Текст книги "Визитер"

Автор книги: Михаил Шухраев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17
Джинн с бутылкой

Санкт-Петербург,

май 2010 года

Даже опытный маг не может предсказать последствий своих действий на несколько ходов вперед. Ну, на два хода, ну, на три – но никак не на десять. Так получилось и с оборотнем – знакомым Кари. Он прекрасно понял, что, получив свободу, контрабандист непременно захочет первым делом отомстить О.С.Б. Правда, он не представлял, как именно будет проделана месть, но догадывался – контрабандист станет действовать исподтишка и не устроит открытой атаки.

Но вот относительно другой жертвы Кари оборотень не догадывался. А напрасно.

Во многих сказках говорится так – откупорил мужик бутылку, выпустил из нее джинна, а тот и говорит, разминая мускулы: «Эх, слишком я здесь засиделся! Надо бы для начала кого-нибудь убить! Например, вот тебя… »

Незадачливый освободитель, как правило, остается жив, но при одном специально оговоренном условии – он умеет очень быстро бегать.

Господин Пенн Юн быстро бегать не умел. Больше того, оправившись от своих потрясений, он даже не уехал подальше из Петербурга и вообще из России. А потрясения оказались немаленькими. Сперва его бросили в ужасный новый мир, о котором магу из С.В.А .приходилось лишь слышать. Потом в этом мире появился некто и сделал предложение, от которого невозможно отказаться: «Ты с меня эту гадость сними, надоела уже. Тогда я тебя верну обратно. А не снимешь – ну и ладно, мои собачки, знаешь ли, очень проголодались». Потом господин Юн, кожа которого была теперь уже не смуглой, а бледно-серой, очутился на одной из городских площадей, – а если быть точным, то неподалеку от острова Новая Голландия.

И вот тут он допустил оплошность. Надо было срочно прыгать в маршрутку, потом еще в одну – и как можно скорее оказаться в аэропорту «Пулково» или, на худой конец, на одном из вокзалов.

Была и еще одна оплошность. Господин Пенн Юн сам выболтал странному типу, где именно он живет в Петербурге. Хотя, если бы даже и не выболтал, магу из С.В.А .это не особенно бы помогло.

Лишь влетев в гостиницу и изрядно перепугав служащих на ресепшене, когда он дрожащим голосом попросил никого к нему не пускать, Пенн Юн слегка успокоился. Да и его роскошный номер представлялся ему теперь чем-то вроде крепости.

Он опустился в кресло и глубоко задумался. Произошедшее не укладывалось ни в какие рамки.

Да, он был наслышан о происходящем в Петербурге. Не так давно была проведена спецоперация противника, от которой получили свои очки и О.С.Б., и С.В.А. Первые смогли отомстить за долгую серию безответных ударов, вторые же… О, С.В.А .ни в коем случае не проиграл от устранения нескольких магов-недоучек. Даже занимавших неплохие посты и порядком разжиревших на этих постах. «Воины армагеддона» не жалуют слабых.

Те, кто должен прийти им на смену, будут настоящими хищниками. Правда, с тех пор «Воинам Армагеддона» в Петербурге не удавалось провести ни одной по-настоящему крупной операции, но попытки уже делались. И попытки серьезные. Так что господин Юн должен был отслеживать работу своих российских коллег, периодически направляя их, – это что касается нелегальной части его миссии. Легальная же была тоже связана с управлением одним из международных фондов, работавших в Петербурге уже не первый год. Порой фонд устраивал лекции и семинары, приглашал журналистов. «Гуру» из Европы и Нового Света начинали рассказывать о простейших вещах – так, словно бы читали лекцию дикарям, еще вчера лазившим по деревьям, а ныне спешно поотрывавшим свои хвосты и решившим создавать независимую прессу.

Журналисты слушали, делали вид, что записывают, потом шли на очередной банкет. «Преподаватели» (среди которых тоже были коллеги мистера Юн) получали деньги и уезжали, а фонд функционировал – неспешно и незаметно подкупая журналистов, «деятелей культуры», порой – даже сидящих без гроша в кармане ученых. Появлялись на свет выгодные заказные статьи, от чего-то внимание отвлекалось, к чему-то – притягивалось. И очень немногие знали, что фонд работает даже не ради Запада, а ради некоего С.В.А. – тайного, и оттого еще более сильного.

