Текст книги "Империя соблазна (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Слишком много разговоров, – пробормотал Энцо себе под нос, прежде чем поднять руку. Тремя быстрыми ударами он ударил каждого из трех стоящих байкеров по колену, уронив их, как мешки с мукой.

Томмазо бросился вперед, чтобы направить ствол своего огромного ружья на яйца Барона, в то время как Чезаре обыскал каждого из корчившихся от боли байкеров и вытащил из кобуры на лодыжках два небольших пистолета.

Крики агонии не принесли мне никакого удовлетворения. Я хотел больше боли и страданий от этих троих. Я чувствовал вкус пороха в воздухе, когда я приближался к Барону, в то время как Джакомо нападал на безымянного байкера слева. Энцо вытащил гигантский клинок из своего ремня, радостно улыбаясь байкеру справа. – Это будет весело, – пробормотал мой брат.

Я пнул раздробленное колено Барона так сильно, как только мог, наслаждаясь последовавшим за этим воем, сорвавшимся с губ мужчины. Затем я схватил бильярдный кий и с грохотом сломал его пополам о край бильярдного стола, узкий конец которого с грохотом пролетел по комнате. Затем я использовал импровизированное оружие против Барона.

Я снова и снова бил его, стараясь не убить. Каждый раз, когда он начинал терять сознание, я вонзал ему в колено зазубренный край кия, чтобы он с криком вернулся к жизни.

Он умолял и плакал, слюна стекала по углам его рта и падала на пол. Но я не слушал. Он думал, что может зажечь спичку и уйти. Как будто пламя не последует за ним. Я хотел, чтобы он испытал ад на земле, прежде чем его встретит сам дьявол.

– Mangia merda e muori! ⁶¹– крикнул я ему. Жри дерьмо и сдохни!

Я ударил его так много раз, что остальная часть комнаты превратилась в размытое пятно. Моя рука болела от ударов, мышцы напрягались, пока я продолжал осыпать ударами голову Барона. Мне показалось, что я слышу голоса, но я не остановился.

Внезапно Джакомо оттащил меня от Барона, а затем Энцо оказался прямо передо мной. – Ты разве не слышал, как я звал тебя? – Когда я покачал головой, он выхватил у меня из руки сломанный кий. – Заканчивай с этим, fratello. Остальные двое уже мертвы. Пойдем домой.

Я взглянул на Барона. Пузырьки воздуха образовывались и лопались у него в носу с каждым вдохом, а единственный глаз, который не был опухшим и закрытым, смотрел на меня со смесью страха и смирения.

– Я еще не закончил, – сказал я, вытащил складной нож, схватил Барона за ухо и отрезал его.

– Видишь, testa di cazzo?⁶² Это был не Шейн. Это Джанго. – Я засунул изуродованное ухо ему в рот и, прежде чем он успел попытаться выплюнуть его, выстрелил ему в голову.

– Ты слишком много смотрел фильмов на яхте, – небрежно заметил мой брат, засовывая пистолет за пояс.

– А что еще нам оставалось делать? – проворчал я, когда мы шли к двери. – Эти фильмы помогали Мазу и мне оставаться в здравом уме.

– Мне нравятся вестерны, – сказал Джакомо. – За пригоршню долларов – мой любимый фильм.

– Отличный фильм. Леоне был гением.

Мы вышли на улицу, и Томмазо стоял на тротуаре, уставившись на мотоциклы. – Подождите, – сказал он. – Здесь пять мотоциклов, и мы убили четверых. На кухне никого не было. Вы думаете, бармен был рейдером?

Я ткнул большим пальцем в сторону входа. – Вы с Чезаре вернитесь и проверьте за стойкой, проверьте туалет. Убедитесь, что никто не прячется.

Пока мы ждали, я закурил сигарету, последнюю, которую я когда-либо курил. Я обещал Мэгги, что брошу их, и я собирался сдержать свое слово.

Через несколько секунд Томмазо вернулся с пятым байкером, который выглядел таким напуганным, как никто другой, кого я когда-либо видел. И в моей работе это о чем-то говорило.

– Я нашел его прячущимся в кабинке, Дон Д'Агостино, – сказал Томмазо.

– Как тебя зовут? – спросил я молодого человека. Ему не больше семнадцати лет.

– Уэйд, – едва смог выговорить байкер.

– Что ты там увидел, Уэйд?

– Ничего, клянусь! – прохрипел байкер.

