Текст книги "Фактор Z (сборник) (СИ)"

Автор книги: Милослав Князев

Соавторы: авторов Коллектив,Дмитрий Козлов,Ирина Соколова,Антон Текшин,Сергей Фомичев,Григорий Дондин,Максим Тихомиров,Максим Черепанов,Элона Демидова,Денис Лукашевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Савин созвал консилиум, на котором обсуждалось, что же могло произойти с пациентом. Кто – то предполагал, что это проявление травмы, полученной при катастрофе (парнишка под воздействием болевого шока побегал, а потом потерял сознание); другой думал, что клиент принял психоактивное вещество, из-за которого слетел с катушек и навредил себе сам (но проблема в том, что у молодого человека не обнаружилось ничего связанного с наркотиками, да и того, чем можно изувечиться в таком масштабе, тоже). После кучи версий была выдвинута даже такая, что у больного синдром Мюнхгаузена, и он симулирует. Однако, свидетельские показания опровергали все эти гипотезы. Было решено провести операцию, а потом спросить самого пострадавшего. К слову, все это совещание длилось минут пять от силы, после чего медики разбрелись по кабинетам.

Клим Андреевич замер над папкой с анамнезом и задумчиво почесал темечко. Но, спохватившись, взял бумаги и пошел к операционной. Времени мало, в конце концов.

* * *

Процедура прошла успешно, Ларионова перевезли из операционной в отделение интенсивной терапии. Когда через пару часов он очнулся и понял, что пока не на том свете, то хотел вскочить с кровати и прыгать от радости, но и пошевелиться не смог: действие наркоза еще не прошло. Боли Алексей не чувствовал. Видимо, ему дали морфий.

Ларионов попытался посмотреть, что с ним стряслось, потому что плохо помнил, как угодил в больницу. События прошлой ночи нахлынули на него, как только он увидел окровавленные бинты, – то, как поезд сошел с рельс, томное лицо покойницы, пытавшейся вырвать его сердце, сладкий шепот Мертвеца и смрадное дыхание смерти.

– Ну почему?.. Почему тебе так везет?.. – тут же раздался протяжный хриплый вой.

Ларионов огляделся. В палате был только он, но…

Постепенно помещение наполнялось запахом гнили, тлена и сырости. Алексей с ужасом заметил, что от его койки медленно растекается лужа зеленой болотной воды и разбегаются в разные стороны жуки и многоножки. Стены вокруг начали темнеть, с них сползала краска, плитки на полу с хлопающим звуком трескались и чернели. Схватившись похожими на шматы мокрой глины руками за бортик кровати, Мертвец, неестественно выгибаясь, выбрался из-под кровати.

Алексей слушал бешеный ритм своего сердца и надеялся, что это все-таки ему снится.

– Почему ты жив, а я мертв? Почему? Ты не ценишь жизнь… Она тебе не нужна. Но она у тебя есть! – взвыл покойник и рывком поднялся с пола.

Ларионов, болезненно морщась, сел на кровати и тихо произнес:

– Я не хотел, чтобы все так получилось…

– Назови мне того, кто хотел бы! – кричал Мертвец. – Посмотри на меня! Ну же! Я гнию! Да что там, уже сгнил! А тебе постоянно везет!

Утопленник плюхнулся на койку к Алексею, отчего простыни мгновенно пропитались грязью и илом. Ларионов дико боялся, но понимал, что пока у покойника откровение, можно быть более-менее спокойным.

– Я думал, что ты выстрелишь. И… хотел просто выбить пушку из рук, – задыхаясь от странного щемящего чувства в груди, промямлил он. Показания на приборах начинали ползти вверх, а от смерча голосов в голове хотелось кричать.

– Я бы не смог. Никогда бы не смог. Знаешь, почему я напал на тебя? Конечно, знаешь… Мне нужны были чертовы деньги. А зачем? – покойник повернул круглое, совершенно изменившееся лицо в сторону Алексея и, скаля идеально белые зубы, гаркнул: – У меня сестра умирала. Ей деньги на операцию были нужны. А откуда их взять? Мы же сироты. Были.