Что-то странное начало происходить несколько недель назад, но мистер Юн никак не предполагал, что это

должно хоть как-то затронуть и его. Пропал один из видных участников С.В.А., причем – практически отошедший от дел (кстати, поэтому его особенно и не искали). Потом он нашелся в одном из самых отвратительных водоемов города. Почему – оставалось лишь предполагать.

А вот теперь пострадал и господин Юн. Но откуда тот, кто сбросил его в мир Запределья, был так хорошо осведомлен о его биографии? Об экспериментах, которые ставились в некоей развивающейся стране? Пожалуй, для этого нужно обладать серьезной информационной сетью, а это значило, что незнакомец действовал не сам по себе. Означает ли это, что за его спиной стоит О.С.Б.? Возможно, хотя это не их методы. Сотрудники О.С.Б. обыкновенно пытались изображать из себя рыцарей – в большей или меньшей степени. Рыцарей, а не разбойников с большой дороги!

Означает ли это, что О.С.Б. переходит к каким-то активным действиям? Здесь следует разобраться. На следующий же день нужно поднять все досье по Отряду «Смерть бесам!», работающему в Петербурге – все, что только возможно. Впрочем, можно сделать это уже сегодня.

Мистер Юн достал мобильник и набрал номер своего московского коллеги, с которым был связан чем-то вроде дружбы – ну, в той степени, которая вообще может существовать между «Воинами Армагеддона».

– Мистер Василий Лукманов? Добрый вечер! – Он намеренно растягивал слова, копируя английский акцент.

Дальнейший разговор с московским главой С.В.А. состоял из сплошного потока восточной вежливости и недоговоренных фраз:

«Мы несколько встревожены… Некоторые досадные недоразумения – вы ведь сами понимаете, что я имею в виду… Необходимо подготовить ряд комплексных мер по управлению ситуацией… »

На том конце провода наверняка сразу стало понятно – случилось нечто странное, если коллега звонит достаточно поздно и в неурочный день. По чьей вине случилось – тоже ясно.

Разумеется, не обошлось и без вопросов о продвижении заказных статей. Это был самый болезненный для Лукманова вопрос – посвященные втихомолку шутили, что самый страшный ночной кошмар для московского мага – это высадка людей на Марс: спит, видит и просыпается в холодном поту. Впрочем, для него, при всех способностях и феноменальном богатстве так и не научившегося даже проходить через Предел, любое расширение людьми реальности казалось невыносимым. Пожалуй, и на смелого психолога-экспериментатора Пенн Юна он поглядывал с некоторым подозрением.

Но сейчас интересы Юна и Лукманова полностью совпадали, к тому же, московский маг уже слышал о таинственных убийствах в Питере.

Мистер Генн Юн отложил трубку, а потом, немного подумав, и вовсе отключил телефон.

Жить ему оставалось всего несколько часов.

До того самого мгновения, когда он решив совершить утреннюю прогулку, дошел до площади с памятником великому поэту. Здесь уж точно не должно было произойти ничего страшного. К тому же, никакого «хвоста» за магом не было, он знал это совершенно точно.

А нескольких то ли панков, то ли бомжей на скамейке можно было проигнорировать.

Метко пущенная чьей-то рукой бутылка разбилась прямо у его ног. Солнце еще не поднялось высоко, но света было вполне достаточно, чтобы содержимое бутылки, выплеснувшееся магу под ноги, очень захотело убраться в тень. Например – под куртку стоящего рядом человека.

Черное шевелящееся чернильное пятно под ногами – это было последнее, что запомнил в нынешней жизни мистер Пенн Юн. Потому что потом пришла боль, которая начисто смела и его память, и сознание вообще.

