Текст книги "Империя соблазна (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Я спросила, нужно ли мне провести какой-то ритуал или дать клятву. Он сказал, что моей фамилии будет достаточно. Он также беспокоится о моей безопасности. – Она махнула рукой, гремя браслетами на запястье. – Он ведет себя как старший брат-защитник, потому что я женщина.

– Я никому не позволю причинить тебе боль, Ло. Sul mio onore.⁵⁷ – Клятва своей честью была самым глубоким обещанием, которое мы могли дать.

– Я знаю, что ты этого не сделаешь. Я не волнуюсь. И я способна сама о себе позаботиться.

– Я в этом не сомневаюсь. Я помню удары, которые ты наносила.

– И я брала уроки крав-мага в Лондоне. У меня все хорошо.

Я докурил сигарету и погасил ее. – Итак, решено.

– Полагаю, что так.

– Спасибо, черт возьми. – Я жестом попросил ее встать, что она и сделала. Затем я поцеловал ее в обе щеки. – Не могу выразить, как я благодарен, Палома.

– Я знаю, знаю. – Она сжала мое плечо, затем указала на стулья. – Садись. Я хочу начать давать тебе советы.

– О? О чем?

Усевшись, она сложила руки на столе и посмотрела на меня. – Ты выглядишь дерьмово.

Я потер челюсть. – Я мало спал.

– Так я и слышала. Томмазо сказал, что ты всю ночь мерил шагами свою комнату.

– Проверяешь меня?

– Не удивляйся. Ты – моя ответственность. Во-первых, как мой брат. Во-вторых, как мой начальник. Итак, ты готов поговорить о ней?

Я тут же потянулся за пачкой сигарет на столе, но Палома отодвинула их подальше. – Вито, прекрати. Ты бросаешь с сегодняшнего дня. А теперь расскажи мне, что вчера пошло не так. Я знаю, что Мэгги разозлилась из-за пожара, но ты так и не рассказал мне, что случилось потом.

– Я не хочу об этом говорить.

– Как ты и сказал вчера вечером. Но ты больше не можешь использовать это оправдание.

– Потому что?

– Потому что я, блядь, так сказала! Все слышали, как вы оба орали друг на друга, так что просвети меня.

Зная, что моя сестра достаточно упряма, чтобы продолжать настаивать, я пересказал свой разговор с Мэгги. Когда я закончил, выражение лица Паломы не изменилось. – Ты предложил откупиться от нее, чтобы она осталась с тобой.

– Не так, как ты думаешь.

– Именно так, как я думаю. Неудивительно, что она ушла.

– Только потому, что ты обвинила ее в том, что она охотница за деньгами.

– Не могу поверить, что она тебе рассказала. – Палома постучала темно-красными ногтями по столу. – Я думала, она лучше этого.

– Она мне не сказала. Я вытащил это из нее во время нашей поездки и она запретила мне вмешиваться в ваши отношения. Она сказала, что всю жизнь имела дело с плохими девчонками и сможет с тобой справиться.

Моя сестра откинула голову назад и рассмеялась. – О, это мило. Она мне нравится. Она, конечно, сумасшедшая, но я восхищаюсь ее яйцами. – Она стала серьезной. – Вито, я знаю женщин лучше тебя, и мне нужно было посмотреть, достаточно ли она сильна, чтобы справиться с тобой, справиться с этой жизнью. Я не хочу, чтобы ты пережил еще одну Симону. Если это означало, что я разозлила Мэгги, так тому и быть. Но я не позволю тебе жениться на женщине, которая не будет за тебя бороться.

– Никто ничего не говорил о браке.

– Вито. – Она выдохнула, словно я испытывал ее терпение. – Она не может оставаться здесь без защиты, и ты любишь ее, так что женись на ней. Не усложняй ситуацию еще больше.

– Она никогда не согласится на брак.

– Не сейчас, конечно. Тебе придется ее убедить.

– Ты говоришь, что это так легко, но ты ее не знаешь. Она может затаить обиду. Не говоря уже о том, что она ни разу не сказала мне, что она ко мне чувствует.

– Хочешь мой совет?

Часть меня хотела сказать “нет”, но это была роль, которую я ей отвел. – Да, конечно.

– Выпиши братьям и сестрам Фиорентино большой чек. Пусть они вдвоем перестраивают, пересаживают, что угодно, пока ты вернешься в Торонто и займешься настоящими делами.

