Текст книги "Истинные боги"

Автор книги: Михаил Старинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Хочу пожелать тебе удачи, дочка. Но не могу, на самом деле не могу. В глубине души я ни на гран не верю в успех этой безнадежной затеи. Но все равно, пусть хотя бы тебе повезет.

– Ма! – Эвелин вскочила и порывисто обняла мать. Некоторое время они стояли, тесно обнявшись и прижавшись друг к другу мокрыми щеками. Эвелин не заметила, как сама расплакалась.

– Ну зачем ты так, ма? Разве ты не желаешь мне счастья?

Она нежно гладила ее, стараясь удержаться от рыданий.

– Прости меня, Эви, – мать судорожно вздохнула. – Прости, я никогда не понимала тебя. И теперь уже наверное так не пойму.

– Мама, ну зачем ты…

– Потому что это правда. Виновата не ты, а я. Я всегда почему-то была в стороне. А теперь, когда не стало отца, ты тоже покидаешь меня. Моя жизнь теряет всякий смысл. Я теперь останусь совсем одна.

Эвелин встала и подошла к окну. Раньше она так любила этот вид. Сейчас она смотрела на знакомые места, не видя того, на что смотрит. Перед глазами стояла больничная койка и задыхающийся Дэвид.

– Я люблю его, мама, – просто сказала Эвелин. – Больше жизни. И ни о чем больше не могу думать. Разве это не объясняет? Пойми, я не могу иначе. Думаю, что на моем месте ты сделала бы тоже самое.

Они помолчали. Потом мать подняла лицо и посмотрела ей прямо в глаза.

– Наверное, это так, девочка. Иди, тебе пора.

Эвелин последний раз прижалась к матери и глотая слезы, постаралась улыбнуться.

– Я верю, ма, что мы обязательно увидимся. Ты должна дождаться меня, обещай. Ты мне веришь?

Мать ничего не ответила.

– До свиданья. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Эви, – мать с трудом подняла руку и уронила ее.

– Прощай, – тихо произнесла она вслед уходящей дочери, когда дверь захлопнулась. – И храни тебя бог…

– Что сказала мама? – осторожно спросила Кэтрин. – Ты была у нее?

– Была, – ответила Эвелин. В ее голосе сквозила усталость.

– Что она сказала?

– Она сказала, что не верит, что у меня получится.

– И ты не взорвалась в ответ? – с полуулыбкой спросила Кэтрин.

– Нет, – вздохнула Эвелин. – Наоборот. Она плакала, я ее утешала и не заметила, как расплакалась сама. Маме очень тяжело. Такое впечатление, что после смерти отца она потеряла всякую опору в жизни. Мне очень ее жаль, Кэт, очень. Так не хочется оставлять ее одну…

Кэтрин придвинулась поближе.

– Бедненькая, ты наверное так устала. Не хочешь, чтобы я приехала завтра проводить тебя?

Эвелин мотнула головой.

– Нет. Давай простимся прямо здесь, Кэт. Там, у саркофага, я хочу быть одна.

– Понимаю, – Кэтрин крепко обняла ее.

– Так жалко, что нет Алексея, – со вздохом сказала Эвелин. – Я так ему благодарна, просто нет слов!

– Поверь, ему тоже было очень жаль, что пришлось улететь, – ответила Кэтрин и наконец разжала руки. – Увы, ничего нельзя было сделать. Он просил передать тебе, что целиком уверен в успехе. От всего сердца желаю тебе удачи, сестренка. Большой удачи. И помни, мы всегда будем тебя ждать.

5

Кабинет Главного Охранителя был невелик и строго функционален. Гартингу он сразу напомнил похожие кабинеты на Земле. Он невольно улыбнулся.

– Х'танг скоро будет, – сказал Главный, неправильно истолковав его улыбку. – За ним послали.

Гартинг слегка поклонился, в знак того, что он понял и продолжил пить маленькими глотками прохладительный напиток, которым его угостили. Наконец прозвенел тихий колокольчик, сообщающий, что к ним посетитель и в кабинет величаво вошел осанистый даррон.

– Вы меня звали? – вошедший смотрел только на своего соплеменника. Присутствие землянина он полностью проигнорировал и вообще ничем не показал, что в кабинете находится еще кто-то, кроме них двоих.

