Текст книги "Товарищ Гроза. Книга Первая (СИ)"

Автор книги: Милослав Князев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Глава 22. Лагерь военнопленных

Глава 22. Лагерь военнопленных

Первым мы посетили не вещевой, а оружейный склад. Там, где боеприпасы хранятся открытым способом. Просто он был ближе и по пути. Представляете себе такие земляные валы, между которыми расположены стопками, кучками, пирамидами снаряды? Не целиком, а та часть, которая, собственно, летит и поражает цель.

Заржавеют? Ну и что? Что чугунным болванкам вообще сделается? А большинство снарядов именно их из себя и представляют. Более нежные вещи хранились под навесами. Но, опять же, эти навесы мало что защищали, особенно зимой, когда снег наметает.

Я не стал разбираться и забрал вообще всё: снаряды, какие-то орудийные стволы, болванки, поддоны, если это располагалось на них, бочки, навесы – они оказались тоже движимым имуществом и запросто отправлялись в пространственный карман.

Ещё тут неизвестно зачем стояла смотровая вышка. И вот эту конструкцию убрать в инвентарь не получилось. Может быть, потому, что столбы, из которых она состояла, были вкопаны в землю? Скорее всего, так. Можно, конечно, завалить и всё равно убрать, но зачем? Вот навесы убирались запросто, вообще без каких-либо проблем, а эта конструкция не пожелала сотрудничать.

Когда вообще ничего не осталось, я ещё раз оглядел смотровую вышку. Вспомнил, как совсем недавно размышлял: ни одной драной портянки не пропущу – всё в инвентарь, ради прокачки. А теперь вот целые вышки готов пропускать. Всё познаётся в сравнении. Я уже столько набил во вне лимит, что в общей массе и портянка, и смотровая вышка выглядят одинаково мелкими.

Но это вовсе не значит, что я теперь стану брезговать теми же портянками или любыми другими мелочами. Если попадётся на дороге – обязательно наклонюсь и подниму. Однако прежний принцип – «забрать в инвентарь всё, что шевелится, а то, что не шевелится, расшевелить и всё равно забрать» – больше не работает.

Теперь каждый раз приходится взвешивать: стоят ли усилия по «расшевеливанию» того предмета, который нужно забрать? Вот и эта смотровая вышка таких усилий не стоит. Слишком уж капитально её в землю вкопали.

Считай, ничего полезного не приобрёл, но вне лимита не жалко. Туда можно напихать вообще сколько угодно и чего угодно. Выйду к нашим – сдам руководству, не выйду – не сдам. Вдруг понадобится одномоментно очень сильно увеличить основное пространство – просто выкину. Ну и самое главное – немцам теперь это не достанется.

А я решил немного отдохнуть. Как и планировал, подвесил книжную полку прямо в воздухе, слегка отгородив ею спальное место. Ну и стал подбирать сразу некоторые интересные книги, которые на неё можно поставить. Особенно из раритетных изданий, которые мне в своё время не попадались. Немудрено – это там, в будущем, они станут раритетами, а здесь просто обычная книга из магазина. Ну или не из магазина, а из старых времён – что тоже ничего особенного. Примерно как советские издания в начале девяностых, которые тогда вообще почти никем особо не ценились.

Вот, например, «Одиссея капитана Блада». Я даже не знал, что подобный раритет вообще существует. Всегда думал, что впервые перевели на русский уже после войны, в той самой знаменитой рамочной серии. А тут на тебе – двадцать пятый год! Что-то нэпмановское, у меня подобный только «Тарзан» был, в ужасном состоянии.

Как нельзя дважды войти в одну и ту же реку, так нельзя дважды прочитать одну и ту же книгу. И если с рекой это скорее метафорическое понятие: да, вода там изменилась, но для человека эти изменения не видны вообще никак. Мало того, даже если сделать химический анализ этой воды, она будет различаться в пределах статистической погрешности. С книгами всё с точностью до наоборот: она сама не изменилась вообще никак, даже ни на запятую. Если взять то же самое издание, разумеется. Зато изменился читатель, в том числе и под воздействием самой книги.

