Текст книги "Нить в прошлое (СИ)"
Автор книги: Михаил Шелест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 11
В целом, моряки, как понял Тимофеюк из рапортов, приняли неожиданное перемещение с места стоянки нейтрально и относительно спокойно. Чуть позже придут эмоции. Пока всех мучали вопросы, но экипаж пока держал вопросы при себе. Корабль – место, где дисциплина – залог жизнеобеспечения и выживания, а потому с первого дня у члена боевой команды формируется устойчивое желание помалкивать и не сеять панику. Все слышали УКВ и ждали, когда командиры прояснят ситуацию.
Для военного, служба – образ жизни. Вольный или не вольный. Они привыкают жить по принципу, куда «Бог пошлёт». Пока они принимали действительность, как очередной поход. Санька на такую реакцию моряков и рассчитывал. Моряки – это не сухопутные войска, которые, находясь на твёрдой поверхности, уже служили – по мнению моряков – в комфортных условиях. Плюс, или минус, – замкнутое пространство. Привыкание к нему приводит к ощущению постоянной ущербности с одной стороны, и к гордости за себя, что ты эти условия службы осиливаешь. Короче, крепкие и сильные духом люди служили на флоте. К такому выводу вдруг пришёл командир сторожевого корабля капитан второго ранга Тимофеюк Олег Иванович выслушав рапорта командиров всех боевых единиц его флотилии.
То, что он вдруг стал, практически, адмиралом солидной флотилии его не смущало и голову не кружило именно потому, что он знал, что на флоте от командира требуется сильно напрягаться, чтобы боевая единица оставалась боевой. И когда под его ответственность передали даже не ещё один, а целую группу кораблей, то Тимофеюк принял сей факт, как штангист, которому на штангу навесили дополнительный груз. Сейчас он мысленно соизмерял свои силы и прикидывал, поднимет он этот груз, или не поднимет?
Двигатели и оборудование корабля было запущено, прогрето и к удивлению командира, получив доклады от командиров боевых частей, он понял, что корабль вёл себя, как новый. И даже лучше. Так как новый корабль ещё надо было «довести до ума», а теперь и механики и радисты и боевая группа доложили, что всё работает, как часы. А до того, кое что совсем не работало и даже было демонтировано.
– Чудеса продолжаются, – буркнул он, обращаясь к старпому и покосившись на «гревшего уши» радиста, всем своим видом показывающего что ему тоже есть что-то сказать.
– Говори.
– Э-э-э… У меня тоже всё, как новое, тыщ командир.
Тимофеюк отмахнулся от радиста. Он и сам видел, что это, одновременно, и его, и не его корабль. Исчезли потёртости, сколы, деформации на поверхностях, отсутствовали надписи, которыми они, во время вчерашних «поминок» по кораблю, исписали переборки и другие доступные и приемлемые для каллиграфии и живописи поверхности боевой рубки.
Да и сняли командиры кое что себе на память и это «кое что», после переноса, находилось на штатных местах, а не в личных сумках, списанных на берег офицеров. Тимофеюк проверил. Так и было. Хе-хе! Вернее, не было у него в каюте самого главного корабельного атрибута – штурвала. Он, теперь совершенно новый, стоял на своём штатном месте и радовал глаз лаком, а не расстраивал тусклыми пятнами потёртостей.
Корабли стояли в рабочем состоянии и только после расформирования боевого экипажа, его должен был сменить стояночный и приступить к консервации вооружения, оборудования, механизмов и к его демонтажу.
– Не успели, – подумал Олег. – Или и не должны были успеть. По чьей-то доброй воле. Хм… Доброй ли? Хотелось бы верить, что доброй. Хотя… Зачем восстановили корабли, как не для войны? Войны в этом мире? В прошлом? За какую из сторон? Тысяча восемьсот пятидесятый год – это период конфликта России с англичанами и французами. Крымская война… Не за них же воевать призовёт, э-э-э, пришелец? Нас, русских моряков? Значит за Российскую Империю? А нам она кто? По сути – мы к ней никакого отношения не имеем. За Веру, Царя и Отечество? Да, побойтесь Бога! Какая вера, какое Отечство? То, которое довело флот до унизительного поражения в Японской войне, отреклось от Царя и озлобило народ до такой степени, что он принял Революцию? За них воевать? Ха этих упырей царской фамилии? Хм! Не знаю, не знаю…
Так думал Тимофеюк, пока его корабль швартовался левым лагом, а не бортом.