Алексей уже понял, в чем дело, но ждал, пока Мертвец сам скажет. Приборы начали тихонько пищать об опасности.

– Она умерла в тот день, когда я пришел к тебе в первый раз. Думал, я за себя мщу? – покойник злился, опасность находиться с ним рядом возрастала. – Я бы смирился, если бы не она… Но из-за тебя… Ты убил не только меня. И эти четверо – они тоже на твоей совести… Поверь, мы не останемся в долгу.

– Прости…

– А моё тело… Почему ты утопил меня? Почему именно в этом болоте?

– Испугался… Думал, что так меня не найдут…

– Но тебя нашел я!..

Всю палату оглашал компьютерный визг приборов. Сердечный ритм и давление были намного выше нормы. И, когда мертвец уже хотел впиться в шею Ларионова своими огромными острыми зубами, в комнату вбежала медсестра, отчего иллюзия развеялась…

– Вам нельзя сидеть, – и она помогла Алексею снова принять лежачее положение.

– Могу я вас о кое-чем попросить? – испуганно глядя на сестру спросил Алексей.

– Смотря что, – раздраженно бросила ему женщина, с отвращением оглядывая комнату (в частности, лужу грязи и всяческих тараканов).

– Позовите мне психотерапевта. Я, кажется, сошел с ума.

* * *

В просьбе было отказано. Женщина недовольно хмыкнула и отрицательно покачала головой, а еще, указав на пол рукой, предупредила, чтобы таких шуточек больше не было. Потом пришла уборщица. Маленькая старушонка намыла всю комнату, переменяла белье и заботливо поправила Алексею подушку.

– Бедный, как же ты так? – грустно глядя на него проговорила бабулька, и добавила потом, стоя уже в дверях. – Плохо здесь пахнет. Как будто мертвечиной…

Дверь за старушкой закрылась, и комната вновь погрузилась в тишину. Ларионов только этого и ждал. Сбросив с себя все проводки и трубки, он встал с постели и вышел в коридор. Приборы в палате раздражающе пиликали об отключке пациента, в то время как сам он спрятался в служебном помещении, аккуратно сняв замок при помощи иголки, которую нашел на тумбочке, стоявшей рядом с его койкой. Спрятавшись за швабрами и ведрами, Алексей слушал, как снаружи суетились и искали его. Скоро он выберется отсюда и придумает, как сбежать и от Мертвеца.

Но холодные липкие руки накрыли Ларионову рот и с неимоверной силой потянули в темноту. Действие морфия кончалось, и боль постепенно охватывала все его естество, отчего Алексей, потерял сознание.

Проснулся он в каком-то непонятном подвале, лежа на полу и истекая кровью из открывшейся раны. В темноте проглядывали ненавистные знакомые очертания. Их было больше… пятеро. Проводница и машинист поезда присоединились к модной тусовке.

– Не понимаю, зачем ты убил их… И почему я видел тех двоих живыми, – с усилием выдавил Ларионов.

– Я не убивал, они уже были такими. Решили помочь, с условием, что я потом выручу их, – Мертвец поменялся. Стал попрямее, менее липкий и черный…

– В чем секрет твоей молодости? – прохрипел Алексей, приподнимаясь над землей и с ужасом осознавая, что вокруг куча дохлых крыс, кошек и собак, разорванных и обескровленных. Время откровений кончилось, началась игра на выживание.

– Думаю, ты уже понял, – бесстрастно бросил Мертвец и рывком поднял свою жертву с земли. – А чтобы снова «жить», мне нужно сожрать своего убийцу.

– Друзья научили? – с вызовом глядя на покойника спросил Ларионов.

– Можно и так сказать… – покойник не дал жертве возможности задать очередной вопрос, врезав раздувшейся от воды, но чертовски сильной рукой Алексею по лицу. Ларионов не удержал равновесие и упал. Приземление было довольно мягким – на кучу гнилых тушек и кишащих в ней опарышей. Алексея чуть не стошнило от этого живописного вида, замечательного запаха и собственной боли, сжавшей его сердце стальными тисками.

