Текст книги "Нить в прошлое (СИ)"
Автор книги: Михаил Шелест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 13
То, что необычные корабли курсируют вдоль побережья острова Сахалин и даже поднимаются до Охотска, не прошло незамеченным русскими поселенцами и экипажами судов Американской компании, через Охотск снабжающих Россию китайскими товарами, в основном чаем. Всю летнюю навигацию суда наполняли склады, а с сентября товары отправлялись в Иркутск, а оттуда далее. От Охотска до столицы России обладающие высшими правами на транспорт чиновники добирались до Санкт-Петербурга за три месяца. Грузы – за четыре.
В середине тысяча восемьсот пятьдесят первого года в реку Амур вошли четыре речных пограничных сторожевых корабля проекта 12130 «Огонёк». Каждый катер тянул за собой нефтеналивную баржу с дизельным топливом. Два из них дотянули баржи, периодически из них заправляясь, до устья Уссури и образовали на правом берегу Амура и оной реки пограничный пост. Два других артиллерийских катера вошли в устье Уссури и двинулись по нему. Один образовал пост на острове в устье реки Хор, другой в устье реки Бикин в месте слияния рек, так же на правом берегу.
Всего на Амуре и Уссури волей Александра было установлено шесть пограничных постов. В устье Амура и в двухстах милях от него дежурила четвёрка артиллерийских катеров проекта 1204 «Шмель».
В том же году из столицы в очередной раз вернулся Геннадий Иванович Невельской, сообщивший, что в очередной раз нарушил высокое указание, не ставить пост в устье Амура, и получивший за самоуправство, не только похвалу государя Николая Первого, но и «добро» на проведение Амурской экспедиции. Теперь ему официально поручалось исследовать устье и русло Амура, а также его лиман и побережья Сахалина и восточной части материка.
На обратном пути Невельской женился на юной красавице-дворянке, с которой несколько лет назад познакомился в Иркутске и которую привез с собой в Охотск. Теперь Геннадий Иванович ждал в Охотске второй корабль, чтобы в Петровское перевезти ипереселенцев, и своё личное имущество. Петровским – был пост расположенный в заливе Счастья на берегу Охотского моря. Геннадия Ивановича тревожило то, что по какой-то причине в Охотске не было брига «Охотск», который был обязан его ждать, но ушёл, как говорили, в сторону Петровского и зимовать в Охотск не вернулся. Ходили слухи, что корабль сожгли наученные маньчжурами туземцы, захватившие пост и расправившиеся с его жителями.
Не дождавшись «Охотска», Геннадий Иванович погрузился на стоявший в Охотске барк «Байкал», и переправился в порт Аян, где «Охотска» тоже не оказалось. Тогда Невельской погрузил остальной груз и переселенцев на барк Российско-Американской компании «Шелихов», капитан которого Владимир Ильич Мацкевич, сам предложил свою помощь и двумя судами двинулся вдоль побережья к Сахалинскому заливу.
Совсем недалеко от залива Счастья вечером суда настиг густой туман. «Байкалу» не удалось далеко отойти от «Шелихова», и оба парусника по приказу Невельского встали на якорь, чтобы переждать ночь. Была выставлена усиленная вахта, которой вменялось смотреть не только за изменением погоды, но и за тем, что делается на берегу, при первом же приближении оттуда шлюпок или байдар бить тревогу.
Ночь прошла тревожно. А утром, когда туман рассеялся и начался отлив, выяснилось, что «Байкал» сел на мель, а «Шелихов» снявшись с якоря стал на ходу тонуть. Тогда решили посадить «Шелихов» на мель, чтобы он не затонул совсем. Сия операция удалась. Стали палить из пушек, в надежде, что услышат на Петровском и приплывут на шлюпках. Паника на тонущем корабле стояла невообразимая. Переселенцы, особенно женщины и дети орали, плакали и бегали по верхней палубе, сталкиваясь друг с другом и мешая экипажу бороться за живучесть.
Когда уже и сам Невельской почти распрощался с надеждой спастись, из тумана появился странный корабль, с которого крикнули:
– Крепи швартовы! Удержим!
