Текст книги "Нить в прошлое (СИ)"
Автор книги: Михаил Шелест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– В слитках.
– Охренеть, – охнул Селиванов. – Я согласен.
– И я, – кивнул головой Устинов.
– Я тоже.
– Э-э-э… А доставка на место? – спросил Шурочка.
– Ещё десять процентов.
– Ё-ё-ёпт-ть! – струдом выговорил Устинов.
– Я согласен, – сказал Селиванов.
– Я тоже, – вздохнул Шурочка. – Вот, ты торгуешься! Я весь взмок!
– Ты же в парной, – хохотнул Славка.
– Всё равно. Я так никогда не потел.
– Побудь царём с моё, и ты бы научился, – хмыкнул Санька.
[1] Чимей – это демоны дикой природы. Иногда их считают демонами гор и лесов, которые рождаются из аномальной, или мутной ци. Демоны могут соблазнять, очаровывать и убивать. Их часто противопоставляют ванлянам, которые являются демонами болот и рек.
Глава 9
– Тогда, предлагаю строить общий бизнес-план по проникновению в здешнее общество. Рассказывайте, что вы задумали. Про период первоначального накопления капитала не надо.
– Кто начнёт? – спросил Яковенко и сразу продолжил. – Ну, никто не хочет. Давайте я начну. Хотел бы заняться разработкой Сучанских углей.
Санька кивнул.
– Дело перспективное, – согласился он. – На столетия.
– Да, какой там? А «Красные»? – скривился Шурочка. – Следующий.
– Я занялся бы серебром, свинцом… тетюхинским.
– Понятно. Экспорт?
– Европа.
– Понятно. Вы, Вячеслав Юрьевич?
– Я скромно занялся бы оленеводством. На Сидими.
– Скромно, скромно. Чувствую, хочешь сразу свинтить за кордон? – спросил Санька, глядя Устинову прямо в глаза.
Тот разулыбался во весь рот.
– А что, нельзя?
– Да, почему нельзя? Мне так вообще всё равно, чем вы будете заниматься. Конечно, хотелось бы видеть знакомые лица, но, может это и к лучшему. Не будем конкурировать. Хорошо. Значит Устинов покупает билет в один конец.
– Э-э-э… Как это? Не понял. Поясни, – попросил Славик.
– Ну, как? Мы тут вместе строим общество, душим конкурентов, ты от коллектива отрываешься. Долю от бизнеса не платишь. Значит, ты приехал сюда навсегда и назад не вернёшься.
– Э-э-э… Зачем же так? Не собираюсь я отрываться от коллектива. Вам в Америке не нужны представители?
– В курсе, что там в шестьдесят первом году война Севера с Югом состоится? И будет длиться до шестьдесят пятого?
– В курсе. После неё и поеду. Можно, кстати, у южан хлопок выкупить, который англичане не смогут забрать. Морская блокада, сэр.
– Ха! Англичане, эти прохвосты, жулики и пираты, не смогут морскую блокаду обойти, а ты сможешь?
– Мишаня предложил амерам кровь пустить. Создать флот и прорвать блокаду.
Санька опешил.
– Мишаня? А он тут причём? Он же не в «проекте»?
– Охота его не интересует, а вот амерам и англам он бы напакостил с удовольствием. Сильно он их не любит. Французов, в общем-то, тоже.
– Он не маньяк?
– Да, вроде не замечались наклонности. Мирный даже. Он, кстати, самозанялся бы морской капустой и трепангом. У него даже корабль для этого дела есть. Ты не пробовал «вылечить» технику.
– Пробовал, – осторожно ответил Сенька. – Получилось восстановить кое-что.
– Не электродвигатель ли сгоревший, что валялся у меня на базе? – спросил Славик.
– Его, – хмыкнул Александр.
– А мои работнички аж попутали. Ко мнеприходят, Юрич, говорят, ты двигатель на перемотку отдавал. Я не понял сначала. Что случилось, спрашиваю. Они продвигатель. Лежит, мол на улице. Снова его коротнёт. Тут до меня и дошло. Работает двигатель, кстати.