Я смотрел через стеклянные двери патио на реку. То, что сказала Палома, имело смысл, но я не хотел уходить. Это похоже на то, что я сдаюсь. Как мне было сосредоточиться на “реальном деле”, когда все, чего я хотел, это быть рядом с Мэгги?

– Если ты надавишь на нее, – продолжала моя сестра, – она будет только бороться с тобой или исчезнет. Я знаю таких женщин, как она, – я сама такая же женщина, – и мы не любим, когда нас загоняют в угол. Сейчас лучшее, что ты можешь сделать, – это дать ей пространство.

– Мне нужно это исправить. У меня сегодня встреча с Карло, чтобы…

– Вито, это не то, чего она хочет. Она хочет исправить это, без тебя.

– Откуда ты знаешь?

Палома выскользнула из кресла и встала. – Потому что, как я уже сказала, мы с ней похожи. И сейчас нельзя форсировать события. Пройдет время, и она будет готова выслушать тебя. Отступи, чтобы ты мог жить и сражаться в другой день.

– Я не могу. Я не брошу ее, даже если она не хочет, чтобы я был здесь.

– Это ошибка. И не похоже на тебя. Где твое легендарное терпение?

Я сжал губы, чтобы не накричать на нее. Терпение? Она шутит? Я едва мог дышать, зная, что Мэгги меня ненавидит. Узел в моей груди не ослабевал, и мне нужно это исправить, пока не стало слишком чертовски поздно. – А что насчет Красных Рейдеров? Мы позволили им уйти от ответственности за то, что они сожгли виноградник?

Ее губы скривились, словно она выпила кислого вина. – Конечно, нет. Мы сегодня убьем всех этих ублюдков.

Мой мобильный завибрировал на столе. Это был Энцо, мой старший брат. Слава богу. Он, должно быть, звонит с новостями о байкерах.

– Оставайся здесь, – приказал я Паломе, затем постучал по стеклу. – Энцо, что у тебя?

– Роберто Манчини мертв.

Все внутри меня замерло, когда эта новость осозналась. Я знал, что это произойдет в конце концов, я был к этому готов, но сегодня я этого не ожидал. Торонто был моей территорией. От меня ожидали, что я буду чтить память Манчини и принимать все остальные семьи. Я уронил голову на свободную руку. – Cazzo madre di dio.

Мой брат хмыкнул. – Точно то же самое я сказал, когда Джиа получила новости от Фрэнки несколько минут назад. Если бы ты был дома, я полагаю, ты бы услышал первым.

Мне нужно все перестроить. Проблемы в Паесано, Красные Рейдеры... Мэгги. Мне придется отложить все это и сначала заняться похоронами. – Я немедленно вылетаю в Торонто.

– Тебе лучше быть тут, – сказал Энцо. – Потому что у тебя будет куча гребаных гостей.

24

...

Мэгги

В дверь постучали. Не обращая на это внимания, я продолжила листать телефон, просматривая дома отдыха в Шотландии и Ирландии. На юге Франции. Где угодно, только не здесь.

Хотя сейчас уже был полдень, я не смогла сегодня встать с кровати. Моя жизнь вчера рухнула, поэтому я почувствовала себя вправе послать весь мир на хер.

– Мэгги?

Я ожидала Массимо, который заходил не менее пяти раз с прошлой ночи по сегодняшний день, но это был мой брат. – Уходи, – пробормотала я и добавила в закладки старый разваливающийся французский замок с небольшим виноградником позади.

Ручка повернулась, и дверь открылась. Я бросила на Майки взгляд через плечо. – Ты не против? Я не говорила, что ты можешь войти.

Мой брат закрыл дверь и засунул руки в джинсы. – Маз сказал, что ты не ела весь день. И ты должна встретиться со мной и Карло через час.

Я отвернулась от него, повернувшись к нему спиной. – Да, не очень хочется. Может, завтра.

Матрас прогнулся, когда он сел на мою кровать. – Мэгс, пошли. Поговори со мной.

Я не могла. Мне нужно время вдали от всех, чтобы осмыслить то, что произошло за последние двадцать четыре часа.

Больше никаких виноградных лоз.

Винодельни Fiorentino больше нет.

Вито больше нет.

