Текст книги "Империя соблазна (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Пришло сообщение. Томмазо.

Майкл нашел ее. Она в порядке.

Все мое тело обвисло на кожаных сиденьях. Слава богу. Я глубоко затянулся сигаретой и попытался успокоиться. Мне нужно прикоснуться к ней, обнять ее. Приказать ей никогда больше так меня не пугать.

Выдохнув клубы белого дыма, я сказал: – Езжай быстрее.

Ничего не шло по плану с тех пор, как я приехал в Паесано. В такие моменты я жалел, что Маз ушел из семьи. Да, он часто был непредсказуем, но он был моим братом, тем, кто мог сказать мне все прямо. Тем, кто мог дать совет. Без него у меня нет никого, кому я мог бы доверять, не безоговорочно.

Ебаный Массимо⁠…

Подождите. У меня была еще семья. Не брат.

Моя младшая сестра. Палома.

Когда произошло дерьмо с Раваццани, Энцо отправил Палому, а также двух своих детей, в Англию, чтобы они все были в безопасности. Палома решила остаться в Англии, когда неприятности закончились, вместо того, чтобы вернуться домой в Неаполь, хотя я так и не понял, почему.

Хотя ее воспитывали как принцессу мафии, Палома не была слабой и робкой женщиной. Когда мы были моложе, она так много доставала нас троих, что мы говорили Папе, что он должен посвятить ее в солдаты. И она была самой умной из нас, с IQ выше, чем даже у Энцо.

Присутствие Маза в эти последние несколько дней заставило меня осознать, как сильно я скучаю по своей семье. Насколько мы сильнее вместе, чем порознь. И Палома всегда понимала меня лучше, чем любой из моих братьев. Она обычно знала, о чем я думаю, еще до того, как я это говорил.

Решение, хотя и импульсивное, я чувствовал правильно в своих костях. Я разблокировал свой телефон и нажал, чтобы найти ее контакт. Мы не разговаривали больше месяца, но мы переписывались каждые несколько дней. Как и я, она была одержима SSC Napoli, поэтому мы часто говорили о команде.

– Алло, – прохрипела она в трубку.

Она спала? Я выдохнул дым в легкие. – Come sta?³⁸

– В чем дело?

– У тебя есть минутка?

– Подожди. – Я услышал ее шепот кому-то, а затем шелест простыней. Она тихо закрыла дверь. – Что происходит? Ты никогда не звонишь посреди рабочего дня.

– Кто он? – Мой голос был резким. – Ты говорила Энцо…

– Нет, я не рассказала Энцо. Мне не нужно, чтобы он ползал у меня по заднице из-за того, кого я трахаю. И ты лучше держи рот закрытым – или я расскажу ему о том, как ты приходил ко мне в гости, когда должен был прятаться на яхте.

Я прошипел сквозь зубы. Вот в чем проблема с братьями и сестрами. У них долгая память и лучшие боеприпасы для шантажа. – Ладно, не буду. Но это серьезно?

Она фыркнула. – Вито. Пожалуйста. Наша семья очень, очень неблагополучная. Мне нужно поработать над собой, прежде чем я смогу рассчитывать на здоровые отношения. По крайней мере, так говорит мой психотерапевт.

Терапевт? Cristo. Я не говорил Энцо об этом. – Хорошо, значит, можешь приехать сюда.

– Спасибо, но нет. Я не приеду в Торонто в январе. У меня есть приложение о погоде, братан.

Бро? Я покачал головой, хотя улыбка тронула мои губы. – Не Торонто. Я сейчас в Нью-Йорке и мне нужна твоя помощь. Ты же знаешь, я бы не просил, если бы это не было серьезно.

Раздражение исчезло из ее тона. – Конечно, я приеду. Все, что тебе нужно.

Это еще одна вещь о братьях и сестрах. Они были на твоей стороне, несмотря ни на что. – Я объясню, когда приедешь. Приноси все свое барахло.

– Подожди минутку. Я думала, ты собираешься навестить меня. Ты просишь меня переехать туда?

– Я хочу, чтобы ты была со мной навсегда.

Я слышал ее дыхание, когда она обдумывала это. – Вито, у меня здесь жизнь. Друзья, работа. Я не могу просто взять и переехать в другую страну. И что я буду там делать? Сидеть все время на морозе?

