Текст книги "Нить в прошлое (СИ)"
Автор книги: Михаил Шелест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 27
Обухов не знал причину слабой прочности стали, потому что в это время металлурги многого про металлы, и в частности про чёрные, не знали. Только следующее их поколение в лице Чернова Дмитрия Константиновича, должны были создать науку материаловедение, с пониманием, что такое кристаллическая решётка.
В этом мире, не доводя Обухова до отчаяния, Санька передал Константину Николаевичу небольшой лист бумаги с расписанным по пунктам процессом ковки стальной болванки и какого цвета она должна стать при нагреве, чтобы её ковать.
Изготовив первый орудийный ствол под калибр снаряда десять дюймов, который не разорвался ни при первом, ни при последующих двадцати выстрелах, Обухов был счастлив до небес и начал буквально терроризировать Великого князя Константина Николаевича, выпытывая у него про источник такой, как оказалось, полезной информации. Константин Николаевич Саньку не выдал, сказав, что сам Обухов как-то обмолвился в раздумьях, а он, Константин, записал и вовремя вспомнил. Великий князь был так убедителен, что вскоре Обухов и сам стал считать, что когда-то его осенило.
К концу пятьдесят второго года проложили железную дорогу от Кривого Рога до месторождения марганцевых руд, потом через, «всего лишь» трёхсот метровый, Днепр до Мелитополя и далее Азовского побережья и по нему до Новоазовска. С техникой, которая работала на Саньку можно было особо не заморачиваться с разными речками. К тому же места эти были малозаселёнными, а поэтому железная дорога на некоторых участках, получилась прямая, как стрела. Почему так быстро построили? Потому, что: во-первых строили одновременно короткими участками: Антрацит – Луганск, Кривой Рог – Марганец, Энергодар – Днепрорудное.
Да и в двадцать первом веке дороги строились очень быстро. Например, при строительстве Тихоокеанской железной дороги в тяжелейших условиях горной местности за год проложили восемьдесят километров. И это при дефиците всего, чего можно. У Саньки на строительстве пятисот километровой железной дороги по гладкой, как стол местности участвовало две тысячи многоопытных Санькиных современников и тысяча единиц различной техники. Мостовые переходы строились отдельно, дорога отдельно. Когда присутствуют воля и средства, всё решается быстро. И того и другого у Саньки было в избытке.
И привык он, чтобы все его команды и распоряжения выполнялись безусловно. Хорошо ему было в том мире, где он жил до этого, с лешими и кикиморами. Они никогда не прекословили и не «филонили». Не было у них таких качеств. Нежить – субстанция энергетическая. Кто кормит силой, тот и правит. А силы у Саньки в том мире было много. В этом мире у Саньки силы ещё больше, но нет его подруги Гарпии, которая и перековывала, ха-ха, «мечи на орала», то есть, тёмную нежить в Санькиных помощников.
Раньше Санька думал, что это он такой крутой, что своей светлой силой перенастроил тёмных, но оказалось, что это не совсем так. Толчок к этому дала всё-таки Гарпия. Тут нежити тоже хватало, но она была даже покруче и сильнее. А потому, Санька её старался не касаться, но и особо не заморачивался встречая.
Чем его в буквальном смысле слова «прельстило» место, где он решил построить порт и металлургический комбинат – это прекрасной охотой на пернатых водоплавающих. Буквально рядом со стройкой находились озёра, которые когда-то станут орнитологическим заказником «Еланчанские бакаи». Да и купаться в море уже можно было начинать с середины мая. Хотя в августе Азовское море, покрываясь зелёной ряской и зарастая камышом и рогозом, превращалось, практически, в болото. Да и жара здесь в августе стояла несусветная. Зато ранней весной здесь был птичий рай.
Руды было много, и руды хорошей ибо – привозная. Уголь после вскрыши участков и разработки карьеров, стали брать в основном в Антраците. Антрацит – был лучшим углем для плавки руды. А залежи его лежали намного ближе к Луганску, чем Донецкие.
