Текст книги "Товарищ Гроза. Книга Первая (СИ)"

Автор книги: Милослав Князев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Глава 32. Военная разведка

Глава 32. Военная разведка

Эта группа не была похожа на все встреченные мной ранее. И тут даже дело не в другой форме, а в уверенности в себе. Не та наглость, с которой вели себя некоторые, даже бывшие пленные, считающие, что звания сами по себе дают им право командовать, а именно уверенность. Камуфляж может появиться у кого угодно, а вот взгляды, поведение и всё остальное говорили о том, что они тут не случайно. Возможно, армейская разведка или диверсанты. Опасный противник. И союзник не из лёгких. Стоит десять раз подумать, нужен ли такой вообще.

И нет, на этот раз к нам незаметно они не подошли. Теперь на таких привалах всегда где-то в стороне присутствовал Андрей Волков, и уж он-то лес чуял, как будто это даже не его вторая квартира, а… не представляю, как назвать. И неважно, что это обыкновенный лес средней полосы, а не его родная тайга. Всё равно чуял. И кто из нас после этого шаман? Располагался где-нибудь в сторонке, вроде бы сидит, ничего не делает, а потом раз – подходит ко мне и говорит, что недалеко люди идут в нашу сторону, причём не немцы, а наши. Ладно людей почуял или ещё как определил, это я ещё могу понять, но как их национальность узнал?

Их главный даже не представился, а уже начал командовать. Но опять же не нагло, как тот комиссар из военнопленных, а с полной уверенностью, что так и должно быть. Хотя и с наглостью тоже, но это была совсем другая наглость. Только в одном он не был уверен – к кому в первую очередь обращаться. Наша группа выглядит довольно разношёрстно, и опознать во мне командира крайне трудно. Подумаешь, в последнюю очередь.

Представляю, как наш лагерь смотрится со стороны. Наверняка кажется весьма и весьма странным. Не так должны выглядеть прорывающееся к своим окруженцы. Сбежавшие из плена и пытающиеся проделать то же самое – тем более не так. Дезертиры? Не знаю, таких пока не встречал, но тоже, по моему мнению, они будут выглядеть сильно иначе. А уж бандиты – тем более. Мы скорее похожи на какую-то непонятно как оказавшуюся в лесу артель.

Кто-то что-то строгает, кто-то что-то рубит, кто-то что-то из этих палок сразу пытается собирать. Какой-то паренёк крутится рядом с ними и пытается помогать (это я, если кто не понял). Чуть в стороне стоит неизвестно как протиснутая на эту поляну полуторка. Несколько человек заняты то ли ремонтом, то ли профилактикой. Двое бойцов готовят на больших котлах. Есть ещё несколько человек, занимающихся своими непонятными делами. А это я ещё нашу походную баню сегодня не вытаскивал.

В охранении стоит пара бойцов с винтовками, но они скорее для виду, чем по делу. Один боец, то ли чукча, то ли кто из северных народов, также при оружии, вроде как тоже охраняет, но он скорее медитирует, сидя с закрытыми глазами и прислонившись к дереву. С краю поляны в тенёчке стоит монументальный стол, которому место в серьёзном кабинете, тоже непонятно как и зачем притащенный на эту поляну. За ним девушка в форме командира Красной армии что-то пишет. Ну и кто из нас всех может быть главным?

Как нетрудно догадаться, в первую очередь на командира тянет именно Любовь Орлова в своей форме. Без знаков различия, но опознать-то нетрудно. Особенно кому-то из местных. Ну и её стол тоже аргумент.

Вот к ней данный персонаж и обратился со своими требованиями. Флаг ему, как говорится в таких случаях, в руки. Любовь Орлову и раньше подобным было не пронять, а сейчас тем более. Уже давно всё для себя решила, командира видит только во мне и право собой командовать оставляет только мне. Смотрела свысока надменным взглядом, как она это умеет. Хрупкая девушка, сидящая за столом, смотрит свысока на подошедшего к этому столу здорового мужика в камуфляже и нависающего над ней. Чем, похоже, сильно удивляла просителя. Не привык он к такому к себе отношению. А девушка именно привыкла любого подошедшего к её столу считать не иначе как просителем.

