Текст книги "Империя соблазна (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

21

...

Вито

Я почувствовал, в какой момент она сдалась.

Мэгги расслабилась после того, как моя рука обхватила ее горло, ее покорная сторона превзошла все остальное. Она собиралась позволить мне делать то, что я хотел, и эта идея меня чертовски возбуждала.

Потому что у меня было еще одно дело, которое я запланировал на сегодня. И ей понравится, когда мой член будет у нее в заднице.

– Трись об меня, – прошептал я ей в рот. – Сделай эту киску приятной и влажной.

Она начала вращать бедрами в чувственном ритме, и я потянулся вниз, чтобы поправить себя свободной рукой, выровняв свой член со швом ее джинсов. Блядь. Моя голова откинулась назад, когда удовольствие пробежало по моему позвоночнику. Я держал руку на ее горле, наслаждаясь ее быстрым пульсом под кончиками моих пальцев, тем, как ее сухожилия и мышцы двигались под моим захватом.

Она прикусила губу, ее кожа покраснела, и я завороженно уставился на нее. – Ты выглядишь такой красивой.

Ее глаза уже остекленели от похоти. – Хочешь трахнуться здесь?

Мой член дернулся от этой перспективы, но я не хотел, чтобы это было быстро и жестко снаружи. – Нет. Сегодня вечером я буду трахать твою задницу медленно и глубоко, и тебе это понравится.

Вместо того чтобы спорить, она простонала: – Все, что хочешь, детка.

Более сексуальных слов я еще не слышал. – Ты моя?

– Да, Вито. Я твоя.

– Скажи это. Скажи слова.

Она облизнула губы. – Я принадлежу Вито Д'Агостино и никому другому.

То, что она помнила каждое слово, заставило лесной пожар промчаться по моим венам. Я не уверен, что выдержу, потребность кончить уже кипела у меня под кожей, сжимая мои яйца. – Докажи это. Встань на колени и отсоси у меня.

Когда я отпустил ее, я ожидал, что она немедленно встанет на колени на террасе. Вместо этого она стянула футболку, обнажив нежную кожу и черный кружевной бюстгальтер. Я положил руки на спинку дивана и ждал, гадая, что она собирается делать дальше. Затем она расстегнула бюстгальтер и бросила его на землю. Ее соски были твердыми, напряженными маленькими пиками, умоляющими меня укусить их. Однако прежде, чем я успел это сделать, она сползла с моих колен и расстегнула джинсы. Я не ожидал, что она разденется, но я не жаловался. Моя женщина была дикой, немного эксгибиционисткой, и мне это нравилось.

Она спустила джинсы с бедер и спустила их вниз по ногам. – Мне оставить трусики? – спросила она.

Черное кружевное белье было красивым, но я хотел, чтобы она была голой.

– Нет, amore mio. Сними их для меня. А потом задохнись моим членом.

Она протянула мне свои трусики, и я поднес их к лицу и вдохнул. Cazzo madre di dio. Они пропитаны ее соками, запах ее киски покрывал ткань. Я вдохнул его, когда она расстегнула меня и освободила мой член. Я поднял бедра немного, чтобы помочь ей, и вскоре я был охвачен теплом и влажностью. Мой мозг потемнел на несколько секунд, ощущение было таким приятным. К счастью, она не дразнила меня и не лизала. Вместо этого она взяла меня глубоко, скользя вниз, пока я не уткнулся в заднюю часть ее горла и не заставил ее задохнуться, затем она ослабила длинные рывки и идеальное всасывание. Она повторяла это снова и снова, не останавливаясь, пока слюна не потекла по моей длине и не собралась вокруг моих яичек.

– Sei perfetto, angioletto mio⁵³. —Гладя ее по голове, я продолжал говорить на своем языке, хотя и знал, что она не поймет моих грязных мыслей и требований. Я рассказал ей, что я чувствую к ней, как я беспокоюсь, что она не чувствует того же.

Затем она провела меня мимо своего рвотного рефлекса в ее горло, и я потерял способность формировать мысль. Это было туго, да, но это была скорее идея, что я был в ее горле, мешая ей дышать. Что она охотно задушит себя, чтобы доставить мне удовольствие.