Я не хотел спрашивать об этом по телефону. Я предпочел поговорить с глазу на глаз, чтобы она увидела, насколько я серьезен. – Просто приезжай и выслушай меня. Это все, о чем я прошу.

– Мне стоит волноваться? Ты в порядке? Маз сказал, что какая-то владелица винодельни там тебя за яйца вздернула. Тебе нужно, чтобы я надрала зад этой девчонке? Это то, что нужно, Ви?

– Да, Палома, – я устало потер глаза.

Она продолжала говорить, как будто не слышала меня. – Я не дралась три или четыре года, так что я немного заржавела, но если она доставляет тебе неприятности, я с радостью ее устраню.

– Это не из-за нее, я обещаю. Я вышлю тебе билет, чтобы ты приехала завтра, и я все объясню, когда ты приедешь.

– Va bene, va bene. Но лучше бы первым классом, fratello.

Я ухмыльнулся. Это почти слово в слово то, что сказал Массимо, когда я попросил его о помощи. После того, как мы отключились, я попросил одного из мужчин организовать для нее билет. Я также дал знать своему брату и предложил Паломе остаться в доме Мэгги с ним. Он отправил в ответ эмодзи крика, который я проигнорировал.

Сделав это, я продолжил курить. Почему Мэгги исчезла сегодня? Я не знал, но я собирался это выяснить.

14

...

Вито

Как только внедорожник остановился на гравийной стоянке, я вылез из машины. Майкл, Беппе и Томмазо ждали меня. Я значительно успокоился по дороге, но мне все еще не терпелось увидеть Мэгги своими глазами. Мне нужно узнать, что произошло сегодня.

Томмазо первым подошел ко мне. – Где? – рявкнул я.

– В подвале, – сказал он. – Далеко сзади.

– Кто-нибудь спускался, чтобы поговорить с ней?

– Я им сказал не делать этого. Подумал, что ты захочешь сделать это сам – и захочешь уединения для унижения.

– Ты думаешь, мне есть за что извиняться?

На обветренном лице Томмазо появилась грустная улыбка. – Когда дело касается женщин, нам всегда есть за что извиняться. Хитрость в том, чтобы выяснить, за что именно в каждый конкретный момент.

Я обдумал это, но все равно не нашел смысла. Мэгги злилась из-за того, что Беппе преследовал ее весь день, но было ли этого достаточно, чтобы заставить ее спрятаться от всех? Перед тем, как я ушел, чтобы получить ответы, у меня возник еще один вопрос. – Рабочие закончили в коттедже?

– Да, – подтвердил Томмазо. – Около часа назад. Все готово.

– Va bene. А теперь уберите Беппе с глаз моих. Я разберусь с ним позже. – Взглянув на другого брата Фиорентино, я крикнул: – Майкл! Со мной.

Беппе сделал шаг вперед, выражение его лица было нервным. – Дон Д'Агостионо, я прошу у вас прощения.

– Поговорим позже, – сказал я на нашем языке. – Но сегодня ты облажался.

– Mi dispiace,³⁹ – сказал он, сжимая в руках шапку.

Томмазо похлопал Беппе по плечу и повел его в сторону коттеджей. Майкл подошел ближе, сказав: – Не сердись на него слишком сильно. Мэгги знает это место гораздо лучше, чем Беппе.

– Это не оправдание невыполнения своей работы. Как быстрее всего попасть в подвал?

Он указал на правую сторону здания. – Сюда. Следуй за мной.

Когда мы вместе отправились в путь, я спросил: – Скажи мне, почему. Ты же знаешь ее. Почему она исчезла в подвале?

– Там внизу есть комнаты, где можно спрятаться. Она идет туда, когда расстроена.

Спряталась? Расстроена?

Я не понял. Раньше она была в порядке. Злилась из-за того, что у нее есть охранник, но она не исчезала из-за этого. Я предположил, что вопрос решен, когда она сказала мне отвалить. Правда, я не ответил на ее вопросы о том, что происходит, но она уже знала, что я не смогу. Я был очень откровенен. Ей нужно правдоподобное отрицание, если меня когда-нибудь арестуют.

Нет, я все еще что-то упускал, когда дело касалось этой женщины, – а я никогда ничего не упускал. Я хорошо читал людей, хорошо решал головоломки. Я ее знал. Но мне трудно за ней угнаться.

