Текст книги "Фактор Z (сборник) (СИ)"

Автор книги: Милослав Князев

Соавторы: авторов Коллектив,Дмитрий Козлов,Ирина Соколова,Антон Текшин,Сергей Фомичев,Григорий Дондин,Максим Тихомиров,Максим Черепанов,Элона Демидова,Денис Лукашевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Он передёрнул затвор и направил ствол на сослуживцев.

– Глупость ооновских начальников меня всегда поражала, – сказал Микка. – Зачем им понадобились большие пушки? Перед таким стволом я всегда чувствовал себя голым даже в бронежилете. Так что опустите оружие, джентльмены, и обойдёмся без выпущенных кишок.

– Ты что же делаешь, сволочь? – возмутился Смит.

– Положите оружие, сержант, и ваши люди останутся целы, – сказал новобранец.

– Ублюдок!

Смит попытался прыгнуть в мёртвую зону под броню Страйкера, но кто-то выстрелил в него со стороны археологов. Смит схватился за бедро и упал. Хлещущую кровь было видно издалека. Норман бросился на помощь, забыв об опасности быть убитым, но мародёры решили не брать лишний грех на душу, позволили ему достать аптечку и перевязать сержанта.

Затем Норман с Артуром, находясь под прицелом одного из археологов, вытащил из бронетранспортёра связанного Олбигана. Микка оглушил того спящим и крепко спеленал прямо в спальнике. Теперь помятого сержанта извлекли и связали руки за спиной, как и положено. Затем настал черёд остальных.

– У меня и моих друзей нет желания попусту забирать ваши жизни, – сказал им Микка. – Но только в том случае если вы не встанете ещё раз на нашем пути.

Пока его приятели держали связанных на мушке, он открутил болты слива на баках с горючим и топливо потекло струйками в песок. Затем Микка достал из Страйкера РПГ и взвалил на плечо.

– Эту штуковину я заберу с собой, не возражаете? Всё же я отвечаю за неё.

– Надеюсь ты не считаешь, что мы расплачемся от благодарности за собственные шкуры и позволим тебе уйти? – спросил Артур.

– Радиостанцию я уничтожил. Пока развяжете друг друга, останетесь без солярки. Так что до аванпоста доберётесь пешком. Это часов двенадцать, если вы оставите здесь сержанта. Но вы не оставите. Так что все сутки. Мы к тому времени будем уже далеко.

– Ты совершил серьёзную ошибку, сынок, оставив меня живым, – произнёс пришедший в себя Олбиган.

Микка рассмеялся. Тут к веселью присоединился и Крафт.

– Спасибо за сотрудничество, профессор, – сказал он Вайарики. – Без вашей помощи нам не удалось бы получить необходимую информацию о передвижениях трупаков.

– Вы очистили склепы Розового города? – догадался тот.

– Покойникам золото ни к чему, верно? А ваши системы слежения позволили избежать лишнего внимания прежних хозяев сокровищ.

– Но не всё прошло гладко, я прав?

– Да, иной раз они возражали. Но мы их малость успокоили.

– Электричеством?

– А чем ещё? Кромсать каждого на куски не было времени. И к тому же мы старались обойтись без шума.

– Значит они вскоре очухаются.

– Думаю, эти шустрые парни давно на ногах, – заметил Крафт и жестом приказал подельникам занять места в машинах.

Розовый город до сих пор оставался под защитой ЮНЕСКО и военные туда не совались. Там обитало какое-то количество диких зомби, не охваченных переписью. Мало того историки утверждали, будто когда-то в древние времена этот город был одним из тайных центров тех языческих верований, пришедших на север из Анголы и Конго, из которых собственно и вышли как более поздний культ вуду, так и современная мифология зомби. Система склепов Розового города поражала богатством захоронений и запутанными подземными лабиринтами. Смысл её постичь так и не удалось. Но как и во многих других подобных местах ходили легенды, что именно вскрытие одного из захоронений вызвало засуху, мор и нашествие мертвецов.

9

С помощью зубов Артура Тарас освободился первым. Но вместо того, чтобы распутывать остальных, он бросился к бронетранспортёру и пальцем зажал отверстие в баке из которого продолжала вытекать солярка.

