Текст книги "Фактор Z (сборник) (СИ)"

Автор книги: Милослав Князев

Соавторы: авторов Коллектив,Дмитрий Козлов,Ирина Соколова,Антон Текшин,Сергей Фомичев,Григорий Дондин,Максим Тихомиров,Максим Черепанов,Элона Демидова,Денис Лукашевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Пока шли под землей, Витька считал шаги. На пятисотом – повернули направо, на семисотом – налево и уткнулись в железный люк.

– Как в подводной лодке, – присвистнул Колька, вцепившись в ручку – кажется, открыто!

За дверью был просторный зал, с пола до потолка уложенный белой плиткой, на стенах по всему периметру горели кварцевые лампы и это сочетание белого с синим даже воздух окрашивали в голубой цвет. Две медицинские каталки в центре были заправлены чистыми проштампованными простынями, рядом стояло гинекологическое кресло.

– Светке бы здесь точно не понравилось, реши она задержаться, – прошептал Витька.

– Ха, то ли еще будет, – съязвил Колька, – походу, как бы мы не хотели, но оказались сегодня в лабораториях.

– Вот тут я с тобой согласен, – промолвил Сашка и увидел нишу в дальнем углу зала, – выход там, пошли! – он больше не выключал камеру и не заботился о стройности съемки.

Соседнее с залом помещение было чем-то вроде тамбура. С потолка свисала труба из нержавеющей стали, впереди красовался еще один люк.

– Прямо шлюзовая, и перископ есть – восхищенно цокнул Колька и заглянул в трубу. Витька пошел к двери и начал дергать задвижку.

– Эй, вы – двое! Навались, мне одному не сдвинуть.

Ребята припали к люку и с третьей попытки сдвинули его с места. «Шлюзовая» выходила в ярко освещенный коридор.

– Откуда здесь электричество – станция-то не работает?

– Светка была права, тут кто-то есть. И этот кто-то ее похитил.

Первая по коридору дверь из грубо окрашенной фанеры была полуоткрыта. Сашка заглянул первым и отшатнулся:

– Там трупы…

Колька отодвинул брата, щелкнул тумблером выключателя и присвистнул. То, что Сашка принял за людей – было манекенами.

– Мужчины, женщины, у всех гнутся руки и ноги, ничего себе коллекция, десятка два экземпляров наберется.

– Бред, – прошептал Витька. Он стал бледным, губы посинели.

Следующее помещение было заставлено стеллажами с книгами: биология, химия, вирусология, медицина. Целый сервант в углу отвели под специальную посуду – колбы, креманки, ступки.

На столе стоял микроскоп, рядом – держатель с пробирками. Красно-бордовый цвет содержимого не предвещал ничего хорошего.

– Кровь, – озвучил общие мысли Колька.

– Пойдем отсюда, надо найти лестницу.

Лестницы не было ни в одном, ни в другом конце этажа. Собственно, даже какой это этаж, сказать было трудно – ни в одном из помещений не было окон. Друзья открывали подряд все двери, пока не наткнулись на еще одну – железную.

Колька неохотно повернул задвижку против часовой стрелки. За тамбуром была проходная комната с кушетками и массивным письменным столом, выходившая в помещение с огромным духовым шкафом.

– Крематорий! – выдохнул Колька.

– Не лезь! – истерично взвизгнул Витька. Его начало трусить, – это чертово место! Мы тут все сдохнем…

– Прекрати, слышишь? Мы найдем лестницу и выйдем на улицу.

– А Светку тут бросим?

Сашка посмотрел на часы – было полдесятого. Он вдруг вспомнил слова казаха про Большой Костер и духов предков, которые охраняют людей от всякой нечисти. Он вспомнил, что за все время существования поселок так и не обзавелся своим кладбищем.

Если кто-то пропадал из поля зрения небольшой общины, то считалось, будто его перевели на Большую землю. Сколько людей упокоилось за дверью этой печи – одному Богу известно. И что происходит с душами тех, чьи тела сгорают дотла? Могут ли эти души защитить их от зла?

– Ладно, все устали, нервы на пределе. Предлагаю остаться на ночлег здесь. С утра начнем поиски.

– Ты сдурел? В могильной камере спать, чтобы завтра не проснуться?

– Именно так, в предбаннике две кушетки, я могу и на полу.

