Текст книги "Империя соблазна (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Diavoletta, – прорычал он. – Делай, как я говорю.

Я ткнулась носом в его челюсть. – Почему твоя сестра здесь?

– Потому что я попросил ее приехать. Больше никаких вопросов, bella. – Он начал толкаться, его бедра двигались, и я наблюдала, как его член скользит сквозь мою хватку, каждый толчок заставлял его пресс напрягаться. Стройное и сильное, тело этого мужчины было чертовым преступлением. Кровь все больше сочилась из его раны, когда он двигался, но я не хотела останавливаться. Мне нравилось сводить его с ума, видеть, как он так неистово и отчаянно нуждается в моих прикосновениях.

– Бля, да. Сожми меня.

Я сжала кулак и поработала с чувствительной головкой. Он любил говорить прямо перед тем, как кончит, толкая меня через край, поэтому я решила отплатить ему той же монетой. Я сказала ему все, что думала. – Ты такой сексуальный, детка, самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела. Я все время думаю о твоем члене, о том, какой он толстый и растягивает мою киску, пока я не чувствую, что могу потерять сознание. Как я хочу встать на колени перед тобой…

– Блядь! – крикнул он, ударив ладонью по плитке. Затем его член набух и запульсировал в моей руке, струи спермы выстрелили между нами, покрывая мою руку и смешиваясь с кровью, и я уставилась на его красивое лицо, теперь расслабленное от удовольствия. Эмоции бушевали во мне – головокружение и возбуждение, тоска и одержимость. Слишком много, чтобы назвать их, но они объединились где-то около моего сердца, раскалывая его и затопляя орган, который я так долго пыталась защитить. Это определенно не похоже на просто секс, и я не уверена, что когда-нибудь оправлюсь от этого мужчины.

Sono fottuto.

Что бы я ни чувствовала, я никогда не смогу позволить ему узнать. Я бы держала эти нежелательные чувства в себе. Я бы не цеплялась, не умоляла. Он бы вернулся в Торонто, и я бы продолжила свою жизнь. Это было бы тяжело, но не то чтобы я не испытывала потерь раньше. Потеря Вито была ничем по сравнению с потерей обоих родителей в один трагический день.

В конце концов, со мной все будет в порядке.

Когда его спазмы утихли, он начал нежно целовать меня. – Я бы ради этого проехал сквозь чертов ураган, – прошептал он. – Я думал только о том, как вернуться к тебе.

О, боже. Зачем он говорит такие вещи?

С онемевшим языком и сжатым от волнения горлом я прошептала: – Давай выйдем, и я перевяжу тебе бок.

Вито

В коттедже была приличная аптечка первой помощи, и несколько застежек-бабочек справились с худшим. Я сидел на стойке в ванной, пока Мэгги заканчивала промывать и перевязывать рану на моих ребрах.

Палома, как и мои люди, спорили о том, чтобы ехать обратно сегодня вечером. Они пытались удержать меня в Квинсе, говоря, что это слишком опасно, и у нас недостаточно опыта вождения в снегу. Я и слышать об этом не хотел. Ничто не могло помешать моему возвращению. Мысль о том, что Мэгги ждет в коттедже во время шторма, одна и встревоженная, была невыносима.

Поэтому я сел за руль и взял ответственность на себя. Дороги были дерьмовыми, видимость практически нулевая. Но у внедорожника был полный привод, поэтому мы ехали медленно, все молча, сосредоточившись на том, чтобы остаться в живых. Только один раз мы съехали с дороги на насыпь. Это заняло нас всех четверых, но мы в конце концов вернули внедорожник на главную дорогу, моя царапина была единственной травмой.

Теплые выдохи Мэгги покрывали мою кожу, пока она нежно работала надо мной. Я положил руку ей на спину, просто желая прикоснуться к ней. Рана была пустяком – за эти годы у меня наверняка было и хуже – но я наслаждался ее вниманием. Сначала ручная работа в душе, теперь это. Я был обжорой для всего, что она мне давала.

– Когда тебе в последний раз делали прививку от столбняка? – спросила она.

– В течение последних нескольких лет не беспокойся.

– Какое облегчение. По крайней мере, у тебя не будет столбняка – а это было бы настоящим позором для такого талантливого рта.