– Всё, заканчиваем балаган и начинаем знакомиться по новой, – предложил я, незаметно отделившись от лесорубов и подойдя к столу.

– А ты вообще кто такой? – удивился командир разведчиков.

– А я тут самый главный. Комдив, если по-нашему.

– Ты?! Комдив? – абсолютно недоверчивым тоном спросил он.

Его удивление и недоверие очень даже можно понять. Я сам сильно удивился, когда названная в шутку дивизионным к комиссарам Любови Орлова мне объяснила, что это за звание. Генеральское звание! Ну и комдив – тоже генерал. А тут на него претендует какой-то пацан.

– Ну а кто же ещё? – спросил я в ответ. – Дивизией командую? Командую. Значит, комдив.

– И где же твоя дивизия? – теперь уже насмешливым тоном спросил он, ещё раз осматривая поляну и тех, кто на ней находился.

Ну да, его понять можно: то ли артель, то ли балаган, то ли сбежавший цирк. Точно не дивизия. Даже отрядом не назвать, так как при оружии только трое.

– Да вот же, – ответил я, щёлкая пальцами.

Прямо на поляне появилась наша группа быстрого реагирования. При оружии и готовые к бою. Бойцы возникли рядом со мной мгновенно, после чего быстро рассредоточились, заняв позиции по периметру. Их лица были серьёзны, а оружие наведено на возможные угрозы. Всяких трюков с прыжками, перекатами и приседаниями никто делать не стал. Во-первых, мы такому не тренировались. А в главных для реального боя я бы вытаскивал этот отряд немножко иначе. Здесь требовалось просто продемонстрировать силу.

Разведчики тоже отреагировали быстро и приготовились. Однако пятеро против двадцати – расклад явно в нашу пользу. Да и пулемёты, опять же, были только у нас. И в первую очередь у меня – от своего любимого фокуса я отказываться не собираюсь и демонстрирую его при любом удобном случае. Тем более что давно выяснил: вот так вот прямо с рук из этой бандуры стрелять могу, а не только в красивой позе стоять.

Имелся, конечно, риск, что все мои или какая-то их часть внезапно подчиняться не мне, а официальному командованию. Но, если честно, совсем незначительный. Один раз они уже выбрали мою сторону там и тогда, когда рядом присутствовали их настоящие знакомые командиры. А тут кто-то непонятный и незнакомый – с чего бы ему подчиняться?

– Ну что, попробуем познакомиться ещё раз? – примирительным тоном спросил я.

Для пущего эффекта ещё раз продемонстрировал свой любимый фокус с пулемётом, сменив его на самодельный станок с парой трофейных немецких пулемётов МГ. На самом деле я не был до конца уверен, что получится. Поэтому просто нырнул в пространственный карман, уже там сменил немецкий единый пулемёт на творение моих умельцев-самодельщиков, не торопясь встал в наиболее эффектную позу и только потом вернулся в реальный мир. Впечатлило. Всех до этого тоже впечатляло даже просто с одним пулемётом, так почему бы и сейчас не сработать?

Среди разведчиков пробежал шёпот. Но я к нему не прислушивался, направив всё своё внимание на командира, который на мгновение потерял самообладание. Однако быстро пришёл в себя и принял новую реальность, какова она есть. Пришлось знакомиться по новой.

– Капитан Василий Громов, разведка, – сообщил он.

Ну да, очень информативно: ни какая разведка, ни откуда, ни зачем. Документов тоже, разумеется, предъявлять не стал. Хотя мне на них абсолютно наплевать. Тоже представился, но не в таком, а в более развёрнутом варианте:

– Иван Гроза, командующий Первой Краснознамённой Партизанской Дивизии Имени Товарища Грозного, Ивана Васильевича. Самопровозглашённый командующий самопровозглашённой дивизии. А это товарищ Любовь Орлова, наш дивизионный комиссар. Даже не самопровозглашённый, потому что не она сама, а лично я её на эту должность назначил.

