Текст книги "Империя соблазна (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– О, боже, – выдохнула она. – Малыш, это так приятно.

Победа хлынула по моим венам, мощная и захватывающая. Mio dolce angioletto, думал я, продолжая поклоняться ее груди. Она стонала и извивалась, но так и не сбросила рубашку. Я был так горд ею. Она идеальна. Она заслуживала награды.

Откинувшись назад, я похлопал ее по бедру. – Сними ее. Поднимайся на остров.

На этот раз никаких возражений. Она стащила футболку и выскользнула из моих спортивных штанов. Одним грациозным движением она запрыгнула на остров совершенно голая. Я поставил свой стул между ее ног и широко раздвинул ее. – Я буду нежен, – пообещал я. – Но у меня будет паршивый день, поэтому я хочу чувствовать запах твоей киски на своем лице каждый раз, когда делаю глубокий вдох.

Она подползла ближе к краю и откинулась на руки. – Это странно мило.

Я прислонился лбом к ее холмику и вдохнул, позволяя аромату ее возбуждения заполнить мою голову и мои легкие. Это похоже на немного кокаина и травы одновременно – и бодрит, и расслабляет. Затягивает. Но этого недостаточно.

– Ляг на спину. Положи ноги мне на плечи.

Она безропотно выполнила указания, а я подвинулся, чтобы устроиться поудобнее, любуясь ею. Черт, как бы я хотел начинать каждый день так. Я нежно поцеловал ее скользкие внешние губы, избегая ее входа. Я не хотел причинить ей боль, только чтобы ей было хорошо. Я нежно покусывал пухлую плоть, дразня, смакуя, желая растянуть это как можно дольше.

Ее спина выгнулась, когда я коснулся языком ее клитора, ее тело подпрыгнуло. – Тсс, – сказал я, потирая ее ноги. – Расслабься. Я буду нежен с тобой.

Я уткнулся в бутон носом, затем лизнул ее несколько раз, прежде чем пососать. Она ахнула, ее бедра задрожали по обе стороны моего лица, и я попеременно делал легкие удары языком и жесткое всасывание. Ее клитор затвердел и набух, прекрасная жемчужина у меня во рту. Ее клитор был скользким, покрытым ее соками, и я слизывал их, как голодный мужчина. Кухня наполнилась звуками, которые мы издавали, ее запахом, окружавшим меня, и моя длина пульсировала в моих трусах, отчаянно нуждаясь в трении. Я проигнорировал его на данный момент.

Заставить женщину кончить не похоже ни на что другое на земле. Я слышал, как мужчины жаловались, что это слишком сложно или не стоит усилий, но они были идиотами. Доводить женщину до оргазма, контролировать ее удовольствие невероятно приятно. Я жаждал дрожь, подергивания. То, как ее киска сжималась. Стоны и крики, которые она не могла сдержать, потому что ощущения были слишком сильными.

А с Мэгги я тоже жаждала ее покорности. Мне нравилось напоминать ей, кто главный.

Ее мышцы напряглись, и я понял, что она близко. Откинувшись назад, я спросил: – Кому ты принадлежишь?

– Тебе, – прохрипела она.

Я слегка поцеловал ее клитор, а затем позволил ей почувствовать мое дыхание. – Скажи: Я принадлежу Вито Д'Агоситно и никому другому.

– Я принадлежу Вито Д'Агостино и никому другому.

Madre di dio. Моя кожа вспыхнула. Подавшись вперед, я хлестал ее по клитору, желая трахнуть ее прямо сейчас. Позже я бы засунул свой член глубоко в нее и заставил бы ее снова сказать эти слова.

Она схватила меня за макушку, пальцы запутались в моих волосах, а ее тело сломалось. Ее клитор набух и напрягся у меня во рту, ее конечности содрогнулись, ее бедра сжались вокруг моей головы. Я не сопротивлялся; я надеялся, что она задушит меня, убьет меня прямо здесь своей пиздой.

Когда это наконец закончилось, она обмякла на столешнице. Она была самой сладкой, сразу после того, как кончила. Она оставалась неподвижной, бескостной кучей, пока я вытирал ее соки и использовал свой язык, чтобы достать все до последней капли из ее киски. Я знал, что она чувствительна и болезненна, поэтому я очень осторожен. Мои глаза почти закатились, она такая чертовски вкусная.

