Текст книги "Визитер"

Автор книги: Михаил Шухраев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Неужели – из наших?

– Версия номер два. Что еще?

Девушка глубоко задумалась.

– Подсказываю – есть версия номер три. Он – третья сила, которая очень хочет большого конфликта между С.В.А. и О.С.Б.

– Но зачем?

– А вот здесь мы пока можем строить только догадки. Ну, например, такие. С.В.А., как хотите – сила большая, но не слишком организованная. Там так или иначе каждый – сам за себя. Так оно повелось, дисциплина там держится либо на деньгах… либо она палочная. У нас несколько не так. Если устранили этого Склепова – обрадуются его конкуренты. Горевать особенно никто не станет – разве что те, кто был связан с ним общими финансовыми делами. Горевать они будут о потерянных

деньгах. Конкуренты, конечно, начнут принимать меры – но только для спасения своих шкур.

– А мы?

– А мы уже раззадорены – после апельсинов. Но сложно раскачиваемся. В прошлом году С.В.А. угробило одного из лучших стажеров – не тебе в обиду, конечно. Да, все были в ярости. А почему тогда маги из С.В.А.еще живы в Петербурге?!

– Ну, есть же сдерживания… равновесие. – Оля и сама не знала, как ответить на эти вопросы, которые – почти непроизвольно – она задавала и себе самой.

– Вот-вот, равновесие, – вздохнул Воронов. – Ты говоришь почти как Ольховский. Эйно у нас, конечно, более боевой. Но и он это равновесие признает. А кто– то – возможно, видя все со стороны – признавать не захотел. И решил – если О.С.Б. раскачается как следует, то и мокрого места от всей этой гадости из С.В.А .не останется. А возможно – и не только от С.В.А., но и от их протеже. Да, кровь будет немалой. Но придет и победа.

– И кто-то решил заплатить чужими жизнями?

– А свою он разве не ставит под удар? Оленька, а представь себе, что он – или она – не столь предусмотрителен. И что Эрис вывела бы тебя на его след. А он ведь вряд ли станет бить по тебе. Одно дело – прислать тварей «на кого Бог пошлет». Другое дело – выстрелить в тебя. Или, скажем, в меня. Или – в того же едва не пострадавшего Андрея. Так что он может оказаться в полном распоряжении таких, как мы. Ведь никто из нас не дал ему права убивать. И что бы ты тогда сделала?

И вновь Оле пришлось промолчать.

– Скажу – ты бы выполнила боевую стойку, закричала бы «ату!», бросилась бы со всех ног к своим – ура, есть доказательства! Верно? И убийцу бы завалили – и даже вряд ли бы узнали о его мотивах.

– А почему ты думаешь, что он симпатизирует нам ? – спросила Оля, с трудом выговорив это «ты».

– А почему бы и нет? Заметь, он не убил никого из О-С.Б. Очень сильно напугал – да, верно. Но – не убил. А С.В.А. он выкашивает. Соколенко – вероятно, его работа. Теперь – Склепов, но было и еще одно удачное покушение, у меня имеется информация. М-да, вот только кто сказал, что убийца – один?

– Ты как будто на стороне убийцы.

Оля внимательно посмотрела на Воронова.

Ей почудилась, что в глазах, скрытых очками, промелькнул веселый огонек.

Однако лицо шефа центра общественных связей оставалось серьезным.

– Ну, что ты, я просто пытаюсь понять его логику. А для этого нет средства лучше, чем влезть в его шкуру, только и всего.

– И кем же он может быть?

– Любым человеком, который хорошо знает об С.В.А… и о нас. Ну, разумеется, не без известных способностей, но без них и информации не будет. А способности у него есть, взять хотя бы случай с этой Эрис. Память ей потерли основательно, как я понимаю. Да, вот что еще – любит театральные эффекты. Ему обязательно надо предупреждать своих противников – мол, «иду на вы». Этакий князь Святослав. Все, приехали. Но теперь, учти, все будет под моим контролем. – Воронов усмехнулся.

– То есть как?

– Да так, – он вздохнул. – Не хочется, чтобы ты погибла по глупой случайности. В общем, из офиса не высовываемся, преступника, пока нет приказа, не ловим. А я попробую кое-что уточнить.