Канаты, сброшенные с чужого корабля, закрепили за кнехты, они стали выбираться, вытягивая барк, погрузившийся почти по верхнюю палубу, из воды.
– Крепи ещё! – крикнули снова. – У другого борта!
Канаты приняли и закрепили. Бриг совершенно выровнялся.
– Главное – не сломайте корабль, – послышалось с соседнего борта, и Невельской увидел спокойное русское лицо в странной чёрной фуражке с козырьком, двуглавым гербом и такого же цвета форме. У Невельского была фуражка тёмно-зелёного цвета с тремя белыми кантами.
– Прими трап! – гаркнул кто-то и вниз поехала не доска, а самая настоящая широкая лестница.
– Ничего себе! – подумал Геннадий Иванович. – Кто это? Что за корабль?
– Спасаемся! Спасаемся шустрее! – проговорили сверху так громко, что некоторые зажали уши.
– Не пугай их, командир, а то они сейчас за борт сиганут. Помогите им, ребята!
По трапу застучали подошвы флотских ботинок. Моряки в синих штанах и синих рубахах сбежали по трапу. Один из них схватил какую-то барышню на руки и пошёл с ней к трапу.
– Оставьте меня, оставьте! Я жена высшего командира экспедиции и должна покидать судно последней из женщин и детей! Извольте сначала спасать других!
– Обязательно спасём! – просипел, поднимаясь по трапу, матрос. – Всех спасём, мадам. Не переживайте.
Вслед за первым матросом, поднялись с детьми и женщинами на руках другие. Потянулись к трапу смельчаки. Трап слегка покачивало вверх-вниз, и справа-налево, и нужна была некоторая сноровка, чтобы заскочить на нижнюю площадку. Однако процесс спасения потерпевших кораблекрушение скоро завершился.
– Где пробоина? – спросили со стального борта.
Невельской уже понял, что перед ним корабль полностью сделанный из железа. Он сам был знаком с Нахимовым, который будучи мичманом служил под началом генерал-адьютанта К. А. Шильдера на подводной лодке, изготовленной в 1834 полностью из метала. Лодка была снабжена двумя ракетными станками, по три ракетных снаряда в каждом. Пуск ракет мог осуществляться как в надводном, так и в подводном положении.
Он знал, что в Англии и Франции строили такие корабли. Первое полностью стальное паровое судно было построено англичанами в тысяча восемьсот двадцать первом году, а в 1846 году доктор Проспер Пейерн построил во Франции первый железный военный корабль с паровой машиной для механического привода винта – подводную лодку, проект которой разработал в 1795 г. его соотечественник Арман Мезьер.
Первый проект корабля с усиленным железом корпусом (бронированием) разработал французский инженер Дюпюи-де-Лом в 1845 году. Ещё Нахимов слышал, что теперь во Франции строятся первые броненосные корабли, точнее – плавучие батареи.
– Ни надводных, ни подводных кораблей Россия пока не строила. Значит, это или французы, или Британцы, – подумал Геннадий Иванович. – Неприятная история.
– Вы хорошо говорите по-русски, – сказал Невельской.
– Потому что я русский. Поднимайтесь на корабль. Моряки сами справятся с пробоиной. Все ваши люди уже тут, команда пусть спасается, а наши помогут.
– У меня тут груз, – неуверенно проговорил Невельской.
– Ничего не случится с вашим грузом. Поднимайтесь. Как раз поговорить надо было. Вот случай и представился.
– Ничего себе, случай, – тяжело вздохнул Нахимов и поднялся по трапу, который тоже оказался сделанным из серо-блестящего металла. Ступеньки трапа были рифлёными и ноги, обутые в кожаные сапоги, по ним не скользили. Поручни приятно холодили ладони.
– Что они делают? – спросил Невельской, указывая на матросов, спускающих какие-то гибкие трубы на барк.
– Сейчас воду откачают и займутся вашей пробоиной.
– Дряхлое судно, – махнул рукой Невельской. – Рояль жалко. Сам цесаревич Константин подарил Катеньке.