– Я принадлежу Вито Д'Агостино и никому другому.

Да, черт возьми, это так. Так почему же я всегда на шаг позади нее?

Мы с Майклом добрались до запертой двери. Вместо того чтобы набрать код безопасности, он замер. – Слушай, Вито. Ей не понравится, если ты найдешь ее там. Это негласное правило, которое...

– Мне плевать на негласные правила, Майкл. Ты не мешаешь мне спуститься к ней.

Майкл поднял руки ладонями наружу. – Я так и думал, что ты так скажешь, но она на меня разозлится за то, что я рассказал тебе, куда она пошла.

– Кого бы ты предпочел, чтобы на тебя набросились: меня или на твою сестру?

– Справедливо. Но постарайся не упоминать мое имя, ладно? Я не хочу, чтобы она снова на меня злилась.

– Я ей не скажу. – Пока Майкл набирал код безопасности, я кое о чем подумал. День уже клонился к вечеру, и Мэгги уже давно там была. – Мой брат на кухне?

– Да. Он приехал около тридцати минут назад.

– Скажи ему, что я хочу, чтобы мне принесли еду в коттедж. Как можно скорее. Неважно, что... – Я чуть не хлопнул себя по лбу, когда внезапно вспомнил. – Спроси Маза, может ли он приготовить фрикадельки.

– Хорошо, я спрошу. Ты найдешь ее в задней части, в одной из старых комнат справа.

Майкл включил свет, затем отступил назад, когда я спускался по ступенькам в подвал. Было тихо, ни звука. Свет освещал только главную дегустационную зону, поэтому я включил фонарик на своем мобильном и пошел глубже в подвал, в темноту. Паутина окутывала неосвещенные бра на стенах, а бочки выстроились по обе стороны старого каменного пола.

Я посветил фонариком в каждую дверь. На четвертой попытке я увидел комок, свернувшийся на кожаном диване.

Тугая обвязка вокруг моего сердца ослабла. Вот она, тихо дышит во сне, глаза закрыты, все еще в пальто. Она в порядке. Невредима, по крайней мере физически. Слава Богу.

Я увидел бутылку спиртного на столе и нахмурился. Мне не понравилось, что она пила здесь одна. А если она упадет?

Подойдя ближе, я посветил на стену над ней, так, чтобы свет не падал ей прямо в лицо. Она выглядела такой умиротворенной, такой чертовски красивой. Потом я заметил следы на ее лице. Она плакала?

У меня свело живот. Мне ненавистна сама мысль о том, что она здесь внизу пьет и плачет. Если она все еще злится на меня, почему бы не наорать и не покричать на меня? Зачем уходить и прятаться?

К черту все.

Я выключил свет и убрал телефон, затем просунул руки под нее и осторожно поднял, прижимая к себе. Это движение разбудило ее. Вздрогнув, она втянула воздух и дернулась. – Ч-что за фигня? Вито, это ты?

Я поцеловал ее в лоб. – Это я. Не волнуйся, я тебя держу.

Она устроилась на мне, обхватив руками мою шею, пока я нёс её к выходу. – Ты не должен был найти меня здесь, – сказала она, ее голос был сонным.

– Нет?

– Я просто хотела побыть одна несколько минут.

– Тебя не было четыре часа.

Она покачала головой, прижавшись к руке. – Нет, этого не может быть.

В коридоре было темно, поэтому я пошел на свет из дегустационного зала. – Ты исчезла в обеденное время. Уже почти пять.

– Ну, вчера вечером кто-то меня измотал.

– Ты заставила всех беспокоиться о тебе.

– Ты волновался?

Как она вообще могла задать такой нелепый вопрос? – Мне не нравится, что ты пьешь и плачешь одна. Здесь небезопасно.

– Это совершенно безопасно, и это моя личная аварийная комната. Ты не должен об этом знать.

Аварийная комната?

Я решил не давить на нее. Не здесь, не сейчас. Позже, когда она расслабится с едой в желудке. Я чувствовал запах спиртного в ее дыхании. – Ты обедала или просто пила виски?

– Просто виски.

Хорошо, что я попросил Маза прислать еду. Мы вошли в главную комнату, и она прикрыла глаза от верхнего света. – Ты можешь опустить меня. Я не сплю и могу ходить.