– А если… – Оля так и знала, что этим все закончится. А еще – большим нагоняем от Эйно.

Глава 23
«Есть многое на свете, друг Горацио…»

«Где-то во Франции»,

1940 год

– Ты слишком, слишком много спрашиваешь…

Оцепенение тела и разума, в котором находился Мэтью Корриган, улетучилось, будто его и не бывало. Теперь он принялся задавать вопросы, надеясь понять хоть что-то и выяснить – где он оказался, кто его спутница, что означает все происходящее…

Она молча слушала его речь, не перебив ни словечком. И только когда Мэтью замолк, – не иначе, чтобы набрать в легкие воздуха для новой порции вопросов вперемешку с богохульствами, – девушка произнесла:

– Ты слишком много спрашиваешь.

– А ты как думаешь?! – бросился в атаку Мэтью. – С этого же можно рехнуться запросто, ты что, не поняла? Где мы сейчас? Что это были за танки? Да кто ты такая, дьявол нас обоих побери?!

– Можно сказать, ты прав, – дьявол меня уже побрал. И довольно давно, – если то, что люди называют дьяволом – это силы зла.

Девушка произнесла это совершенно спокойным тоном, от которого у Мэтью почему-то мурашки пошли по коже.

– Вот только со своими заклинаниями они немного переборщили, – продолжала она. – Если бы это было не так, ты, наверное, уже был бы мертв. С твоим характером тебе здесь не выжить, а я в прежнем облике не смогла бы тебя хорошенько контролировать.

– Что значит – контролировать? – снова взорвался Мэтью.

А то и значит… – неопределенно произнесла девушка. – Если опять будешь кричать, как раз и придется тебя проконтролировать – иначе ничего не поймешь, станешь перебивать. Ну, как, слушать готов ?

Мэтью был готов, почему-то он тут же успокоился. Может, она и вправду как-то на него подействовала?

– Нам с тобой отсюда не выбраться до вечера. Так что придется тебе меня выслушать. С чего начнем – с того, где мы, или с того, кто я такая? Пожалуй, первое сейчас важнее, – решила девушка, и Мэтью не возражал.

Дальнейшее он не только слышал. Иногда перед его глазами появлялась вполне реальная картинка (а его спутница предупредила, что это не имеет ничего общего с тем, что люди зовут «синема»). Иногда объяснения возникали как бы сами собой в его сознании, и так, пожалуй, было даже легче.

Сколько существуют разумные существа на Земле, столько же существует и мир Запределья. Хотя он, пожалуй, постарше людей – когда-то были другие расы, другие народы, и вот их, пожалуй, понять очень сложно, если вообще нужно понимать.

Может быть, впервые Запределье начало складываться еще в эпоху звероящеров (вероятно, некоторые из них обладали зачатками разума и воображения). Но точно это никто не проверял.

Так или иначе, есть параллельный мир, который существует совсем рядом с человечеством.

– А почему мы туда не проваливаемся? – тупо спросил Мэтью.

– А ты думаешь, ты сейчас где? И где ты оказался, когда меня встретил? – рассмеялась девушка. – Только ты сам не смог бы здесь оказаться. Только с проводником. Со мной. И вернуться сможешь только со мной.

– Почему?

– Слушай дальше, постарайся не перебивать. Время у нас еще есть, все равно днем мы отсюда никуда не двинемся. Хотя здесь опасно сейчас в любое время. Так вот, мир, куда ты попал, называется Запредельем. И на него очень сильно влияет то, что происходит в твоем мире, Мэтью. В мире Оборотной Стороны…

Через минут пятнадцать Мэтью выяснил для себя достаточно много. Например, о том, что ходить в Запределье и на Оборотной Стороне могут очень немногие.

Может быть, несколько человек на миллион. Но мир Запределья тоже населен.

– Ты же слышал о вампирах, оборотнях, о том, что люди называют нечистой силой?

– Ну, это же детские сказки! – раздраженно сказал Мэтью.

– А кто сейчас о чертях говорил?! – парировала девушка.

– Так это к слову пришлось! – махнул рукой вконец ошалевший Мэтью.