– Товарища Грозного? – вопросительно произнёс капитан, как бы пробуя фразу на вкус.

– Да, мне тоже нравится, – кивнул я. – А вообще мы что-то вроде народного ополчения. Сами собрались, ни от кого не зависим, никому не подчиняемся. Немцев потихоньку бьём, нашим помогаем. И вам можем помочь, если попросите. Но именно если попросите – приказы мы не принимаем ни в каком виде и ни от кого. Так вы по какому-то важному вопросу подошли или просто спросить?

Оказалось, им действительно нужна помощь. При десантировании разбили рацию. И чего они, собственно, хотели от непонятной группы, в лучшем случае окруженцев? Мы не мастерская, которая рации ремонтирует. Вот полуторку или какой другой автомобиль – да, можем. Даже танк на гусеницы поставим. А рацию, извините, нет. О чём им прямо и сказал. Что на это ответить, командир как-то сразу и не нашёл. Сам понимал, что такую помощь в лесу вряд ли получишь от кого бы то ни было.

– Но вам невероятно повезло, – заявил я. – Так получилось, что у меня в дипломе написано: радиоинженер. Причём не просто радиоинженер, а радиоинженер третьего уровня, что очень-очень много по нынешним временам. Да по любым другим временам много.

– Молод ты больно для инженера, – хмыкнул капитан, недоверчиво прищурившись. – Назваться командиром отряда – дело нехитрое. Можно даже по праву, если остальные тебя в таком качестве примут. Но чтобы назваться инженером – тут собственного желания и согласия окружающих мало, ещё и знания нужны.

Ну вот, и этот туда же. Подфартила мне Система с молоденьким личиком. И это при том, что тело очень даже зрелое и максимально развитое по всем параметрам, какие у меня только были в жизни. Вот так каждый раз объясняй, что я не только комдив, но ещё и путешественник во времени.

Пришлось опять показывать уже привычное шоу со школьной доской, рисовать линии со стрелочками, годами и всем прочим. Зачем я их в прошлый раз стёр, не помню. Самое забавное было смотреть не на гостей, а на наших бойцов, которые это уже не один раз слышали и теперь кивали, как будто они тоже путешественники во времени. Также в очередной раз рассказал о своём обманчивом возрасте. Об омоложении как о побочном эффекте путешествий во времени.

Вот вообще не представляю, как бы я добился хоть от кого-нибудь понимания, если бы не инвентарь и его возможности. В появляющиеся и исчезающие вещи поверить трудно, если сам это не увидел. Зато если увидел, то и в остальное невольно начинаешь верить.

– Так что давайте вашу рацию, – закончил я. – В своё время я действительно был радиоинженером, да и сейчас им остаюсь.

Тот согласился и кивнул одному из своих бойцов, у которого был огромный рюкзак с бандурой. Не трудно догадаться, что это и была та самая рация. Я уже привычно расстелил на земле брезент и предложил выкладывать туда. Поглядев на ящик, решил вначале попробовать его исследовать с помощью инвентаря. Просто прикоснулся ладонью и отправил в внутреннее пространство.

И вот тут-то произошла абсолютно неожиданная для меня вещь. Открыл ещё одну особенность Системы, о которой даже не подозревал. Когда я вот так же прямо в инвентаре исследовал полуторку, мне приходилось её чуть ли не на ощупь проверять. Ту же лопату, топор и лом искал довольно долго, пока не обнаружил. А ведь они как бы не часть машины, а груз. Двигатель тоже мог рассмотреть вплоть до каждой детали, но там было ещё сложнее и требовало куда большего внимания.

С радиостанцией получилось всё совершенно иначе. Я просто её насквозь видел. Буквально насквозь! В виде схемы, и точно понимал, что там как и почему. Ну, допустим, понимал я именно потому, что действительно в таких вещах разбираюсь, но видеть именно видел.