Я, например, читал аж четыре разных книги про капитана Блада. Первый раз в детстве – и это была книга про приключения пиратов. Второй раз уже в подростковом возрасте, когда первая любовь и всё такое. Естественно, это была книга про любовь. Дальше уже чуть позже – и это опять была книга про пиратов и их приключения, но уже больше с точки зрения стратегии, тактики, экономики и всего прочего. Ну и последний раз, когда я уже точно знал, что хуже англичан в те времена, да и в любые другие, в мире не было вообще никого – это была уже ничем не прикрытая и грубая политическая пропаганда.

Даже интересно, о чём эта книга будет в сорок первом году?

Стоило мне её открыть, и я уже обнаружил себя примерно на последней странице. Зачитался, однако. Со мной и раньше такое случалось, но не настолько. С другой стороны, ничего удивительного – я человек из мира информационных технологий и здесь давно испытываю этот самый информационный голод. А в данном времени книга – это единственное, что способно такой голод утолить.

Поэтому о том, что потерял несколько часов от времени системного испытания, совершенно не жалею. Да и не потерял я их, если уж на то пошло, а всего лишь прибавил эти несколько часов ко времени испытания.

До следующего склада мы так и не дошли – по пути попался лагерь военнопленных. Расположенный прямо в чистом поле – просто забор, внутри которого находились пленные. Охрана, понятно, снаружи, несколько палаток – и как бы всё. Правда, очень больших палаток. Мне такие тоже пригодятся.

Там была ещё смотровая вышка вроде той, которую я не совсем недавно отказался взять, а вернее – не смог взять в пространственный карман. Только сильно пониже, пожиже, попроще и вообще ничего особенного. На ней даже пулемёта не было! Да и охранника не было. Складывалось такое впечатление, что её поставили просто для галочки, потому что так положено.

Это вовсе не означает, что я уже решил освобождать лагерь ради захваченного имущества. Понаблюдал издалека, но так ни к какому выводу и не пришёл. Нет, после схватки с бандитами и до этого поста фельджандармерии в себе уверен – смогу. Решил посоветоваться с напарницей.

Как я уже понял, Любовь Орлова – довольно противоречивая личность. С одной стороны – очень строгий секретарь и вообще бюрократ до мозга костей. С другой – из тех, кто в любой момент и за любой кипиш, кроме голодовки. Не любит Сталина, коммунистов и советскую власть вообще. При этом готова броситься освобождать советских военнопленных хоть прямо сейчас, хоть голыми руками, даже без моих возможностей. Нетрудно догадаться, за какой вариант она проголосовала.

Лагерь военнопленных – это вам не случайно встреченный в лесу отряд окруженцев. И не пост полевой жандармерии. Хотя со вторым вполне сравним, отличаясь лишь размерами. Народу много, но все они спят – подходи и по одному прячь в пространственный карман. К счастью, на вышке не только днём, но и ночью никого не было. Я совсем недавно проверял: подобные архитектурные конструкции в карман спрятать не получается. А если самому на неё лезть, есть шанс привлечь внимание, и тогда весь план рухнет.

Я потратил почти час на доскональную разведку периметра. Издалека понаблюдать – это одно, а самому вблизи поползать – сильно другое. Это был не просто лагерь спящих людей, а военный объект, пусть и временный. Я насчитал два пеших патруля, которые встречались на углах квадрата, и, что хуже, дежурного офицера в отдельной брезентовой палатке, который, судя по силуэту, не спал. То ли работал с документами, то ли письма домой писал. Забрать в плен пять десятков человек и не поднять шума – задача, требующая не только скорости, но и системного подхода.