– Никаких шансов, – сказал я и начал подниматься по лестнице.

Я пошёл к двери подвала, которую Майкл открыл ранее, но там висела табличка о том, что сработает сигнализация, если я попытаюсь уйти. – Как отключить сигнализацию?

– Никакой сигнализации нет. Этот знак просто для вида.

Неужели они с Майклом вообще не заботились о своей безопасности? – Я исправлю это завтра, – пообещал я и толкнул металлическую дверь.

Теперь мы были снаружи, угасающий дневной свет отбрасывал тени на землю. Когда я пошел направо, к своему коттеджу, она сказала: – Серьезно, Вито. Я вполне способна дойти до дома пешком. Я не какая-то слабая викторианская героиня, которой нужен мужчина, чтобы нести ее на руках. И я не буду заниматься с тобой сексом сегодня вечером.

– Ты не пойдешь домой. Мы пойдем ко мне. И никто не подумает, что ты слабая, потому что ты плачешь. Ты одна из самых сильных людей, которых я знаю.

Я не мог видеть выражение ее лица, но я чувствовал, как она борется с этой информацией. – Ты это имеешь в виду?

Она привыкла, что мужчины ей лгут? – Я никогда не говорю того, чего не имею в виду.

В ответ она поцеловала меня в шею, прямо под подбородком. – Пожалуйста, опусти меня.

– Нет. Я боюсь, что ты снова сбежишь. Я хочу отнести тебя в коттедж и накормить, а потом отдохнуть с тобой. И я не хочу спорить об этом.

– Я не буду спорить. Я пойду с тобой, te lo prometto.

Использование моего языка понравилось мне. И я поверил ей. Поэтому я поставил ее на ноги и взял ее за руку. Мы шли в тишине, умирающие полосы зимнего света синего, фиолетового и розового вокруг нас. Нет никаких звуков, никаких рогов. Никаких птиц. Только мы двое. Если бы я был романтиком, я бы сказал, что ночь была идеальной.

Мы повернули за угол, и показался коттедж. Когда она увидела террасу, она только покачала головой и громко выдохнула. – Ты настоящая заноза в заднице, Д'Агостино.

Сегодня на террасе установили большое джакузи, окруженное новым ограждением для приватности. Джакузи была топовой и стоила почти тридцать тысяч. – Ты сказала, что хочешь намочить свою киску.

Ее рот открылся, и она резко оглянулась. – Ты купил это, потому что у меня болела киска? Я думала, это одно из твоих обновлений.

Я ничего не сказал.

– Знаешь, – сказала она. – Иногда на тебя чертовски сложно злиться.

Мы поднялись по ступенькам на террасу, и я отпустил ее руку, чтобы открыть дверь. – Злишься на меня? Мне следует отшлепать тебя за то, что ты всех растревожила. За то, что ты меня сегодня до полусмерти напугала. А ты мне сказала отвалить.

Она вошла в коттедж, и я последовал за ней, заперев нас внутри. Она указала на новый предмет мебели. – О, боже. И новый диван тоже?

Я повесил свою куртку, затем взял ее и сделал то же самое. Она побрела к кухонному острову. – Вито, мне не нужен охранник. Но если ты заставляешь меня это делать, то хотя бы прояви порядочность и уважение и скажи мне, почему.

– Ты считаешь, что я тебя не уважаю? Ma dаi, Мэгги.

– Что означает эта фраза? Что я права?

Я бросил на нее тяжелый взгляд, доставая из холодильника бутылку воды и ставя ее перед ней. – Нет. – Я открыл свою собственную бутылку воды. – Я не скажу тебе, почему, потому что я хочу защитить тебя. Кроме того, я даю тебе охранника, чтобы защитить тебя. Все, что я делаю, чтобы улучшить безопасность здесь? Чтобы защитить тебя.

– Это чушь, и ты это знаешь.

Я потер челюсть и подумал, как поступить. Мне совсем не хотелось с ней драться. Она пила воду, не отрывая взгляда от моего лица.

Раздался стук в дверь. Мы оглянулись, Маз был снаружи, в белом поварском халате, его татуированные руки были нагружены накрытыми тарелками. Я впустил его и взял у него два накрытых блюда.

– Grazie, fratello, – сказал он и двинулся к острову. – Я всегда был дерьмовым официантом.