Вечер провели молча. Колька разглядывал книгу по вирусологии, прихваченную в «библиотеке». Витька сидел у стены, уткнувшись в одну точку, Сашка отсматривал снятое за день видео. Есть хотелось невыносимо – весь ужин состоял из бутерброда с колечком копченой колбасы да нескольких глотков минералки.

Внезапно картинка на дисплее стала мутной, потом в динамике раздался светкин возглас, Витька вздрогнул, повернулся к видеокамере, подошел и Колька.

– Смотрите, опять она!

Сашка перемотал, запустил воспроизведение еще раз, так и есть – полоумная баба, босая и в сорочке, с нечесаными волосами на все лицо стояла в дверях барака и призывно жестикулировала. Потом в этом проеме исчезла Светка.

– Я не пойму, в тот момент, когда эта ведьма появляется, мы все не смотрим в ее сторону или она, в самом деле, фантом?

– Но Светка-то как-то увидела, раз побежала за ней…

– Давайте забаррикадируемся, иначе я не усну, – попросил Витька.

Письменный стол подвинули к входу, подперли его кушетками, соединив вместе, и улеглись поперек втроем, положив под головы свернутые куртки.

Во сне Сашка опять брел к одинокому степному костру – казах зачем-то развел его возле могильника с красным флагом на верхушке. Мужчина сидел на корточках, перебирая кости и раскладывая их на две кучки, и что-то бормотал. Подойдя ближе, Сашка различил слова:

– Это – аты, а это – салт атты…^[7]

С ужасом Сашка разглядел во второй куче белую плечевую кость, за ней запястье с тонкими длинными пальцами.

– Коня хоронить надо вместе с всадником. Так обычай велит. Что сморишь – помогай. Когда сложишь свою горку, тогда поймешь, откуда тут конь и кто его запряг.

Казах улыбнулся, обнажая кривые, наполовину черные от камня зубы, поднял посох с тяжелыми чугунными кольцами и хлопнул о камни.

День третий

Сашка проснулся от стука, огляделся по сторонам. Слабый свет проникал в предбанник крематория из щели возле входа. Сашка вскочил и чуть не выругался – стол был отодвинут, дверь полуоткрыта.

– Подъем! – крикнул он и щелкнул выключателем.

– Совсем сдурел, – промычал Колька, щурясь и растирая опухшие веки, – мы не в казарме, не ори, как дневальный.

– Витька где?

Там, где спал Витька, остались лишь его ветровка и панама.

– Ты слышал что-нибудь ночью?

– Нет. Походу, ты тоже не слышал, и нечего всех строить, – буркнул Колька и опять плюхнулся головой на импровизированную подушку.

– Вставай, теперь у нас уже две пропажи. Если мы не выберемся с острова завтра в полдень, придется топать до Аральска пешком. Водитель газона ждать не станет, и помощь к нам не придет – слышал, у них тут целый отряд пропал, поиски даже не думали снаряжать.

– Да ладно драматизировать. Одно дело воришек и мародеров с острова вызволять, другое дело – столичных журналистов.

– На этом острове творится что-то страшное. Будь уверен, мною пожертвуют без сожаления.

– Ну, хорошо, хорошо, не смотри так, я уже встаю. Пожрать бы чего…

– Забудь пока об этом. Давай вернемся в тот «голубой» зал – с кварцевыми лампами. По подземному ходу свернем в барак, выберемся наружу и попробуем зайти в лабораторный комплекс с центрального входа.

– Мне все равно, лишь бы поскорей отсюда убраться.

Братья отыскали «шлюзовую», вышли в «голубой» зал, а затем и в подземелье. Но протопав метров триста, очутились не в бараке, а в бункере. Тревожно мигала лампа аварийной сигнализации, освещая просторный коридор с отсеками, скрытыми за железными калитками. Повсюду были разбросаны сейфы – большие и маленькие, они валялись на боку, опираясь на открытые крышки. Колька заглянул в один и разочарованно констатировал:

– Пусто. Слушай, на полу гильзы, кто-то здесь отстреливался по-крупному.

Сашка посветил фонариком под ноги, – так и есть. Колька пошел по следу от пуль.

– Может, посмотрим, что внутри отсеков?

– Не трудись, двери заварены – видишь шов.

– И куда нам теперь? Что за чертов лабиринт!

– Идем вперед.

