Текст книги "Светлейший князь 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

Вечером на заводе был большой пир, а гулять расположились прямо на аэродроме. Я нисколько не сомневался, что скоро Андрей займется созданием и самолетов, по крайней мере теоретическая подготовка к этому у него идет полным ходом и уже начались робкие эксперименты.

В это дело я вмешиваться не хочу. Пусть сам до всего доходит.

Гулянье получилось на славу. С таким размахом наверное гуляли один раз – после заключения договора с Китаем.

Несколько раз я поймал взгляды Андрея и Георгия, они быстро «нагулялись» и им похоже не терпелось продолжать своё дело.

Улучив удобный момент, они подсели ко мне и в один голос спросили:

– Ваша светлость, а что дальше?

Вопрос конечно понятный, но я решил немного прикинуться «не понимахой» и изобразив удивление, спросил.

– В каком смысле дальше? – Георгий дернул губами, ему явно хотелось серьёзного разговора, а не игры в кошки мышки.

– С дирижаблем что будет? – нетерпеливо спросил Андрей.

– Как что? Летать будет.

– Я не об этом, ваша светлость. Будем мы другие строить?

– Так и спрашивать надо, а то что дальше, – игривое настроение у меня прошло и мне самому за хотелось поговорить с ребятами о наших перспективах. – Я вот что предлагаю.

В полете я набросал тезисы дальнейшего развития нашего воздухоплавания и сделал несколько записей в своей записной книжке. Достав её, я еще раз пролистал всё свои записи.

– Замечания делаете сразу же по ходу, – ребята молча кивнули и приготовились меня слушать.

– Итак смотрите молодцы, что мы имеем. Первый полностью готовый к эксплуатации дирижабль, прошедший полный цикл испытаний. Он будет у вас учебным. На нем будите готовить другие экипажи.

– У нас есть еще один экипаж, – сообщил, как мы договаривались по ходу, Андрей.

– У вас есть один экипаж. Ты и Георгий должны заниматься другим делом. Опытный полет в таком составе на самом деле действительно большая глупость и больше такого не будет. Сразу по поводу состава экипажа.

Пять человек это мало. После небольшой дискуссии решили, что на этих дирижаблях будет командир-капитан с двумя помощниками, штурманом, который будет старпомом и инженером, который будет отвечать за всё оборудование судна. У него тоже помощник – моторист.

Кроме этой четверки еще четыре матроса. Капитан с помощниками являются пилотами дирижабля.

После окончания экипажной дискуссии, я в записной книжке записал её первый итог.

– Отлично, господа, – я еще раз прочитал состав наших будущих экипажей. – Первый вопрос решен. Неделя, подчеркиваю неделя, на подбор кандидатов в состав четырех экипажей. И сразу без раскачки их подготовка. Вопросы?

Вопросов не оказалось, да и что тут спрашивать.

– В ближайшие два-три дня на стапелях необходимо заложить два новых «Стрижа», – проект первых построенных дирижаблей называется «Стриж».

Эта птица рекордсмен по времени нахождения в воздухе. Я читал где-то что рекорд составляет несколько месяцев.

Это мое предложение в своё время приняли без дискуссий. А вот название другого проекта– создание более крупного дирижабля, неожиданно вызвало короткие, но очень оживленные споры.

Я предложил название «Альбатрос». Но Андрей не согласился, его аргумент был очень весомый – где эти альбатросы и кто их видео. В итоге назвали проект «Орел».

У нас уже есть три стапеля для строительства дирижаблей и один из них можно сказать на вырост. Работы на нем закончились буквально пару дней назад.

– Насколько я понимаю, третий стапель уже готов, – Андрей кивнул утвердительно и буркнул что-то под нос. – А по сему, как можно быстрее закладываете и первого «Орла». Чтобы вам была понятна значимость вашей работы, сообщаю вам огромную государственную тайну. Через год нас ждет очередная тяжелейшая военная компания и ваши дирижабли в ней будут залогом нашей победы. Поэтому, несмотря на успех, «Стрижи» должны неуклонно совершенствоваться. В гондоле должен быть люк, через который мы будем сбрасывать на головы врагов бомбы.