Улыбнувшись, я заправил ей за ухо прядь мокрых волос. – Что ты делала всю ночь?

– Мы с подругой Сэм тусовались, пока не пошел снег. Мы воспользовались твоим джакузи, а Маз принес нам ужин. Еще немного осталось, если ты голоден.

Я голоден, на самом деле. Я не ел с утра. – И что ты делала потом?

– Смотрела шоу, которым сейчас увлечена. – Она прищурилась на меня. – Ты много смотришь телевизор?

– Фильмы – да. Телевидение – нет.

Ее брови взлетели вверх. – Совсем нет?

– Не совсем. Последний полный сериал я посмотрел, когда был на яхте с братьями.

– Что это было за шоу? – Она потянулась за еще одной повязкой-бабочкой.

– Гоморра. Драма о мафиозном преступлении, действие которой происходит в Неаполе. Она заставляла меня и моих братьев постоянно смеяться.

– Смеялись потому что это было нереалистично?

– Это было реалистично, но персонажи были такими глупыми. Ни один настоящий мафиози не был бы таким беспечным, таким безрассудным.

– Как тебе удается избежать ареста?

Моя ладонь погладила ее по спине, когда она наклонилась. – Ты действительно хочешь знать?

– Да. А зачем еще мне спрашивать?

Ее тон был резким, но мне он нравился. Ее грубые углы меня не смущали. – Большая часть того, что мы делаем, законна. Так легче скрывать плохие вещи. Если ты знаешь, как работать с законами, ты можешь делать почти все, и тебе это сойдет с рук.

– То есть ты говоришь, что все коррумпированы?

– Людей, которые играют по правилам, используют в своих интересах. Ты никогда не добьешься успеха, будучи добрыми или справедливыми. Этот урок Д'Агостино внушали с колыбели.

– Это довольно жестоко. – Она наложила на бабочек гидроколлоидную повязку побольше, а затем разгладила ее кончиками пальцев. – Ты как-то связан с пропавшим байкером?

Несмотря на шок, я заставил себя оставаться расслабленным. Спокойным. – О чем ты говоришь?

Она выпрямилась, на ее лице отразилось замешательство. – Сэм сегодня что-то сказала. Одна из танцовщиц в Sparkles сказала ей, что там был какой-то горячий итальянец, который спрашивал о каких-то байкерах. И теперь один из этих байкеров пропал.

Чертовы маленькие города. Я не ожидал, что сплетни начнутся так скоро – или что они так быстро дойдут до Мэгги – но я не мог сказать ей правду. Я не мог признаться, что убил Джимми, потому что он убил Гаэтано.

Я наклонился к ее уху и понизил голос. – Мне нравится, что ты считаешь меня этим горячим итальянцем.

– Вито, я серьезно. – Она отстранилась, чтобы всмотреться в мое лицо. – Я знаю, что то, что ты делаешь, опасно, но... Я знаю Джимми. Он не был плохим парнем.

Она определенно ошибалась. Но у меня нет выбора, кроме как солгать.

Я не отводил взгляд, сохраняя ровный голос. – Я зашел спросить о байкерах, да. После того, что случилось с твоим бывшим шеф-поваром и тем байкером, который тут ошивается, я хотел убедиться, что ты в безопасности.

Что было правдой, даже если я не рассказал ей всю историю.

– Ох. – Она расслабилась и ненадолго закрыла глаза. – Какое облегчение.

– Вот почему я хочу усилить вашу безопасность здесь. В этих бандах есть плохие люди. Я не хочу, чтобы вы подвергались риску.

– Мне ничего не угрожает. Здесь мне никто не причинит вреда. Нет причин.

– Ты не знаешь наверняка. Мир суров, angioletto mio.

– Возможно, это твой мир, но не мой. В Паесано никогда не случается ничего плохого.

Я пригладил ее волосы назад, потер большим пальцем ее висок. – Твой мир – мой мир, по крайней мере, пока я здесь.

Она прикусила губу и, казалось, задумалась. Затем она начала убирать медицинские принадлежности. – Как ты оказался в Торонто?

– Мой брат женат на дочери тамошнего босса. Тот босс сильно заболел, и мне отдали территорию.

– А, так ты ребенок nepo.⁴⁶ – Ее рот скривился, словно она развлекалась.