Кари, усмехаясь, вглядывался в происходившее на площади. Значит, не зря он в свое время приобрел этих законсервированных тварей. Вот теперь они очень пригодились. И – не подвели. Судя по всему, местные врачи даже не поймут, отчего умер этот отвратительный тип. Возможно, определят сильнейшие ожоги – но где же, позвольте, кислота?

Глава 18
На военном положении

Санкт-Петербург,

май 2010 года

Очередной рабочий день подходил к концу – впрочем, как и практика в центре общественных связей.

Олю никто не спрашивал, не хочет ли она задержаться на своем новом рабочем месте, но такие разговоры витали в воздухе. Замечательные дамы центра, – большие специалистки по вязанию (особенно – на работе) и эксперты по кулинарии, – не то чтобы стали ее подругами, – но относились к девушке весьма благосклонно.

Отчего-то особое одобрение вызвали почти ежедневные (скорее – ежевечерние) поездки Оли до Петроградской в компании господина Воронова. Никто из прекрасной половины коллектива и не думал ревновать. Больше того, как-то в курилке девушке пришлось выслушать как бы между прочим:

– Саша… Вы знаете, Оленька, он на самом деле такой одинокий и неустроенный. Это он с виду начальник, а вообще-то – очень ранимый человек. Ну, не совсем человек, конечно. Можете поверить мне, старой ведьме, я отлично знаю мужчин. – И дама, которую звали Юлия Сергеевна, весело и кокетливо посмотрела на Олю. Насчет «старой» – кто ее знает, маги сохраняются очень хорошо, но за «ведьму» и все прочее можно было поручиться.

Больше к этому разговору никто не возвращался, но Оля и без того поняла все намеки. Никаких серьезных видов на Алекса Воронова у нее не было. Больше того, разговоры во время поездок на Петроградскую никак не касались личного. Порой Алекс был весел, шутил и рассказывал всевозможные забавные истории из журналистской жизни. Порой об этих трагикомедиях никто из непосвященных не знал, иногда до читателя что-то доходило.

Так случилось и в тот день.

– Опечатки? Это раз на раз не приходится. Был однажды такой случай…

Оля невольно посмотрела на Алекса, сравнивая его с Эдом, у которого в запасе тоже было неисчислимое множество всяческих случаев и знакомых. Но Эд говорил от души, его серьезность была чисто внешней. Алекс был совершенно не таков. Он рассказывал о чем-то, но было видно, что его интересует в этот момент и множество иных дел, о которых он вряд ли когда-нибудь будет говорить своему собеседнику.

Анекдот, который на сей раз пересказывал Алекс, был не слишком-то приличным.

– На заре перестройки у нас было модно писать о фермерском движении – о всяких птицеводах и кролиководах. Статьи шли на первую полосу, правда, не читал этого никто. Да главное – чтобы они выходили, обком требовал, и все такое. Ну вот, и в крупнейшей городской газете помещают очередную скучнейшую статью – о разведении кроликов. «Эти длинноухие животные…» В общем, ошиблись, поменяли местами две буковки – «у» и «х». Так газета и вышла. Скандал был – на весь город вместе с областью.

Оля несколько мгновений раздумывала, потом, когда поняла, во что именно превратили несчастных кроликов. Но Алексу стало не до смеха, когда зазвонил мобильник.

– Привет. Что говоришь?! Да нет, не беспокойся, здесь она, под надежным присмотром. Какое еще покушение? Ну, дела!

Он повернулся к Оле.

– В О.С.Б. – ЧП, – произнес Алекс.

Девушка непонимающе смотрела на него.

– Пытались убить Андрея, стажера!

– Андрея?

Более безобидного сотрудника О.С.Б. Оля не могла и вообразить. Его-то за что? Кому это могло понадобиться?

– Думаю, действовали по принципу «на кого бог пошлет», – пояснил встревоженный Алекс. – Не беспокойся, никого не убили, даже не ранили. Но то, что они придумали… – он покачал головой.

– Кто придумал? Да что там такое сотворилось?

– Слышала про «чернильные пятна»? – Как всегда, Алекс в тревожные минуты обращался ко всем на «ты».

– Ну, мы специально не изучали, но Редрик рассказывал.