– И у меня работал.
– Тогда нормально. Можно чего на починку подкидывать?
– Дорого будет стоить, – буркнул Санька. – Дешевле новое купить.
– Ну, ты, жук!
– Я попрошу без оскорблений!
– Шучу я, чего ты? – сделал дурашливое лицо Устинов. – Так вот… У Мишани знакомый имеет флот, а флот имеет знакомого так, как старый. Готов отдать даром, лишь бы не утилизировать.
– А на металл?
– Ржавые. Вот-тот утонут. Но под регистром, говорит. Но боится, что утонут с экипажем и наче нельзя стоять у стенки. Только быстрее надо. Один у него утонул в Зарубино. Штрафов столько.
– Звони прямо сейчас. Большой корабль?
– Какой-то сейнер-траулер морозильщик
– СРТМ?
– Вроде.
– Звони.
Устинов набрал Мишаню, переговорил.
– Где стоит спроси.
– Он мне координаты сбросил. Я как с электродвигателем догадался, так сразу ему позвонил. Это там же в Зарубино. Там у них база флота.
– Знаю я где это. Координаты дай.
– Там ещё буксир есть. Осадка меньше метра.
– Пусть забирает. Будем баржи таскать.
* * *
– У меня тут возникла идея, – сказал Санька, после того, как перенёс указанные суда в свою матрицу. – А что если помочь русскому правительству колонизировать Уссурийский край. Купить паром иперевезти сразу тысячу человек.
– Ага, «Титаник», – пошутил Шурочка.
– Зачем паром? – удивился Славик. – Нас в советском БДК[1] перевозили в Анголу и ничего не умерли. А БДК в девяностых списано было, мама дорогая сколько. Списано и продано врагам, между прочим. Был бы тут Мишаня, он бы тебе рассказал, как Родину любить.
– Родину любить мы и сами знаем как, – буркнул Александр. – Я тоже в девяностые жил и читал про это безобразие и от друзей рассказы слышал.
– В-о-о-о-т. А у Мишани целое досье на это безобразие. Список кораблей и откуда, когда и за сколько продали. Какие-то корабли с полным вооружением и боезапасом уходили.[2]
– Так-так-та-а-к, – проговорил Санька. – А это неплохая идея. Хоть где-то немного поправлю историю. Только с экипажами как быть?
– Э-э-э… Если говорить про девяностые, то бывшие военные наймутся куда угодно, если им нормально платить. Их семьи буквально голодали. Им приходилось в бандиты идти, грабить и убивать за кусок хлеба.
– Ну да, ну да-а-а… – проговорил Санька и сильно задумался.
Этот вариант Александр не обдумывал, а ведь можно такую флотилию собрать, что англичан или других американцев можно и в счёт не брать. Правда, военные корабли «жрали» сумасшедшее количество горючки, но и это можно решить.
– Поставить на Сахалине нефтеперегонный завод, – подумал он, а потом вспомнил, что как-то видел карту с полезными ископаемыми Приморского края и удивился увидев на двух реках: Сучан и Суйфун «нефтяные треугольнички». Где-то в районе Сергеевки находили нефтяные выходы. Мысленно обратившись к интернету, Санька по запросу «нефть в Сергеевке Приморского края» в «Известиях Томского ордена Трудового красного знамени политехнического института имени С. М. Кирова», том 151 от 1966 года, нашёл научную статью под названием «О нефтепроявлениях в Приморском крае».
В статье чёрным по белому было напечатано, что при добычи угля вдруг из трещин начала просачиваться нефть. Однако бурение скважин на глубину до шестисот метров выявило только газ и жидких скоплений нефти не встретило.
– Мало бурили, – мысленно «буркнул» Санька.