Я не мог остановиться. Покалывания каскадом пробежали по моей коже, и я схватил ее голову, удерживая ее неподвижно, пока кульминация пронеслась через мой пах, и я выстрелил в ее горло. Волна за волной несли меня выше, и мой член счастливо пульсировал, моя сперма заполняла ее живот. Я втянул воздух, мои глаза прикованы к тому месту, где ее губы обхватили мой ствол. Так чертовски горячо. – Выпей меня, детка.

Когда я закончил, я поднял ее на колени и поцеловал. Она тяжело дышала, но не отстранилась, ее пальцы вцепились в мои волосы, когда она дала мне свой рот. Я мог почувствовать свой вкус на ее языке, и пришло время вознаградить ее.

Я похлопал ее по бедру и укусил за мочку уха. – Пойдем внутрь. У меня для тебя сюрприз. – Я поставил ее на ноги, затем натянул трусы и брюки. Вставая, я снял свитер и натянул его ей через голову. Ткань упала до середины ее бедер. – Для камер.

Ее рот открылся, ужас отразился на ее лице. – Почему ты не…

Я положил руку ей на горло, успокаивая ее. – Их нет здесь, но они в главных комнатах квартиры. Не волнуйся. Никто не увидит тебя голой, кроме меня.

Она хихикнула, когда я взял ее за руку и повел в свою квартиру. – Вито, ты меня трахнул у стекла в казино. Уверен, меня многие видели.

Это было раньше. Я не хотел, чтобы мои мужчины видели, как она красива, когда кончает, как набухают ее соски после того, как я их сосу. Как ее киска становится опухшей и мокрой для меня. Все это для меня – и только для меня.

Эта женщина была моей.

Я проводил ее по стеклянной лестнице в свой номер. Три стены стеклянных окон окружали нас, и вокруг не было других зданий такой высоты. У нас полная конфиденциальность, и только ночное небо было свидетелем.

На моей кровати стояли две коробки с красными лентами, которые я приготовил заранее. Я сел на матрас и подтолкнул к ней сначала ту, что поменьше. – Открой ее.

Она подозрительно посмотрела на нее. – Что это?

– Есть только один способ узнать.

Закусив губу, она подняла коробку и развязала ленту. Внутри прямоугольной коробки была бархатная коробочка. Она сглотнула. – Ты купил мне драгоценности?

Я ничего не сказал, просто ждал. Она положила внешнюю коробку и ленту на матрас, затем открыла футляр. Ее глаза расширились, а губы раздвинулись в быстром вдохе. – О, боже. Вито. – Ее взгляд нашел мой. – Я не могу это принять.

– Не будь смешной. – Я осторожно взял у нее коробку и вытащил бриллиантовое ожерелье. Оно не было чем-то безвкусным или кричащим, но я задавался вопросом, сразу ли она поймет его значение. – Я сделал его специально для тебя. – Поднявшись, я подошел к ней сзади и накинул ожерелье ей на шею. Затем я застегнул застежку. – Вот.

Когда я снова сел, она указала на открытую дверь. – Это ванная?

– Да.

Она поспешила и скрылась внутри. Я услышал, как она выдохнула: – О, Боже. – Когда она вернулась, она благоговейно перебирала пальцами бриллианты. – Они выглядят как...

– Крылья, я знаю. Алмазы были расположены от большего к меньшему почти в хаотичном порядке, как крыло птицы. Или... Крыло ангела.

Встав между моих бедер, она обхватила руками мои голые плечи. – Вито, я не знаю, что сказать. Это ошеломляет.

– Тебе нравится?

– Мне нравится. – Она прижалась лбом к моему. – Спасибо, детка. Я очень тронута.

– Prego, angelo mio. – Я поцеловал ее. – Теперь открой другую. – Я упал на матрас и сложил руки за головой.

Мэгги заползла на кровать, села мне на колени и взяла вторую коробку. – Честно говоря, я не думаю, что ты сможешь превзойти первый подарок.

Этот был для нас обоих, но я ничего не сказал, когда она развязала ленту и открыла толстый картон. – О, боже. – Она сморщила нос, вынимая пластиковую упаковку из коробки. – Ты купил мне анальную пробку.

– Ты уже пользовались ими раньше?

– Нет.

Я нахмурился. – Ты когда-нибудь позволяла мужчине трахать тебя в задницу?

