Текст книги "Девственница мафиози (ЛП)"

Автор книги: Мила Финелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ВОСЕМЬ

Эмма

На следующее утро на моем телефоне ждал шквал текстовых сообщений. Вопросы о том, что я делаю, с кем и как долго.

Фрэнки

Чем больше я думаю об этой поездке в Перу, Эм... хорошая ли это идея?

Джиджи

Да, Фр.

Знаешь ли ты, что это безопасно?

Фрэнки

Можешь дать нам номер телефона, с которым можно связаться, если мы не получим от тебя ответа?

ДЖИДжИ

Эм, ты отключила определение местоположения на своем телефоне!!!

ФРЭНКИ

Черт, я не проверила.

ДЖИДжИ

Эм, если тебя снова похитили русские торговцы людьми ISTFG

ФРЭНКИ

Факт

Теперь я волнуюсь. Эм, проверь телефон, ладно?

ДЖИДжИ

Если в течение следующих четырех часов от тебя не будет вестей, я заставлю хакеров моего человека выследить тебя.

Я потерла глаза. Перу был глупым выбором. В это время года он отставал от Торонто на час, что означало отставание от Италии на семь часов. Технически я все еще должна спать. Мне следовало выбрать страну в том же часовом поясе, что и мои сестры.

Я оглядела золотую спальню Бускетты и подумала, стоит ли мне отвечать. Врачи работали не по расписанию, так что, надеюсь, мои сестры не будут слишком беспокоиться о времени.

Я решила написать им ответ.

Я в порядке! В порядке!

Успокойтесь, вы обе.

Реакция последовала мгновенно.

ДЖИджИ

Включи определения местоположения!!

Я не могла. Они бы поняли, что я лгу.

Компания просит нас не включать в целях безопасности.

Фу, как я это ненавидела.

ФРЭНКИ

Это чушь собачья.

ДЖИДжИ

Да ну нафиг!

Не беспокойтесь. Здесь очень безопасно. Здесь много людей.

ФРЭНКИ

Звучит подозрительно

Это не так! Я обещаю. Я в порядке.

Это прекрасная возможность, и я многому научусь.

ДЖИДжИ

Это произошло слишком быстро.

ФРЭНКИ

Да, почему ты нам не сказала, что ты подала заявку?

Боже, мои сестры были такими любопытными. Я понимала, почему они так меня оберегали, но я не была совсем некомпетентной. Я была умной, и я присматривала за Папой с тех пор, как они обе ушли из дома.

Я посмотрела на свой телефон.

Я не могу больше отвечать на вопросы. Мне пора спать. Я измотана.

ДЖИДжИ

Фу. Напиши нам, когда проснешься.

ФРЭНКИ

Мне понадобятся регулярные новости, сестренка.

Конечно! Люблю вас обоих. Поговорим завтра.

Неважно, что здесь уже наступило завтра.

Я протянула руки и попыталась выкинуть сестер из головы. Я не могла втягивать их в этот беспорядок. Мы с Джакомо что-нибудь придумаем.

Джакомо. Мой муж.

Это была совершенно дикая мысль.

По крайней мере, он не был лжецом. Думаю, это было одно из его хороших качеств. Он рассказал мне, куда ходил вчера вечером, что делал. Я не могла жаловаться – это не было похоже на настоящий брак – и он был честен в этом.

Он казался таким человеком, который говорит правду, хотят ли другие ее слышать или нет. Моя близняшка была такой же. Она всегда говорила, что лучше обидеть кого-то правдой, чем баловать его ложью.

Я снова открыла телефон и проверила приложение безопасности в комнате отца. Он спал, в комнате было темно и тихо. Глория держала монитор возле своей кровати в гостевой комнате, чтобы слышать, если ему что-то понадобится.

Подъем и падение его одеял успокоили некоторые мои тревоги. Папа был жив и в безопасности. Пока.

К сожалению, люди Вирги тоже наблюдали. Боже, как я это ненавидела.