После того, как он поставил оставшиеся тарелки, он подошел к Мэгги. – Ciao, mia cara cognata. – Он поцеловал ее в обе щеки, и я вознес молитву, чтобы она не спросила...

– Что означает это слово? – спросила она. – Соседка по комнате?

– Свояченица, – сказал мой брат, поигрывая бровями.

Она рассмеялась, отмахнувшись. – Да, конечно. Он считает дни до того, как выберется отсюда. И посмотрите на его лицо – он выглядит так, будто высосал лимон. – Со мной она говорила так, будто обращалась к малышу. – Не волнуйся, Вито. Никто не думает об обязательствах.

Я почувствовал, как мое раздражение растет по отношению к ним обоим. – Уходи, Массимо.

Он усмехнулся и подмигнул Мэгги. – Если он тебе надоест, бонг все еще на кухне. Не стесняйся, угощайся.

Затем он одарил меня злобной ухмылкой, которая быстро исчезла. – Твой свитер испачкан. Che cazzo! Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Я взглянул вниз. Конечно же, на моем сером свитере были крошечные капельки крови. Черт! Как это случилось? Я снял его, прежде чем приступить к работе с этим байкером.

– Я вернусь, – пробормотал я, затем побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. В мгновение ока я сорвал свитер и сменил футболку. Все это потом нужно сжечь.

Когда я вернулся вниз, Маз и Мэгги раскладывали еду, мило болтая. Добродушный и легкий в общении, Массимо был для нее лучшей парой. Я ни в коем случае не был “веселым братом Д'Агостино”, и все любили его больше, чем меня.

Рационально я это понимал. Но я не чувствовал рациональности, когда дело касалось Мэгги. Она была моей. И мне все равно, что Маз все время с ней флиртовал.

– Кто любит фрикадельки? – спросил меня брат. – Это трагедия на тарелке.

Мэгги толкнула его плечом. – Эй, не оскорбляй фрикадельки. И я очень благодарна, что ты додумался сделать их для нас.

– Тебе нужно поблагодарить Вито. Это была его идея, не моя.

Она несколько раз моргнула, словно слова не имели для нее смысла. – Это была твоя идея?

Я не хотел отвечать ни на какие вопросы, особенно перед братом. Я готов остаться с ней наедине.

– Вон, братец. – Я махнул рукой в сторону двери. – Я позабочусь о ней.

Мэгги

Еда Маза была восхитительной. Сначала был лучший сэндвич с фрикадельками, который я когда-либо клала в рот, с большим количеством сыра и домашней булочкой, а затем самое потрясающее тирамису на десерт. Я набила себе желудок, игнорируя жалобы Вито на сэндвич, который он назвал – отвратительным. Он съел только половину, поэтому я украла остаток его сэндвича и съела его тоже. После этого я почувствовала себя намного лучше. Отчасти из-за рутины плача и сна, но также из-за еды. Я была голодна.

Мы не разговаривали много во время еды. Вито был тихим, а я не особо старалась. Это к лучшему, потому что я не хотела объяснять, почему я исчезла сегодня... а Вито никогда не хотел ничего объяснять. Вот и все.

Когда мы закончили, он убрал наши тарелки, сполоснул их и поставил в посудомоечную машину. Я наблюдала, как двигаются мышцы его спины, когда он двигался, как расширяются его плечи, и мне стало тепло. В этом было что-то такое домашнее, такое обычное, и я жаждала больше таких моментов. Как то, как он приготовил мне капучино этим утром. Мое одинокое сердце пропиталось его заботой и вниманием, как сухой корень под весенним дождем. Никто не заботился обо мне так уже очень давно.

Но это не навсегда, и он не позволил мне забыть об этом.

– Я нагрею джакузи, – сказал он, направляясь к двери. – А потом примем душ. – Вернувшись, он махнул рукой. – Andiamo. Наверх.

Это было быстро. Он поцеловал меня на плитке, его язык глубоко во рту, его член был твердым на моем животе, но он не пошел дальше. Мы помылись и ополоснулись, затем вышли. Он обернул полотенце вокруг своей талии, затем поднял большое полотенце для меня. Я подошла ближе, и он обернул мягкую ткань вокруг моего тела, закрепив ее на груди. Затем он взял меня за руку и повел вниз и через кухню.

– Нам нужны костюмы? – спросила я.