* * *
Пока шли работы по созданию в России металлургической промышленности «нового времени», Санька «аннексировал» кусок Африканского побережья на Красном море, который в шестьдесят девятом году должны были захватить итальянцы. Район Асэба стал первой итальянской территорией в Восточной Африке, а после восемьдесят второго года, в результате расширения этой территории должна была бы создана итальянская колония Эритрея. Итальянская власть в Эритрее официально продолжалась до весны аж тысяча девятьсот сорок первого года, после чего Италия капитулировала и передала Эритрею британцам. Теперь уже этого не должно было случится. Хотя… Жизнь длинная, и вдруг Саньке наскучит и этот мир? Или что-то вдруг пойдёт не так? Не по его, Санькиному, проекту…
В этот период единого владетеля у этих территорий не было. Она была разбита на множество небольших княжеств и Санька сначала договорился с одним из них, когда он пришёл с небольшим отрядом посмотреть, что это твориться на побережье, где вдруг за одни сутки вырос огромное, по меркам африканцев, и высокое (аж в три контейнера высотой), поселение. Такой же пост установили на мысе Анрата, что находился в ста пятидесяти милях от первого поста. Третий – в месте, где потом возник бы порт-Судан, что в более, чем в трёхстах милях от второго поста. Глубоководный Порт-Судан должны были построить англичане в тысяча девятьсот втором году. Но теперь их «поезд ушел», а Порт-Судан станет Санькиным транспортно-логистическим узлом, который соединит центральное течение Нила с побережьем Красного моря. Тогда, когда кому-нибудь это понадобится.
До открытия Суэцкого канала в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году побережье Красного моря практически никого не интересовало, кроме Саньки, который своими появлениями-исчезновениями и мгновенным строительством покорил всех шаманов в округе. Некоторые туземцы даже отказались от навязываемого им турками ислама и снова обращались в шаманизм.
Санька объявил шаманам Кордофана, что восточное морское побережье Африки отныне и присно охраняется им лично. Шаманы удивились, ибо про морское побережье только слышали, однако решили устроить паломничество. А так как Кордофан расположен почти в центре Африки, шли они очень долго и собрали громадное полчище почитателей духа Аммы.
Пришли они через три месяца долгого изнурительного пути измученные, израненные и больные. Санька увидел их, вышел к ним и, переносом из мира в мир, излечил всех. После этого моряки вынесли из ворот котлы с овсяной мясной похлёбкой и после этого вокруг Порта-Судана возник шаманский городок, к которому стали «стекаться» болезные туземцы, да в таком количестве, что Саньке пришлось ставить в контейнере двойной портал, проходя через который человек, естественно излечивался от всех недугов. Порталом заведовать, Санька назначил, одного из самых страстных его шаманских поклонников, который и стал старшим шаманом и вождём образовавшегося племени нубийцев
Наличие опреснённой воды и водопроводу, вынесенному за стены пограничного поста, позволяло городу расти и развивать собственную продовольственную безопасность за счёт сельского хозяйства и животноводства. Путём орошения минимального количества грунта, завезённого из той же Малороссии, уже через пять месяцев рядом с Порт-Суданом зацвели сады и зазеленели поля и огороды, обрабатываемые нубийцами, спустившимися с гор, где они этим и занимались, но придя в пустыню испугались, что погибнут. Однако дух Амма и этому не позволил случится.
Слух о вдруг возникшем на пустынном побережье оазисе, где полуживые обретают силы и возрождаются, быстро распространился по всей Африке, и к Порт-Судану потекли всё новые и новые ручейки паломников. Саньке не надо было никого порабощать. Все туземцы добровольно боготворили его лишь пройдя через «лечебные врата». Бесплатные, между прочим, врата.
* * *
Через один из сменённых экипажей к Саньке обратились Российские «безопасники» из его первого мира с «необычным» предложением. Что-то типа такого Санька ждал давно, начиная с закладки металлоплавильного комбината в Новоазовске. И вот наконец-то…
Предложение было банально простым, – начать совместные разработки шельфа. Санька давно понимал, что единолично управлять этим миром он не сможет и решил пустить в него своих бывших соотечественников. Однако «соотечественники» решили пойти по совсем уж простому пути. Поставить нефтяные платформы на тех же местах, на которых они стояли в их мире. И простым коротким переходом танкеров «туда-сюда» смешивать нефть двух миров. Тем более, что она (нефть) была идентичной по своему качеству и составу.