– Жена ваша, Геннадий Иванович? – спросил незнакомец.
– Так точно. Только поженились. Вы меня знаете? Мы знакомы?
– Извините, не представился. Я владетель Уссурийского края. Можете называть меня Александром Викторовичем.
– Э-э-э… М-м-м… Как же так? Почему владетель?
– По праву сильного, – пожал плечами Александр. – Пошлите в мою каюту, я там всё вам объясню.
– А где Катерина? – с тревогой в голосе спросил Геннадий Иванович.
– Она устраивает женщин и детей, – сказал рядом стоящий офицер. – На вертолётной площадке.
– Хочу посмотреть! – решительно заявил исследователь Амурского края.
– Конечно, – кивнул головой Александр.
Прошли коридором по надстройке и вышли наружу на огромную по меркам корабельных стандартов отношений длины к ширине, площадку. Её ширина была не менее сорока футов.
– А это значит, что длина корабля должна быть около двухсот футов, – прикинул Невельской. – Солидно!
– Двести футов, корабль? – спросил, оглянувшись, Невельской, следовавшего за ним командира корабля.
– А? Что? Вы про длину? Э-э-э… Двести, э-э-э, футов, это шестьдесят шесть… Нет… Девяносто два метра. Э-э-э… Триста шесть футов. Примерно.
– Ого! Только «Великобритания» триста двадцать два фута. А вы, значит, француз?
– Почему? – удивился командир «Анадыря».
– Ну… Метры – это у Французов.
– Не обязательно, – хмыкнул Капраз Орлов.
Катерина увидела мужа и поспешила к нему.
– Ты представляешь, милый, у них такие палатки! – затароторил Катенька, – такие палатки! Тонкие крепкие, красивые. Нашим не чета.
– Как вы тут, – перебил её супруг. – устраиваетесь?
– Устраиваемся? Что с кораблём?
– Спасают, – вздохнул Невельской. – Пойду с нашими спасителями поговорю.
– Вас, когда захотите, проводят в нашу каюту, – проговорил Александр. – Приходите, будем пить чай с шанешками. Наш кок их прекрасно готовит.
– А кто?
Александр показал на матроса в белой форменке из плотной хлопчатобумажной ткани с пришитым тёмно-голубым воротником,наблюдавшего за процессом размещения ошалевших от неожиданного счастья «гостей». На глазах у жены Невельской увидел радостные слёзы и ему тоже передались её эмоции. Он прерывисто втянул в себя воздух, «крякнул» и выдохнул:
– Преогромнейшее вам спасибо за спасение. Мы шли в Петровский. Пост у нас здесь в бухте.
– Мы в курсе, – кивнул головой Александр. – Пройдёмте в надстройку. Чайку выпьем.
– Или чего покрепче? – спросил он, когда они вошли в каюту, поднявшись в надстройке на одну палубу и пройдя немного по коридору. – Коньяку? Виски? Водки?
– Коньяку, если можно, э-э-э, Александр Викторович.
Александр кивнул гарсону и тот, достав из «бара» разнос с графином и семидесятиграммовыми рюмками, поставил их на стол и рюмки наполнил. Потом открыл холодильник, достал из него яблоко и ловко нарезав на ломтики, уложил на блюдце.
– Может лимон? – спросил Александр. – Я не уважаю его с коньяком.
Гарсон достал из бара плиточный шоколад и, разломив прямо в обёртке на много мелких частей, высыпал их в две небольшие вазочки
Когда матрос вышел из каюты, Александр поднял рюмку на уровень груди и предложил тост:
– За встречу.
Сей жест повторил Невельской молча выпил коньяк залпом, поставил рюмку на стол и попробовал шоколад.
– Отличный шоколад! – оценил он и начал «допрос». – Так вы сказали, что вы правитель Уссурийского края по праву сильного?
– Так точно!
Александр подошёл к шторке, отодвинул её и за ней оказалась карта на которой виднелись очертания Китая, Кореи, Японии, Курил, Камчатки, Алеутских островов
– По праву сильного. Мой флот сейчас блокировал Японские острова от проникновения в них иностранных кораблей и возможного нанесения ими вреда. Все попытки прохода и военного воздействия мной будут пресечены. Также блокированы подходы к острову Сахалин и к южному побережью Заусурья вплоть до границы с Кореей. По Амуру и Уссури поставлены посты и дежурят артиллерийские корабли.