– Это у грузовой автомашины борта, а у кораблей лаги, товарищ «ваше величество»! – вспомнив разговор с пришельцем, подумал Олег. – И не тебе советовать каким лагом мне швартоваться. Это мой корабль, каким мне удобно, таким и пришвартуюсь…
Корабль, к которому пришвартовался, его сторожевик, был точно из будущего, так как в боевой кубке, куда проводил Олега вахтенный матрос, было прохладно, а за бортом, похоже стояло лето
– Работает кондиционер, – понял он, перешагнув комингс и обалдев от увиденного.
Боевая рубка походила на рубку звездолёта, какой рисуют её художники-фантасты. Приборы, приборы и приборы… И пульт управления от правого борта до левого. И фонарь рубки весь в стекле. У пульта перед штурвалом стоял вахтенный матрос, рядом, о чем-то тихо говоря в «дудку» переговорного устройства, стоял офицер в морской форме с такими же, как у Олега погонами.
К Тимофеюку шагнул внешне приятно выглядевший светловолосый человек лет тридцати в зелёной камуфляжной летней куртке с погонами, на которых зелёной ниткой был вышит двуглавый орёл.
Олег был тоже в летнем обмундировании, а потому вскинул ладонь к козырьку фуражки и доложился по форме.
– Рад приветствовать вас в новом мире и новом времени, Олег Иванович. За бесцеремонность вашего сюда перемещения не извиняюсь. Потом поясню почему. А пока изложу суть делового предложения. Мне в этом мире требуется флот и он у меня уже есть. Сейчас водные рубежи Уссурийского края охраняет точно такая же группа кораблей. Абсолютно идентичная вашей. Корабли с экипажами несут службу шесть месяцев и пришло время их менять. Офицеры все, так же, как и вы, находились в положении списанных за штат. Поэтому, когда корабли вернутся в ту же точку пространства и времени, откуда я их вывел, команды никто не хватится. Кроме «срочников» конечно. Поэтому, если вы не захотите остаться, почти все из них, готовы продолжить служить и дальше, после небольшого отпуска дома. Понимаете меня?
– Не очень, э-э-э, ваше величество.
– Я предлагаю вам и вашей команде остаться здесь и охранять водные рубежи Уссурийского края от внешней угрозы. Скоро, вы знаете, тут попытаются разгуляться англосаксы с лягушатниками. Вот мы тут и готовимся, изучая театр будущих военных действий. Срок контракта – шесть месяцев с полным денежно-вещевым довольствием согласно должностям, выслуге и званиям. По окончании контракта имеется возможност его продления. Предложение касается и «срочников» У них сумма денежного довольствия утраивается. Вопросы?
Тимофеюк помолчал какое-то время, вздохнул.
– Нужно время, чтобы ваше предложение осмыслить. Разрешите пока задать несколько вопросов не по существу?
– Разрешаю, – улыбнулся Санька. – И предвижу. А поэтому расскажу про этот мир без наводящих вопросов. Мир не ваш, а один из множества параллельных. Его история никак не о тразится на историю вашего мира. Поэтому здесь вы куёте свою историю. Вернее, я кую свою историю, а потому захватил Уссурийский край под свою юрисдикцию и пытаюсь удержать с помощью колонизации и наёмных вооружённых сил. Э-э-э… Пока наёмных, но уже некоторые военнослужащие готовы присягнуть на верность. Ока мы, так сказать, присматриваемся друг к другу. И… У вас будет возможность пообщаться с сжающими вахту командами.
– Позвольте, всё-таки вопрос, Ваше Величество, – вставил Тимофеюк. – Он лежит в несколько иной плоскости. Больше в морально-этической.
– Пожалуйста.