Пока жертва корчилась на полу, Мертвец задумчиво расхаживал по помещению. Благодаря своей диете, он уже почти не хромал.

– Прости, я не хотел поступать так жестоко. Но ты со своей живучестью меня достал, – успокоившись, бросил Мертвец и картинно хлопнул в ладоши. После этого странного хлюпающего звука недвижимые до сих пор покойники, стоявшие поодаль, странно задергались. Двое из них, издавая ужасные звуки и путаясь в собственных ногах, пошли к Ларионову. Подхватив Алексея под руки, они встали, как два палача, замерев в ожидании.

– Последний вопрос…

– Валяй. – Мертвец вальяжно подошел к «эшафоту».

– Вы же не видите. А как знаете, куда идти?

Покойник расхохотался и наигранно мрачно сказал:

– Мы слышим, как бежит по венам кровь и стучит сердце, потому, что это становится нашей навязчивой идеей. Знаешь, как мерзко существовать, когда ты не дышишь? – и он многозначительно кивнул, как бы подчеркивая свою мысль.

Затем Мертвец быстро и очень болезненно разорвал руками грудную клетку Ларионова и впился зубами в его бьющееся сердце. От болевого шока Алексей не мог кричать, в глазах помутилось, однако он различил очертания удовлетворенного окровавленного лица. Покойник менялся, восстанавливался, становился снова похожим на живого.

Чтобы хоть как-то испортить ему радость, Ларионов, собрав все свои силы, вырвал руку у одного из трупов и положил ладонь Мертвецу на грудь, там, где должно было быть гнилое сердце, довольно хмыкнул и, едва шевеля губами, прохрипел:

– И все равно ты мертвый.

* * *

Он проснулся в том же подвале. Вокруг были все те же кучи мертвых животных и мерзопакостных насекомых, паразитирующих за счет усопших. Голоса в голове затихли впервые за долгое время, и от этого было невообразимо спокойно. Алексей провел рукой по торсу – все цело. Только швы от операции, проведенной в больнице… Неужели ему это приснилось? Он еще раз осмотрелся. Нет, это не могло быть сном… Тем не менее, Ларионов поспешил убраться отсюда как можно скорее.

Тяжело дыша, Алексей брел по городу. Кое-как он нашел дорогу домой. Было темно, на улице ни единой души, как назло. Так бы уже ехал в больницу на реабилитационное лечение в уютной машине скорой помощи. Но нет, он идет в дурацкой пижаме с плюшевыми мишками по пустынным улицам Питера. Откуда она у него вообще?

Ларионов подошел к дому, нашел свой тайник с ключом от двери квартиры, взломал нехитрый домофон и поднялся на свой этаж при помощи лифта. Врезавшись в дверь квартиры, дрожа всем телом, бледный и обескровленный, он едва справился с замком. Облегченно вздохнув, хозяин апартаментов ввалился в свою прихожую, но тут же понял, что то-то не так. А именно: в гостиной горит свет.

Входя в полосу противного желтого люминесцентного освещения, создающую перекресток света и тени на полу, Алексей не сразу заглянул внутрь. Смутно догадываясь, что увидит, он помедлил, а затем рывком влетел в комнату.

На несколько потрепанном диване горчично-шоколадного цвета расслабленно сидел мужчина, лицо которого было будто бы в дымке: сколько ни смотри, а точно сказать, какой формы у него нос, челюсть и скулы, так и не получилось бы. Он был одет в безукоризненно белый деловой костюм, той же расцветки лакированные туфли с длинными носами и держал в руках утонченную, хотя и жуткую трость, сделанную из настоящих костей представителей разных видов, живущих на нашей планете. Еще он был обладателем ультрамодных черных очков и узкополой шляпы-котелка на гангстерский манер.

Мужчина, казалось, не обратил на Ларионова никакого внимания, внимательно глядя в телевизор, по которому шла программа «В мире животных».

– Я вам не мешаю? – саркастично спросил хозяин квартиры.