– Говоришь, к слову? А слово – оно просто так существует? Так ты думаешь? Перед тобой – оборотень, понимаешь, ОБОРОТЕНЬ – и ты все равно готов в меня не верить?! Ты не беспокойся, я кое-что знаю о твоей стране – вполне достаточно, чтобы судить: у вас были те, кто ходил через Предел. И таких людей было достаточно много. Эльфы, единороги, драконы – ты думаешь, это откуда? Кто-то сидел себе и все это воображал? Ну-ну…

Большинство людей знает о Запределье – но только в виде мифов и сказок. И это хорошо – порой случайно оказавшийся в этом мире человек мог оттуда уже не выйти.

А если бы и вышел, то отправился бы в сумасшедший дом.

– Так что тебе сильно повезло, – сказала девушка.

– Значит, ты – оборотень? – мрачно проговорил Мэтью, даже не сделав никакого отстраняющего движения. Он понимал, что надо бы бежать – но не мог и шевельнуться. На него навалилась совершенно непонятная усталость.

– Верно, оборотень. Подожди, дойдет дело и до меня.

Мир Запределья чрезвычайно опасен для человека.

Достаточно прогуляться по нему днем.

– Здесь было еще не так страшно, а вот в больших городах – просто невозможно. Но теперь идет война, и неизвестно, где опаснее… – говорила девушка. – Взять, к примеру, автомобили.

Погоди. Мне показалось, что в тех танках не могло быть людей.

– Не было. Скорее всего, не было. Они движутся сами по себе. И возникают здесь сами по себе. Но это – не совсем морок. Если бы ты выбежал на улицу, ты бы это понял. Даже мне туда нельзя, даже в облике. Теперь слушай дальше. Мы идем к побережью. Может быть, через день-два мы будем там. Я не могу объяснить, но мне кажется – там спасение для тебя. Слишком долго жить в Запределье ты не сможешь. Ты не маг, ты не из тех, кто взял меня в плен, и не из тех, кого они называют своими врагами – их я, к сожалению, не знаю.

– А кто?

Мэтью не мог продолжать, ему показалось, что если он задаст полный вопрос: «А кто тебя взял в плен и почему ты была вначале кошкой, а потом – и вообще черт знает каким зверем?» – то покажет себя самым настоящим психом.

– Ладно, уж если ты так хочешь знать. Тебе хорошо известно о твоих врагах?

– В смысле – о нацистах? – удивленно переспросил Мэтью.

– Именно – о них.

– Они захватили Польшу, потом Норвегию, собираются подмять под себя всю Европу и установить диктатуру. Ну, еще евреев притесняют – и у себя, и во всех завоеванных странах.

– Насколько я знаю, все правильно. Только – не до конца. У них есть организация магов.

Этого Мэтью не знал. Мало того, в такие вещи и верилось-то с трудом.

– Организация магов? – растерянно повторил он.

– Ну, они себя так не называют. Это высший тайный орден знаний арийской расы – или что-то в том же духе. А еще самые важные персоны из них входят в какой-то Союз Воинов Армагеддона. Некоторые из них могут оказаться даже здесь, в Запределье. Но меня взяли в плен контрабандисты. Это было в одной восточной стране. Я до того достаточно жила среди людей, как видишь, даже могу объясниться с тобой. Но мой обычный облик в вашем мире – кошка. А здесь – иногда такой, иногда – мантикор, если уж хочешь знать, как называется диковинный зверь. Так вот, меня доставили им в виде кошки.

– А что за контрабандисты? – спросил Мэтью.

– О, это отдельная история. Обыкновенно, они – из родившихся в Запределье, но получили доступ в ваш мир. Иногда они перевозят особые вещи для магических действий, иногда – предметы искусства. Но те, кто меня взяли, получили особое задание.

– От нацистов ?

– Да, можно сказать и так, хотя на самом деле это их тайная внутренняя организация. Я и сама не очень хорошо знаю, зачем им понадобилась. Но они решили меня изучать.

– А твой ошейник?

– Ну, это совсем особая история. На ошейнике было записано одно заклинание. Очень сильное заклинание. Благодаря ему я не могла бы стать собой и в Запределье. Да и уйти туда самостоятельно не смогла бы. Только они не учли одной вещи.

– Какой? – только сейчас в Мэтью начало просыпаться любопытство.