– Вы сказали, что мы меняем такие же корабли, и они пришли, так же как и мы, из параллельных миров. Значит мы меняем сами себя?
Санька удивился сметливости своего флагмана.
– Не совсем правильно вы меня поняли. Скорее – однотипных судов. Естественно, я не мог допустит пересечения личностей. Это был бы психологический шок для всех сторон. Кораблей, подобных вашему и остальным, военная промышленность Советского Союза настроила много. Правда этот корабль уже из нового времени. Он две тысячи шестнадцатого года постройки.
– Пятнадцать лет… Вы оттуда?
– Нет, я из более дальнего будущего. Не очень дальнего, но всё-таки, По сравнению с вашим – большая разница да?
– Большая. Компьютеры?
– Полная автоматизация и компьютеризация. Всеми заслонками и механизмами можно управлять из рубки. Дальность хода двенадцать тысяч миль.
– Сколько? – поразился Олег.
– Повторить? – нахмурившись спросил Санька.
– Прошу простить, Ваше Величество. Всё расслышал. Был ошарашен услышанным.
– Больше вопросов не по существу нет? – сухо спросил царь.
– Никак нет, Ваше Величество, – отчеканил Тимофеюк, вытягиваясь в струну.
Санька вздохнул.
– Не стоит, товарищ капитан второго ранга, злоупотреблять оказанным вам высоким доверием и уважением. Вы понимаете меня? То, что с вами происходит – это не шутки. Не желаете служить, так и скажите, но ведите себя, э-э-э, подобающе, э-э-э, ситуации.
– Понимаю, Ваше Величество, – на мгновение опустив «очи долу», проговорил Тимофеюк. – Прошу простить за вольность.
– Пустое, – выдохнул Александр и спросил. – Продолжу, пожалуй?
Олег еле удержался, чтобы не кивнуть. Расслабился он у причальной стенки. Давненько его не драли на ковре у начальства.
– Расслабил булки и получил пистон под хвост, – подумал Тимофеюк. – Терпи теперь. Интересно, это он волшебник? Сам колдует? Тогда – это полный пи*дец. Тогда я бы хотел тут остаться, чтобы навалять англосаксам и соросятам. Это они же разрушили СССР, суки!
– Так вот. Это я перенёс вас всех сюда. Имею такую способность и распространяться о ней я не буду. Это мой секрет. Как не буду обсуждать и мою способность расстворяться в воздухе.
Санька исчез и проявился чуть в стороне. Ни выхтенный матром, ни капдва на этот «финт» его величества не обратили внимание.
– Привыкли? – подумал Олег, искоса глянув на моряков. – Еб*нуться! Куда я попал? Цирк, млять, шапито с конями!
– Как вы понимаете проблема защиты территорий возникает именно сейчас. Да и колонизировать ранее её я не торопился. Туземные китайцы и иные жители считают местным меня демоном гор. Но это, – Санька улыбнулся, – не совсем так.
Тимофеюк молчал. Ему было по барабану, демон это «величество» или наоборот. Олег вдруг осознал, что может получить полугодовую зарплату за одну секунду своей жизни. Он понял, что означают слова этого, э-э-э, демона гор – «в ту же точку пространства и времени. То есть его, Олега, через полгода вернут в сегодня того мира, откуда 'взяли» и в кармане у него будет пачка денег. На них спокойно можно будет купить машину.
А потом, после месячного отпуска с женой в Турции, он снова уйдет на полгода и снова в туже секунду получит… Олег покрылся испариной.
– Ещё вопросы имеются? Не по существу?
– Никак нет!
– А по существу?
– Могу я побеседовать с командиром этого корабля?
– Можете. Игорь Иванович, вызовите командира.
Командира вызвали. Лег спустился с ним в командирскую каюту и обомлел.
– Штоб я так жил! – подумал командир «Доблесного». – Хочу-хочу-хочу.
– Как служится? – спросил он, для затравки.
– Нормально, – ответил капитан первого ранга Степаненко, открывая бар и доставая поднос с хрустальным графином и такими же квадратными стограммовыми стопками. – Коньяк будешь?