– Давайте, давайте же, – поторапливал он остальных. Если хотя бы сотню литров удалось спасти, мы сможем добраться до лагеря и там дозаправиться.

Ли, развязанный следующим, принялся искать в песке болт, но быстро осознал тщетность. Тогда он забрался внутрь Страйкера и принёс кусок резиновой прокладки, которую и приспособил вместо пробки.

– Думаешь, выдержит? – спросил Тарас.

– Лучше подвесить ещё и ведро для надёжности.

Так и сделали. После этого, наконец, занялись остальными. Из машины вытащили тело Фернандо и затащили туда тяжелораненого штаб-сержанта Смита. Тот был уже без сознания от потери крови. Норман вливал в него воду, но уповал на высшие силы.

– Ему нужна помощь, – заявил он.

Олбиган только рычал.

– Заводи! – приказал он.

Ли попытался запустить двигатель, но ничего не вышло. Всё электрооборудование было выведено из строя. Радиостанция и спутниковый телефон не работали. Не работали тепловизор и многое другое.

– Ничего нет, – развёл Ли руками. – Нужно добираться пешком.

– Ночью через пустыню, с раненым на носилках?

– А что делать? Днём под солнцем его тащить вообще невозможно.

– Жаль, что наглецы прихватили моё оборудование, – заметил Вайарики.

– Как бы оно помогло нам?

– Оно имеет независимое питание и выход на центр управления. Можно было бы перекодировать сигнал и подать моим коллегам знак. Если бы они догадались и позвонили в штаб…

– Слишком много если, – отмахнулся Олбиган. – И главное, что оборудование всё равно утащили.

– Верно. Но ведь у нас остались приборы в той деревеньке, – заметил Ли.

– Туда идти часов шесть.

– Но ближе чем до блокпоста.

– Пожалуй, – согласился первый сержант.

– Я бы мог сбегать, – вызвался Норман.

– Идти нужно профессору, – возразил Олбиган. – Или тому, кто сможет перекодировать сигнал. Нет, всё же надёжнее добраться до блокпоста…

Он задумался, пытаясь найти решение, но в конце концов стукнул кулаком по броне.

– Дьявол! Мы не успеваем. Мне бы не хотелось упускать ублюдков!

– Это точно, – согласился с ним Ли и вдруг хлопнул себя по лбу. – У нас ведь есть тактический беспилотник, сэр! Я поздно вспомнил, так как мы им ни разу не пользовались. Но я знаю, как с таким управляться. В теории.

– Предлагаешь проследить за бандитами, а самим утром смотаться на блокпост? – спросил сержант.

– Лучше, сэр, – Ли широко улыбнулся. – Мы отправим его на блокпост. Прицепим записку или что-то такое. Плюс они там и сами догадаются, что канал управления можно использовать для связи. Надеюсь подберут какой-нибудь передатчик. Во всяком случае будут знать и передадут информацию на базу Виктор.

– Действуй, – одобрил сержант.

Ли достал контейнер и с помощью Артура принялся собирать аппарат. Он представлял собой миниатюрный автожир, который запускается с руки, а приземляется где угодно за счёт ротации. Ещё один контейнер содержал портативный компьютер с системой управления. Им повезло, что тот имел автономное питание.

Беспилотник не мог конкурировать в скорости с большими самолётами, но через полтора часа он был уже над блокпостом Зулу. А то, что с Зулу случилось неладное, они поняли ещё раньше, когда увидели на экране зарево.

Подробная картинка не обрадовала никого. Блокпост горел. Горел армейский грузовик, джип командира, горели бочки с горючим и небольшой ангар. Людей не было видно. Ни единого человека.

– Что за чёрт! – разозлился сержант.

– Отморозки не выдержали ссылки и отправились в самоволку, – предположил Тарас.

– Спалив грузовик? – усомнился в его версии Ли.

– Как не вовремя, – пробормотал Норман. – Кто будет искать нашу записку среди всей этой разрухи.

Ли попробовал опустить аппарат к самой земле и тот внезапно отрубился.

– Итак, что мы имеем? – начал разбор полётов первый сержант…

* * *

Артуру, как обладателю единственного работающего ночного прицела, выпало сторожить остаток ночи.

– Идут.