Я с ног до головы оглядел молодых людей сидящих передо мной. Мальчишками они пришли в долину, здесь выросли и набрались ума-разума. Их родителей у нас знают все, в нашей школе рассказывают про их подвиги и вот теперь они, говоря высоким слогом, подставляют своё плечо.

– И последнее. Ты, Георгий, продолжай свои работы с двигателями, их нужно много и разных. А ты, Андрей, свои разработки других летательных аппаратов.

Раскачиваться Андрей с Георгием не стали, в течении следующих дней были заложены новые дирижабли и отобраны кандидаты в пять экипажей воздухоплавателей.

Первому дирижаблю дали собственное имя «Аз». Я недоуменно посмотрел на Андрея когда он предложил это, не понимая его логики. Он хитро улыбнулся и скороговоркой произнес.

– Аз, буки, веди, глагол.

На этом и порешили, аз – это первая буква славянского алфавита и по совместительству цифра один.

Первого «Стрижа» стали называть просто «Стриж один». Учебные полеты начались через три дня по маршруту Завод-Туран.

В этот же день я вернулся в Усинск и вечером собрался наш Совет в полном составе.

Сейчас это двенадцать человек: я – председатель Совета, Петр Сергеевич, Яков Иванович, Ерофей Кузьмич, Машенька с Софией Васильевной, Василий Иванович, Лонгин Андреевич Кузин, Лукерья Петровна, Леонтий Тимофеевич, Тимофей Леонтиевич, Игнат Федорович Курочкин, Степан Гордеевич, Афанасий Леонов и Илья Михайлов.

Сначала я рассказал о наших успехах в воздухоплавании и его перспективах, а затем слово взял Лонгин.

Какой-либо оппозиции или скрытого недовольства я не опасался. Не было ни малейших признаков недовольства моими действиями среди наших людей.

Просто мне хотелось, чтобы было понимание что, зачем и почему.

После сообщения Лонгина несколько минут стояла полнейшая тишина. Первой её нарушила Софья Васильевна.

– Надо полагать, что отвертеться от похода в Среднюю Азию нам ни как не удастся?

– Думаю, что можно, это на самом деле поход не против тех ханов, а тех кто рядом, – почти тут же ответил её супруг.

Скорее всего они дома это обсуждали и сейчас как бы продолжили.

– Да, только выбор не велик, – продолжил Ерофей. – Или мы идем в совместный поход с китайцами или после подавления восстания и окончания войны с Непалом нас ждет маньчжурское нашествие. Они соберут гигантскую армию и нам будет очень сложно. Тем более, что китайцы могут против нас настроить еще и Россию.

– Это каким же образом? – недоуменно спросил Яков.

– Через купцов в Кяхте, – на помощь Ерофею пришел мой тесть. – Я не очень в это верю, но там всегда найдутся желающие помутить воду. Тем более, что мы им прямые конкуренты. Через нас торговля все больше и больше.

– Неужели в Петербурге могут пойти на поводу и что-то предпринять против нас? – спросила Лукерья. Она редко говорила что-либо на заседаниях, все больше слушала.

Я пожал плечами. На мой взгляд вероятность этого ноль. Разве можно сравнивать плюшки торговли в Кяхте с нашими. Но на самом деле возможно всё.

– Вопрос, как мы можем пойти в карательный поход против тех, кто восстал и борется за свою свободу? – задал вопрос Петр Сергеевич. – Маньчжурсакая государство на мой взгляд в любом случае мерзкопакостнейшее и способно только угнетать.

Возразить конечно можно было. Цинская империя сейчас не хуже и не лучше любого государства на Земле. Но почти все присутствующие питали к ней особо недружественные чувства.

– Госпожа Клеопатра похоже хорошо понимает наши возможности, поэтому и предложила нам cвой план. Но я предлагается сделать очень хитрый ход, устрашить Кашгар и заставить его подчиниться на наших условиях.