Я заставила себя встать с кровати. Моя жизнь не исправиться, если я просплю весь день. После завтрака мне нужно было заняться классной работой. Семестр только начался, и я не могла отстать, иначе мои оценки никогда не восстановятся.

Я оделась и спустилась вниз. Я не пила кофе, если только он не был холдным с карамелью и взбитыми сливками. Я предпочитала просыпаться с кружкой горячего чая. Скучный сок, как его называла Джиа.

Кухня была пуста, утренний свет струился через окна. Было чуть больше восьми. Обычно я вставала около шести тридцати, так что для меня это было поздно. Интересно, во сколько обычно просыпался Джакомо.

Порывшись в шкафах и ящиках, я нашал кружку и коробку старых чайных пакетиков. Сэл прихрамывая, зашел на кухню. – Buongiorno, signora. (Доброе утро, сеньиора) – Он выглядел растрепанным, а его футболка была надета задом наперед.

Очевидно, я его разбудила.

– Позволь мне сделать это за тебя.

– Спасибо, но я сама. Почему бы тебе не присесть? – Я взяла его за руку и осторожно повела к острову. – Тогда ты сможешь поговорить со мной, пока я буду готовить чай.

– Прошу прощения, что не встаю пораньше, синьора. Джакомо обычно не просыпается до десяти или одиннадцати, так что мы тут не очень любим утро.

Я практически силой усадила его на табурет. – Я не жду, что ты будешь меня обслуживать, Сэл. Я не очень хорошо готовлю, но я могу заварить чай.

– Но-

– Не спорь со мной. К тому же, мне нравится чем-то заниматься. Что тебе принести? Чай? Кофе?

– Вы не должны мне угождать, синьора. Это было бы неправильно.

Я начала греть воду в чайнике. – Я настаиваю.

Его плечи расслабились, и он слегка улыбнулся мне. – Ты очень упряма для такой мелочи.

– Мне говорили. А теперь чего бы вы хотели?

– Я давно не пил чай. Если не возражаете, я бы хотел чашечку.

Я приготовила еще одну кружку и пакетик чая. – Конечно. Нужно молоко и сахар?

– Молоко, пожалуйста. – Он наклонился вперед, чтобы заглянуть в мой телефон. – У вас куча сообщений, синьора.

– Наверное, мои сестры. Просто игнорируй их.

– Вы трое близки?

– Очень. – Нет, это неправда. – Ну, раньше были. До того, как они уехали и нашли себе партнёров.

– Ваша старшая сестра замужем за доном Раваццани, не так ли?

– Да. А моя близняшка с Доном Д'Агостино. Он в Неаполе.

– Я знаю о Доне Д'Агостино, – сказал Сэл. – Также как и о Доне Раваццани. Твои сестры связались с очень могущественными людьми.

– Они влюбились. И мужчины ответили им взаимностью, и это все, что меня волнует. – Я поменяла кружки местами в микроволновке. – Вы когда-нибудь были женаты?

– Я был помолвлен один раз, до того, как потерял глаз. После этого она решила не выходить за меня замуж.

Я взглянула на него. – Она порвала с тобой после того, как ты получил травму? Это ужасно.

Он пожал плечами, но я видела обиду на его лице. – Многие люди хотят совершенства. Их смущает что-то меньшее.

– Тогда тебе будет лучше. – Я бросила пакетик чая в воду, чтобы он настоялся. – Я считаю, что именно несовершенства делают людей интересными.

– К сожалению, вы в меньшинстве.

Я подошла с кружкой и поставила ее перед ним. Затем я пошла за молоком. – Расскажи мне о Бускетта.

– Что бы вы хотели узнать?

– Начнем с отца. Каким он был?

– Дон Геро. – Сэл добавил молока в чай и размешал. – Он был жестким человеком. Жестоким. Хорошим лидером.

– Хорошо ли он относится к своей жене? К своим детям?