– Ну, видишь ли, они использовали множество заклинаний. И немного переборщили. Ты же знаешь, как они называют эту войну?

– «Блицкриг», – автоматически сказал Мэтью.

– Именно. «Молниеносная война», «война-молния». И молнии должны были освободить меня. Это название наверняка придумали их «Воины Армагеддона». И я успела убежать здесь, на границе. А потом границу перекрыли, и я смогла отдышаться.

– Погоди-ка, – в рассказе девушки что-то не сходилось. – Ты говоришь, что в ошейнике ты не могла ходить через Предел. Но когда я…

– Ты хотел сказать: «Когда мы с тобой познакомились»? – Она рассмеялась. – Ну и сказал бы! Ты даже не понял, чем выручил и меня, и себя. Я же говорю – я не могла пройти через Предел сама. И использовала твою энергию, чтобы увести тебя подальше от их стрелка. Вот и все! А потом ты решил, что меня стоит подкармливать.

Правильно, кстати, решил. Такой оборотень, как я, готов съесть больше, чем здоровый человек.

– Но я думал, что ты – обыкновенная брошенная кошка, – проговорил Мэтью.

– Знаешь что? – Она лукаво посмотрела на своего спутника. – Ты ведь и сейчас так думаешь. Мол, кошка осталась в том мире, а здесь – какая-то непонятная девчонка, которая пудрит твои мозги.

Мэтью молча потупился – именно так он и подумал. Да и может ли нормальный человек вообразить все то, о чем она ему поведала!

– Вот что, – сказал он, наконец, не зная, как назвать девушку.

– Можешь называть меня Блэки, – подсказала она.

Эти слова заставили Мэтью вздрогнуть – кажется,

эта чернявая девчонка и на самом деле читала его мысли.

– Мое настоящее имя все равно очень трудно запомнить.

– Вот что, Блэки, – продолжил он с некоторой запинкой, – я тебе не верю, не могу верить, но как ты читаешь мои мысли? И как ты могла показать эти картинки? И кошка – она же мелкая.

– А как движется призрачный танк без водителя за окном? – вопросом на вопрос ответила она. – И как ты дышишь, человек Мэтью Корриган? Ты ведь об этом даже и не думаешь, верно? Вот точно также и я. Ладно, давай собираться, нам скоро пора. Сегодня обязательно надо раздобыть еды, иначе не сможешь передвигать ноги. А насчет мелкой кошки… Вот подумай-ка – был в Индии такой бог Ганеша, который со слоновьей головой.

– Ну да, слыхал про такого.

– А ездовое животное у него – крыса. Так ты скажи: это Ганеша уменьшился или крыса была огромной? Или случилось что-то еще?

Она лукаво улыбнулась.

Глава 24
Переговоры с противником

Санкт-Петербург,

май 2010 года

Утром, примерно в то же самое время, когда Алекс Воронов отвез Олю на работу, на Московском вокзале около входа на платформы кучковалось несколько встречающих. То есть, встречающих-то было довольно много, но эти отличались от прочих. Строгие и очень недешевые деловые костюмы, галстуки (в мае-то!), каменные хмурые лица. Сразу было понятно – собрались весьма и весьма серьезные люди, и лучше на всякий пожарный случай обойти эту компанию от греха подальше.

Народ ее и в самом деле обтекал, даже непонятно почему.

– Поезд Москва – Санкт-Петербург прибывает… – раздался голос в репродукторе. И в ту же секунду молчаливая компания, не обмолвившись и словом, двинулась к указанной платформе, туда, где должен был остановиться третий вагон от головы состава.

Их лица не выражали ничего – ни радости от предстоящей встречи, ни ожидания близкого разноса. Но стоило только поезду показаться вдали, черты встречающих слегка смягчились, в них появилось одинаковое выражение боязливой угодливости. Произошло это в один миг, так что стороннему наблюдателю могло показаться, будто вся компания – это отряд клонов.

Однако клоны атаковать не спешили, застыли перед поездом навытяжку, ожидая дальнейших событий.

События не замедлили последовать.

Поезд остановился, двери вагонов отворились, показались первые прибывшие, вышедшие проводники напоминали пассажирам о багаже.

Компания ждала. И дождалась.

