Текст книги "Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП)"
Автор книги: Мими Джин Памфилофф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 31
В отличие от остальной показушной, в стиле юго-запада, части усадьбы Кинича, эта комната могла бы стать залом, расположенным в недрах Чичен-Ица во время своего расцвета, когда цари майя бродили по Юкатану и строили массивные пирамиды в честь богов. Блеклые стены и потолки, каждый дюйм которых покрыт иероглифами в виде животных, мужчин, солнца, луны и стеблей пшеницы с кукурузой. Это?.. Я указала на стену справа и посмотрела на Габрана.
– Это фигура Кэтти Грифин? – Изображение было размером с обеденную тарелку, но сходство поразительное.
– Угу. Симил её большая фанатка. Она настояла, чтобы мы отдали ей дань уважения.
Конечно. А почему бы и нет?
Я осматриваю комнату без окон. Утопленные лампы освещают зал, предавая ему жуткое свечение. В центре стоит большой, гладкий, из белого камня, стол с шестью, похожими на трон, креслами. На четырнадцати тронах были вырезаны различные символы: драконы, цветы и…
– Пенисы? – я указала на трон в середине левого ряда.
– О, девочка, – меланхолично сказал Габран, – это Чаам.
Мило. Именно здесь решалась судьба человечества? На тронах украшенных тварями и мужскими причиндалами? Конечно, чего нет-то?
– Очень впечатляет. Кто ваш декоратор? – спросила я.
– Ах. Я слышу тон осуждения. Но это намного лучше, чем тема загородного сарая, которую хотела Симил, в комплекте с козами и тюками сена, вместо кресел. По крайней мере, это огнеупорное и без навоза.
– Отличный выбор.
Я развернулась, чтобы осмотреть остальную часть комнаты. В дальнем конце был ещё один дверной проем, ведущий в зал со стенографическими письменами. Слева был огромный телевизор с плоским экраном.
– Это ещё для чего?
– Ночь кино, – ответил Габран. – В комнате есть встроенные колонки для объемного звука, и если ты нажмешь вот это, – он указал на гигантскую кнопку на стене, – то стол и троны перевернутся и появятся удобные кресла. Очень по-современному, да?
– О, точно… – не говоря о том, что очень-очень странно. Я даже не могла представить, какие фильмы они тут смотрят. «Наверное, боги сошли с ума»[18]18
«Наверное, боги сошли с ума» – кинофильм, комедия режиссёра Джэми Уйса. Сюжет фильма протекает в 1980 году в Ботсване. В нетронутой цивилизацией саванне проживает дикое племя бушменов. Всё начинается с того, что главный герой фильма бушмен Ки нашёл в пустыне невиданный предмет – бутылку из-под кока-колы. Бутылка, которой хотели владеть все, внесла смуту в спокойное первобытное течение жизни племени, и Ки решил отнести «злую вещь», от греха подальше, на край света
[Закрыть]. Определенно.
Мое внимание привлекло тихое шарканье. Внутри зала находились свирепые Учбены, которые выстроились по периметру зала. Как и Брут, они были одеты в черные безрукавки, штаны и сапоги. Должно быть, они представляли элитную команду Габрана. Я слышала, как он упоминал о них несколько раз, думаю и Брут один из них.
– Дорогуша, пора тебе занять свое место. – Габран указал на трон во главе стола. На спинке было вырезано большое солнце. Перед троном на столе лежала каменная табличка и серебряный стилус, о котором Кинич рассказывал. Они использовались для записей повестки дня и любых принятых решений. Я скользнула на кресло и попыталась унять нервы. Будь медоедом. Будь медоедом. Я – медоед[19]19
Медоед – считаются весьма бесстрашными и даже агрессивными животными, у которых почти нет естественных врагов
[Закрыть].
Как пояснил Кинич бояться нечего, а вот порядок сохранить трудно. Боги, обычно, вели себя, как малолетние братья и сестры, стремящиеся превзойти друг друга. Часто происходили стычки, из-за которых не принимались решения. Поэтому Кинич держал их в протоколах и правилах, а сегодня эта задача легла на мои плечи. Я замерла, когда комната начала гудеть и вибрировать.