– Слушай, я вчера в библиотеке нашел кое-что. Уж не знаю, как тут и что эвакуировали, какие следы заметали, но откопал я это в учебнике по вирусологии, – Колька вытащил из-за пазухи сложенные вчетверо листки папиросной бумаги.

– Некто доктор Фролов пишет, что обнаружил среди культур, вывезенных на остров из сибирского НИИ, самый древний вирус, не похожий ни на один, из существующих на земле. Но что бы доктор ни делал, никак не мог оживить эту дрянь. Тогда Фролов, не будь дурак, подсадил вирус к спорам сибирской язвы и тот проснулся. Он заразил этим сначала лошадь, которая тут же откинула копыта, а потом и бабу из ЗК, которая уже помирала.

Так вот, зечка расцвела и окрепла, вмазала доктору так, что тот потерял сознание, и сбежала. Ее так и не нашли. Когда Фролов рассматривал под микроскопом кровь этой подопытной, он увидел, что вирус меняет ДНК человека!

– Что за ерунда!

– На почитай, я сам что ли это написал, по-твоему?

Сашка повертел в руках рукопись, прошелся по формулам, которых совсем не понимал, и вернул листки брату.

Постепенно все становилось на свои места.

Когда Сашка в первый раз увидел Женщину с Золотыми Волосами, та пряталась от военных, а потом он встречал ее у метеостанции и на восточном берегу. Она его звала, но Сашка испугался и удрал, хотя потом долго корил себя в малодушии. Потом всех ученых и военных срочно эвакуировали с острова, все разработки засекретили, образцы уничтожили. Но в поселок продолжали наведываться местные – охотники за цветметом. И они бесследно пропадали.

Сашкина экспедиция – первые за пять лет люди на этом полигоне.

– Слушай, брат, а может наших друзей украли зомби-мутанты? Вот ведь, ясно написано – вирус меняет человеческую ДНК. И камера твоя как-то подозрительно заглючила в этом месте, – Колька выглядел растерянно, больше не шутил и не веселился, – эх, сигареты закончились, хоть саксаул кури! На, возьми зажигалку, она меня только раздражает, постоянно ее в руках верчу.

Сашка машинально спрятал зажигалку в карман брюк и задумался.

– Мне срочно надо к тому лошадиному могильнику, проверить кое-что. Давай обратно в лаз и вспоминай, где мы свернули не туда.

Подземный ход еще несколько раз выводил их то в бункер, то в лаборатории, братья несколько раз возвращались, начиная все заново. Наконец, они нашли подвал под бараком.

– Не знаю, как ты, а я туда больше не ногой, – сказал Колька, выйдя на свет божий и оглянувшись на мрачную трехэтажку лабораторного комплекса.

Сашка и сам был рад предложить брату со всех ног бежать в сторону Переправы и ждать его на том берегу. На удивление Колька тут же согласился и пошел по дороге на пристань.

Сашка же вернулся к могильнику и начал копаться в лошадиных останках.

– Черт бы все побрал! – вскрикнул он, когда увидел среди темных костей одну белую, с длинными тонкими пальцами. Сашка взял камеру, включил запись. Вот тебе и всадник! Кого же здесь закопали?

Внезапный шорох слева отвлек его от печальных мыслей. В десяти шагах стояла Женщина с Золотыми Волосами и улыбалась.

– Вот мы и встретились, – произнесла она густым грудным голосом, и вокруг все закружилось, потемнело.

Очнулся Сашка в «голубом» зале на медицинской тележке. Рядом стояла женщина его снов.

– Кто ты?

– Кто я для тебя? Разве ты сам еще этого не решил? Зачем же пришел на мой зов…

Она дотронулась до Сашкиной руки, и его будто током пробило – такая мучительная нежность была в этом прикосновении, такая долгожданная радость.

– Решил, но я должен знать, – прошептал Сашка, сглатывая восторженное предчувствие.

Он провела рукой по его волосам, щеке, наэлектризовывая тело, задышала жарко в губы:

– Я так долго тебя ждала, Александр. Ты стал настоящим мужчиной, сильным, умным…

Сашка не помнил, как очутился в ее объятиях, как все опять закружилось, вспыхнуло огнем.

Он не целовал ее – просто пожирал, и она не сопротивлялась. Золотые пряди путались в пальцах, прилипали ко лбу и губам.