Удовлетворенный, я встал и собрал свои спортивные штаны и футболку. Затем я прошел через дверь и нашел свои кроссовки, а также куртку. Когда я вернулся к острову, она тяжело дышала, ее ресницы лежали на щеках, кожа пылала в утреннем свете. Я уставился на нее на мгновение, моя грудь расширилась от незнакомых эмоций.

Это. Если бы у меня была возможность заморозить момент времени, чтобы никогда не забыть ни одной детали воспоминания, это было бы это. До сих пор я жил ничем не примечательной, жестокой жизнью и заработал на этом кучу денег. Мэгги ощущалась как нечто, чего я не заслуживал, нечто, чего я не планировал.

Но от чего-то я не хотел отказываться.

Sono fottuto.

– Allora, красавица. – Я поцеловал ее клитор в последний раз, затем натянул спортивные штаны на каждую ногу, сдвинув их для нее. Она позволила мне, ее глаза все еще закрыты, конечности раскинуты, как у куклы.

– Я не могу пошевелиться, – пробормотала она. – Не думаю, что я когда-либо так сильно кончала в своей жизни.

Еще один всплеск удовлетворения пронзил меня, когда я похлопал ее по бедру. – Подними. – Как только она подняла бедра, я поправил спортивные штаны, чтобы закрыть ее нижнюю половину. Я надел ей на ноги кроссовки по одной, туго завязывая их, чтобы компенсировать большую посадку.

Я взял ее за запястье и помог ей сесть. Моргая, она терпеливо ждала, пока я натягивал футболку через ее голову и просовывал ее руки через каждую дырку. Одевать ее, заботиться о ней... Черт, это меня еще больше завело.

– Я поставлю тебя на ноги. Держись за меня.

Она положила руки мне на плечи, и я поднял ее с острова. Ее руки обвились вокруг моей талии, и она покоилась на моей груди. Я откинул ее волосы с лица и прижался губами к ее макушке. – Ты снова останешься со мной сегодня ночью.

– Ладно. – Она, словно кошка, потерлась щекой о мою грудную мышцу. – Хотя, мне все еще может быть больно.

Думая, я уставился на террасу. После того, как она ушла, я заказал несколько блюд.

– Мне все равно. Даже если я не смогу тебя трахнуть, я могу спать рядом с тобой.

– Но ведь это ненадолго, да?

Я нахмурился, глядя на виноградники за окном. О чем она говорила? Я имел в виду всю ночь. Она что, думала, я позволю ей ходить по территории среди ночи? Даже если я сегодня убью всех Красных Рейдеров, я не позволю Мэгги бродить здесь после наступления темноты, больше не позволю.

Прежде чем я успел что-то сказать, она отстранилась от меня и выхватила куртку из моих рук. – Спасибо, – сказала она, натягивая теплое пальто. Затем она схватила свой телефон с острова и быстро поцеловала меня. – Увидимся позже.

Я отпустил ее, и она исчезла снаружи. Но я не мог пошевелиться. Я что-то упускаю, я в этом уверен.

Но я не уверен, что это может быть.

13

...

Мэгги

Это больно, хотя и не должно.

– Я бы предпочел не вмешивать тебя, тем более, что я здесь ненадолго.

Это не было чем-то, чего я уже не знала, и, по крайней мере, он мне больше не лгал. Так почему же мое настроение так резко изменилось, как только он это сказал?

Я встряхнулась, когда шла. Я не из тех, кто привязывается, когда занимается сексом с кем-то. Я могла отделить физический акт от грязных эмоций. Мы оба знали, что это временная интрижка, только пока он здесь. Через несколько недель он вернется в свой особняк или поместье или что-то еще и возобновит свои гангстерские привычки, надев обручальное кольцо и снимая его всякий раз, когда захочет заняться сексом.

Мне пришлось это запомнить, потому что, хотя он был милым, он ничего не имел в виду. И я, очевидно, чувствовала то же самое. Что круто. Все на одной волне. Я потерла грудь и оттолкнула все эти гормоны, эндорфины и флюиды привязанности. Им здесь не место.