Он оставил компаньонов в бане и накинув тулупчик и вступив в валенки вышел прогуляться по морозцу и подумать. По набору в поисковой строке «нефть на самом острове Сахалине», Санька нашёл в журнале «Закон и право» от 2021 года №12 статью: «Нефть Сахалина», в которой рассказывалось, что про нефть на острове узнали ещё в девятнадцатом веке, а добывать начали в тысяча девятьсот двадцать первом году японцы. Они пробурили четырнадцать скважин и стали качать.
В том же году правительство Дальневосточной республики начало переговоры с американской компанией «Синклер» о разработке нефтеносных земель северной части острова. Однако японцы захватили северный Сахалин и не пустили туда ни американцев, ни русских.
– Так-так. Россия в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году в условиях русско-турецкой войны подпишет с Японией «Симодский трактат», по которому обозначат совместное использование Сахалина. Сам Путятин Ефимий Васильевич приложит руку к сему неудобному договору.
Тут надо понимать, что «восточный фронт» Крымской войны имел место. Французы и англичане пытались захватить Курилы и Камчатку и в пятьдесят пятом году попытаются высадиться на полуострове.
– Не-е-е-т. Покой нам только снится, – сказал сам себе Александр Викторович и вернулся в баню, где не утихали дебаты вращавшиеся, в основном, вокруг Америки.
– Уже в тысяча восемьсот шестьдесят второмгоду за армию Конфедерации сражались крупные отряды вооруженных негров, – бубнил Шурочка. – Вооружённых! До нескольких тысяч человек. А всего на стороне конфедератов воевало примерно сто тысячнегров.
– Ага. Правда, большинство из них находилось на нестроевых должностях, – оппонировал ему Славка. – Строители, кузнецы, повара, санитары. В боевые части армии Конфедеративных Штатов Америки рабов стали набирать только в конце войны.
– Но ведь стали набирать!
– Потому, что дальше была «жопа», – хмыкнул Устинов.
– О чём спор? – спросил Александр.
– О том, кому помогать, – буркнул Яковенко. – Славик на стороне Севера.
– Потому, что там банкиры, – хмыкнул Селиванов. – Они ему ближе по духу и жажде наживы.
– А-а-а… Понятно, – кивнул головой Александр. – Я бы помог тем, кто проиграл и затянул бы войну как можно на дольше. Но нам не разорваться. Тут тоже события назревают. Восточный фронт Крымской войны, однако. Англичане и французы будут пытаться захватить русский Дальний Восток. И нам они покоя не дадут, если про нас узнают. А они точно узнают, ведь зайдут в устье Сучана. А если мы, э-э-э, то есть вы, проявите себя, то это не понравится анло-франкам. Они обязательно пошлют экспедицию.
– А что бы мы себя проявляли? – удивился Устинов. – Будем потихоньку добывать золото и сопеть в две дырочки.
– Прикинуться ветошью вряд ли получится. Не думаете же вы, что золотоносные места не под контролем туземцев? Как только вы зайдёте на чужой участок, вас попытаются убить. Если не получится, старатели, которые работают на китайских торговцев, пожалуются хозяевам. Те пошлют «бригаду» на разборки. Начнётся локальная война. Если выживете, про эту войну доложат в Китай, а там про неё узнают англо-французы. Тогда обязательно прибудет карательная экспедиция. Англичане привыкли контролировать ресурсы и рынки сбыта. Золото – ценнейший ресурс.
– М-м-м, – промычал Устинов. – А ты не прикроешь наши участки от нападения? Сразу готов на ещё десять процентов.
Санька хмыкнул.
– Это сложно, но можно. Очень сложно.
– Тогда и начинать не буду, – сказал Селиванов. – Тридцать процентов – это не бизнес.
Санька дёрнул плечами.
– Ваше дело. С каждого хорошего участка рассыпного золота можно снять «пенку» в размере пятисот килограммов золота девятьсот двадцать пятой пробы. Тут, в основном, такое золото. Это, примерно, если брать обычных работяг – год-два. Пятьсот килограммов золота это – шестьдесят две тысячи золотых суверенов. Или триста тысяч долларов США. Или семьсот пятьдесят рублей серебром. Десятина земли здесь будет стоить три рубля.