Санька поставил своё условие. Ему нужно было, чтобы «Родина» помогла ему с экспансией. Сговорились. Он создал им простой портал перехода из одного мира в другой и наказал охранять его, как «зеницу ока» с обеих сторон. С другими местами добычи нефти решили повременить.
Со стороны этого мира портал находился в бухте Мапуту и охранялся Санькиными наёмниками, а со стороны другого мира – в установленном там на заводе «Звезда» огромном плавучем доке ПД-100. Док был создан в Китае по заказу Москвы для судостроительного комплекса. Причём, как только сговорились о совместном предприятии с долями пятьдесят на пятьдесят, сразу же китайцам заказали ещё один такой же док.
Санька сделал ещё несколько переходов из мира в мир в разных точках земного глобуса в плавдоках поменьше. Регионы Красного моря и Персидского залива наполнились «жизнью» и наконец-то был утоплен первый английский корабль. Он, в районе Адена, первым напал на нефтяную платформу, мирно двигавшуюся в сторону Синайского полуострова, где собиралась бурить скважину, и тут на тебе… Налетели парусники, как бакланы. Пришлось отстреливаться.
Мирная нефтяная платформа очередями из двух АК-130 потопила все пять английских кораблей, решивших напасть на «китайскую громадину» – так британцы называли Санькины корабли, ибо ходили они, чаще всего под китайским флагом «солнце с драконом». Напали всем имеющимся в Адене флотом. Бухта Адена с тех пор осталась без прикрытия с моря. Интересно, что корабли ходили под красными гражданскими флагами с «юнионом» в левом верхнем углу. Почему так, спросить было уже не у кого.
Великобритания начала своё присутствие в Персидском заливе, с начала девятнадцатого века. Под предлогом проведения «политики умиротворения» в отношении пиратства в этом регионе, она заполнила регион кораблями и насаждала государствам залива заключение соглашений, по которым Британия под прикрытием борьбы против работорговли получила право вмешиваться в их внутренние дела.
Бахрейн к моменту появления в заливе Санькиного флота, уже готов был подписать соглашение о протекторате над собой Британии. Санькин флот потопил все корабли, находящиеся от Аль-Хубара до Хавара. Потопил и ушёл. А вслед за Санькой в залив пришли российские нефтедобытчики, которым сами земли и даром не были нужны. Им нужен был морской шельф, который совсем не нужен был Бахрейнцам и Кувейтцам. Ну, может быть ещё самые маленькие островки в заливе интересовали пришельцев на больших стальных кораблях. Так колонизация Бахрейна британцами закончилась, едва начавшись, но началась русская.
* * *
Войска китайского императора, подготовленные Санькиными военными специалистами, с переменным успехом воевали с тайпинями. Сын неба издал указ, в котором, по причине, гражданской войны и в целях защиты иностранных гостей и их имущества, закрыл все ранее открытые для иностранных судов порты. И поставил в этих портах военные корабли в том числе и в Гонконге. Британцы попытались протестовать «канонерками», но неожиданно попали под огонь странных малокалиберных, но очень скорострельных орудий. Причём, корабли были парусными, а пушки, почему-то, скорострельным.
Это Санька наконец-то построил несколько своих парусных шхун и установил на них спаренные двадцати пяти миллиметровые пушки 2М-3.
Выслав ноту протеста британскому представителю Ост-Индской компании, одновременно являвшемуся консулом в Гонконге, и сославшись на нападение на имперский флот, сын неба объявил Великобритании войну и стал топить все корабли, плавающие под флагами любых трёх расцветок: красный, белой, синей расцветок с юнионом в левом верхнем углу.
