Текст книги "Фактор Z (сборник) (СИ)"

Автор книги: Милослав Князев

Соавторы: авторов Коллектив,Дмитрий Козлов,Ирина Соколова,Антон Текшин,Сергей Фомичев,Григорий Дондин,Максим Тихомиров,Максим Черепанов,Элона Демидова,Денис Лукашевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

– Добрый день, сеньор, Мария заплатила вам? – учтиво спросил Карлос.

Старик, не ответив, с быстро вращающимися глазами пролетел мимо Карлоса. Парень пожал плечами и зашел в квартиру.

– Мария, ты дома? – раздеваясь в прихожей, крикнул он.

– Проходи, Карлос, у нас гость.

За столом кухни сидел чужой человек. Его туго обтянутое кожей лицо сразу повернулось к вошедшему Карлосу. На вид ему было лет 40, но старость еще не подобралась к нему, лишь густая черная щетина мелькала проседью. Нос был сломанно изогнут, а зеленые глаза смотрели ясно и светились дьявольским огоньком.

– Здравствуй, Карлос, давно не виделись.

– Добрый вечер, Дон Мигель, верно, давно, – поприветствовал гостя в ответ парень.

«А он ничуть не изменился за все это время», – подумал Карлос. Дон Мигель оставался таким же жилистым, подтянутым элегантным мужчиной, как и в тот день, когда он впервые объявился в их доме. Родители тогда еще были живы. Их отец, который всю свою жизнь служил в армии, в то время воевал с бунтующими отрядами мавров на юге. Одной ночью на их военный лагерь напали. Отца, по его рассказу, крепко ударили эфесом меча, и он потерял сознание. Очнулся он утром с раной на голове. Мавров было немного, но своей внезапностью они сумели вселить страх и заставить бежать испанцев. Раненый дополз до леса, и темнота накрыла его. Он пришел в чувство в маленьком деревянном домике в лесу. Неизвестный, одетый в потертую одежду, деревянной иглой зашивал его рану. Врач на протяжение месяца выхаживал раненого, и они крепко подружились друг с другом. Это был человек известного рода, но из-за ссоры с семьей он сбежал из отчего дома и начал путешествовать по Испании. Он был человеком незаурядного ума, своенравный и открытый. Дон Мигель все время путешествовал и зарабатывал на жизнь врачеванием, и когда отец Карлоса и Марии переехал в свой родной город, доктор часто навещал своего друга. Мать недолюбливала ветренного Дона Мигеля, но из уважения к отцу всегда радушно принимала гостя.

– Да ты садись, что встал посреди комнаты, – усмехнулась Мария.

Мария, конечно, бесконечно уважая отца, после его смерти перенесла эти чувства на Дона Мигеля. Карлос же, больше в те малые его годы следовавший за матерью, так и не привык к странному отцовскому гостю.

– Ну, как дорога, Дон Мигель? Где вы пропадали? Мария рассказывала, вы рвались увидеть Италию? – спросил Карлос, усевшись за стол.

– Да, Карлос, я был и в Италии, и в Париже. Большое путешествие проделал, – доктор умиротворенно поправлял свою шевелюру.

– Не можете усидеть на месте?

– Не познавши мир, не познаешь себя, – заметил Дон Мигель, подмигнув Карлосу.

– А что это, – Карлос указал пальцем на огромный сверток, лежащий рядом со стулом Марии. По комнате раздавались острые, смешанные запахи, которые щекотали нос.

– Дон Мигель привез лечебные травы. Покажет мне, как правильно готовить из них отвары и целебные порошки, – улыбнулась брату Мария.

– Да вы никак не успокоетесь? – Карлос повернулся к Дону Мигелю. – Умеете раны зашивать да кости вправлять – вот и вся медицина.

– Ну, дорогой мой, врач – тот же ученый. В наших общих интересах знать, как работает человеское тело, – хитро прищурив зеленые глаза, ответил доктор. – А что тебя беспокоит, мой юный друг?

– Чертовщина это какая-то, не иначе. В любом случае, это занятие не для женщины.

Мария зло посмотрела на Карлоса.