На это незнакомец ничего не ответил, а лишь предложил сесть и смотреть вместе с ним. Уставший и охладевший ко всякого рода спорам, Алексей так и сделал. Передача была про естественный отбор в мире животных. Диктор с гонором объяснял, как устроен животный мир и почему так важно не мешать естественному отбору. Ларионов покосился на гостя и отметил, что у того, в отличие от аристократически белого лица, смольно-черная кожа рук и очень длинные тонкие пальцы, увешанные массивными перстнями.

Потом Алексей взглянул на телевизор и обнаружил, что ящик не подключен к источнику питания. Не решаясь, однако, что-нибудь сказать по этому поводу, он досмотрел сюжет до конца. И вот экран потух, как по взмаху волшебной палочки. Незнакомец повернулся к нему и слегка склонил голову набок, видимо, ожидая вопросов.

Видя это Алексей потер переносицу, тяжело вздохнул и спросил:

– Кто вы? И зачем мы смотрели на этот живой уголок?

Незнакомец улыбнулся (по крайней мере, Ларионову так показалось), и ответил:

– Можешь звать меня Сет. Это самое любимое из моих имен. А фильм… Что-то типа предисловия к твоей новой форме существования.

– Бог смерти? – поежился Алексей.

– Ха-ха-ха. Ну что ты, я и есть Смерть. Просто мне нравились египтяне. Вот кто действительно почитал своих богов.

– Ну тогда ты не по адресу. Я не египтянин и еще жив…

Сет посмеялся, подошел к столу и, взяв с него зеркало, случайно оставленное здесь мамой Алексея пару недель назад, кинул его Ларионову. Тот напряженно посмотрел в отражение. Это был он, но синий, холодный, с сиреневыми мешками под глазами, начинающей белеть роговицей и запекшейся на губах кровью.

Алексей отбросил стекляшку прочь и, выпрямившись, осмотрелся – весь растерзанный, в свернувшейся крови, в опарышах… Он понял, о чем говорил Мертвец. Дыхания нет, сердце не бьется, кровь не течет по венам – ощущать это было настолько ужасно, что он в отчаянии закричал:

– Но я же вижу!

– Скоро не будешь, – спокойно парировал Сутех. – Зрение останется только на пару часов… Но ты можешь снова стать живым.

Ларионов брезгливо сбрасывал с себя паразитов, однако, сразу остановился, как только услышал последнее заявление и с вызовом посмотрел на Сета:

– Живым? А… Это же ты предложил тому парню, который меня порвал. Но, насколько я понял, он так и не ожил.

Сет в очередной раз засмеялся:

– Да, далеко не всех устраивает быть ни живым, ни мертвым.

– Он сказал мне условие – сожрать того, кто тебя убил. Ты что, хочешь, чтобы мы вечность друг за другом гонялись?

И Сутех, задумчиво проводя черной рукой по полям шляпы, произнес:

– Нет, у каждого свои условия. Тебе, например, я хотел предложить замену на кого-то из твоих близких.

Ларионова передернуло:

– Сразу нет.

– Подумал бы, что сгоряча отвечать? Посиди, поразмышляй… Зрение пропадёт, голос сядет, внутренности перегниют и вывалятся… Тогда и узнаешь цену моего предложения, – при этом Сет взял с полки фотографию Алексея с Глебом и мрачно провел по лицу брата длинным костлявым пальцем.

– Лучше расскажи, что будет, если я откажусь, – злобно прорычал Ларионов.

– Нельзя. По правилам, я вообще не должен говорить что-либо о последствиях, но один исход ты уже знаешь.

– Я выбираю второе.

– Неизвестность? Заманчиво, да? Не знать, что будет… – и Сутех сорвал с себя очки и шляпу, под которыми оказалась вовсе не человеческая голова, а огромная косматая морда непонятного зверя, похожего то ли на осла, то ли на шакала, с огромными зубами, горящими багряным пламенем глазами и длинными странными ушами. Он зарычал так, что стекла в квартире задребезжали и бросился на оторопевшего Алексея.

* * *

Мертвец стоял рядом с кладбищем, куда привезли хоронить Ларионова Алексея Николаевича, погибшего в возрасте двадцати восьми лет при загадочных обстоятельствах. Собравшиеся прощались с ним, поочередно целуя в холодный напудренный лоб, произносили теплые речи, а самые близкие тихонько плакали.