Возмутились французы, оставшиеся запертыми в Шанхае. Французские корабли выпустили, но они, вероятно думая, что вернутся в большим флотом и накажут китайских варваров, напали на одиноко стоящий торговый парусник без единого пушечного порта. Единственным его орудием был стоящий у него на корме фальконет.
Французских «смельчаков» было четыре. Было… Фальконет вдруг «затараторил» и на корабли огненным ручьём полились вроде бы не крупные, но разрывающие и поджигающие борта осколочно-зажигательные-трассирующие снаряды.
В тот же день представитель французской Ост-Индской компании – французский консул – получил свою ноту протеста и ноту об объявлении войны.
* * *
Новый одна тысяча восемьсот пятьдесят третий год отмечали у Саньки «в горах» на речке Сучан. Отмечали большой компанией куда входили и Санькины компаньоны, и некоторые командиры кораблей, несущих службу в этом мире. Накануне славно поохотились на лося.
Снегу насыпало в ложбинах по «самые гланды». Выручали снегоходы и пробитые вездеходами дороги, на которые и выходил уставший зверь. Никакому лосю не хочется бродить по грудь в снегу вот и ходили они по дорогам, проторенным Санькой до оленьего хозяйства, до водохранилища и до самой Находки.
За два года аборигены попривыкли к рычащим повозкам и странного вида помощникам демона гор. Привыкли, что в странном городе, родившемся по велению духа, можно на шкурки или рога выменять деньги, на которые можно купить продукты или хорошее охотничье ружьё и патроны к нему.
Оружие и патроны продавалось только местным жителям, у которых имелся паспорт с фотографией. Для европейцев китайцы были все на одно лицо и Санька пошёл на хитрость, наняв на торговлю оружием своего соотечественника, китайского происхождения, отлично разбирающегося в манзовских лицах.
Нефть на Сахалине текла рекой, Находкинский НПЗ успешно справлялся с поставляемыми объёмами, перерабатывая её и снабжая топливом и маслами, хоть и не полностью, гражданских потребителей и флот.
Появились первые жулики-контрабандисты, использующие порталы переходов для личного обогащения, треллюя в свой мир пойманную здесь рыбу, красную икру крабов. Некоторых вычислила контрразведка Санькиного мира. Тех же, кто пришёл из миров девяностых годов, загребли местные бандиты. Причём, загребли и раскрутили всю цепочку. Кто-то, скорее всего, бандитов на морячков навёл. Да-а-а…
Но это было «нормально» в девяностые годы. Многие «служивые» переходили на сторону бандитов и «прессовали» своих же сослуживцев. Но Санька не стал вникать в произошедшее, а просто изложил проблему «безопасникам» из своего прошлого мира. И попросил разобраться. Безопасники командировали в иные миры пенсионеров-ветеранов из подразделения «волкодавов». Имелось такое в девяностых в «конторе». Те изучили ситуацию и разобрались, «зачистив поляну по беспределу». То есть ликвидировав всех членов преступной группировки подчистую. Тем более, что все они им были хорошо знакомы по их миру, где не все получили по заслугам.
– Хоть там получилось порядок навести, – радостно улыбаясь, сказал один из стариков, которого Санька оставил руководить его собственной безопасностью. Без неё, оказывается нельзя было обойтись и в другом мире. – Кстати, спасибо, Александр Викторович, за предоставленное здоровье.
– Да, на здоровье! – рассмеялся Санька и все сомкнули бокалы под бой курантов.
Глава 28
Однако Санька запустил своих бывших соотечественников в иной мир не для того, чтобы с их помощью добывать нефть и разрабатывать другие ресурсы. Ему было нужно, чтобы кто-то начал договариваться с туземцами от лица его, Санькиного государства. Чтобы продвигать королевство Бохай на международной, так сказать, арене. И таких людей, отлично говорящих на языковых диалектах Персидского залива, прислали.
Их было трое. Разные внешне, они были похожи в одном – их лица не выражали эмоций. И ещё, они, словно общаясь телепатически, почти не разговаривали между собой.