Это длилось бесконечно долго – Сашка нырял в этот радужный омут еще, и еще, не зная усталости, не ведая времени. Держа за руку свою детскую мечту, он стоял на пороге чего-то чудесного.

– И что теперь? – спросил он, когда все закончилось.

– У нас будут красивые и сильные дети, – ответила она.

– Я не знаю твоего имени…

– Разве Констанция тебе больше не нравится?

– Трудно выговаривать…

– Тогда придумай любое другое.

Она поцеловала его и исчезла – мгновенно, будто растворилась в еще горячем от поцелуев воздухе.

Сашка долго сидел на кушетке ошеломленный и потерянный. Потом стал собирать вещи, вспомнил про видеокамеру – наверное, оставил ее возле могильника.

Шатаясь от усталости, он вышел в «шлюзовую», потом в коридор и побрел вперед, открывая подряд все двери. Он уже не помнил, был ли здесь раньше. Наконец, на дальнем краю коридора увидел железные створки крематория и только сейчас заметил рядом еще одно помещение – что-то вроде подсобки. Пять столитровых газовых баллонов были соединены с трубами, ведшими в кремационную. Еще несколько небольших емкостей с газом – от двадцати до пятидесяти литров стояли в углу. На пожарном щите вместе с огнетушителем висел автомат Калашникова. Сашка сорвал его, вскинул на плечо и пошел назад в «голубой» зал.

Внезапный крик заставил его затормозить. Идя на звук, Сашка очутился в очередном тамбуре, упиравшемся в люк со смотровым окном. Там, за стеклом был виден угол каморки. На койке лежал человек в кровавых бинтах, в тот момент, когда тело его скручивали судороги, он кричал.

– Держитесь, я вам помогу!

Сашка дернул дверь – заперта, попытался выбить стекло прикладом – ничего не вышло!

– Не колоти, только ненужное внимание привлечешь, – Сашка обернулся – на пороге стояла Светка.

– Как же я рад тебя видеть! Куда ты пропала?

– Дела были.

– Тут человек ранен, ему нужна помощь.

– Это Витька. Боюсь, ему уже не поможешь – бесстрастно пожала плечами Светка, – у него сибирская язва, пиковый период. Скоро умрет.

– И ты говоришь об этом так спокойно? Где он мог заразиться, от кого?!

– Боюсь, что от меня, – вздохнула Светка, – но я не при чем, я же не знала, что во мне уже сидят все эти вирусы. На женщин они влияют очень хорошо – я умею поднимать тяжести и бегать по стенам, скоро смогу внушать свою невидимость и читать чужие мысли.

Светка взбежала по стене и засела на потолке, как паучиха, демонстрируя свои новые способности, потом бесшумно приземлилась перед Сашкой.

– А мужики дохнут. Одного из них ты сегодня откопал, там, под красной тряпкой – сам можешь заразиться, – Светка хохотнула, прислонилась губами к смотровому окну и помахала Витьке рукой.

– Слушай, я пока еще не того, не совсем эволюционировала, поэтому отпущу тебя. То, что ты потерял, я спрятала в комнате с манекенами. И да, ты правильно выбрал место для ночлега – там их мысли тебя не достанут. Торопись, скоро ритуал зачатия закончится, они освободятся и найдут тебя!

Сашка со всех ног понесся к комнате с манекенами, отыскал свою камеру под грудой пластмассовых тел, вернулся в крематорий, заперся в печи и затих.

Что делать дальше он не знал, силы уходили, мысли путались. Он то вновь желал увидеть свою любимую и был рад забыться в безумии, то рвался помочь Витьке и спасти Кольку, то мечтал выбраться из чертовых лабораторий и забыть все, как страшный сон.

В конце концов, сном он и забылся.

Он опять шел по степи на дальний огонек. Казах снова встречал его песней – струна выводила тревожную минорную мелодию.

– Что, снова пришел за советом? То-то же! Коркут плохого не скажет. Садись, возьми кружку, давно не пил, поди.

Мужчина протянул Сашке пиалу с душистым травяным отваром.

– То зло, с которым ты встретился, не наше, не из этого мира. Оно пришло сюда давным-давно, когда в степи только зацвел первый ковыль и первый сайгак народился. Зло пришло сюда, чтобы устроить свой порядок. Но не получилось – Кудай^[8] вмешался, и вместо демонов появились люди.