– Нет.

Он открыл дверь, и холодный воздух ощущался как крошечные иголки на моей голой коже, когда я поспешила к джакузи. В мгновение ока я сбросила полотенце и скользнула в горячую воду. По краям были мягкие огни, струи пузырятся, чтобы убаюкать меня в восхитительном тепле, когда я устроилась на формовочном сиденье. Я подавила желание закрыть глаза – и была рада, что не сделала этого, когда Вито сбросил полотенце и залез в джакузи.

Черт возьми, этот мужчина. Мышцы напрягались, сухожилия натягивались на тощей кости. Его тело было сильным и подтянутым. Я хотела его с первого момента, как увидела его в том баре казино, такого красивого и рассеянного, когда он работал, и с тех пор ничего не изменилось. Я все еще хотела его, несмотря на все, что я знала, и все, что он сделал.

Может быть, это сделало меня глупой, или шлюхой, или плохим человеком. Я не знала. Но сегодня в подвале я решила, что мне нужно перестать слишком много думать об этом и ругать себя за то, что я спала с ним. Это ни к чему не приведет. Он был моим боссом – не говоря уже о боссе – и он жил в другой стране. Как и любой другой парень, с которым я была раньше, мне просто нужно наслаждаться этим таким, каким оно было: временным отличным сексом.

– Ты такой чертовски горячий, – сказала я ему, опускаясь к подбородку.

– Да? – Он опустился в воду, а затем подошел ко мне с ухмылкой на лице. Я почувствовала, как его большие руки скользнули по моим ногам. – Иди сюда.

Он поменялся со мной местами, прислонившись спиной к спа, держа меня на коленях. Вздохнув, он крепко прижал меня к своей груди и откинул голову назад. – Va bene. Я думал об этом весь день.

– Да?

– Почему ты так удивлена?

– Я думала, ты на меня разозлишься. Знаешь, потому что я сказала тебе отвалить.

– Я был очень зол. Но я также понимаю, почему ты злишься. Мне это не нравится, и я не могу изменить причину этого, но я понимаю.

– Это так?

Его ладонь скользнула по моему позвоночнику, успокаивающее прикосновение и завихрение воды заставили меня прогнуться к нему. – У меня есть старший брат, который огрызается и рычит, когда чего-то не понимает. Это механизм преодоления. Его беспокойство и неуверенность заставляют его набрасываться на других. Ты во многом такая же.

Узел в груди, комок боли, которого я не ожидала. – Ух ты, ты заставляешь меня звучать так привлекательно.

Я попыталась отстраниться, но его хватка удержала меня на месте. – Мэгги, у всех нас есть способы обработки информации, способы борьбы со стрессом. Как думаешь, твое отношение и рычание меня беспокоят?

– Я не знаю. А они беспокоят?

– Нет, они заставляют мой член пульсировать. Теперь скажи мне, почему ты сегодня сбежала.

Я ни за что не признаюсь этому человеку в своих самых глубоких, самых темных сомнениях. Мне нужно напасть. – Как ты обрабатываешь информацию и справляешься со стрессом?

– Я думаю. Я замолкаю и ухожу в себя.

Теперь его отношение после ухода Маз стало более понятным. – Ты поэтому молчал во время ужина? Что сказал твой брат, что тебя обеспокоило?

– Мне не нравится, что он с тобой флиртует. Я ревновал.

Я не ожидала прямого ответа. Я ожидала уклончивого ответа или вопроса, как обычно. Мой рот слегка приоткрылся. – Это смешно. Я бы никогда... – из моего горла вырвался сдавленный звук. – Ты думаешь, я бы просто перескакивала от одного брата к другому?

– Нет, конечно нет. Но я не могу этого объяснить. Ты…

Он сжал губы и уставился вдаль.

– Я, что?

Когда я думала, что он не ответит, он переместил меня, чтобы я села на него верхом, расположив мои ноги по обе стороны от его бедер. Пузырьки ласкали мою голую кожу, особенно между ног. Большие руки обхватили мою задницу, когда он уложил меня на живот.

Он соединил наши лбы. – Ты моя, – тихо сказал он, и сталь в его голосе была несомненна. – Я хочу привязать тебя к своей кровати, оставить голой и ждать меня.