Он произнёс это единственное слово почти шёпотом, но проснулись все, кроме профессора. Да и того вскоре растолкали.

– Кто идёт? – спросил Тарас, с трудом открывая глаза.

– Хрен их знает, – Артур продолжал смотреть в прицел. – Просто бредут по пустыне. Толпой.

– Зомби?

– А ты как думаешь? Ну или кто-то в тепломаскирующих костюмах косит под них.

– Направление?

– Какое направление, Тарас? Они идут со стороны пустыни. Тут кругом пустыня. И везде есть выродки.

Зомби, как водится, шли медленно, но методично, без устали. Когда они оказались рядом с бронетранспортёром уже достаточно рассвело, чтобы различить лица.

– Твою мать! – воскликнул Артур. – Это же наш лейтенант!

– То есть бывший наш лейтенант, – сурово поправил Олбиган, вытаскивая из кобуры Кольт и проверяя обойму. – Не вздумай, парень, терзаться тем, что вынужден будешь стрелять в бывшего командира и товарища по оружию.

– Бросьте эту хрень, сэр. Он никогда не был мне товарищем, и если я, соблюдая субординацию, не пристрелил его живого, то с радостью сделаю это теперь. Меня насторожило другое, сэр. Что он делает среди зомби? Их блокпост располагался далеко от мест обитания враждебных особей.

– Значит они там появились, верно?

– То-то и оно. А вон тот похож на парня с блокпоста Зулу.

– Теперь понятно, что там случилось.

– Розовый город, – произнёс Вайарики. – Раз мародёры ограбили могилы древних, это вполне могло вызвать нарушение равновесия. Мирные зомби озверели…

– Хотите сказать, им не понравилось осквернение могил, профессор? – спросил Ли.

– Для этого им не хватает самой малости – собственной культуры. Хоть они и держаться вместе, но зарубите себе на носу – зомби не образуют собой общества! У них нет культуры!

– Вы же сами твердили, что они ходили в Розовый город во время своих миграций, а что это, как не паломничество?

– Это звучит дико и противоречит научным данным, раздражённо сказал Вайарики. – Возможно они каким-то образом сбрасывали негативную энергию в городе или наоборот подпитывались энергией в склепах…

– Проклятие королей зомби! – выдвинул гипотезу Артур.

– Хватит, – оборвал трепотню Олбиган. – Позволю себе вам напомнить, джентльмены, что у нас нет времени на научные споры. Проклятые они или просто питаются так, но их идёт сюда слишком много и не похоже, чтобы они решили выпросить лишнюю пачку учебников. Так или иначе нам нужно либо сражаться, либо уходить.

– Бросить Страйкер? – с сомнением спросил Ли. – Мы не утащим раненого.

– Ладно, – Олбиган потёр подбородок и ткнул пальцев в Тараса. – Ты к пулемёту, заменишь Фернандо. Лупи по центру, где они прут плотнее. Снайпер прикрывает правый фланг. А капрал Ли возьмёт на себя левый. Я буду помогать всем понемногу и добивать тех, кто прорвётся. Остальные в резерве. За дело, ребята, и экономьте патроны.

Тарас встал за пулемёт и перевёл его в режим стрельбы одиночными выстрелами. При такой плотности напирающих зомби одна пуля валила двух или трёх уродов разом. Первого просто разрывало в клочки, второй получал внушительную дыру в груди, а третий падал поглощая остатки энергии пули. Однако, если Тарасу не удавалось разнести голову, все его жертвы быстро поднимались. Даже первая цель с оторванными руками или половиной груди возобновляла движение.

Артур стрелял эффективнее и быстро очистил свой фланг. Автомат Ли скорее отключал зомби на время, но этого хватило, чтобы выиграть время и потом понемногу добивать оживающих.

Олбигану почти не пришлось стрелять.

– Надеюсь, ты удовлетворил жажду крови на неделю вперёд, – сказал Тарас Артуру, когда всё закончилось.

10

– Идти нам некуда, – произнёс Олбиган перед жиденьким строем. – Предупреждать своих больше нет смысла. Я думаю там, на полевой базе, разберутся как-нибудь и без нас. Для зомби у них хватит и взрывчатки, и пуль, и напалма, а если не хватит, завезут сколько надо. У нас же осталась одна задача. Мы должны достать тех негодяев, разграбивших склепы, но в особенности предателя! Он не должен уйти ни при каких обстоятельствах! Все слышали?