– Да, дважды.

– И он не растянул тебя как следует сначала? Madonna, эти парни невежды.

Я взял запечатанный контейнер и открыл его. Силиконовая пробка упала мне на грудь, и Мэгги подняла ее и проверила вес на своей ладони. – Ты остановишься, если я скажу?

– Конечно. Но ты этого не сделаешь.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я достаточно ласкал твою задницу, чтобы знать, что тебе это нравится. Я поместил руку между ее ног и позволил своим пальцам скользить по ее складкам. Она была скользкой, а я еще даже не прикоснулся к ней. Я просунул палец в ее киску и наблюдал, как трепещут ее веки. Затем я добавил второй, и она счастливо вздохнула. – Ты можешь дотянуться до того ящика? Возьми для меня смазку.

Пока мои пальцы были все еще внутри нее, она наклонилась к тумбочке и сумела достать бутылочку со смазкой. Я взял ее из ее руки, а также пробку. Затем я жестом пригласил ее вперед. – Vieni qui.⁵⁴ Садись мне на лицо.

Она стащила с меня свитер и поставила колени по обе стороны от моей головы. Ее киска заполнила мое поле зрения. Черт, это великолепное зрелище. Я использовал свободную руку, чтобы подтолкнуть ее ниже, чтобы поместить ее именно туда, где мне нужно, то есть, когда мой рот был погружен в ее скользкую плоть. Я лизал и сосал, пока она не затряслась, ее стоны стали громче, затем я повернул нас так, чтобы она могла опереться руками на изголовье кровати, расположив ее под небольшим углом, задницей наружу.

Используя свои руки, чтобы направлять себя, я откинул крышку на бутылке со смазкой и вылил ее на пробку. Жидкость брызнула мне на живот, но мне все равно. Я нанес достаточно на силикон, затем убедился, что мои пальцы тоже покрыты. Я пососал ее клитор и распределил смазку по всему ее отверстию. Она напряглась. – Расслабься, – сказал я, прервавшись. – Я собираюсь сделать так, чтобы ты чувствовала себя очень хорошо, Bella.

Я засунул кончик пальца ей в задницу, затем снова сосредоточился на клиторе. Я подождал, пока она не начала покачиваться, ища большего, затем я протолкнулся до самого нижнего сустава. Она задыхалась, ее киска становилась еще мокрее, и мне пришлось сдержать ухмылку. Ей это чертовски нравится.

Минуту или две спустя я вставил второй палец, затем замер, чтобы дать ей время привыкнуть. Трахать женщину в задницу требовало терпения и планирования – две вещи, в которых я преуспел, – и я никогда не торопился с этой частью. Несмотря на то, что мой член кричал об облегчении, умоляя о трении, я двигался медленно. Конечный результат всегда того стоил.

Она начала тереться об меня, ее бедра дрожали, а затем ее мышцы напряглись. Ее тело сжалось вокруг меня, и я смутно слышал ее крики, пока я продолжал хлестать ее клитор языком. Когда ее сокращения замедлились, я ослабил хватку, смягчил свои движения и вытащил пальцы. Затем, пока она была расслаблена, я потер тупым концом пробки о ее колечко мышц, все еще утыкаясь носом в ее клитор. Она вздохнула. Я втолкнул конец внутрь, не проникая глубоко. Оттуда я продвигался, отступал, продвигался еще немного. Cazzo, мне нравились тихие звуки, которые она издавала в своем горле, как будто она не могла сдержаться. Мой храбрый, прекрасный ангел.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он полностью вошел, силикон растянул ее. Я постучал по нему, заставив вибрировать часть внутри нее, и она ахнула. – Блядь, Вито. Что ты со мной делаешь?

Я выпил еще ее соков. – Тебе нравится?

– Это странное давление, но я не могу мыслить здраво. Думаю, мне это нравится.

– Ты думаешь? – Я провел губами по ее клитору, и ее стон эхом отразился от потолка.

– О, боже. Мне нужно... Мне нужно кончить. Черт. Что-нибудь.

Пока нет. Я хотел, чтобы она подвигалась и почувствовала, как пробка скользит по ее внутренностям. – Сними с меня остальную одежду. Раздень меня.