Я не жалела о последнем. Он солгал, а потом попытался купить меня в качестве своей содержанки. Боже, я была такой дурой. Но были проблемы поважнее, чем мой ужасный вкус на мужчин.

Виноградные лозы моего деда, виноградные лозы моего отца... все пропало. Я влюбилась в монстра, и моя недальновидность разрушила все, что моя семья создала за последние шестьдесят лет.

Как я смогу простить себя?

– Мне жаль, – прохрипела я, выключая телефон.

– Тебе жаль? – голос Майки практически скрипел от недоверия. – Я причина, по которой Вито здесь. Если кто-то и виноват, так это я.

– Да, но я причина, по которой он остался. Если бы я не противодействовала ему, не боролась с ним, не спала с ним, он бы ушел сразу после подписания контрактов. Ничего этого не произошло бы. – Слеза скатилась с одного глаза и скатилась по линии роста волос.

Майки толкнул мою ногу коленом. – Может, нам стоит перестать винить себя. Я не злюсь на тебя. Ты все еще злишься на меня?

– Нет. Но я ненавижу себя. Не пойми меня неправильно, я все еще ненавижу Вито. Но я также ненавижу себя.

– Ты не должна этого делать. То, что сделали Красные Рейдеры, – это не наша вина. Это целиком и полностью на Вито.

Я знала, что это правда, но это не заставляло меня чувствовать себя менее паршиво. Перевернувшись к нему лицом, я спросила: – Почему ты мне не сказал, Майк?

Мой брат поморщился и уставился на свои ботинки. – Я никогда раньше не видел мертвое тело, не такое. Мама была... миролюбивой. Этот парень? Это было что-то прямо из фильма ужасов. Я испугался. Почти задохнулся. Вито успокоил меня и приказал никому не рассказывать, даже тебе.

– Ты знал, что они планировали сделать в отместку? Против Джимми и других байкеров?

– Нет. Сомневаюсь, что они говорили об этом при мне, но если и говорили, я был слишком напуган, чтобы это заметить. Слушай, не жалей Джимми. Этот парень связался с плохими людьми. Он не был ангелом.

– Ну, и Вито тоже. И я влюбилась в него, сильно.

– Нет, не он. – Он согнул колено и положил ногу на мою кровать, устраиваясь поудобнее. – Все, о чем я продолжаю думать, это что бы случилось, если бы вы с Вито были в коттедже той ночью. Кто-то пытался убить его – и ты могла бы умереть из-за этого.

Я проглотила комок в горле. Это определенно приходило мне в голову. – Но я не умерла.

– Я знаю, но я не могу потерять тебя, Мэгс. Ты – все, что у меня осталось.

Протянув руку, я сжала его руку. – Ты не потеряешь меня. Со мной ничего не случится. Между Вито и мной все кончено.

– Хорошо.

Я удивленно посмотрела на него. – Я думала, он тебе нравится.

– Да, но не для тебя. Любой, кто находится рядом с ним, постоянно находится в опасности. Я не хочу этого для тебя. Для нас.

Тишина затянулась. Я тихо сказала: – Он разбил мне сердце.

– Я так и думал, основываясь на том, что я подслушал, когда вы двое ссорились. Мне жаль, Мэгс, но это к лучшему. А теперь он возвращается в Торонто, чтобы мы могли сосредоточиться на вещах здесь, например, на восстановлении виноградника и коттеджа.

– Он уходит?

Темные брови Майки драматично поднялись. – Ты не знала?

Нет, не знала. Но я же сказала ему забыть мой номер, так почему же у меня свело живот? Почему меня шатает от мысли, что я больше никогда его не увижу? Это к лучшему, даже если мое сердце еще не верило в это. Эта глупая сука надеялась на чудо, но моя голова знала лучше.

Что бы Майки ни увидел в моем лице, он выпалил: – В семье кто-то умер. Похороны, сказал он.

– Ой.

– Он сказал, что вернется.

– Мне все равно, – сказала я с полной убежденностью. – У нас есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться. Например, как мы собираемся это исправить?

– Вот почему нам нужно поговорить с Карло. У него есть опыт борьбы с пожарами в виноградниках.

– Правда?

– В Калифорнии, несколько лет назад.

Наконец-то! Маленькая хорошая новость. Я заставила себя сесть, все еще сжимая телефон. – Есть новости от полиции или пожарного инспектора?