– Это что за хитрость ты, Григорий Иванович, задумал? – удивленно спросил тесть.

– Наш гарнизон в Кашгаре, как гарантия выполнения договора. Они получают автономию, а китайцы, вернее Хэшэнь – золото. Он не устоит перед таким соблазном и согласится. Подумаешь какая мелочь наш гарнизон, тем более в их глазах мы вассалы богдыхана, да еще дело можно повернуть так, что ханы тоже платят дань.

– А что, это хорошая идея – чмыкнул Илья Михайлов. – Для них всех главное казаться. Создал видимость, что он главный, льстивые слова сказал, серебра дал, они в итоге почти на всё согласны.

– Это ты таким вот способом решаешь все проблемы с ними? – Софья демонстративно прищурилась и сжала кулачки.

– Что-то и таким способом приходится решать. Не воевать же мне с ними по каждому поводу.

– Ладно, пошутковали и хватит, – Ерофей накрыл кулачки жены своими лапищами. – Григорий Иванович дело говорит. Попробовать стоит. Не получится – придется готовиться к войне с Китаем. Хотя я думаю, что она по любому будет.

– Ты, Григорий Иванович, вот что скажи, а откуда мы столько золотишка возьмем? – Василий Иванович задал собственно именно тот вопрос ради которого я и решил собрать Совет.

– Яков Иванович, просвети нас в этом вопросе, – когда у меня впервые возникла мысль выкупить русских пленных, мы подробно я Яковом проанализировали наши возможности и он в любую минуту был готов ответить на этот не простой вопрос.

– Золото и серебро у нас идет ходом, но понемногу все равно накапливается. Нам надо иметь для этого дела, как Григорий Иванович прикинул, сорок тонн золота или две с половиной тысячи пудов.

– Батюшки, это ж откуда мы столько его возьмем? – в голосе Лукерьи был неподдельный испуг.

– Да не так всё страшно, вы, Лукерья Петровна, так не пугайтесь, – Яков достал свои бумаги. – Сейчас объясню.

Главной бумагой была карта залежей золота, составленная командой Усольцева. Они для этого обследовали всю долину и многие районы Тувы.

– Мы вышли на ежедневную выработку золота до пяти пудов в день, в килограммах это не больше восьмидесяти. В долине пока увеличить выработку не реально. По мнению наших геологов такими темпами мы сможем работать лет десять. Потом надо дополнительно искать и совершенствовать технологию.

На мой взгляд совершенствовать технологии это немного фантастика. Для этого надо иметь уровень развития химии просто немыслимый. А я реально смотрел на вещи. Мы и так за счет использования технологии плавки золотистого чугуна добились невиданной даже в моем прошлом будущем невиданной выработки золота.

Мы можем выйти на уровень развития первой четверти моего двадцатого века. Это сейчас максимум. Принципиально у нас еще нет паровоза, парохода, дизеля, телефона, рентгена, самолета, не открыта радиоактивность и не создан пулемет.

На это банально не хватает людей и материальных мощностей. Но всё перечисленное вполне реально и вопрос времени, потому что это развитие вширь, а не вглубь.

Чтобы дальше развиваться вглубь нам нужно стать большими, территориально и просто по количеству.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове во время небольшой паузы, сделанной Яковом. Он посмотрел на меня как бы ища поддержки и продолжил.

– Но сейчас мы этого сделать не можем. Поэтому я предлагаю начать выработку золота в Туве. Вернее не начать, а увеличить. Начать то мы начали.

– И что это нам даст? – живо спросил Степан. Он лучше всех владел цифрами нашего различного состояния и сразу же приготовился считать.

– Гарантированно сто килограмм в сутки через полгода, – твердо сказал Яков.

– Тогда реально получить искомые сорок тонн года за три, – быстро подсчитал Степан. – В год у нас сейчас уходит на все про всё двадцать тонн золота.