Это заявление заставило кровь прилить к моему клитору. Я не знала почему, но его собственничество каждый раз заставляло мое возбуждение подпрыгивать. Мой оргазм сегодня утром на кухне, когда он сказал мне сказать, что я принадлежу ему? Зашкаливает.

Это нереально. Я не могу этого забыть.

Я провела ногтями по его голове, и его веки затрепетали и закрылись. Мне нравится видеть, как сильно я на него влияю. – Ты сегодня весь день меня нюхал?

Уголок его рта приподнялся, хотя глаза оставались закрытыми. – Долгое время. Это напомнило мне, какой милой ты была сегодня утром.

Я покусывала его челюсть, наслаждаясь грубым ощущением его поздних усов при каждом прикосновении моих губ. – Ты очень хорошо делаешь куни.

– Я не могу насытиться твоей киской. Ты сводишь меня с ума, diavoletta mia.

Я потерлась своим холодным носом о его, наши губы почти соприкоснулись. Пар от воды и мягкий свет окутывал нас, его горячее дыхание согревало мою щеку. Это похоже на наш собственный крошечный кусочек рая, и все в нем, в этом моменте, заводит меня. Ожидание начало гудеть, как электрический заряд под моей кожей, каждая клеточка напрягалась, гудела, чтобы приблизиться к нему. Может быть, я не была слишком измотана и мне не слишком больно в конце концов.

Его руки обхватили мой затылок, и он наклонил мое лицо, чтобы поцеловать меня. Он был нежен, нетороплив, давая мне легкие, успокаивающие движения своего рта. Это продолжалось и продолжалось, и я становилась все более нетерпеливой. Он пытался меня расстроить? Я надавила, пытаясь просунуть свой язык ему в рот, но он каждый раз отступал. Тепло нарастало между моими бедрами, и я покачивала ими, скользя своим центром по его коже, отчаянно нуждаясь в трении. Я попыталась дотянуться до его члена, чтобы сдвинуть дело с места, но он держал мою руку, чтобы помешать мне.

– Что ты делаешь? – прошептал он мне в губы.

– Пытаюсь проверить, возбужден ли ты, чтобы мы могли заняться сексом.

– Ты голая у меня на коленях. Конечно, я возбужден. Но я не буду тебя трахать.

– Почему нет?

– Потому что у тебя болит.

– Я чувствую себя намного лучше. – Это не ложь. Теплая вода была восхитительной, расслабляя все мои мышцы и снимая все напряжение, которое я носила с собой сегодня. Я снова пошевелилась, втираясь клитором в его твердое тело. – Дай мне почувствовать тебя.

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– Пожалуйста, Вито. Дай мне почувствовать тебя.

Он отпустил мою руку и оперся локтями о край джакузи. – Погладь мой член. Посмотри, что ты со мной сделаешь.

Я потянулась обратно в воду и нашла его, толстого и горячего. Я сделала несколько грубых рывков, наслаждаясь ощущением. Но этого недостаточно. Он мне нужен глубоко внутри.

Его рука нырнула между нами, и его большой палец мгновенно нашел мой клитор, искусно потирая его. Задыхаясь, я сжала его ствол, закрыв глаза. – О, боже.

Я почувствовала, как его рот сомкнулся вокруг одного из моих сосков, за которым последовало восхитительное всасывание. Он отпустил меня с мокрым хлопком. – Скажи мне, почему ты сегодня была расстроена. – Еще одно лизание вызвало дрожь во мне, его большой палец обвел твердый бутон моего клитора. Мое сердце колотилось в груди, желание грызло мою нижнюю половину, благодаря его идеальному ритму.

Когда я уже думала, что он забыл, он спросил: – Почему ты ушла одна?

– Пойдем внутрь, – пропыхтела я.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, angelo mio, скажи мне, почему. – Его голос был тихим и уговаривающим, его большой палец продолжал свой размеренный, сводящий с ума темп. – Я хочу знать, почему ты сегодня плакала.

Вместо этого я пошла на отвлечение. Сильно потянув его, я прошептала: – Не хочешь ли ты просунуть свой большой член в меня? Покажи мне, что я принадлежу тебе?

Дрожь пробежала по его телу, и меня наполнила волна триумфа. Но это было недолго, потому что он тер меня быстрее. Мой клитор пульсировал, все ощущения сосредоточились прямо в этом крошечном пучке нервов. Я отпустила его ствол, чтобы схватить его за оба плеча. – О, боже.