Также видел и понимал, что с ней не так. Просто разбилась одна из ламп. К счастью, я знал, как это исправить. Нет, запасной лампы у меня, естественно, не было – в тех складах, которые мы разграбили, ничего из подобного имущества не нашлось. Тут всё немного проще, я просто знал, как можно упростить схему, при этом даже не ухудшив, а наоборот, улучшив и оптимизировав.

Потянувшись мысленно к агрегату, понял ещё одну вещь. Я эту рацию не просто лучше вижу, чем другие предметы, у меня и возможности гораздо больше. Могу изымать не только те её части, которые не являются неотъемлемыми, но даже припаянные детали.

Выходит, Система не просто признаёт и оценивает наши навыки, но и как-то интегрирует их друг с другом, ну или как минимум с инвентарём. Интересно, а какие у меня возможности относительно книг? Ведь библиотекарь-то я аж пятого уровня, а не всего лишь третьего, как радиоинженер. Потом обязательно проверю. А пока вернулся к разборке, раскидал её на запчасти, аккуратно их разложив на брезенте.

– Ты что! – возмутился радист. – Ты же её сломал!

– Нет, сломал её именно ты, а я, с точностью до наоборот, прямо сейчас и чиню, – пояснил ему очевидное.

Командир сделал жест, останавливая своего подчинённого. А я тем временем продолжил:

– Всё дело вот в этой лампе. Она разбита и ремонту не подлежит. И да, предупреждаю сразу – у меня второй такой нет.

– Значит, всё, восстановить не получится, – разочаровался командир.

– А вот этого я не говорил. Наука и техника не стоят на месте. Всё совершенствуется и оптимизируется. А ещё сильно упрощается. И ту же самую рацию можно собрать, не только выкинув эту лампу, а вообще половину здесь присутствующих. Анекдот про самолёт из лишних деталей слышал?

Он не слышал, и именно сейчас был не в настроении выслушивать. Ну что ж, расскажу в другой раз. Или не расскажу. А пока вернулся к радиостанции. Одно дело рассказывать о новых возможностях из будущего, и совсем другое – это сделать руками. Тем более что никогда раньше подобных схем не рассчитывал. Хотя и ничего особо сложного тут нет.

Быстро прикинул в уме, как собрать новую схему из уже имеющихся деталей. После чего именно это и продемонстрировал. Собирал не руками, а всё тем же инвентарём. У меня получилось! Правда, был один нюанс. Припаянные детали я мог без труда отсоединить друг от друга. Соединить обратно тоже получилось. А вот восстановить припой уже нет.

Не беда! Паяльника у меня, допустим, нет, ну так его и сделать можно. Да, прямо в лесу. Да, на коленке! Так-то ничего сложного: нашёл в инвентаре медный пруток подходящего диаметра, взял напильник, сточил кончик под нужным углом, взял плоскогубцы и сунул получившуюся конструкцию в костёр. Как только жало нагрелось, прикоснулся им к месту разрыва припоя. Тот схватился. Повторил ещё несколько раз там, где требовалось.

Зрители затаили дыхание, наблюдая за моими манипуляциями. Даже бывалые разведчики не могли скрыть своего изумления. Да что уж там, бойцы моей дивизии, вроде бы давно привычные ко всякому, тоже наблюдали кто с удивлением, кто с восхищением. Некоторые перешёптывались между собой, обсуждая увиденное.

Радист на все мои манипуляции смотрел с абсолютным непониманием. С ним всё ясно: ключом работать научили, а схему самого оборудования он не знает и не понимает. Даже командир, и тот смотрел на мою работу более осмысленно, хотя в его глазах читалось явное недоумение.

– Ну вот, собственно, и всё, получите вашу рацию. Она теперь даже лучше, чем была. Как минимум мощнее.

– И в чём подвох? – на всякий случай спросил командир, всё ещё сомневаясь.

– Подвоха нет, – честно признался я. – Зато есть одна особенность. Раз она мощнее на выходе, то и более требовательна к энергии на входе. В общем, ваша батарея её теперь не потянет. Вернее не совсем так. Потянуть-то она её скорее всего потянет, но даже я не берусь предсказать, на какое расстояние получится передача.