Говоря, Александр, обводил лазерной указкой нужные места на карте. Огненная точка рисовала окружность и окружность некоторое время на карте оставалась, а потом таяла. Потом Александр обвёл весь захваченный им регион и эта окружность так и продолжала светиться красным.
– Э-э-э… Что это⁈ – расширив глаза спросил Невельской, указывая взглядом на странный предмет в виде узкой продолговатой коробочки в руке хозяина каюты.
– Не обращайте внимание. Технические новинки. Световая указка. А это – световой экран.
Он нажал на пульте кнопку и карта исчезла, а потом снова появилась и вдруг наехала на Невельского, до того, что на ней остались только указанные территории.
– Мы из далёкого будущего, – просто сказал Александр и Невельской сразу ему поверил.
– Мы ваши потомки.
– И-и-и… Зачем вы тут?
– Зачем мы тут? Хороший вопрос! Можно сказать, что случайно. Ну, а раз уж попали, то не хотим, чтобы Русская Империя повторяла ошибки, за которые заплатила жизнями своих людей и честью.
– Честью⁈ – вскинулся Невельской. – Была попрана честь Российской Империи⁈
– Не только попрана, но Империя распалась, – вздохнул Александр. – Честно говоря, я не знаю, как помочь избежать распада, но кое-что мне хотелось бы попытаться для этого сделать.
Глава 14
– Вы так это уверенно говорите, как будто вы и правда знаете будущее, – недовольным тоном произнёс Невельской.
– Я дам вам возможность ознакомиться с грядущими событиями. Но это пока не главное. Главное, что вам теперь нужно понять, что в этом регионе есть хозяин: и на Сахалине, и в Уссурийском крае. Понимаю, что вам хотелось эти территории присоединить к Российской империи, и это, я соглашусь с вами, обязательно принесёт России пользу, но не сейчас. Сейчас Россию ждёт Крымская война. В которой, между прочим, Россия проиграет. России даже будет запрещено иметь в Чёрном море флот. Это ли не позор? Чёрное море объявят нейтральным, а проливы Босфор и Дарданеллы объявят закрытыми для Российской империи.
– Бред! – горделиво вскинув голову, и скривившись, словно увидев каракатицу, произнёс Невельской. – Такого не может быть никогда! А война с османами назревала давно. Надо освобождать христианские народы, лишённые политической свободы под гнётом турок.
– Кхе-кхе, – откашлялся Александр. – Война в пятьдесят третьем году возгорится не из-за политической свободы единоплеменников ваших, а из-за требований преобладания самой России в пределах Турции. Ваше покровительство гораздо более, чем их свобода, – вот, что имелось в виду! Ваш Государь считал себя вправе подчинить себе султана, как монарха Монарху, – а потом уже, по своему усмотрению (по усмотрению России, как великой Православной Державы), сделать для единоверцев то, что заблагорассудится нам, а не то, что они пожелают для себя сами. Вот разница – весьма, кажется, важная. Но не суть… Важно то, что Государь не учёл, что его действия на Дунае станут поводом к обвинению в агрессии и открытию против него военных действий странами Европы.
Александр «щёлкнул» кнопкой пульта. На экране появилась карта черноморского театра военных действий. Развязав войну с Турцией, когда на Кавказе шла война с семнадцатого года, ваш император поступил недальновидно. В результате, – Россия потеряет флот в Чёрном море, и часть Курильских островов на Тихом океане.
Александр посмотрел на Невельского.
– Потерял бы, но мы уже вмешались в игру, навязанную России Англией. Поэтому я и говорю, что экспансия на восток преждевременна. Россия должна саккумулировать силы на Черном море и Балтике.
– А Балтика тут причём?