Он поморщился. – Это не мое дело, синьора.

– Сэл, пожалуйста. Я заперта с кучей незнакомцев, замужем за мужчиной, которого не знаю. Помоги мне.

– Люди, которые хотят совершенства? – Когда я кивнула, он сказал:

– Это был Дон Геро. Он хотел только лучшее. Не было места неудачам.

– Ты имеешь в виду бизнес?

Его торжественный взгляд встретился с моим. – Я имею в виду все.

Это было невозможно с детьми. Ожидание совершенства только создавало нереалистичные ожидания и часто приводило к повышенной тревожности у некоторых детей. Неудачи были важной частью обучения. По крайней мере, это то, чему я научилась на занятиях по психологии.

– Нино был его любимым ребенком. Старшим, видите ли. – Сэл отхлебнул чаю. – Итак, Дон Геро превратил Нино в более молодую версию себя.

– А Джакомо?

– Он сопротивлялся такому формированию.

Ах. Это имело смысл. Джакомо не казался тем человеком, которого легко согнуть или сломать. Бои, должно быть, были эпическими. – То есть детство не было счастливым?

– Здесь не было счастья, ни для кого.

Я думала об этом. Хотя мой собственный отец был добрым, я слышала истории о других домах мафии. Насилие часто не ограничивалось улицами. Иногда оно оказывалось и внутри дома. – Был ли Дон Геро жестоким?

– Что вы считаете жестокостью?

Я замерла, не донеся кружку до рта. В животе у меня расцвело тошнотворное чувство.

– Он бил жену или детей?

– Нет. – Мои плечи немного расслабились, пока Сэл не сказал: – Но есть и другие способы причинить кому-то боль, не используя кулаки.

Ой-ой-ой.

Я должна был спросить его, даже если я была в ужасе от ответа. – А его жена? Как она умерла?

– Она умерла, когда Джакомо было двенадцать. Она была очень больна в течение нескольких лет, слишком слаба, чтобы даже встать с постели. В конце концов ее тело отказало.

Детство Джакомо казалось ужасным. Воспитанный жестоким отцом, без матери, которая могла бы вмешаться или проявить хоть какую-то привязанность? По-настоящему ужасно. Наша мать умерла, когда я была маленькой, но у нас была Фрэнки. Моя старшая сестра всегда заботилась о том, чтобы о нас заботились и любили.

– Не жалей меня.

Я чуть не выпрыгнула из кожи от звука глубокого голоса Джакомо, когда он шагнул на кухню, синяя футболка была туго натянута на его мускулистой груди. Его короткие волосы были мокрыми, как будто он только что вышел из душа, и он был босиком. Он выглядел сильным и свирепым, и раздраженным.

Я сосредоточилась на чае и постаралась не смотреть на его впечатляющие руки.

– Мне тебя не жаль.

– Хорошо. – Он пошел к кофемашине. – Мой отец? stronzo (ублюдок)Мой брат? Еще один stronzo (ублюдок). И я едва помню свою мать. Мне лучше без них.

Я не знала, что сказать.

Наступила тишина, когда тихое жужжание машины заполнило кухню. Когда кофеварка закончила, Джакомо поднял маленькую чашку в своей большой руке и осушил горячую жидкость несколькими глотками. Затем он поставил чашку в раковину и направился к двери.

Я уставилась на его спину, наблюдая, как двигаются трапециевидные мышцы.

– Подожди, это все?

– Что еще?

Он наклонился, чтобы надеть ботинки, и идеальные округлости его ягодиц привлекли мое внимание. Ого, он был в хорошей форме. Оторвав взгляд, я потянулась за чаем. – Ты уходишь? Вот так просто?

– Эмма, у меня есть дела. Если тебе что-то нужно, выкладывай.

У меня на самом деле было то, что я хотела. Я не была уверена, что он это разрешит.

– Мне нужен ноутбук. Чтобы закончить занятия.

– Один где-то в офисе. Сэл может показать, где он.