– Ну вот, зачем нам такая рация, если без батареи, – непонятно, то ли расстроился, то ли обрадовался радист, поправляя лямки своего рюкзака.

– Кто же сказал, что без? Уж чем-чем, а батарейками я вас обеспечу.

После чего достал требуемое из инвентаря – обыкновенный автомобильный аккумулятор. Командир с сомнением смотрел на отремонтированную рацию, которую я тем временем успел спрятать обратно в корпус. И на аккумулятор, который был не сильно меньше её самой. Зато сильно тяжелее. Я его даже понимаю – им теперь с этим оборудованием по лесам бегать. Но по-любому даже такая рация лучше, чем никакой. Особенно если твоё задание состоит в том, чтобы передать сообщение именно по радио.

Капитан задумчиво потёр подбородок, взвешивая все за и против. Его взгляд то и дело возвращался к массивной батарее, но в глазах уже читалось решение. Если нельзя далеко утащить с собой аккумулятор, то придётся выходить в эфир прямо оттуда, где он есть. Я это прекрасно понимал, командир разведчиков тоже. Он даже предупредил нас о том, что собирается сделать.

– Ну и делай, – пожал плечами я.

– Немцы обязательно засекут выход в эфир и будут нас искать, начал объяснять он мне, как маленькому. – Мы, конечно же, к тому времени будем далеко, а вы не справитесь.

– Уж за нас можешь не переживать, мы отсюда исчезнем гораздо бесследнее некоторых. Ты лучше подумай, что обо мне будешь рассказывать.

– Ничего, – уверенно заявил командир.

– Боишься, что не поверят?

– Боюсь, что перехватят и сумеют расшифровать. Не сразу, но сумеют. Та информация, которую буду передавать я, сама к тому времени потеряет актуальность, а вот о тебе, боюсь, что нет.

– Ну и пусть расшифровывают, – пожал плечами я, мол, ничего особенного.

– Как это – пусть? – возмутился командир.

– Да так. Если ты не сообщишь, то очень скоро я сам выйду в эфир. Вот найду себе радиостанцию, только помощнее, подшаманю немножко, ну ты видел, я умею, и начну рассказывать всем желающим о будущем. На волнах «Маяка», например, чтобы любой местный радиоприёмник гарантированно принял. Ну и не только о будущем – советы товарищу Сталину буду давать, ругать не товарища Гитлера, открывать грязные секреты ещё более не товарищей Черчилля и Рузвельта, песни в эфир петь. И вообще хулиганить, как только можно и особенно как нельзя.

Мои слова повисли в воздухе. Капитан замер, пытаясь осознать масштаб моих намерений. Ну или то, где кончаются откровенные шутки и начинаются реальные планы. Удачи ему в этом нелёгком деле, так как я и сам пока не до конца уверен.

Тот меня откровенно не понимал, сильно офигевал и очень не верил. Мне осталось лишь пожать плечами. Не хочешь верить – не верь, а я сделаю как обещал. Это при том, что пока сам не до конца верю.

К тому времени как разведчики вышли в эфир, я всю свою дивизию давно собрал в инвентарь. Никого не осталось. Когда они закончили и собирались закопать аккумулятор, я усмехнулся и забрал его тоже. Вместо него вытащил немецкую гранату-колотушку и протянул её радисту:

– На, вот в рацию засунь.

– Зачем? – удивился тот.

– Ну так, чтобы немцам не досталось, если вдруг попадётесь. Схема там действительно теперь очень продвинутая, и желательно, чтобы она попала в правильные руки.

Какой-то откровенно туповатый у них радист. Казалось бы, профессия прогрессивная и требует умных людей. А взяли вот такое вот. Капитан кивнул, одобряя моё решение. Быстро всё понял и приказал сделать, как я посоветовал.

Глава 33. Полевой аэродром

Глава 33. Полевой аэродром

Я решил временно присоединиться к разведчикам. После того как узнал, в какую сторону они направляются.

– Примерно на Минск? – уточнил я.