Я впился пальцами ей в ребра, щекоча ее, и был вознагражден, когда она извивалась и пыталась вырваться. Но я держал ее крепко. – Я знаю, что это значит, – прорычал я, продолжая ее пытать. – И ты за это заплатишь.

Она выскользнула из моих рук, на ее прекрасном лице сияла широкая улыбка. – Жаль, что ты слаб и ранен.

– Я покажу тебе слабость. – Я спрыгнул со стойки и двинулся к ней, но она выскочила из ванной.

В спальне она натянула одну из моих толстовок. Серая ткань упала ей на колени, и я на мгновение отвлекся на то, как хорошо она в ней выглядела. Черт, она очаровательна.

– Я разогрею еду, пока ты одеваешься, – сказала она, выходя.

На ней нет трусиков.

Я провел рукой по лицу, когда кровь прилила к моему члену. Я собирался поиграть с ее киской при первой же возможности.

Собрав влажную одежду, я решил постирать. Отсутствие нижнего белья у Мэгги, вероятно, связано скорее с тем, что здесь нет чистой одежды, чем с попыткой соблазнить меня. Не то чтобы ей пришлось много работать на этом фронте. Женщине достаточно только посмотреть в мою сторону, и я готов трахнуть ее через пол.

Я отнес ее одежду и свою, вместе с нашими мокрыми полотенцами, в стиральную машину на нижнем уровне и запустила ее. Когда я вошел на кухню, она доставала тарелку из микроволновки. – Ты только что начал стирку?

Я подошел к ней сзади и скользнул руками по ее голым бедрам. – Я подумал, что тебе может понадобиться чистая одежда, хотя я решил, что тебе не нужно носить трусики. – Я погладил ее попу, затем потянулся, чтобы обхватить ее киску.

Она откинула голову мне на плечо. – Мужчина, который стирает, очень горяч.

– Да?

– Наверное, я кончу, наблюдая, как ты это делаешь.

Слова были смешными, но они заставили меня улыбнуться. Она делала это часто. – И это все, что нужно? Работа по дому?

– Да. Мне не нужен мужчина, который помогает по дому.

Это из опыта? Она не была девственницей, когда мы впервые встретились в казино, и я внезапно позавидовал всем остальным мужчинам, с которыми она трахалась за эти годы. Я отпустил ее и подошел к холодильнику. – Хочешь газированной воды?

– Да, пожалуйста.

Пока она разогревала еду, я доставал столовые приборы и напитки, расставляя все на барной стойке. Снег все еще падал приличными темпами, на земле уже лежало не менее двенадцати сантиметров. – Этому коттеджу нужен камин, – сказал я ей.

– Мы думали об этом, но это было слишком дорого. – Она поставила одну тарелку на остров, затем поставила другую в микроволновку. – Вместо этого мы построили вторую террасу у главной спальни.

– Есть ли в твоем доме камин?

– Нет. Но твой брат будет в тепле, если ты об этом беспокоишься. Тепло не погаснет.

Я отпил воды. – Я не беспокоюсь о Мазе. Он может сам о себе позаботиться.

– Где остановилась твоя сестра?

– С Мазом. У тебя дома.

Ее губы раздвинулись в быстром вдохе, когда она резко повернулась ко мне лицом.

– Прости?

– Это проблема?

– Ну, было бы неплохо, если бы ты меня спросил. Учитывая, что это мой дом и все такое.

Мой мозг споткнулся об ее слова. Я не привык спрашивать у кого-либо разрешения, но эта женщина заслужила мое уважение. Кровь хлынула в мои уши, смущение пробежало по мне. – Ты права, конечно. Perdonami, bella. Надеюсь, ты не против.

Она покачала головой, явно раздраженная. – Начинай есть. Тебе не нужно меня обслуживать.

У меня были хорошие манеры, поэтому я не прикасался к столовым приборам. Когда она закончила разогревать другую тарелку, она села рядом со мной и поцеловала меня в щеку. – Ешь, детка.

Я положил одну руку ей на бедро и начал есть другой. Маз приготовил одно из моих любимых блюд, пикату из морского черта в соусе из лимонного масла. Также были спагетти карбонара. Я был на седьмом небе от счастья. Даже разогретые, оба были восхитительны.