– Да. Простите, что отрываю вас от дел. Наш гость с Земли, представитель ведомства, родственного нашей службе безопасности.

Землянин встал, вежливо поклонился и опять сел. Вошедший соизволил обратить на него мимолетное внимание, а потом опять вопросительно уставился на Главного.

– Нас попросили по мере возможности оказать содействие их ведомству. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов?

– Но это выходит за всякие рамки! – возмущенно начал тот. Гребень на голове сразу вздыбился. Как у рассерженной ящерицы, подумал Гартинг, сохраняя невозмутимое лицо. – Никто не смеет допрашивать Сущего моего ранга. А уж тем более инопланетянин!

– Речь не идет ни о каком допросе, всего лишь несколько вопросов. Считайте это моей личной просьбой, – вежливо, но твердо прервал его Главный. – Вы будете говорить только со мной. Нашего гостя интересуют подробности вашей встречи с неким землянином, по прозвищу Пират. И ничего более.

Х'танг некоторое время возмущенно сверкал глазами, но потом видимо смирился.

– Я докладывал об этом после возвращения, а полный отчет давно лежит в комиссии. Но я готов повторить сказанное, – он уже немного успокоился. – Речь шла о талисмане марканов. Я попросил своих помощников устроить эту встречу, поскольку до меня дошли слухи, что землянин располагает важными сведениями о пропаже.

Он помолчал, собираясь с мыслями, а затем размеренно продолжил:

– Но толком он мне так ничего и не сказал. Только туманно намекал, что некие лица готовы доставить его в целости и сохранности, за заранее оговоренную сумму. Кто эти лица и какова сумма, он говорить отказался.

Я заявил, что готов встретиться с ним еще раз, если он придет с конкретным предложением и представит веские доказательства, что талисман действительно находится у этих лиц. И выставил его вон. Но вторая встреча не состоялась, он бесследно исчез. Очевидно, он вел дела не только о пропавших раритетах, а и гораздо более щекотливые. Полагаю, что его уже нет в живых.

Главный повернулся к землянину.

– Однако его трупа пока никто не видел… – ни к кому не обращаясь, заметил Гартинг.

Вошедший пожал плечами.

– Если вам угодно считать его живым, ваше дело. Я придерживаюсь иного мнения. Это все, Главный?

– Да, – Главный встал. – Большое спасибо. Надеюсь, вы простите мне некоторую излишнюю настойчивость.

Х'танг наклонил голову и даже соизволил на прощанье чуть кивнуть землянину. Затем, гордо задрав гребень, вышел из кабинета.

– Вы удовлетворены? – спросил хозяин кабинета, когда они остались вдвоем.

– Я плохой знаток психологии дарронов, – несколько смущенно произнес Гартинг. – Мне показалось, что глубокоуважаемый Х'танг совсем не был взволнован моим приездом и абсолютно уверен в том, что Пират мертв.

– Вы не ошиблись, – подтвердил хозяин. – А собственно, о чем ему волноваться? Он сделал все, что мог.

Гартинг аккуратно положил на стол небольшую шкатулку, открыл ее и достав оттуда небольшой пакет из тисненной кожи, положил на стол.

– Это вам, – сказал он, вставая. – Огромное спасибо за помощь, вы мне очень помогли. Если возникнет необходимость о чем-либо проконсультироваться с Земным представителем, я приложу все свои скромные силы, чтобы удовлетворить вашу просьбу. Я пробуду на вашей планете еще некоторое время.

– Ценю ваше искреннее предложение, – слегка улыбнулся хозяин. – Доброго вам пути.

Землянин ушел, а хозяин все сидел, глубоко задумавшись. Что-то тут не так. Такое путешествие не предпринимают для того, чтобы задать пару пустячных вопросов. Он медленно протянул руку, взял пакет и начал открывать его…

Гартинг как раз вышел из флайера и был у входа в отель, когда его комм запищал. Он улыбнулся. У Главного хватило силы воли подождать, пока он доберется до места, где остановился.

– Конечно, – сказал он. – Я готов встретиться с вами немедленно. Назовите любое место, по вашему выбору.