– Да, – ответил капитан Громов.

– Тогда нам почти по пути.

Те даже не возражали. Тут я командира понимаю: аккумулятор-то у меня, и если вдруг понадобится опять выйти в эфир, есть возможность одолжить электричество.

Правда, для начала он меня скептически осмотрел и что-то для себя решил. А ещё сразу предупредил, что ради меня они темп снижать не будут и побегут так же, как обычно.

– Если отстанешь, значит, всё – отстанешь, – заявил он.

Ага, как бы им самим от меня не отстать. Учитывая мою девятку выносливости и то, что я побегу вообще налегке. А также здоровье и живучесть. Не стал об этом рассказывать, пусть удивляются. Честно предложил понести в своём инвентаре всё их имущество – отказались. Ну что ж, их дело. Я бы их самих подбросил, но если они даже простые вещи не доверяют, то и тут предлагать не стоит.

Пока бежали, размышлял о случайно обнаруженных новых возможностях инвентаря в сочетании с признанными Системой навыками. А также о том, что уже наобещал командиру разведки. Ну, я о том, что собираюсь вести войну в прямом эфире. И любые сообщения руководству слать точно так же. Я даже обладаю достаточными знаниями, чтобы это выполнить.

Система при переходе в прошлое даёт идеальное тело со всеми физическими характеристиками, которые у тебя только были в течение всей жизни. Знания, накопленные за всю жизнь, она тоже даёт, но тут уже выборочно. Причём выбираешь не ты сам, а она.

Если признала и оценила какой-то твой навык, то и соответствующие ему знания ты получишь, даже если всё давно забыл. Во всём остальном рассчитывай исключительно на собственную память. Да, она у тебя тоже будет на самом пике, какой только была на протяжении всей жизни, так что не исключено, и тут вспомнишь давно забытое, пусть и не всё.

Поскольку у меня радиоинженер третьего уровня, то за сохранность именно этих знаний мог не переживать. А нам ещё и историю радиодела преподавали. Как и историю радиовещания, правда, шла она по остаточному принципу, а посещалась и изучалась по ещё более остаточному. Но кое-что я всё-таки помнил, а теперь благодаря Системе эти воспоминания восстановил.

Прежде всего меня интересовала история радиовещания в СССР. А именно – где в данное время можно разжиться мощной радиостанцией. В любой из столиц республик такие точно были. Значит, мне дорога в Минск. Хорошо бы попасть туда сразу после его захвата немцами. Там в бардаке получится не только радиостанцию утащить, но и вообще всё, что плохо лежит. То, что лежит хорошо, переложить и тоже утащить. Но город уже захвачен и чем дальше, тем больше орднунга немцы там наводят. Так что стоит поспешить.

Другая ближайшая радиостанция находилась в Гомеле. Что интересно, построены они были в двадцатых годах. Вильнюс, Каунас и дальше тоже имели свои станции, но были построены уже в тысяча девятьсот сороковом году. Интересное совпадение, не правда ли? Строго с приходом советской власти.

Вспомнил, как будто вчера читал, одну статью, по которой нас учили истории. До войны СССР был самой отсталой страной в области радиовещания. Дальше в качестве примера приводилось количество радиоприёмников – полмиллиона. Ну и для наглядного сравнения: пять миллионов во Франции, десять – в Англии и пятьдесят – в США.

Если не задумываться о правдивости данной статьи, то никаких сомнений и не возникнет. А если хоть на секунду задуматься, то абсолютная ложь. Нет, в количестве радиоприёмников, скорее всего, не соврали, а во всём остальном – ложь. По этой же статистике Франция, например, тоже в десять раз отстаёт от США, но её отсталой почему-то никто не называет. Или европейцы не могут быть отсталыми по определению, а русские не только могут, но и должны?

Ну и подборка тоже довольно интересная. Где остальные? Или там разница в цифрах будет уже не такой огромной, если вообще будет в их пользу? А то ведь и наоборот возможно. Нет, в том, что в Германии радиоприёмников может быть больше, я как бы не сомневаюсь. Как и в том, что с одинаковой вероятностью их может и не быть, учитывая послевоенную разруху. А вот насчёт всех остальных уже не уверен.