* * *
Тимофеюк вернулся в рубку через час, который прошёл незаметно. Так же незаметно они с командиром «Анадыя» испили графин. Александр проявился в рубке одномоментно с перешагнувшим комингс командиром «Доблесного» и сразу спросил:
– Решились?
– Решился, Ваше Величество.
– Тогда сейчас собирайте у себя командиров, информируйте. Сбор у меня по готовности. Катер уже спущен на воду.
Глава 12
– Как инициатор вашей переброски в этот мир, ваш верховный главнокомандующий и, по сути, единственный выгодоприобретатель, я попытаюсь разъяснить, как говорили раньше, политику партии и здешнего правительства, то есть – мою. Не стану повторять то, что до вас донёс командир группировки, скажу то, что он точно не сказал, так как и мной сие объявлено не было. В контракте, офицеры, отслужившие контракт, подтвердят, прописана ответственность за проступки. Проступки прописаны тоже. Они сродни десяти заповедям Христа, и почти буквально их повторяют. А потому, за все грехи взыщется, как в материальном, так и ином плане.
– Кто из вас, или ваших людей, не дай Бог, совершит не проступок, а преступление, будет наказан по уголовному кодексу, аналогичному кодексу Российской Федерации. Здесь не то, чтобы правовое поле России, но законы аналогичны. Предупреждаю, смертная казнь здесь не в моратории. Вполне себе можно заработать высшую меру наказания. И если кто совершит тяжкое преступление,, вроде изнасилования с отягчающими, к нему будет применена именно такая мера социальной защиты общества. И ещё. Суд в последней инстанции это я. Молите – вас услышат. Поверят ли – другой вопрос.
– Предваряя ваши вопросы о быте и береговой инфраструктуре, сообщаю, что сие, хоть и в зачаточном состоянии, но имеется. Если кто знает город Находка, то это в районе улицы Пограничная. Там возведён небольшой военный городок, в котором есть офицерская гостиница, гостиница рядового состава, гостиница для гражданских лиц. Магазины без эскалаторов, но есть там всё. Каждому из вас будет выдана зарплатная карта Сбербанка. На базе работает платёжная система и имеется банкомат.
– После окончания контракта вам будут выданы под расчёт наличные деньги вашего мира, которые категорически рекомендовано до двадцать шестого июня тысяча девятьсот девяносто третьего года обменять на доллары по любому курсу. Не спрашивайте зачем и почему. Те из вас, кто продолжит службу по контракту после этой даты будет получать расчет в долларовом эквиваленте. Но, так как в вашем мире время будет идти медленнее, до вашего девяносто третьего года нужно ещё дожить. И ещё. В связи с тем, что время зависит от каждого человека, пересёкшего границу, команды меняются целиком и полностью и одновременно. Если вы сами немного подумаете почему, вы поймёте. Если вопросов нет, возвращайтесь по боевым единицам, доносите информацию до членов команд. Памятки для пересёкшх «черту времени» вам будут доставлены.
* * *
Городок который, как раньше, э-э-э, или позже, называли «Находка», так и назвали – «Находка». Ох уж эти парадоксы времени! Не стал Алексендр мудрствовать и изголяться называя свою будущую столицу. В городе была пока одна единственная улица, названная «Улица Первопроходцев». Городок стоял уже около полугода. Полгода его строили. Строили сами первопроходцы, – люди, согласившиеся перебраться в этот мир из разных миров на постоянное проживание, но, в основном, из Приморского края. Саньке и его компаньонам по проекту люди этого региона были близки по менталитету и знакомы. Ведь известно же, что люди в разных местах планеты земля разные и по характеру и по требованиям. Дальневостокцы не разбалованы ни климатом, ни плодородием земли, ни качеством снабжения, ни другими цивилизационными изысками. Особенно поколение семидесятых, на которое Александр и делал ставку.
Ему были нужны смекалистые, привыкшие к самостоятельности люди, с жизненным и трудовым опытом. Их, в основном, он и приглашал поучаствовать в эксперименте за приличное денежное вознаграждение. Он просто развешивал объявления на рынках и по другим торговым площадкам, кои стихийно возникли по городам и сёлам Приморского края. Хотя в объявлениях слово «эксперимент» не фигурировало. Люди просто приглашались на работу по требующимся для осуществления задуманного «концессионерами», специальностям.