– Нет, с прошлой ночи нет. Они все еще ведут расследование. Вито может знать больше, но я его не спрашивал. Он прислал кучу охранников, так что пока мы в безопасности. – Он внимательно посмотрел на меня. – Ты готова встать и помочь мне исправить этот беспорядок?

Резкий стук в дверь раздался за секунду до того, как появилось лицо Маза. – Ciao, amici. Я не хочу прерывать, но я слышал, как вы говорили. Можно войти?

– Ты можешь войти, – сказала я.

Маз вошел и внимательно, настороженно на меня посмотрел. Как будто он не был уверен, все ли у нас еще круто или нет. – Я приготовил что-то под названием куриный пирог. Мне сказали, что это твое любимое блюдо.

У меня отвисла челюсть. – Это так. Как ты…? – И тут я вспомнила. Паб в Торонто. Вито ему рассказал.

Мое сердце попыталось затрепетать от счастья, но я быстро его отключила. С этого момента Вито не получит никаких кредитов, ни за что. – Спасибо, Маз. Я действительно это ценю.

– Я не понимаю, что это за печенье сверху, но... – Он пожал плечами.

– Чувак, это самая лучшая часть, – сказал мой брат.

Маз не ушел сразу. Вместо этого он переступил с ноги на ногу и засунул руки в карманы джинсов. – Мэгги, мой брат, он желает мне добра. Он не может не…

– Позволь мне остановить тебя прямо здесь, – сказала я. – Пожалуйста, не пытайся защищать Вито. Без обид, но я не хочу этого слышать. Мы закончили, и я слышала, что он едет домой. Так что давай просто оставим все как есть, ладно? Главное – снова запустить это место.

Маз поморщился, но кивнул. – Я понимаю. Я также пойму, если ты захочешь, чтобы я ушел.

Я обменялась взглядом с Майки, который, казалось, был столь же озадачен. – Почему мы хотим, чтобы ты ушел? – спросил мой брат. – Столовая останется открытой во время ремонта. Мы по-прежнему будем проводить здесь мероприятия.

– Нет, не это. Из-за моей фамилии. Может, я сейчас и не в бизнесе, но я все еще Д'Агостино.

– Маз, нет, – сказала я. – Мы не хотим, чтобы ты уходил. Ты не имеешь к этому никакого отношения. И ты пришел нам на помощь в трудный момент. Мы так благодарны, что ты здесь.

– Определенно, – добавил мой брат. – Ты спас нашу задницу, и твоя еда потрясающая. Персонал кухни любит тебя. Ты не можешь уйти.

– Тебе обязательно идти на эти похороны? – спросила я.

Маз покачал головой. – Нет, это в основном деловые вопросы. Моя невестка не была близка со своим отцом. Единственная причина, по которой я бы поехал, – это увидеться с племянницей и племянником, и я навещал их несколько месяцев назад. Allora... спасибо, что позволили мне остаться. Мне здесь нравится.

– Хорошо, – сказал Майки, вставая и хлопая Маза по плечу. – Приведи свою девушку в гости. Я бы хотел с ней познакомиться.

– Я тоже! Было бы здорово увидеть здоровые отношения хоть раз.

Маз наклонил голову и посмотрел на меня. – Он любит тебя. Не сомневайся. Он думает, что защищает тебя, разделяя свою жизнь. Это все, что он знает, исходя из того, как нас воспитывали.

Нет, я не верила. Вито ни разу не намекнул, что любит меня. Страстно желал меня, да. Но кроме того, что он подарил мне пентхаус в Торонто и предоставил доступ к своему самолету, никаких планов на совместное будущее не было.

И какое это имело значение? Он лгал мне. Он хотел оставить меня для удобства, а не как настоящего партнера. Мои родители доверяли друг другу, разговаривали и спорили, жили бок о бок с тех пор, как встретились и поженились. Они умерли вместе. Я не хотела мужчину, который отталкивал меня, лгал мне, уклонялся и изворачивался. Я устала от Вито.

И вот почему я избегала отношений с первого года обучения в старшей школе. Они причиняли боль.

Урок усвоен. Придерживайтесь отношений на одну ночь, как я делала почти восемь лет.

Я встала и поправила толстовку. – Маз, давай договоримся никогда больше не поднимать тему твоего брата, ладно? Потому что мы не придем к единому мнению по этому вопросу.

