я почувствовала сладкую боль от того, как тело растягивалось, подстраиваясь под него.
В голове, в жарком, густом бассейне чистой похоти, билась единственная мысль:
– Возьми меня.
Вместо этого, Кинич отстранился. Обхватив головку своего твердого члена, он провел им по скользким, набухшим складкам, воспламеняя каждое нервное окончание. Еще секунду, и я взорвусь.
– Прошу, – выдохнула я, желая только одного: чтобы он прекратил дразнить своим твёрдым стержнем и наполнил изнутри.
– М-м-м-м, – хрипло простонал он. – Еще нет. Я слишком долго этого ждал. Хочу наслаждаться каждым ощущением.
О, нет. Мне совсем не нравится этот план. Никакой медленно раскачивающейся лодки для меня. Как и он, я слишком долго ждала этого момента, и лишняя секунда станет пыткой. Женщине оставалось только проводить бесконечные ночи, думая, мечтая и задаваясь вопросом, на что это похоже – заниматься сексом с таким сексуальным и большим парнем.
Ему всего-то необходимо слегка толкнуться.
Я повернулась, опустилась на колени, сверкнув порочной улыбкой, и обхватила его толстый член. Я так много раз думала об этом: как буду вкушать, сосать его, только его.
– Что ты делаешь, женщина? – спросил он, полузакрыв глаза.
О, он точно знал, что я собиралась делать.
Все с той же дьявольской улыбкой я поводила бархатистой головкой по губам. Кинич мгновенно застонал, призывая тем самым меня к следующему шагу. Я втянула головку в рот и языком начала кружить по мягкой, гладкой коже.
Кинич издал грубый, животный рык.
– Твой рот такой горячий. Я никогда не думал… что это настолько хорошо, – он снова застонал. – Так хорошо.
Я томно сосала его, принимая так глубоко, как могла, пока медленно поглаживала руками основание. Я никогда даже не мечтала о таком непристойном акте, но с каждым движением языка и губ, бессмысленно поклоняясь ему, я получала чувственный и эротический опыт.
Я медленно вытащила его изо рта, потом вновь втянула. И так раз. Два. Три.
Затем остановилась.
Он смотрел на меня, его грудь тяжело вздымалась.
– Боги, женщина, почему ты остановилась? Это потрясающе.
Я улыбнулась и встала.
– Никаких наслаждений. Душ. Сейчас же.
Я вошла во, всё ещё включенный душ, наполненный горячим паром. Кинич последовал за мной, словно нетерпеливый щенок, ждущий вкусное лакомство.
Прежде чем я смогла произнести ещё хоть слово, он схватил меня за плечи, повернул лицом к себе и прижал к теплой плитке, подхватывая одним плавным движением.
Я обернула ноги и руки вокруг его тела и поцеловала так неистово, что мы стукнулись зубами. Скользнув рукой меж нашими телами, я направила его стержень в нужном направлении.
– Не останавливайся, – прошептала я.
Он подался крепким телом вперёд.
Не в состоянии сдержаться, моё тело взорвалось от восхитительного выброса напряжения. Эйфория накрыла жесткой волной, которая помогла с легкостью преодолеть острую боль от того, как он растянул меня.
Яростно кончив, он прокричал мое имя. Но очень скоро его стон превратился в крик боли.
– А-а-а-а-а-а, – Кинич дернулся и упал на колени.
Я протянула руку, но он отстранился.
– Не трогай меня!
– Что? О, Боже мой. Что я сделала?
– Огонь. Я горю, – прорычал он.
О нет…
Глава 34
– Это было интересно, – сказала я, все ещё мокрая и завёрнутая в полотенце.
Кинич в мягких, потёртых джинсах вышел из своей гардеробной с сумкой в одной руке и стопкой сложенной одежды в другой. Хотя и казалось, что он отошёл от ожога пениса, явно не был в порядке.
– Что случилось? – спросила я.
Он облачился в свою фирменную рубашку из белой ткани и быстро застегнул две пуговицы внизу.
– Я должен был это предвидеть, – проворчал он.
– Что?
Кинич проигнорировал меня и сунул одежду в сумку, бормоча под нос о его тупой грёбаной удаче.
– Черт подери, Кинич. Что происходит?
Он замер и посмотрел на меня.
– Каким-то чудом – или по злой иронии, учитывая, что это не могло произойти без вмешательства темных сил Мааскаб – моя душа вернулась, но не такой, как раньше.