Долго злые духи ждали ответа из нашего мира, и, не дождавшись, послали на землю злые семена еще раз. На огромном валуне упали они с небес в дальний лес, где деревья достают до облаков. Люди видели это, отыскали камень и собрали семена. Потом привезли их в степь, на одинокий остров.

И встретилось древнее зло со злом земным, и поглотило его и стало в два раза сильнее. Из плоти женщины и семени мужчины вырастило оно демонов.

И только добрый салт-атты сможет остановить большую беду.

Доставай свой кобыз.^[9] Да, да твой кобыз – без волшебных струн, но с волшебным глазом. Бери асу^[10] – свой посох и разводи большой огонь у Большого Костра, не щади не взрослых, ни детей. Торопись, четвертый день наступает.

День четвертый

Сашка проснулся, посмотрел на часы – было полшестого утра, вылез из печи, оставив дверь открытой настежь, и стал изучать пульт управления кремационной. Наконец, разобрался, как отключить автоматический электроподжиг, реагирующий на определенное давление газа.

Потом взял видеокамеру и аккуратно высунул голову за дверь – в коридоре было пусто. Но в этот раз Сашка глазам не поверил, включил запись, выставил объектив наружу и заглянул в монитор. Так и есть – две женщины в белых халатах шли в его сторону.

Сашка вышел из укрытия и выстрелил из автомата наугад, послышался глухой стук и на полу проступили два силуэта. Тела стремительно плотнели и становились реальными.

– Подохните, твари!

Сашка пальнул в них еще раз и кинулся в подсобку. Первым делом открутил краны у всех баллонов, послушал трубы, убедился, что газ пошел в кремационную камеру, потом вытащил из угла небольшой, литров на двадцать баллон. Прежде чем вернуться в коридор, повторил фокус с видеокамерой, проверяя по монитору, свободен ли путь.

На том месте, где Сашка уложил ведьм, бродила девчонка лет шести-семи в легком ситцевом платьишке, с воздушными льняными кудряшками. Она отвела взгляд от убитых и посмотрела на Сашку: огромные – на весь экран, пронзительно чистые глаза, слезинки на щеках.

– Мама, мамочка, – девочка плакала, и Сашка кожей чувствовал горе. Теперь он желал одного – утешить, приласкать, защитить ребенка, несчастью которого сам стал виной. Но внезапно детское лицо изуродовал оскал, она ощерилась, взвыла, будто бешеный зверь, и понеслась на Сашку.

«Не жалей ни взрослых, ни детей», – вспомнились слова казаха, и Сашка выпустил вслепую остаток обоймы. Он не стал рассматривать, как становится видимым детское тело, – теперь он понимал, почему камкодер фиксировал то, чего не могли разглядеть люди. Как сказала Светка – твари пользовались внушением. И еще, бог знает, чем они могли пользоваться – просто чудо, что они не успели перебраться на Большую землю и устроить там конец света.

Сашка выкинул автомат под ноги и вернулся в кремационную – там уже воняло газом. Задержав дыхание, он открыл кран у ручного баллона, заполняя горючим предбанник, как вдруг на пороге появилась Женщина с Золотыми Волосами.

– Я знаю, что ты задумал, не дам!

Сашка пятился к печке, но она уже вцепилась ему в грудь, пытаясь вытащить назад в коридор.

– Разве для этого я тебя спасла?! Ты был единственным мужчиной, который не заразился после контакта. Ты должен жить, ты должен дать надежду нам всем!

Сашка отбивался, как мог, но сил у него было намного меньше, к тому же, он начал задыхаться, до электроподжига ему уже не добраться. Тогда в отчаянии он прохрипел:

– Вам всем? А всем остальным, кто заразится, как Витька, а детям, а старикам? Какая надежда у них?

– А какая надежда у вас сейчас? Беспомощные и слабые, беззащитные перед силами природы, перед своими собственными инстинктами и страстями, вы – самый неустойчивый вид на этой планете, но алчный до уничтожения всего живого. Думаешь, я не видела, как эти двадцать лет на остров приезжали разные ученые и военные, копались в могильниках, рылись в сейфах в поисках бактериологического оружия. Оружия мирового господства. Глупцы! Если бы мы не спрятали все культуры, уже давно бы началась война – вы сами себя убиваете и уничтожите рано или поздно! Дай мне шанс все изменить, ведь мы не просто так встретились…

Она вдруг ослабила хватку и коснулась его губ, вдохнув в легкие чистый воздух. В голове зашумело, вся его решительность дрогнула, все было напрасно – никакой он не салт-аты, не спаситель мира, не избранный. Придумал себе сказок, стал жертвой внушения, а может, и просто спятил. С тех пор, как он покинул остров, все в его жизни пошло с перекосом.