– Англия атакует и балтийский флот. Вообще, она будет принимать в конфликте очень активное участие и военно-технической помощью и войсками. В том числе будут участвовать и её сателлиты: Индия – напавшая на Бухару, Австралия – напавшая на Архангельск и Мурманск. Такие дела, уважаемый Геннадий Иванович…
Тут Александр немного запутался, приплетя к Крымской войне историю гражданской войны, но когда понял это, мысленно махнул рукой.
– Гарсон! – чуть крикнул он.
Вошёл матрос и снова наполнил рюмки. Собеседники выпили. Матрос снова наполнил рюмки и только тогда ушёл.
– Школа! – одобрительно кивнул головой Невельской, и тут же нахмурился. – Что-то я не пойму вас. Вы с какой целью захватили Уссурийский край и острова?
– С целью удержать их от захвата англами и франками и устройства на них своих баз. Корабли прожорливы во всех отношениях. Да и морякам требуется почувствовать под собой землю, а не качающуюся палубу и, хотя бы на короткое время, отвлечься от службы. И уберечь Русскую империю от пожирания самой себя.
– Вы имеете ввиду распад, о котором вы сказали? Распад Российской Империи?
– Именно. И до него осталось всего шестьдесят шесть лет. Тысяча девятьсот семнадцатый год станет годом свержения царского режима и началом гражданской войны. Когда те же англы, франки и американцы с японцами, попытаются захватить русские земли.
– Захватят? – возбуждённо спросил Невельской.
Но тут в каюту ворвалась ещё больше возбуждённая Невельская и что-то затараторила про переселенцев, которых даже, по её словам, успели хорошо и вкусно покормить.
– Чаю! И шанешек! – приказал Правитель Уссурийского края и прилегающих окрестностей.
– А-а-а… Вот вы какой, значит, тут чай пьёте! – улыбаясь, сказала Екатерина Ивановна и вздохнула. – А можно и мне рюмочку? Ма-а-а-ленькую…
Она посмотрела на мужа такими просящими глазами, что тот махнул рукой.
– Александр Виктороувич, уважьте рюмочку. И я сам налью. Чтобы матрос не видел.
Санька, улыбнувшись, достал из бара малюсенькую, граммов на двадцать, рбмошку, а Геннадий Иванович, одобрительно хмыкнув, плеснул в неё из хрустального графина. Потом поставил Графин и, взяв рюмку, сказал:
– За историческую встречу! И… Спасибо вам за наше спасение.
– Спасибо-спасибо! – пропела Невельская. – Я так рада! Так рада! Представляешь, Гена, они подняли рояль с палубы какой-то волшебной суставчатой рукой. Она у них на палубе стоит, где палатки. И рояль совсем не расстроился. Я даже сыграла на нём. Дети танцевали, мамаши смеялись и плакали. Как хорошо, что вы нас спасли! Это был такой ужас!
Вошедший следом за Невельской матрос не уходил.
– Докладывай, – приказал ему Александр, подгадав паузу в женских восклицаниях.
– Приказали сообщить, Ваше величество, что спасённое судно разваливается по шпангоутам. Производится спасение имущества.
– Доклад принял.
– Разрешите идти?
– Иди, – разрешил «Величество» и повернулся к Невельскому. – Вот так вот, Геннадий Иванович. Остались вы без корабля.
Невельской скривился и махнул рукой.
– Дрянь посудина была. Постоянно текла. Но что же теперь делать? Где-то «Охотск» потерялся. А нам в экспедицию.
Он со «значением» на лице посмотрел на хозяина каюты.
– Ой, как у вас тут всё необычно! Откуда этот свет, что льётся с потолка? Что там за лампы такие? На керосиновые не похожи. Газ?
– Какая у вас, э-э-э, продвинутая супруга, Геннадий Иванович, – улыбнувшись, произнёс Александр. – Про лампы газовые знает.
– Это электричество, да? – буркнул Невельской?
– Электричество, – кивнул головой Санька.
– У нас только экспериментируют.
– А вы разве не наш? – спросила Невельская.
– Да… Как, кстати, называется ваше, э-э-э, государство, – усмехнулся Невельской.
– Зря вы усмехаетесь, уважаемый Геннадий Иванович. – Наше государство зовётся «Уссурийская республика».