Просто достаточно вспомнить моё время. Россия – одна из самых отсталых экономических стран! Абсолютно лживый лозунг, повторяемый всеми и при любом удобном случае. И плевать, что на деле наоборот она одна из самых развитых и обгоняет её мало кто. Да почти никто. Всегда и во все времена входила в десятку сильнейших экономик мира. И даже не на последнем месте в этой десятке а ближе к середине. Но всё равно самая отсталая и громче всего кричат об этом те кто действительно отсталые дальше некуда.

Вот тут примерно то же самое. Статью видимо те же самые люди составляли. Поэтому если считать объективно, то надо говорить так: довоенной СССР в радиовещании был одной из самых развитых и прогрессивных стран мира. Уступающий буквально единицам, которых можно пересчитать по пальцам.

Кстати, благодаря Системе всплыли и некоторые другие воспоминания об исторических фактах, связанных с радиовещанием. Оказывается, начиная с сорок первого года, вещание «Маяка» было приостановлено. И что мне теперь делать? Я ведь как раз на его волнах собирался разговаривать со всем миром.

А ничего не делать. Вернее, делать именно то, что изначально и планировал. Они приостановили, а я продолжу. Захотят со мной общаться – вот волна, приглашаю всех желающих.

Разведчики всё-таки сломались и разрешили мне нести их вещи. После того как убедились, что я, в отличие от них, вообще уставать не собираюсь. Не то чтобы не уставал, но бежал легко, дышал ровно и вообще выглядел как на прогулке.

– Я и вас могу понести, только скажите куда, – предложил я на одном из коротких привалов.

– Нет, не надо, – просто ответил Громов.

– Нет, так нет, – пожал плечами я. – Только сам подумай, как ты будешь докладывать командованию обо мне. И о возможностях моего пространственного кармана, если никто на себе этих возможностей не опробует.

Тот подумал и принял аргумент вполне логичным. Он приказал взять на себя ношу наиболее уставшему бойцу. А уже его вместе со всеми вещами отправили ко мне в инвентарь. Я буквально себя крокодилом Геной и почувствовал, который несёт Чебурашку, который несёт всё остальное.

Если честно, я с самого начала ожидал, что это будет радист, но нет. Тот оказался здоровяком и не уставал почти так же, как и я сам. Туповатый-то он туповатый, но в разведку его послали вовсе не за умственные способности, а как раз за то, что сможет тащить свою рацию сколько надо и куда надо. Ботаник, который прекрасно понимает, что и как там работает, так точно не справится. Мне в принципе без разницы: если предлагают одного – буду тащить одного, захотят всех вместе – потащу всех вместе.

Похоже, основное задание они давно выполнили, и тот выход в эфир был его результатом. А теперь даже непонятно: то ли к своим собираются, то ли есть какие-то дополнительные цели. Пока мы движемся в нужную мне сторону, я не спрашивал. Подозреваю, мне бы никто и не ответил.

На привалах меня расспрашивали о будущем, о построенном коммунизме, о том, когда закончится война, даже о ближайших немецких планах, если я вдруг о них знаю. Я не возражал и честно отвечал на вопросы. Не в первый раз это всё рассказываю, поэтому никакого труда не составляло. Точно знал, как и на что они отреагируют. Вот так с короткими остановками и бежали. Как по мне – лёгкая прогулка.

Несмотря на то что разведчик меня расспрашивал весьма внимательно, но именно о моей дивизии он почти ничего не узнал. Я и в начале её всю не показал, а потом наоборот сократил общение с бойцами до минимума, практически всех их убрав. Только иногда вынимал на остановках Любовь Орлову. А уж у неё попытайся что-нибудь выведай – сама не захочет, не расскажет. Или, например, Андрей Волков, который молчун ещё тот, но про великого Шамана, то есть меня, готов рассказывать всем желающим. Вот пускай для разнообразия его тоже послушают.