Разве может немудрый и слабый – неудачник, не сумевший изменить свою собственную жизнь, противостоять древнему злу или вирусу-пришельцу, или зомби-мутантам со сверхспособностями или банальным биотеррористам, падким до денег?

Вот был бы у него волшебный посох, чтобы ударить о камни и остановить беду, изменить все раз и навсегда. Но чтоб без боли, без страха, без горя…

И тут Сашка вспомнил. Последним усилием воли он выдернул руку из объятий женщины своих снов, вытащил из кармана колькину «зиппо» и… чиркнул.

Несколько мощных взрывов подняли в воздух лабораторный корпус, пожар перекинулся на бараки и сараи, потом добрался до сухой травы и степь запылала.

Огненное зарево было видно с соседнего берега. Водитель видавшего виды ГАЗ-шестьдесят девятого вышел из машины, разглядывая Переправу.

Наконец, от дальнего берега отделилась лодка, она неслась легко и быстро, совсем как моторка, причалила к берегу, отпуская на сушу одинокую фигуру.

– Здрасьте, товарищ! Я не опоздала? – спросила девица, залезая в кабину.

– А где же твои друзья? – удивился водитель.

– А… Еще вчера уехали, срочный вызов, а я вот рыбки половить осталась. Поехали, – девица весело подмигнула и хлопнула по коленям.

Машина завелась, треща и гремя всеми гайками.

– А, забыла совсем, – девушка открыла рюкзак и вытащила видеокамеру, – это вам на память, от чистого сердца!

Горхур Бриз

ЖИЗНЬ НА ДЕСЕРТ

– Боюсь я за него. Пропадёт парень.

– Вот как? Выкладывай, старина. Не с теми обормотами связался, что ли?

На холодильнике что-то тихонько бубнил телевизор. Двое мужчин, сидевших на кухне, в его сторону даже не смотрели. Но с работающим ящиком было как-то… уютнее, что ли. Своим бормотанием он заполнял паузы в разговоре, не давал тишине стать хозяйкой положения. Одному из друзей эта, ставшая уже привычной в последние годы, помощь требовалась позарез.

– Да вроде нет… не замечал пока.

– А что тогда? Ага, понимаю. Поматросила да бросила, так? Неразделённая любовь третьей степени?

– Не до шуток мне, Серёга. Ты вот всё улыбаешься, а я всю голову сломал уже.

– Ладно, не привередничай, – Сергей добродушно усмехнулся. – Ты меня знаешь. И я тебя – тоже, одноклассничек ненаглядный. Не хватало ещё, чтоб на пятом десятке друг друга редактировать начали.

Друг только вздохнул. Помолчал немного, глядя в окно.

– Не о том он думает, Серёга. Не о том. Сам знаешь, какая сейчас жизнь. За неё хвататься надо руками и зубами – а то убежит вперёд, и поди догони.

– Стоп-стоп. А ну-ка, Стас, давай вытащим насекомых из фарша заранее. За жизнь или за карьеру?

– Вот не надо этого. Только твоей философии не хватало. Ты давно на улице был? В магазин для бедных когда последний раз заходил? Какая сейчас, на хрен, жизнь, если работы нормальной не будет?! Ну какая?!

Стас привстал, и, тяжело дыша, навис над столом.

– Ты на себя посмотри, Серёга, – почему-то очень тихо сказал он. – Сидишь тут, рассуждаешь. А вот не было бы у тебя этой твоей работы – что тогда? Выгнали – и не берёт никто. Вот раз – и зубы на полку вместо всех эти дорогих ресторанов да супермаркетов грёбаных, где кило картошки под штуку стоит.

– В дворники пошёл бы, – безмятежно улыбнулся Сергей. – Посмотри на улицу. Там же – осень. Золотая осень, Стас. Самое время под небо выбраться, плечи расправить.