Такой цифры многие члены Совета не ожидали, а Илья даже присвистнул от удивления.

– А как же вы, господа, хорошие думали. За все мы платим золотом. С китайцами правда немного рассчитываемся серебром. А за нефть и хлопок они требуют только золото. Все огромные караваны из России– это золото. Постоянный приток людей – опять золото. Если посчитать все затраты, то мы за каждого пришедшего из России платим намного больше договоренного.

– Степан Гордеевич, не оправдывайся, это ни к чему, – прервал Степана Игнат. – Давай лучше цифры.

– Понемногу у нас всё равно золото накапливается. Сейчас накоплено примерно пятьсот пудов, а если быть точным восемь тонн шестьсот три килограмма четыреста двенадцать грамм. С учетом прибавки выработки, обещанной Яковом Ивановичем мы после выхода на такие показатели еще тридцать две тонны наработаем за два года.

– В том, что наработаем, я не сомневаюсь, тем более, что это же не сразу надо будет выкладывать. Меня больше другое интересует, – Леонтий Тимофеевич постучал пальцами по столешнице, призывая ко вниманию.

Все сразу насторожились, тихие разговоры перешептывания между собой прекратились и наступила. Тесть, довольный проявленным к его словам вниманием продолжил.

– А как мы ханов заставим невольников нам продать? Там три ханства: Хива, Бухара и Коканд. Коканд это рядом с Кашгаром. Хан там не дурак и с ним думаю все будет просто, да и русских рабов там мало. Им прямая выгода продать. А остальные, особенно Хива?

Леонтий Тимофеевич внимательно оглядел всех, понимаем ли мы все трудности этого «торгового» дела.

– Большинство рабов в Хиве. Они первые покупатели у киргизов и туркменов, у них запрещен выкуп русских рабов. Да и все там держится на рабском труде. Правда в большей степени на невольниках из Персии. Как мы их заставим? Как прекратим набеги на русские земли? Ведь может так статься, что это подхлестнет набеги, – тесть собирался похоже и дальше развивать свою мысль, но его жестко перебил наш товарищ полковник.

– Силой. Под Кашгаром мы продемонстрируем свою мощь бомбометанием с дирижаблей разрывных и зажигательных гранат. Надо будет сделать так, чтобы это хозяйство взрывалось в воздухе над головой врага, – далеко в горах что-то громыхнуло, скорее всего это работают наши геологи, но это так было в унисон сказанного Ерофеем, что у меня лично холодок по спине пошел.

– Потом надо будет устроить гонки с преследованием и уничтожением с воздуха прицельным огнем. А после этого предъявить ультиматум.

Картина нарисованная командующим гвардии жутковатая и похоже на всех произвела впечатление.

Я закрыл глаза и представил какую-нибудь Бухару, на которую сверху сыпется шрапнель и льется огненный дождь. А в это время где-нибудь в пустыне наш дирижабль настигает караван с невольниками и расстреливает охрану с воздуха.

– Картинку ты, товарищ полковник, нарисовал интересную, – немного растерянно прокомментировал услышанное Петр Сергеевич. – Думаю, что это будет убедительно.

– Все эти звери одним миром мазаны. Я на них достаточно нагляделся, мы однажды отбили сотни полторы этих несчастных, а торговцев в плен взяли. Там были османы, местные и арабы с этими из ханств. Так казачий сотник приказал своим всех их… – Ерофей крест накрест махнул рукой.

Машенька все это время молчала и внимательно слушала всех. Когда после последних слов Ерофея опять повисла тишина, она слегка кашлянула, привлекая в себе внимание.

– Думаю на этом надо ставить точку. С волками жить – по волчьи выть. Раньше надо было думать, во что это всё может вылиться.

Глава 15

Наше последнее совещание оставило у меня тяжелейшее впечатление. Мне сразу же вспомнились мечтания забиться в медвежий угол и тихо жить.