Я поднялась по ступенькам на крыльцо, затем распахнула входную дверь. Как только я вошла в дом, отчетливый запах достиг моего носа. Я огляделась, дезориентированная. Что за черт...?

Массимо. Я на полминуты забыла, что у меня теперь гость. Шум из кухни привлек меня туда – и я заметила мужской торс, склонившийся над кухонным островом, его рот прикрывал отверстие стеклянного бонга.

– Рада видеть, что ты чувствуешь себя как дома. – Я подошла к холодильнику и достала бутылку воды.

Подняв голову, он выпустил длинную струю дыма. Его глаза покраснели, улыбка была смущенной. — Perdonami, Мэгги. Мне трудно спать без моей ragazza, и это помогает.

– Что такое ragazza?

– Подруга.

Я открыла свою воду и сделала большой глоток. – О. Я думала, это, может быть, твое защитное одеяло или что-то в этом роде.

Он поднял средний палец. – Ты хорошо провела утро с моим братом? Ты выглядишь очень… – он указал на свое лицо, – …расслабленной.

– Мы хорошо провели время, – чопорно сказала я, что заставило Маза усмехнуться.

– Вы двое милые. – Нагнувшись, он приложился губами к стакану и щелкнул зажигалкой, чтобы нагреть воду в бонге. Сделав еще одну длинную затяжку, он медленно выдохнул дым. – Бля, как мило. Хочешь немного?

– Нет, спасибо. У меня сегодня много дел. Не могу позволить ничему меня замедлить.

Маз облизнул губы и наклонил шею из стороны в сторону, хрустнув ею. Я собиралась уйти, когда он сказал: – Ты ему нравишься. На случай, если ты этого не видишь.

Мои ноги отяжелели, и я остановилась. Я и хотела, и не хотела обсуждать Вито. Я старалась говорить непринужденно. – Это мило, учитывая, что мы уже несколько дней друг другу в глотки вгрызаемся. И он мне тоже нравится. В основном.

– Ты не понимаешь. Он... – Он начал смеяться и потер голову. – Я не могу вспомнить слово по-английски. Что такое любовь, но не совсем любовь?

– Уххх. – Я передумала. Внезапно мне расхотелось продолжать этот разговор. – Уверена, что это не относится к делу⁠…

– Влюбленность! – Маз попытался щелкнуть пальцами, но не смог. Он ухмыльнулся тупой ухмылкой. – Он влюблен в тебя.

Вито сказал – одержимый, так что я могла понять, где его брат мог это уловить. Но никому не нужно делать из этого больше, чем два человека, выпускающих пар вместе. – Ну, я уверена, что это скоро пройдет.

– Нет, signorina. Я знаю своего брата. Мы близки с тех пор, как были мальчишками, и я видел его со многими, многими женщинами за эти годы. И он никогда так себя не вел. Он даже не позволяет им остаться на ночь. Вито слишком ответственен для этого. Он все планирует до совершенства.

– Ну, это хорошо, но…

– Allora, у нас было много вечеринок на яхте. У каждого из нас было по две, три, четыре великолепных модели одновременно. Черт, это были веселые времена. Мы привозили этих красивых женщин из Парижа или Ниццы… эй, куда ты направляешься?

Я уже вышла из кухни. Мне действительно не нужно слушать обо всех гламурных и великолепных женщинах, с которыми был Вито, особенно когда я была в мешковатых спортивных штанах, одолженной рубашке и без трусиков. – Долг зовет, Маз. Мне нужно переодеться и выйти на улицу. Надеюсь, ты хорошо выспишься.

Я поднялась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, отчаянно желая оставить этот разговор в зеркале заднего вида. Вито мог трахаться с кем хочет, как только вернется в Торонто. Я имею в виду, у меня был секс втроем в старшей школе. Это не так уж и важно. Но оказалось, что для меня это вдвойне тяжелее, так что я не видела в этом ничего привлекательного.

Я надела спортивный бюстгальтер, хотя технически он мне не нужен, термобелье с длинными рукавами, затем натянула рубашку Вито поверх. Футболка была удобной, поэтому я не видела причин ее менять. Тот факт, что она принадлежала Вито, вообще не повлиял на это решение. Наконец, я натянула джинсы и носки, затем спустилась вниз. Массимо спал, развалившись на диване в гостиной, поэтому я накинула на него одеяло. У входной двери я засунула ноги в рабочие ботинки и собрала зимнюю одежду. Сегодня холоднее, чем вчера, поэтому мне нужно было подготовиться.