– А что, если я захочу выйти?

Его лоб наморщился. – Куда бы ты пошла?

– Я не знаю. Но я не хочу быть здесь пленницей.

– Тогда иди. – Он махнул рукой в сторону двери. – В гараже есть машины. Возьми одну и исследуй Палермо. Напейся. Ходи в клубы. Сэл прошлет с тобой охрану. Только не покидай город.

– Я не буду. Я имею в виду, я бы не стала, даже если бы могла. У меня нет ни денег, ни удостоверения личности.

Темные брови взлетели вверх. – Ты ничего не взяла с собой, когда уезжала из Торонто?

– Взяла, но Вирга забрала мою сумку.

Мускул на его челюсти дернулся, когда он нашел ключи от машины. – Я достану их для тебя. – Слова содержали в себе всевозможную угрозу, как будто он наслаждался встречей. Мне почти стало жаль Виргу.

– Спасибо.

Он кивнул и собрался уходить, но остановился. Полез в карман джинсов, вытащил большую пачку евро и начал их пересчитывать. Бормоча себе под нос, он опустил руку в другой карман. На остров с грохотом приземлилась черная карточка. Она была сделана из металла? – Иди, используй ее. Купи себе все, что нужно, capisce? (понятно?)

Я настороженно на него уставилась. Взять его кредитку было слишком... парно. Как будто я его содержанка или жена.

Я махнула рукой, чтобы он забрал ее обратно. – Все в порядке. Мне нужна только моя сумка.

– Эмма. – Он сложил руки и потряс ими передо мной. – Возьми карту и купи себе что-то, что принесёт тебе радость и комфорт, пока мы не разберёмся с этим хаосом. Возьми ещё что-то, например, для ногтей или волос, что угодно. Хорошо?

Теперь он командует мной? Я поставила кружку на стойку и попыталась сохранять спокойствие. – Я не люблю ходить по магазинам, Джакомо. И я не собираюсь в спа. Это не отпуск. Я просто хочу свою сумку от Вирги.

Я думала, он будет рад, что я не заинтересована в том, чтобы тратить его деньги. Вместо этого его глаза сверкнули гневом, а челюсть сжалась. – Ты воротишь нос от моей щедрости?

Сохраняй спокойствие, не паникуй.

– Я благодарна за предложение. Правда. Но я устала и страдаю от смены часовых поясов, и мне просто нужно наверстать упущенное в учебе. Так что я пойду за покупками в другой день.

Выражение его лица не изменилось. – Ты говоришь мне то, что, по-твоему, я хочу услышать.

Умный человек. – Все, что мне нужно, у меня в сумке.

Он указал на Сэла. – Отведи ее по магазинам. Заставь ее купить дерьмо, которое нужно женщинам. Все, что она захочет и даже дерьмо, которое она не захочет.

Это было смешно. – Джакомо, я...

– Хватит, Эмма, – рявкнул он, и звук отразился от плитки. – Сделай это, или я позвоню Терезе и отправлю ее за покупками для тебя.

Я чуть не упала, поэтому уперлась ладонями в остров. – Ты шутишь.

– Я никогда не шучу, Эмма. Никогда. И ты должна знать, стиль Терезы сильно отличается от твоего. Так что если ты не хочешь высокие каблуки, короткие платья и чертовски сексуальное белье, я бы купил на твоем месте все сам.

Он развернулся и скрылся за дверью, громко захлопнув ее за собой.

Сэл подтолкнул кредитку поближе ко мне.

– Похоже, мы проведем день вместе, синьора.

ГЛАВА ДЕВЯТЬ

Джакомо

Вирга выписался из отеля.

Ничего удивительного, учитывая, что безопасность там была кошмаром, но это означало, что мне пришлось выслеживать его и тратить еще больше времени. Наконец, Зани узнал от одного из наших контактов, что Вирга был на своей лодке в Сан-Вито-ло-Капо, приморском городе почти в двух часах езды от Палермо.