Они прибыли на той же плавучей нефтяной платформе, которая расстреляла пять британских кораблей у Адена. Сначала они провели встречи с «шаманами» Порт-Саида, что-то для себя прояснив. Потом пересели в пришедший следом за платформой БДК. БДК вошёл вглубь левого Синайского залива, который в дальнейшем должен был стать продолжением Суэцкого канала, и в самой его оконцовке высадил группу вооружённых людей, которые, выгрузив военную – и не только – технику, принялись обустраивать пограничный пост.
Тут имелось совсем небольшое поселение, с жителями которого переговорщики тоже провели беседы и достигли с ними абсолютного консенсуса и одобрения присутствия пришельцев, так как те обещали им дать пресную воду, в которой у местных был жуткий дефицит. Уже в этот же день обещание было выполнено. С корабля вывели шланг и пресная вода потекла сначала просто в кожаные «вёдра» аборигенов, а потом в установленную на берегу часть разрезанной пополам цистерны. Вернее, в две полуцистерны, так как к первой тут же был приведён скот в виде коз и верблюдов.
Египетские представители власти приехали на верблюдах солидным караваном и в сопровождении значительного вооружённого эскорта. У тому времени периметр пограничного поста был перекрыт сплошным высоким забором с колючей проволокой по верху, стальными крепкими воротами и вышками с роботами-пулемётами управляемыми из обеспеченного кондиционером боевого поста.
Прибывшая из Каира делегация попыталась схода «постучаться ворота» из аж десяти пушек, привезённых на верблюдах. Однако артиллерийская прислуга фитили поджечь не успели. Попутно снайперы поснимали ещё нескольких приближённых к главе делегации, приехавшем, кстати, на белой лошади. Он был настолько тучен, что ноги у бедной лошадки едва не подгибались. Это был Аббас-паша – вице-король Египта, который самолично решил выгнать пришедших на земли Египта чужаков, осмелившихся нарушить королевские указы об изгнании иностранцев с его земель.
Благодаря благосклонности своего деда, воспитывавшего его в Каире, Аббас уже в молодости достиг хороших результатов в военной и гражданской службе; однако ему не удалось отличиться ни в сирийских войнах тясяча восемьсот тридцать первого – сорокового годов, ни в управлении провинциями. Поэтому он пришёл сюда самолично. Аббаса должны были убить за несговорчивость в пятьдесят четвёртом году, но пока шёл пятьдесят второй и убивать его Санька не планировал. А планировал сберечь и поддержать его начинания в сдерживании европейцев.
Вице-король понял, что что-то идёт не так и попытался отступить, но вдруг увидел, что дорогу преградили странные коробки с пушками наверху. Именно с пушками. Что он пушек, что ли не видел. И их калибр был даже больше тех пушек, что так и не выстрелили по воротам.
Из странных коробок вдруг выскочили люди и выстроились в цепь, направив на него ружья.
Конница Аббаса понеслась на врага, но раздались выстрелы, слившиеся в сплошной треск перекатывающихся камней и всадники посыпались на землю как скошенные колосья. Аббас отдал команду, и конный поток развернулся. Зато цепь медленно двинулась на него и его армию. Коробки оказались повозками, так как имели колёса. Они ехали, а вооружённые скорострельным оружием люди, похожие на насекомых, бежал рядом. Аббасу пришлось отступить почти к самым воротам. Он стоял в окружении своих воинов и дрожал от страха, когда из ворот вышел «переговорщик» и направился к нему, не обращая внимание на направленные на него ружья, копья и стрелы.
– Та кто? – спросил пришелец, с интересом рассматривая Аббаса.
– Я – Аббас-паша, – хозяин этих земель! А вот ты кто, чужеземец? И зачем ты убил моих людей?
Санька чуть не рассмеялся, вспомнив «Белое солнце пустыни» и фразу Абдулы: «Ты зачем убил моих людей, Саид?»