– Республика? – удивился Невельской. – У вас демократия?
– Что-то типа того. Но ох уж эти шаблоны! Всё мы – русские – загоняем с прокрустово ложе чужой логики и чужих идей. У нас правительство, возглавляемое премьер-министром. Я – всего лишь владелец этих земель, а их развитием занимаются министры и их аппарат. По моему, естественно, проекту.
– Не понимаю, про какие земли идёт разговор? – вставила Невельская, наливая очередную чашку из самовара.
– Про те земли, которые мы собирались обследовать, Катенька, – буркнул Невельской.
– Про Амур? – глаза Невельской расширились и она отставила чашку в сторону.
– И не только. Весь Уссурийский край захвачен этим милейшим человеком «по праву сильного». И Сахалин, кстати, тоже.
– Как же так? – заморгала глазами Невельская. – А наша экспедиция? Открытие новых земель?
Невельской развёл руками.
– Всё открыто до нас, – с сожалением произнёс он.
– Позвольте-позвольте, Геннадий Иванович, – произнёс, слегка, только уголками губ, улыбаясь Александр. – Мы знаем наш край, а вы-то нет. Исследуйте, кто вам не даёт. Исследуйте, описывайте. Я вам даже помогу транспортом и снабжением. Вы и ваши люди всегда можете рассчитывать на наши корабли и посты. И нам самим интересно, кто на этой территории обитает? Если вы пойдёте вглубь территории, я вам даже сопровождение выделю. Но, думается, что вам и внешнего, так сказать, обзора берегов хватит.
– Да, как же это?
– Что вас смущает?
– То, что мне дан приказ подготовить доклад, что эти земли никем не заняты.
– Хм! О том, что они заняты нами, никто в мире, думаю, ещё не догадывается. Нам на какое-то время необходим юг Уссурийского края для, как я уже говорил, снабжения флота. Но вскоре мы поставим базы на Сахалине и в Японии. Их будет достаточно, чтобы контролировать эту часть Тихого океана.
* * *
Сейчас Санька научился не переносить предметы из мира в мир, а «перевозить». Он однажды так «притянул нить связывающую миры», что пузыри миров соединились, слово мыльные и точки миров соприкоснулись. В месте соприкосновения тоже «вспухли» два мыльных пузыря, пройдя через которые можно было попасть из одного мира в другой. Поэтому движущиеся объекты, корабли, автомашины и железнодорожные составы просто «въезжали» и выезжали.
Так, например, было организовано снабжение Находки с помощью железной и автомобильных дорог. «Партнёры» в складчину за очень большие деньги выкупили склад, стоящий на железнодорожной ветке, ведущей к нефтеналивному пирсу, проложили рельсы в своём мире и тоже поставили рядом склады и цистерны. Санька не стал придумывать ничего нового, кроме НПЗ. Да и то, он ещё не работал, ожидая Сахалинскую нефть. А вот топливные резервуары наполнялись теперь стабильно.
Далее оставалось отстроить пирс, рельсы и можно было бы треллевать лес, уголь и много чего ещё.
Вообще-то логистическая схема доставки жидкого топлива не была простой. Её разрабатывали Устинов и Селиванов. Дело в том, что государством производственно торговая деятельность контролируется, с целью получения, естественно, максимального для себя дохода в виде всевозможных сборов. Но коммерсанты научились сокращать такие расходы, занижая объёмы производства и продаж, получая часть денег налом.
Вот такую логистику и предложили партнёры Саньке, а он согласился.
Грузы покупались и транспортировались официально, только не совсем те, что заявлялись. Заезжает, например партия дизельного топлива и перегружается в береговые ёмкости чужого мира, а потом цистерны заполняются жидким топливом своего и заправляет танкер, везущий груз в точку перехода в другой мир, где этим топливом заправятся Санькины корабли. И так со всеми грузами.
Пришлось, конечно, понаоткрывать массу «ИП» и иных «рогов и копыт», но схема работала. И Санька в неё не вникал. На ней неплохо зарабатывали Устинов с Селивановым, на время забывшие о проектах нового мира.