– По-английски для не божеств, пожалуйста!
Он разбушевался.
– Мои силы остались внутри тебя, и, судя по небольшому ожогу у меня на пенисе, который так и до сих пор не прошёл, я лишь душа в смертной оболочке.
– Что? Ты человек? – воскликнула я. И будет ли с его членом всё в порядке? Это важно.
– Более менее.
– Ты уверен? – спросила я.
– Считаю, что единственный способ узнать – это умереть, но на данном этапе я не готов проверять.
– Но как? Как такое могло случиться? Фейт сказала разорвать связь, и всё вернётся на свои места.
Он нахмурил брови.
– Нет. Она сказала, что это отправит меня либо в смертную оболочку, либо в сенот. Она оказалась права, как и мой брат, Гай, тёмные силы Мааскаб непредсказуемы, о чем свидетельствует моё нынешнее положение.
О здорово. Чертовски фантастически, самый радостный из всех счастливых день, и возглас уипи-ди-ду! Я всё ещё Богиня Солнца.
– Не может такого быть.
Он начал собирать вещи с тумбочки.
– Может, – холодно возразил он.
– Я так не думаю! Не собираюсь и дальше быть Богиней Солнца.
– Могу понять твои чувства, – ответил он.
Я наблюдала, как он пересёк комнату, направляясь к двери.
Я побежала за ним и схватила за руку.
– Куда ты собрался?
Он остановился, не повернувшись ко мне.
– Я… есть кое-что, что я должен сделать.
Ну, конечно же. Он ждал всё своё существования этого момента.
– Понимаю. Теперь ты человек. У тебя есть то, чего ты так хотел. К чёрту всё! Меня к чёрту! Это твой ответ.
Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз, его глаза наполнились яростью.
– Нет. Я планировал уйти на время. До тех пор пока не верну себе тело. Что и собираюсь сделать.
– Но сначала трахнув меня?
– Конечно, – прямо сказал он.
Я ударила его.
– Ты свинья! И ты не беспокоишься обо мне?
Он даже не вздрогнул.
– Нет. Всё не так. И я не жду, что ты поймёшь, Пенелопа.
– Вау! Какой отличный способ мне это показать. Оставить меня разбираться с твоей долбаной жизнью! Мне двадцать пять! Я не могу быть лидером богов. Я ничего не знаю о твоём мире.
– Ты себя недооцениваешь, Пенелопа. Ты рождена для этой роли. Это твоя судьба.
Ну, спасибо, Оби-Ван Кеноби. Могу ли я получить свой синий или зелёный меч?
– Если ты уйдёшь, Кинич. После всего, что случилось, после всего через что я прошла… ради тебя… если ты уйдёшь… не жди, что я потом вернусь к тебе.
Его ответом послужил взгляд, полный эмоций, но слов не было.
Стук сотряс дверь в спальню.
– Ребята! Вы нужны нам в гостиной… Симил вернулась.
* * *
– Я убью её, – проворчала я и быстро натянула пару треников и футболку.
– Нет. Эта честь дана мне, – возразил Кинич.
Я собиралась напомнить, что у него больше нет сил, но ему виднее. Открыв дверь в спальню, Кинич направился в сторону гостиной, и я следом.
– Не могу поверить, что другие боги не избивают её постоянно, – проговорила я себе под нос.
– Мы уже привыкли к её выходкам, но это другое – она бросила нас, когда мы в ней так сильно нуждались. На этот раз мы не закроем глаза.
Мы завернули за угол и нашли Симил, сидящую в кресле, рядом с каменным кофейным столиком. Рядом стояли другие боги, Габран, Эмма и Брут.
По языку их тел – руки скрещены, глаза сужены – я предположила, что они готовы прыгнуть на богиню и отпинать, как в старые добрые времена на улицах Лос-Анджелеса.
Когда Кинич пересёк комнату, Зак нахмурился на него, а затем подмигнул мне. Я сделал вид, что не заметила жеста. Когда я, наконец, взглянула на Симил, то сразу поняла, что-то не так. У неё были тёмные круги под глазами, как правило, идеально уложенные волосы растрёпаны и спутаны. А одежда – серая футболка и черные кожаные штаны – грязная. Однозначно не её привычный розовый ансамбль. Она уставилась вперёд, словно что-то проверяла мысленно. Я полагаю, это состояние для неё нормальное.
– Симил не говорит, – выдала Бизз.