Олбиган обвёл тяжёлым взглядом уцелевших бойцов. Ему кивнули в ответ.

– Тот кто стреляет в спину должен ответить! – на всякий случай повторил первый сержант.

– У меня есть идея, сэр, – сказал Ли.

– Слушаю, капрал.

– Если пойдём по следу, то пешком мы их всё равно не нагоним.

– Верно. Но летать мы ещё не умеем.

– Да, но им придётся объезжать битумное озеро. Вряд ли они рискнуть ехать через него напрямик, тем паче на бронированных Хаммерах. Там и пешком пройти не просто.

– Молодец, – ухватил суть сержант.

– Но мы пройдём. Тут главное не останавливаться. Идти остаток дня и всю ночь без передышки. Оставим большую часть припасов, снаряжения, бронежилеты. Тогда мы даже опередим их и встретим на берегу.

– Ублюдки не подозревают, что их ждёт! – рявкнул Артур, сверкая от предвкушения глазами.

– Одна проблема. Смита нужно оставить тут. С ним мы не успеем. Да и в битуме можем завязнуть.

– Я могу остаться с ним, – предложил профессор. – Вам я всё равно буду обузой. А бронетранспортёр с воздуха видно лучше, чем группку утонувших в асфальте людей. Меня начнут искать через три-четыре дня, как только поймут, что приборы не выходят на связь. А если узнают, что случилось с блокпостами, то и раньше. Ну или вы вернётесь за нами.

* * *

Битумное озеро они пересекли без происшествий, хотя и вымотались как никогда. Стоило притормозить на минуту, как липкая чёрная поверхность начинала тащить их в чёрное чрево. Дыхание становилось всё тяжелее. Икры сводило судорогой от напряжения.

Затем озеро кончилось и следуя сухим руслом некогда вытекающей из него реки, они довольно быстро вышли к океану.

Это был однообразный песчаный берег, похожий на огромный пляж, на котором не был ни тени, ни зелени, ни пресной воды. В полосе приливных наносов среди морского мусора шевелились какие-то рачки, а в остальном место выглядело безжизненным. Просто заканчивалась бесконечная пустыня песка и камня и начиналась такая же, состоящая из солёной воды. Океан немного смягчил жару, но лучи Солнца он приглушить не мог. Метрах в ста от берега, высунув из воды обсохший нос, стоял небольшой кораблик. Старая рыболовецкая шхуна, служившая в своё время, похоже, ещё сомалийским пиратам, а с тех пор как их подавили, хозяева перебивались какой-нибудь мелкой контрабандой. Длинная якорная цепь уходила далеко в сторону.

– Говорят, что акулы здесь плавают возле самого берега, – сказал Артур. И не то что они путают людей с котиками, но целенаправленно охотятся на человека.

– Кажется наших мародёров акулы не пугают. А что на счёт зомби?

– Ну зомби определённо охотятся на человека?

– Я имею в виду нападают ли акулы на них?

– В тебе проснулся естествоиспытатель?

– Так просто спросил. Я просто жалею, что мы расстались с профессором, который мог ответить на любые вопросы.

Хотя был отлив, шхуна стояла далековато от берега, а плыть ни у кого не осталось сил. Поставив Тараса в охранение, остальные укрылись под небольшим обрывом речного русла, дающим жалкую, не более тридцати сантиметров шириной полосу тени, и сразу же уснули.

11

Сквозь шум прибоя Тарас слишком поздно услышал шум двигателей и потому не успел никого позвать. Три Хаммера гнали по влажной полосе берега, иногда заезжая на воду и поднимая брызги. Парни в машинах радовались жизни, удачной операции и чувствовали приближение финала. Они остановили машины напротив траулера и, даже не выставив охранения, бросились в воду. Некоторые просто купались, а другие начали таскать из машин ящики. Этим, чтобы добраться до кораблика, приходилось погружаться по грудь, а в паре мест – по шею.