«Всё в порядке, Пенелопа. Расслабься. Они уже идут», – сказал Кинич, успокаивающим голосом.
– Что происходит? – спросила я.
«Они высвобождают немного энергии. Это для показухи. Просто сохраняй спокойствие и не позволяй им отвлечь себя театральностью».
Первым появился Кьёк – не смейся, не смейся – и, как и прошлым вечером на нем надета голубая тога, а в головном уборе из нефрита он был похож на ходячий, неизбежный несчастный случай.
– Выглядит очень тяжелым. Ты качаешь шею? – не удержавшись, спросила я.
– Так же как и другие части тела. Не хочешь посмотреть? – Он потянулся к краю тоги и начал поднимать ее.
– Ой, не надо. Поверю тебе на слово.
Пожав плечами, он отбросил ткань и поставил передо мной маленькую черепаху из оникса.
– Вчера ты забыла принять наши подношения.
О, нет. Только не снова. Я натянуто улыбнулась.
– Спасибо.
По залу раскатывался грохот, как от проезжающего поезда, каждый раз, когда они появлялись в комнате, оставляли «подарки» и занимали свои места. Я сдержала вздох, когда леди самоубийств – снова облаченная с ног до головы в черную вуаль – положила на вершину божественных штуковин дохлую крысу.
– Вау. Спасибо. Она мертвее на день.
Такой особенный подарок. Да… Наконец, появился Зак. Как и накануне, он выглядел изящно и, несомненно, по-мужски. Нет, я не пиарю, но просто не могла не оценить его крупное, хорошо сложенное тело и мощные бедра, обтянутые кожаными штанами. Я моргнула и подобрала отвисшую челюсть.
– Твой подарок, – улыбнувшись, протянул он.
Я посмотрела на коробку, потом на него, и понятия не имела, что мне с этим делать.
– Ого. Это… серьёзно очень мило… пустая коробка, – громко сказала я, надеясь, что Кинич почувствует мой дискомфорт и подскажет.
«Это для крысы, Пенелопа», – осведомил Кинич.
– О! Как предусмотрительно. Спасибо. – Я схватила крысу за хвост и бросила внутрь, быстро закрыв коробку. Улыбнувшись, Зак поклонился и на его глаза цвета аквамарин упали черные волосы.
– Всегда к твоим услугам.
По телу побежали мурашки. Поразительно. Я не знала, кем он был, но голосую за то, чтобы Зак был новым Богом Мужской девственности. Он выглядел как накаченный, падший тёмный ангел, который нацепил на себя одежду плохиша. Знаю, странно. Но именно его он и напоминал, и выглядел просто потрясающе. Зак занял свое место и продолжил улыбаться самой вопиюще-озорной улыбкой, которая могла коснуться губ – если такое вообще возможно. В любом случае моя внутренняя девчушка была польщена.
«Пенелопа, – угрожающе произнес Кинич, – скажи мне, который из моих братьев включил обаяние. И ты повелась».
Повелась? Я? Мое сердце с триумфом забилось. Он ревновал… О, да!
– Да ладно? Вчера ты совсем другое говорил, – тихо пробормотала я в руку.
«Вчера я ничего не говорил», – прорычал он.
– Именно.
«Мы обсудим это позже, женщина», – снова он зарычал.
– Возможно. А может, и нет.
Ладно, да, как ребёнок себя веду. Но, черт подери. Он это заслужил.
«Да, обсудим. Потому как нужно держаться подальше от моих братьев».
– Вечность – это очень долго, чтобы провести её в одиночестве, Минотавр. Так почему бы тебе не передумать.
– Кхе-кхе.
Кто-то прочистил горло.
Я подняла взгляд, замечая, что боги – за исключением, улыбающегося, Зака – пристально на меня смотрели.
– Извините. – Я встала с места, как велел мне Кинич. – Я созвала Саммита Дома Богов в этот день…
Габран быстро вмешался.
– 21 декабря.
Почему мне знакома эта дата?
День рождения мамы?
Нет.
Джесс или Анны? Нет. У них дни рождения летом.