– Ну, для женщины, не для женщины, а спасти жизнь человеку она когда-нибудь да сможет, верно? – опередив Марию, ответил Дон Мигель. – Но, похоже, старик, хозяин этого дома, согласен с вашим мнением. Он и раньше-то не был особо приветлив со мной. Только что он брал у Марии деньги, но, как увидел меня в двери, зыркнул своими глазищами и кубарем скатился с лестницы, обронив пару медяков.

Карлос нахмурился. Он силился вспомнить что-то упущенное.

– Гомес видел вас? Я столкнулся с ним у подъезда. Он был сам не свой, даже не посмотрел на меня. Очень странно, – парень замолк и посмотрел на Марию. – Кстати, по пути домой я встретил Рамону, – сказал сестре Карлос.

В печи потрескивали поленья. В окно привычно стучалась ночь. Мария встала из-за стола, а Дон Мигель тревожно посмотрел на Карлоса:

– Это сестра Паулы, вашей соседки? Что с ней случилось?

– Ее забрала святая инквизиция.

Мария ставила ужин на стол.

Шел 1483 год от Рождества Христова.

– Говорят, в Каталонии люди просто любуются казнями ведьм. Приходят огромными толпами и смотрят, как голую девушку сжигают на костре, – сказал на следующий день Карлосу Дон Мигель. Они искали квартиру, где можно было остановиться доктору. И хотя Карлос прекрасно знал город, поиски заняли уже большую часть дня. Они ступали по мощеным улицам, и навстречу им шел рабочий люд. Грязные канавы обочин журчали после холодной ночи.

– Да ты, видать, не одобряешь инквизицию? – Карлос пинал ногой камушек.

– Мальчик, одобрять убийства людей, пусть даже совершенные под именем создателя, – глупость.

Дон Мигель из давней дружбы переночевал у них. Слуга-мавр, на ночь остановившийся в соседней таверне, вел за собой лошадь с бесхитростными пожитками доктора.

– В жизни большей ереси не слышал! Будь я церковником, я бы тут же засадил вас в клетку, Дон Мигель.

– Но ты не церковник. Как будто ты сам примерный сын Господа. Я слышал от Марии про ваши дела с Луисом. Философский камень, не так ли?

Карлос насупился.

– Не хмурься, я не смеюсь над вами. Почему Луиса не схватили?

– Ну, сбежал от стражи. К нему пришли ночью, а он заложил заряд пороху под дверь и выскользнул на крышу. Наверное, той же ночью ушел через городскую стену.

– Ну и славно. Луис всегда казался мне смышленным юношей. Надеюсь, он уже далеко отсюда.

У одного из дома на окраине Дон Мигель остановился. Квартира с большими окнами и желттыми стенами сильно понравилась доктору, и, после долгого спора с хозяйкой-еврейкой, он решил остановиться здесь.

– Скажи Марии номер дома и квартиры, пусть приходит сюда завтра утром, – сказал Дон Мигель Карлосу на прощание. Парень закатил глаза.

– Карлос, не забудь. И спасибо тебе.

Жизнь в городе продолжала течь размеренно. Но Карлос чувствовал – и не он один – грядет что-то страшное. По городу стремительно неслись толки об ереси, о Великом Грехе, совершенном людьми. В столичных городах что-то происходило. Это «что-то» разносило свои черные щупальца слухов и страхов по всей стране. В город пришла церковь. Они начали забирать людей. Город молчал.

Он уже подходили к дому, когда почувствовал запах гари. На улице собралась огромная толпа.

– Мой бедный, бедный дом! – причитал сеньор Гомес, стоя у пылающего подъезда. Их трехэтажный деревянный дом был обьят пламенем. Здание было отделено от других домов улицы стеной камня, поэтому дым валил только из одних окон. Но дом сеньора Гомеса был полностью поражен огнем до самой крыши.

– Что случилось, где Мария? – прокричал в ухо Гомесу продрашийся через толпу мертенно бледный Карлос.

– Унесли ведьму твою! Жаль, что вас они не застали, дети дьявола! – со слезами на глазах, но с безумной улыбкой заорал сеньор Гомес, повернувшись к нему, – всех вас заберут, всех!

– Что ты несешь, старик?! Где Мария, почему горит дом?!