Я открыла дверь и тихонько ее закрыла. Сегодня нужно починить заборы. Припасы были в…

Материализовалась большая фигура, и я чуть не споткнулась, моя рука метнулась, чтобы прикрыть сердце. На моем крыльце таился сварливый мужчина с оливковой кожей. Он почтительно опустил подбородок. – Signorina.

Возвращаясь к своему дому, я спросила: – Мы знакомы?

– Дон Д'Агостино, он послал меня сегодня побыть с вами.

Побыть со мной? – Что?

– Я твой охранник, Беппе. – Должно быть, я все еще выглядела сбитой с толку, потому что он сказал: – Это сокращение от Джузеппе.

– Лаааадноооооо, – медленно сказала я. – Но мне не нужна охрана.

Он поднял ладони и пожал плечами. – Приказ Дона.

Я потянулась за телефоном. Потом поняла, что у меня нет номера этого придурка. Сдерживая проклятие, я направилась к задней части дома. Беппе отставал на шаг, и я почувствовала, как мое раздражение удваивается. Через плечо я сказала: – Можешь позвонить ему, пожалуйста?

– Дон Д'Агостино предупредил меня, что ты разозлишься, и попросил передать тебе, что он сохранил его номер в твоих контактах.

Конечно, он это сделал. Я разблокировала свой телефон и начал прокручивать свои контакты. Он не подписал себя под D'Agostino или Vito. Также не под Задница. Затем я увидела Bello под Bs, что, как я знала, означало красивый мужчина. Господи, насколько высокомерно?

Я нажала на контакт, чтобы подключиться, и продолжила идти.

Он ответил после двух гудков. – Diavolina mia, – тихо сказал он, его глубокий голос как теплое масло. – Уже скучаешь по мне?

– Охранник, Вито? Серьёзно?

– Это ради твоей же безопасности.

– На моей территории мне ничего не угрожает.

– Моя собственность, и, как я уже сказал, это для твоей же безопасности.

Разговор, который я подслушала ранее, прокрутился у меня в голове, о его людях, прибывших из Торонто. Я крепче сжала телефон в своих руках. – Что ты мне не рассказываешь? Что-то происходит?

– Мы уже обсуждали это ранее, – был его спокойный ответ.

Ярость пронзила меня, как ракета, взрыв пламени. Боже, он был бесящим. Мне хотелось ударить его в его лицо, которое говорит – у меня частые оргии с моделями. – О, точно. Не задавай вопросов, иди и делай. Делай все, что ты говоришь. Продолжай спать с тобой. Поняла. – Поднеся динамик прямо ко рту, я крикнула: – Отвали, Вито.

Затем я отключилась, выключила свой телефон и положила его в карман.

Через несколько шагов я заметила, что Беппе больше нет со мной. Обернувшись, я увидела, что он застыл от удивления, его челюсть отвисла. Я продолжила идти. Он мог следовать за мной или нет, но я не стала ждать.

В конце концов, около виноградников мерло, он догнал меня. – Неразумно кричать на Дона Д'Агостино.

Я стиснула зубы и резко остановилась. – Беппе, без обид, но мне не нужны твои советы о том, как себя вести. Если он разозлится, это будет чертовски плохо. Видишь, как это работает?

Беппе уставился на меня, как будто я совершенно новый вид, какое-то дикое животное, с которым он раньше не сталкивался. – Я просто пытаюсь тебе помочь.

– Ну, не надо, – резко ответила я. Затем я немного смягчила тон. – Пожалуйста.

Я продолжала идти к сараю с оборудованием. Теперь я жалела, что не приняла предложение Маза затянуться. Мне бы сейчас пригодился мягкий кайф, чтобы противостоять своему гневу.

С тех пор Беппе держался на расстоянии, наблюдая, но не взаимодействуя со мной. Я загрузила инструменты и новую древесину в гольф-кар, которым иногда пользовалась, это занятие отвлекало меня от властных мафиози, которые таили секреты. Когда я села за руль, я махнула своей новой тени.