И вот прошло пятнадцать лет и мы тихо живя, совершенно не отсвечивая, навешали Китаю, фактически отхватили у него территорию равную той же Англии и теперь всерьез обсуждаем как поставить на уши почти всю советскую Среднюю Азию, хороший кусок Казахстана и китайскую Кашгарию.

В итоге ночь я не проспал, а промучался в каком-то полу забытье. Машенька неожиданно мне ничего не сказала, только утром обняла и молча поцеловала.

Следующий день я решил посвятить общению с Лаврентием. Он последнее время целиком и полностью занимался только одним – созданием многозарядной винтовки.

Как я и ожидал, опытный экземпляр нарисованной мною по памяти винтовки системы Мосина, был готов. Укороченный ствол без постоянно примкнутого штыка, а только по необходимости, с массой мелких усовершенствований, безотказная, легко разбирается и тут же собирается, магазин на пять патронов – одним словом почти чудо-оружие.

Но реально за месяц можно будут делать один экземпляр, потому что нужное качество деталей получается только в золотых руках Лаврентия, также как и необходимые для стрельбы унитарные патроны калибра 7,62 мм.

Наш мастер золотые руки и сам понимал что одна винтовка в неделю это очень мало. Поэтому демонстрируя свой шедевр, он не как обычно радостно улыбался, а был просто угрюмым.

– Ты, Лаврентий, на меня чего-то сегодня обижен. Обычно с радостью показываешь свои изделия, а сегодня чуть ли не сквозь зубы говоришь, – так говорить конечно с моей стороны не совсем хорошо, но надо попытаться подвигнуть его на очередной трудовой и изобретательский подвиг.

Но Лаврентий мою хитрость раскусил и грустно улыбнулся.

– Да вы, Григорий Иванович, сами все понимаете. Мы конечно молодцы, но я же понимаю, что требуется не одну призовую винтовку сделать. А наладить её производство пока не получается, – ключевое слово во фразе Лаврентия пока. Если он так говорит, значит какие-то соображения у него есть.

– Если я тебя, Лаврентий, правильно понял, то у тебя есть какие-то соображения как нам эту проблему решать.

– Есть у меня соображения, Григорий Иванович, – настроение Лаврентия сразу же стало меняться как только мы заговорили про его соображения. – Да вот только Петр Сергеевич со мной не согласен. И Игнат тоже.

– А ты можешь мне свои соображения сейчас коротко изложить, а я сейчас же с ними побеседую, – слова Лаврентия меня поразили, первый раз у нас были такие расхождения во мнениях.

– А чего рассказывать, вот тут, – Лаврентий достал из стола пачку исписанных листов, – всё написано.

План Лаврентия был на мой взгляд крайне разумным и единственно верным. Он считал, что проблема в одном: у нас банально не хватает производственных мощностей и обученных кадров для хотя бы мелко серийного изготовления многозарядных винтовок и новых патронов.

Поэтому он предлагает построить новый завод, который будет заниматься исключительно производством оружия.

– С твоими предложениями всё понятно. Но почему они с этим не согласны, ведь это же очевидно! – моему удивлению не было предела.

– Петр Сергеевич говорит, что у нас даже десятка свободных рук нет. Всё только дай говорят. И чтобы что то сократить ваше согласие требуется.

А вот это правда. Дефицит рабочих рук у нас на самом деле ужасающий. И похоже постоянное стремление расширяться может сыграть с нами злую шутку.

– Открою тебе Лаврентий страшную тайну, именно за этим я сегодня и приехал, – закончив на этом наш разговор, я поспешил в контору, где меня предсказуемо ожидали Петр Сергеевич, Игнат и Яков для продолжения моего разговора с Лаврентием.

Я с порога понял что они готовы к предметному разговору. Писанина Лаврентия была у меня в руках и можно было сразу же брать взять быка за рога.

– Хочу понять почему с такими разумными предложениями, – написанное Лаврентием я, зайдя в контору, сразу же положил на стол, – у нас некоторые господа не согласны?

Говорить начал Игнат, а не как обычно Перт Сергеевич.