Она медленно сползла с меня и отошла от матраса. – Ух ты, это... – Она положила руку мне на бедро, опустив голову и тяжело дыша. Ее кожа покраснела, клитор налился кровью от моего рта. – Ух ты.

– Скажи мне, Bella. Скажи мне, что ты чувствуешь.

– Я не могу это описать. Я умираю, сгораю. Я хочу и удержать это внутри, и вытолкнуть наружу одновременно.

Она сняла с меня брюки и трусы, затем сняла с меня каждый из моих носков. Выражение ее лица было вялым, глаза прикрыты, и она двигалась так, будто была в трансе. Dio, эта женщина. Я бы все продал, все раздал, если бы мог видеть это выражение на ее лице каждый день.

Без всякой подсказки она наклонилась и проглотила головку моего члена, окутав меня тесным жаром. Моя спина выгнулась, когда вожделение пронзило меня. – Блядь! – прошипел я и сжал простыни пальцами.

Она напевала, посылая мне слабые вибрации, и я чувствовал, как мой контроль ускользает, мой план рушится. Мне хотелось прижать ее и засунуть свой член в нее. Но она не готова, поэтому я вдохнул и попытался сохранять спокойствие.

– Вот и все, amore, – сказал я ей, откидывая ее волосы назад, чтобы иметь возможность наблюдать. – Сделай меня мокрым и готовым взять твою задницу. Мне не терпится оказаться внутри.

Она погладила основание рукой и провела языком по моей головке. Мне нравится смотреть, как она сосет мой член. В следующий раз я возьму телефон и запишу это.

Остановившись, она задыхалась вокруг меня, ее горячее дыхание покрывало мой ствол. – Я не могу этого вынести. Я готова, детка. Я так готова.

Мои губы изогнулись. Я знал, что она в конце концов захочет этого. Просунув руки ей под плечи, я приподнял ее, чтобы поцеловать. Она вытянулась на мне и двигала бедрами, словно пыталась засунуть мой член в свою пизду. Я держал ее неподвижно и продолжал есть ее рот, вставляя свой язык.

– Пожалуйста, – она захныкала. – Я умираю.

– Так ты просишь? – Я провел губами и языком по ее ключице. – Ты знаешь, что я хочу услышать.

– Я твоя. Пожалуйста, трахни меня.

– Медленно, amore, – прошептал я. – Умоляй меня трахнуть твою задницу.

– О, боже. – Она вдавила таз в мой член, но это движение, должно быть, заставило пробку сместиться. Скуля, она сделала это еще дважды. – Пожалуйста, Вито. Трахни мою задницу. Пожалуйста.

– По-итальянски: Per favoure, Vito. Scopami il culo, per favoure.

Она покачала головой, но выпалила: – Per favore, Vito. Scopami il culo, per favore.

Блядь, эти слова! Мои яйца были тяжелыми, мой пах напряженным. Я не могу больше мучить ни одного из нас. Перевернувшись, я поставил ее на четвереньки, схватил бутылочку со смазкой. Я намазался, затем вытащил пробку. Потребовалось несколько секунд, чтобы нанести еще смазки на ее колечко мышц и разгладить его, мой член пульсировал в такт моему сердцебиению. Схватив свой ствол, я выровнялся и сказал: – Расслабься.

Она сделала, как сказано, и моя головка скользнула внутрь. Обжигающий жар душил мой кончик, и мне пришлось сжать челюсти, чтобы не кончить. Я не могу оторвать глаз от этой узкой дырочки и от того, как она схватила меня, чтобы притянуть еще сильнее. – Блядь, – выдавил я. – Ты так чертовски хороша.

Я добавил еще смазки, скользнул глубже. Немного отстранился, продвинулся. Но она не позволяла мне двигаться медленно. Она начала покачиваться назад, заставляя меня преодолевать естественное сопротивление ее тела. Вскоре наши бедра встретились, и я полностью вошел. Я не могу вспомнить, чтобы когда-либо это было так идеально. Ее согласие, завоевание ... Это похоже на самую сладкую победу.

– Вот, amore. – Я провел ладонью по ее спине. – Я полностью внутри. Ты так хороша для меня. Такая сладкая, angioletto mio.

– Это не больно. – Она опустилась на предплечья и положила на них голову. – Я не могу в это поверить, но все, что я чувствую, – это давление.