Тарас уже собрался ползти у пересохшей реке с докладом к сержанту, но тут увидел Микку и перестал думать о чём-то другом, кроме желания вынести негодяю мозг. Тот так и ходил с гранатомётом, выданном в ZFOR, что ещё больше злило Тараса. Расстояние было велико для точной стрельбы, так что он израсходовал четверть магазина, прежде чем Микка упал. Переполох в лагере противника вышел отменный. Ублюдки бросились врассыпную, не зная откуда пошла стрельба и где можно укрыться. Лишь несколько человек метнулись к машинам и Тарас стрелял прежде всего по ним, стараясь отсечь их от пулемётов.

Тут плеча его коснулся Артур.

– Ты мог подождать меня, – укорил он.

Тарас посмотрел на снайперскую винтовку товарища и согласился, вздыхая.

Скоро к бою присоединились и остальные. Один из Хаммеров вспыхнул, зато два других стали огрызаться пулемётными очередями.

* * *

Они довольно долго перестреливались с мародёрами и не заметили как сзади возникла другая опасность. Неожиданно за спиной закричал Норман. Тарас обернулся и увидел как трое здоровенных зомби навалились на санитара. А из-за дюны вылезали ещё дюжина или две и, прежде чем Тарас повернул автомат против них, санитар исчез под телами. Между прочим среди нападавших Тарас заметил тварей в облике штаб-сержанта Смита и профессора.

– Отходим, – рявкнул над ухом Олбиган и потащил его за рукав.

Сержант сильно хромал. Ли и Артур стояли неподалёку и от них разве что дым не шёл, настолько они выглядели перегретыми.

– Там Смит, – показал на толпу зомби Тарас. – И профессор, как его там.

– Вайарики, – напомнил Ли.

– Точно. Зомби добрались до них. А сейчас они завалили Нормана.

Олбиган взял Тараса за плечи, встряхнул и приблизил его лицо к своему.

– Как-нибудь позже мы выпьем за них, солдат, – сказал он. – А сейчас надо действовать, чтобы твари не добрались и до нас тоже.

– Командуйте, сэр! – стряхнул оцепенение Тарас.

Прикрываясь дымом горящей машины, они зашли в тыл мародёрам и попытались решить дело одной отчаянной атакой. Маневр почти удался. Дилетанты всегда пасуют перед профи в подобных коротких стычках, где важны рефлексы. Но всё же один из придурков засадил в них из пулемёта. И хотя этот пулемёт был калибром помельче Владимирова, их бронежилеты остались в Страйкере, так что всем крепко досталось. Ли и Артур схлопотали по пуле в грудь. Оба потеряли сознание, но ещё дышали. На сержанте не было живого места. Он был на ногах, хотя и передвигался с большим трудом. Археологов перебили всех до одного.

А зомби куда-то делись.

– Это не надолго, – прохрипел сержант. – Они вернуться в любой момент.

Тарас отыскал разодранное тело Нормана и извлёк из кровавого месива сумку с аптечкой. Обработав раны друзей, он поискал среди трупов Микку, но того не оказалось ни в том месте, где он его подстрелил, ни где-то ещё. Только гранатомёт с единственной снаряженной гранатой.

– Неужели ушёл, гад! – ругнулся Олбиган. – Подлец достаточно хитёр, чтобы прикинуться мертвяком.

– Он бы не бросил свой РПГ, – ответил Тарас. – А что, сэр, не лучше ли нам перебраться на борт этого траулера? Пока отлив до него можно дотащить раненых и припасы. Позже вплавь их не переправить.

– Действуй, боец.

Тарас перетащил на борт сперва Артура, потом Ли. И вернулся за сержантом.

– Давайте, я помогу вам, сэр, – сказал он.

Олбиган отмахнулся и морщась от боли выбрался из люка Хаммера по пояс. Опираясь на одну ногу и обвязку, сержант устало привалился спиной к щиткам пулемётной турели.

– Делай своё дело, парень, – сказал он. – А потом уж займёшься мной.

Таким образом первый сержант прикрывал, наблюдая за пустыней и дюнами, а Тарас таскал на траулер ящики с драгоценностями, запасы воды, продукты, боеприпасы. В разгаре погрузки начался прилив и пришлось зависнуть на корабле. От жары и усталости он клевал носом и к тому времени когда на берегу раздалась первая пулемётная очередь Тарас почти заснул.