* * *
– Так что вы смело можете исполнять задуманное. Только вам уже не надо так торопиться. Уже сейчас вы можете иметь необходимую вам информацию об очертаниях побережья, бухтах, заливах и островах. Единственное, о чём бы я вас попросил, так это о том, что я хочу срочно встретиться с генерал-губернатором Восточной Сибири Николаем Николаевичем Муравьёвым.
– Конечно же. Я срочно отправлю ему депешу. Не пойму только куда запропастился «Охотск»?
– Стоит в бухте. Его зимой сковало льдами и повредило, да к тому же он сел на мель. Думаю, дальнейшая его эксплуатация не перспективна.
– Хм. У меня не так много судов. Придётся ремонтировать.
– Я выделю вам небольшой корабль. Не переживайте. Уже сейчас на Амуре мы основали шесть постов, которые обслуживают шесть пограничных катеров. Советую сначала пройтись по лиману и вокруг острова. Потом попутешествовать по Амуру и поставить городки на левом берегу. Скоро подойдёт катер, на который вы погрузитесь и сходите до вашего зимовья. Там выгрузитесь, а потом на нём же и возвращайтесь, продолжим нашу беседу и обсудим план наших дальнейших совместных действий. Как? Принимаете?
Невельской, почему-то всё ещё продолжая хмуриться, кивнул головой.
– Эх, надо было и вас покормить, что-то сразу не догадался.
– Я покушала, – отреагировала Невельская.
– А мне не до еды, почему-то, – буркнул Геннадий Иванович.
– Мы вполне успеем, – проговорил Александр, но тут вошёл командир «Анадыря».
– Разрешите доложить, Ваше величество, груз и пассажиры перемещены на МДК. Ждём чету Невельских.
Александр глянул на судовые часы и удивлённо вскинул брови.
– Надо же! Два часа сидим. Тогда я вас жду?
– Я буду, – кивнул головой Невельской.
* * *
Потом, трап, оказалось, уже переставили на другой борт, они перешли на другой корабль. Он был пониже первого, и в два раза меньше и по длине, и по ширине. Их спустили с палубы в обширный трюм, где уже «кучковались» вокруг своего скарба переселенцы и лица у них снова были взволнованы. Тут же Невельской увидел и капитана утонувшего барка.
– Представляете, Геннадий Иванович, развалился! Прямо у меня на глазах развалился. Полопались шпангоуты и… ву а ля. Нет у меня теперь барка.
– Он, честно говоря, барк давно трещал по швам. И я говорил вам, Владимир Ильич, что его срочно надобно в ремонт. А вы мне что отвечали: «Бизнес-бизнес». Вот вам и бизнес!
– Но кто это были? Что за удивительный корабль⁈ Я слышал о таких, но чтобы увидеть – даже и не мечтал. Вроде по-русски говорят матросики…
– Здешние. С Сахалина.
– К-к-к-ак с Сахалина? – Захлопал глазами Мацкевич. – Там разве есть цивилизованное государство?
– Оказалось, что есть, – вздохнул Невельской.
– Не видел их никто. Не выходили, что ли? Как японцы? Э-э-э… Самоизоляция?
– Не выходили и вот вышли.
Корабль тем временем урча куда-то двигался, а Невельской вдруг вспомнил о «Байкале». Где он сейчас? Дошёл ли до Петровского?
Не прошло и часа, как впереди у корабль стал урчать тише и все почувствовали, как он во что-то упёрся носом и остановился.
– Снова сели на мель? – мелькнула в голове мысль, но вдруг впереди что-то зашумело и вверху образовалась щель света, которая стала расширяться всё больше и больше превращая странный плоский нос корабля в палубу, опускавшуюся прямо на берег.
– Вот это корабль! – воскликнул Мацкевич. – Ай, да корабль!
Переселенцы, подхватив имущество заспешили наружу. Им помогали матросы из будущего. Теперь Невельской в этом был совершенно уверен. Так же он был уверен и в том, что пришельцы, безусловно, справятся с любым противником: и на суше, и на море. И слова «Его Величества» совершенно не были бахвальством.