– Да, они подожгли дом, двоих ведьм, двоих ведьм нашли здесь всего за неделю! Ну, ничего, сеньор Торквемада за Бога на земле сражается, уж он-то устроит вам, чертям собачьим! – с этими словами Гомес оттолкнул от себя Карлоса и закричал:

– Стража! Стража!

Увидев приближающиеся обнаженные мечи, парень побежал. Он несся что есть сил, сворачивая в только городским отбросам известные проулкаи и перелазы. Не в силах осознать произошедшее, Карлос бежал.

Перемазанный, выбившийся из сил, Карлос всю ночь провел в подвале одного из домов, где они детьми с Марией прятались от разгневанных торговцев яблоками. Все было предельно ясно. Гомес доложил церковникам сначала о Пауле, а затем, встретив Дона Мигеля, и о Марии с Карлосом. Всю жизнь тихо существовавший Гомес в дни религиозного фанатизма решил заслужить себе место в раю. «Ха, старый засранец! Мы исправно платили ему, теперь он вовсе остался без дома. Околеет от голода, а там и до Эдема недалеко. Но что будет с Марией? И со мной?» – забившись в самый дальний угол, думал Карлос. Ему было не страшно, его молодой, но рационально работающий мозг прокручивал все поэтапно. До слез было обидно потерянного. «Вчера был дом, работа, родная сестра. Чертов Дон Мигель! На кой черт он приехал, погубить нас?! Интересно, его уже схватили?» – размышлял он. Карлос решил во что бы то ни стало спасти сестру и себя.

Наутро он пошел искать Марию.

Инквизиция пришла в их город осенью. Сначала разнесся слух, что новый правитель Испании Торквемада начинает охоту за ересью. Сначала этому не придали значения, но затем из соседних городов, расположенных на западе, потекли странные вести, мол, людей хватают и казнят, обвиняя их в пособничестве Дьяволу. Провинциальный город не реагировал на сплетни, но осенью в Камень пришли стройные ряды церковников. Пятьдесят человек, которых сопровождали богато одетые солдаты. Уже на следующий день в городе схватили двух человек – мужчину и женщину. Аптекаря и нищенку. Что с ними стало – никто не знает, хотя слухов было полно. В городе ни разу не проводились публичные казни ведьм и чернокнижников. Всю зиму людей забирали солдаты, нередко сжигая их дома. Все мольбы родных, у которых арестовывали отца-кормильца, уходили в пустоту. В Камень.

Камень располагался в центре города. Темная, монолитная цитадель – здесь все время располагалось правление города, и лишь в недавнее время это место превратилось в дом Церкви. Идти в канцелярию, да и просто появляться на улице для Карлоса было небезопасно – он, как и Мария, был в списке подозреваемых. Конечно, не факт, что его целенаправленно разыскивала городская стража, но рисковать не стоило. Он пролез через дыру в заборе заднего двора цитадели. Сюда обычно поставляли продукты, необходимые для жизни Камня. Сейчас было утро, и поэтому здесь была толпа приезжих торговцев. Карлос прикинулся одним из мальчиков-носильщиков, взялся за бочку вина и покатил ее в цитадель. Увы, стража не пускала рабочих дальше прохода. Спустя пару поворотов по темным коридорам замка находилась тяжелая дверь, у которой оставляли все продукты. Пузатый счетовод отметил бочку вина Карлоса и погнал его за следующей. Разочарованный, Карлос вышел из замка. Других путей не было. Стены цитадели были сплошными. На первых этажах не было окон, решеток, а единственными путями был все тот же задний двор да центральный вход. Карлос, потеряв голову, решил пойти через главные ворота и узнать, какая судьба ждет его и Марию. В конце концов, они не виноваты, а фантазии выжившего из ума старикана не могут быть причиной задержания! Или, того хуже… Но Карлос не хотел об этом даже думать. Но и в главные ворота его не пустили. Стражники, узнав, что его сестра в цитадели, вытолкнули его из ворот, как прокаженного. Умирая от страха за сестру, Карлос слепо бежал от Камня. Гнетущая тревога, иглой сидевшая в его сердце, медленно переходила в отчаяние.

Спустя два дня по городу прошел слух, что всех задержанных ведьм повезут на Ясное озеро. Зачем? Карлос все это время не находил себе места. Он пришел к дому Дона Мигеля, но та же хозяйка-еврейка сказала, что доктор съехал в тот же вечер.