– Поехали. Если ты действительно следишь за мной, садись.

Беппе сложил свое крупное тело на пассажирском сиденье, и я нажала на педаль. Тележка рванула вперед.

Я работала над забором, пока Беппе сидел в тележке. Он предложил свою помощь, но я не хотела этого. Обычно я передавала эту работу кому-то из своей команды, ландшафтному персоналу. Но сегодня я хотела побыть одна и хотела попотеть. Жаль, что мне досталась только одна из этих двух вещей.

К тому времени, как я вернулась в сарай с припасами и все убрала, был уже полдень. – Пойдем пообедаем, – сказала я Беппе. Я не особенно голодна, но он, вероятно, был, и, по крайней мере, я могла уйти от него, как только окажусь в главном здании.

Селеста, благослови ее бог, разогрела все остатки ужина по случаю помолвки для обеда для персонала. Я сказала Беппе, чтобы он сам себе наливал, что присоединюсь к нему через минуту, а потом пошла в ванную. Когда я мыла руки, я уставилась на себя в зеркало.

Я едва узнала себя. Моя кожа была бледной, а под глазами темные круги. Я выглядела... побежденной.

Моя собственность.

Моя собственность.

Моя собственность.

Его высокомерный голос повторялся в моей голове, пока я продолжала изучать свое отражение. Вито отнял у меня все, и все же я прыгнула к нему в постель, как нуждающаяся сучка в течке. Каждый раз, когда он касался меня, я превращалась в желе, готовая сделать все, что он захочет. Его сперма практически все еще вытекала из меня этим утром, когда он сказал мне, что я временная трахушка, та, которая не должна задавать никаких вопросов, с благодарностью принимая его член.

Но он назначил мне охранника. И почему он приказал мне вернуться позже, даже когда я сказала, что мне слишком больно спать с ним? Зачем быть таким нежным, таким заботливым? Зачем делать мне комплименты и заставлять меня чувствовать себя... драгоценной?

Я принадлежу Вито Д'Агостино и никому другому.

Зачем заставлять меня говорить такие вещи?

Но я это сделала. С нетерпением. Этот человек был хладнокровным преступником и придурком – он украл у меня мою винодельню! – и я дала ему все, что он хотел. Ради чего? Пары оргазмов? А теперь он морочил мне голову.

Я ненавидела себя в тот момент. Я ненавидела его тоже – но я ненавидела себя больше. Потому что я знала лучше.

Мои глаза стали горячими. Сделав несколько глубоких вдохов, я попыталась взять себя в руки. Я плеснула себе в лицо холодной водой. Это не помогло, и я поняла, что не могу этого сделать. Я не могла сидеть в столовой, есть и улыбаться за обедом вместе со всеми, пока мои мысли были так запутаны. Пока мои эмоции были такими мрачными.

Мне нужно побыть одной. Я с ужасом подумала, что мне нужно поплакать.

Есть место, куда я ходила, когда жаждала уединения, и, к счастью, об этом знал только Майки. Я ходила туда, чтобы оплакать своих родителей или когда казалось, что все разваливается. Как сейчас.

С мыслью о побеге я вышла из туалета и избегала главных комнат. Я пробралась в кабинет Майки и схватила старую бутылку любимого виски нашего отца. Затем я вышла на улицу и проделала долгий путь к другому зданию. У металлической двери я набрала код, и замок открылся. Оказавшись внутри, я спустилась по лестнице и направилась в заднюю часть винного погреба.

Мой дедушка построил здесь много хранилищ и пещер. Он, должно быть, думал, что мы в конечном итоге станем крупнейшим винодельческим заводом в стране и будем иметь тысячи бочек для хранения. Но мы оставались относительно небольшими, поэтому многие из этих подземных пространств не использовались. За исключением меня и пауков.

Воздух был затхлым, подвал мертвенно тихий, но знакомый. Грубый каменный пол тянулся передо мной, ряды пустых бочек по обеим сторонам. Я направилась в темноту. Крепкий напиток, час или два для себя – несколько слез, может быть – и я снова буду готова надрать задницу.