– Я не думала, что мне понравится крабовая паста, но твой брат знает, что делает, – сказала Мэгги. – Мне будет грустно, когда он уйдет.

Мне бы также не хотелось, чтобы Маз ушел. Хотя мы не проводили много времени вместе здесь, было приятно иметь его рядом. Но я знал, что он хотел вернуться к своей ragazza, поэтому я не стал бы заставлять его оставаться. – Майкл начал искать нового шеф-повара?

Она прожевала и проглотила. – Я не уверена. Я была так занята последние несколько дней, что не спросила. Ты знаешь, когда Массимо собирается уехать?

– Нет, но я могу спросить его завтра.

– Было бы здорово, если бы он мог остаться хотя бы на День святого Валентина. Это один из самых загруженных вечеров в году.

– Я уверен, что он будет сговорчив, если ты согласишься оставить его у себя на некоторое время.

– О, точно. Это место забронировано. – Она намотала пасту на вилку. – Ты…?

Когда она не закончила свою мысль, я сжал ее ногу. – Я что?

– Ты вернешься в Торонто до этого?

– Да.

– Вау, круто. – То, как она это сказала, подразумевало все, что угодно, но только не “круто”.

– Хочешь, чтобы я остался подольше? – Я не мог, но было бы неплохо узнать, о чем она думает.

– Это уж тебе решать, – уклончиво ответила она, не встречаясь со мной взглядом и поднося ко рту кусок морского черта.

– Я спрашиваю, чего ты хочешь.

– Ну, я хочу миллиард долларов и мир во всем мире. Но мы не всегда получаем то, что хотим.

Я не настаивал. Разговор был бессмысленным, потому что я не мог остаться. Моя жизнь была там. Если только она не была заинтересована в переезде, я ничего не мог сделать.

Подождите, я хочу, чтобы она переехала?

Вилка выпала из моей руки, звякнув о фарфор. – Perdonami, – сказал я и салфеткой вытер соус, брызнувший на мрамор.

– Ты в порядке? Это твоя рана?

– Нет, нет. Я в порядке.

Мы ели молча несколько минут, затем она потянулась за своей газированной водой. – Почему твоя сестра здесь? Просто в гости?

– Я попросил ее переехать на некоторое время в Торонто.

– Ох. – Она с новой силой набросилась на своего морского черта. – Расскажи мне о Торонто. Что тебе там нравится?

– Ты там была?

Она покачала головой, жуя. – Я никуда не ездила, кроме школьной поездки в Нью-Йорк. После смерти родителей на путешествия не было ни времени, ни денег.

– Allora, предположим, у тебя было бы время и деньги. Куда бы ты пошла?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Я об этом не особо задумывалась.

– Cazzata. – Когда она с любопытством посмотрела на меня, я сказал это по-английски. – Bullshit⁴⁷.

– Это не Cazzata. Когда знаешь, что не можешь чего-то получить, бессмысленно об этом мечтать.

– Если бы это было правдой, то ни у кого не было бы стремлений или целей. Никто бы не ставил себе цель и не достигал ее.

Она обдумала это, нахмурив брови. – Ну, я так не думаю. Мои мечты – сделать винодельню успешной, – Выводя вина Fiorentino на карту. Может быть, я бы отправилась в долину Напа или в штат Вашингтон, чтобы посмотреть, как там обстоят дела. Исследовательская поездка.

– Тогда почему ты носишь футболки групп, которых никогда не видела, и завидуешь, когда мой брат говорит тебе, что был на одном из их концертов? – Она моргнула несколько раз, словно была удивлена, что я это знаю. – Да, он мне об этом рассказывал.

Она сосредоточилась на своей тарелке. – То, что мне нравится группа, не значит, что я умираю от желания увидеть ее вживую.

– Но тебе бы этого хотелось.

– То есть, конечно. Большинство из них, я думаю. Но это как сказать, что ты носишь обручальное кольцо, потому что ты тайно завидуешь женатым людям или мечтаешь выйти замуж. И мы оба знаем, что это неправда. Иногда мы носим вещи и не придаем им никакого значения.

Опять чушь. Для кого-то это может быть правдой, но я чувствовал, что с Мэгги это не так. Я отпустил это. – Торонто – отличный город. По нему можно ходить пешком, он полон магазинов и культурных достопримечательностей. Бары, ночная жизнь, рестораны. И он чистый. За исключением зимы, он идеален.