– Потри свой клитор. Я собираюсь трахнуть тебя и заставить тебя почувствовать себя еще лучше.

Когда ее рука скользнула между ее ног, я схватил ее бедра и начал размеренный, медленный ритм вперед-назад, давая ей почувствовать каждый миллиметр. Я на мгновение закрыл глаза, погружаясь в ощущения, проходящие через меня, они неописуемо хороши. Эйфория заполнила каждую часть моего тела, мои зубы гудели от нее. Я чувствовал себя непобедимым, как будто я под кайфом. Я никогда не хотел, чтобы это заканчивалось.

Я посмотрел вниз, когда мой член исчез в ее дырочке, и моя грудь наполнилась гордостью и эмоциями. Я в восторге от этой женщины. Каждый раз с ней был лучше предыдущего. Как она делала это со мной? Я предполагал, что это не имеет значения. Какой бы ни была ее тайна, я никогда не откажусь от нее.

– Сильнее, детка. Я так близко.

Я толкнулся сильнее. Ей нужно кончить в ближайшие несколько секунд, потому что я не собирался долго ждать. Я схватил ее за шею и прижал к матрасу. – О, черт, – прошептала она. – Я люблю... когда ты так делаешь. Черт!

Ее мышцы сжались вокруг меня, ее конечности задрожали, когда она конвульсивно забилась, и ее оргазм спровоцировал мой собственный. Я почувствовал, как мои яйца сжались прямо перед тем, как раскаленный добела взрыв заставил пятна танцевать перед моими глазами. Струи спермы выстрелили из головки моего члена в ее задницу, и я протолкнулся глубже, пытаясь проникнуть внутрь. – Возьми все. До последней капли, amore mio.

Это продолжалось и продолжалось, пока я не обмяк, в истощении. Я выжат. Головокружительный и разрушенный.

И я очень, очень влюблен в эту женщину.

Я не мог перестать целовать ее в душе. Она была мягкой и сладкой, моей любимой, прижимающейся ко мне, пока мы стояли, прижавшись друг к другу в паре. Я вымыл нас обоих, затем вытер ее и уложил в постель.

– Подожди, куда ты идешь? – спросила она, пока я натягивала пижамные штаны.

– Чтобы принести нам воды и еды. – Я надел очки, чтобы лучше ее видеть. – Есть какие-нибудь пожелания?

– Только ты, в этих очках. Черт возьми, Вито. Ты сейчас выглядишь так хорошо.

– Я хотел попить или поесть, – сказал я, выходя из комнаты.

– Я тоже! – крикнула она с кровати, и на моем лице расплылась улыбка.

На кухне тихо, так что я мог думать, готовя закуску на двоих. Я не собирался влюбляться в Мэгги, но теперь, когда это произошло, мои планы нужно скорректировать. Нужно переехать в Торонто и реорганизовать нашу охрану. Освободить для нее место в моей жизни. Она хотела бы продолжать участвовать в винодельне, так как я мог бы помочь ей работать удаленно? Может, она могла бы прилетать на несколько дней каждый месяц.

Ей понадобится машина, вооруженная охрана. Пособие. Я помогу ей построить жизнь здесь, рядом с моей. Жизнь с бургерами, концертами и ночами на террасе... Я едва могу дождаться.

Но я пока не могу поднять эту тему, пока не подготовлю все для нее. Мне нужно представить план, а не болтать в постели по ночам. Оставить ее жизнь позади будет большой просьбой, и я не хочу давать ей шанса сказать – нет. Поэтому мне нужно создать пакет стимулов, слишком непреодолимый, чтобы отказаться.

Когда я вернулся в спальню, сработала вспышка. Я замер и моргнул. Мэгги фотографировала меня на свой телефон. – Che cosa, bella?

– На потом. Вот, поставь поднос и дай мне еще.

– Нет. – Я продолжил идти к кровати, но она все еще фотографировала. – Прекрати.

– Позволь мне сфотографировать тебя, пожалуйста? Per favore, bello?

Использование моего языка сделало это. Вздохнув, я поставил поднос на кровать и посмотрел в камеру. Я даже дал ей намек на улыбку.