– Это очень плохо. Чезаре, отведи его обратно и покажи ему, что случилось.

– Всё, я всё видел! – Уэйд поднял ладони. – П-пожалуйста, не убивайте меня!

– Cristo, – пробормотал Энцо с отвращением.

– Я не собираюсь тебя убивать. – Я снова затянулся сигаретой. – Я хочу, чтобы ты вернулся к остальным братьям и рассказал им, что здесь произошло. Дай им понять, что все кончено. Если они снова вернутся к нам, если они ступят где-нибудь поблизости от Паесано, возмездие будет быстрым и суровым. В следующий раз не останется никого, кто мог бы послать домой сообщение.

– Клянусь, я им скажу. Спасибо! – сказал он, вытирая сопли, текущие из носа.

– А теперь отвали, – рявкнул Энцо. – Пока мы не передумали.

– И ты пойдешь пешком, – добавил Джакомо. – Не на мотоцикле.

Уэйд не стал спорить. Он помчался по темной улице так быстро, как только мог, и скрылся из виду.

– Чезаре, – сказал я. – Хватай канистры с бензином. Ты и Томмазо облейте мотоциклы и бар. Я не хочу, чтобы что-то осталось.

Пока Чезаре и Томмазо принимались за бензин, я повернулся к Энцо и Джакомо. – Мы можем свалить отсюда, как только переоденемся.

Мы втроем разделись до трусов, и один из моих людей отнес нашу испачканную одежду к надвигающемуся костру. Когда мы переоделись, я хлопнул Энцо и Джакомо по спине. – Grazie mille.

– Prego, fratello, – сказал Энцо со злобной ухмылкой, которую я хорошо знал.

– Это было весело, – сказал Джакомо, застегивая ремень. – И если вы узнаете, что мы недооценили глупость этих байкеров, позвоните мне. Я с радостью сяду в самолет до Нью-Йорка и помогу вам закончить.

– Я сделаю это, не волнуйся.

Вернувшись во внедорожники, мы наблюдали, как Томмазо бросил горящую зажигалку в лужу бензина, которую немедленно охватило пламя. Затем огонь перекинулся на бар. Вскоре вся сцена превратилась в кучу пепла.

Именно так, как я и планировал.

Измученный, но взвинченный, я поднялся по лестнице в свой самолет. Мое тело всегда реагировало так после насилия, выбросом адреналина, и обычно требовались часы, чтобы успокоиться. Я не мог дождаться, чтобы выплеснуть всю эту энергию, трахнув свою женщину до бесчувствия сегодня вечером.

Энцо и Джакомо преследовали меня по металлическим ступеням. Они собирались вернуться в Торонто на самолете, высадив меня и моих людей в Паесано. – Помедленнее, брат, – крикнул Энцо. – Скоро ты ее увидишь.

– Поторопись, старик, – бросил я через плечо. – Иначе я уйду без тебя.

Я вошел в каюту, готовый начать отдавать приказы об отправлении, и тут же замер.

Мэгги сидела в одном из кожаных сидений, скрестив ноги, с бокалом шампанского в руке. Ее рот скривился, когда она увидела мое потрясенное лицо. – Сюрприз, – сказала она, поднимая бокал в тосте.

Мой разум не мог этого осознать. Она действительно здесь?

Затем моя сестра заполнила поле моего зрения, когда она пошла по проходу. – Я вижу, что все вернулись целыми и невредимыми. – Палома поцеловала меня в щеки, затем прошла мимо меня, чтобы поприветствовать Джакомо и Энцо. – Я так понимаю, что ваше поручение прошло гладко.

– Что...? – Я покачал головой, направляясь к Мэгги. Через три шага я обнял ее, прижав к груди. Мои мышцы расслабились, шум в моем мозгу затих, когда я вдыхал ее. Cazzo, мне это было нужно. – Как ты это сделала?

– Палома, – сказала она, приподняв подбородок и глядя на меня. – Это была ее идея.

Обернувшись, я поискал глазами сестру и обнаружила ее стоящей рядом с Энцо. Оба выглядели слишком довольными собой. – Пожалуйста, – сказала Палома, приподняв одну бровь.

Я сжал талию Мэгги, такой благодарный, что она здесь. – Grazie, – сказал я сестре. – Ti voglio bene.⁶³

– Ti voglio bene, fratellone.⁶⁴ – Палома схватила Энцо за руку. – А теперь мы оставим вас двоих.