Появился проем, крошечная комната с кирпичными стенами и темными балками на потолке. На стенах висели железные бра, хотя они уже давно не работали, а дубовый бар занимал одну сторону комнаты. Много лет назад мы с Майки притащили сюда кожаный диван, который поставили у задней стены. Теперь пещера напомнила мне о запрещённом кабаке, где нужно вводить пароль, чтобы попасть внутрь.

Я плюхнулась на кожу и открыла бутылку виски. Первый глоток всегда был самым худшим, и этот не исключение. – Ублюдок , – прошипела я, когда отдышалась.

Ложась, я уставилась в потолок. Все мое тело болело после вчерашнего вечера, не говоря уже о моем сердце. – Мы все испортили, папа, – прошептала я кирпичу. – Надеюсь, вы с дедушкой не слишком разочарованы во мне и Майки.

И вот с этими словами я наконец позволила себе заплакать.

Вито

Найти их было несложно.

Клайд из Sparkles назвал нам их имена, где они жили. Все трое байкеров молоды, им около 20 лет, и двое из них все еще жили дома. Мы схватили их, когда они уходили на стройку, а третьего нашли в постели со своей девушкой. Все трое были связаны и с кляпами во рту, затем мы отвезли их на заброшенный склад, который Томмазо нашел вчера вечером.

Более двадцати моих людей прибыли из Торонто этим утром, и каждый из них взбешен убийством Гаэтано и жаждал возмездия. Теперь мы возложили ответственность на троих мужчин, и каждый умрет ужасной, мучительной смертью.

Я скрестил руки и уставился на наших пленников. У всех троих были татуировки, покрывавшие руки и шеи – знаки расизма и фашизма, а также бессмысленные слова и женские имена. – Посмотрите на себя. Свиньи в грязи, где вам самое место, – издевался я. – Никто из вас не выйдет отсюда живым сегодня. Вы кое-что у меня отняли, и я хочу, чтобы вы все трое сильно страдали за это.

В ответ их глаза загорелись ненавистью.

Я кивнул Чезаре. – Привяжи их к стульям и начнем. Оставьте мне того, что в конце. – Я хотел лично поработать с Джимми, байкером, который был в коттедже на территории Мэгги.

Это продолжалось долго. Я наблюдал, как мои люди выплескивали свой гнев и боль из-за потери нашего кузена, избивая и кромсая двух байкеров, в то время как третий беспомощно наблюдал. Кровь заливала цементный пол. Чезаре и Томмазо были особенно безжалостны, отрезая пальцы рук и ног, а в какой-то момент даже ухо. Каждый раз, когда один из мужчин терял сознание, кто-то был наготове с нюхательной солью, чтобы привести его в чувство. Однажды им пришлось использовать инъекцию адреналина.

Не было ни прорыва, ни пощады.

Третий человек, которого я берег для себя, начал потеть, когда первому из его братьев-байкеров отрезали язык. Va bene. Я хотел, чтобы этот человек страдал больше всех.

Я пил воду, пока ждал. Читал электронные письма. Риелтор предложил моим людям дом для немедленной аренды, поэтому я подписал контракт. Когда мы закончим здесь, я увижу, как они устроятся.

Наконец, оба байкера мертвы, их безжизненные тела растянулись на полу, безжизненные глаза смотрели в никуда. Теперь настала моя очередь. Я снял пальто и свитер, бросив их на металлический шкаф, оставив себя только в простой белой футболке. Я снял часы. Положил телефон. Холодная решимость поселилась в моих костях. Не каждый мог вынести пытки, но я преуспел в этом. За эти годы мы с Массимо наблюдали за большинством допросов Энцо.

На деревянном столе лежали окровавленные инструменты, которые мои люди использовали сегодня – пила для костей, дрель, три ножа разных форм и размеров. Там также лежал мой любимый предмет: пара плоскогубцев. Они причиняли больше боли, чем люди ожидали, особенно когда использовались для удаления зубов.

Сложив руки, я прислонился к шкафу и посмотрел на последнего мужчину. Я подумал о теле Гаэтано, распростертом в лесу, как мусор. Часть моей семьи, моего братства.

– Привет, Тейтер.

Его глаза расширились от удивления, но он ничего не сказал.

– Dai. – Я протянул итальянское слово. – Ты думал, мы не знаем, кто ты? Ты думал, я не узнал в тебе одного из мужчин, которые работали в моей спальне?