– Где ты живешь? В высоком небоскребе с видом на город, я уверена.

У меня был пентхаус в городе, которым я иногда пользовался, но в основном я жил в комплексе Манчини. – Предыдущий Дон подарил мне свое поместье. Оно безопасно и находится в престижном месте. Его перевели в учреждение, где он может получить круглосуточный уход.

Она подвигала пасту по тарелке. – Ты, наверное, много путешествовал. Пока вы, ребята, устраивали свои оргии на яхте, я имею в виду.

Я вытер рот салфеткой. – Не думай, что эти четыре года, проведенные на яхте, были гламурными. Так называемые оргии, о которых тебе рассказывал Маз, были редкостью. Способ оставаться в здравом уме, когда изоляция в океане становилась слишком сильной.

– Куда вы плыли?

Я задумался. – Греция, Турция, Франция, Испания, Португалия. Марокко. Хорватия. Монако. Я уверен, что забыл что-то.

– Ух ты. Какой твой любимый?

– Ни один из них. – Когда она, казалось, была готова спорить, я поднял руку. – Мое любимое место на земле – Неаполь. Ничто не сравнится с моим домом.

Она ткнула меня в бедро. – Тебе меня не обмануть, Вито Д'Агостино. Внутри ты мягкий и податливый.

Этого было достаточно, чтобы проникнуть в мою жизнь. Я положил салфетку на стойку, затем наклонился, чтобы перекинуть ее через плечо с моей стороны. Я шлепнул ее по голой заднице, заставив ее взвизгнуть, и пошел к лестнице.

– Во мне нет ничего мягкого, diavoletta mia.

18

...

Мэгги

Когда я проснулась, постель была холодной.

Полоски света окаймляли края затемняющих штор, которые установил Вито, так что, очевидно, был день. Потянувшись, я схватила телефон, чтобы проверить время. Черт! Было почти девять. Почему он позволил мне спать так долго? Я не хотела отклоняться от своей рутины, если могла.

Выбравшись из кровати, я обнаружила на тумбочке свое белье, чистое и сложенное. Черт, я так скучала по тому, как Вито его складывал.

Я растянула боль в мышцах в ванной. Этот мужчина измотал меня вчера вечером. После ужина он дал мне превосходный оральный секс, а затем еще один оргазм, пока он трахал меня во всех возможных позах. Он должен был быть измотан, учитывая его драйв, травму и ручную работу, но его член было не остановить.

Почистив зубы и одевшись, я схватила телефон и пошла к лестнице. Он пил капучино и работал? Я надеялась, что он был в очках. Возможно, мне придется сделать ему минет, если это так.

Множество голосов достигли моих ушей, когда моя нога коснулась верхней ступеньки. О. Кто-то был здесь с ним? Я не могла понять, о чем шла речь. Затем я услышала женский смех. Громкий.

Кто это был? Селеста? Нет, это был не смех Селесты. Я продолжала идти, полна решимости узнать, что происходит.

Когда я спускалась по лестнице, их слова становились яснее, и я поняла, что они говорят по-итальянски. Когда я наконец добралась до низа, я замерла, мой разум впитывал сцену. Великолепная темноволосая женщина стояла на кухне с Вито и Массимо, держа в руке чашку капучино. Она была высокой, может быть, под тридцать, с безупречной оливковой кожей и идеально вылепленными бровями. Ее волосы были собраны в строгий конский хвост, который подчеркивал впадины ее скул, а губы пришлось косметически увеличить. Они не могли быть такими полными и пышными от природы.

Палома. Сестра. Я совсем забыла о ней.

– Привет, – сказала я, когда все переглянулись. – Я Мэгги. Ты, должно быть, Палома.

– Ciao, Мэгги, – сказала будущая модель, протягивая руку. – Приятно познакомиться. Маз рассказал мне о тебе много хорошего.

Маз, а не Вито.

Я облизнула свои скучные, невзрачные губы, пожимая ей руку. – Привет. Мне тоже приятно познакомиться.

Ладонь Вито легла мне на спину, и он нежно погладил меня. – Хочешь капучино, bella?

– Гм, конечно.