– Ух ты. – Она сделала еще несколько снимков, а затем наконец положила телефон. – Ты такой фотогеничный. Если эта мафия не сработает, тебе стоит подумать о карьере модели.

– Я запомню это, – протянул я и подтащил поднос поближе к ней.

Мы ели, пока она рассказывала мне истории о своем детстве на винодельне, счастливые воспоминания о ее отце и деде. Я впитывал все, каждую крупицу информации о ее прошлом. Ее жизнь так непохожа на мою. Мы оба связаны семейным наследием, но один создавал и лелеял, а другой разрушал и убивал.

– Тебе когда-нибудь хотелось заняться чем-то другим? – спросил я, когда мы закончили есть и укрылись одеялом. – Ты когда-нибудь представляла себе другую жизнь?

– Нет. – Она прижалась ко мне и потерлась пальцами ног о мои голени. – Я всегда мечтала управлять винодельней. Конечно, я думала, что мой отец будет рядом, чтобы помогать, но... – Она подняла плечо, но я видел проблеск боли в ее глазах.

Я погладил ее голое бедро. – Они умерли, когда ты училась в старшей школе?

– Выпускной год. Жуткая авария на мокром асфальте. Они вильнули, чтобы не наехать на мотоциклиста, и мой отец потерял контроль над машиной. Они врезались в дерево. Мой отец погиб мгновенно. Мама пролежала несколько часов в больнице, так что я хотя бы успела с ней попрощаться.

– Мне очень жаль, Bella.

Она глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула. – Это было нелегко. Терапия помогла. И присутствие Майки помогло. Моя тетя тоже жила с нами несколько лет, и она была просто находкой.

Я поцеловал ее, без слов сказав ей, какой сильной, какой стойкой я ее считаю. – Я очень горжусь тобой, angelo mio.

– Почему? – с ее губ сорвался смех, но в нем не было веселья. – Винодельня терпит крах, у нас вирус, который я не заметила, а у моего брата развилась проблема с азартными играми, которую я тоже не заметила. Я практически катастрофа.

– Нет, Мэгги. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, трудности, с которыми мы сталкиваемся, не делают нас неудачниками. Они делают нас сильнее. А ты одна из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал.

– Спасибо, детка, – прошептала она и снова поцеловала меня. – А как насчет тебя? – спросила она, когда мы наконец отстранились друг от друга. – Тебе когда-нибудь хотелось сделать что-то еще?

– Это не имело бы значения. Мой отец бы этого не допустил. В моем мире семья – это все.

– Какой он был?

Этот вопрос был глубоким колодцем внутри меня, наполненным такой болью и гневом. Болью и одиночеством. Я счел, что лучше не исследовать его слишком близко. – Жестокий человек. Никто в нашем доме не избежал его гнева.

– Он был жесток?

– Да, в основном к моей матери, когда она была жива. Потом Энцо. Мой старший брат защищал меня и Массимо от худшего.

– Это, должно быть, было ужасно. Мне очень жаль.

Я пожал плечом. – Мой отец думал, что готовит нас к опасной, жестокой жизни. В каком-то смысле он не ошибался.

– А что насчет твоей бедной матери? Она этого не заслужила.

Нет, не заслужила. – Энцо боролся с нашим отцом за нее. Он пытался остановить худшее, когда мог, но она покончила с собой вскоре после рождения Паломы. Мне было восемь, и я был слишком мал, чтобы все понимать.

Мэгги обняла меня и прижала к себе. – О, боже. Как грустно.

Это грустно, но такова жизнь. Я никогда не винил свою мать. Я надеялся, что она наконец-то нашла где-то покой.

– Ты поэтому не хочешь жениться? – Мэгги отстранилась, чтобы увидеть мое лицо. – Почему ты носишь обручальное кольцо?

Я должен был сказать ей правду после всего этого времени. – Нет, не совсем. Я сделал предложение девушке, когда мне было семнадцать.

Ее тело напряглось, когда ее взгляд впился в мой. – Ты это сделал?

– Да. Ее звали Симона, и я был влюблен в нее. Ее семья была бедной, совсем не такой, как моя, но мне было все равно. Я собирался жениться на ней.

– Но ты же сказал, что никогда не был женат. Так что же случилось?