12

Со всей очевидностью первый сержант понимал, что ведёт свой последний бой. Поэтому он не жалел боеприпасов. Очень скоро пулемётная лента иссякла и в ход пошли ручные гранаты из запасов мародёров, трофейный дробовик, наконец, пистолет. На этот раз толпа зомби оказалось огромной. Столько, пожалуй, не обитало даже в Розовом городе.

Тут Тарас вновь увидел Микку. Парня теперь вряд ли можно было назвать предателем. Зомби не могут отвечать за поступки людей. Но ненависть к нему осталась. Тарас потянулся за РПГ и, не спуская глаз с Микки, на ощупь вставил гранату.

Существо ещё вчера носившее имя Микка, а позавчера бывшее членом их армейской семьи, забралось на капот Хаммера и потянулось руками к горлу Олбигана. У Тараса холодок по спине пробежал: неужели тварь почуяла особую ненависть первого сержанта?

– Почему он не стреляет? – просипел от волнения Тарас.

Видимо у сержанта кончились патроны или же он решил схватиться с предателем один на один. Если верна последняя версия, то Олбиган совершил глупость. Никакого кодекса чести или хотя бы элементарных правил зомби не признают. Так что едва пара бывших сослуживцев сцепилась, ещё несколько ходячих трупов подобрались к сержанту сзади и, оторвав от Микки, повалили с машины на песок.

Только теперь Тарас рискнул выстрелить, уже без опаски задеть командира. Со ста метров из РПГ-7 он обычно попадал в метровую мишень, а тут подвижная человеческая фигура. Но капля справедливости в мире ещё осталась. Микка разлетелся на куски. Огненный шар окутал и Хаммер и окружающую его толпу. История предателя кончилась. Восставать из ада было попросту нечему.

А вот Олбиган ещё некоторое время шевелился рядом с ошмётками чужой плоти. Тарас надеялся, что первый сержант почувствовал перед смертью вкус исполненной мести, а когда тот, наконец, затих, взял винтовку Артура и пустил пулю сержанту в голову. Это был его прощальный подарок командиру. Да, учёные отрицали остаточную память, сохранение прежней личности у зомби и прочее в этом духе, но Тарас, хотя из-за этого над ним и подтрунивал Ли, всегда сомневался. Он рассуждал просто. Поскольку никто и никогда не возвращался с той стороны безумия, то никто и не знает наверняка, осознаёт ли человек хотя бы на миг всю жуть превращения. А вдруг так и есть. Вдруг возрождаясь в мёртвом теле прежняя личность успевает понять ужас положения прежде чем распасться, а возможно ужас и есть причиной распада и личность лишь укрывается в безумии.

* * *

Толпа мертвецов немного успокоилась, как обычно успокаивается она, стоит жертве исчезнуть из виду. Большинство принялось бродить вдоль берега туда-сюда, словно собирая ракушки или какую-нибудь выброшенную океаном живность, некоторые опустились на песок, точно устали. А потом или кто-то из них увидел Тараса на шхуне, или ветер подул со стороны моря, но зомби возбудились вновь и не найдя иного решения полезли в воду.

Зрелище вышло необычным. Зомби заходили в воду и останавливались только когда погружались по грудь. Их становилось всё больше. Задние напирали и первые ряды делали ещё шаг-другой, но потом упирались окончательно. Толпа становилась плотнее, раздавалась вширь, обозначая собой глубину.

И тут появились акулы. Судя по плавникам их собралось здесь несколько сотен. Они подплывали к шевелящейся толпе как бы сбоку, выхватывали из первого ряда жертву и, делая крутой разворот, уходили в океан. Огромная стая работала как настоящий конвейер смерти. Теперь Тарас понял, почему здешние акулы перестали обращать внимание на котиков и тюленей.

Ему, наконец, удалось запустил двигатель. Траулер малость дымил, но ветерок относил гарь в сторону. Волны были небольшие и кораблик уверено взбирался на них. Океан на таком вряд ли пересечёшь, а вот найти городок на побережье и там осесть… ах, если бы это проделать с друзьями.

Артур и Ли уже остыли. Тарас не стал сбрасывать их за борт. Он не хотел кормить друзьями акул.