– Отберут эту землю, Виталич! – хмыкнул Селиванов.
– Это я для пониманя. В Америке цена, примерно, была такая же. Можно купить себе нефтеносный район. Нефть в во Флориде ещё не нашли. В пятьдесят девятом году Эдвин Дрейк найдёт месторождение нефти на территории Флоридского города Тайтусвилл. В тысяча восемьсот шестидесятом году нефть обнаружат в штатах Кентукки и Огайо, в тысяча восемьсот шестьдесят первом – в штате Калифорния, в тысяча восемьсот шестьдесят втором – на Среднем Западе в штате Колорадо. Можно выбрать по предпочтению.
– Флорида – это где будет идти основная заруба! – буркнул Шурочка.
– И земля резко подешевеет, – сказал Селиванов.
– Я туда пока не поеду, – покачал указательным пальцем Устинов. – И не просите.
– Зря, – сказал Санька. – А я поеду. Мне понравилась идея вашего Мишани, помочь американским южным штатам. Не позвать ли его на наше, кхе-кхе, совещание?
– Занят он. Я звал, – сказал Устинов. – С бывшим собственником пароходов сделку обмывает.
– А-а-а… Ну-ну…
Санька помолчал немного, подыскивая слова с которых можно было начать сложный разговор, но нейтральных слов не находилось.
– Да, говори, Виталич. Чего тянешь кота за это самое? – выдохнул Петрович до этого почти не дышавший. Он, за больше, чем год работы на «хозяина», как сам и добровольно стал называть Александра, знал, что если «Виталич» задумался, то предстоит, что-то грандиозное, как например двухсот метровая плотина. Да не простая плотина, а плотина гидроэлектростанции. Выполненная строго по гостам и техническим условиям.
Петрович гордился результатом своих рук. Стена, изгибающаяся навстречу водному потоку, получилась мощной и высокой. Десять наклонных метров бетона выглядели крепостной стеной. В стене были отлиты турбинные залы, проложены переходы, построен зал для управления током и так далее.
Пока были выполнены только строительные работы и монтаж четырёх турбин. Не малых, как сначала планировал Санька, а чуть побольше. Каждая по два мегаватта. В последствии, по мере необходимости, турбины можно будет заменить на более мощные. Конструктивно, это предусматривалось. Однако, плотина была сооружена не для электроэнергии, а ради запасов воды, коих для Санькиного подворья уже было «впритык».
– Что, к нам едет ревизор? – схохмил Устинов.
– Нам здесь ревизор – это мы.
– Лучший контролёр – ваша совесть, – пошутил Селиванов.
Чувствовалось напряжение и в его словах. Слишком уж Санька вёл себя необычно. Не было в его словах абсолютной, как обычно, уверенности в правильности предпринимаемых действий.
– Тут вот о чём я подумал и к какому пришёл заключению. Мы в этом мире неправильный для него, сторонний, непонятный, а значит, – опасный объект. И, если кто понимает, именно объект, а не субъект. Меня эта ситуёвина и раньше смущала и напрягала, но я один бы смог, наверное бы, тихо просидеть «под веником», аккуратно влившись в общество и незаметно хулиганя. А тут вы, со своими идеями и предложениями, от которых, в связи с их соблазнительностью, сложно отказаться.
Санька перевёл дух. Все ждали продолжения.
– Тут Вячеслав Юрьевич неплохую идею предложил, а я, вспомнил тот люд, что на рынках в девяностые торговал всякой всячиной, даже сигаретными окурками. Бывшие военные, профессора, инженеры и рабочие были вынуждены сменить профессию и зарабатывать чем придётся. Не было работы. Я хочу предложить им работу здесь. И, заметьте, не из альтруистических или гуманных соображений, а из меркантильных. Нам ведь нужна рабочая сила?