Насколько я могу судить, они даже не догадываются, что у меня простыми бойцами командует бывший царский офицер, да ещё и из контрразведки. И вы знаете, если сравнивать штабс-капитана Савелия Медведева и капитана Василия Громова, то у первого получилось выведать у меня гораздо больше и незаметнее. В этом соревновании контрразведка победила разведку. Громов, возможно, и был опытным разведчиком, но против опытного контрразведчика он как новичок. Медведев умел задавать правильные вопросы и считывать ответы даже между строк.

Во время одной из остановок командир вдруг резко передумал и решил возвращаться к своим. Я его даже понимаю, учитывая, сколько всего он уже успел записать в свой блокнот с моих слов. Неважно, что у них там была за второстепенная цель, но полученная от меня информация по-любому важнее. Даже если в неё не поверят.

Несколько раз он ненавязчиво предлагал мне отправиться с ними и сообщить всё руководству. Я каждый раз категорически отказывался.

– Тогда нам дальше не по пути, – ответил я, услышав о смене планов. – Мне в сторону Минска надо.

– Зачем?

– Ну так я уже рассказывал, собираюсь найти рацию помощнее. А что может быть помощнее, чем радиостанции в столице республики?

– Так ты не шутил?

– Я вообще ни разу не шутил. А если и пошучу, то предупрежу об этом, зная, что юмор в разное время разный. Вернее сначала шучу, а потом сразу предупреждаю, если реакция получилась неправильной.

Потом подумал и добавил:

– Знаешь, а зачем тебе прямо сейчас возвращаться? Пошли со мной, по дороге найдём какой-нибудь аэродром, захватим, и полетишь с ветерком. Если, конечно, ещё и лётчика найдём.

– Найдём, – уверенно ответил командир. – Вернее, я сам умею. Плохо, но умею. Никаких фигур высшего пилотажа не обещаю, но из пункта А в пункт Б долечу и даже незнакомый самолёт посажу.

– Вот и прекрасно, – обрадовался я. – Идём искать аэродром.

– Впятером? – спросил он, потом посмотрел на меня и добавил: – Вшестером. Всё равно мало.

– Ты всё время забываешь, что у меня с собой целая карманная дивизия, сколько надо бойцов – столько и вытащу. Хотя на самом деле ничего не понадобится, я и в одиночку могу. Я же тебе уже рассказывал, как лагерь военных пленных брал. Пост фельджандармерии, склады…

Несмотря на всю бредовость моего плана, с ним согласились. Тем более что бредовым он был только с их точки зрения, а с моей – обычным и вполне рабочим.

Перед тем как отправляться искать аэродром, разведчики ещё раз вышли в эфир. Командир мне даже объяснил, зачем: предупредили, что есть очень важная информация, которую нельзя сообщать по радио, и теперь несут её.

В первый раз после выхода в эфир мы бежали исключительно по лесу. Просто там рядом не было дорог, а к тому моменту, как к ним выбрались, садиться на автотранспорт уже было поздно, именно дороги немцы в первую очередь перекрывают. Теперь же выходили в эфир прямо рядом с дорогой, поэтому на какое-то расстояние успели умчаться на полуторке. Ну а дальше опять в лес и опять скрываемся.

Что бы они ни думали обо мне и моих планах, но оставались профессиональными разведчиками. Полевой немецкий аэродром нашли именно они. Дальше действовали по заранее оговорённой схеме: понаблюдать днём, дождаться ночи, прийти и всё забрать.

Своих бойцов я, разумеется, тоже предупредил. Их участие планировалось только на окончательной стадии операции, когда нужно будет собирать трофеи. Но всё же пусть знают заранее.

Единственное исключение было сделано для нашего снайпера. Достал его раньше остальных и всё рассказал. А дальше он уже сам выбирал себе место, с которого будет следить за аэродромом. У него было несколько иное задание: страховать именно мои действия и в случае чего прикрыть огнём. Очень надеялся, что не понадобится, но отказываться от такой возможности, когда она есть, тоже глупо.