– Они же не скакали для того, чтобы пригласить моих людей на кебаб? Или я ошибаюсь? Вы первыми стали пытаться убить меня. Если бы ты пришёл с миром, то остался бы жив, а ты пришёл воевать, даже не спросив кто я и зачем пришёл? А теперь спрашиваешь, кто я? Теперь это уже почти не важно, потому что ты, скорее всего, умрёшь.
– Но ведь ты совсем безоружен и находишься в окружении моих людей, – удивился Аббас-паша. – Или ты бессмертен?
Сказав это, Аббас-паша усмехнулся, а его воины направили на Саньку довольно современные патронно-капсюльные ружья.
– Если ты попробуешь это проверить, то ты будешь дважды глупцом. Во-первых, – ты не узнаешь, зачем я пришёл и пока ещё не убил тебя, хотя мог это сделать несколько раз.
Санька показал на лежащих возле орудий людей.
– Во-вторых, – ты умрёшь не сделав того великого дела, которое ты начал, а именно освобождение Египта от иноземцев и от османов. В чём я и хотел тебе помочь, – продолжил Санька, увидев, что Аббас-паша пошевели рукой и ружья поднялись стволами вверх.
– Вот видишь, на первый вопрос ты уже получил ответ. Значит мы с тобой на верном пути, Аббас-паша.
– Кто ты, что не боишься умереть? – молодое, полное лицо с тонкими усиками, топорщившимися, как у насекомого, «играло» разными эмоциями.
– Зачем тебе это знать? Тебе нужно знать, что ты можешь получить такое же оружие, какое убило твоих людей и с этим оружием ты сможешь стать настоящим правителем Египта, а не подданным Османского султана.
– У него корабли, – буркнул Аббас. – А у меня, кроме султана есть ещё…
Он осёкся, а потом оглядевшись вокруг, вдруг посветлел лицом.
– Так ты убил его⁈ – радостно проговорил Аббас. – Ты убил Мухаммеда! Ха-ха! Слава Аллаху. Спасибо тебе. Ты уже сделал для меня столько, что я готов простить тебе даже захват этих земель.
– Я не захватил эти земли. Мне нужно море, а море общее. Захочешь – я уйду с земли, которой я уже дал пресную воду и готов дать ещё больше. Уйду, но тогда ты потеряешь во мне друга и не получишь оружия, которого нет ни у кого в мире, кроме меня.
– Нет-нет! – замахал руками радостный Аббас-паша. Я уже рад, что ты пришёл на эти земли. Французы и англичане хотят соединить моря, проложив через мои земли пролив. Они хотят выкупить у меня мои земли, а если я не продам их, угрожают отобрать силой. А скажи, зачем мне этот пролив? Вот тебе нужен этот пролив?
– Мне он точно не нужен, – хмыкнул и улыбнулся своим мыслям Санька.
– Э-э-э… Ты так и не сказал, кто ты? – нахмурился правитель Египта.
– Я такой же как и ты правитель страны, отстоящей от твоей на восемь тысяч миль. Про Китай слышал?
Аббас кивнул.
– Так это ещё дальше.
Аббас вытаращил на Саньку глаза.
– И зачем ты здесь? У тебя там моря нет?
– Кхэ! – кашлянул и улыбнулся Санька. – Я сильно не люблю англичан и французов. У себя там я уже начал топить их корабли. Вот и тут уже потопил несколько штук. Апопутно я нефть из-под воды буду выкачивать. Чтобы не зря тут торчать. Во всём должна присутствовать коммерческая составляющая.
– Что-что?
– Выгода, – улыбнулся Санька.
– Я только сейчас заметил, как ты хорошо говоришь на нашем языке. Но в едь ты чужеземец. Где выучил наш язык?
– Это долгая история, Аббас-паша. Давай продолжим её в моём морском дворце. Он стоит чуть дальше в заливе. А пока пусть твоих людей достойно похоронят. За каждого из них я выплачу достойную компенсацию их семьям.
Аббас нахмурился, что-то проворачивая в голове, потом кивнул головой и сказал:
– Пусть так и будет. Всё-таки их убили твои воины, а мы с тобой не воевали. Пошли покажешь свой плавучий дворец. А вы – расставляйте шатры, – обратился паша к своим людям. Приготовьте всех убитых к погребению. Я к вечерней заре вернусь?