Он поднял ладони. – Я обещаю попробовать. Хотя это может быть трудно.

– Ты не сможешь его избежать, – сказал мне Майки. – Он наш главный владелец.

– Но для этого у меня есть ты. Чтобы мне не пришлось иметь дело с Вито. – Я подошла к тому месту, где они стояли. – А теперь пойдем набьем себе желудок куриным пирогом.

– Я не буду это есть, – проворчал Маз и вышел за дверь.

Майки положил руки мне на плечи, останавливая меня. – Ты в порядке?

– Нет, но буду. Мы сталкивались и с худшим, верно? Когда наши родители умерли, и нам обоим пришлось заняться винодельческим бизнесом.

– Да, мы это сделали. Слушай, я собираюсь пропустить обед и пойти на встречу. Но я вернусь вовремя, чтобы посидеть с тобой и Карло.

– Ладно. Я горжусь тобой, братишка.

Он притянул меня к себе, чтобы обнять. – И я горжусь тобой, сестренка. Мы справимся с этим вместе, я обещаю.

– Спасибо, Майки. Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Для начала тебе придется изучить бухгалтерский учет.

Я отстранилась от него и направилась к двери. – Знаешь, меня бросает в крапивницу, когда я вижу электронную таблицу.

Он последовал за мной в коридор и вниз по ступенькам. – Эй, у тебя почти появился парень. Я думаю, тебя можно научить сводным таблицам.

– Перестань говорить о своем парне, иначе я не оставлю тебе куриный пирог.

Майки просто рассмеялся и вышел из входной двери.

Вито

На территории царил хаос.

Я был в своем офисе, пытаясь пересмотреть некоторые детали безопасности для завтрашних похорон, в то время как дом был полон семей всех возрастов. Шумные люди по имени Д'Агостино, Раваццани и Бускетта были повсюду, куда бы я ни повернулся. Они приехали за последние два дня из Парижа, Сидерно, Палермо, Неаполя... и все останавливались здесь, потому что это было самое безопасное место в Торонто.

Я не спал и не ел, в основном курил, снова и снова просматривая планы, убеждаясь, что ничего не упустил. Все, чего я хотел, это тишина и покой, но их не было.

Роберто Манчини долгое время служил в 'Ндрангете и должен получить дань уважения, что было моей обязанностью. Так что не было ни одной части предстоящих выходных без моих отпечатков пальцев. Многие глаза будут прикованы ко мне и моему городу. Все должно быть идеально.

По крайней мере, сосредоточенность на похоронах отвлекла меня от всего остального.

– Твоя версия будущего мне отвратительна.

Я протер глаза. Четыре дня, а эти слова все еще жалили. Станет лучше, когда я смогу спать. Когда дом не будет полон племянниц и племянников, братьев и младенцев и соперничающих главарей мафии.

Испытывая жажду, я потянулся за стаканом на столе, но он оказался пустым. Оттолкнувшись от стола, я размял ноющие мышцы и решил пойти на кухню выпить.

Когда я шел по особняку, я слышал, как мой племянник-подросток спорил с гораздо более молодым Рафаэлем Раваццани из-за какой-то видеоигры. Где-то на втором этаже плакал маленький ребенок.

На кухне вокруг огромного острова собралось много людей, их разговоры притихли. Фаусто Раваццани держал на плече свою спящую семимесячную дочь. Другая дочь Фаусто, Ноэми, слегка касалась лба своей младшей сестры, на ее лице было выражение удивления, но, увидев меня, она придвинулась ближе к своей матери, Фрэнки, которая была занята у микроволновки.

На другом конце кухонного острова Эмма Манчини Бускетта держала на руках дремлющую дочь, листая что-то похожее на медицинский учебник. Николетта, моя племянница, обнимала за плечи Джию Манчини, и они вдвоем что-то смотрели на планшете.

Фрэнки взглянул на меня. – Привет, Вито.

– Ciao.

Я направился к холодильнику, когда Фаусто спросил: – Как идут приготовления?

– Безопасно. Все готово.

– Энцо хочет тебя видеть, – сказала Джиа, глядя на меня. – Он сказал отправить тебя в библиотеку, когда ты объявишься.

Я вздохнул и достал из холодильника газированную воду. Мне не хотелось иметь дело с Энцо, но он все еще был моим братом. Это из-за безопасности? Он доставал меня последние два дня из-за того, что у меня слишком много охраны.