Сначала занялся периметром. Тут банально повезло: патрули к своим обязанностям относились не то чтобы халатно, но и не особо рьяно. Орднунг, конечно, хорошо, но немец пока не пуганный, так что не особо его соблюдает. Да и больше внимания они уделяли тому, что внутри, а не снаружи. Охрана была рассчитана на предотвращение побегов, а не на освобождение кем-либо из своих. Так что подползти, затаиться – а дальше сами подойдут, успевай забирать. Было одновременно и сложнее, и проще, чем в первый раз с постом фельджандармов.

Далее – массовый сбор. Всё бы ничего, но был и самый опасный момент: офицер не спал, и любая вибрация или малейший шорох могли поднять тревогу. Незаметно точно не подберёшься. С другой стороны – а зачем незаметно? Просто внаглую зайти в палатку, и дальше у меня будет несколько секунд на то, чтобы всё провернуть.

Осталось решить, как поступить лучше: в начале собрать всех спящих и только потом офицера, или наоборот? Решил всё-таки начать с того, кто бодрствует. Потому что если немного нашумлю при сборе остальных, есть неплохой шанс, что офицер заметит. А если подниму какой-нибудь незначительный шум с ним, то спящие, скорее всего, не проснутся. Да и от военнопленных время от времени раздаются какие-то звуки – так что, скорее всего, примут за них.

Так и сделал – и у меня получилось. Открываю полог палатки, захожу – и рывок к поворачивающемуся ко мне офицеру. Увидеть меня он ещё успел, но сделать ничего уже не смог, оказавшись в инвентаре.

Ну а дальше – рутина, хотя и не быстрая. Полночи потратил, но всю охрану и весь обслуживающий персонал сумел убрать. Теперь предстояло разобраться, что делать с этим «уловом». А ещё спина болела от постоянного напряжения, руки дрожали от усталости. Попробуйте поползать полночи. И это при моих десятках в здоровье и живучести, а также девятке в выносливости.

Что касается «улова» свободного места в пространственном кармане у меня, считай, осталось совсем немного. Тысяча с лишним кубометров – это, конечно, ого-го, но и личные вещи там постепенно накапливаются, причём уже не только мои, но и Орловой. И это учитывая то, что всё имущество, какое только возможно, я старался отправлять во вне лимит. Однако новые четыре десятка человек – это четыре десятка человек, место занимают много. На самом деле тридцать восемь, но всё равно много. Пока не как бочки в селёдке, но уже тесновато. А дальше что будет?

Проблемы начнутся потом, когда надо будет выпускать всю эту толпу военнопленных. Нет, выпустить как раз не проблема: «Я вас освободил, а вы дальше сами как получится». Даже ответственности по типу Экзюпери не чувствовал. Сделал доброе дело, а дальше уже кому как повезёт.

Однако свою партизанскую дивизию набирать где-то надо. Почему не здесь? Сомнительный контингент, однажды уже сдавшийся в плен? «Извините, но другого народа у меня для вас нет». Пусть это цитата не отсюда, но тоже подходит. Те, которые лучше, в плен не сдаются – они и так воюют, им моя партизанская дивизия на фиг не нужна.

Это вышки в пространственный карман не желают убираться, а с воротами, забором, колючей проволокой вообще никаких проблем. Даже вкопанные в землю столбы исчезали только так. Всё туда отправлялось, после чего скидывалось в кучу в стороне. Зачем, если хватило бы только ворот? А всё за тем же – размер пространственного кармана тоже нужно качать. А сам забор мне на фиг не нужен, поэтому от него можно и избавиться прямо на месте. Правда я сглупил и колючую проволоку тоже выкинул. Зря, придётся оставить здесь. Не тащить же мне её теперь в основном пространстве. Второй раз во вне лимит, однажды оттуда вытащенную вещь, уже не засунуть.

Как раз в этот момент дала о себе знать Система, сообщив, что размер основного пространства инвентаря перешагнул через ещё одну косую сажень. Так-то я его качаю при любом случае и при помощи любой мелочи, но сейчас закинул и выкинул много сразу. Вот и переступил невидимую черту.