– Ох, этот сеньор, хоть и выглядел прилично, на деле оказался сущим подлецом. И дня не прожил, съехал без предупреждения.

Карлос провел эти дни, судорожно опрашивая всех людей о положении пленников церковников, но ничего, кроме слухов, не получил. Одни говорили, что их пытают, другие, что их убивают.

– Эти твои крестиане к Апокалипсису готовятся, парень. Они даже не подозревают, что Апокалипсис приближают они сами, – хихикал в таверне пьяный мавр.

Ни к кому из знакомых Карлос не посмел пойти. Он ведь тоже был оклеветан Гомесом. Карлос спал в дешевых ночлежках среди пьяниц, нищих, воров. Здесь он был в безопасности.

Ранним выходным утром он направился вместе с людской толпой к озеру. У берега городкие плотники соорудили деревянный помост. Мастер Карлоса вручную укладывал доски. Когда солнце взошло над головами горожан, из закрытой повозки вывели ведьм.

Их поставили в ряд на колени с завязанными глазами в одинаковых робах. Лишь по волосам можно было отличить их друг от друга. Всего было около пятидесяти женщин.

На помост взобрался священник в сопровождении стражи и произнес молитву. Это была казнь. Но у инквизиции было свое название.

– Испытание! – провозгласил священник. – Эти женщины подозреваются в пособничетсве нечистым силам. Каждая из них пройдет по деревянной доске свой путь очищения. Всплывшая будет предана огню и соженна как ведьма, утонувшие будут похоронены как христиане! Во славу Господа нашего, аминь.

Первую сбрасывали незнакомую Карлосу женщину пожилого возраста. Она обвинялась в жервтоприношении детей дьяволу, хотя Карлос слышал, что ее двое сыновей умерло от голода.

Она камнем пошла в холодную воду. Священник подождал десять минут и выкрикнул:

– Не ведьма. Оправдана.

Тяжелый вздох прокатился по толпе.

– А где же мужчины? – спросил безбородый юноша в толпе. – Почему только женщины?

– Их, я слышал, испытывают кипятком. Если смог охладить воду, виновен, колдун, – ответил ему коренастый мужчина, видимо, крестьянин из ближайшей деревни.

– Ужас, ужас, – мерным тоном кряхтел беззубый дед. – Такого не было в Арагонии никогда, – но его никто не слушал.

Священник развернул следующий обвинительный свиток, и все началось сначала.

И так по очереди. Одна за другой бедные девушки, женщины, старухи шли под воду, не всплывая. Стояла тишина. Лишь голос священника, скрип солдатских доспехов да всплески от падающих в воду тел раздавались над озером.

Безумие продолжалось.

Как только священник развернул очередной свиток, ветер вырвал бумагу из его рук. Свиток пролетел над помостом и опустился на воду. Священник задумчиво посмотрел, как мокнет и тонет бумага, и произнес имя. Мария, как и остальные, взошла на помост с завязанными глазами. Она стояла прямо, ее черные волосы сверкали на фоне чистого неба. Карлос смотрел на сестру. Ни слез, ни слов, лишь безмолвный крик рвался из его уст.

Без всплеска она ушла под воду.

– Все эти чистые души да прибудут на небеса, ибо их грешные души очищенны водой этого озера. Вам разрешено хоронить своих близких.

Стражники баграми вылавливали тела.

На следующий день Карлос пришел на кладбище. Он знал, что как только он придет за телом сестры, его тут же схватят церковники, поэтому после казни он сразу ушел с озера.

Тех, у кого не объявились родные, похоронили священники. Всех положили в отдельные могилы, записали под реальными именами. Священники помолились Господу за их души и ушли, оставив еще недавно живых женщин гнить в деревянных коробках. На могиле Марии было только ее имя – все, что смог вспомнить священник о девушке, чей род и дом был унесен из рук ветром. «Мария» – вот что было написано на листке, приколотом к деревянному кресту. Темной ночью брат пришел проститься с сестрой, у которой после смерти осталось только имя. Сведенный с ума от горя Карлос сел напротив креста, прислонился к дереву и забылся тяжелым сном.