В библиотеке Энцо и Джакомо Бускетта курили сигары и над чем-то посмеивались. – Рад, что хоть кто-то развлекается, – пробормотал я и опустился в кресло.

Энцо выдохнул дым. – Не волнуйся, братец. Скоро все это закончится.

Похороны не имели никакого отношения к тому, почему я несчастен, но я не стал об этом говорить. – Ты не видел Палому? Она не отвечает на мои сообщения.

– Она пошла покупать новое платье для похорон. – Энцо положил ноги на мой журнальный столик. – Сколько ты спишь?

– Достаточно.

– Нет, насколько я слышал. Палома думает о том, чтобы накачать тебя наркотиками, чтобы ты отдохнул.

– Если она это сделает, то первым же рейсом вернется в Лондон.

Мой брат фыркнул, а Джакомо молча курил. Я полез в карман пиджака и достал сигареты и зажигалку. Когда я зажег одну, Энцо нахмурился. – Я думал, мы это уже обсуждали.

Я затянулся и позволил дыму заполнить мои легкие. Никотин подействовал быстро, ослабив узел, тянущий за моими глазами. Я медленно выдохнул. – Отвали, il pazzo,⁵⁸ – сказал я, используя прозвище Джии для него, безумец.

– Ты уйдешь после похорон.

Джакомо, дон Коза Ностры в Палермо и муж Эммы Манчини, слегка улыбнулся. – Это мило, эта ссора. Я всегда хотел убить своего брата. – Его ухмылка стала шире, когда он пожал плечами. – А потом его убили, слава богу.

Предоставлено Джулио Раваццани, старшим сыном Фаусто.

Я сказал: – Вы должны знать, что Джулио и его ragazzo прибыли. – Джулио и его парень, Алессио Риччи, руководили криминальными операциями в Малаге, Испания. Алессио был известным снайпером, который когда-то застрелил Фаусто Раваццани, что добавило семейной драмы во время этих похорон.

– Хорошо, – сказал Джакомо. – У меня есть несколько вопросов к снайперу.

– Эти чертовы выходные, – прорычал Энцо в потолок. – Все, кого я ненавижу, в одном месте.

– Тебе не обязательно было приходить, – напомнил я ему. – Джиа сказала тебе не приходить.

– Куда она идет, туда и я. И мои дети настояли на том, чтобы поехать и быть с ней. Так что я здесь.

Дверь открылась, и вошла моя сестра с сумками в руках. – Ciao, – сказала она в комнату, затем посмотрела прямо на меня. – Рада видеть тебя вне своего кабинета, fratellone.

– Палома. – Энцо нахмурился. – Я должен быть твоим любимым братом. Кто платил за твои счета все эти годы?

Палома поцеловала меня в макушку. – Но Вито не лает и не рычит на меня, как ты. – Затем она подошла и поцеловала его в обе щеки. – Не волнуйся, я все еще люблю тебя, Энцо.

Джакомо извинился и пошел проверить Эмму и ребенка, а Палома опустилась на освободившееся кресло. – Che cosa? Мы что, торчим тут и курим весь день?

– Я бы предпочел не дышать одним воздухом с Раваццани, если бы мог этого избежать, – объяснил Энцо, как будто мы и так этого не знали.

– И некоторые из нас работают, – сказал я. – На кладбище все установлено. Я расширил периметр охраной.

– Я же говорила тебе, что это не обязательно, – сказала Палома. – И ты упадешь от истощения, Вито.

Я продолжал курить, не отвечая. Мне не нужно, чтобы кто-то беспокоился обо мне.

Палома и Энцо обменялись взглядами, затем моя сестра постучала наманикюренными ногтями по подлокотнику. – Ты спал прошлой ночью? – спросила она меня.

Мой голос стал жестким. – Перестаньте обращаться со мной как с ребенком, вы оба. Я не хочу спать, черт возьми, и мне не нужно бросать курить. Займитесь своим делом хоть раз.

Ноги Энцо упали с журнального столика. Он выпрямился. – Я не бил тебя уже несколько лет, брат, но сейчас ты в опасной близости.

Палома положила руку на плечо Энцо, но не сводила с меня взгляда. – Дело не в похоронах. Дело в Мэгги.

– Нет, черт возьми, это не так, – сказал я.