– Понятно, – кивнул Алекс. – Он в свое время сильно пострадал, только не в Питере. Знаешь, это вообще очень редкие твари… к великому нашему счастью. Откуда их могли взять, да еще и здесь – ума не приложу. Вообще, твари должны здесь погибать, но не сразу.

– А кто их мог добыть? И как там Андрей?

– Судя по всему, ничего с нашим стажером не случилось. А вот добыть… Вообще-то, кто угодно, кто о них знает и может заплатить. Может быть, даже обычный человек. Или – маг из С.В.А., который не бывал в Запределье, зато кое-что слышал.

Машина тем временем выехала на Кронверкский. На сей раз здесь не было пробок, поэтому Алекс решил, что можно проехать почти до конца проспекта, не сворачивая в лабиринты прилегающих улочек.

Еще раз сработал мобильник.

Алекс молча выслушал собеседника, сказал лишь одно: «О-кей».

– Ты подумай, – усмехнулся он, – этот тип любит театральные эффекты!

И Алекс коротко пересказал историю с апельсинами и записочкой: «Сегодня ночью вас должны убить».

Оле неожиданно показалось, что она помнит эту надпись – притом, очень явственно. Вот только с чего бы?

Некоторое время она сидела в задумчивости, пока Алекс не свернул на Зверинскую. Автомобиль промчался мимо «Камчатки» – той самой котельной, где когда-то работал Виктор Цой, великий рок-музыкант. Стоп! Рок-музыка – рок-магазин…

– Я помню такую надпись! – решительно заявила Оля.

– Откуда? – Алекс удивленно сдвинул брови.

– Рок-магазин! Тот, что на Лиговке. Неподалеку от него. Точно такая же надпись, еще и рисунок какой– то – то ли гуманоид, то ли существо из параллельного мира.

– Ну, наш мир – это мир совпадений, – рассмеялся Алекс. – Это пока что никакая не версия. Просто какие-нибудь панки развлекались.

– Панки?

– Конечно, – беззаботно махнул рукой начальник информцентра. – Ну, подумай, кому там еще непотребства творить?! Ас покушавшимся – совсем другое дело.

– Ох, не знаю. Может…

– Дело в другом, – заявил Алекс. – Раз началось с покушений на самых младших, может дойти и до тебя. Ты ведь живешь на Петроградской, верно? Так вот – я постараюсь тебя не только отвозить, но и забирать. По крайней мере, сейчас. По-моему, тебе небезопасно ходить одной по улицам, пока все не утрясется. Сама подумай – сперва кто-то убил мага из С.В.А. Теперь противник решил отомстить. И – пожалуйста – попытались убить стажера. Такого и прежде-то не творилось.

Оля хотела было поблагодарить Алекса за заботу, но решила промолчать. Теперь она вообще не представляла, как к нему обращаться – на «ты» или на «вы». И значит ли это его обращение, что он считает ее пусть младшим, но профессионалом?

Почему-то ей этого очень захотелось.

Офис О.С.Б. походил на растревоженный улей. Андрея на месте не было, Эйно и Эда – тоже. Зато оставшийся свидетель происшествия – Настя – пересказала Оле всю историю, наверное, уже в пятый раз.

– И если бы не Эд и не Эйно, я бы с тобой не разговаривала, – заключила она. Настя и обычно была бледной, но сейчас ее лицо казалось белым, словно полотно. – Знаешь, Ред, – обернулась она к длинноволосому парню, который сидел за их столиком в столовой, – вот теперь я тебя могу понять! Ты же тогда чуть ли не месяц пролежал.

– Чуть больше, – отозвался Редрик. – Знаешь, не очень-то мне это приятно вспоминать. Так что будем радоваться – все обошлось.

– А кстати, версии уже есть? – спросила Оля.

– Ну, версия есть всегда – С.В.А. Сейчас вся компания прибудет – и мой благовредный все нам расскажет. Мол, был еще и такой случай… – Настя рассмеялась, но как-то слишком настороженно. – Я только одно пока знаю: к этим чертовым апельсинам была приложена записка.