«… Семьи осужденных подвергались полному разорению. Льоренте, историк инквизиции, подсчитал, что Торквемада и его приспешники в течение восемнадцати лет сожгли на костре 10 220 человек; изображений человеческих сожжено 6819; наказано иными способами 97 321 человек. Папское правительство получило большие суммы денег путем продажи богатым разрешений, освобождающих их от посягательств инквизиции…»

Он проснулся от странного звука. Было все также темно, но кто-то шел с фонарем, пробираясь через лес. Кладбище было расположенно недалеко от городских стен, и к нему вела хорошо протоптанная тропинка, но звук раздавался с противоположной городу стороны. Карлос вскочил и спрятался за дерево. Треск сучьев приближался. Очевидно, шло двое или трое человек.

– Черт! – раздался сердитый шепот в тихом лесу. – Иди сюда, вот эта могила.

Двое людей в черном встали напротив могилы Марии. Карлос стоял в метре от них, скорчившись за деревом, и неслышно дышал. Один из них достал лопату. Карлос согнулся, вышел из-за дерева и прыгнул на на самого рослого.

Он вцепился ему в шею и повалил. В полете сорвало капюшон.

– Отпусти меня, черт бы тебя побрал! Что тебе здесь нужно? – прохрипел Дон Мигель. Мавр-слуга с лопатой безучастно смотрел на их борьбу.

– Что вы делаете, подлец, зачем вы достаете труп моей сестры?! – рычал Карлос, сжимая руки на горле доктора.

– Перестань душить меня, малец! Пусти меня!

Дон Мигель ударил Карлоса коленом в живот и отбросил от себя.

– Отвали, парень! Или ты хочешь, чтобы ее жертва была напрасной? Ты ничего не знаешь!

– Чего не знаю? Что вы по ночам грабите могилы?

Дон Мигель отряхнулся и встал.

– Думаешь, Мария не догадывалась, что ее схватят после того, как забрали Паулу? Ты, еще и твой Луис! Мария знала, что к ней придут, иначе бы я не приехал к ней. Она не могла скрыться из города, потому что болела тяжелой болезнью, которую тщательно скрывала, – Дон Мигель тяжело дышал. – Ты не думал, почему она так рвется изучать медицину? Она хотела лечить людей, хотела излечить и себя, но решила пожертвовать собой, чтобы я сам смог довести дело до конца! Прочь с дороги!

Карлос остолбенел. Почему сестра не сказала ему этого? Мавр раскапывал могилу.

– Как, Мария умирала?

– Да! Перед смертью я дал ей твар из трав, найденных мной в африканских степях. Зелье должно было превратить кровь твоей сестры в лечбный эликсир, она помогла бы тысяче людей!

– Я не хочу слушать этот дьявольский бред, ты, чернокнижкник! – выплевывал слова парень. – Ты врешь!

– Не веришь мне – черт с тобой! Я не позволю тебе помешать мне! – Дон Мигель встал на пути Карлоса к могиле.

Карлос поднял с земли ветвь. Его сердце бешено билось. Он не допустит, что бы хоть кто-нибудь тронул тело его мертвой бедной сестры.

Но тут мавр страшно закричал. Дон Мигель бросился к слуге, споткнулся о брошенную лопату и упал. Мавр заходился ужасным криком, от которого, казалось, раскачивались неспокойные верхушки черных деревьев. Карлос шагнул к раскопанной могиле и посмотрел в темный провал земли.

– Мария?.. – и он потерял сознание.

Все было в тумане. Густой слой воды лег на землю. Не было видно дальше вытянутой руки. Карлос, очнувшись, не вставая, полз на коленях. Он нашарил рукой лежащую лопату и разглядел свозь висящую белую дымку красные полосы на склонившейся траве. Капли крови и воды смешались друг с другом и текли вниз. Вся земля под Карлосом была пропитана кровью.

От ужаса Карлос замер, а затем вскочил и бросился бежать, не разбирая дороги. Спотыкаясь о корни, продираясь сквозь ветки, расцарапывая себе лицо и одежду.

Он остановился лишь наткнувшись на каменную стену. Туман не исчезал. Казалось, земляная жижа пошла молочной пенкой. Высоту стены нельзя было определить, она вырастала из тумана и уходила в него же. Ни солнца, ни неба, лишь белый дым, руки и стена. Карлос пошел вдоль нее.