Из второго вагона вышел человек – довольно примечательный даже внешне. Больше всего он напоминал сытого и довольного жизнью усатого кота – в меру упитанный, моложавый, бодрый, но каждое его движение делалось с легкой ленцой. Будто бы всем своим видом он хотел сказать: «Don't worry, be happy!»

Вышедший осмотрел встречающих, ухмыльнулся в усы и проговорил:

– Здорово,орлы!

«Орлы» довольно стройно откликнулись в ответ, но теперь подобострастие усилилось. Никто из них и не подумал протянуть руку прибывшему, а тот не захотел затруднять себя этим обрядом.

– Ну, говорите, что у вас и как! – приказал он.

– Мы же все сообщили, Василий Сергеевич! – ответил один из «клонов».

– И что, с тех пор – без изменений? – все так же добродушно спросил Василий Сергеевич, но в его голосе послышалось некоторое раздражение.

– Именно, – подтвердил его собеседник.

– Плохо, стало быть, ищите, – наставительно проговорил прибывший. – Ладно, на то я и есть в природе, верно? – Он осмотрел «орлов» еще раз. – Каков план действий?

– Ну, сперва вам в гостиницу, отдохнуть с дороги. Номер уже заказан. Потом – ресторан. А ваш багаж… – затараторил главный из «орлов».

– Вот теперь понятно, почему у вас ничего не вышло, – покачал головой высокий гость. – Ресторан, подумать только! Я что, жрать сюда приехал?! – Его голос неожиданно стал резким. – Номер, говорите, заказан?! Думали, тонну багажа взял, носильщиков собрали, лбов здоровых. Забыли, что я все свое ношу с собой. – Он потряс небольшой спортивной сумкой, висевшей на плече. – Вам бы землю носом рыть, докопаться до того, кто здесь все подстроил! А вы? Склепова уже осматривали?

– Вас ждали, Василий Сергеевич! – пробормотал один из «орлов».

– Ах, меня? Конечно-конечно. Думаете, голубчики, вещдоки тоже меня подождут? Тогда вы совсем неправильно думаете. – Он прекратил разнос и внимательно посмотрел на «клонов». Вот сейчас можно было заметить, что в глубине глаз сытого и самодовольного кота

проскакивают искорки всамделишного беспокойства, а разнос – это так, ерунда, способ разрядки.

– Значит, вот что, – произнес прибывший. – Доктор сказал – в морг, значит – в морг. Только нам Склепов без надобности, ты, дружок, туда кого-нибудь из «орлов» своих зашли, – обратился он к главному. – А мы с тобой посмотрим сейчас на кое-кого другого. Надеюсь, этого кое-кого в родной Нью-Йорк пока не отправили?

– Нет, здесь он пока, – решительно изрек главный, светлоглазый и светловолосый мужчина неопределенного возраста.

– Уже хорошо, – кивнул Василий Сергеевич.

– Вот об этом-то я и хотел с вами поговорить, – все в той же быстрой манере затрещал светлоглазый. – Мои ребята…

– О чем говорить, пока я его не видел? – усмехнулся прибывший. – Поехали, сами узнаем, что там заподозрили твои ребята. Заодно там же выпьем и закусим, если… Если ты, к моей радости, будешь неправ со своими подозрениями. Мертвецов, надеюсь, не боишься? – расхохотался он.

Светлоглазый стоически промолчал. Василий Лукманов, лидер московского отделения С.В.А., мертвецов не боялся. Вот насчет живых можно было иногда сомневаться.

Чуть позже главный из «орлов» и сам Лукманов прошли в неприятного вида здание в одной из больниц.

– Туда не положено! – гаркнул на них вахтер. И тут же он угодливо заулыбался, будто неожиданно увидел высокое начальство с широкими лампасами и большими звездами на погонах. Вахтер вытянулся в струнку, словно готовясь рапортовать: «В подчиненном мне морге все в порядке, все трупы на месте, ни один не ожил, служу Российской Федерации, та-арищ генерал!..»

– Хорош, голубчик, расслабься. Лучше узнай-ка ты мне, кто тут может показать один ва-ажный такой трупчик, – попросил Лукманов, с ухмылкой наблюдая за суетливыми действиями вахтера.