Вопреки правилам, день был солнечный, а облака были высокими и белыми, как воздушные замки. Живой труп знал, что душе можно прощаться с любимыми местами сорок дней, а это значит, что Ларионов сейчас здесь. И вправду. Приглядевшись, он увидел прозрачную фигуру, стоящую чуть поодаль от поминальной процессии и направился туда.

Алексей улыбнулся ему, как будто они были друзьями. Мертвец нетерпеливо спросил:

– Что там?

Ларионов удрученно покачал головой и исчез.

Покойник постоял немного в раздумьях, разглядывая при этом похоронную процессию. Затем, когда на гроб кинули первую горсть земли, гневно ударил кулаком по одному из надгробий, и, ничего не почувствовав, пошел прочь.

Евгений Долбилов

КИЛЛЕР ТОНИ ШАРК

Тони Шарк всегда работал чисто и четко, как отлаженный механизм швейцарских часов, за что и получал огромные, даже по расценкам дорогих киллеров, деньги. Если кому нужно было быстро убрать ненужного человека, при этом обставить дело как несчастный случай, звонили Тони. Нанимая его на грязную работу, вы, как заказчик, могли не только быть спокойным, что заказ будет выполнен в срок со стопроцентной гарантией, но, за определенную доплату, тысяч пять «зеленных», в зависимости от сложности, могли сами выбрать способ умерщвления неугодного вам человека. Кто-то желал, чтобы враг задохнулся угарным газом в собственном гараже; кто-то мечтал, чтобы неугодный утонул в бассейне; кому-то по душе была встряска электрическим током; кто-то предпочитал передозировку наркотой. Запросы были разными, порой весьма экзотическими, но Тони никогда не от чего не отказывался и брался за любую работу. Стопроцентная гарантия исполнения, помноженная на то, что еще ни разу копы, не смогли связать смерть объекта с заказом, обеспечивала Тони стабильной работой круглый год.

Пять лет назад, когда он только взялся исполнять заказные убийства, гонорары Тони, были просто мизерными, да и заказчики были в основном из числа офисного планктона, убрать опостылевшего босса, не продвигающего по карьерной лестнице, две-три тысячи за заказ. Но прошло два года и о Тони узнали рыбы покрупнее, вот тогда-то и пошел реальный барыш. Теперь его клиентами стали крупные бизнесмены, политики и, ходили слухи, даже один голливудский актер. Каждое чисто исполненное дело поднимало Тони на ступень выше, со временем создав ему имидж лучшего киллера на всем восточном побережье, от Вашингтона до Балтимора. Даже в Чикаго, самом знаменитом городе Америки, если рассматривать его с точки зрения разветвленности мафиозных структур, имя Тони Шарка произносили с уважительным трепетом и почтительностью.

Конечно, его имя и прозвище были вымышленными, в обычной жизни его звали Антонио Педро Гарсиа, единственный сын старого дона Педро Мучо Гарсиа, сухощавого мексиканца, мигрировавшего в США в конце пятидесятых, и прожившего всю жизнь в нищете, горбатясь на сталелитейном заводе в Сент-Луисе, штат Иллинойс. В отличие от отца, для которого американское гражданство, полученное после двадцати пяти лет проживания, и полуразвалившийся дом в пригороде, считалось великим достижением, Антонио мечтал о большем и метил на самый верх. С раннего детства он мечтал о богатстве, известности и власти, представлял, как будет купаться в роскоши, ни в чем себе не отказывая, Тони просто не желал жить иначе. Но старик Педро, при всем желании, не мог ему это дать, поэтому в шестнадцать лет, Антонио сбежал из дома, стащив из заначки отца двести долларов, и отправился в Вашингтон.

Через год скитаний и мытарств с одной низкооплачиваемой работы на другую, скатившись с убогой комнаты в дешевом, пропахшем потом и мочой, мотеле до ночлежки для бездомных, Тони вернулся в родной город к отцу и устроился к нему на завод. Многие тогда посчитали, что мегаполис попросту сломал парня, навсегда отвадив его от несбыточных мечтаний, но это было не так. Он знал, что его время пока не пришло, и терпеливо ждал своего звездного шанса.