Главный выбрал для встречи кафе рядом с отелем, видимо учитывая то, что землянин не успел перекусить. Гартинг мысленно поставил ему за это жирный плюс. Ему было абсолютно все равно, где встречаться, просто он успел проголодаться. Он отлично знал, что весь микрорайон, где традиционно останавливались инопланетники, прослушивается ведомством безопасности. Если его собеседнику понадобятся записи, то ради бога. Однако он в этом сильно сомневался.

Главный привез с собой шкатулку и еле дождавшись, когда землянин закажет легкий ужин, положил ее на стол. Гартинг безразлично посмотрел на нее.

– Вы узнали предмет, который там лежал? – спросил он.

– Разумеется, – ответил Главный. Он был сильно взволнован. – Откуда он у вас?

Гартинг положил в рот пару ложек зеленого салата, запил его глотком ординарного земного вина, которое продавалось здесь по бешеной цене, а потом не спеша произнес:

– Я рассказывал вам о том корабле, который нес на себе тотем дарронов?

– Да, – кивнул его собеседник. – А потом я внимательно просмотрел ваш отчет.

– Но я не сообщил вам, что мы сумели его захватить. И очень тщательно обыскали. Этот артефакт находился в одном из сейфов главной рубки.

Главный склонил голову.

– Вы разумеется понимаете, что завтра я подам прошение об отставке и буду смиренно ожидать результатов расследования, – негромко сказал он. – Но, храни меня Творец, если я понимаю, как он мог оказаться на этом корабле.

– Меня это тоже заинтересовало, – сказал Гартинг, прожевывая кусок довольно вкусного, хорошо прожаренного мяса. – Когда вы узнали о пропаже?

– Неделю назад. Дальние родственники из моего клана, они недавно посещали фамильную гробницу и сразу же сообщили мне. Это наш талисман, ему более трехсот лет.

Оба помолчали. Главный сидел, склонив голову, а Гартинг неторопливо ел.

– Скажите, почему вы привезли его мне, а не передали сразу в Большой Совет? – наконец спросил Главный.

Гартинг кончил жевать и завершил еду большим глотком вина.

– Потому, – сказал он, – что для нас абсолютно ясно – вы здесь не причем. Вас просто подставили. Вы уже более десяти земных лет находитесь на своем посту, я знаю вас не намного меньше. Ценю ваш ум и незаурядные способности. Думаю, что и вы относитесь к инопланетникам… вполне объективно.

– Да. Но что из этого следует?

– То, что тот, кто дал указание спрятать на корабле ваш талисман, считает землян полными идиотами.

Главный внимательно посмотрел на него.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Вы явно знаете об этом деле намного больше меня. Что вы посоветуете делать?

– Во-первых, забыть об отставке и просто поместить талисман на прежнее место, никому об этом не сообщая, – улыбнулся Гартинг. – Пока. А во-вторых… Скоро до нашего общего знакомого дойдут слухи, что Пират остался жив. Он, скорее всего, обратится к своим друзьям, в вашем ведомстве, чтобы они подтвердили эту информацию. Если ему сообщат, что информация правдива, мы с вами окажемся в большом выигрыше. Простите, но больше я ничего не могу вам сообщить.

6

– Хорошо, что здесь есть окна, – тихо сказала Эвелин.

Круглые, как иллюминаторы проемы находились на самой вершине купола. У каждого из них были броневые заслонки, но сейчас через закаленное стекло светило яркое солнце.

Эвелин медленно обвела глазами высокий, полный аппаратуры просторный зал.

– До свиданья, Олвин и огромное вам спасибо. За все, что вы для нас сделали. Надеюсь, что открыв глаза, первым я увижу вас.

– Не обещаю, – смущенно улыбнулся Олвин. – Но все равно скажу: до свиданья, Эвелин. Как говорили древние: пока живу, надеюсь. От всего сердца желаю вам удачи. Давайте верить, что нам всем повезет.

Он сделал знак и крышка саркофага начала медленно опускаться. Второй саркофаг, в котором находился Дэвид, тихонько гудел, окутанный изморозью. Он уснул месяц назад и Олвин уже начал работу по постепенной расшифровке его геноматрицы.

Эвелин не стала закрывать глаза и до последней секунды смотрела в медленно суживающуюся щель. Там, на чистом безоблачном небе, сияло яркое солнце. Потом колпак захлопнулся и ее взяла в плен безмолвная пустота.