Он перешел к шикарной машине, а я стояла там, не зная, что делать или говорить. Это не было неловко. Нет, совсем нет. У Вито и Маза была сестра – красивая, гламурная сестра – которая сейчас была в коттедже на моей винодельне. Меня окружали Д'Агостино.

И Палома была всем, чем Карло описывал женщин-мафиози. Трофеи, достаточно великолепные, чтобы выставлять их напоказ и заставлять других мужчин завидовать. Мои джинсы, толстовка с капюшоном и бейсболка не совсем соответствовали ее гладким дизайнерским брюкам и свитеру. И она была на каблуках. В снег.

Именно с такой женщиной в конечном итоге и останется Вито.

Я старалась не чувствовать себя подавленной.

Никто не произнес ни слова, пока Вито готовил капучино.

– Как тебе вчерашняя еда? – наконец спросил Массимо.

Я с энтузиазмом ухватилась за эту тему. – Очень хорошо. Спасибо, что приготовил нам.

– Я рад, что ты была в безопасности здесь с моим братом во время шторма.

Вито протянул мне капучино, и я с благодарностью его приняла. – Спасибо. – Когда он начал поворачиваться, я схватила его за руку. – Как твоя рана сегодня утром?

– Рана! – Массимо рявкнул. – Che cazzo? Ты ранен?

Вито что-то рявкнул на итальянском брату, и это заставило обоих его братьев нахмуриться. Палома поставила чашку на мрамор. Она указала на его рубашку, явно отдавая ему какие-то приказы. Вито спорил, выражение его лица потемнело, и я почувствовала себя еще более глупо. Он явно не хотел, чтобы кто-то узнал о его ране, и я нечаянно проболталась.

Споры на их языке продолжались, и моя неловкость усугублялась. Все трое забыли обо мне, пока разыгрывалась их семейная драма. Я слушала, но становилось все более и более ясно, что эти люди не хотели и не нуждались во мне здесь.

Я должна был отдать должное Паломе. Она не казалась тем типом, который сдается или отступает. Словно в доказательство моей точки зрения, она отшвырнула руки Вито с дороги, затем подняла его футболку. Она прошипела сквозь зубы. – Идиот, – услышал я ее слова.

Я взглянула в окно, белый пейзаж заполнил мое зрение. Были времена, когда я была окружена людьми, но чувствовала себя невероятно одинокой. Это был один из таких моментов. Мой терапевт однажды сказал, что это потому, что я держу себя эмоционально оторванной от других. Я не знала, правда это или нет, но было противно чувствовать себя посторонней, наблюдающей. Завидовала ли я их семейной динамике?

Может быть, немного. Но на самом деле, почему я здесь? Я не была девушкой или женой Вито. Я не была частью этой семьи. Как бы хорошо все ни было вчера вечером, я не могла забыть правду, даже когда что-то внутри меня сломалось от этой мысли.

Палома и Массимо все еще осматривали повязку Вито, пока он ворчал на них. Я умирала от желания увидеть ее своими глазами, но он был в надежных руках. Я не нужна. Он не нуждается во мне. Я даже не могла понять, что они говорили.

Поставив чашку, я пошла искать свои ботинки.

– Мэгги? – громко сказал Вито. – Что ты делаешь?

– Мне пора идти. – Я натянула ботинки так быстро, как только могла, даже не потрудившись завязать шнурки. – Много дел, понимаешь?

– Нет, не понимаю. – Он подошел ко мне, его губы были напряжены и недовольны. – Я слышал от Майкла, и он сказал, что в основных зданиях все в порядке. На данный момент нет ничего срочного.

– Ну, я бы хотела сама посмотреть. К тому же, тебе стоит повидаться с семьей.

– Я бы хотел, чтобы ты осталась. Выпей свой капучино. Я…

– Не дави на нее, братец. – Это сказала Палома. – Если ей нужно уйти, пусть уходит.

Я посмотрела на сестру Вито, выражение лица которой было совсем не дружелюбным. Ее карий взгляд был жестким и вызывающим, словно она видела меня насквозь. Было ясно, что она хочет, чтобы я ушла, и глубокая пропасть между жизнью Вито и моей никогда не казалась такой широкой.