– Вот-вот, – заявила Оля. – Я уже кое-что высказала, а Воронов только отмахнулся. Точно такая же надпись есть в переулке у рок-магазина.

– Что за надпись? – встрепенулась Настя.

Девушка хотела было рассказать, что именно за надпись, но в этот момент дверь столовой отворилась, и на пороге появилась вся команда: торжествующий Эйно, невозмутимый Эд и очень пристыженный и смущенный Андрей.

– Ну что – убийцы нет, зато есть много зацепок, – произнес Эйно.

– Думаю, девочка не годилась на роль безжалостного террориста, – развел руками Эд. – Пришлось ее доставить к нам – в изолятор, конечно.

– Она не съела эту гадость? – первым делом спросила Настя.

– Нет, конечно, иначе не выжила бы. Кстати, что характерно, эта самая Лариса – бывшая девушка нашего старого доброго Кари. Как думаете, леди и джентльмены, это случайность – или как? – Эйно ухмыльнулся.

– Думаю – или как, – предположил Редрик. – А ты не считаешь, что Кари просто подставили? Мы же не стали заявлять всему С.В.А. – опасный контрабандист

обезврежен! А слухи идут медленно. Они знают, что Кари доставлял нам неприятности. Видимо, и решили вывести нас на ложный след.

– А зачем девочку в изолятор? И кто она вообще? У нее есть хоть какие-то способности? – спросила Настя.

– Есть, еще какие, – кивнул Эйно. – Обтрясать кошельки молодых людей. Заметны сразу. Попадись такой миллиардер – вмиг бы из него миллионера сделала. А больше способностей – никаких! Интеллект – ноль! Думаю, Кари был наказан еще до ссылки, и примерно наказан! Нет, ну куда ты только смотрел? – обернулся он к Андрею. – Личико хорошенькое? Хоть бы магическим зрением взглянул разок!

– Да я же с ней первый раз встретился, – пробормотал вконец смущенный молодой человек. – Просто поговорили.

На сей раз рассмеялись все – даже сам Андрей.

– А в изоляторе этой девице придется побыть пару деньков, – слегка поморщился Эйно. – Ей кто-то промыл память, если после нашего визита мы проделали бы то же самое, закончилось бы эпилепсией. Да заодно и спокойнее – важного свидетеля никто не уберет.

– Думаешь, ТЕПЕРЬ здесь безопасно? – хмуро спросил Эд.

– Для нее – да, – ответил Эйно. – А для нас – как всегда. Думаю, сегодняшние события – это объявление войны.

– А я бы проведала нашего контрабандиста, – сказала вдруг Настя. – Может, и его попробовали убрать?

– Это – вряд ли, – покачал головой Эйно. – Скорее, все наоборот – его оставили, чтобы мы до него смогли добраться.

Оля больше не вспоминала собственную версию. Ей неожиданно показалось, что обстановка за столом стала гораздо менее напряженной, чем обычно. Казалось, что с прошлой осени те, кто собирался в столовой – и Светлые, и Темные, и остальные – чем-то слегка подавлены, завалены всевозможными делами, которые мало что на самом деле стоят. Конечно, отношения оставались прежними, но сплоченность, которую девушка застала, когда оказалась здесь впервые, начала почти незаметно улетучиваться. Возможно, понадобилось бы лет десять, а то и намного больше (маги все же живут долго), чтобы зрелые, возмужавшие – и куда более чужие люди – сказали бы: «А вот прежде все было как-то иначе… Лучше, что ли… »

Может быть, такое случилось бы очень нескоро. Но процесс уже шел.

А теперь все вернулось на круги своя.

Оля и предположить не могла, как обрадовали бы ее наблюдения одного из убийц. А может, и второго – тот ценил достойных противников.

И все же, поскольку наступали выходные, Оля решила пренебречь советом Алекса. Ей очень хотелось прогуляться в гордом одиночестве. Просто походить по городу – ну, к примеру, дойти до Лиговки. А заодно все обдумать.