– Подожди, куда ты? Ты разве не летишь обратно?

Энцо покачал головой. – Я нанял еще один частный самолет, чтобы доставить твоих людей и Палому в Паесано, а затем мы с Бускеттой вернемся на нем в Торонто. Этот – весь твой.

Все трое исчезли через выход, оставив меня только с Мэгги и командой. – Я не могу в это поверить, – пробормотал я, целуя ее в лоб. Она была мягкой и сладкой рядом со мной, именно то, что мне нужно. – Я чертовски рад тебя видеть.

– Палома подумала, что ты можешь быть рад. Что-то о насилии, которое возбуждает мужчин.

– Я не поэтому рад тебя видеть.

Мэгги укусила меня за челюсть зубами. – Ты скучал по мне сегодня?

– Конечно. Я не мог дождаться, когда приеду в Паесано, чтобы увидеть тебя.

– Signore Д'Агостино, – прервала его стюардесса. – Signorina Фиорентино. Пожалуйста, займите свои места, мы скоро взлетим.

Я усадил Мэгги на сиденье, затем сел рядом с ней. Мы пристегнулись, затем она потянулась, чтобы крепко сжать мою руку. Ее большой палец рисовал круги на моей коже, ее колени были под углом к моим. – Ты в порядке? Все прошло, ты знаешь, по плану?

– Ни царапины ни у кого из нас. Мы в порядке.

– Слава богу. Я так волновалась. Это первый раз, когда ты уходишь делать свою грязную работу. Я девственница в грязной работе, я полагаю.

Dai, мозг этой женщины. Где она думала обо всем этом? Поднеся ее руку к губам, я поцеловал нежную кожу над ее запястьем. – Ты была девственницей грязной работы. Больше нет.

– Правда. Должна признать, было хорошо, что Палома была со мной. Она была спокойна и собрана, выглядела безупречно все время, поэтому я решила, что все в порядке. Она также извинилась передо мной.

– Хорошо. Она моя семья и мой консильери, а ты самый важный человек в моей жизни. Так что вам двоим нужно поладить.

– Я постараюсь. Она очень тебя защищает, и я это понимаю. У нас на самом деле много общего, хочешь верь, хочешь нет. Но серьезно, дай мне информацию о ней. Она когда-нибудь выглядит помятой или грязной? Потому что мне тяжело…

Наклонившись, я поймал ее убегающий рот своим. Я не хотел говорить о своей сестре или байкерах или о чем-либо еще. Мне нужно почувствовать кожу этой женщины на себе, мягкое притяжение ее губ. Самолет начал двигаться, колеса вращались, когда мы направлялись к взлетно-посадочной полосе, но я продолжал целовать ее, мои губы скользили по ее губам снова и снова.

Я потерял счет времени. Пока наши языки сражались, мое тело гудело от предвкушения, голод терзал мои вены, наркоман жаждал новой дозы. Я чувствовал себя безрассудным. Лихорадочным и раскрепощенным.

Моя.

Я никогда не отпущу эту женщину. Мы будем драться, трахаться и смеяться вместе, пока я не сделаю последний вздох, и я положу весь мир к ее ногам. Я пройду через самые глубокие ямы ада, чтобы заставить ее улыбнуться.

Когда мы оторвались, чтобы глотнуть воздуха, Мэгги уже почти сидела у меня на коленях, наши ноги переплелись. Задыхаясь, она наклонилась, чтобы погладить мой член через ткань моих брюк. Мои глаза закрылись, когда вожделение пронеслось сквозь меня. – Блядь, я так сильно тебя хочу.

– Я думаю, пришло время пересмотреть идею клуба любителей на высоте 1 мили. Как ты считаешь?

– В этом самолете нет спальни.

– Но там есть туалет.

Я размышлял о логистике этого, когда Мэгги расстегнула мой ремень безопасности. – Пошли, – сказала она. – Поторопись.

– Ты не против?

Она встала и потянула меня за руку. – Вито, вчера мы занимались сексом в мавзолее. Отдельная ванная комната на частном самолете – это шаг вперед, поверь мне.

Когда я поднялся, в проходе появилась стюардесса. Я постарался скрыть от нее свою эрекцию, встав позади Мэгги. Стюардесса проявила чистый профессионализм, спросив: – Signore, signorina. Хотите выпить или легкую закуску?