ГЛАВА 7

1

Комм попискивал уже давно. Генри бросил на стул влажное полотенце и приказал ему включиться.

– Граф, я еле нашел тебя, – послышался торопливый голос Петера. – Где тебя нелегкая носит?

– Дела мой друг, дела. Не всем быть такими оседлыми бездельниками, как ты, – хладнокровно ответил Генри. – Что у тебя, Старик? Давай, говори скорее, у меня мало времени.

Он сощурился, разглядывая приятеля, которого давно не видел. Петер на первый взгляд совсем не изменился. Вот только выглядел он сейчас чуть более растрепанным, чем обычно. И сильно взволнованным.

– До меня дошли скверные слухи. Фонд Дэвида опять хотят прикрыть.

– Что? – Генри воззрился на него.

– Тебя, наверное, давно не было на Земле? – вздохнул Петер.

– Порядком. Я прилетел сегодня ночью, два часа назад.

– Значит, ты ничего не знаешь. Когда Фонд хотел взять очередной кредит,

банки, как сговорившись, отказались предоставить ему ссуду. Я говорил с финансовым директором, он не знает, что делать. И не понятно, какая сволочь стоит за этим на этот раз.

– А ты что-нибудь смог достать, у себя?

Петер вздохнул.

– Совсем немного. Граф, ты же знаешь, Комитет Ветеранов Космодесанта не самая богатая организация. И даже его председатель не вправе распоряжаться средствами единолично. Хотя все ребята меня конечно поддержали.

– Да, – сказал Генри. – Сколько я не пытался пробить Фонду статус Федерального, ничего не получается. И боюсь, не получится. Это стена. На сколько у них хватит?

– Максимум на полгода. Не знаю, куда и ткнуться. Вот гады! Прошло столько времени, а они все никак не успокоятся!

– Естественно, – Генри усмехнулся. – Небось в свое время вложили в дело несколько десятков миллиардов и потирая руки, ждали хороших дивидендов. А их оставили ни с чем.

Петер кивнул, соглашаясь. Генри ненадолго задумался.

– Вот что, Старик, наших сил тут явно не хватит. Надо срочно связаться с Адмиралом. Ты с ним не говорил?

– Нет. Его очень трудно найти. Как и тебя, его никогда не бывает на месте, – сердито ответил Петер.

– Надо постараться.

– А что он может сделать? – недоуменно спросил Петер. – Своих миллионов у него нет. А достать средства где-то еще, когда банки отказывают в кредите…

Генри сделал значительное лицо.

– Ты опять недооцениваешь нашего знакомого и сам здорово отстал от жизни, – наставительно произнес он. – Наш друг ходит теперь в больших чинах. Адмирал сейчас старпом, на очень большем корабле! Обязательно нужно попытаться. Кто знает, может что и выгорит.

Листы с данными один за другим свернулись и пропали, а на экране появилось лицо молодого секретаря.

– Адмирал, вас ждет шеф, – бросил он.

– Иду, – Хар поднялся, приказал базе данных отключиться и взяв свою любимую папку, быстро зашагал к лифтовому кусту. Он просил у старика личного свидания и тот наконец согласился. Уже опускаясь на нижний уровень, он вдруг подумал, что шутливое прозвище намертво приклеилось к нему. Так что теперь уже не только друзья, но и многие официальные лица предпочитали обращаться к нему именно так, а не по имени.

Он не обижался. За без малого три десятка лет, пролетевших с того дня, когда оно родилось, он уже привык к такому обращению. К тому же, многие прошлые годы собеседники, по разным причинам, избегали обращаться к нему по имени, предпочитая различные псевдонимы. Так не все ли равно?

Когда он вошел, Рогов уже внимательно смотрел на дверь. Хар знал, что старик не терпит околичностей, поэтому, как только угнездился в кресле, сразу перешел к сути дела.

– Фонд Дэвида Халла опять под угрозой закрытия. Средства на дальнейшее проведение эксперимента иссякли, а правление фонда нигде не может взять кредит. Вы об этом знаете?

– Да, – буркнул директор.

Как будто с биороботом разговариваешь, невольно подумал Хар. Он и сам не любил лишних слов, но не до такой же степени.