– Вернёшься, – заверил его Санька. – У меня быстрые корабли.
– Паровые? Разве они быстрые? – скептически скривился Аббас.
– У них не паровые двигатели. Я тебе всё покажу.
Плавучим дворцом Санька назвал яхту построенную по заказу президента Объединённых Арабских Эмиратов. Почему? Ха-ха! Догадайтесь с одного раза. Стовосьмидесятиметровая «посудина» внутри была настоящим дворцом. Фраза «дорого-богато» при посещении яхты для Саньки засияла новыми бриллиантами. А они там были. И бриллианты и изумруды и рубины. Не зря нигде в открытых источниках не публиковались фотографии помещений «яхты».
Сказать, что Аббас «выпал в осадок» – ничего не сказать. Он просто молчал и тупо взирал то на Саньку, спокойно шествующего мимо стен, усыпанных драгоценными камнями, складывающимися в живописные пейзажи с травой, деревьями, ручьями и водопадами. Он только минут через двадцать, когда они с Санькой сели по-турецки на коврах и подушках и отпили каждый из своего бокала прохладного сока. Санька изволил апельсиновый, а Аббас томатный.
– Это всё драгоценные камни? – спросил паша.
Санька пожал плечами.
– Не знаю, – сказал он. – Скорее всего – да.
– Откуда у тебя столько их? – спросил правитель Египта. – И откуда у тебя всё это. Я видел и английские корабли, и французские. Такого корабля нет ни у кого.
– Мир меняется. Появились корабли движимые паром, мои двигаются за счёт нефти. Скоро и у других появятся такие.
– Такие⁈ Да когда мы летели по морю, у меня чуть глаза не вылезли от ветра. Так никто не плавает!
– Пока никто, но скоро будут.
– А драгоценности? Ведь они у тебя здесь везде!
– У тебя тоже столько будет, если будешь со мной дружить. Если избавишься от французо и британцев, которые лезут в Африку, как тараканы, ты сможешь объёдиинить Африку под своей рукой. А в Африке есть всё. И алмазу в том числе.
– То, что в Африке есть всё, я знаю. Все знают. Но европейцы нас ссорят.
– Мы вместе отобьём европейцам желание лезть в Африку. Хотя… Не знаю, как ты? Если не хочешь, я один справлюсь.
Гарсон принёс чайник с кипятком и наполнил кружки чаем. Санька не любил мелкую посуду, а тут не хотел разводить церемоний.
– Ты, извини, Аббас-паша, – сказал он. – Я не люблю пиалы или чайные чашки. У меня чая сразу наливают много и пьют в прикуску, хоть с конфетами, хоть с пряниками, хоть с халвой, хоть с рахат-лукумом.
Говоря, Санька показывал на стоящие на столе лакомства.
– А вообще-то я люблю европейский стол со стульями. За ним удобно и пить чай, и разговаривать.
– Я, признаться, тоже больше импонирую европейскому столу.
– О, млять, так что же мы мучаемся⁈ – воскликнул Санька. – Гарсон, мы переходим в другую столовую.
Всё моментально перекочевало в «нормальную» столовую. Тоже очень шикарную, правда без бриллиантов на стенах, но с изящной резной мебелью и богатейшей обивкой. Эти две столовые находились на нижней палубе в центре судна, где меньше всего качало. И обед, и беседа проходили комфортно, словно эти два человека знали друг друга тысячу лет. Аббасу около тридцати. Саньки, на вид, столько же и он мог притвориться «лёгким».
Санька рассказал, как получил от императора Китая фактически пустующие земли, на которые зарились французы и британцы, как решил эти земли защищать. Как сошёлся с императором Японии. Как началось восстание тайпиней, которое спровоцировали британцы. И как он начал топить вражеские корабли.
– Сколько ты уже потопил? – спросил Аббас.
– Если с голландскими – двадцать четыре.
– У британцев, французов и голландцев много кораблей и много пушек, – покрутил головой Аббас.