Потом была служба в армии. Обладая отменным крепким здоровьем, и ростом сто восемьдесят пять сантиметров, он попал в морскую пехоту, где преуспел в навыках владения оружием и рукопашного боя. Гриму и маскировки его научил один друг, работавший в Голливуде.

Тони очень гордился умением перевоплощаться по желанию в кого угодно за считанные минуты. На то, чтобы прикинуться бездомным у него уходило не больше двадцати минут, чтобы превратиться в древнего сморщенного старика, чуть больше. Перед выходом на контакт с объектом, он всегда гримировался и постоянно, просматривая криминальные сводки по телевизору, недоумевал, почему остальные киллеры не делают ничего подобного? Зачем светить свое лицо? Зачем оставлять случайным свидетелям какие-либо зацепки, по которым, рано или поздно, тебя возьмут за задницу?

Вот и сейчас, стоя посреди холла огромного особняка в пригороде Далласа, Тони был загримирован под поджарого высокого старичка, с длинными седыми патлами, свисающие из-под кепки с названием местного баскетбольного клуба «Даллас Маверикс», пышные, чуть с сединой усы и редкие бакенбарды довершали образ. Из одежды клетчатая фланелевая рубашка, дутый жилет зеленого цвета и потертые джинсы, на ногах черные кеды.

Карл Брундхаймер, его сегодняшний объект, тихо застонал на диване и предпринял вялую попытку приподняться.

Тони знал, что эликсир, который он ему подлил в кофе, будет действовать еще как минимум минут десять, поэтому не спешил, продолжая готовить дозу кокаина, аккуратно деля белый порошок на стеклянном столе на две равные кучки.

Эликсир, как называл его Тони, был сложным химическим веществом, выведенным в подпольной лаборатории, который, попадая в организм человека, воздействовал на центральную нервную систему и полностью подавлял способность двигаться на сорок минут. Жертва была в сознании, все понимала и чувствовала, но была обездвижена. По истечении времени, клиент, как правило, уже был мертв, эликсир исчезал из организма жертвы не оставляя следов для судебно-медицинской экспертизы.

– Заказчик хочет, чтобы все выглядело как банальное самоубийство, – сказал одноглазый Гарри, посредник между Тони и заказчиками, протянув желтый конверт, в котором был написан адрес жертвы, и лежало ее фото. – Наш друг обдолбался наркоты, у него сорвало крышу, и он залез в петлю. Все должно выглядеть именно так и никак иначе. Никто, ни копы, ни страховая компания, не должны заподозрить обратного.

– А петля зачем, просто передоза недостаточно? – поинтересовался Тони, принимая конверт и убирая его во внутренний карман пиджака. По большому счету ему было все равно, желание клиента первостепенно, тем более, если он отдельно платит за это, просто любопытство.

– Нет, в данном случае именно самоубийство через повешенье, главная цель! Если будет передоз накротой, тогда вдова может получить страховку, ведь на лицо несчастный случай. А вот если клиент покончит самоубийством, тогда страховая компания откажет в выплате. Клиент заинтересован именно в том, чтобы полностью разорить его семью.

Моральная сторона вопроса Тони не интересовала, поэтому он просто кивнул головой.

– Статус объекта? – спросил он.

– Второй.