Прежде чем я успел ответить, Мэгги потащила меня в хвост самолета: – Нет. Мы идем в туалет, чтобы заняться сексом. Так что если у тебя есть наушники, сейчас самое время их надеть!

Стюардесса на секунду, казалось, была ошеломлена, но затем кивнула. – Я сделаю это. Спасибо за предупреждение.

Мэгги толкнула дверь, и мы оба оказались в туалете. Пока я запирал нас, она оглядела высококлассную сантехнику и окна. – Боже мой. Это лучше, чем моя ванная дома. Душ? Господи, Вито.

Я не хотел говорить о самолете или удобствах. Я бросился к ней, прижимая ее к раковине, держа ее руки над головой. Я прижался бедрами к ее бедрам. – Ты готова к траху здесь?

– Боже, да.

Я уткнулся носом ей в горло. – Ты знаешь, чего я хочу. Умоляй меня. Дай мне все эти сладкие слова.

– Пожалуйста, Вито, – прошептала она, извиваясь напротив меня. – Пожалуйста, я умираю по тебе. Моя киска такая мокрая, такая пустая. Ты мне нужен, детка.

Я почти дрожал, прилив был таким пьянящим. Я отпустил ее руки и отступил назад. – Вытащи мой член.

Я ожидал, что она быстро расстегнет меня и схватит мой член. Чего я не ожидал, так это того, что она упадет на колени и уткнется в мой ствол через мои брюки. Я схватился за вешалку для полотенец, чтобы устоять на ногах, и уставился на нее сверху вниз. – Вот и все. Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

Она заскулила и продолжила тереться об меня носом и ртом, затем она подняла на меня умоляющий взгляд. – Пожалуйста, позволь мне сначала пососать тебя.

Мои руки метнулись к моему поясу, а затем я расстегнул застежки брюк. Спустив штаны и трусы вниз, я схватил основание своего члена и направил его к ее рту. – Возьми меня глубоко, angelo mio.

Она слегка наклонилась вперед, и ее язык высунулся, чтобы игриво щелкнуть мой кончик, облизывая меня. Я на мгновение отвлекся на вид моей девушки на коленях, проводящей языком по моему члену, словно это вкусное угощение. Я думал, что мне нужно быть в ее горле, чтобы доминировать над ней, но это намного лучше.

Я убрал свой член из ее досягаемости, и она надулась. – Вито, нет.

– Хочешь и дальше пробовать меня на вкус, детка?

– Да, пожалуйста.

Я снова дал ей свой член и был вознагражден еще большим количеством облизываний и покусываний вдоль моего ствола. Она поклонялась мне своим ртом, мой маленький дьяволенок показал мне, какой хорошей она может быть. Какой нуждающейся, какой любящей. Мой пульс бился в паху, и это продолжалось и продолжалось, мои яйца становились тяжелее.

Потом я больше не мог этого выносить.

Нагнувшись, я поднял ее на ноги. – Если ты продолжишь в том же духе, я кончу.

– Правда? – Она, казалось, удивилась. – Только иза этого?

У меня не было времени объяснять, почему я нахожу все в ней таким горячим. Если я не войду в нее как можно скорее, я сойду с ума.

Я развернул ее лицом к раковине и дернул за ее леггинсы, чтобы обнажить ее задницу. – Нагнись. – Она опустилась на локти и спустила леггинсы до лодыжек. Я провел пальцем по ее щели и обнаружил, что она вся мокрая. – Cazzo, это зрелище. Мне нужно войти в тебя.

– Поторопись, amore.

Это слово. Надоест ли мне когда-нибудь слышать его из ее уст?

Я выровнялся и качнул бедрами, обжигающий жар охватил мой член, когда я вошел в ее киску. Мои колени ослабли от полос удовольствия, проносящихся сквозь меня, поэтому я ухватился за ее бедра и замер, пытаясь сдержать свой оргазм. Madre di dio. Было бы неловко кончить так быстро.

Она потянулась назад и схватила меня за руку. – Боже, Вито. Твой член заставляет меня видеть звезды. Начинай двигаться.

Я стиснул зубы и вошел внутрь на всю длину. Так туго. Блядь. Мое тело взяло верх, мои бедра снова и снова врезались в ее задницу, мой член двигался внутрь и наружу, скользкие звуки ее киски заполняли крошечное пространство. Я не мог видеть ее лица в зеркале, но она издавала сексуальные звуки горлом каждый раз, когда я достигал дна.