– Тогда разорви с ней отношения и верни им винодельню.

Моя верхняя губа скривилась в недоумении. – Я не оставлю себе винодельню как связующее звено с ней. Я оставлю ее себе, потому что это выгодная инвестиция в бизнес.

И Энцо, и Палома рассмеялись. Мне в лицо. – Вито, – сказал Энцо сквозь смех. – Даже ты не можешь поверить в такое. Если ты хочешь приобрести винодельню в качестве инвестиции, в Тоскане есть как минимум пять успешных объектов недвижимости, выставленных на продажу.

– Я ее перестрою. Повреждения будут устранены.

Палома сказала: – Даже несмотря на это, эта винодельня – ужасная инвестиция, и очевидно, что ты держишься за нее ради нее. Чтобы следить за ней. Чтобы связать вас двоих вместе.

Я закурил еще одну сигарету и глубоко затянулся. Они ошибались. Речь шла о построении империи. – Они пришлют мне список того, что им нужно для восстановления, и я переведу им деньги. – Мои брат и сестра снова обменялись взглядами, и все внутри меня накалилось. – Какого черта вы двое так смотрите друг на друга?

– Потому что мы тебе не верим, – сказал Энцо. – Ты же знаешь, что это место было дерьмом до того, как его разрушили. Теперь это куча камней. В Америке. – Он скривился. – Не говоря уже о том, что семья тебя ненавидит. Сократи свои потери и двигайся дальше.

– Если только... – Палома позволила словам ускользнуть.

– Я не держу винодельню в качестве жалкого предлога, чтобы поговорить с ней. Она ясно обозначила свою позицию в последний раз, когда я ее видел. С этого момента я имею дело только с братом.

Палома вздохнула и всплеснула руками. – Ладно. Живи в отрицании. Мучай себя и ее, сохраняя винодельню.

Из коридора раздались новые голоса, громкие даже через тяжелую деревянную дверь. Я потер лоб. Теперь мои виски пульсировали.

– Вито, почему бы тебе не пойти в пентхаус? – предложила Палома. – Мы будем следить за всеми здесь.

– Это хорошая идея, – сказал Энцо. – Может быть, тишина и покой позволят тебе уснуть.

Я открыл рот, чтобы поспорить, но их лица потемнели. Я знал, что не смогу победить, не тогда, когда они так едины. И, честно говоря, мне нужно на некоторое время отвлечься от моих братьев и сестер, и этой толпы. – Хорошая идея. Я пойду сейчас. – Я встал и указал на брата. – Не убивай никого сегодня ночью, пока меня не будет.

Он одарил меня акульей улыбкой. – Я ничего не обещаю, брат.

Тишина встретила меня час спустя, когда я вошел в пентхаус. Узел за лопатками немного ослаб, когда я повесил свое длинное пальто на вешалку. Когда охранники скрылись в своем крыле, я направился в бар.

Было бы неплохо выпить чего-нибудь покрепче.

Я потянулся за случайной бутылкой, но остановился, когда одна привлекла мое внимание. Бурбон-виски. Тот, который она купила мне в казино. В горле образовался комок, тяжелый и густой. Заставив его прогнать, я потянулся за другим напитком, без воспоминаний.

На вкус было как дерьмо.

Но я все равно опрокинул его и налил еще один стакан. Может, опьянение было лекарством от моей бессонницы. Я упал на диван и уставился в стекло. Терраса, однако, издевалась надо мной воспоминаниями. Dio, та ночь была такой чертовски жаркой.

– Хочешь трахнуться здесь?

А когда она там сняла всю свою одежду?

Я судорожно вздохнул, реальность того, что я потерял, болезненно застряла в моей груди. Возможно, приходить в пентхаус было плохой идеей. Я не был здесь с тех пор, как Мэгги все порвала. Я даже отменил уборку на этой неделе, потому что... Я не мог вынести, чтобы простыни потеряли ее запах.

Я уронил голову на руки. Я идиот.

К черту. Я поставил стакан на стол, вернулся к бару и обхватил горлышко бутылки бурбон-виски кулаком. Я бы выпил его в душе, а потом упал бы в кровать. На простыни, которые, как я надеялся, все еще пахли ею.

План готов, я поднялся по лестнице через две ступеньки. Моя спальня была точно такой же, какой мы ее оставили. Отпечаток ее головы остался на подушке, простыни спутались из-за ее ног. Я скучал по сну рядом с ней, по ощущению ее мягкой кожи на моей ночью.