– Мои пушки лучше, чем их пушки и я не буду ждать, когда они соберут из кораблей громаду. Мои корабли уже дежурят у Мадагаскара. Знаешь, где это?
Паша кивнул.
– Ну вот.
– И ты будешь топить их все? И торговые?
– Да. Буду топить их все. Уже топлю. В Персидском заливе скопилось из около сто сорока штук и мои корабли сейчас должны входить в залив.
– В Персидский? Это по ту сторону Аравии? Но там и османская база… У них там много кораблей.
– Скоро османской базы не будет, как и их кораблей, Аббас-паша. Не будет здесь и османского флота. Никого не будет. Китай и Бохай объявили им войну.
– И османскому султану⁈ – воскликнул, чуть ли не испугавшись, правитель Египта.
– Османам пока нет, но, думаю, они сами скоро это сделают, ха-ха! – Санька так заливисто и заразительно рассмеялся, что не удержался и улыбнулся Аббас.
– Но ведь я обязан воевать на его стороне и выставить пятнадцать тысяч штыков. Вот, например, намечается Русско-османская война в Крыму и уже пришёл указ от султана подготовить оное количество и приготовить корабли к доставке.
– О, как⁈ – подумал Санька, но сказал. – Воюй. Но тогда, ха-ха, пулемётов я тебе не дам.
– Против тебя⁈ – деланно испуганно раскрыл глаза паша и замахал ладонями. – Аллах сохрани воевать с тобой.
– Ага, – мысленно усмехаясь, подумал Санька, – знаем мы вас, арабов хотроделанных. Возьмёшь автомат и направишь против моих ребят. Хрен тебе, а не автомат. Максимум – это парочку двадцатимиллиметровых пушек в порты… Хотя, зачем, если я туда поставлю свои корабли?
* * *
Так закончилась первая Санькина встреча с Аббасом, а потом началась руинная дипломатическая работа «переговорщиков», с начала с тем же Аббасом, попытавшимся сразу получить автоматическое оружие, а потом с королями стран Персидского залива.
Португалия сумела первой из западных держав закрепиться на полуострове, установив контроль над Бахрейном и Джульфаром, а также над Ормузским проливом. С восемнадцатого века население прибрежных арабских княжеств, занимавшееся главным образом торговлей, втягивается в борьбу с Великобританией, корабли которой монополизировали грузоперевозки между портами Персидского залива и лишили жителей главного источника существования. Это привело к непрекращающимся конфликтам между «Ост-Индской компанией» и местным арабским населением, которое англичане называли пиратами, а район княжеств – «Пиратским берегом».
Ост-Индская компания постоянно направляла в Персидский залив военные экспедиции и в тысяча восемьсот двадцатом году вынудила эмиров и шейхов семи арабских княжеств подписать «Генеральный договор», положивший начало английскому господству на этой территории и окончательному расчленению Омана на три части – имамат Оман, султанат Маскат и «Пиратский берег». С пятьдесят третьего года эти княжества должны были объединиться в «Оман договорный».
На территории княжеств были созданы английские военные базы. Политическую власть осуществлял английский политический агент. Тем не менее, установление английского протектората не привело к разрушению традиционной для региона патриархальной системы. Местные жители продолжали держаться древних традиций. Они не могли оказать серьёзного сопротивления колонизаторам, в силу своей малочисленности и постоянных междоусобиц между различными племенами.
И тут появился Санька… Ха-ха… Пришёл не с одним кораблём, а с сотней, ибо залив был огромный и мест где можно было бы спрятаться хватало. Освобождение залива от британских и, заодно, турецких, кораблей, уничтожение баз, а потом буквальная зачистка территории от трупов, заняло почти два месяца. И только после этого в заливе стали появляться Санькины пограничные посты и инфраструктура под нефть и газ. Российское правительство решило здесь в эмирате Фуджейра ставить терминал СПГ, который должен будет стать одним из самых низкоуглеродистых в мире объектов по производству СПГ за счет внедрения новых технологий и работы на чистой энергии.