Глава 19
Лохотрон

Санкт-Петербург,

май 2010 года

«Математика – мера всех вещей», – любил он повторять фразу Пифагора. И это было действительно так. Только вот, похоже, те, кого он уничтожал, жили по законам больших чисел. Мало того, что их было много, так ведь существовало множество видов и подвидов всей этой мрази.

Он открыл папку-досье. С фотографии смотрел «в меру упитанный» мужчина под сорок, с уверенным, если не сказать, наглым взглядом. Его поклонницы говорят, что этот взгляд «пронизывает насквозь». Врут, конечно. Точнее, им это кажется.

«Кажется, а креститься забывают», – поморщился убийца.

Впрочем, поклонницы будущей жертвы его нисколечко не интересовали – разве что в том плане, что этот тип, когда его настигнет судьба, должен оказаться один. Это – очень важно. Конечно, Дар позволяет стирать из памяти свидетелей кое-какие события – но лучше до этого не доводить.

Он перевернул фотографии, целую подшивку газетных статей. Ругательные статьи, говорите? Да это же его реклама! Какая только бестолочь все это пишет!

Хотя завтра пускай поработают и толковые «акулы пера», и бестолочи – будет вам сенсация, ребятки, ешь не хочу!

А вот и распечатка сайта нашего кумира публики. Дипломы, дипломы, членство в академиях. «Гм, а чего проще – зарегистрировать фирму, назвать «академией», выпускать яркие бумажки? Если есть средства, можно сделать и свои ордена – сейчас все прокатит!» – человек вздохнул, глядя на самовосхваления будущей жертвы. Этот тип не захотел быть просто экстрасенсом. Теперь он – инкарнация Иисуса Христа на Земле. Не больше и не меньше, хотя на его личном сайте об этом говорится очень глухо и туманно. Но ведь есть еще и сайты его адептов и его организации.

Человек отложил досье и задумался. В последнее время у него появились не то чтобы сомнения в своей правоте – нет, скорее, понимание: до полной и окончательной чистки еще очень и очень далеко. Мир плодил все больше и больше самых разнообразных крыс, а котов было слишком мало. Мало того – большинство котов давно разленились, они даже не замечали ползающих вокруг мерзких серых тварей. Или – делали вид, что не замечают.

Впрочем, все очень скоро должно было измениться. Убийства последних недель заставят крыс перейти в атаку, которая станет для них началом гибели. Для С.В. А. – но и не только. Вряд ли победители станут терпеть мерзость, захлестнувшую и город, и страну. После «Воинов Армагеддона» настанет черед всех, кто заставлял людей

стискивать зубы от страха, унижения или бессильной ярости. Пускай все они, – от уличных хулиганов, не обученных нормальной человеческой речи, до твердящих заумные словеса скоробогачей, относящихся к большинству, как к быдлу. – пусть они знают: их очередь наступит, и очень скоро. И не только в этом городе и в этой стране. В очередь, крысячьи дети, в очередь!

Но типа из досье желательно отправить на тот свет лично. Отличный бонус для расторопного кота – особо жирная и вкусная крыса на обед.

Итак, что у нас имеется ? А имеется человек с великолепной для его профессии фамилией – Склепов. Имеются его заявления о том, что он может оживлять людей, а также – предупреждать землетрясения с наводнениями и даже менять полюса планеты. Но полюса – это для рекламы, это для господина Склепова – слава. А вот «оживления» умерших людей – это деньги.

Схема обработки очень напоминает лохотрон. За Склепова работает его команда, на собрании демонстрируется видеофильм с якобы оживленным человеком, выступают свидетели. О, у этих некоторый Дар есть – на первых же собраниях отсекаются и берутся на карандаш убитые горем люди, у которых не так давно умер кто-то близкий. Потом с этими людьми начинается долгая и трудная работа. Важно, чтобы у них водились деньги (впрочем, соратники Склепова могут, если надо, помочь продать квартиру), но еще существеннее, чтобы будущая жертва воспринимала мир не критично. Чтобы больше стремилась к вере, чем к знанию.