Александр оглядел потенциальных «партнёров». От него, от его слов сейчас зависело, останутся с ним эти люди, или нет. И если ещё час назад, он бы спокойно отнёсся к тому, чтобы остаться одному в этом мире, то теперь – нет. Эти люди ему стали здесь необходимы. Жизненно необходимы.
– Нужны, конечно, – нарушил тишину Яковенко. – Китайцев можно за чашку риса эксплуатировать, но будут нужны квалифицированные кадры. Ждать, что царское правительство обеспечит, наивно.
– Правильно, – согласился Санька. – И тут наступает бремя моей ответственности за «наш народ». Да и за вас. Ведь их и вас могут, «банально», убить. Или начать устраивать правовые и не правовые препоны. Опять же, отнять имущество при смене власти. Так вот… Я хотел бы этого избежать.
[1] БДК – большой десантный корабль.
[2] Читайте серию книг автора /work/series/30122
Глава 10
Санька снова перевёл дух.
– Как вы знаете, что-то гарантировать можно только тогда, когда ты сам становишься хотя бы субъектом, а не объектом. Вот я и собираюсь стать субъектом, то есть на этой территории взять власть в свои руки.
– Э-э-э… На какой, «на этой»? – спросил Селиванов.
– На территории Уссурийского края.
– О! Сделать Дальневосточную республику⁈ – произнёс Устинов, вскинув правую бровь. – Не сказать, чтобы оригинально, но, по крайней мере, логично.
– Скорее – монархию, – уточнил Санька.
Устинов на это только хмыкнул.
– Не пойму, как тебе удастся перехватить этот жирнющий кусок у Императорской России? – задал не риторический вопрос Шура Яковенко. – Её представители рвут и мечут в Китае. После Нерчинского договора семнадцатого века, они пытаются навязать новые условия. Пока только о правом береге Амура и о совместном использовании Уссурийского края.
– Вот-вот, – кивнув, сказал Александр.
– Ты хочешь привлечь наших военных? – догадался Селиванов.
– Да, я хочу дать им шанс зажить достойно, или переждать девяностые.
– Это надо считать, – протяжно произнёс Селиванов. – Чем бюджет пополнять? Ресурсов-то много, но это и влияет на устойчивость правительства. Слишком много уже сейчас имеется желающих забрать эти земли. Даже имеющееся здесь золото уже привлекательно для всех, как ты говоришь, субъектов. А ты хочешь их всех отодвинуть? Как, Викторыч? Морпехами на БДК?
– Морпеха может попытаться обидеть каждый, но не все их них выживут, – сурово напрягши лицо, пошутил Устинов. – А мне нравится эта мысль. Думаю, народ сюда ломанётся. И взять из девяностых можно не один БДК, а пару эсминцев с экипажами. Один поставить в заливе Находка, другой в Уссурийском.
– Тогда уж пять, чего мелочиться? – буркнул Шурочка.
– Правильно. Ещё есть Посьет, Славянка, Устье Суйфуна, русло Суйфуна, русло Уссури и восточное побережье.
– Правильно рассуждаешь, – кивнул Князь. – Не думаю, что экипажи откажутся провести весело «отпуск». Тем более, если их перенеси сюда принудительно, а потом объяснить ситуацию. Ха-ха…
– Ни хрена ты зверюга! – удивился Устинов.
– А ты думал! – сказал Санька и спросил себя. – Не это ли начало твоего перехода на тёмную сторону?
– После объяснения, тех, кто не захочет остаться и заработать деньги, я отправлю домой для того, чтобы подумать. Оставлю им телефон для связи. Позвонят обязательно, когда посидят на скоромном.
– Жестоко, но разумно. Тем более, что их же контрразведка замучает. Особенно вахтенный комсостав, гы-гы-гы, – выразил одобрение похохатыванием, прикрыв губы ладонью, Яковенко.
– Да, уж. Не позавидуешь отцам командирам. Проще, действительно, тут остаться.
– Тем более, что если все остаются здесь, то я смогу вернуть корабль назад в тот же самый момент.
– Да-а-а… В твоих временных континиумах хрен без бутылки разберёшься.