Патологоанатом нашелся быстро, его поведение оказалось таким же, как и у вахтера.

– А покажите-ка нам жертву бомжей, господина Пенн Юна. – Слова Лукманова прозвучали скорее как приказ.

– Слушаюсь, – хрипло проговорил патологоанатом.

В морге было холодно и мерзко. Труп представителя

фонда – почти что черный – был выложен на стол, патологоанатома удалили в сторонку – чтобы не путался под ногами.

– Знаешь что, голубчик, – обратился Лукманов к светлоглазому, у которого уже начались легкие позывы к тошноте, – вот как хочешь, а это – никакая не кислота!

– И что тогда?

Лукманов еще раз внимательно склонился над трупом.

– Скажи-ка, что ты слышал о событиях в Республике Констанца? – спросил шеф С.В.А .Москвы, подняв на него глаза.

– Ну, ээ… а при чем тут это, Василий Сергеевич?

– Я не просил тебя переспрашивать, голубчик! Я задал вопрос – что тебе известно о событиях в Констанце двадцать лет назад?

– Ну, революция там была, – вспомнил светлоглазый. – Диктатора свергли. Да, он обладал особым даром…

– … И вообще был не совсем человек, – закончил за него Лукманов. – И это все, что тебе известно? При том, что один из питерских – вечная ему память! – в то время был там? Хор-роши! Ну, ладно, я тебя не виню. Так вот, при том диктаторе в Запределье Констанцы возникло очень много милых и забавных зверушек. Вроде бы, их сейчас переловили тамошние… сам знаешь кто. Только я в это не верю – они там все молодые да ранние, нашим оппонентам пришлось заново строить всю свою организацию. Но я не к тому. Среди милых зверушек имелись и очень любопытные. Мне в свое время даже довелось видеть ожоги, которые возникают после знакомства с ними. С этим, знаешь ли, не живут, а если и живут, то очень плохо. И всяко недолго. Так вот, сдается мне, у господина Пенн Юна точно такие же ожоги.

– И что это означает?

– Хотел бы я знать! Видишь ли, мне немного знакомо то, что называется миром Запределья. И скажу вот что – этих милых тварей не водится ни у вас в Питере, ни в Москве, ни в Прибалтике, ни в Украине. Гарантированно. А в Констанце их изничтожили наши оппоненты. Значит, кто-то их завез. Или в Констанце добили не всех, или они – из естественных мест обитания, из Нового Света. Завезли, а теперь применили.

– Неужели О.С.Б.? – последнее слово светлоглазый произнес, едва ли не страдальчески сморщившись.

– Не думаю, что это почерк наших друзей. Склепова я мог бы списать и на них. Хотя его было бы проще списать вообще, зарвался парниша. А вот этого – вряд ли. Ты же помнишь, как они действовали год назад? Заставили здешних идиотов перебить друг друга. Излюбленный метод господ сотрудников О.С.Б. А здесь – не то. Ладно, голубчик, тут без поллитры не обойдешься.

С этими словами Лукманов достал из сумки «поллитру» – объемистую флягу с горилкой. Закуска – бутерброды – были разложены прямо на столике, около руки покойного.

– Ну что, за упокой мистера Юна! Мне его жаль – такую карьеру сделать при всех собаках, которые на него навесили! Сложись обстоятельства по-другому – быть бы ему вторым доктором Менгеле. Ан не сложилось! – тон Лукманова стал почти веселым. Возможно, в лице Пенн Юна было устранено некое препятствие, известное лишь главе московского отделения С.В.А . да нескольким его доверенным лицам. Светлоглазый в их число не входил, а задавать лишние вопросы было опасно.

Лукманов сделал объемистый глоток, передал флягу светлоглазому, который со страдальческой миной поднес горилку ко рту.

– Ты выдохни, голубчик, легче пойдет, – ухмыльнулся Лукманов, проглотив бутерброд.

Светлоглазый так и поступил.

Горло обжег жидкий огонь, он закашлялся, отвернулся, при этом его взгляд упал на бутерброды, на покойника, на то, что сотворила «кислота». Всего этого оказалось достаточно.