Вытащив, я засунул большой палец ей в киску, чтобы покрыть его ее соками. Когда я снова начал ее трахать, я распределил смазку по складке ее попки. Я ходил вокруг да около, затем вдавил кончик внутрь, растягивая ее. Я продолжал это делать, пока мой большой палец не оказался в ее заднице, а мой член – глубоко в ее киске.

Мэгги откинула голову назад, ахнув. – О, черт. Вито. Я так сыта.

– Потри свой клитор. Заставь себя кончить, amore.

Она не теряла времени. Ее пальцы быстро, маленькими, плотными движениями обхватывали ее клитор, а я держал большой палец в ее заднице. Она покачивала бедрами, побуждая меня двигаться быстрее, но я сохранял ровный темп. Ее тело несколько раз дернулось, и я знал, что она близко. – Да, – простонала она. – О, боже. Да!

Ее мышцы сжали меня, задушив мой член, и я застонал. Это слишком. Я не мог больше сдерживаться, когда жар пронзил мой пах, мои яйца и мой член. Струи спермы вырвались наружу, пульсация была такой сильной, что у меня перехватило дыхание. Когда я наконец остановился, я осел на ее спину, тяжело дыша. – Блядь.

– Именно то, что я чувствую. Ух ты.

Я вышел и развернул ее лицом к себе. Мне нужно увидеть ее, когда я ей скажу. Держась за ее бедра, как за якорь, я посмотрел ей в глаза и прошептал: – Я никогда не говорил этих слов другой женщине и никогда не скажу. Только ты – вторая половинка моей гнилой души. Ti amo, angelo mio.⁶⁵

Выражение ее лица смягчилось, глаза наполнились слезами. – Перестань заставлять меня плакать. Я люблю тебя, Вито. Ti amo⁶⁶, детка.

Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня, и я воспользовался этим, показав ей ртом и руками, как сильно я ее обожаю, как сильно я в ней нуждаюсь. Это не было страстью; это было обещанием. Наше будущее было так же переплетено, как лозы, за которыми она ухаживала, так же крепко, как корни под землей. Мы построим жизнь вместе, и я никогда не отпущу ее.

– Я никогда тебя не отпущу, – повторила я, на этот раз вслух.

Закусив губу, она бросила на меня еще один эмоциональный, полный слез взгляд. – Боюсь, тебе придется это сделать, потому что твоя сперма течет по моим ногам, и я хочу принять душ.

– Monella,⁶⁷ – сказал я, шлепнув ее по ягодице, прежде чем повернуться, чтобы принять душ.

– Что это значит?

– Соплячка.

– Виновна. – Она стянула с себя футболку и предстала передо мной совершенно голая. Ее соски были твердыми и ждали меня, поэтому я наклонился, чтобы пососать один, проводя языком по бархатистой коже. Застонав, она запустила пальцы мне в волосы. – Я думаю, ты должен принять душ со мной.

Я отпустил ее и выпрямился. – Душ слишком мал для нас двоих.

Одним грациозным движением Мэгги поднялась по моему телу и обхватила ногами мою талию, заставив меня поймать ее. Я крепко держал ее, мои руки были полны великолепной обнаженной женщины. – Вот, – сказала она. – Теперь мы поместимся.

– Ты пытаешься заняться сексом в душе?

Ее пальцы играли с кончиками моих волос. – Может быть.

Dio mio, я люблю эту женщину. – Тогда нам нужно поторопиться. Скоро приземлимся.

Эпилог

...

Мэгги

Год спустя

– Как это выглядит? – Я взглянула на брата, ожидая его мнения. – Что ты думаешь? Будь честен.

Майки осмотрел преобразившийся D'Agostino Speakeasy. Я назвала это место – и нашу линию спиртных напитков – в честь семьи Вито, что мой мужчина оценил. Ну, действительно оценил. Ночь, в которой я ему сказала, войдет в пятерку наших самых жарких встреч, без вопросов.

Однако сегодня вечером вместо нашей обычной групповой расстановки был один одинокий стол, два стула и гирлянда над головой, мягко освещающая кирпич. На заднем плане играл легкий джаз.

Майки кивнул. – Выглядит мило. Романтично. На самом деле, я не думаю, что тебе стоит беспокоиться.

Но я волновалась. Это Большое Дело. – Я хочу, чтобы все было идеально.