В этот день подарочные акции в обувном магазине Мейси?
Не-а.
«В этот день по версии Майи произойдет апокал… бла-бла-бла», – голос Кинича внезапно стал приглушенным.
– Что прости? Но ты сейчас сказал апокалипсис?
«Да. Майя предсказали, что конец света произойдет сегодня».
Святое дерьмо!
– Апокалипсис! Сегодня? Черт подери. Мог бы, и поделиться со мной, Кинич!
Я почувствовала твердую хватку на руке.
– Не о чем волноваться, Пенелопа. Они были суеверным народом, – сказал Зак, не сводя с меня страстного, пристального и в то же время твёрдого взгляда.
– Извини, но, – спросила я, – а ты бог чего? Не могу вспомнить.
Он обольстительно улыбнулся.
– Как только узнаю, тебе первой сообщу. – Поднеся мою руку к губам, он поцеловал костяшки.
«Чертовы святые! Держись. Подальше. Пенелопа», – рявкнул Кинич.
– Что? – Все мое тело напряглось. – Я ничего не делала.
«Я переживаю каждое проклятое ощущение твоего тела. И сейчас ты на что-то реагируешь».
Хммм. Я? Хорошо, возможно совсем немного. Но Зак чертовски сексуален. Кому помешало бы немного лести? В любом случае это невинная оценка удивительно красивого мужчины, но она и рядом не стояла с тем, что я испытываю к Киничу.
Не важно…
– Боишься конкуренции? – дразнила я.
«Агр-р-р-р-р», – всё, что я услышала в ответ от него. И удовлетворённо улыбнулась.
– Ладно. Я призываю к порядку проведение Саммита Дома Богов. Кто из вас хочет выдвинуть тему на повестку дня?
Тут же четверо подняли руки.
– Кинич? Не могу вспомнить. Я двигаюсь по часовой стрелке или против? – прошептала я.
«По часовой стрелке. Боги сидят за столом в соответствии с их положением и силой. Кроме Бакабов, которые занимают места в соответствии с Севером, Югом, Востоком и Западом».
– Что за Бакабы? – прошептала я.
«Четверо самых старейших из нас, поэтому они чуть сильнее, остальных – за исключением тех, чьи способности основаны на физической силе».
Мысленно я поставила галочку, чтобы забыть эту глупость поскорее. Первая повестка, как и ожидалась, была выдвинута Гаем и получила единогласное согласие. Леди-самоубийца попросила обсудить ротацию сил. Видимо, она каждый саммит выдвигала на обсуждение эту тему, но все голосовали против, потому что никто не хотел рисковать и оказаться на её месте. Бедная, бедная леди.
Затем, Владычица Пчел, на которой был одет ярко-желтый, облегающий атласный комбинезон и огромный улей на голове, выдвинула тему по недавнему всплеску пиратских электронных книг, но казалось, что никто не имел понятия, что такое электронная книга, поэтому ей отказали.
– Хорошо, тогда, – хлопнув в ладони, сказала я, – объявляю, что повестки дня…
«У меня еще есть повестка дня, Пенелопа», – неожиданно сказал Кинич. – Даже две».
– О, прости. Не видела твоей руки. – Я бросила взгляд на стол. – У Кинича есть две темы для обсуждения, – проинформировала я всех, так как они не могли его услышать.
«Я призываю Дом Богов обсудить и проголосовать за запрет божественного продолжения рода».
Я сглотнула.
– Ты имеешь в виду…
«Да, запрет на рождение Пиел».
Он хотел сделать меня, ну, большую часть меня, незаконной?
«Пенелопа, люди и боги не должны порождать на свет детей. Это идет вразрез с естественным порядком Вселенной, и существуют последствия. – Кинич вздохнул. Очевидно, он почувствовал мой шок и отчаяние. Даже мои волосяные фолликулы загрустили. – Пенелопа, ты должна понять. Мой долг – защищать человечество. И я не могу относиться к этому как-то по-другому только потому, что у меня есть чувства к тебе».