– Мой отец и слышать об этом не хотел. И он решил доказать, что Симона хотела меня только из-за денег и положения.

– Я даже боюсь спросить, но как он это сделал?

– Не очень оригинально, но он сказал ей, что меня выгонят. Сказал, что она может взять у него чек и исчезнуть, или выйти за меня замуж и жить в нищете.

– Боже мой, это как в романе Джейн Остин. Дай угадаю? Она выбрала чек.

– Ага.

– Какая дура, – тут же выплюнула она. – И твой отец определенно был придурком, раз так поступил, но, похоже, он спас тебя от несчастного брака.

Я пожал плечами. – Полагаю.

– Вито. – Мэгги сжала мое лицо в своей руке и нежно потрясла меня. – Женщина, которая берет деньги вместо тебя? Пожалуйста. Она тебя не заслужила.

– Как мило с твоей стороны – это сказать, – пробормотал я, прежде чем быстро поцеловать ее в губы.

– То есть обручальное кольцо было способом, что? Защитить себя от повторного вовлечения?

Это звучало глупо, когда она это говорила, но это было правдой. – Так всегда было проще. То, что я делаю, опасно, и любой в моем мире подвергается риску. Я никогда не хотел, чтобы кто-то подходил слишком близко. – Я бросил на нее взгляд из-под ресниц. – До тебя.

Она прикусила губу, и мы уставились друг на друга. Эмоции мелькали в глубине ее коричневато-зеленых глаз, и, без сомнения, мои отражали то же самое. Страх и неуверенность, но также и надежда, как будто мы были на грани чего-то, чего никто из нас не понимал. Моя грудь расширилась вместе с этим, и впервые я мог видеть свое будущее, глядящее на меня. Вот человек, который понимал меня, который делал мне комплименты. Кто был достаточно силен, чтобы выдержать все, что будет брошено в нашу сторону.

Другая половина моей души.

– Ты заставишь меня плакать, – сказала она, ее губы дрожали. – А я ненавижу плакать.

– Не плачь, amore. – Я наклонился, чтобы прикусить ее губы своими. – Мне не нравится видеть тебя грустной.

– Я не грущу. Я полная противоположность грусти. Я так счастлива сейчас. – Она сняла мои очки и положила их на тумбочку. Затем она приблизилась и положила ногу мне на бедро. – Ты делаешь меня счастливой, Вито.

Чувство правильности происходящего снова охватило меня, и я целовал ее, пока мы оба не уснули, обнявшись.

22

...

Мэгги

Я проснулась в пустой постели. Снова.

У Вито плохая привычка не будить меня по утрам. По ощущениям его холодных простыней он уже давно не спит. Я проверила телефон на тумбочке. Было семь тридцать, что поздно, но не ужасно поздно.

Я перевернулась и потянулась, мои мышцы протестовали, когда я двигалась. В основном болела задница. Но все, что было вчера вечером, было идеально. Я пропала.

– Для меня важно все, что связано с тобой.

Я потрогала бриллиантовое ожерелье, которое он мне подарил, и смирилась с поражением. Где-то по пути я влюбилась в этого опасного, умного и уравновешенного мужчину. Большинство людей сказали бы, что это плохая идея, но сейчас он казался мне лучшим, что было в моей жизни. Я не могла вспомнить, чтобы когда-либо была такой счастливой.

Я поплелась в ванную и провела несколько минут, готовясь. В какой-то момент Вито принес мне чистую одежду и разложил ее для меня на стойке. Он действительно все продумал. Что-нибудь когда-нибудь заставало этого человека врасплох или удивляло его?

Я порылась в своей косметичке в поисках тюбика мази для губ. Пока искала, я отбросила старый тюбик помады. Затем я остановилась, и в моей голове возникла идея. Иногда мне трудно выражать любовь или привязанность к другим людям. Мой психотерапевт однажды сказал, что это потому, что любовь пугала меня, особенно после потери обоих родителей, и мы часто не хотели делать то, чего боялись.

Но я больше не боялась. Этот человек меня понял. Мое отношение как защитный механизм его не пугало. И после вчерашней ночи я доверила Вито заботу о моем сердце.

Повинуясь импульсу, я схватила тюбик и открыла его. Темно-красный. Идеально. Я написала ему записку на зеркале в ванной, ту, которая бы ясно выразила мои чувства к нему. Это глупо, но лаконично.