По заведенной Тони градации, все люди, которых ему предстояло убрать, делились на три категории (статуса): Статус первый – простаки. Такие объекты не имеют личной охраны, максимум сигнализация в доме. В зависимости от изощренности способа убийства – от пятнадцати до пятидесяти тысяч долларов. Статус второй – крутые. К такой категории относились лица, имеющие двух и более телохранителей. Подобраться к таким незаметно для охраны весьма проблематично и требует больших сил и средств, вплоть до привлечения помощников, которые на время отвлекали охрану. Опять же в зависимости от фантазии клиента, такие объекты стоили от пятидесяти до ста тысяч. И, наконец, третий статус – неприкасаемые. Таких в практике Тони было всего двое: один упрямый конгрессмен от штата Мэн и крупный босс Чикагской мафии. Люди, относящиеся к третьей категории, фактически недосягаемы для наемников, всегда с вооруженной профессиональной охраной, всегда на виду. Их убийство, если выгорит, всегда сопровождается громким резонансом в прессе. На раскрытие подобного убийства бросают лучших ищеек, копы буквально задницу рвут от натуги, переворачивая город, пытаясь выйти на исполнителя и, уж тем более, на заказчика. Подобные заказы обходятся заказчикам в сумму с шестью нулями. Именно на исполнении двух подобных дел, Тони и заслужил себе беспрекословный авторитет.

– Сколько платят?

– Восемьдесят тысяч.

– Сто, – тут же назначил свою цену Тони, понимая, что Гарри специально занижает стоимость от реально предложенной клиентом, чтобы повысить свою долю.

– А не многовато? – прищурив единственный глаз, прошептал Гарри.

– И половину прямо сейчас.

Гарри выругался на итальянском, почесал обросший трехдневной щетиной подбородок, и бросил на стол увесистый конверт. Он прекрасно знал, что спорить с Тони бесполезно, он не уступит ни цента, но каждый раз упорно занижал стоимость, в надежде, что когда-нибудь трюк удастся.

– Срок исполнения?

– Максимум две недели. Пятого февраля – крайний срок.

– Следите за новостями, – бросил Тони на ходу, выходя из кабинета.

Разделив кокаин на две равные полосы, Тони подошел к объекту, приподнял его под мышки и оттащил бесчувственное тело к столу. Клиент стонал, пытался что-то бубнить, но Тони хладнокровно уложил голову на стеклянную поверхность, пристроив ноздри к белому порошку. Затем зажал обе ноздри пальцами, а второй рукой зажал рот, лишив мужчину возможности дышать, и принялся отсчитывать секунды. Отсчитав сто двадцать секунд, к тому моменту лицо мужчины покраснело от нехватки кислорода, убрал палец с одной ноздри, а затем, повернув голову на другую сторону, открыл вторую. В обоих случаях, дурманящий порошок, как и ожидалось, исчез в легких Карла. Теперь, сделав экспертизу и найдя следы кокаина, причем в огромной дозе, у копов не должно возникнуть сомнения, что человек сам мог, на фоне помутненного сознания, залезть в петлю.

Все время, пока Тони возился с объектом, подготавливая место самоубийства, в комнате работал телевизор, создавая естественный шумовой фон. И хотя Тони привык работать не только чисто, не оставляя следов своего пребывания в помещении, но и тихо, шум работающего телевизора, сейчас, был ему на руку, ведь по периметру особняка прогуливались телохранители жертвы, готовые в любой момент ворваться внутрь, случись им заподозрить что-то неладное.

Посмотрев на часы, скорее по привычке, нежели чтобы знать время, Тони взял пульт со стола и переключил канал, тем самым создав лишнюю видимость активности жертвы. Ткнув первую попавшуюся под палец кнопку, он попал на канал, где шли новости.

– …Никто, по-прежнему, не знает причин, по которой люди впадают в безумие и бросаются на других, предпринимая попытку искусать жертву, но тот факт, что явление принимает угрожающие масштабы, говорит о том, что бедствие достигло уровня мировой эпидемии! – вещал с экрана взволнованный диктор, позади которого мелькали картинки всеобщего хаоса, творившегося на улицах городов. – Есть мнение, выдвинутое группой ученых вирусологов, согласно которому вспышки внезапной агрессии у людей, могут быть вызванные неизвестным науки вирусом. На этом фоне не исключается вероятность того, что массовая эпидемия, захлестнувшая весь мир, а подтверждение этому приходят со всех концов света, была вызвана атакой террористов, использовавших биологическое оружие. Однако ни одна из этих версий не нашла пока подтверждения со стороны властей, поскольку официальных обращений уполномоченных лиц пока не поступало. Мы попытались получить комментарии властей, по этому вопросу, но официальные лица пока воздерживаются от каких бы то ни было заявлений, ограничиваясь общими фразами.