– Я считаю, что у Зеркала есть резон взять эту проблему под свое крыло. Негласно, разумеется. У нас сейчас ведутся активные наработки по нескольким родственным направлениям. Накопленные фондом данные нам несомненно пригодятся. Мы сможем сэкономить массу времени и сил, и одновременно поможем им. Я заказал аналитикам примерную раскадровку. Все расчеты у меня с собой.

Он вытащил кристалл и положил его на стол.

– Это все?

– Нет, есть еще личное. Дэвид – мой близкий друг. Он очень помог мне в тех, давних делах. Я у него до сих пор в долгу.

Старик уставился на него, не мигая. Просчитывает, подумал Хар.

– В самой Федерации, да и за ее пределами, полно проблем, представляющих интерес для нашего проекта, – наконец сухо произнес он. – Даже мы не в состоянии объять необъятное.

– Простите, что напрасно отнял у вас время, – произнес Хар.

Он взял кристалл и аккуратно положил его обратно в папку. Куда же мне теперь ткнуться, подумал он, вставая. Варианты были, но на свежий взгляд, все довольно дохлые.

Рогов грозно глянул на него.

– Не торопитесь, я еще не закончил. Давайте еще немного побеседуем.

Хар послушно сел.

– Сколько вы у меня ходите в замах?

– Немногим больше десяти лет, скоро будет одиннадцать, – ответил Хар. К чему бы это?

– Вы знаете, что контору, где вы так долго и успешно работали, закрывают?

Хар пожал плечами.

– Это случалось много раз. Такие организации вечны. Скорее всего, ее просто передают под другое крыло.

– На этот раз ее решили передать нам, – произнес шеф, в упор глядя на него. – Вместе с некоторыми другими, сходного профиля.

– Разумное решение, – чуть помедлив, сказал Хар. – Сейчас наступило другое время. Подобные организации не могут нормально функционировать, работая обособленно от Зеркала. Слишком велико наше влияние.

– Согласен. Я думаю точно также.

– Кто ее будет курировать?

Рогов помолчал, а потом твердо сказал:

– Ваш бывший начальник ушел на покой. Возраст, ему пора отдохнуть. Он предложил вашу кандидатуру. Ваше решение?

Хар подумал.

– Согласен.

– Тогда следующее. За время работы вы подготовите хорошую кандидатуру, на свою новую должность. Чтобы в случае нужды было кому занять ваше место. Учтите, обязанности моего заместителя я с вас тоже не снимаю.

Хар ограничился вопросительным поднятием брови.

– Мой второй срок скоро заканчивается. Третий я потяну, но четвертого не будет. После меня скорее всего придет Бланш. Пока продолжаются согласования, но его кандидатура практически утверждена.

– Мне это известно.

– Но вам не известно, что на следующий после него срок я хочу предложить вас.

Хар некоторое время обдумал услышанное и добавив немного почтительности в голосе, произнес:

– Это большая честь. Я ценю ваше доверие, но…

Лицо Рогова исказила легкая гримаса. Хар знал, что это улыбка.

– Вы хотите сказать, что вам до чертиков надоело Зеркало и вы вовсе не мечтаете взвалить себе на плечи такую ответственность?

– В общем… да, – невольно улыбнулся Хар.

– Послушайте, Адмирал. Вы знаете, я ничего не делаю, не взвесив заранее все последствия. Прогнозисты дают большой рост проблем на ближайшие три десятилетия. Можно сказать, почти катастрофический. Два срока Бланш справится, но дальше ему не потянуть. Мне хотелось бы оставить Зеркало в надежных руках. Я говорил об этом с Председателем Совета, разумеется, не называя имен, и он обещал поддержать меня.

– А вы не думаете, что на этот пост стоит поискать кого-нибудь помоложе? – осторожно сказал Хар.

– Назовите мне этого человека и я возьму его без колебаний.

Хар промолчал.

– Вот видите. Адмирал, давайте смотреть правде в глаза. В реально обозримый период вы дадите сто очков вперед любому самоуверенному юнцу.

Хар опять промолчал.

– Я предлагаю вам сделку. Вы принимаете мое предложение, а я, со своей стороны, готов поддержать ваше. Договорились? Или вам необходимо дать некоторое время на размышление.

Он в упор, не мигая, уставился на Хара.

– Договорились, – с легким вздохом ответил Хар.