– Лаврентий конечно прав. Это никто не отрицает. Но как выяснилось, производство разработанной винтовки и патронов к ней требует, совершенно другого технического уровня производства, – Игнат начал говорить очевидные вещи и я начал удивляться сложившейся ситуации.

– Это естественно и очевидно, Игнат Федорович. И мне не понятно в чем тогда дело, – я в недоумении развел руками. – Давайте создавать такое производство.

– Дело это не быстрое и хлопотное, – заговорил Петр Сергеевич. – Лаврентий нас не правильно понял. Он с этой винтовкой немного заработался.

Петр Сергеевич поудобнее устроился в своем кресле за рабочим столом, придвинул бумаги Лаврентия и достал свои.

– Я даже собрался на него жаловаться. Он с чего-то решил, что нам эти винтовки срочно нужны в большом количестве. Заявил, что надо чуть ли не всё остановить и заняться только ими.

– Это у него из-за Насти, – Яков до этого момента с непонятной улыбкой слушал наш разговор. – Она тут две недели в госпитале лежала с ребенком, у них малыш сильно температурил. А Лаврентий без неё не может. Но вы, Григорий Иванович, не волнуйтесь за него. Настя с минуты на минуту будет дома и у нашего мастера голова сразу же заработает правильно.

Объяснение как выяснилось не существующего конфликта меня даже немного поразило. Вот уж не думал, что наши золотые руки так свою жену любит, что без неё даже немного дурковать начинает.

Хотя если подумать, то ничего в этом удивительного нет. Только благодаря жене Лаврентий физически стал полноценным человеком.

– На этом считаем вопрос закрытым и начинаем обсуждение по существу, – подвел я итог достаточно глупому разговору. – Петр Сергеевич, что скажите?

– Повторю сказанное Игнатом Федоровичем. Лаврентий прав. Надо создавать новое отдельное оружейное производство.

Оказалось, что план создания нового производства у Петра Сергеевича есть. Он конечно не детально разработан, но вполне годится чтобы его принять как говорится за основу. И естественно это не его личное творчество, а разработка троицы ожидающей моего вердикта.

Мои товарищи предложили построить рядом со старым заводом на Терешкина новый, который будет заниматься только производством вооружения.

Этот завод они предложили назвать Арсеналом. Он должен будет выпускать только два вида оружия: многозарядную винтовку калибра 7,62 и артиллерийские орудия калибра 76 мм с длиной ствола 40 калибров и cоответственно унитарные патроны и снаряды к ним.

Петр Сергеевич предложил ограничиться выпуском только этих винтовок и орудий, отказавшись от производства всего остального: казнозарядных гладкоствольных ружей и однозарядных нарезных винтовок, пистолетов и орудий калибра 122 мм.

Казнозарядных гладкоствольных ружей и однозарядных винтовок мы произвели достаточно. Их хватит чтобы вооружить союзников тувинцев и наших людей. А гвардии надо со временем перевооружать на новые винтовки.

Для оснащения Арсенала Петр Сергеевич и Игнат разработали новые станки, которые позволят производить новые винтовки и необходимые унитарные боеприпасы к ним. Все полуфабрикаты для винтовочных и орудийных стволов отливать в Туране, закрыв полностью литейку в Долине.

Всего в Арсенале должно будет работать пятьсот рабочих, техников и инженеров. И вот тут начиналось самое интересное.

Такого количества рабочих рук у нас просто не было. Сворачивание старого оружейного производства и перепрофилирование литейки давали не больше двух сотен. Привлекать китайские кадры для работы в Арсенале наши инженеры категорически не хотели, как собственно и я. Максимум только на этапе строительства самого Арсенала.

– И какой выход из ситуации вам, господа, видеться? – у меня уже был вариант решения проблемы, но надо знать мнение могучей «тройки».

Роли у них похоже были заранее распределены, потому что на этот вопрос начал отвечать Яков, который до этого всё больше молчал.