Он действительно верил, что моя жизнь это ошибка? Мерзость, которая уничтожит человечество? Я? Я даже не в состоянии что-то приготовить, а уж приписывать мне разрушение целой цивилизации было опрометчиво. И я ничего не могла поделать с тем, откуда родом или кем были мои предки, так же как и с тем, что в моём теле застряло божество. Ну… Ну… отлично! Он высказался, и что я могу сделать, кроме того, чтобы притворится, что он не ранил меня своим признанием? Я расправила плечи и подняла глаза, понимая, что весь зал ждал, затаив дыхание.
– Эм… он хочет выдвинуть на голосование тему о запрете рождения Пиел.
Все кивнули, но никакой реакции не последовало. Казалось, что все были готовы к этому.
Я посчитала тех, кто поднял руки. Бах, Ши-Ра, Суицидальная леди, Бизз и Затмение.
Бизз сочувственно посмотрела на меня, пока размахивала рукой перед лицом, чтобы увидеть сквозь рой пчел, которые кружили перед ней.
– Прости, Пенелопа, но мы должны услышать, что хочет сказать Кинич.
Внезапно Гай вскочил со своего места и начал стучать кулаками по столу.
– Вы все дураки! Дураки! И я предупреждаю, если вы встанете на сторону Кинича, то я не стану подчинятся.
Маленькие желтые пчелки начали кружить еще быстрее.
– Тогда ты будешь изгнан навсегда.
– Мы ещё не пришли к единому согласию обсуждать эту тему, – вмешался Зак. – Должно быть большинство голосов, а руки подняли только пятеро.
Все уставились на меня.
– Как голосуешь, Кинич? – спросил Зак.
Моё сердце бешено заколотилось.
– Прошу, не надо, Кинич. Пожалуйста, не делай этого, – прошептала я.
«Извини, – сказал он со слабой ноткой раскаяния в голосе, – Я голосую «за»».
– Ну, а я – нет! – буркнула я. – Я не собираюсь помогать тебе, официально объявить мою жизнь грехом, или противоестественным актом… или ещё как-то там! Мой ответ – нет!
Бизз встала со своего трона. Рой разгневанных пчёл начал кружить над столом.
– Это смешно, у тебя нет права голоса.
– Почему нет? – вмешался Зак. – Она хранит силу солнца, а согласно нашему закону, тот, кто удерживает этот дар – наш лидер. Только единогласное «за» от всех четырнадцати может изменить это, а у нас его никогда не будет, ибо Чаам заперт.
Бизз засуетилась, что заставило ее черно-желтых солдат окружить Зака.
– Это формальность! Она не Бог Солнца, – заорала она.
Зак даже не вздрогнул.
– Убери их, Колель, – прорычал он.
Она похлопала рукой по бедру.
– Или что? У тебя даже нет сил.
– Я Бакаб, – предупредил он. – У меня нет способностей, но физически всё ещё сильнее тебя, что значит, я могу оторвать твою головушку и при этом даже не вспотеть.
Пчелы ползли по рукам и лицу Зака, жаля и падая на пол, но Зак просто смотрел на Колель, не признавая их присутствия.
– Достаточно! – закричала я. – Убери их или я превращу их в пчелиные оладьи.
Мне такая идея была ненавистна. Ее пчёлки казались милыми. Так сказать, желтые войны-сладкоежки. Она закатила глаза и щелкнула пальцами. Пчелы быстро улетели обратно в улей на голове.
– Спасибо, Бизз, то есть Колель. – Я закрыла глаза на минутку, чтобы сделать несколько вдохов и успокоиться. – Итак, на чем мы остановились?
Зак расправил плечи и посмотрел на каждого из богов.
– Я пытался сказать, что Пенелопа публично продемонстрировала, как управляет силой солнца. Пока сила не покинет её, она – Богиня Солнца. Это не отличается от того, если мы вдруг решим принять ротацию сил, – он указал на Леди-Самоубийств, которая вот-вот бы заговорила – Но мы не решаем! – Он повернулся обратно к Бизз. – Я имею в виду, если мы решим так, то тот, кто наследует силу, принимает и титул.