Его губы коснулись раковины моего уха. – Как думаешь, кто продержится дольше? Я или ты?

Я заскулила. Мы были снаружи, под звездами, его твердые мышцы подо мной, и оргазм быстро нарастал в моем животе. Вода, его большой палец, пар... – Блядь, – процедила я сквозь зубы.

Его смех был мрачным, когда он замедлил движение большого пальца до мучительного, легкого, как перышко. – Ты не выиграешь эту битву – и как только ты скажешь мне почему, я позволю тебе кончить.

– Может, у меня был паршивый день. – Я попыталась догнать его руку бедрами. – Это неважно.

– Для меня это важно. – Он смягчил тон. – Сегодня ты рассыпалась, и это не может быть из-за Беппе. Я хочу знать, что случилось.

– Вито. – Мой голос был жалким нытьем. Лихорадка царапала и царапала, потребность была такой сильной, что мне трудно связать два слова вместе.

Он схватил меня за челюсть одной из своих ладоней, его взгляд впился мне в лицо. – Ты думаешь, мне все равно? Ты думаешь, я не волновался, когда ты исчезла? Bella, я разорву этот чертов город голыми руками, если кто-то посмотрит на тебя не так. Я сожгу его дотла, не задумываясь.

Я покачала головой, мои мысли смешались. Он не помогал. Я просто хотела оргазма, пока он шептал мне на ухо грязные итальянские слова. – Прикоснись ко мне, пожалуйста. Я так сильно в тебе нуждаюсь.

Его губы мягко прижались к моим скулам, к носу, ко лбу. – Так мило. Продолжай. Расскажи мне, что было у тебя в голове раньше. – Его большой палец гладил сильнее, выписывая маленькие круги, которые сгибали мои пальцы ног. – Позволь мне сделать это лучше.

– Вот здесь, не останавливайся.

Он потакал мне несколько секунд, а затем отстранился. – Расскажи мне.

Я вонзила ногти ему в плечи, воля к борьбе с ним угасала. Какое значение имело то, что я ему рассказала? Он ничего не мог изменить. А я умирала, желая, чтобы его член дал мне хорошее время.

Я уплыла от него, и он отпустил меня. Я покачивалась в бурлящей воде и пыталась придумать, как бы это выразить. – Это слишком. Потерять винодельню, чувствовать, что я разочаровала своего отца. Моего брата, у которого определенно проблемы с азартными играми. Все отстой. А тут еще и ты.

– А что, я? – спросил он, когда я замолчал.

– Ну, на одном дыхании ты говоришь мне, что это краткосрочная вещь, но на следующем ты приказываешь мне сказать, что я принадлежу тебе. И теперь у меня есть охрана, но ты не говоришь мне, почему, хотя ясно, что есть проблемы. Затем Маз рассказывает мне обо всех оргиях с моделями, которые вы двое когда-то устраивали... – Вздохнув, я покачала головой. – Послушай, мы оба знаем, что это просто секс, и это нормально. Так что не пытайся сделать это большим, ладно? Это морочит мне голову.

Он поднял руку, чтобы потереть челюсть. Я пришла, чтобы узнать, что это было на языке Вито, потому что мне нужна минутка. Позволяя струям творить чудеса, я ждала и наслаждалась водой.

– Мэгги, мне действительно нужно вернуться в Торонто. Когда я говорю, что я здесь ненадолго, это не ложь.

– Я знаю, – сказала я. – Я понимаю, правда.

– Нет, не понимаешь. Я... – Он нахмурился, глядя на воду, затем снова посмотрел на меня. – Я не могу удержаться от того, чтобы не отдавать тебе приказы и не подчинять тебя своей воле, когда мы в постели. Я даже не буду пытаться – это слишком затягивает. Но происходит что-то большее, и я не могу этого объяснить. Ревность, которую я чувствую, собственничество. Потребность защищать тебя, потребность трахать тебя каждую минуту дня. Я тоже схожу с ума, capisce?

Он потянулся ко мне под водой, нашел мою лодыжку и потянул меня к себе. Я пошла охотно и снова оказалась у него на коленях. Большим пальцем он погладил мои влажные брови по одной. – То, что я сказал в переулке, правда. Ты выворачиваешь меня наизнанку.