Это была городская стена. По счастливой случайности, он вышел к городу. Карлос не знал, к какой стороне его вынесли ноги, поэтому зайти в город через подземные ходы, показанные ему отцом, он не мог.

У ворот стояла стража. Это были западный вход города. По счастливому случаю, ворота были широко открыты, проезжала карета, запряженная белыми лошадьми. Одно из колес застряло в разбитой колее дороги, поэтому стражники, неистово ругаясь, вытаскивали ось из ямы. Спрятанный туманом, Карлос прошмыгнул в город.

Карлос шел по дороге. Город был все таким же, как и вчера, как и все предыдущие 20 лет. Туман сходил к солнцу, оставляя после себя запах тухлых яиц. Небо подернулось мутными волнами облаков. Было глубоко за полдень. Карлос ходил по городу, как привидение, не замечая людей. У Камня он увидел Дона Мигеля. Тот, словно гость в лодке Харона, стоял посреди призрачных людских потоков.

– Здесь случилось что-то страшное. Я не должен уезжать отсюда, – произнес он с отрешенным выражением лица подошедшему парню. – Я ждал тебя.

Карлос был слишком измучен, чтобы задавать вопросы.

– Сегодня вечером мы вернемся сюда. А теперь пойдем, я хочу есть.

Карлос в молчании проследовал за ним. Сил не осталось ни на что. Они зашли в ближайшую таверну. Дон Мигель взял у хозяина гороховый суп и, тщательно жуя хлеб, смотрел на Карлоса.

– Все, что вы сказали мне вчера, правда? – спросил парень.

Дон Мигель кивнул.

– Мария была больна?

Дон Мигель снова кивнул.

– Но зачем жертвовать собой, да еще и таким способом?

– Она думала, что пройдя через огни инквизиции, очистит свою душу и тело от самых последних грехов. Знаешь, она винила себя в смерти матери. Ну, в том, что не помогала ей в её последние годы… Она верила, что у меня все получится. Мария давно смирилась со своей участью. Твоя сестра с рождения была больна. Когда я встретил ее, она была 13-летней худенькой, как скелет, девочкой. Ты не помнишь, что она тогда все время плакала?

Карлос кивнул.

– Отец рассказал ей всю правду. О болезни, о скорой смерти… И она возложила на меня все свои надежды. Я уехал 2 года назад, путешествуя по миру, пытаясь найти леркарство… Далеко на юге, за сказками и пирамидами, где родина слонов и огромных животных с шеей выше деревьев, я встретил умирающее племя людей, с кожей черной, как ночь. Старая ведьма, похожая на обезьяну, дала мне пучок трав тех степей. Когда я покидал этих людей, в их домах стояла тишина.

– Но почему Мария не говорила мне об этом? Почему я этого не видел? Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Во-первых, ты не хотел этого видеть. Даже если бы Мария сказала тебе о своих намерениях, ты бы не принял их. Она до последнего пыталась уберечь тебя, сохраняя маску блогополучия для тебя. Ее болезнь протекала очень скрыто. Ни кашля, ни нарывов на коже. Ее мучали боли в животе. Но их легко можно скрывать за гримасой улыбки.

Карлос вспомнил улыбку сестры. Ее глаза, смех. А он-то, дурак, любил ее задирать.

На улице заревела протяжная нота и оборвалась. Послышался шум на улице.

– Началось.

– Что? – растерянно спросил Карлос, погруженный в свои воспоминания.

– Идем.

Дон Мигель встал из-за стола, аккуратно отставив стул. Они вышли на улицу. В нос ударил запах дыма. Вдалеке полыхали пожары. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Короткий день, подумал Карлос.

– Знаешь, что случилось с моим мавром-слугой?

Люди выходили из домов на улицу, забыв о часе. Они смотрели на зарево пожара.

– Почему такой огромный клубок дыма? – переговаривались женщины, держа на руках младенцев.

– Он умер, – сказал Дон Мигель, расталкивая руками зевак.

Мимо пробежал отряд стражи. Они ставили у конца квартала деревянный частокол.

– Сюда. Так вот, он воскрес.

– Что? – переспросил Карлос, решив, что ослышался.

– Полыхают западные ворота. Там располагаются деревни, верно?

– Да, с других сторон – глухой лес… что вы сказали о мавре?