Потом все происходит просто: адепты Склепова говорят, что покойник уже оживлен. Было несколько случаев, когда в «доказательство» разбивали надгробия на кладбищах. А жертве сообщается, что бывший покойник должен сменить внешность и документы, пройти адаптацию в специальных, невидимых простому глазу учреждениях, подвластных все тому же Склепову. Люди верят и такому!

…Убийца усмехнулся. Судя по всему, господин «экстрасенс» отлично знает, что такое Запределье. Но вряд ли он или кто-то из его подельников может там оказаться. Это им не по зубам.

Эта тварь поработала и в Москве, и на юге – и лишь теперь решила, что холодный и недоверчивый Петербург тоже созрел для «оживлений».

Что ж, на сей раз предупреждение придется продублировать. Одно уже сделано – отличная красивая надпись на стене, спасибо Эрис, недаром она деньги получает. Надпись номер два придется сделать за кулисами того самого ДК, где будет сегодня вечером выступать господин экстрасенс.

Убийца еще раз вгляделся в портрет «исцелителя». На него глянул наглый человек, для которого переступить через труп или чьи-то страдания – сущий пустяк. Что ж, сегодня ему самому придется немного пострадать.

Он отложил портрет и задумался. Откуда в России, стране достаточно образованных людей, взялось столько именно подобной дряни? Мошенники, прихватизаторы разных мастей – с ними все более или менее понятно. Но вот «экстрасенсы»…

А ведь все понятно и с ними! В 60-е самый темный деревенский мужик повертел бы пальцем у виска да выругался бы нецензурно, если бы услышал про «заряженную воду» или про «опыты» Склепова. Про какого-нибудь студента-физика и говорить не приходится.

А сейчас в сектах этой дряни множество людей с высшим образованием. Верят, на собрания бегают, квартиры продают, если «гуру» приказал!

Просто в начале 70-х случилось нечто, что сделало науку беззубой. Много всего творилось – массовые выезды «доцентов с кандидатами» на картошку, например. Зачем, разве стране это было так уж нужно? Нет, конечно – просто людям науки указывали их место.

В науке шла битва за звания, а не за знания. Порой звания получали на пустом месте, безо всяких открытий – зато с великим множеством интриг.

Яблони на Марсе так и не зацвели, лекарство от рака не создали. Так что очень скоро многие решили – ничего эта наука решить не способна. Мало того – эти ученые настоящих целителей не желают признавать!

А слушки о «настоящих целителях» циркулировали все успешнее: с кухонь – в очереди и институтские курилки, а далее – везде. «А вы знаете, она всех старцев из политбюро лечила… Просто они это от народа скрывают…» «А на самом деле он использует методы филиппинских хирургов – ну, знаете, операции без скальпеля и без наркоза! Да, они рак умеют лечить на любой стадии!.. Только от нас это скрывают!»

Слухи были разными, а припев – одинаковым. Ведь до чего ж обидно, когда от тебя, честного трудяги, какие-то гады «наверху» что-то скрывают! И если бы военные тайны – еще куда ни шло. Но вещи, которые помогут просто сохранять здоровье или победить неизлечимую болезнь!

А потом грянул Чернобыль – и над наукой стало можно издеваться как угодно! Вот тут и повылезли изо всех щелей сектанты, потомственные колдуны и специалисты по заряжаниям воды. Для них настало золотое время. Для их дирижеров из С.В.А. – тоже.

Ну, а теперь дошло до «инкарнации Христа» и оживителя мертвых. Что ж, посмотрим, сумеет ли он оживить сам себя, когда жареный петух возьмет да и клюнет мерзавца куда следует!

Человек захлопнул досье. Что ж, к этому он начал готовиться очень долго – с тех пор, как узнал, что Склепов наконец-то решил почтить Петербург своими лекциями и семинарами. Что ж, придется посидеть на этом собрании – игра того стоит.

…Он вышел из дома, не торопясь подошел к своей машине, открыл дверцу, уселся за руль. Потом не торопясь закурил сигарету, – просто для того, чтобы собраться с духом. Предстоящее убийство его нисколько не страшило, но охотничьим азартом нужно было управлять. На то он и оборотень, в конце-то концов – а оборотень должен обладать не только инстинктами, но и разумом.