Да ещё и все три палатки нужно учитывать – я их тоже вытащил, чтобы убрать, но уже в упакованном виде. Система всегда считает по внешнему объёму: спрячешь свёрнутый тюк – получишь несколько десятков литров. А спрячешь огромную армейскую палатку в разложенном виде – получишь те самые кубометры, которые она реально занимает.

Внимание! Размер инвентаря естественным образом увеличен до следующего уровня. Предупреждение! Без вкладывания призового очка, получаемого за прохождение испытания, функционал следующего уровня не может быть открыт.

И опять ни слова о том, какой бы был функционал на данном уровне, если бы я его смог открыть. Всего лишь сообщение, что мой инвентарь уже такого размера, какого бы он был на пятом уровне без прокачки. Тоже приятно, но пока не время измерять с рулеткой. Вот с народом и трофеями разберусь, потом посмотрю.

– Граждане военнопленные! – прозвучал в ночи красивый, сильный женский голос.

Ну да, мы договорились, что от имени нашей дивизии будет говорить именно она. К тому же это входит в прямые обязанности специалиста по связям с общественностью. В обязанности комиссара тоже входит. Женщина – не самый лучший вариант? Но я был ещё хуже. Совсем молодой паренёк, которого сейчас и в армию-то не возьмут, потребуют документы. Даже сейчас не возьмут! Любовь Орлова – хоть и молодая, но вполне взрослая женщина. Её хотя бы выслушают.

Уже по прошлым контактам с окруженцами заметили, что все предпочитают говорить именно с ней. Даже после того как убеждаются, что главный я. Даже после того как называюсь путешественником во времени и в качестве доказательства демонстрирую возможности пространственного кармана.

Сейчас я его, кстати, тоже демонстрировал. Постепенно вываливал в общую кучу остатки забора. Если до этого старался делать тихо, то теперь, наоборот, максимально шумно. Инвентарь позволял извлекать предметы в некоторых пределах. Что я и делал, доставая не у самой земли, а примерно на высоте моего роста. Кроме шума, и разглядеть кое-что уже было можно – летом рассвет начинается рано.

Тем временем моя заместительница озвучила заранее оговорённый текст. Кто мы такие, откуда, почему и вообще что сейчас здесь происходит. Первая Краснознамённая Партизанская Дивизия Имени Товарища Грозного, Ивана Василича – звучит солидно. На местных очень даже действует. Особенно по контрасту: двое непонятно кого и целая дивизия.

Кроме объяснений, кто мы такие, выдвигался список вакансий для желающих вступить в дивизию. Когда я его перечислял Любови Орловой, она сама офигевала. Зато теперь всё озвучивала со спокойным видом, как будто так и надо. Заметил: она прекрасно умеет держать лицо, и только мне её иногда удаётся смутить и удивить.

А теперь представьте себе военнопленных, которые ещё совсем недавно спали в лагере и вдруг оказались на свободе. Умудрившихся при этом проспать своё освобождение. А удивляться было чему.

Мебельщики (дивизионной библиотеке требуются книжные шкафы). Гравёры (дивизионной библиотеке требуются экслибрис, а самой дивизии необходимы печати). Книгопечатники, переплётчики…

– А бойцы дивизии вообще нужны? – спросил один из военнопленных.

– Это как бы само собой разумеется, – ответила Любовь Орлова. – Только есть обязательное требование – беспрекословное подчинение командиру.

– И где командир?

– Вот он. Товарищ Гроза, – сообщила она, после чего театральным жестом указала на меня.

Все удивились ещё больше. Один тип неприятной внешности даже захихикал. Он же и продолжил:

– Слышь, краля, бросай своего командира и иди лучше к нам.

Я сделал шаг вперёд, вытянул руку, словно целюсь пальцем. После чего выстрелил из нагана, который за секунду до этого извлёк из инвентаря. После прозвучало ещё два выстрела. Те, кто стояли рядом с уголовником и явно были из его банды, тоже упали замертво.