– Континуумах, – поправил юриста Устинов
– Да, какая разница⁈ – махнул тот рукой. – Так от нас ты чего хочешь? Клятву верности? Крестоцелование?
– Простого понимания, – пожав плечами, сказал Александр Викторович, уже думая о царском имени. – Александр Первый? Ха-ха!
– И какой нации будет твоё царство? – спросил Селиванов. – Государственный язык, я понимаю, – русский? В Москве могут не понять. Подумать, что какой-то очередной Емелька Пугачёв объявился.
– Думаю, правильно будет пока принять мульти-язычие. Китайских только наречий тут десяток. Тазы, нанайцы. Государственных будет пока два языка: китайский и русский. Для русских мы китайцы, длякитайцев манзы. Короче, разберёмся по ходу пьесы. Ещё нужно с императорами списаться, но дипломатическую сторону обсудим после.
Оглядев всех присутствующих и остановив взор на Петровиче, сидевшем, словно на совещании большой двадцатки, важно выпятив худощавую, изрисованную картинками грудь, словно на нём был надет как минимум строгий деловой костюм, а не простынь через одно плечо. Он серьёзно кивнул старику и Петрович ему кивнул, одобрительно подняв большой палец вверх.
– И, всё-таки, я про ресурсы не договорил. Тут ведь многого нет. Придётся закупать. Но, скорее всего нам устроят блокаду.
– Ага! Пусть попробуют! – сказал Устинов.
– Тогда введут санкции.
– Тогда мы введём блокаду им. Я вообще-то настроен более, чем решительно. Имея такие возможности и технологического преимущества в средствах обороны и нападения, грех не попытаться поставить кое-кого раком.
– Хе-хе-хе! В этом тебе Мишаня с удовольствием поможет, – сказал Шурочка.
– А ты?
– И я! Какой вопрос⁈ Мы с тобой.
– Действуй – злодействуй! – выразил общее мнение Устинов.
* * *
1 октября 1993 года сторожевой корабль «Доблестный» был расформирован. Его должны были продать фирме США «Глобал Маркетинг Систем» для разделки на металл в Индию. Командир корабля сидел у себя в каюте и размышлял, застрелиться или нет. Его, как и всех остальных офицеров, вывели за штат и месяца через два уволят на пенсию.
С 19 июня 1991 года «Доблесный» подвергся капитальному ремонту, но 3 июля 1992 года из-за отсутствия финансирования исключен из состава ВМФ и сдан в отдел фондового имущества для разоружения, демонтажа и реализации.
– Чем теперь фондовики и займутся.Предпродажной подготовкой, мля! Взорвать его нахрен! БК в полном объёме… Верные матросы и офицеры есть.
Но тогда он опозорит офицерскую фамилию. Он третий в поколении русских морских офицеров и слово «честь» в их роду не пустой звук.
В воздухе напротив него, сидящего на кровати, на которой он никогда не то, что не сидел днём, но и не лежал поверх покрывала, проявился силуэт, похожий на человечий.
– Что за?
У Олега Ивановича не нашлось слов, чтобы продолжить несформировавшуюся мысль. А силуэт тем временем плотнел.
– Крыша едет? Надо скорее застрелиться, пока не слетел с катушек. Чтобы семью не позорить.
Капитан второго ранга схватил, лежащий на кровати «макаров».
– Нет смысла стрелять, Олег Иванович. Мня вы не сможете убить.
– Белочка! – произнёс с ужасом в голосе командир сторожевика.
Они с офицерами пили неделю, после того, как пришёл приказ о расформировании экипажа, и его уже не брало. Однако, белка – коварный зверёк, подкралась незаметно, как её северный родич.
– Изыди! – бросил офицер и перекрестился.
– Я к вам, Олег Иванович, с деловым предложением. Сейчас вы протрезвеете и вложите оружие в кобуру, что прикреплена на вашем поясном офицерском ремне.