Madre di dio (Матерь Божья).

Неужели ничто не может пойти мне на пользу?

К тому времени, как мы прибыли на причал, где стояла яхта Вирги, я был совершенно зол. Вирга уехал из города с вещами моей жены, прекрасно понимая, что я захочу их вернуть. Это была уловка, чтобы заставить меня гнаться за ним, заставить меня плясать под его дудку, и это только подогревало мой гнев.

– Ты уверен, что я не смогу убить его сегодня? – тихо спросил я Зани, пока мы шли по причалу к яхте.

– Да. Вот почему я сказал тебе оставить оружие в машине.

– Мне не нужен пистолет, чтобы убить его. – Мы оба знали, что я могу забить человека до смерти, даже не вспотев.

Когда мы с Зани оказались на палубе, двое людей Вирги обыскали нас на предмет наличия оружия. Затем нас провели на заднюю часть яхты, где Вирга без рубашки отдыхал в шезлонге. Он курил сигару, золотые цепи лежали на его обвисшей коже, пока он смотрел на трех молодых женщин, загорающих топлес на палубе внизу.

Это напомнило мне вечеринки, которые мой отец и брат устраивали на яхте Бускетта. Выпивка, наркотики, девушки... все, чтобы они чувствовали себя важными. Яхта была одной из первых вещей, от которых я избавился, когда стал доном.

– Дон Вирга. – Я опустил подбородок в некоем подобии уважения, хотя это едва не убило меня.

– Бускетта, – сказал Вирга, не потрудившись встать и поприветствовать меня. – Я удивлен, что вижу тебя. Я думал, твоя новая жена слишком тебя занимает для таких дальних поездок.

– У тебя есть что-то, что принадлежит ей. Я пришел забрать это.

Он выдохнул длинный шлейф белого дыма. – О? И что это?

Как будто он не знал, stronzo (ублюдок). – Ее сумка. Та, которую она упаковала в Торонто.

Он взглянул на своего человека. – Это правда? Мы все еще держим сумку синьоры Бускетты?

– Она внизу, – ответил мужчина.

– Тогда передай это Дону Бускетте. – Он отмахнулся от мужчины, затем повернулся ко мне. – Прошу прощения, Джакомо. Понятия не имею, как это могло произойти.

Я не поверил ему ни на секунду.

– Пока мы ждем, – сказал он, – присаживайтесь. Насладитесь фантастическими сиськами там внизу.

Это не было просьбой, поэтому я опустился на шезлонг рядом с Виргой, а Зани снял солнцезащитные очки и прислонился к перилам.

– Ты не скучаешь по этому? – спросила Вирга. – Бокс и киска, я имею в виду. Женщины, должно быть, бросались на тебя после этих боев, не так ли?

Это так, но только дурак позволит этому ударить ему в голову. Я начал драться, потому что был молод и полон гнева, а не потому, что хотел девушек. Мой отец впервые отвез меня в спортзал, когда мне было десять, и я помню, как услышал, как владелец сказал Дону Геро: «Джакомо, у него есть malocchi (дурной глаз).»

Это сказало мне то, что я всегда знал. Я был проклят.

Я резко ответил:

– Я не скучаю по травмам и сотрясениям мозга.

– Madre di dio (Матерь Божья) ваше поколение. Такое нежное. – Он затянулся сигарой. – Хотите выпить? Или сигару?

Это не было социальным. Мне нужно было, чтобы он сказал все, что у него на уме, чтобы я мог убраться отсюда нахрен. – Нет.

– Сербы просят больше оружия. Могу ли я доверить тебе заботу об этом?

– Да, конечно. Никаких проблем.

– Хорошо, хорошо. Расскажи, как у тебя дела с новой женой?

– Отлично.