Потянувшись назад, я схватил плоскогубцы и благоговейно повертел их в руке. – Думаю, я сохраню их. Они мои любимые, но ты не сможешь много говорить, когда я начну удалять тебе зубы. Начнем с бормашины.

Надев латексные перчатки, я взял электроинструмент и принялся за его правую руку. Мой разум погрузился в темные место, оторванное от моих эмоций, где я мог причинить как можно больше боли. Байкер пытался оставаться стойким, но когда сверло ударило по кости, он проиграл битву. Его крики, наполненные агонией, эхом отражались от сырых стен подвала, и кровь брызнула мне на руки и предплечья. Затем я переключился на другую его руку. Еще больше сверления. Еще больше криков.

Когда я наконец остановился, кожа байкера была мертвенно-белой, его грудь поднималась и опускалась от резкой силы его дыхания. В каждой руке было по дырке. Встав, я провел сверлом по символам ненависти на его руке. – Маленький, полный ненависти человек, – презрительно сказал я своим людям на нашем языке. – У него, наверное, маленький член, чтобы соответствовать. – Байкеру я сказал: – Вы, тупые ублюдки. Вы думаете бросить мне вызов, бросить вызов векам семьи и чести? Вы думаете, что можете убить моего человека, и я не заставлю вас страдать тысячекратно?

Его голова повисла, слюна свисала изо рта, поэтому я нашел нож и порезал ему руку. Кровь текла по татуировкам. – Ты пришел в дом, где я остановился. На территории винодельни, где живут люди, которые мне дороги. Ты пришел туда из-за своего брата по клубу, которого я избил до чертиков. Так что ты делал, пока был там?

Он плюнул в меня. Вернее, он попытался плюнуть в меня, но не смог собрать достаточно сил. Вдохнув, я заставил себя сохранять спокойствие. – Скажи мне, или я просверлю дырку в твоем черепе. Должен предупредить тебя, это будет чертовски больно, и ты почувствуешь запах горящей кости еще до того, как сверло достигнет твоего мозга.

– Ничего, – выдохнул он, его тело обмякло. – Клянусь.

Это ложь. Я покачал головой. – Это твой последний шанс.

– Я не знаю... о чем ты говоришь.

– Конечно, знаешь. Ты не устанавливал камеру или жучок, мы проверили. Так что ты сделал?

– Дон Д'Агостино. – Я повернулся и увидел, как Томмазо приближается ко мне, морщины на его лице стали глубже, чем обычно. Тихо, он проговорил мне на ухо. – Беппе не может найти Мэгги. Он перевернул все вверх дном.

Страх охватил меня, мое тело похолодело. – Что? Это эти придурки? – Я указал на байкеров.

– Я так не думаю. Он сказал, что когда они пошли обедать, она пошла в туалет и исчезла.

Я подавил панику. – Иди туда. Просмотри записи с камер. Поговори с ее братом. Проверь лес тоже. Если что-то... – Я не мог этого сказать. – Найди ее, черт возьми, – прорычал я ему.

– Я все сделаю. Не волнуйтесь, Дон Д'Агостино.

– Регулярные отчеты, Томмазо.

Я столкнулся с Тейтером, мое терпение испарилось. Мне нужны быстрые ответы, затем мне придется поспешить на винодельню. Я бросил Чезаре пластиковый ретрактор и сказал байкеру: – Это будет держать твой рот открытым. – В мгновение ока Чезаре просунул вставку мимо губ байкера, чтобы раздвинуть его рот. Чтобы обнажить его зубы.

Я натянул новую пару латексных перчаток, схватил плоскогубцы и пошел. – Обычно я оставляю коренные зубы напоследок, потому что они болят сильнее всего. Но у нас мало времени, так что...

Чезаре запрокинул голову байкера назад, удерживая его неподвижно, чтобы я мог видеть все его зубы, которые были в плохом состоянии. – Кто-то не пользуется зубной нитью, – пробормотал я. Мне пришлось потрудиться, чтобы вырвать первый коренной зуб, выдергивая и выкручивая его, пока мужчина кричал и боролся со своими ограничениями. Наконец, корни выскользнули из челюстной кости, и зуб расшатался. Я поднял его, чтобы он мог его увидеть. – Давай возьмем другой и посмотрим, готов ли ты говорить.