– Временно остановиться, – Яков внимательно посмотрел на меня и начал своё объяснение. – В Порожном у нас работают ткацкая и бумажные фабрики, кирпичный завод, типография и добывается газ. Он идет в котельную, подается в дома и на переработку, где из него мы добываем гелий и получаем машинные масла и топливо, бензин, керосин и солярку. Здесь мы ничего не можем сократить, только притормозить все планы расширения.

Слушая Якова, я стал как бы со стороны смотреть на наши прогрессорские успехи. Это на самом деле совершенно невероятно, но мы действительно шагнули в конец известных мне девятнадцатого и начала двадцатого веков.

Яков же тем временем продолжал.

– Отдельно хочу обратить ваше внимание, господа, на дорожное строительство. Наш уважаемый Афанасий Леонов построил вполне приличные дороги Порожное-Мирский острог-Усинск и Порожное-Минусинск, достраивает мост через Енисей вблизи Большого порога. На мой взгляд дорогой можно назвать и то, что построено вдоль Енисея до Усть-Уса. У него планах продолжение дороги на Абазу и дальнейшее улучшение дороги через Мирский хребет. Я против этих планов не возражаю, особенно дороги через Мирский, там все-таки мы будем прокладывать трубопровод до Усинска. Но есть небольшой нюанс.

Тут я сразу же понял о каком нюансе говорит Яков.

У Афанасия должны начать появляться свободные рабочие руки и он наверняка вынашивает какие-нибудь планы строительства новых дорог.

– Полагаю, что у Леонова появились свободные рабочие руки и он наверняка хочет предложить новую дорогу? – решил я упредить докладчикаа.

– Именно так, Григорий Иванович, – подтвредил моё предположение Петр Сергеевич. – И мы считаем, что эти золотые кадры надо направить на строительство нового Арсенала.

– А главным строителем назначить самого Афанасия, – продолжил я высказанную мысль. – И больше вопрос об этом строительстве не поднимать. Главное задачу Афанасию правильно поставить.

Моё предложение было тут же принято, а я решил переключить докладчика немного на другую тему.

– Со строительством Арсенала считаю вопрос решенным. Афанасий нужные кадры найдет и всё во время построит. Кто будет работать? Вы говорили только о двух сотнях рабочих, техниках и инженеров. Где брать остальные три сотни?

– Резерв, Григорий Иванович, только один – наша молодежь. По мере строительства Арсенала на него направлять на работать большую часть окончивших учёбу. Это главная проблема на мой взгляд. И здесь только ваш авторитет, я имею в виду вас и Владыку, может убедить так поступить большинство нашей молодежи. У многих насколько я знаю планы другие.

– Да у нас в ближайшие год-два такого количества выпускников даже нет, – засомневался я. Получается что некоторые вещи прошли мимо меня.

– Конечно только своими решить проблему не получится, – подключился доселе молчавший Игнат. – Я на эту тему беседовал с Тимофеем Леонтиевичем и он со своими сотрудниками займется подбором нужных кадров среди молодых тувинцев и китайцев, которые учатся вместе с нашими. А чтобы гнилости и предательства избежат, так для этого у нас Лонгин Андреевич есть.

Эту тему мы с Лонгином обсудили и он сам предложил вариант, что временно за ним останется общее руководство разведкой, а непосредственно вся текущая работа будет на Семене Тимофеевиче Адарове, которому Лонгин полностью доверял. Сам же он пока полностью сосредоточится на внутренних делах, то есть на контрразведке.

Я сразу же согласился на его предложение, у меня последнее время появилось глухое предчувствие надвигающейся опасности именно со стороны кого-то из наших людей. Молчавший несколько лет мой внутренний страж последнее время активизировался.

– Хорошо, этот вопрос не к спеху, – я достал свою записную книжку и сделал об этом заметку. – На первое время кадры есть, а там видно будет. Давай-ка, Яков Иванович, для полноты картины доложи всё остальное. Ты я вижу к докладу основательно подготовился.