Вздохнув, я понес бутылку в ванную, готов принять душ и погрузиться в свои страдания.

Я остановился, бутылка болталась в моих пальцах. Помада на зеркале кричала мне, послание, оставленное после нашей ночи здесь.

МЭГГИ ЛЮБИТ ВИТО

Рядом было нарисовано маленькое сердечко.

Я не могу дышать.

Мои колени дрожали, поэтому я поставил бутылку и оперся на стойку, не отрывая взгляда от темно-красных заглавных букв. Она любила меня?

Почему она мне не сказала?

Я бы, не знаю. Сказал бы ей, что чувствую то же самое, для начала. Но что бы это изменило? Мне все равно пришлось бы лгать о Красных Рейдерах, и она все равно нашла бы меня отвратительным. Не было никаких изменений в том, насколько противоположны были наши жизни.

– Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, кто не будет вечно что-то от меня скрывать.

Она просила невозможного. Мафиози должны были отделить свою работу. Я бы никогда не взял жену, которая была бы доверенным лицом. Это слишком рискованно. Мне приходилось лгать и уклоняться, иначе я мог умереть. Хуже того, могли умереть другие люди. Я не мог рисковать ее жизнью, рассказывая правду.

– Твоя версия будущего мне отвратительна.

Мои планы на наше будущее не могли быть отделены от того, чем я зарабатывал на жизнь, а это означало, что я был отвратителен для Мэгги. Не мое тело, очевидно, или мое лицо. Но в глубине души, внутри? Я был противен ей. Она не сказала этого прямо, но сообщение не могло быть более очевидным.

И кто мог ее винить? Я был убийцей и лжецом. Опасностью для любого, кто подходил слишком близко. Ей было лучше с кем-то нормальным. Скучным мужчиной со скучной работой.

Так почему же я так цеплялся за винодельню?

Я уставился на слова на зеркале и искал ответы. Мысль о том, чтобы вернуть винодельню и никогда больше ее не видеть, была как лезвие в моей груди. Я не хотел этого делать. Я не мог вынести мысли о... Cazzo.

Мои братья и сестры были правы. В глубине души я надеялся вернуть ее. Вот почему я сохранил винодельню. Я надеялся изменить ее мнение, как дурак.

Но это бессмысленно. Ее чувства были ясны по поводу нашего будущего. Я любил ее, но Мэгги не хотела той жизни, которую я мог ей предложить, и желать иного бессмысленно. Звук моего дыхания эхом отдавался в моих ушах, когда правда дошла до меня.

Я знал, что мне нужно делать.

Я вытащил свой мобильный и постучал по стеклу. Когда сестра ответила, я сказал: – Верни ее. Дай им значительную сумму, чтобы они исправили ущерб и верни все права.

– Наконец-то, – сказала Палома. – Ты разумен.

Разумен, да. Но все равно больно. – Grazie, sorellina.

– Подожди, Энцо хочет поговорить с тобой.

Я вздохнул, когда она передала свой мобильный моему брату. Энцо не стал терять времени, сказав: – Мы нашли их.

Мне не нужно спрашивать, о ком он говорит. Его компьютерщики искали Красных Рейдеров. – Где?

– Я тебе не скажу. Ты не пойдешь до похорон.

Стиснув зубы от досады, я посмотрел на часы. – Если я уйду сейчас, то смогу вернуться до того, как завтра утром в похоронном бюро начнут звонить.

– Забудь об этом, – строго сказал Энцо. – Мы разберемся с этим после похорон. И я пойду с тобой. Мне не терпелось испачкать руки в последние несколько месяцев.

Я уставился на слова, написанные на зеркале, на признание помадой, которое она оставила после себя. Мэгги, возможно, больше не любит меня, но я любил ее. Это никогда не изменится – и я всегда буду защищать ее. Ее безопасность превыше всего, даже моего счастья. – Я не могу рисковать, ожидая два дня. Они могут вернуться на винодельню.

– Они в нескольких часах езды, и люди Бенетти уже следят за ними, – спокойно сказал Энцо, как будто это очевидно. – Если байкеры сделают шаг, мы об этом узнаем. Давайте пройдем через похороны, capisce? А потом пойдем и перебьем этих stronzi.