В голове у Олега вдруг зазвенело, потом что-то лопнуло и в глазах прояснилось на столько, что он увидел в приказе, лежащем на кресле, буквы.
– Вы кто? – спросил совершенно вменяемый Тимофеюк, понявший, что только что был совершенно никакой и совершенно не осознававший себя, а сейчас прозрачный – словно стекло.
– Допустим – пришелец из другого мира.
– Почему, – «допустим»? – удивился Олег.
– Потому, что вам в это сложно понять, а мне трудно объяснить. Но, в принципе, так оно и есть и вы вскоре в этом сами убедитесь.
– Когда вскоре?
– Когда в иллюминатор посмотрите. Только не делайте скоропалительных выводов и принимайте поспешных решений.
По кораблю прозвучала тревожная сирена.
– Боевая тревога! Боевая тревога! – раздалось из всех громкоговорителей.
– Ёлочки зелёные! – вскрикнул подскакивая с кровати командир корабля и надевая офицерский ремень с кобурой. Прихватив «макарыча», он бросился из каюты, забыв посмотреть в иллюминатор.
По трапам и коридорам стучали подошвы флотских «говнодавов». Иных звуков, обычно сопровождавших людское движение, не почти не слышалось. Только иногда «колокольчиком» звучала матерная тирада, а так, морская братия двигалась почти безмолвно. Саньке это действо так понравилось, что в его душе возгорелся трепетный огонь восторга.
Командир сторожевого корабля выйдя на боковой мостик, по привычке глянул на горизонт и ахнул. Он увидел перед собой знакомую береговую линию бухты «Находка».
У сторожевого корабля «Деятельный» была очень похожая судьба. Он так же в девяносто первом году прошел капитальный ремонт, а в девяносто пятом году выведен из состава Черноморского флота. Его Санька похитил тоже после приказа о расформировании.
Эти два корабля проекта 1135 «Буревестник» и ещё шесть сторожевых кораблей проекта 35 типа СКР-7, с более слабым вооружением и дальностью хода не пять тысяч миль, в две, стояли в линию как на параде. Причальные канаты, которыми они были привязаны в местах своих стоянок, плавали в воде. На всех кораблях звучал сигнал громкого боя и раздавались команды «Боевая тревога!»
Второй линией стояли десять катеров береговой охраны проекта 1400-МЭ. Саньке было удобно искать корабли по выбранной матрице по характерным меткам.
В третьей линии, ближе к берегу, стояли пять речных артиллерийских катеров проекта 12130 с осадкой до метра, и двумя тридцати-миллиметровыми АК-306, одним спаренным «Утёсом» 12,7 мм. Эти катера находились в составе Амурской флотилии, неся службу на Амуру и Уссури.
Двух относительно больших кораблей ему сейчас будет достаточно для устрашения флота противника, а на катерах охраны стояло две турельно-башенных пулемётных установки калибром 12,7 мм и 14,5 мм. Достаточно, Санька посчитал, для хунхузов.
Когда всё относительно успокоилось, Санька проявился в виде голограммы рядом с командиром «Доблесного» и сказал ему на ухо:
– Олег Иванович, вы тут пока пообщайтесь с коллегами. Предлагаю вам взять командование флотилией на себя. О чём прошу уведомить соответствующими вымпелами и флагами. Ко мне можно обращаться по имени отчеству, если мы на едине, а вообще-то, прошу называть меня «Государь» или «Ваше величество». Если что, здесь теперь тысяча восемьсот пятьдесят первый год. И… Это, как вы видите
Санька растаял в воздухе, но находиться в гуще событий не переставал. А события только разгорались. К слову сказать, командиры вели себя очень выдержаны. Вероятно то, что Санька их немного подлечил и подпитал своей силой сказалось, но ни один старший командир не запаниковал. Младшие офицеры и мичманы не все стойко выдержали перенос в другое место, матросы многие сильно перепугались, командиры выглядели «огурцами».