– В чём дело? – спросила я.
В тот момент, как я заговорила, Симил моргнула и посмотрела на меня.
– О. Пенелопа. Это ты, – её голос был приглушенным и лишённым той бурной, присущей ей, интонации.
– Это я? Это я? Это всё что можешь сказать? Ради Бога, ты накачала меня наркотиками! Мою маму похитили эти Скабы. А где ты, чёрт возьми, шлялась?
Симил пожала плечами.
– Там же где и всегда: везде. Нигде. То тут, то там.
Кинич перевёл взгляд на меня.
– Это означает, что она снова затеяла один из своих марафонов гаражных распродаж.
– Ага. Собственно так и есть, – подтвердила она.
Я подошла к журнальному столику.
– Ты эгоистичная, глупая сучка! – Неожиданно из моей ладони выскочил огненный шар, размером с грейпфрут и ударил прямо в грудь Симил. Кресло, в котором она сидела, опрокинулось назад. – Я случайно не упомянула, что теперь Богиня Солнца?
В комнате раздался коллективный стон, и Бах метнулся на помощь к Симил, проливая вино из кожаного бурдюка прямо ей на серую футболку.
– Конечно, знаю, – проворчала Симил, – так и задумывалось.
– Твою ж, – командным баритоном, произнёс Гай. – Кинич не вернул свои силы?
Бах поднял Симил с пола.
– Нет, – произнесла она. – А, следовательно, Кинич теперь смертен.
Она пригладила растрёпанное рыжее безобразие, подняла кресло и села в него, сложив руки на коленях.
– Так ты знала? – спросила я. – Знала, что так будет?
Она кивнула, не смотря мне в глаза.
Гай, ближе подошедший к журнальному столику, выглядел так, что вот-вот накинется на Симил.
– Тогда, ты скажешь, как вернуть ему их. Немедленно! Или клянусь, Симил, я потащу тебя в Мексику и запихну в туже дыру, где сидит Чаам.
Кинич развернулся, чтобы уйти.
– Стой! Ты куда? – задала я вопрос.
– Закончить паковать вещи, – ответил он.
Я пошла за ним, но Зак схватил меня за руку.
– Дай ему уйти, Пенелопа, – прошептал он. – Ты нужна здесь, чтобы сохранить порядок. Нельзя допустить, чтобы Богов разделила ничтожная ссора. Мы должны оставаться единым целым.
– Кинич, прошу, – прошептала я.
Он оглянулся через плечо, но продолжил идти.
Гнев победил все другие эмоции.
– Скажи, как это исправить! – приказала я Симил.
Богиня покачала головой.
– Не могу.
О, если уж я могу справиться с её загадочным дерьмом и этим хаотичным цирком.
– Можешь! Ты можешь и сделаешь это.
Она окинула взглядом комнату.
– Нет. Вы не слушаете. Я не могу. В этом то и проблема.
– Извини?
Симил заёрзала на кресле.
– Я не могу сказать вам, что делать.
– Но… но… ты должна! Это всё твоя вина.
Я металась между страхом и гневом, надеясь и молясь, чтобы Симил вернулась, помогла нам исправить этот чудовищный бардак и вернуть мою маму.
В конце концов, именно она организовала события, которые привели к похищению моей мамы – фальшивый медицинский центр и лечение, потребность в деньгах.
– Черт возьми! Ты повинна в болезни мамы? Было ли это частью твоего сумасшедшего плана?
У неё засияли глаза.
– Нет. Я бы так ужасно не поступила. Я не могу вредить людям… если только твоё имя не Гунтер, и ты не поешь «Ding Dong Song». Тогда тебе не жить.
Я погрозила ей пальцем.
– Но все равно ты виновата, что её похитили. И должна знать, как её вернуть!
Симил кивнула, а затем замотала головой.
– Да и нет.
– Что значит «да и нет»? – Я уже была готова включить полнофункциональный режим паники.
Встав с кресла, Симил прикусила нижнюю губу.
– Это моя вина! Да. Её должен был спасти Виктор – что хорошо, поверь – я взяла это велосипед, чтобы прокатиться и р-р-р-р-р-р.
Но что-то пошло не так. Это бардак! Прям как в тот раз, когда я надела красные туфли на платформе, а должна была надеть синие! – Она всплеснула руками.
– Естественно, чтобы соответствовать, мой кавалер надел красный галстук, который привёл быка в бешенство. – Она опустила голову. – Бедный, бедный Эстеван. La vida es tan corta (примеч. с испанского языка – «Жизнь так коротка»).