2

Сначала Эвелин услышала чей-то негромкий голос, просто набор ничего не значащих звуков. Этот далекий голос надоедливо бубнил, мешая опять впасть в привычное забытье. Постепенно он становился все громче и громче. Наконец, до нее начал доходить смысл услышанного. Кто-то настойчиво звал ее.

– Эвелин, Эвелин… Вы меня слышите, Эвелин? Эвелин… Если слышите, попробуйте кивнуть головой.

Голос был ей совершенно незнаком. Она слегка сдвинула непослушную голову, в знак того, что поняла сказанное, а потом медленно, с большим трудом, попыталась открыть глаза. С третьей попытки у нее получилось.

Сначала перед глазами возникла неясная туманная пелена, но постепенно зрение наладилось. Саркофаг был открыт, крышка поднята и отведена в сторону, поэтому первое, что она разобрала, было лицо склонившегося над ней незнакомого, довольно молодого мужчины.

– Как вы себя чувствуете? – медленно произнес он.

Эвелин осторожно повела глазами. Обширное помещение, которое тонуло в полумраке, было ей совершенно незнакомо. Вдоль стены тянулся ряд включенных терминалов, за которыми молча работали несколько человек, мужчин и женщин. Другие стены были уставлены шкафами с аппаратурой. Никаких окон в этом сумрачном зале не было.

– Как вы себя чувствуете? – повторил мужчина громче. Он был в темном, поблескивающем медицинском скафандре. Наверное, это врач, подумала Эвелин. Мужчина разглядывал ее сквозь зеркальную щель в шлеме, слегка прищурив глаза и от этого немного походил на строгого экзаменатора.

– Трудно сказать сразу, – медленно ответила Эвелин, проглатывая стоящий в горле неприятный комок. – Довольно муторно. Но это, наверное, нормальная реакция организма.

Мужчина кивнул.

– Пожалуйста, закройте глаза и полежите немного без движения. Раз вы пришли в себя, мы сейчас кое-что сделаем, и вам сразу станет легче. А потом мы немного поговорим.

Он отошел к пульту, пройдя через двойной мерцающий полог. Эвелин послушно закрыла глаза. Теперь, когда она вспомнила, кто она и где находится, в голове постепенно стали появляться вопросы. Где Олвин? Это помещение совсем не похоже на то, где она заснула. Сколько же прошло времени? Зачем ее разбудили, одну? Хотя, может быть Дэвида тоже разбудили?

– Ну как, вам лучше?

Эвелин опять открыла глаза. В зале заметно посветлело.

– Да.

Ей действительно стало лучше. В голове немного прояснилось и она даже сделала попытку приподняться.

– Нет-нет, вставать вам пока рано, – быстро проговорил мужчина, решительно пресекая ее движение. – Мы вполне можем поговорить и так.

– А где Олвин? – спросила Эвелин.

– Его больше нет с нами, – ответил мужчина не сразу. В его голосе прозвучала неподдельная грусть. – Он умер через двадцать восемь лет после начала нашего эксперимента. Для Фонда это была огромная потеря… После него сюда пришел новый руководитель, Берк Ван-Хаммер. Вы его не знали. Талантливый ученый, очень крупный специалист в этой области. Он очень многое сделал для решения проблемы. Сейчас этим центром руковожу я. Разрешите представиться, Игорь Маслов, врач-трансформик. Мы с вами не знакомы. Я начал работать, когда вы уже спали.

– Как жалко, что Олвин не дожил до встречи, – медленно произнесла Эвелин. Олвин, на которого она так надеялась и который столько сделал… Теперь она осталась совсем одна.

– Значит… прошло много лет? – осторожно спросила она.

– Да.

– Сколько?

Мужчина помедлил, разглядывая показания датчиков на панели внутри своего шлема, но потом все-таки ответил:

– Около шестидесяти. Если быть абсолютно точным – пятьдесят восемь лет, семь месяцев и двенадцать дней.

– Так много? И вы разбудили меня, потому что проблема уже решена? – с надеждой спросила Эвелин.

– Не совсем. Может быть, мы поговорим об этом немного позже? Скажем, завтра утром.

– Нет, – Эвелин отрицательно замотала головой. – Я не смогу так долго ждать. Говорите прямо сейчас, я выдержу.