Патроны в нагане у меня закончились, а «Вальтер» давно обменял на странный пистолет. Но с тех пор и другие трофеи проявились. Во-первых, у болотных контрабандистов кое-что было. Настолько «кое-что», что несколько арсеналов заполнить можно. Во-вторых, прямо тут с охраны лагеря оружия тоже набрал. Да и про верный пулемёт забывать не стоит – если что, достану и его. Но пока не спешил и заменил наган парабеллумом.

– Ещё вопросы есть? Может, найдутся кто-то другие социально близкие? Я готов для них побыть прокурором, судьёй и палачом в одном лице.

Толпа заволновалась от такой быстрой и решительной расправы. А с такими по-другому просто нельзя. Это в своей уголовной среде они могут считать себя «авторитетами», но для нормальных людей они все одинаково опущенные и должны вести себя соответственно. На любой ответ, кроме: «Да, великий белый господин», должен следовать выстрел. В своём времени я так делать не мог, а тут могу. Значит, буду! Что интересно, явного возмущения как-то не было. Если приглядеться, эти трое были единственными сытыми. Все остальные, похоже, голодали.

– Ты, кстати, про кузнецов забыла, – обратился я как ни в чём не бывало к своей заместительнице.

– Разве? – удивилась она, демонстративно сверяясь со списком. – Тут нет.

– Теперь есть.

Кузнецы нам тоже нужны. Хотя я эту вакансию прямо сейчас придумал. Зачем? Хочу себе средневековые доспехи. И не только средневековые, а ещё что-нибудь в русском стиле тоже, ну и в викингском заодно. Зачем? Хочу!

Вы знаете, сколько такие вещи в моём времени стоят? Дорого. И если есть возможность тут нанять специалистов за еду, то кто я такой, чтобы отказываться. Но не только за еду – местные деньги у меня тоже есть, могу ими заплатить. Уже этой бумаги мне не жалко в любом случае.

– Про мебельщиков – это сейчас было серьёзно? – спросил невысокий дедок.

Ну как дедок – скорее мужчина неопределённого возраста. Как уже говорил, мне и в своём времени было трудно определять возраст людей по внешности, а тут тем более. Любовь Орлова вопросительно посмотрела на меня. Одно дело – озвучивать хоть и бредовые, но заранее оговорённые требования, а совсем другое – принимать решение. Я пожал плечами и ответил:

– Конечно, серьёзно. Там, кроме книжных полок, много ещё чего понадобится. Работы хватит. Подходи, записывайся, поставим на довольствие.

Прежде чем он успел спросить, куда надо подходить, я извлёк из инвентаря стол интенданта. Моя секретарша привычно за него села и занялась своими обычными делами – оформляла новых бойцов.

К первому почти сразу присоединились ещё трое. Правда, оказалось, что мебельщиков среди них вообще нет – один столяр и два плотника, но мы взяли всех. Мебельщику в любом случае понадобятся помощники. Я ведь собираюсь не просто полки из свежеструганных досок сколотить – такое любой сможет. Нет, я намерен делать очень серьёзные книжные полки, которые не стыдно поставить в особняке олигарха. Если материалы добудем и если специалисты справятся.

Гравёр, как ни странно, тоже нашёлся. И тоже какой-то невзрачный, как и мебельщик. Специалисты – они все такие? Или специалисту не обязательно быть красивым и представительным, за него говорят его труды?

Оформлялся народ пока на обычных листах бумаги. Кстати, ещё одно задание для гравёра – нужно будет отпечатать солдатские книжки или что-то в этом роде. Моя дивизия – это серьёзно. И документы будут, и много ещё чего. Даже если пока звучит совсем несерьёзно.