Она посмотрела на потолок.
– Говорила же! Заткнись или я убью тебя, сука!
Все повернули головы в сторону крошечного чёрного пятна на потолке. Ради всего святого. Муха? Только не это.
Я топнула ногой.
– О. Мой. Бог. Не могла бы ты сосредоточиться! Расскажи, как всё исправить.
– В этом то и проблема. Я не могу. Ничего не вижу. Все исчезло.
В миг, Гай схватил Симил за плечи и поднял в воздух, тряся, как тряпичную куклу, которую вот-вот понизят до половой тряпки.
– Завязывай с этим дерьмом, Симил. Что происходит? Где, чёрт возьми, ты была?
– Консультировалась с Книгой Дельфийских оракулов, пытаясь понять, где и что пошло не так. Но теперь её страницы пусты. Пусты!
Гай спросил, почему именно она консультируется с книгой, предсказывающей будущее, когда у неё самой дар предвидения, но Симил что-то бормотала о возвращении по своим следам.
– Я думаю, это случилось, когда я смотрела марафон сериала «Лодка Любви». Меня очаровала жемчужно-белая улыбка Исаака и его остроумие. Я оторваться не могла, – сказала она. – Вот тогда я, должно быть, пропустила то, что должна была сделать, шаг, который я должна была предпринять, чтобы все сохранить в порядке – возможно должна была написать письмо?
Или это из-за турнира по игре «Голодные бегемотики», который мне нужно было запланировать. Не знаю! Потом они остановились! Просто… – она щёлкнула пальцами, – вот так. Каждое из них просто исчезло! Уже прошло несколько недель.
– «Лодку Любви» снова показывают? – спросила я.
– Нет! Пустота! Пустота! – Она начала плакать и тем самым взбесила меня. Потому что, если кто-то вроде Симил был расстроен, значит что-то плохое, очень плохое произошло.
– Поясни? Некоторые только вступили в ваш клуб божеств.
– Я не вижу будущего. Ничего! Мне необходимы видения, а они исчезли!
У Гая, как у всех остальных, глаза полезли на лоб.
– Чт… что ты говоришь? – Он усадил её обратно в кресло.
– Я солгала. – Она закрыла лицо руками. – Я вот, что говорю. Я не вижу будущее, ну, не так как вы думаете. Я вижу отрывки, небольшие куски, но они все бессмысленные.
– Тогда, как, как ты столько всего знаешь? Ради Бога, Симил, ты даже телевизор в будущем смотрела, – сказал Зак.
– Я Богиня Подземного мира, не то, чтобы действительно Подземный мир существовал. Хотя, там есть торговый центр Шорт-Хилз около шоссе Джерси, у них есть Шанель и Долче! Вот почему мёртвым нравиться зависать там. Мода никогда не выйдет из моды. Ну, ты знаешь?
Святая матерь сломанных мозгов, эта богиня безнадёжно сумасшедшая. Как она получила эту работу?
– Нет! Мы не знаем, Симил! Мы понятия не имеем, о чем ты тут говоришь!
Она как параноик шарила взглядом по комнате. Затем прошептала:
– Я присматриваю за мёртвыми душами, и они видят все: будущее, прошлое, настоящее – мёртвые живут в месте вне времени и измерений. Все, что знали и видели они, знала и видела я.
Несомненно, это должно быть самое странное, что я когда-либо слышала. Словно они взяли каждый эпизод «Сумеречной зоны», пропустили через блендер и в течение десяти часов варили суп странностей и бессмыслицы, который и рядом бы все равно не стоял с этой обалденной выдумкой.
Некоторые из богов разгневано заворчали.
– Симил, – наконец-то Гай сказал, – ты будешь наказана, но после того, как мы переживём этот кризис.
– Разве ты не понимаешь? – взвыла Симил – После не будет. Все кончено! Кон-че-но! Если мёртвые ушли в мир иной, то только потому, что этому миру пришёл конец! Пустые страницы в Книге Оракула тому подтверждение. Будущего нет. Мы проиграли Великую войну!
Я вот прямо услышала, как в головах каждого что-то щёлкнуло!
О. Нет. Ох-ох-ох… нет.
– Ты хочешь сказать, что наступил конец света?
Она закрыла лицо руками.
– Будь ты проклята тупая «Лодка Любви» и великолепное афро Исаака.