* * *

Стратегические бомберы шли волна за волной круглые сутки. С моря их было не разглядеть, только далёкий искажённый гул доносился с небес. Днём иногда вспухали шрамы инверсионных следов, а по ночам где-то над пустыней полыхали зарницы.

Артур и Ли так и сидели, прислонившись к фальшборту на носу, сидели и смотрели мёртвыми глазами на боевого товарища через стекло рубки.

– Никто ведь не знает, что нам удалось удрать, – говорил им Тарас. – На что я намекаю? Да, ладно вам притворяться тупыми. Подумайте, они сейчас бомбят там и нас тоже. Видно дела настолько хреновы так что они бомбят всё подчистую. В том числе и свой долбаный Розовый город. Так что нас можно счесть за мнимую величину. Никто ведь не знает, что нам удалось удрать. Ни единого свидетеля не осталось. А у нас груда золота и каких-то камней. И про это тоже не знает никто. Проклятие королей зомби? Может для кого-то и так. А по мне всё это ерунда. Проклятие сейчас выжигают напалмом. А золото, всего лишь золото.

Он порылся в рундуке, где расхитители гробниц припрятали гражданскую смену белья и, обнаружив подходящую размером одежду, стал стягивать с себя форму. Тяжёлое оружие и амуниция полетели за борт. Если с таким арсеналом их застукает береговая охрана или международный патруль, то акулы получат новую порцию жратвы. До поры до времени он оставил себе лишь винтовку.

Капрал Ли шевельнул ногой. Через минуту дёрнулась рука и у Артура.

– Давайте, парни, что-то вы заспались, – произнёс Тарас, сжимая штурвал. – Давно уж пора вставать.

Елена Настоящая

ФАРФОРОВАЯ КУКЛА

Мы с матерью шли по оживлённой улице, заполненной пёстрой толпой, с затаённым страхом в груди, с обречённостью нищих. Обе не смели поднять глаза, с опаской пробираясь сквозь чуждый нам мир, осторожно переступая с камня на камень по брусчатому тротуару мостовой. Нам было неловко и стыдно, даже несмотря на то, что каждый из нас давно успел смириться со сложившимся положением; другой жизни я вообще не знала, и окружающая обстановка действовала подавляюще. Мать крепко держала меня за руку, опасаясь потерять в этой суете. Я была, наверное, её последней надеждой на человеческую жалость и сочувствие, сейчас уже не помню, куда она тащила меня с таким ожесточением. Ей было тяжело, это всё, что я видела и знала, и в большей мере от неё мне передалось такое гнетущее мрачное настроение. По узкой дороге туда-сюда сновали извозчики, слышался окрик погонщиков, ржание лошадей, топот копыт. Звуки настигали со всех сторон удушливой волной. Но на нас никто не обращал внимания, никто не показывал пальцем, не обзывал, не останавливался рядом, чтобы позвать городового. И постепенно пришло оглушающее успокоение.

Мне надоело смотреть под ноги, и я решилась перевести взгляд на дорогу. Странным образом в этот момент не было ни одной кареты, и тротуар напротив, заполненный пешеходами, представлял собой увлекательнейшую панораму. Моё внимание привлекла группа дам в роскошных платьях и маленькая девочка среди них. Она была тоже с матерью, одной рукой держалась за край платья женщины, чтобы не потеряться, а другой прижимая к себе красивую куклу. Девочка была так хороша собой, что я не могла оторвать от неё взгляд, несмотря на собственную робость. Настоящий ангелочек – превосходное белое чистенькое платьице, светлые кудряшки, белая шляпка, светло-розовая, почти белая, кожа и фарфоровая кукла в руках. Я всё смотрела и смотрела на неё, боясь потерять в толпе, а мать и дальше тянула меня за собой, будто через силу. Наверное, мы бы ушли вперёд, и ничего больше не произошло, но тут девочка отвернулась от своей матери и, направив взор через дорогу, заметила меня. Её большие голубые глаза удивлённо встретили мой взгляд, но в них не было ни тени презрения. Удивительная доброта светилась в них. Я смутилась, так как не привыкла, что меня рассматривает кто-то так серьёзно, по-доброму, и перевела взгляд на куклу в её руке. Внезапно грусть и разочарование охватили меня, что я не смогла удержаться, и слёзы покатились по измазанному лицу. У меня не было друзей, я не нуждалась в них и держалась обособленно даже от собственных братьев и сестёр, а тут впервые захотелось подружиться с кем-то, и так сильно… Я вновь посмотрела в лицо девочки, надеясь, что та сможет прочесть мои мысли. Её столь выразительные глаза омрачились грустью. Несколько минут она задумчиво смотрела на меня, идя в ногу со взрослыми, как будто на что-то решаясь. Девочка по-своему поняла мои слёзы. Отпустив мать, занятую болтовнёй с подругами, незнакомка шагнула к краю тротуара, глядя мне прямо в глаза, и вдруг ринулась навстречу, протягивая куклу.