– Va bene (Все в порядке). Я рад это слышать. Она умная девушка, твоя жена. Самая умная из трех сестер, это точно. Все еще не могу поверить, что Раваццани женился на старшей, а не оставил ее в качестве любовницы – Вирга усмехнулся. – Обычная киска всегда вкуснее, не так ли?

– И все же вчера ты заставил меня жениться.

– Да. Я ожидаю, что ты исполнишь свой долг и принесешь мир нашим семьям. Он замолчал и выпустил еще одну струю сигарного дыма. – Так объясни мне, почему ты вчера вечером был со своей шлюхой, а не со своей женой. Это исполнение твоего долга, Джакомо?

Мои пальцы сжимали металлические подлокотники кресла. – Я лишил ее девственности. Ее телу нужно время, чтобы восстановиться.

– Восстановиться? – Вирга понизил голос. – Я не хочу, чтобы ты беспокоился о разбитой пизде или ее чертовых чувствах. Я хочу, чтобы ты трахал ее день и ночь, пока не заведешь ребенка. Чем раньше, тем лучше. Я ясно выразился?

Я ничего не сказал. Ярость держала мой язык мертвой хваткой.

Вирга тяжело выдохнула. – Я вижу, ты все еще сопротивляешься мне. Три месяца, Джакомо.

– Три месяца для чего?

– Чтобы она забеременела.

– Ты сказал шесть, – медленно произнес я.

– Я передумал. – Он покрутил сигару между толстыми пальцами. – Я ожидаю, что мой собственный врач подтвердит, что твоя жена беременна, через три месяца. Иначе я убью твою сестру.

Я напомнил себе, что Вирги не будет в живых через три месяца. Зани и я начнем строить планы сегодня. Мне было все равно, сколько встреч мне придется отсидеть, сколько обещаний мне придется раздать. Я собирался убить этого упрямца.

– Все ясно? – спросила Вирга. – Просто чтобы потом не было недоразумений.

– Да. – Я уставился на воду, не видя ее толком. Мне надоело висеть на ниточках Вирги. Если я узнаю, что он задумал, я смогу использовать это против него. – Мне кое-что пришло в голову, – сказал я. – Кажется странным, что я ничего не слышал от Раваццани. Потом я подумал, может, он еще не знает о свадьбе.

Глаза Вирги сверкнули, и я понял, что попал в цель.

– Ты никому не рассказал, – подтвердил я.

– Слишком рано. Я не допущу аннулирования этого брака. Когда она носит твоего ребенка, Раваццани не сможет сказать ни слова – и вот тогда ты собираешься использовать ее благополучие для возвращения наших колумбийских контактов.

Так что не только моя жена была пешкой, но и мой ребенок тоже? Неужели Вирга был настолько глуп, что думал, что я соглашусь на это?

Мужчина вынес на палубу прямоугольный синий чемодан. Вирга оттолкнулся от шезлонга, я сделал то же самое, и он ласково похлопал меня по плечу, как отец сына.

–Джакомо, передай своей жене мои извинения за то, что оставил его у себя.

Я начал двигаться, но его пальцы сжали меня, удерживая на месте. – И последнее. Больше никаких любовниц, пока твоя жена не забеременеет. Мы не хотим, чтобы ты зря потратил свое семя.

Мои мышцы сжались. – Значит ли это, что я также не могу дрочить?

– Ты думаешь, это шутка, Джакомо? – Дуло пистолета внезапно уперлось мне в бок, и он прорычал мне в ухо: – Ты никчемный кусок дерьма. Ты не достоин носить имя Бускетта. Твой отец и брат сейчас переворачиваются в могилах.

Он уткнул пистолет глубже, мне между ребер, но я не отреагировал. Он продолжал, говоря: – Это вопрос преданности и уважения. Делай, что тебе говорят. И если ты снова мне не подчинишься, я всажу твоей сестре чертову пулю между глаз.

Я ничего не сказал.

Наконец, он оттолкнул меня и положил пистолет на стол. Я подошел к чемодану и поднял его, готовый убраться оттуда к чертям. Когда я начал уходить, голос Вирги окликнул меня сзади.