Перед Яковом лежала еще целая стопка исписанных листов. Он естественно к порученному делу составить отчетный доклад о наших успехах от появления в долине до сего дня отнесся очень сознательно и выполнил это добросовестно.

– Рассказывать долго. У меня подготовлено три экземпляра. Один тебе, Григорий Иванович, другой будет в конторе и третий для общего пользования в Совете. В общих чертах предлагаю следующее.

Яков протянул мне сшитые листы моего экземпляра и откашлявшись продолжил.

– Первое – связь. У нас рабочие радиоприемники в Усинске, Туране, Порожном, здесь на заводе, в трех монастырях, Усть-Усе, Хем-Белдыре, Уланголе, Тэсе и на дальней заставе на озере Косогол. Телеграфные линии Усинск-Туран-Хем-Белдыр-Элегест, Усинск-Мирский острог-Порожное-Усть-Ус-Усинск. Линии работают безукоризненно. Паровые машины с электрогенераторами работают у нас на заводе, в Усинске, Железногорске, Туране, Элегесте, Усть-Усе и Порожном, – какими героическими усилиями удалось начать электрическую революцию Яков говорить не стал, мы все это и так знаем.

Хотя конечно в моем понимании более-менее на ТЭС тянут только две заводские, в Туране и на Терешкина, да в Порожном. Остальные так, по большому счету на подхвате. Интересно как Яков оценит электрическую часть.

– Степан Гордеевич у нас сейчас занимается исключительно электричеством. Он наладил производство свинцово-кислотных аккумуляторов. Все свои экспериментальные образцы Степан изъял и везде работают его серийные изделия. Всего на вчерашний день произведено ровно двадцать штук. В неделю сейчас делается два аккумулятора. Кроме этого он создал вполне рабочую электрическую батарею состоящую из нескольких электрических элементов. Григорий Иванович предложил её называть гравитационной ячейкой для специалистов, а для пользователей электрической батареей Иванова, их производство тоже налажено по одной батареи в день, – знаменитую гравитационную ячейку Даниэля я знал как свои пять.

Созданная в 60-х годах 19-ого века гравитационная ячейка стала популярной среди американских и британских телеграфных сетей и широко использовалась до 1950-х годов. Я с ней близко познакомился во время моих скитаний по Сибири после побега. В нашей Усинской долине они тоже были и с ними работал на своих уроках до конца своей педагогической деятельности.

Так что написать подробнейшую инструкцию по её созданию и эксплуатации труда не составило, а уж потом по полной постарался Степан и мы сейчас имеем мелкосерийное производство этих ячеек, которое покрывает потребности нашей связи.

– Помимо этого выпущено четыре электрогенератора или динами-машин мощностью по двести киловатт, три из них в работе, один резервный. У нас налажено производство электрогенераторов постоянного тока мощностью один, пять и пятнадцать киловатт. В работе по десять штук каждого типа, однокиловаттные все ушли в Туран, они установлены на автомобили. Остальные распределены по заводам, – Яков сделал паузу и как-то странно посмотрел на Петра Сергеевича и я понял, что сейчас он начнет говорить на неприятную для них тему.

Я был потрясен когда они не смогли разобраться в тонкостях элементарного на мой взгляд вопроса – двигателе переменном токе. А вот Степан всё что касается электричества схватывает буквально на лету.

– Сейчас Степан Гордеевич лично занимается двигателем переменного тока. Эти работы вы, Григорий Иванович, знаете лучше нас, – разговора на неприятную тему Яков достаточно изящно решил избежать.

Про нашу электрическую часть Якову рассказывать было совсем не обязательно. Я непосредственно постоянно занимался различным работам по этой части и конечно медициной и сам могу подробно рассказать о положение дел в ведомстве Степана Гордеевича Иванова.

Положение дел в нашей металлургии было блестящим, причем со всех для нас значимых отделах: черной, цветной и драгоценной. Братья Маннесман возможно будут отдыхать, по крайней мере свои таланты им скорее всего придется прикладывать для других изобретений.