– Слабенькие вы, однако, – хмыкнул Лукманов, видя его страдания и ничем не желая их облегчить. – То ли дело прежде, богатыри были! Взять, к примеру, Сержа. Тоже уже не с нами, ну да ладно. Ты на свежий воздух выйди, я лучше с доктором-опослялогом выпью, он меня поймет. Иди-ка сюда, – подозвал он патологоанатома.

Светлоглазый очень плотно затворил дверь, проклиная про себя московское отделение С.В.А .во главе с его шефом. Никаких магических способов подслушать происходящее в морге он не мог, да и не стал бы – его все еще передергивало от отвращения.

Он не слышал, как патологоанатом, сияя, взял флягу – не каждый день приходится пить с человеком, у которого под пиджаком такие большие звездочки на погонах! А Лукманов вынул из кармана мобильник и набрал номер. Тот, который очень удивил бы многих членов С.В.А.

– Алло? Господин оппонент? – насмешливо произнес он. – Надеюсь, вы меня узнали, Всеволод Рогволдович? Да-да, Лукманов, он самый. И звоню я насчет очень пикантной ситуации, о которой, полагаю, известно и вам.

– Мне не очень нравится, когда меня так называют… те, кто меня хорошо знает, – ответил Эйно.

– А мне, например, не очень нравится, когда убивают моих людей. И добро бы – просто моих. С международными представителями, знаете ли, не шутят.

– И вы решили, что мы каким-то образом в этом замешаны?

– Ну, вы еще скажите – «и вы поверили»? Я ни во что не верю, дорогой Всеволод Рогволдович, но очень хочу знать. Мало того, интуиция мне подсказывает, что часть трупиков – по крайней мере, часть, – не ваших рук дело. И мне очень интересно – если не вы, то кто же?

– Мне тоже интересно. И знаете, господин Лукманов, к какой мысли я склоняюсь?

– Знаю. Даже озвучу ее: «Василий Провокаторович Лукманов убрал нескольких своих же «лишних людей», чтобы иметь повод перейти к открытой войне с О.С.Б.». Я угадал?

– Какая разница? Все равно мы…

– …На разных сторонах баррикад. А знаете, что пришло мне на ум? У вас трупиков не было в последнее время? Среди сотрудников О.С.Б., я имею в виду. Ну, шел человек, шел, ему кирпич на голову упал – совершенно случайно. И совершенно случайно трещинки на кирпиче сложились в буковки. Ну, к примеру, «сегодня ночью вас должны убить».

– Трупиков, милостивый государь, нет! – отрезал Эйно.

– Экие вы везучие! Ну, на нет суда нет. Кирпичик– то посмотреть дадите?

– Если вы что-то знаете…

– Ничегошеньки я не знаю. И только что убедился, что и вы тоже ничего не знаете. А ведь это хороший повод.

– Для чего?

– Встретиться, выпить-закусить, обменяться мнениями – о своем ничегонезнании, например. Естественно, без лишних ушей и лишних сотрудников.

– У нас лишних сотрудников нет.

– Значит, и без нелишних – тоже. – Голос Лукманова стал почти что печальным. – Так вы согласны?

– Где и когда?

– Ну вот, слышу речи делового человека, – удовлетворенно промурлыкал москвич.

* * *

Это кафе было словно специально придумано так, чтобы никто никому не смог помешать. Уютные кабинки могли вместить четырех человек, но собеседников было двое.

– Думаю, по рюмочке можно, – усмехаясь, говорил Лукманов. – По рюмочке, по две… Полагаю, не думаете, что здесь нам поднесут отраву?

– Нет, я так не думаю, – спокойно проговорил Эй– но. – Но от спиртного откажусь.

– Не пей в доме врага своего? Так это не мой дом. Ладно. Очень обрадовались смерти Соколенко?

На сей раз в голосе Лукманова не было и тени напускной шутливости.

– Сказать по правде – очень. Хотя о нем давно никто ничего не слышал.

– Ну, было бы странно, если бы вы по нему объявили траур. Ладно, если не хотите – можете не говорить, где и как произошло покушение на кого-то из ваших. Или – на вас лично, Всеволод Рогволдович?

– Нет, на меня никаких покушений не было. – Эй– но пришлось все же смириться с тем, что его враг будет называть его по имени-отчеству.