– Минутку, – Маслов опять прошел сквозь полог и о чем-то тихо переговорил с людьми у стены.

– Хорошо, – сказал он вернувшись. – Если коротко, то проблема состоит в следующем: необходимо принять кардинальное решение и для этого нужны вы. Сейчас наших знаний вполне достаточно для того, чтобы Дэвид проснулся и прожил около десяти лет, плюс-минус год, в относительно нормальном состоянии. Если держать его в саркофаге дольше, то этот срок естественно будет увеличиваться. Но к сожалению, одновременно начнет резко возрастать риск, что мы вообще не сможем разбудить его. Сейчас мы стоим на перепутье.

У Эвелин внутри все сжалось. Опять, опять надо делать выбор и никто на свете не может ей помочь. Она на мгновение вновь стала молодой девчонкой, замершей у постели умирающего отца. Как страшно и одиноко… Перестань, вдруг сказал жесткий внутренний голос. Вспомни, что ты говорила, когда решила бороться с судьбой. Никто и никогда не заставит тебя отступить!

– Правильно ли я поняла вас? – спокойным голосом спросила она врача. – Если он проведет в саркофаге еще какое-то время, то рискует вообще из него не выйти? И с каждым днем этот риск будет возрастать?

– Абсолютно правильно. Однако вам не следует торопиться с решением, это дело не завтрашнего дня. Каким бы оно не было, на ваше обследование нам понадобится не меньше месяца. Только получив исчерпывающие данные о вашем состоянии и обработав результаты, мы начнем заниматься Дэвидом.

Эвелин осторожно мотнула головой.

– Мне не понадобится столько времени, чтобы принять решение. Готовьтесь будить моего мужа. Наш эксперимент закончен.

3

– Здравствуйте, Джо. Вы еще не забыли меня? – тихо спросила Эвелин.

Она постаралась незаметно войти в просторный кабинет и теперь с интересом разглядывала крепкого, симпатичного мужчину, который надев шлем, увлеченно работал в нейросети, не замечая ничего вокруг.

– Эвелин… – мужчина резко вскочил и начал яростно сдергивать шлем, который за что-то зацепился. – Эвелин!

Он наконец сбросил его и Эвелин увидела широко улыбающееся лицо.

– Получилось? – он увидел ее довольное лицо и радостно закончил: – Конечно, получилось! Я знал, что вы должны добиться победы!

Эвелин подошла к нему и нежно поцеловала в щеку.

– Еще раз хочу сказать вам огромное спасибо, Джо.

– Эвелин, как же я рад, что опять вижу вас!

Эвелин улыбнулась.

– Я зашла в первую очередь поблагодарить вас. Сказать еще раз, как я вам благодарна. Но у меня есть одно, не очень большое дело. Ваша фирма сможет мне помочь?

– Конечно. Но надеюсь, на этот раз мы никого не будем замораживать? – шутливо спросил Джо и слегка почесал нос старинной ручкой. Эвелин сразу вспомнила старика Бредли.

– Эта ручка… – сказала она.

– Да, – сказал Джо со вздохом. – Увы, люди смертны. Теперь я руковожу конторой. Так какое дело привело вас к нам?

– Я хочу купить небольшой дом, на окраине столицы, в зеленой зоне. Не могли бы вы посоветовать мне надежный банк, который даст длительную ссуду? Лет на десять-пятнадцать, не меньше. Я теперь несколько стеснена в средствах.

– Конечно, – Джо взял в руки шлем, но не стал надевать его. – Ссуда – это дело нужное, Эвелин. Деньги вам действительно пригодятся. Сейчас мы все узнаем. Но хочу немного удивить вас: именно для покупки дома ссуда вам не нужна.

Эвелин вопросительно посмотрела на него.

– Бредли не раз говорил мне, что ваш отец просил его кое о чем. И когда он передавал контору в мои руки, то показал некий интересный документ. Сейчас его увидите и вы. Ваш будущий дом… он уже ваш. Это подарок от вашего отца. А ссуда будет нужна для того, чтобы привести его в соответствие с новыми реалиями. Ведь с момента покупки прошло столько времени…

Он надел шлем и сделал жест рукой, активируя нейросеть.