Наконец, полностью совладав с собой, он включил зажигание.

Автомобиль неспешно двинулся по направлению к центру, к Лиговке. Охота на жирную крысу, прикормленную С.В.А., началась.

* * *

Почему-то Петр Григорьевич Склепов нервничал с самого утра. Причина казалась ему совершенно неясной.

Вроде бы, все было договорено. Вроде бы, схема действий давным-давно отработана и в провинциальных городах, и даже в первопрестольной. И полный зал гарантирован, хотя особой рекламы решено не давать.

Может, все это связано с его коммерческим партнером, которого, как он выяснил, убили здесь, в Петербурге. Убили совершенно по-дурацки – какой-то бомж швырнул бутылку с кислотой. И случилось это, что характерно, в самом центре города, неподалеку от шикарной гостиницы.

Бомжа, конечно, не нашли. Вроде бы удалось выяснить, что кислота оказалась какой-то странной. Почему-то это больше всего тревожило Петра Григорьевича.

К тому же, теперь сорвалось одно очень выгодное и необходимое предприятие. Ведь заработать деньги на этих самых «бессмертниках» – дело нехитрое, нужно их выгодно вложить. Для этого существовал серьезный механизм. И теперь, из-за глупой и случайно гибели представителя фонда механизм дал сбой. К счастью, очень небольшой сбой.

Пугало Петра Григорьевича и другое. Питер – город недоверчивый. Москва не верит только слезам. Петербург не верит без проверки ничему. Правда, времена изменились, теперь и здесь много тех, кого Петр Григорьевич и верхушка его организации называли между собой «мясом». Но все же в зале могли оказаться и противники. Поэтому приходилось особенно хорошо поработать и над домашними заготовками, и над имиджем.

Склепов надолго задумался, что ему следует надеть. Обычно он выходил на сцену в строгом деловом костюме, но здесь, опять же, этот номер мог не прокатить. Может быть, остановиться на темном свитере и джинсах?

Поиграть, так сказать, в демократизм? Хотя, нет, и это – неверный ход.

В дверь постучали.

– Войдите, – проговорил Склепов. Чужие здесь обычно не ходили. По крайней мере, такое условие он поставил дирекции дворца культуры.

В дверях возник один из «учеников» – точнее, ассистентов.

– Петр Григорьевич, какую запись ставим?

Вообще-то, Склепов требовал, чтобы помощники называли его «учителем» – но это на людях. Сейчас можно было не чиниться.

А вот насчет видео с показаниями «бессмертников» или «живых мертвецов» – это серьезно.

– Третью, – после некоторого раздумья сказал Склепов.

– Без спецэффектов? – удивленно спросил помощник.

– Именно, – твердо проговорил Петр Григорьевич. – Здесь они не прокатят.

Помощник развел руками – мол, хозяин – барин, – после чего удалился, оставив «гуру» пребывать в медитации.

Склепов посмотрел ему вслед. Помощник был из молодых, в провинции ему кое-что удалось сделать, а здесь – глаз да глаз за такими. Нет, все верно – никаких спецэффектов для здешней аудитории. Достаточно будет воспоминаний о смерти и воскрешении. Молнии, бьющие в надгробия, мы, пожалуй, оставим для кого-нибудь другого.

Да, заодно и вопрос об одежде. Неброский, но достаточно дорогой серый свитер придаст ему уютный и домашний вид. Но все же – несколько холодный и отстраненный, такой «гуру» вызовет большее доверие «клиентуры» . И никаких джинсов – брюки от строгого делового костюма.

Он переоделся, посмотрел на себя в зеркале. Что ж, на роль современного мессии вполне сгодится.

И в этот момент зазвонил мобильник, лежащий на столе.

«Надо будет отключить», – раздраженно подумал Склепов, но все же протянул руку к трубке.

– Петр Григорьевич? – спросил его молодой голос, смешно растягивая слова.

– Склепов слушает, – подтвердил «гуру».