Друг молча смотрел на него. Потом дёрнулся было вперёд – но тут же, махнув рукой, сел обратно на табурет.

– Хватит, Серёга. Я и так уже едва не поверил, что ты издеваешься. Ещё б чуть-чуть… романтик хренов.

Он отпил подостывшего чаю, хрустнул вафлей.

– Прости. Накатило. Знаю ведь, что ты не гнался за всем этим, что тебе с детства и в шалаше рай – а всё равно…

Сергей похлопал друга по плечу.

– И ты прости. Я ведь тоже знаю… знаю. А вот, видишь, всё зубы скалю, и всё – не к месту. Ладно, давай сначала. Что там с Димкой?

Стас помолчал, собираясь с мыслями.

– Ты с ним легко общий язык найдёшь, – как-то невпопад сказал он. – Тоже ветер в голове. Мечтатель…

Улыбнулся – и Сергей на краткий миг увидел перед собой школяра, когда-то вместе с ним всерьёз планировавшего побег на Северный флот.

– Всё ему обычной жизни мало. Говорит – скучно. И ладно бы цель поставил перед собой стоящую. Ну, там, весь мир объездить – чем плохо? Или ещё чего в том же роде. Так нет, не хочет.

– А чего ж ему тогда надо, если матушка-Земля побоку? – Сергей встал, подошёл к окну. – Страну Чудес? За Белым Кроликом гоняется?

Стас кхекнул.

– Вроде того. Только Кэрролл уже не в моде. Димке это… Средиземье подавай. Только о нём и думает. Учёба, поиски работы – всё забросил. Словно он там живёт, а не здесь.

– А-а-а, Средиземье. В толкиенисты, стало быть, подался? Саурон и все-все-все?

– А ты откуда знаешь?

– Откуда-откуда, – Сергей через плечо посмотрел на друга. – Оттуда. Ты, видишь ли, тыкал пальцем в небо, а попал – в яблочко. Мы с твоим сыном и впрямь очень похожи, и мне мир Профессора тоже весьма по душе. Ты, кстати, в курсе, что там можно жить вечно? Правда, не всем, а только избранным?

Стас, приоткрыв рот, молчал, глядя на Сергея.

– Да-да, есть там такие гаврики – эльфы называются. Это просто ходячие летописи какие-то! Про что ни спроси…

– Серёга, ну просил же – хватит! Хватит, твою мать! Да мне плевать на всё это, пойми же, наконец! Мне одно нужно – чтобы парень за ум взялся!

Несколько секунд на кухне слышался только говорок телевизора – и трудное дыхание Стаса, схватившегося за сердце.

– Как я могу помочь? Что надо сделать?

– Поговори с ним. Он тебя уважает. Ну втолкуй ты ему, что прежде чем за воздушные замки браться, надо на земле хоть какую-то крышу над головой выстроить. Вот ты же так и поступил!

– Я поговорю. Хотя… трудновато мне будет его убедить.

– Почему это? Он же тебе верит!

– Верит, ага, – хмыкнул Сергей. – Когда я сам себе верю. Вот ты говоришь – я поступал. А ведь это не так. Я, знаешь ли, не поступал. Всё как-то само. Мне предлагали, а я не отказывался. Повезло.

Поймав взгляд Стаса, он повторил:

– Я поговорю, старина. Поговорю. Обещаю.

* * *

Отец и сын шли по Царицынскому парку. Стас приехал сюда, уступив просьбам Димы. Парень отчаянно хотел показать, чем он увлекается.

– И всё равно, я не понимаю, сын, – Стас пожал плечами. – Ну, ладно там, мечи, щиты, шлемы. Почему нет – мы вот тоже в войнушку играли. И в Робин Гуда того же. Но на кой себя чудищами всякими представлять – скажи мне? Нравится вам железками звенеть – на здоровье. Пусть одни будут… да хотя бы этими, тевтонцами. А, нет, не тевтонцами – ливонцами. А другие – русичами. И вперёд – устраивайте себе Ледовое побоище, пока не устанете.

– Пап, ты не понимаешь…

– Ты прав, сын. Не понимаю.

– Погоди, пап, не перебивай, – Дима дёрнул плечом, поправил перевязь меча. – Дело ж не только в «железках». Это же целый мир!

– Ну так и здесь – целый мир. Чем хуже? Наш мир, сын.

– В твоём мире нет волшебства, – пробормотал юноша.