Улыбнувшись, я собрала вещи и пошла в спальню. На моем телефоне нет никаких сообщений, а электронные письма могли подождать. Но как бы мне ни хотелось потусоваться и побольше увидеть Торонто, мне нужно вернуться в Паесано. С красной пятнистостью и зимними акциями на винодельне происходило много событий.

Я спустила вниз свою сумку с вещами. Вито был на кухне, полностью одетый и сидящий у острова спиной ко мне. Когда я поставила сумку, он оглянулся через плечо. Он еще не побрился и носил очки. Затем он одарил меня редкой кривой ухмылкой, которая растопила мое сердце. – Buongiorno, amore.

Еще и amore. Боже, он убивал меня.

Я подошла и поцеловала его. – Доброе утро, bello. Ты давно не спишь?

– Около часа. Я хотел дать тебе поспать. – Сжав рукой мое бедро, он поднялся. – Сядь. Я сделаю тебе капучино.

Я бы никогда не отказалась от его капучино, поэтому я сделала, как он приказал. – Во сколько мы возвращаемся сегодня утром?

– Хочешь остаться и посмотреть больше города?

Я ненавидела быть занудой, но я не планировала отсутствовать даже одну ночь, не говоря уже о большем. – В другой раз, может быть. Мне правда нужно вернуться.

Он включил кофемашину, затем подошел к холодильнику за молоком. – Я так и думал. Мы должны вылететь через полтора часа.

Мой мужчина, всегда готов. – Ты был бойскаутом?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Ничего, забудь. – Удовлетворенная тем, что наблюдала за ним, я подперла подбородок руками и уставилась ему в спину, пока он двигался. Я представляла себе целую жизнь таких утр, тихих, только мы вдвоем. Капучино и солнце, теплый душ и томительные поцелуи. Я так сильно этого хотела, жаждала этого устойчивого существования всем сердцем. Этот мужчина будет в центре всего этого. И винодельня, конечно.

Было не совсем ясно, как все эти части согласуются друг с другом, но, несомненно, Вито может придумать план.

Он поставил чашку передо мной, его проницательный взгляд впился в выражение моего лица. – О чем ты думаешь?

Я взяла капучино и положил его в ладони. Я не готова обсуждать наше будущее, поэтому сказала: – Спасибо за прошлую ночь.

Поставив локти на стойку, он наклонился. – Пожалуйста, angelo mio.

Импульсивно я поставила чашку и бросилась через бар, чтобы поцеловать его. Неловкое положение не позволило поцелую стать глубже, но мне все равно. Мне просто нужно, чтобы мой рот был на его губах в течение длительного периода времени. Его большая ладонь обхватила мою челюсть, а его теплое дыхание – кофе и мяты – смешивалось с моим. Его губы были плюшево-бархатными, мягкими на моих губах, и я счастлива существовать в этом маленьком пузырьке с ним вечно.

– Это мило, – пробормотал он, когда мы отстранились друг от друга. – Ты заставляешь меня пересмотреть наш график полетов.

Я ахнула в притворном ужасе. – И изменить свои планы?

– Ты издеваешься надо мной, Bella? – Он обошел бар, и я увидела, как за его очками таится юмор. – Потому что я все еще могу наказать тебя и одновременно прилететь обратно.

Я схватила его за ремень и притянула к себе. – Обещаешь?

Рыча, он наклонился, чтобы поцеловать меня снова, и я предложила ему все, о чем думала и что чувствовала, все, что хранила внутри себя, через этот поцелуй. Все мои надежды, все мои мечты. Каждую частичку любви, которую я похоронила. Я отдала ему все это без страха, без сопротивления. Мое сердце принадлежало этому мужчине. Я не сказала бы ему словами, но я хотела, чтобы он знал.

Он поцеловал меня еще несколько раз, как будто не хотел останавливаться, потом вздохнул и выпрямился. – Может быть, я помогу тебе вступить в клуб любителей хай-майл на обратном пути.

Моя нижняя половина сжалась, оживившись от этой идеи. – А твои мужчины не узнают, что мы занимаемся сексом?

Отпустив меня, он вернулся на свое место и к кофе. – Это тебя беспокоит?