– Он воскрес.

Вдалеке закричала женщина. Дон Мигель дошел до площади Камня и открыл дверь подъезда одного из домов.

– Заходи.

Они поднялись на чердак, а оттуда вышли на крышу. Вся западная часть города была объята пламенем. Темнота поглощала огонь, оставляя лишь отблески в небе и крики женщин.

– Когда он разрыл могилу Марии, нечто поразило его. Я видел – мавр был как пробитая бочка вина, кровь лилась из него ручьем. Он упал замертво, а в земле что-то двигалось. Казалось, сам Сатана ворочается в темноте. Я сидел в ступоре, не осмеливаясь двинуться с места, как вдруг мой бедный мавр-слуга захрипел. Точнее, захрипело то, что было им 10 минут назад. Это был уже не человек. Земля в могиле продолжала двигаться, скорченное тело на земле дергалось, а я, объятый ужасом, сидел, будто в трансе, в двух шагах от них. А потом мавр поднял голову.

Дон Мигель уселся на крыше, повернувшись лицом к замку Камня. Площадь, лежавшая перед ними, была полностью пустая.

– Он просто встал… и пошел.

Вдалеке послышался рев и крики.

Генрикус Инститор кричал на солдат. Люди тащили тяжелые деревянные укрепления, сгибаясь под их тяжестью. Откуда-то вытаскивалась домашняя утварь, выворачивались части улицы, домов – солдаты спешно возводили стену.

Командор мрачно наблюдал за ними. У него было широкое скуластое лицо, испещренное глубокими морщинами, и тяжелый взгляд карих глаз. Командор стоял в конце бакалейной улицы и руководил солдатами, поднятыми по тревоге. Черный плащ Генрикуса закрывал массивные доспехи, а рядом с мечом на поясе висел увесистый железный крест.

– Пошевеливайтесь, сучьи дети!

Солдаты сновали, будто муравьи, строили укрепления. На сей раз их муравейник основательно пылал.

– Командор, что это? Я их видел лишь вдалеке, – спросил Генрикуса стоявший рядом с отрядом церковников Себастьян. Они смотрели, как солдаты строят деревянную стену, режущую улицу пополам. За частоколом разносилось пламя.

– Я не знаю, отец. Я ни разу не сталкивался с подобным. Это не похоже на бунт, больные люди так себя не ведут. Похоже, людей что-то превратило в чудовищ.

– Неужели это само Зло пришло на землю? Но почему? Мы праведно служили Господу…

– Казненные ведьмы мстят за себя. Это вызов, брошенный нам самим Дьяволом.

Священник решительно взглянул на командора.

– Мы примем бой, – произнес Себастьян.

Узкая улица, объятая ночной темнотой и пожаром, вмещала в себя полсотни вооруженных городских стражников. Все солдаты местного гарнизона были выведены командором на улицы. Незнакомая сила наступала с запада. Генрикус перестал получать сообщения от отряда, посланного на разведку еще вечером. Час назад не вернулся солдат, посланный к северным воротам. Город пылал и ревел.

Солдаты, крепившие частокол, замерли. Что-то податливое ударилось в наскоро возведенное укрепление. Еще и еще.

Солдаты отступили на шаг. Затем еще шаг.

Раз. Два.

Укрепление пошатнулось и рухнуло.

Первым закричал один из церковников Себастьяна. Генрикус увидел женщину, шагнувшую из тьмы. У нее не было руки, плечо было полностью оторвано, а полуоткрытый рот издавал чудовищный рык. Через секунду она растворилась в толпе чудовищ, хлынувших на людей. Девушка в богатой одежде и ножкой от табуретки, насквозь проткнувшей ее живот, бросилась на ближайшего стражника. Солдат отскочил в сторону и снес голову чудовищу. На стражника тотчас прыгнул толстый пожилой мужчина и они повалились на землю. Десятки идущих тел тотчас закрыли их от Генрикуса.

Люди приняли бой. Они рубили и кололи чудовищ, но вместо одного поверженного появлялись трое новых. У них были людские тела, головы, руки, ноги. Но этот безумный замутненный взгляд, открытый рот, помертвевшая кожа… Это была смерть в человеческом обличье. Бой быстро перерос в свалку.