– Я в курсе. Ты не перестаешь говорить о том, как сильно ты по нему скучаешь.

Вито был в Италии три недели, и это его первая ночь возвращения. – Я ничего не могу с собой поделать.

– Ну, да, – Майки подошел и немного приглушил свет. – Я буду очень рад, когда наши лозы вырастут и у тебя будет больше дел.

К сожалению, это будет не раньше, чем через три года. В то же время я была занята. Было наше производство водки и джина, а также закусочная и столовая. У нас все еще было бродящее вино, которое нужно было разлить по бутылкам и продать, поэтому мы с Брюсом пробовали и возились с нашими бочками по мере их созревания. Три месяца назад я посетила винную конференцию и познакомилась с другими виноделами. И я посещала занятия в Корнелле по их программе по виноградарству.

Так что, да. Если не считать того, что мы не виделись с Вито, дела шли отлично.

Я подошла к зеркалу на стене, чтобы проверить прическу. Взглянув в отражение, я потянула за вырез платья. В магазине он не выглядел таким глубоким. Но теперь моя грудь, какой бы она ни была, практически вылезала из этого платья.

– Ты отлично выглядишь, перестань ёрзать, – сказал Майки.

– Спасибо. – Я пригладила свои свежевыщипанные брови. Другие места тоже были свежевыщипаны. – Как дела у Массимо?

– Не уверен, что наш новый шеф-повар в восторге от того, что Маз там, заменяет его на ночь, но Маз присматривает за едой, как ты и просила. – Майки прислонился к барной стойке. – Хотя я не совсем понимаю, зачем тебе понадобилось приглашать брата Вито из Рима, чтобы приготовить одно блюдо.

Я не могла сказать Майки, почему. – Я подумала, что это может стать приятным сюрпризом для Вито.

– Как скажешь. – Мой брат проверил свой телефон. – У тебя есть около тридцати минут до его приезда. Хочешь вернуться наверх?

– Нет, все в порядке. Я посижу здесь и выпью. Просто пошли его вниз, когда он придет.

– Когда ты хочешь игристого вина? После десерта, да?

– Да. Спасибо за всю твою помощь.

Майки исчез в коридоре и вышел из подвала. Я пошла за барную стойку и сделала себе Greyhound. По старой памяти. Потом я села за барную стойку и читала в телефоне, потягивая свой напиток и спокойно ожидая, когда придет любовь всей моей жизни.

Двадцать две минуты спустя металлическая дверь наверху лестницы захлопнулась. Вскоре после этого кожаные ботинки шлепнули по старому камню, громче, чем ближе он приближался. Я не обернулась, даже когда стало ясно, что он вошел в комнату. Моя кожа покалывала от предвкушения, каждый нерв настроен на этого человека. Казалось, наши души переплелись.

Его дыхание согрело мою шею за долю секунды до того, как я почувствовала там его губы. – Amore, mi sei mancata tantissimo.⁶⁸

Он говорил мне эти слова так часто, что я знала их наизусть. Милая, я так скучал по тебе.

Я вздрогнула, когда он поцеловал чувствительную кожу. – Привет, детка. Как прошел твой полет?

– Долго. – Сильные пальцы обхватили мою шею и наклонили мое лицо к его лицу, где он поймал мой рот в жестоком поцелуе. – Бля, мне это было нужно, – прошептал он, когда мы расстались.

Мне тоже. Схватив его за руку, я потянула его ближе к табурету рядом со мной на барной стойке. – Садись и выпей со мной.

Он не спорил. Сбросив пальто, он опустился на табурет. Я тут же встала и направилась к другой стороне бара. – Что мы будем пить? – спросил он.

Я спрятала от него этикетку, пока наливала ему напиток. – Вот. Я подтолкнула к нему янтарную жидкость. – Позволь мне угостить тебя выпивкой.

Уголки его губ изогнулись. – Звучит знакомо. – Он поднял свой стакан и подождал, пока я не сделаю то же самое, затем соприкоснулся ими. – Cin cin.

– Cin cin, – повторила я, и мы оба отпили. Его глаза расширились.

– Это тот самый? Тот напиток, который мы пили в ту ночь, когда мы встретились?

– Это действительно так.

Он поднял подбородок в сторону моего стакана. – Ты пьешь Greyhound, да?

– Полагаю, что так и есть, – я едва сдержала ухмылку.

– Ты надеешься, что тебя сегодня вечером будут трахать у оконного стекла, angioletto mio? Это все?