Я потянулась за курткой и почувствовала руку Вито на своем бедре. – Per favore, – прошептал он. – Скажи мне, что не так.

– Ничего. Все хорошо. Просто после такого большого шторма есть чем заняться. И тебе стоит наслаждаться общением с братьями и сестрами.

– Ты думаешь, я не смогу сделать это, пока ты здесь?

Это слишком близко к тому, что я чувствовала, поэтому я похлопала его по груди. – Это совсем не то. Слушай, мы поговорим позже, ладно?

Его рука прижалась к моему бедру, пока он смотрел на меня сверху вниз через свои сексуальные очки. С его взъерошенными волосами и небритой челюстью он был действительно чертовски горяч. Если бы мы были одни, я бы определенно обращалась с его телом как с аттракционом в парке развлечений. Но прямо сейчас я просто хотела уйти.

– Увидимся позже, – тихо сказала я, затем вырвалась из его хватки. – Приятно познакомиться! – крикнула я. – Пока, Маз.

Я выскользнула за дверь и вышла на холод. Снег хрустел под моими ботинками, когда я натягивала куртку, и я убедилась, что наступила на следы, которые Маз и Палома оставили ранее. На земле должно было быть не менее восьми дюймов снега.

В груди у меня было пусто. Что глупо. Ну и что, что я не нравлюсь Паломе? Ну и что, что Вито скоро вернется в Торонто, забрав с собой сестру? Ну и что, что я буду скучать по нему?

Ну и что, что я влюбилась в него, а он не ответил мне взаимностью?

Так устроен мир. Это несправедливо. И часто это причиняет боль. В одну минуту у тебя было двое любящих родителей, а в следующую их вырвали из твоей жизни. Погибли в глупой аварии. После этого я уже не ожидала конфетных сердечек и воздушных шаров.

И это утро стало тем самым напоминанием, которое мне было нужно.

Вито

Сжимая грудь, я смотрел, как Мэгги плетется по снегу. Что-то было не так. Что-то заставило ее убежать от меня. На этот раз, однако, у меня была хорошая идея, что – или кто – был ответственным.

Повернувшись, я посмотрел на сестру. – Это было необходимо?

Палома подняла одну темную бровь. – Ты пытался заставить ее остаться, когда она явно хотела уйти. Я была на ее стороне.

– Ты была с ней груба.

Палома не стала отрицать. Вместо этого она посмотрела на Маза. – Molto innamorato. Глубоко влюблен.

– Stai zitto⁴⁸, – рявкнул я и отнес чашку Мэгги к раковине.

– Я же говорил тебе, – ответил мой брат.

– Вито, – сказала Палома. – Она должна быть сильной, чтобы быть Д'Агостино. Если она не может выдержать небольшой вызов время от времени, то она не та женщина, которая тебе нужна.

Я скрестил руки и прислонилась к стойке. – Когда придет время, я решу, кто мне подходит, sorellina. Не ты. Не Maз, и уж точно не Энцо. Capisce?

Она подняла руки, но на уголках ее губ играла тайная улыбка. – Поняла.

– И ты извинишься перед ней.

Моя сестра наклонила голову и подошла, чтобы сесть на табурет рядом с Массимо. – Если это то, чего ты хочешь, то да. Я извинюсь.

Массимо прикрыл рот рукой и что-то пробормотал себе под нос. Палома понимающе кивнула.

– Что ты сказал? – спросил я брата.

Он весело сказал: – Я сказал ей, что ты собираешься жениться на Мэгги, поэтому мы должны быть с ней любезны.

Я потер челюсть, размышляя, почему у меня в роду были самые надоедливые братья и сестры в мире. Я не собирался жениться на Мэгги, но спорить об этом казалось бессмысленным. Маз и Палома поверят во все, что захотят. Они всегда так делали.

Встретившись взглядом с сестрой, я спросил: – Ты готова услышать, почему я попросил тебя приехать?

Она ухмыльнулась. – Я думала, что ты хочешь познакомить меня с твоей невестой, да?

Я не клюнул на приманку. Вместо этого я открыл кухонный ящик, где спрятал несколько сигарет. Я быстро закурил одну и затянулся, мои ноздри раздулись, когда я втянул химикаты в легкие. Выдыхая, я почувствовал, что немного расслабился. Прежде чем я успел заговорить, моя сестра указала на сигарету.