Трагический случай. Откуда-то взялся неудачливый извозчик… Цокот копыт, детский крик, ещё какой-то страшный шум, то ли хруст, то ли звон… Её мать резко обернулась, побледнела, и с возгласом «Габи! Габриэлла, девочка моя!» уже бросилась было под ноги взвившимся осаженным лошадям, но подруги сдержали её. Стенания бедной женщины наполнили всю улицу, испуганный извозчик успокаивал лошадей, а моя мать притянула меня к себе, обняв крепко-накрепко левой рукой, правой прикрыв мне глаза, да так и не смогла вымолвить ни слова. После того, как первое потрясение прошло, она устремилась вперёд с удвоенной силой. Я оглядывалась, но рассмотреть ничего не сумела – вокруг уже собралась толпа, скрывая трагическую картину.

Всё оставшееся время мои мысли крутились вокруг фарфоровой куклы Габриэллы. Почему-то мне казалось, что игрушка осталась цела, и очень хотелось вернуться обратно, дабы проверить это. Смерть девочки огорчила меня. Хотя я не раз сталкивалась с подобным прежде. Двое моих младших братьев тоже умерли. Один – из-за болезни, второй – из-за нищеты и полуголодного состояния.

Огорчение охватило меня с новой силой уже дома. Как же так, будь у нас в запасе ещё хотя бы минута, и мы смогли бы познакомиться, но этот извозчик… А, может, и к лучшему. Не нужна мне её кукла. Что бы я стала с ней делать? А что делать с самой Габи? Только обиднее было бы, когда её мама бросилась за ней и увела бы, обругав нас, как любых убогих попрошаек, пристающих к дочери.

Мысли о кукле не оставляли меня и на следующий два день. Что с ней случилось всё-таки, интересно? Лежит там, в пыли, на мостовой? Целая или разбитая? А может, её забрали с собой подруги матери Габриэллы? Или прихватили такие же нищие?

Эта обеспокоенность так мучала меня ещё и потому, что у меня в последнее время не было возможности сбежать из дому. Побеги стали укоренившейся привычкой в последние несколько лет. Сейчас я думаю, что мать прекрасно об этом знала, тогда же мне казалось, что никто ничего не замечает. Впрочем, это не имеет большого значения.

Ночью дома становилось совершенно невыносимо. Младшие хныкали, засыпая, в комнатах стояла ужасающая жара или наоборот, пробиравший до костей холод. Как только братья и сёстры засыпали, казалось, наступила тишина, за стенкой тут же раздавались сдержанные рыдания матери. Не знаю, длилось ли это постоянно, или периодически. После смерти отца это стало таким невыносимым и таким заметным… Я долго терпела. Потом нашла более интересное и уютное место.

* * *

Темнота окружала меня и укутывала освежающей прохладой. Зажав в руке свечу, похищенную часть нашего в прямом смысле «золотого» запаса, я медленно двигалась по безлюдной дорожке. Деревья радостно и таинственно протягивали ветки навстречу, как будто здоровались со мной, исполняя строгий ритуал. Они были моими настоящими друзьями. И тропинка, и кладбищенские ворота, к которым я приближалась. И каждый памятник, каждое надгробие, каждый каменный ангел, каждая усыпальница, каждый крест. Каждый похороненный здесь. Каждый мог рассказать мне свою историю. Мог. Но не все из них этого хотели. Они ведь такие разные, и так не похожи на всё, знакомое раньше.