Страх и боль – вот все, что я увидел в его выражении лица, его горло издавало жалкие звуки. Это происходило, когда я знал, что человек вот-вот сломается, когда боль была слишком сильной, и он жаждал смерти. Следующий коренной зуб был проще. Я бросил его на пол.

После того, как удалили третий зуб, я получил ответ.

Как я и подозревал, Красные Рейдеры были в ярости, когда я избил их человека. Тейтер принял работу на винодельне в надежде, узнать, кто я, где я живу. Затем они планировали вернуться позже той ночью и убить меня, но вместо этого нашли Гаэтано в стрип-клубе.

Прежде чем я его убью, мне нужна еще одна вещь. – Кто глава вашего МК?

– Барон.

– Как его настоящее имя?

– Пит... Мерсер.

Взяв мобильный телефон Тейтера, я поднес его к его лицу и разблокировал его. Затем я перерезал ему горло.

Я быстро снял перчатки, нашел нужный мне контакт и позвонил. Пока парни занимались уборкой и утилизацией, я отошел и подождал, пока Барон возьмет трубку.

– Где ты, блядь? Тебя не было целый день, – прорычал мне в ухо прокуренный голос.

– Тейтер мертв, – сказал я без предисловий.

– Кто это?

– Я только что убил трех байкеров, которые застрелили моего кузена в лесу. Насколько я понимаю, они принадлежат тебе.

Минута тишины. – Ты тот итальянец, который остановился на винодельне.

Я не стал это подтверждать или отрицать. – Я звоню тебе, чтобы сообщить, что теперь я считаю этот вопрос решенным.

– Если ты убил троих моих братьев, это еще далеко не решенный вопрос, ублюдок.

– Это было бы неразумно с твоей стороны. Я выгнал Красных Рейдеров из Торонто, и я более чем счастлив сделать это здесь.

– Ты думаешь, мы боимся таких, как ты? Тебе здесь не место – тебе или тому другому придурку.

Я предположил, что он имел в виду Бенетти. – Твои люди заслужили это в ту же секунду, как убили моего человека. Поэтому я предлагаю тебе отступить и замолчать.

– Отвали. Я не принимаю приказы от твоей тупой задницы.

– Не будь идиoтом. Я говорю тебе, что этот вопрос решен. Если бы я был тобой, я бы считал себя счастливчиком, что потерял только троих, которые были замешаны.

– Ну, ты же не я, так что я буду осторожен.

– Ты не можешь бросить мне вызов, придурок. Уходи и будь благодарен, что я не сделал хуже. – Отключившись, я бросил телефон на тело Тейтера, затем стянул с себя окровавленную рубашку. – Всё это в океан. Глубоко.

– Sì, certo,³⁷ Дон Д'Агостино, – сказал Чезаре.

Я использовал две бутылки воды, чтобы смыть кровь с груди и рук. Как только я стал более-менее презентабельным, я нашел свою чистую рубашку и натянул ее, затем указал на троих своих людей. – Со мной. Остальные помогите Чезаре.

В сопровождении своих охранников я вышел со склада и отпер внедорожник. Томмазо еще не отчитывался, так что мне нужно добраться до винодельни и выяснить, что, черт возьми, там произошло. Потому что если она ранена – или еще хуже – я сойду с ума.

Я забрался на заднее сиденье и позволил одному из мужчин вести машину. Мэгги не ответила, когда я позвонил, и Томмазо тоже, что еще больше повысило уровень моей паники. Я полез в карман и вытащил пачку сигарет.

Я постучал телефоном по колену, размышляя, пока курил. Я не ожидал, что пойду воевать с мотоклубом, пока буду здесь. Может, Барон и был полным дерьмом, но я не могу рисковать безопасностью Мэгги. Если ситуация обострится, мне понадобится помощь.

Или я могу вернуться в Торонто.

Я тут же отбросил эту идею. Я не боялся Красных Рейдеров. У меня много людей, и я могу привести еще, если понадобится. Бенетти тоже можно задействовать. Его команда жила у реки. Но мне нужно быстро усилить охрану винодельни.