– В следующий раз я хочу быть Судьбой, – промямлил Бах и почесал живот, который торчал из-под его нейлоновой зеленой куртки. – Я устал всё время тусить. Люди уважают Фейт, а когда я рядом они либо заливают во всё горло, либо блюют.
Бизз села и скрестила на груди руки, словно сварливое божество, коим и являлась.
– Отлично. Но мы знаем, что вопрос этот никуда не денется. К следующему саммиту высокомерный Кинич вернется и мы снова проголосуем. Тема всё равно будет рассмотрена.
Гай с самодовольной улыбкой откинулся на спинку кресла.
– Нет, если хотите выиграть Великую Войну, на которой меня не будет.
Бах наклонился и указал на Гайя.
– Или, я могу быть им? Я жесток и си-и-илён. – Он согнул бицепс и сжал дряблые мышцы.
– Заткнись, Бах, – сказала Фейт, откинув назад белокурые локоны, а затем повернулась ко мне. – Давай, дальше. Пенелопа, временно исполняющая обязанности Бога Солнца, и у нее есть право голоса.
Кинич прорычал:
«Видимо план Симил оказался успешным, Пенелопа».
– Что?
«Все это время мы думали, что она хотела сделать из тебя суррогатную мать моего ребёнка, когда на самом деле она говорила об этом. Ты – суррогатный Бог Солнца. Мой заместитель. Пиел, которая успешно отклонит любое голосование по этому вопросу».
У меня перехватило дыхание. Так ли это? Вся ситуация была срежиссирована Симил? Святые булочки демона. Эти люди довольно хорошо разыграли партию в шахматы.
И, Господи, я как безмозглый наивный барашек следовала за Симил, играя в классики со стаей волков на анаболиках. И со странным вкусом в подарках. Но, несмотря на это, я не могла не ощущать боль от взглядов Кинича на Пиел. Он не прав. Абсолютно. И как-нибудь я это докажу ему.
– Кинич, прости. Но, невзирая на то, что к этому приложила руку Симил – я сделаю так, как считаю правильным. Просто ты…
«У меня есть другая повестка дня».
– Кинич, я…
«Я хочу проголосовать за твое бессмертие», – перебил он.
Пытаясь не захныкать, я сказала:
– О, ради всего святого! Ты не мог бы уже принять окончательное решение? То Пиел – зло. То ты хочешь сделать меня бессмертной. Ты не любишь меня, но не хочешь, чтобы кто-то другой на меня заглядывался. Выбери направление и придерживайся его!
Боги с интересом уставились на меня.
– О, я люблю перепалки. Не поделишься с нами, о чём там брат говорит тебе, Пенелопа? – бодро спросила самоубийственная леди.
«Пенелопа озвучь тему. Наши разногласия мы решим позже. Здесь не место».
– Я не хочу быть бессмертной. На самом деле, когда все закончится, я не хочу иметь с тобой ничего общего.
«Пенелопа, я… "
Я перешла к закрытию оглашения повесток саммита.
«Упрямая женщина, это ещё не конец».
Как он и сказал, я записала темы на камне – странная диковина, похожая на iPad, который чернел там, куда бы я ни прикоснулась серебряным стилусом.
А затем я призвала обсудить первую тему.
Гай встал и прочистил горло.
– Я прошу обсудить и благоразумно обдумать моих собратьев относительно последнего открытия. Похоже, что отсутствие Чаама не препятствует Мааскабам управлять тёмной энергией. Они эволюционировали от проницательных учеников до мастеров. – Я обратила внимание на его руки, которыми он упирался в стол. Я представила, как он такими руками может с легкость размозжить мужской череп. – Вернувшись в наше измерение, – продолжал он, – я хотел понять, почему Учбены смогли обнаружить присутствие Мааскаба на спутнике. Я не нашел никаких свидетельств о них в физическом мире, но стал свидетелем нескольких десятков просеиваний Мааскаба в их фантомное убежище и из него. Я верю, что они каким-то образом научились проникать в другое измерение, используемое вампирами для просеивания.
Все боги одновременно вздохнули.
– Что заставляет тебя в это верить? – спросил Зак, перекрикивая остальных.