– Потуши. Здесь будет вонять.

Протянув руку назад, я распахнул кухонное окно, чтобы впустить холодный воздух. – Счастлива?

– Мне не нравится, что ты куришь. – Моя сестра держала чашку с капучино перед ртом, чтобы я не мог ее видеть, а затем что-то сказала моему брату.

С кривой усмешкой он сказал: – Да, конечно.

– Cazzo madre di dio, – прорычал я. – Я вышвырну вас обоих, если вы не перестанете говорить обо мне.

Улыбка Паломы была полной. – Я спросила Массимо, стал ли ты курить чаще из-за своей ragazza.

Я потушил сигарету и выбросил окурок. Они изо всех сил старались задеть меня за живое, и мне приходилось сохранять спокойствие и сосредоточенность. – Палома, я хотел бы, чтобы ты стала моим консильери.

Ее рот открылся, и она медленно опустила чашку в руках, чтобы поставить ее на мрамор. Маз пошевелился в кресле, устремив взгляд на остров, но я сначала обращусь к сестре.

Она моргнула несколько раз. – Вито, я не знаю, что сказать. Разве ты не должен спросить Маза?

Я взглянул на брата, который так и не поднял глаз. – Он может занять эту должность в любое время. Но, как я понимаю, он этого не хочет.

– Я не знаю, – подтвердил Массимо, тяжело вздохнув. – Но странно слышать, что ты предлагаешь это кому-то другому.

– Маз, – сказала Палома, дергая его за рукав рубашки. – Ты должен это сделать. Должность твоя по праву.

– Нет. Я попросил уйти, и теперь я вышел. – Массимо выдохнул в потолок. – Дай мне одну из этих сигарет, брат.

Я не знал, серьезно он это или нет, поэтому я достал пачку из ящика и бросил ему. Он вытащил сигарету и поджег ее.

– Вы двое отвратительны, – сказала Палома, отмахиваясь от дыма. – И я скажу Энцо, что вы оба пытаетесь заболеть раком.

Я закатил глаза. – Нет, если ты моя consigliere, sorelina. Все останется между нами, несмотря ни на что. Это значит, что ты даже Мазу не можешь рассказать, не говоря уже об Энцо.

Она постучала наманикюренными ногтями по мрамору. – Это делает наличие братьев гораздо менее забавным. Мне нравится сплетничать о вас троих друг с другом. Это бесконечная игра, кого я могу разозлить больше всего.

– Ты должна сказать “да”, – сказал Маз нашей сестре. – Вито нужен кто-то из нас, чтобы помочь ему, и это должна быть ты. Ты самая умная.

– Allora, это правда. – Она выхватила сигарету из руки Маза и глубоко затянулась. Когда она вернула сигарету, она спросила: – Почему сейчас? Почему я?

– Потому что мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Кто-то, кто даст хороший совет. Я... – Я подошел к острову и вынул сигарету из пальцев брата. Я продолжал курить, не заботясь о том, нравится это кому-то или нет. – Я отвлекся, и мне нужен кто-то, кто поможет мне не потерять голову.

Ее губы сжались, словно она пыталась не рассмеяться. – Понятно. Но разве эта отвлекающая сила не исчезнет, когда ты оставишь ее здесь и вернешься в Торонто?

Мы все знали, что она говорила о Мэгги, но я проигнорировал это. – Я расширяюсь там в несколько разных проектов. Мне нужно многое уладить, и мне нужен кто-то рядом, кому я могу доверять безоговорочно. Томмазо был бы моим следующим логичным выбором... – Я пожал плечами. – Но он не брат.

– Значит, я последняя оставшийся в живых сестра, да?

– Не будь такой, Ло, – сказала Маз, используя ее прозвище. – Это должна быть ты. И если бы ты была мужчиной, это даже не было бы вопросом. Ты бы уже это делала.

Она потерла руки, словно злой гений. – Мне нравится идея наступить на мозоли всем женоненавистникам. Я предполагаю, что многие из твоих людей будут в ярости, Ви.

– Мне плевать. Ты семья. Моя семья.

– Мне тоже наплевать, – повторила она. – Мне всю жизнь приходилось иметь дело с мужчинами, которые говорили мне, что я не так хороша, как они.