– Отрадно, отрадно, хотя, конечно, здравствовать вам я не слишком желаю, – кивнул Лукманов. – Но не стало бы вас, на вашем месте оказался бы кто-то другой – только-то и всего. Поймите, мы – народ достаточно мирный, нас почти все устраивало. И общая ситуация, и даже ваше существование. Вы разгромили питерское отделение С.В.А .его же руками? Что ж, неприятно, конечно, зато теперь оно потеряло автономию. А вот в этом ничего неприятного для меня нет. У нас – свой бизнес, у вас – свой.

– Давайте к делу, – напомнил Эйно.

– Можно и к делу, – согласился Василий Сергеевич. – Как я понимаю, почерк убийств – не ваш. Из этого делаю вывод – имеется третья сила. Возможно, это один человек, возможно – не один. И его цель – столкнуть нас лбами. Думаю, и вам это приходило в голову.

– Или – покарать тех, кого он выбрал.

– Ну, может быть, оно и так. Я бы и эту версию принял, может быть. Но вот во что не верю ни на грош, так это в то, что ни на кого в О.С.Б. не было за последнее время ни одного покушения.

– А если б даже и было, что бы это поменяло?

– Могло бы отменить версию о том, что кто-то решил покарать нас и только нас.

– Предположим, была одна неприятная ситуация, – проговорил Эйно.

– Ну-ну, так я, в общем-то, и думал, когда звонил вам. Из морга звонил, между прочим. Лежит там одна наша ситуация – якобы связанная с кислотой и ожогами. Ну, официальное следствие разочаровывать мы не станем. Смех сказать, мои определили то же самое, идиоты! Но вы-то были в Констанце двадцать лет назад, совсем недавно, ваши воспоминания еще свежи.

– Хотите сказать, что это были…

– «Чернильные пятна»? У нас их зовут так. Чрезвычайно редкие маленькие тварюшки. И очень, очень опасные.

– Согласен. Хорошо, что ваши любимые экологи не создали конвенцию об их защите. А то бы здесь и ее подписали – вслед за Киотским протоколом и за всем прочим.

– Не трогайте святого! – обиженным тоном протянул Лукманов, и тут же рассмеялся. – Я готов подписать конвенцию о защите… наших людей от этих тварюшек. Причем готов признать второй договаривающейся стороной даже вас.

– А если я скажу, что подумаю?

– Думайте. Когда у вас кого-нибудь все-таки убьют – не поленитесь позвонить мне. Ну, надо же будет попрыгать от радости и покричать: «А я же говорил! А я предупреждал!»

– И что вы предлагаете? – Эйно слегка склонил голову набок.

– Предлагаю разделение труда. Вы понимаете, что милые маленькие зверушки могли быть пронесены только из Запределья – и ниоткуда еще? А мы через Предел, как правило, не выходим. Мы действуем иначе.

– А кто сказал, что у вас нет никаких вещей из Запределья? Ни зелий, ни артефактов? Даже не смешно, Василий Сергеевич.

Есть, отчего же. И вы можете прекрасно отрабатывать свою любимую версию: убийца – провокатор из наших. И хорошо бы, если бы так оно и оказалось, и этот тип попался бы мне в руки.

– А вы отбросили версию о нас?

– Ну что вы, нет, конечно. Мы с удовольствием будем развивать версию: убийца – провокатор из О.С.Б. Но поверьте моему опыту – я вижу, что вы лично не имеете к этому отношения. А вы – все же более компактная организация, вас и гораздо меньше. Словом, я предлагаю начать с того, что мы не станем мешать работе друг друга. Вы – в Запределье, мы – в мире Оборотной Стороны. Поймите, убийцу найти необходимо и вам, и нам.

– Вам хочется отомстить? – В голосе Эйно прибавилось яду.

– Ну, поскольку некто попытался оборвать… Да вы и без того можете догадываться, что он попытался оборвать, уничтожив Пенн Юна.

– Полагаю, некоторые финансовые потоки?

– И некоторые международные связи. Одним словом, если бы я, узнав о гибели Склепова по своим каналам, не отправился бы немедленно сюда, меня бы все равно вынудили это сделать. Обстоятельства… – Лукманов тяжело вздохнул. – Что вы можете сказать о личности убийцы? Склонность к театральным эффектам, не так ли?