Если список вакансий выслушивали с некоторым обалдением, то на оформление смотрели с ещё большим удивлением. Я же удивился другому. Наша армия не просто Красная, но ещё и рабоче-крестьянская. И кузнеца в ней встретить как-то ожидаешь больше, чем гравёра, а оказалось наоборот.

Народ немного приходил в себя. Среди толпы простых солдат нашлось и несколько командиров. Обычно немцы их держат по отдельности, а тут не знаю – то ли ещё не успели отделить, то ли эти прятались. Я даже выяснять не собирался.

У одного из них хватило наглости потребовать у нас документы. Наглость – это хорошо. Я тоже умею быть наглым. Только у меня ещё и пулемёт есть. Вместо парабеллума в руках появился немецкий МГ-34. Да, я тренировался: заранее встаёшь в нужную позу, сгибаешь как надо руки и вызываешь из инвентаря. Хотя есть и другой способ. Можно самому отправиться в пространственный карман, взять там оружие, встать в красивую позу и вернуться уже вооружённым. Результат, в принципе, одинаковый.

– У тебя самого, придурок, документы есть? Нет? А вот он – мой документ, – сказал я, показывая пулемёт.

– Да как ты с комиссаром разговариваешь! – возмутился он.

– Ах, комиссар? Тогда другое дело. Повторяю: вот мои документы, пулемёт называется. Слышал такую пословицу: «На любой ваш вопрос наш найдётся ответ – у нас есть пулемёт, а у вас его нет»?

Он даже хотел что-то ответить, но не успел. Очередь под ноги заставила этого придурка заткнуться. Да и другие присмирели, уже видели, что церемониться не настроен. На поражение стрелять не стал – всё-таки не уголовник. После чего объяснил собравшимся, что они никто и звать их никак. Ну или военнопленные, что в принципе то же самое.

Хотят вступить в дивизию – будут её бойцами. Не хотят – ну и не надо. Я, конечно, раздам какое-то количество оружия и обмундирования. Но не всем, и вот этому дебилу точно ничего не причитается. И вовсе не потому, что он комиссар, а потому что тупой. Против комиссаров ничего в принципе не имею, а вот тупые мне не нравятся.

Окружающие впечатлились? Да я сам охренел от необдуманности своего поступка. Вы когда-нибудь пробовали стрелять стоя из пулемёта? Вот и я не пробовал. Но почему-то уверен: попытайся я сделать нечто подобное раньше, до прихода Системы, – то либо сам свалился от отдачи, либо эта самая отдача у меня оружие из рук вырвала, либо расстрелял часть толпы. Как в том анекдоте: «Не бойтесь этого пулемёта, он ручной». Ну так вот, слово «ручной» там явно значит немножко другое. И именно для такого использования абсолютно не предназначен.

А я прямо встал, как терминатор, и давай палить. И ведь получилось! И на ногах устоял, и попал туда, куда целился, и вообще не чувствую в этом ничего особенного. Ничего очень простого – тоже, но и невыполнимого не чувствовал.

Наверное, только сейчас понял, что обозначают циферки в характеристиках, – а не тогда, когда пытался мешок с зерном поднимать. И не тогда, когда красовался перед Орловой, подкидывая пудовую гирю. Мало того, что мои собственные характеристики на самом пике развития, так ещё ведь и с прибавкой. Вот эта прибавка и дала о себе знать. Да и потом, сила в понимании Системы – это не просто килограммы, которые ты можешь поднять, а нечто гораздо больше. Я и раньше это знал, потому как она связана и с живучестью, и с ловкостью, и с выносливостью (которые, кстати, у меня все выше самой силы). Но знать это одно, а осознавать немножко другое. Значит, нужно не забывать качать Силу. Если такое могу со всего лишь пятёркой, то что будет с шестёркой!

И что на меня такое нашло? Это я теперь понимаю, что так, в принципе, могу, но ведь вначале сделал – и только потом понял. И чего ещё от себя самого ждать? А если в следующий раз также не получится? Надо бы сначала думать – и только потом делать, а не как сегодня.