Почему Александр назвал свой проект «экспериментом»? Да потому, что сам бы он не заморачивался грандиозными задачами, которые он теперь поставил себе. А, вовлёкши в свой проект других людей, вынужден был задуматься о чём то более, э-э-э, интересном. Вот он и придумал построить здесь город, заселить Уссурийский край и обеспечить его защитой.
Городок в первую очередь предназначался для обеспечения комфортного отдыха, который полагался защитникам пограничных рубежей. Полгода назад Александр перенёс в акваторию Находки первую группу боевых кораблей, команды которых по достоинству оценили условия квартирования и быта. Выбор места ддля закладки города был обусловлен тем, что оно располагалось между двумя естественно образованными озёрами. Озёра в будущем названные: Солёным и Лебяжьим, в настоящем оба были пресным и весьма обильными. Они располагались в долинах, а в центе выбранного участка располагалась небольшая, примерно шестидесятиметровая, возвышенность. На ней были установлены емкости с водой.
Александр поначалу хотел туда же поставить и нефтебазу, но передумал. Всё-таки снабжать порт жидким топливом проще по морю танкерами, а тянуть километровый трубопровод было трудозатратно. Да и опасность возгорания всегда имела место. Поэтому нефтебазу расположили в глубине бухты Находка – в самой её оконечности, рядом поставили нефтеперерабатывающий завод производительностью двадцать семь тысяч тонн топлива в год каждого вида ГСМ: дизельного, мазута, авиационного и машинного масла.
Однако, пока не заработали нефтяные вышки Сахалина, нефтепродукты из одного мира в другой возил танкер японской постройки с дизельно-парусным движетельным оборудованием, выкупленный у японцев в аварийном состоянии без экипажа. Капыч гарантировал его комплектацию экипажем и обещание выполнил. Хотя были определённые особенности в его управлении, но парусами и синхронизацией с ними двигателей, управлял компьютер и в будущем нашлись необходимые мануалы для программы восемьдесят пятого года выпуска.
Сразу после того, как на боевое дежурство встала эскадра кораблей, на Сахалин под охраной морских пехотинцев была послана экспедиция, целью которой был поиск нефти. Нефть на Охе нашли сразу. Теперь строились складские площадки и трубопровод и дорога к заливу Уркт и городок нефтяников. Японцев на острове почти не было, но и тех, кто каким-то образом попал на остров, морпехи ловили, сгоняли на БДК и увозили на остров Хонсю, высаживая на побережье.
Ими же был захвачен остров Хоккайдо, а в Сангарском проливе и, собственно, вокруг Японии встали на дежурство двенадцать сторожевых кораблей, перекрывших входы в крупные бухты и заливы: Вакаяма, Токийский и Сагамский, Суруга, и другие, обеспечивающими.
В это время и Европейцы, и Соединённые Штаты пытались навязать самоизолированной Японии, демократию. В 1844 году голландский король Вильгельм II отправил письмо, в котором призывал Японию самой отказаться от политики изоляции, прежде чем изменения будут навязаны извне. В период с 1790 по 1853 год по меньшей мере двадцать семь американских кораблей, в том числе три военных, посетили Японию, но были отвергнуты.
Участились случаи обнаружения иностранных кораблей в японских водах и их проникновения в японские территориальные воды, что привело к серьёзным внутренним дебатам в Японии о том, как лучше всего противостоять этой потенциальной угрозе экономическому и политическому суверенитету Японии.
В мае тысяча восемьсот пятьдесят первого года американский государственный секретарь Дэниел Уэбстер уполномочил коммодора Джона Х. Олика, командующего Американской эскадрой в Ост-Индии, попытаться вернуть семнадцать японских моряков, потерпевших кораблекрушение и находившихся в Сан-Франциско, что могло бы стать возможностью для установления торговых отношений с Японией.