В исследовательском центре Фонда было непривычно тихо и пустынно. Большинство приборов были отключены, нейросеть отдыхала, а всех сотрудников распустили на длительные каникулы. Игорь сообщил, что одна крупная организация берет их под свое крыло. Данные, накопленные за время исследований, востребованы и пригодятся для дальнейших работ в этом направлении. Вчера, пока все сотрудники были на месте, Эвелин и Дэвид обошли всех и каждому сказали свое искреннее спасибо. Сейчас они прощались с руководителем центра.

– Огромное вам спасибо, Игорь.

Оба, по очереди, крепко пожали руки широко улыбающемуся Маслову. Тот приветливо смотрел на них.

– Желаю вам обоим счастья и радости. Эвелин, мы все-таки сделали это! Если честно, даже мне не верится.

Эвелин кивнула. Она понимала Игоря, потому что испытывала похожее чувство. Но все теперь в прошлом. Они победили!

Игорь расстегнул нагрудный карман, достал оттуда неброскую карточку и протянул ее Эвелин.

– Мне кажется, Эвелин, что вы зря отказываетесь от денег. Средства не малые и они по праву ваши. Может, возьмете?

Эвелин мотнула головой.

– Мы взяли ровно столько, сколько нужно для нормальной жизни. А остальные пригодятся Фонду. Не начинайте опять, Игорь, а то я рассержусь.

Дэвид улыбнулся, но промолчал. Игорь картинно развел руками, но потом не выдержал и громко рассмеялся. Он убрал карточку в карман, встал и пошел провожать их к выходу. Они вышли в зеленый прохладный двор. Теперь те деревца, которые сажали роботы, когда Эвелин первый раз осматривала здание, превратились в огромные тенистые деревья. Сейчас двор комплекса выглядел совсем другим, спокойным и уютным.

– Хочу сказать на прощанье, – Маслов запнулся, но потом продолжил. – Искренне желаю вам обоим счастья. Но, Эвелин…

– Что, Игорь?

– Дэвид обязательно должен будет прилетать к нам на обследование, каждые полгода. И на его осмотр будет уходить не меньше двух недель. Все это время он будет находиться у нас. Это, к сожалению, не обсуждается.

Эвелин кивнула, соглашаясь.

– А почему вы обращаетесь не ко мне, Игорь? – с улыбкой спросил Дэвид. – А к моей жене?

– Я уже давно понял, кто у вас в семье главный, – серьезно ответил Маслов, но глаза его смеялись. – И еще одно, самое важное.

– Мы внимательно слушаем, – сказала Эвелин, ласково взяв мужа за руку.

– В прошлый раз мы уже обсуждали это, но хочу напомнить еще раз. Вам придется ограничиться одним ребенком. И это обязательно должна быть девочка, риск и так слишком велик.

Эвелин и Дэвид согласно кивнули.

– Мы поняли.

– В принципе, у нас уже накоплен необходимый материал для синтеза и пересадки, но когда вы окончательно решите, вам обоим придется приехать к нам. Ваш организм, – теперь он обращался именно к Эвелин, – тоже нуждается в некоторой доработке. Но зато ваш ребенок будет первым представителем вида, исправленного и дополненного наукой.

Маслов улыбнулся.

– Раньше за такие слова меня бы сожгли на костре. На это уйдет около месяца. Не боитесь?

Эвелин мотнула головой и улыбнулась.

– Нет, – ответила она за двоих. – Не волнуйтесь так, Игорь. Это будет очень радостный повод. Мы все сделаем так, как вы говорите.

– Позвольте тогда на прощанье преподнести вам маленький подарок.

Он протянул Эвелин пластиковый контейнер.

– Осторожно, там живое.

Эвелин с любопытством заглянула в окошечко. На упругой подстилке внутри лежал очаровательный лобастый щенок, темно-серого окраса. Высунув язычок, он с интересом посмотрел на нее.

– Ой, спасибо. Это собака?

Маслов мотнул головой.

– Не совсем. Мои сокурсники сейчас работают в исследовательском институте, который занимается конструированием биомехов. Недавно была встреча университетского курса и узнав от меня, что у вас все в порядке, они решили подарить вашей будущей дочери щенка. Это – одна из последних разработок. Усиленная энергетика, в пять раз больший срок жизни и очень сильная стимуляция мозга. Когда он вырастет, это будет верный друг и помощник. Надежный спутник для вашей будущей дочери.