– Я видел, как они появлялись через созданные им временные порталы. А когда они это делали, цвет их энергетических сигнатур смещался. – У меня немного устаревший научно-фантастический жаргон. Пространственно-временной континуум, сверхсветовая частица, установки для оглушения, вот и всё что я знала. Но это?.. – Я наблюдал точно такие же колебания, когда просеивались вампиры, – продолжал он, – И могу сказать, что то же самое было со мной, когда я прос…
– Когда? Когда ты просеялся? – спросила Бизз.
– В ту ночь, когда сражались с Мааскабам, и я захватил Чаама. Чёрная нефритовая пирамида своего рода усилитель. Я просто подумал о передвижении, и мое тело последовало за мыслью.
Я серьезно не понимала, к чему он клонит.
– Поэтому ты решил, что они прячутся в другом измерении?
Гай кивнул.
– Всё во Вселенной состоит из атомов, которые являются всего лишь крошечными частицами энергии с положительными и отрицательными зарядами. Они образуют связь. Подобно тому, как гравитация держит луну у Земли, но в гораздо, гораздо меньших масштабах. Однако между каждой частицей есть пространство. На самом деле, вся вселенная изрешечена такими пространствами. Когда вампиры просеиваются, они скользят по этим трещинами. Но не могут оставаться в них. Именно эти заряды связывают атомы вместе и двигают вампиров по мере того, как они выталкиваются из пространства, как чужеродное вещество. Это создает огромный импульс и скорость. – Так, это официальное заявление. Жизнь более странная, чем кажется. – Это еще не всё, – продолжил Гай. – Я вернулся в их убежище и нашёл ещё одну шахту. Под пирамидой находится большой источник чёрного нефрита. И я верю, что Мааскабы каким-то образом использовали его мощь, чтобы создать достаточно силы и позволить им оставаться внутри пространства.
Боги несколько минут шептались. Первым заговорил Бог Затмения.
– Это объясняет, почему они объединились с Обскурос, им нужны вампиры, чтобы те научили их просеиваться.
Я задрожала. По какой-то странной причине я представила в уме Reese’s Peanut Butter Cup (примеч. конфеты). Мааскаб были зловещим шоколадом, а Обскурос злобной арахисовой начинкой. Собери их вместе, и ты получишь совершенно новое удовольствие. За исключением того, что они не удовольствие, а больше походили на гнойные язвы на заднице всего человечества. Хорошо, может быть, конфеты с арахисовым маслом – неподходящая аналогия.
Я вспомнила, что здесь должна была призвать их к действию, которое включало бы спасение моей мамы. Я внесла предложение, а между богами разгорелся вербальный бой о том, что делать дальше…
– Мы атакуем! В лоб.
– Нет, мы ждем, пока не узнаем больше.
– Где, черт возьми, Симил? Её никогда нет, когда она так нужна.
Габран нежно коснулся моего плеча.
– Душенька, пришло время использовать скрытую в тебе силу и руководить ими.
Я откашлялась.
– Кхе-кхе! – Никто не обратил на меня внимания. – Кхе-кхе! – сказала я еще громче. По-прежнему, все игнорировали меня.
«Пенелопа, тебе нужно выпустить силу. Заставь их уважать себя. Зак был прав, когда говорил, что ты контролируешь мою силу. Ты можешь сделать это».
Я не хотела слушать задушевные речи от Кинича, а желала покончить с этим кошмаром и спасти маму. Встав и закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, а затем, ударив кулаками по столу, выпустила два пламени огня.
– Хватит! Прекратите спорить, как дети! Потому что, если мы не разберемся с этим, бороться нам будет не за что!
Боги с полным удивлением уставились на меня. Зак улыбнулся и склонил голову.
– Мои извинения, Богиня Солнца, этого больше не повторится.
Мне действительно начал нравиться Зак.
– Я обращаюсь к «Приказу о действии». И начну с того, как спасти мою маму. – Затем до меня дошло. – Разве Эмма не говорила, что было больше Пиел, но вы просто не можете найти их?
Все быстро пришли к одному и тому же выводу: Мааскаб должно быть спрятали их в другом измерении.