Диктор замолчал, прислушиваясь к динамику в ухе.

– Вот только сейчас, наш специальный корреспондент Мэтью Колл, находящийся в Вашингтоне, сообщил, что Госсекретарь США Джон Керри, вступивший в должность четыре дня назад, сделал первое официальное заявление для прессы в Белом доме.

Картинка сменилась, на экране появился зал для пресс-конференций Белого дома. В зале творилось что-то невообразимое, журналисты вскакивали со своих мест, наперебой задавая вопросы Госсекретарю, из-за чего понять, что-либо было невозможно. Джон Керри, пребывая в крайне взволнованном состоянии, призвал всех к тишине. Когда страсти немного улеглись, он предоставил право первого вопроса корреспонденту канала Эй-би-си.

– Господин Госсекретарь, это вирус?

– Пока рано говорить с уверенностью, но та скорость, с которой происходит заражение, похоже, говорит само за себя.

– Правда ли, что заражение происходит через укус?

– Да, это правда. Заражение происходит через непосредственный контакт, посредством укуса, от носителя к жертве. В связи с чем, настоятельно рекомендуется избегать каких-либо контактов с зараженными и ни в коем случае не позволять зараженному вас покусать. Повторяю, ни в коем случае не приближайтесь к зараженному, даже если это ваши близкие и родные.

По залу прокатился гул встревоженных голосов, вверх взметнулись сотни рук, госсекретарь указал на молодого журналиста в третьем ряду.

– Будут ли привлекаться вооруженные силы и национальная гвардия, в помощь полиции?

– Безусловно, мобилизованы все подразделения. Помимо армии и полиции, в решении проблемы будут задействованы также спецслужбы и пожарные. Полчаса назад президент объявил военное положение и ввел комендантский час по всей стране.

– Как объяснить тот факт, что распространение вируса происходит одновременно по всему миру? Не связанно ли это с атакой террористов?

– Мы не располагаем никакой информацией, подтверждающей это.

– Но вы не исключаете этого факта?

– Сейчас мы ничего не можем исключать.

Новая волна негодования. Госсекретарь призвал всех сохранять спокойствие и предоставил право задать вопрос очередному журналисту.

– В интернете бурно обсуждается вопрос, относительно того, кто они, и бытует мнение, что мы имеем дело не с сумасшедшими безумцами, а с самыми настоящими живыми мертвецами – зомби. Так ли это?

– Мы не знаем этого. В данный момент лучшие ученые страны работают над изучением этой проблемы, все выводу будут сделаны позже.

К госсекретарю подскочил помощник и передал папку. Бегло пробежав глазами по строчкам, он кивнул и поправил микрофон на трибуне.

– Только что мне сообщили, что министерство обороны совместно с президентом выработали инструкции и рекомендации по дальнейшим действиям населения в условиях чрезвычайной ситуации.

1. Ни при каких условиях не вступать в контакт с зараженными.

2. По возможности не покидайте своих домов. Закройте все двери и окна, не шумите и не привлекайте к себе внимания. Доподлинно известно, что зараженные очень остро реагируют на шум и движения.

3. Не пытайтесь спасаться самостоятельно, покидая города на автомобилях. Уже есть прецеденты, когда автомобильные заторы на дорогах оборачивались трагедией. Попавших в западню людей попросту разрывали на части на месте. К тому же пробки на дорогах не позволяют полиции вовремя добраться до нуждающихся в помощи людей.

4. Если в доме есть оружие, настоятельно рекомендуется держать его при себе и применять в случае нападения на вас зараженных. Учитывая тот факт, что зараженные не чувствительны к боли, и не испытывают страха, эффективнее всего стрелять им в голову.

5. Полиции отдан приказ не производить арестов зараженных и стрелять на поражение.

6. Любые факты мародерства и грабежей, на весь период действия военного положения, будут караться смертью.

Новые инструкции будут даны позже.

Вопросы посыпались со всех сторон, но госсекретарь извинился и покинул комнату для пресс-конференций.