Сказать, что прибытие Невельского с переселенцами на Петровскую косу для тамошних обитателей и для прибывших туда четырьмя часами раньше экипажа и пассажиров «Байкала», – это ничего не сказать. Правда, у аппарели встали двое, вооружённых странными винтовками крепкие ребята в пятнистой балахонистой военной форме и, похожих на древние, шлемах и никого на корабль не пропустили после высадки на берег пассажиров. Там внутри Невельской видел какую-то огромную махину, закрытую брезентовым чехлом. И понял, что она и является тем секретом, который охраняют военные.
– Наверное – оружие, – подумал Нахимов.
Быстро распорядившись и приняв доклад от капитана «Охотска» капитан-лейтенанта Петра Федоровича Гаврилова о её состоянии. Нахимов выслушал, мрачно кивнул и снова вошёл по аппарели стального корабля. Почему аппарель? А как ещё назвать пологий спуск из крепости? Он так и назывался по-французски – аппарель. А потом и матрос подтвердил своим криком его догадку:
– Аппарель пошла!
Нахимов даже похвалил себя за сообразительность.
* * *
– Вот это, – Нахимов показал на странного вида дом на огромных колёсах, – повозка на которой вы сможете передвигаться по берегу. Снегоболотоход может двигаться, как уже понятно из названия и по болоту и по снегу. Может плыть и по реке. Сзади у него стоят два двигателя-водомёта. Но в глубь от береговой линии забираться не рекомендую. Стрельнет ещё какой-нибудь меткий гольд и убьёт русского мореплавателя и первопроходца.
– Да-а-а… Я себя теперь чувствую не первопроходцем, а первопроходимцем, – мрачно пошутил Нахимов.
– Чего вы так? – удивился Александр. – То, что вы от меня получили подробнейшие карты восточного побережья Уссурийского края, не снимает с вас ответственности за то, чтобы их тщательным образом проверить. Особенно уточнить глубины наличие рифов. Сами понимаете, за сто лет многое могло измениться. Да-а-а… Запаса хода у малого десантного корабля хватит, чтобы обогнуть Сахалин и войти в залив Анива. Там имеется наш пост. Думаю, до конца года вам удастся туда добраться. Если вы не будете слишком усердствовать. Теперь июль. В феврале Анива наполняется льдом. Рекомендую там поохотиться на водоплавающую дичь и вернуться для зимовки в Петровское. Там на Сахалине прекрасные озёра. Если так решите, я приеду к вам. А нет так дождёмся Николая Николаевича и с ним слетаем на те озёра.
– Как это слетаем? – удивился Невельской. – На дирижабле?
– Нет. У нас имеются другие летательные аппараты. Я вам продемонстрирую в нашу следующую встречу. Я прилечу на нём.
– Как волшебник в голубом вертолёте, – мелькнула шаловливая мысль.
Санька для нужд «проекта» в основном эксплуатировал грузопассажирские вертолёты Ми-14, берущие на борт двадцать четыре пассажира, или три тонны груза. К тому же Ми-14 был вертолётом-амфибией и мог садиться на воду и взлетать с воды. На «Анадыре» обычно базировался транспортно-пассажирский вертолёт КА-29, берущий на борт четырнадцать пассажиров, или две тонны груза. Поэтому, он знал, о чём говорил.
– Да. И ещё… Рядом с вами всегда будет дежурный сторожевой корабль. На всякий случай. Связь между кораблями дистанционная.
– Честно говоря – голова кругом. Отпустите меня уже домой, ваше величество.
– Ну-ну, Геннадий Иванович… Для вас я Александр Викторович. Это мои, так меня называют. У нас по сути – монархия. Республика – это я так… Пошутил… Вообще-то мы называемся «Соединённое королевство Уссурийское». В него входят, пока: Уссурийский край, Сахалин и Хоккайдо'.
– Пока? – вы не собираетесь останавливаться на достигнутом результате?
– Не собираемся, – кивнул головой Александр. – Ладно. Ступайте-ступайте. Отдыхайте. У вас сегодня был очень трудный день.