– Ну и как мы туда попадем? – спросила я.
Боги переглянулись, а затем заговорила Фейт.
– Наши вампиры войдут. Вот почему наши армии должен возглавлять Никколо. Такова…
Дайте угадаю, Судьба?
– Судьба, – закончила она.
Эй, эти боги на самом деле были довольно предсказуемы.
Затем Фейт добавила:
– Если источник черного нефрита позволяет Мааскабу стабилизироваться внутри измерения, то мы можем предположить, что то же самое будет и с вампирами.
– Почему боги не могут войти? – спросила я.
– При обычных обстоятельствах наша энергия слишком плотная, чтобы пройти сквозь пространство, – ответил Гай.
– Но ты сказал, что делал это раньше? – спорила я.
– Да, – ответил Гай, – и, учитывая высокую концентрацию нефрита, я надеюсь, что снова смогу это сделать. Вот почему я пойду с Никколо, если это возможно. Мы используем армию вампиров, чтобы освободить заключенных и увести от Мааскабов. Учбены и остальные боги будут ждать за пределами зон, где часто создают порталы.
Ох, черт. Звучит, как отличный план для меня.
– Я тоже пойду.
«Нет. Не пойдешь», – возразил Кинич.
– При всем уважении, но я тебя не спрашивала.
«Когда встреча закончится, мы наш спор уладим».
Я задержала дыхание, а потом выдохнула.
И повернулась к Габрану.
– Могу ли я закончить саммит? Похоже, у нас появился план атаки.
– Еще одна повестка, – громко сказала Фейт, перекрикивая шум в комнате.
Я посмотрела вниз на волшебный планшет.
– О, да. Кинич.
Мы должны были обсудить его и моё положение. Фейт встала, и я заметила, что золотая отделка вдоль декольте и золотые, шнурки белых мокасин, завязанные до колен, соответствовали цвету ее волос. Броско.
– Пенелопа, – сказала она, – ты и Кинич совершили Обряд Верности и Защиты.
Куда она клонит?
– Да.
– Ты еще не пыталась разорвать связь? – спросила она.
– Разорвать связь? – переспросила я. – Нет. Зачем?
– Я считаю, что когда Мааскаб бросил кувшин в бассейн – кувшин, должен был обездвижить Кинича, чтобы Мааскаб смог добраться до тебя – а свет Кинича отделился от тела, покидая бренную оболочку. Но его бессмертная сущность не вернулась к сеноту, как можно было бы ожидать. Вместо этого, он был втянут в тебя. Возможно, потому что он прочитал молитву в тот момент, когда его свет покидал тело. Возможно, Мааскаб каким-то образом наложил чары на кувшин. Кто знает? Но, тем не менее, решение понятно. Вы должны разорвать связь. – Почему мне кажется, что в этом есть смысл и, что это так просто, что кто-то, даже я, должен был предположить это раньше? Она добавила: – Это освободит его бессмертную сущность и божественный свет, чтобы продолжить путешествие… возможно, он вернётся в человеческое тело. Или, может быть, в сенот.
Гай посмотрел на Фейт.
– А если ты ошибаешься? Мы ничего не знаем о магии Мааскаба, которая является причиной этого хаоса. Тёмная энергия неустойчивая, и у неё собственный разум.
Она пожала плечами.
– Я судьба. А значит, никогда не ошибаюсь. А если и ошибаюсь, значит, тому и быть. Следовательно, я не ошибаюсь.
Не закатывай глаза. Не закатывай глаза.
– Эй, вопросик, – сухо добавила я, – а почему бы об этом не упомянуть раньше?
И снова она пожала плечами.
– Потому что судьба не была готова разговаривать.
Ударь ее. Ударь ее.
– Кинич, что думаешь? Я имею в виду, разрыв связи звучит опасно, – сказала я.
Прошло несколько минут.
«Да. То, что Мааскаб сотворил со мной и моей человеческой оболочкой – совершенно другая магия. Но у меня нет выбора. Мы не можем так существовать – две души в одном теле, и я готов к любому исходу. Ты разорвешь связь».