Их чёткие команды: «Продолжить работы и вахты по заведованиям!», «Всё по штату!», «Командирам боевых частей собраться у командира!», а также поднятый Брейд-вымпел на «Доблесном» и флаг командира соединения кораблей с косым крестом в левом верхнем углу на красном фоне и одной белой звездой справа от него.
Заработали флажками и семафорами матросы, договариваясь о частотах УКВ связи. Олег дал команду просемофорить: «слушать УКВ сто шестьдесят» и пройдя в рубку, объявил по ретрансляции: «командирам собраться в кают-компании».
– Так, товарищи офицеры, – начал он. – Алкоголики тунеядцы… У меня для вас сложная для понимания новость. Мы в тысяча восемьсот, э-э-э, пятьдесят первом году и это не гон. Как я вижу по лицам, все точно так же протрезвели и очистились, как и я. Со всеми говорил «внутренний голос»?
Все одновременно кивнули.
– Во-о-о-т… Посмотрите на берег бухты Находка, которую вы все знаете, как облупленную, без городской и портовой инфраструктуры, и все поймёте. Да-да, это, кто ещё не понял, Находка. Кто-то из вас тут не бывал? Ах, да. Командир БЧ-четыре… Ну, ничего-ничего. Теперь, как я понимаю, послужите. Да и перенос из СРЗ «Севморпути» за пять тысяч миль, тоже, как фактор, не менее удивительный. Пока вводных никаких, кроме несения службы. Как удивительно, что мы здесь все собрались. Вопросы?
– Значит, приказ о расформировании отменяется? – спросил старший помощник командира.
– Михалыч, ну какой в девятнадцатом веке приказ из века двадцатого? – устало спросил командир.
– Как и почему, ты тоже не в курсе, командир? – спросил упомянутый уже КБЧ-4. – у меня там…
– Не начинай, – остановил его рукой Олег. – Думаю, всё не так уж безысходно.
– Командира в боевую рубку, – проговорила громкая связь в кают-компании.
– О, мля! Что ещё? Всем не расходиться. Я позову если что. Михалыч, со мной.
В боевой рубке вахтенный штурман подал командиру бинокль.
– Пятнадцать градусов оста.
Олег перевёл бинокль чуть правее от бака.
– Ух ты красавец какой! – проговорил командир. – Флаг наш. И Флаг Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами Российской Федерации. Президент, что ли на нём? Не может быть!
– Я бы не сильно удивился, – буркнул Михалыч.
– Да, ну, на… Хотя… От него и такое можно ожидать. Может это секретная операция? И сейчас объявят.
– В девятнадцатом веке? Изменить будущее? Фантастика.
– Хм! А то, что мы тут все собрались – не фантастика!
– Я не о том. Дай посмотреть! Хм! Береговая охрана. «Анадырь» на борту.
– Новый какой-то. Я такого не знаю. Да и обводы не «эсэсэровские». Не нашего ремени корабль…
Олег вздохнул.
– Что ещё раз доказывает, что мы в, хе-хе-хе, попали, короче.
– Вызов по УКВ, товарищ командир, – сказал вахтенный радист.
Олег тоже услышал три щелчка тангентой.
– Кто вызывает? – спросил он.
– «Анадырь» вызывает командира сторожевого корабля «Доблесный».
– Командир СКР «Доблесный» капитан второго ранга Тимофеюк, товарищ главнокомандующий!
– Олег Иванович? – спросил Санька бодрым тоном, словно не дышал ещё недавно в ухо Тимофеюку.
– Так точно, ваше величество!
– Как себя чувствует ваша команда?
– Согласно корабельному уставу, ваше величество.
– Шутите! Это хорошо! Прошу получить устные рапорты от всех командиров по состоянию экипажей и технической части кораблей. Доложить по готовности лично. Жду вас с у себя на «Анадыре». Швартовка к правому борту.
– Есть получить рапорты и доложить по готовности.
– Отбой связи, – закончил Санька.
– До связи, – попрощался Тимофеюк и передал трубку телефона радисту.
– Не моряк, – вздохнул Олег.
– Не моряк, – согласился старпом.