Меня пронзила волна тепла и расположилась между ног. – Может быть.

– Подойди. Садись рядом со мной и пофлиртуй. Я подумаю.

Я обошла бар и села на табурет рядом с ним. – Привет, незнакомец.

– Ciao, bella. – Он провел ладонью по моему бедру, хотя его глаза прикованы к моим соскам. – Это платье новое. Оно мне нравится. Ты выглядишь в нем очень сексуально.

– Grazie, детка. – Я поправила его идеальный галстук. Наблюдать, как Вито надевает галстук, было незабываемым зрелищем по утрам. – Мне нравится этот костюм.

Отпив свой напиток, он оперся рукой о барную стойку. – Дизайн Джианны. Я уже опоздал с заказом новых.

Дверь захлопнулась, и Вито вопросительно поднял бровь. – Ужин, – сказала я ему. – Давай сядем.

Он помог мне встать со стула, затем подвел меня к столу. – Это романтично, – сказал он, протягивая мне стул. – Мне следует чаще ездить в Италию, если это мое возвращение домой.

– Не смей, – я была совершенно серьезна. – Ненавижу, когда тебя так долго нет.

Когда он сел, он поднял мою руку со стола и поцеловал ее. – Мне это тоже не нравится, amore mio.

Официант принес нам первое блюдо. Пока мы ели, Вито рассказал мне о своей поездке, и я рассказала ему о винодельне и моих занятиях. Когда принесли мясное блюдо, глаза Вито расширились. – Это одно из моих любимых блюд, – сказал он. – Я не ел его уже много лет. Мой брат готовил его на яхте.

Как будто я не знала.

– Ну что ж, посмотрим, так ли хороша эта куриная пикката, как у твоего брата. Я подмигнула официантке, она улыбнулась и ушла.

Вито застонал, жуя. – Блядь, на вкус точь-в-точь как у Массимо.

– О, хорошо. Я обязательно передам шеф-повару, что ты одобряешь.

– Одобряю? Ты должна удвоить их зарплату, чтобы они никогда не ушли.

Я никогда не могла позволить себе Массимо, с тех пор как он открыл свое заведение в Риме. Они были на пути к получению звезды Мишлен, судя по тому, что сказал Вито.

Наши тарелки пусты, и вскоре последовал десерт. Мои ладони вспотели, когда Вито подвинул ко мне свой тирамису. – Ты получишь его, amore. Я сыт и знаю, как ты его любишь.

Я вытерла влажные руки салфеткой. – Тебе стоит его съесть, – настаивала я. – Позже я устрою тебе серьезную тренировку.

Выражение его лица стало волчьим, когда он посмотрел на меня. – И тогда у меня будет много еды.

Моя киска сжалась, с нетерпением ожидая момента, когда она сможет снова познакомиться с его языком. Я попыталась казаться беспечной. – Серьезно, детка. Ешь.

– Это сделает тебя счастливой?

Он часто спрашивал об этом, словно оценивая вероятность риска/вознаграждения. – Очень.

Он взял вилку и отрезал большой кусок. Затем он положил десерт в рот. Поскольку у меня не было холода, я не могла не смотреть.

Его зубы лязгнули о металл, и он замер. Затем его глаза сузились в замешательстве. Я затаила дыхание, когда он потянулся и выплюнул металл в салфетку. – Che cazzo? – сказал он и положил салфетку на стол. – Твой повар пытается убить одного из нас?

– Что это? – я указала на салфетку.

– Не знаю, – прорычал он и коснулся языком одного из задних коренных зубов. – Блядь. Надеюсь, я не сломал зуб.

– Но разве тебе не любопытно? Может, тебе стоит посмотреть.

Чтобы я не видела, он развернул салфетку под столом. Классный ход. Мой мужчина, может, и убийца, но за столом у него были манеры.

Я увидела момент, когда он понял. Он вздрогнул на стуле, его взгляд прикован к тому, что было у него в руке. Он вообще дышал? Пот под мышками усилился, и я покусывала ноготь большого пальца, ожидая реакции. Он возненавидел это?

Медленно он поднес круглый золотой круг к лицу. – Это...?

Протянув руку, я сорвала обручальное кольцо с его пальцев. Ноги тряслись, я опустилась на одно колено. Пол был каменным, поэтому я сделала все, что могла. Боже, как это неловко. Как мужчины все время это делают?