– Кстати, она рассказывала тебе о своем отце?

Я обменялся взглядом с Зани, но мой друг выглядел таким же смущенным, как и я.

– Нет, – сказал я. – Есть что-то, что я должен знать?

Он зажал сигару в зубах и потер обвислую грудь рукой. – Думаю, я позволю ей рассказать тебе. Беги, ragazzetto (маленький мальчик).

Я шел впереди, Зани следовал за мной. Когда мы сошли с яхты, я потащил чемодан за собой, колеса стучали по каждой доске. Зани и я не разговаривали.

Я намеренно припарковался вне поля зрения яхты. Поэтому, когда мы вернулись к машине, я открыл багажник и открыл чемодан Эммы на земле. Медленно двигаясь, Зани и я вытащили каждую часть одежды из багажа, встряхнули ее, осмотрели, затем поместили в багажник. Я даже проверил ее трусики – которые были простыми, но на удивление сексуальными – и ее туалетные принадлежности. Я ничего не брал у Вирги, не убедившись, что это не прослушивается и не взрывается.

Когда чемодан опустел, я закрыл багажник, и мы сели в машину. Мы оставили чемодан на парковке и уехали.

Я ударил ладонью по рулю. – Ублюдок!

Зани начал печатать на своем телефоне. Через несколько минут он сказал: – Мой контакт в Торонто ничего не слышал о смерти Манчини. Он сказал, что заказы все еще поступают, хотя они идут через брата, Реджи.

– Тогда Манчини, должно быть, заболел. Это объяснило бы, почему она так сильно хочет вернуться домой.

– Это также объясняет, почему Манчини не противился браку.

– Именно так. Потому что он не мог.

– Это все усложняет, Мо.

– Нет, не усложняет, потому что Манчини – не моя проблема. Вив – моя забота. Сначала мы найдем крысу в Мирабелле, а потом избавимся от Вирги.

– Ты знаешь, мы не можем пойти против капо, не заложив сначала фундамент.

Это означало встречи с другими семьями, заключение сделок и раздачу обещаний. – Это как гребаная паутина.

Мой отец ненавидел бы, что я теперь дон. Нино был драгоценным наследником, сыном, помазанным носить корону с самого рождения. Но судьба поставила меня во главе королевства, положение, которое я ненавидел. Я бы лучше прыгнул на ринг и уладил все кулаками.

Но выбора не было. Мир считал меня последним настоящим Бускеттой, последней связью с прошлыми поколениями. И я бы играл эту роль до самой смерти, просто чтобы никто никогда не узнал правду. Я не мог позволить никому узнать, что существует еще одна Бускетта, которую можно использовать для создания следующего поколения – хотела она того или нет.

Я знал, как устроен наш мир. Женщин использовали и выплевывали, забывали, как только их утроба выполнила свой долг. С Вивианой такого не случится. Моя сестра не будет подвергнута еще большей жестокости.

Я бы не стал подвергать этому ни одну женщину, даже едва знакомую.

– Я думаю, она девственница, – сказал я Зани.

Он поднял голову. – Ты серьезно?

– Она почти призналась в этом вчера вечером.

– Я удивлен, учитывая, как другие две сестры разгулялись, прежде чем остепениться. Манчини определенно не следил за ними. – Я чувствовал, как его глаза изучали меня, прежде чем он сказал: – Тебе нравится, что она девственница.

Я послал ему мрачный взгляд. – Убирайся отсюда с этим.

– Я знаю тебя давно. Я знаю, как ты злишься из-за внимания, которое получил Нино как первенец, из-за того, как с тобой обращался твой отец. Ты хочешь сказать, что тебе не нравится идея…

– Закрой свой гребаный рот. Я не собираюсь отнимать ее вишенку. Этого хочет Вирга.

Но когда в машине повисла тишина, в глубине души я забеспокоился, что Зани может быть прав.