10 мая того же года Вебстер составил письмо, адресованное «японскому императору», в котором заверял, что экспедиция не преследует религиозных целей, а лишь просит о «дружбе и торговле» и поставках угля, необходимого американским кораблям на пути в Китай. Но коммодор Джон Олик в Японию не попал. А теперь и не попадёт. Ха-ха!
Хитро*опые голландцы, которым тоже с сорок первого года было запрещено бродить по Японии и распространять ересь в виде христианства, сидели на острове Додзима и тоже были весьма не довольны ситуацией, хотя всем остальным, не допущенным к рынкам сбыта и ресурсам Японии было обиднее в сто раз. Вот от этих происков «империализма» Александр и пытался уберечь японцев.
Хотят сидеть в изоляции – пусть сидят. А то ведь те же французы, американцы, англичане после подписания Канавинского договора пятьдесят четвёртого года, накачают япошек знаниями, технологиями, разбудят японскую военщину и направят её сначала против Китая, а потом и против России. А оно нам надо?
Додзима – это искусственный остров у города Нагасаки, образованного путём прорытия канала, через небольшой полуостров и соединённый мостом. Остров, площадью всего лишь два акра, с начала семнадцатого века был единственным местом, где торговали сначала португальцы, а потом голландцы. Португальцев в тысяча шестьсот тридцать девятом году из Японии выгнали, голландцев пересели на остров. Теперь все «цивилизованные» страны рвались на Японские рынки. Японцы пока сопротивлялись. Санька решил им помочь.
Когда Александр, скопив людские и материальные ресурсы, решился начать строить город Находку, он спустился с горы… Кхе-кхе… Китайский шаман издалека услышал рёв дракона и выстроил вдоль реки монахов и принялся «камлать». Дракон был не один. Вслед за лесопожарным агрегатом ЛПА-521 двигались вездеходы и транспорт разных комплектаций. ЛПА-521 своим передним клином-толкателем, на котором Санька попросил Вовку-Канитель нарисовать белые зубы и клыки, и красным цветом, вполне походил на дракона, или демона. Демон наклонно вверх изрыгал две струи газов из «ноздрей» и это даже Саньке показалось страшным.
Колонна состояла из двадцати вездеходов, которые кроме агрегатов везли и переселенцев. Некоторые сидели на открытых платформах и активно приветствовали монахов и шамана. После увиденного, шаман надолго потерял сознание и пришёл в себя только под утро. Он тут же засобирался и приказав монахам следить за монастырём ушёл вслед за «демоном спустившимся с гор» прямо по его следу.
Чем хороша речка Сучан – это тем, что она практически без поворотов течёт с севера на юг. А потому, путь до точки «высадки» караван одолел за четыре часа, благо, что там «где надо» деревья уже были убраны, словно их корова языком слизнула.
– Но это, – сказал сам себе Санька, – в последний раз.
Он, прежде чем отправить технику, сам «прошёлся» по реке до устья и убрал наносной лес. Потом «прошёл» от устья до вершины холма, где сейчас стоят емкости с водой. Вот по этой проторенной дороге и проехали вездеходы с первостроителями, как по асфальту.
Однако там, на точке и началась у них настоящая работа. Там они уже самостоятельно валили лес, обрабатывали его, складировали для просушки в специально установленные ангары. Поначалу и строители жили ангарах, собранных из сэндвич панелей.
Техники хватало. Александр без зазрения совести «тырил» любую, нужную ему технику у иностранцев. Харвестеры, автокраны, автопогрузчики, экскаваторы, трактора, самосвалы и другая строительная техника… Столько её было на участке, что сердце любого градостроителя радовалось бы. И оно радовалось.
Александр в целом был доволен тому, как всё начиналось. Раньше он думал, что выгонит из долины реки Сучан манз и заселит её русскими переселенцами, а потом подумал:
– Зачем? Зачем ему здесь переселенцы из девятнадцатого века? Со своим тараканами размером с локоть?'
Читая классиков, да хоть бы того же Пржевальского, Санька представлял себе переселенцев весьма, кхм-кхм, ущербными во многом отношении, людьми. Как, впрочем и рабочий класс. Не нужны Александру здесь революции и бунты. Пусть они там у себя «революционируют», а тут – нефиг.