– Что, сынок? Я не расслышал.

– В твоём мире нет волшебства, – Дима помолчал, а затем выпалил единым духом: – Посмотри вокруг, пап. Выйди днём из офиса да посмотри. Серые люди с серыми лицами! Серая толпа идёт куда-то. Без мыслей, без желаний – по привычке! Работа по привычке, семья по привычке, отпуск на море – тоже по привычке, и то если денег хватает. И деньги эти опять же – ну никуда без них! Все только и думают – как бы урвать побольше! А если у самих не получается, так хоть другим нагадить стараются! Чтобы и у тех не было! Здорово, правда, пап? Есть к чему стремиться, есть о чём мечтать!.. не хочу!

Стас вздохнул. А ведь Сергей исполнил его просьбу – поговорил с сыном. Он знал это наверняка. Друг в силу своего характера не любил давать обещаний, но уж если соглашался – делал.

Видно, и ему не удалось переубедить Диму. Хоть и потратил он на это не час, не два, а несколько дней. Взял и увёз сына в какой-то загородный дом отдыха – мол, в таком деле спешить нельзя.

Что же, значит, только сам… И зачем только он согласился сюда поехать?

– Как можно мечтать о том, чего нет и быть не может, сын? Что толку? Ну вот напяливаете вы на себя все эти… – Стас едва удержался от нелестного эпитета в адрес одеяния Димы. – А дальше-то что? Как были людьми, так и остаётесь. Посидите час-другой в парке – а потом по домам пойдёте. Потому, что мечами да песнями сыт не будешь, а дома – еда, дома – тепло и хорошо, дома – жизнь. Настоящая, сын. А не выдуманная, которая не сбудется никогда.

– Ты не понимаешь, пап, – упрямо повторил сын. – Ну что ты к Средиземью прицепился? Дело-то не в нём… ну, не только в нём. Люди вон верят в рай и ад – кому от этого хуже? Да лучше только – хоть время от времени по совести поступают.

– Ещё одна сказка, – отмахнулся Стас. – Надо же было как-то народ в кулаке держать, вот и выдумали.

Дима остановился.

– А во что веришь ты, пап? Что тебе помогает жить?

Отец растерялся – такого вопроса он не ожидал. Помолчал, прикидывая, как лучше ответить.

– В жизнь верю, сын, – сказал он, наконец. – В то, что она сама по себе – сокровище. Без всяких там рюшечек в виде эльфов и богов. Если на работе и дома – порядок, то и живёшь ты не зря.

– То есть, жить ради пользы? И всё? А потом?

– Что – потом?

– Вот дожил ты до конца, а потом?

Стас пожал плечами.

– Известно, что.

– Нет, неизвестно! – горячо перебил Дима. – Неизвестно! Я вот верю – и после смерти можно жить!

Отец не выдержал, и засмеялся.

– Ну да, конечно. Ты рассказывал, я помню. Эти ваши эльфы – их убивают, а они возрождаются. Ваньки-встаньки какие-то! Или нет, эти, как их… зомби. Режь, дави, ломай – оживают и дальше идут. Тупые, правда, как валенки – но не всё ж сразу.

Сказал – и тут же пожалел. Слишком резко, слишком едко вышло. С тревогой взглянул на сына. Но тот улыбался.

– Пап, про зомби все знают, что они есть. Думаешь, просто так во всём мире о них рассказывают?

Стас вздохнул.

– Сын, ну хватит! Помнишь, ты как-то уговорил меня в кино сходить – там как раз про этих мертвецов показывали? Лет пять назад дело было. А помнишь, что я тебе на выходе сказал? Кино про дебилов, которые пытаются убить других дебилов. Ну ладно, зомби – они мёртвые, какой с них спрос. Но как может нормальный живой человек с головой на плечах так долго возиться с безмозглым трупом?! Он же не соображает ничего – прёт напролом, и всё. Взял, ям накопал, заманил в них этих зомби, облил керосином, да сжёг к чертям собачьим! Так нет, почти весь фильм герои просто бегают!

Отец раздражённо притопнул ногой.

– И ты хочешь, чтобы я поверил в то, что они есть? Не смеши, сын. В жизни, к счастью, разумных людей куда больше. Да появись эти зомби, их бы на первой же минуте на куски порвали. А на второй – уже показали бы это в Интернете.