– Вито Д'Агостино, пора сделать из тебя честного человека. – Я нервно рассмеялась своей глупой шутке. Когда он не улыбнулся, я протрезвела. – Я не хочу проводить так много времени порознь. Я готова построить с тобой жизнь, какой бы она ни была. Я люблю тебя и хочу выйти замуж за тебя. И я надеюсь, что ты тоже захочешь жениться на мне.

Он моргнул дважды. – Ты же знаешь, что я хочу. Я поднимал эту тему не меньше дюжины раз.

– Я знаю, но я подумала, что лучше спрошу официально.

Одним быстрым движением он отодвинул стул, встал и поднял меня на ноги. Затем он снова поцеловал меня, но это были нежные поцелуи. Такие, которые заменяют слова, когда ты не можешь придумать, что сказать, и можешь только чувствовать.

Наконец, он прижался своим лбом к моему. – Sì, amore⁶⁹. Я хочу жениться на тебе.

– Слава богу, – выдохнула я и подняла кольцо. – Вот. Прочти надпись.

Он взял кольцо из моих пальцев и положил ее около света, поворачивая ее, пока читал. – Это настоящая. – Затем он запрокинул голову и рассмеялся. – Tu sei perfetta, mia diavoletta.⁷⁰

– Я знаю. Тебе очень повезло, что у тебя есть я.

– Да, повезло.

Как раз когда его губы приблизились к моим, дверь наверху с грохотом захлопнулась. Вито замер, всего в миллиметрах от моего лица. – Разве они не должны были оставить нас одних, чтобы мы отпраздновали?

– Подожди, – сказала я, положив ладонь ему на грудь. – Один последний сюрприз.

Массимо вышел из-за угла с бутылкой игристого вина в одной руке и тремя бокалами в другой. – Congratulazioni⁷¹! – громко сказал он.

Вито отстранился, но обнял меня за талию. Братья поцеловались в щеки. – Я должен был знать, – сказал мой мужчина. – Никто не готовит курицу пикката так, как ты.

Массимо хлопнул Вито по спине, и я увидела, как Майки, Брюс и Селеста вышли из-за угла. Затем появились Вэл и Сэм. Теперь настала моя очередь удивляться. – О, боже! Что вы все здесь делаете?

– Мы не могли оставить это без празднования, – сказал мой брат.

– А что, если бы он сказал “нет”? – Я поцеловала в щеку Вэл, потом Сэм.

Когда я закончила, мой брат обнял меня. – Этого не было ни в коем случае.

– Да, – добавила Вэл. – Он буквально спрашивал тебя месяцами.

– Он намекал на это месяцами, – сказала я. – Официального запроса не было.

Вито покосился на меня. Затем он полез в карман пиджака и вытащил белую коробочку. Коробочку с кольцом. Я прикрыла рот и уставилась на него. – Это что...? Ты носил это с собой? Или знал?

Он осторожно опустился на одно колено. – Может быть, я планировал сделать предложение сегодня вечером.

Я бросила быстрый взгляд на Майки и Массимо. – Ты ему сказал?

– Нет! – сказал мой брат, а Маз покачал головой.

Сжав руки под подбородком, я наблюдала, как Вито открыл коробочку с кольцом. Вспышка яркого огня привлекла мое внимание, прежде чем я вернулась к его серьезному взгляду. – Маргарет Энн Фиорентино, я люблю тебя больше своей жизни. Окажешь ли ты мне великую честь, став моей женой?

– Да, Витторе Д'Агостино, я выйду за тебя замуж.

Все зааплодировали, а потом я оказалась в объятиях Вито и целовала его сквозь улыбку.

Майки пошел за бар, чтобы принести еще бокалов, и вскоре мы все уже произносили тосты. Вито и я надели кольца, а затем подняли их, чтобы полюбоваться ими. Я поцеловала его в щеку, мое тело крепко прижалось к его боку. – Тебе никогда не разрешается снять его, – прошептала я. – Я хочу, чтобы каждая женщина, которая тебя увидит, знала, что ты занят.

– То же самое касается и тебя, – пробормотал он. – Больше никаких знакомств с незнакомыми мужчинами в барах казино.

– Единственный мужчина, которого я хотела бы подцепить, это ты, amore.

Вито передал Массимо свой бокал, затем наклонился и быстро перекинул меня через плечо. – Ciao, amici, – сказал он комнате. – У нас свидание со стеклянным окном.