На людей набрасывались вдесятером и рвали на части. Защищенные доспехами куски тел валялись вокруг, кровь заливала каменное поле битвы. Силы были неравны, а через поваленный частокол шли новые и новые тела.

– Отступаем, – проорал Генрикус. Он схватил валяющееся на земле копье и насадил на него тянущую к нему полусгнившие руки старуху. Себастьян с церковниками, оказавшись безоружными посередине улицы, встали на колени и начали молитву. Несколько чудовищ кинулось на крайнего священнослужителя. Себастьян и остальные продолжили молитву с закрытыми глазами. Через мгновения их разорвали на куски.

– Отступаем! Назад, назад! – солдаты спешно уходили вглубь улицы.

Краткий бой оставил на камнях восемнадцать тел. Генрикус, подгоняя солдат, обернулся и увидел, что Себастьян смотрит прямо на него.

С чердака постучали. Карлос подвинулся и пустил на крышу двоих солдат, измазанных в саже.

– Ну что же, садитесь, господа, – гостеприимно поприветствовал их Дон Мигель.

– Это живые мертвецы, – взволнованно произнес солдат.

– Идемте с нами, скорей, – вторил другой.

– Тише, не так громко. Куда?

После захода солнца Карлос и Дон Мигель смотрели на Камень и его площадь. С запада здесь бежало огромное количество еще живых людей, за ними шли мертвецы. Чудовища настигали бегущих и поедали, откусывая уши, щеки, пальцы. Сироты приюта Камня заперлись в своем доме, но мертвые выломали дверь. С третьего этажа спрыгнула молодая девушка. Когда она восстала мертвецом, кость сломанной в падении ноги настолько выпирала наружу, что чудовище передвигалось лишь ползком, глухо рыча при этом.

– Если хотите, мы можем провести вас к командору. Мы увидели вас, сидящих на крыше. Здесь есть защищенная со всех сторон улица, к которой не могут прорваться мертвецы. По ней можно пройти без угрозы. В подвале одного из домов сидит командор и управляет оставшимся гарнизоном, – сказал солдат. – Я думаю, ему пригодятся мужчины, способные держать оружие в руках.

– Церковник? – Дон Мигель глянул на Карлоса. Тот безучастно смотрел на вид, открывающийся с крыши. Внизу двое мертвецов грызли спину молодого парнишки. Камень молча навис над этим. Еще выше полыхало зарево пожара.

– Ну, идем.

Генрикус Инститор прибыл в Камень на прошлой неделе. Он ехал в далекий германский город Шпайер, и был здесь проездом. Глава местного отряда инквизиторов Себастьян радушно принял важного гостя. Он пригласил командора лично поприсутствовать на первой в Арагонии публичной казни полусотни ведьм, пойманных за полгода работы. Генрикус был не против.

Теперь же командор сидел за столом, подперев подбородок руками.

– Зачем вы привели ко мне этих людей? Я же сказал, выдайте им оружие, что у вас осталось, пошлите с дежурными отрядами.

– Они сказали, у них есть что сказать вам. Важное.

– Кажется, командор, я знаю, откуда взялись эти твари, – вперившись в Генрикуса зелеными глазами произнес Дон Мигель.

– Все мы знаем, сеньор, – устало глянув на него, сказал командор. – Дьявол вытащил ведьм из своего ада и вернул их мстить городу. Что-то еще?

– Дьявол? Воскресил ведьм в воскресение?

Командор недоуменно посмотрел на Дона Мигеля.

– Ну, это насмешка Сатаны на Создателем… – неуверенно начал Генрикус и осекся.

– Вы всему найдете объяснение. Потрудитесь выслушать меня.

И Дон Мигель рассказал ему всю историю. Карлос тихо сидел подле него. Он уже ничего не чувствовал. Ни голода, ни усталости. Потерянный, обездоленный, он был как сухой лист, носимый осенним ветром по пустым улицам.

– Этот парень – брат той девушки, он все может подтвердить, – сказал Дон Мигель.

Командор строго взглянул на Карлоса.

– Так, допустим, я вам верю, что мешает мне заковать вас в цепи прямо сейчас за занятие алхимией?

– Мертвецы наверху, – ухмыльнулся Дон Мигель.

– Ну и что вы предлагаете?